Эшелон

Дата: 24 Июня 2017 Автор: Калуцкий Владимир

Начнем с того, что его боялись собаки.
Он привык командовать, он не мог не быть главным. И теперь, в холодном столыпинском вагоне военные негласно и сразу признали в нём вожака. Эшелон шёл из Германии, на Урал, собрав в свои шестьдесят с лишним вагонов легкораненных солдат, следующих на долечивание и переформирование.

Он ехал в краткосрочный отпуск. По случаю контузии. Контузия давала себя знать иногда и неожиданно - то обваливая его в беспамятство, то доводя до изнурителной пляски прямо посередине вагона. Иногда лежал на спине, беззвучно подпевая нетрезвому хору, внезапно 
ревевшему новинку сезона - "Песню жуковских орлов":

-Шагом, братцы, шагом,
До города Чикаго!...


Он был майор, двадцати девяти лет от роду, и Герой Совесткого Союза. На весь состав он был единственный.
Другие тоже были героями. Эти солдаты прошли крым и рим и каждый стал идеальной машиной для убийства. Но они же и люди крайностей. Их в боевой кулак можно было собрать короткой командой. Но, закусив удила, военные могли уйти в смертельный запой. Особенно теперь, далеко от передовой.
Этих солдат нельзя унизить - только убить. Война каждому дала право быть, а не оставаться тварью дрожашей.
По ходу движения, на промороженных станциях, солдаты бегали за кипятком, в Польше подсадили в вагон четверых пани, "целум рученочки". Да и высадили в Смоленске. Он приказал - вагон подчинился. За кипятком он не бегал, зато на больших станциях ходил в комендатуру за спиртом. Герою нигде не отказывали.

В светлую морозную ночь под 23 февраля эшелон закатился на запасной путь станции Палатовка. Выскочили на белые откосы, забегали, пустились кидаться снегом.
Его отправили в комендатуру.

Он шел, спотыкаясь о припорошенные шпалы,и недоумевал - почему загнали на запасной, ведь станционные пути пусты? Хотя, по опыту, понимал, что придётся постоять, пропуская какой-нибудь литерный состав.
Но состав, ради которого их загнали на запаску, уже вкатывался со стороны Валуек. Это был спаренный чёрный паровоз с дощатыми вагонами, в прорехах. Вагонов девяносто. Состав начал тормозить издали , скрежет и искры из под огромных колес свидетельствовали его тяжести .
Он понял, что везут пленных немцев. И вдруг красной волной в голову ударила кровь.Как? Его, Героя, на запасной - ради фашистских недобитков?! Страшным усилием воли он вспомнил о контузии и удержал себя в руках.
А из вагонов, во всю длину, уже выскакивали солдаты охраны с собаками. Собаки привычно садились у ног конвоиров. Пленных не выпускали. Вагоны молчали. Видимо, там всех упокоил сон.
Он подошел к мальчишке-конвоиру. Собака испугано уткнула нос с полы полушубка охранника.

- Откуда-куда, служба?

Конвоир приставил карабин к ноге и вздернул подбородок:

-Не положено разговаривать, товарищ майор!

-Да ладно тебе! Не стану же я их, сволочей, освобождать.

И, легко ступая по гравию, он пошел дальше.
В комендатуре сидели двое, играли в карты. Сержант-телеграфист, и гражданский. В офицерской шапке со следом от звездочки, солдатских галифе и телогрейке. Вместо правой ноги - деревяшка с резиновым наконечником. Мужик лет сорока.
Он спросил начальника станции, мужик им и представился. Он спросил -на каком основании предпочтение отдается эшелону с пленными? Начальник ответил в том духе, что дело не в пленных, а в составе для 1-го Белорусского фронта, который с минуту на минуту прибудет сюда и простоит столько, сколько потребуется. Состав технический - с запчастями, медицинским оборудованием и так, всякой мелочью. А вот когда всё это добро отправят на фронт, тогда и солдатский эшелон пойдет дальше. И пленные тут ни при чём. Не сахарные, не замерзнут.
Он попросил спирту. Начальник станции отодвинул ящик стола, вынул флягу.

-Ну, - звыняйте дядьку, больше нету.

Герой опять почувствовал в голове краную волну, и опять удержал себя. Вежливо поблагодарил. В том смысле, пока мы там кровь мешками проливаем, вы тут в дурака режетесь. Мужик слегка обиделся и ответил, что ногу тоже не на футбольном поле потерял.
С тем и расстались.
Он вернулся в вагон злой. Герои тоже озлились. И все начали устраиватьс спать, натягивая воротники шинелей на уши.
А потом - чёрт его знает - откуда, так на фронте бывает - в вагон просочилась новость: на станцию пришел состав со спиртом.
Закряхтели, задымили. Спать уже не могли.

-А сходить? -спросил сам себя старшина-летчик, в стального цвета офицерской шинели.

С ним сходить тут же решились еще несколько человек.
Герой сходить не хотел. Он хотел спать. Потому плотнее подтянул под живот ноги и уже было совсем провалился в дрему.
Как вдруг на станции раздались выстрелы. Он знал эту стрельбу - заполошную, на грани паники. И еще привычно мозг, без всякой команды, оценил ситуацию : там спирт , и целый состав пленных немцев.
Смесь , гремучее этой, придумать невозможно.
Он выскочил из пустого вагона и побежал на выстрелы. Диспозиция была следующей:
Состав с пленными угрозы не представлял. Они хоть и проснулись, но оставались под крепкими запорами .
А у состава 1-го Белорусского фронта проставлена редкая цепь охраны. Стрельба раздавалась от большой белой цистерны с морозной бахромой, у которой и толпились солдаты из его и других вагонов. Солдаты пытались взять спирт, охрана стреляла в воздух.

Старшина в стальной шинели подбежал, задышал тяжело:

-Майор, ты с ними поговори. Нам много нет надо - по фляжке на брата. Ну - не воевать же с ними! И того не помут, дураки, что мы без своего не уйдем. Как курям, головы посворачиваем.

И посворачивают, понял он. Широко распахнув шинель, сияя звездой, он пошел на охрану. Те вызвали подкрепление - усатого старого полковника медицинской службы.
Говорили на выских тонах, кричали. Скоро у бочки со спиртом были весь эшелон Героя. Краем глаза он успел заметить и поселковых штатских, с тележками, с бидонами. Дело принимало скверный оборот.

Две рати схлеснулись у цистерны. Герой и его товарищи, и полковник с охраной. А из поселка уже подтягиваись новые жаждущие. Если не стрелять в людей, то цистерну растянут, как пить дать.

И тут, между ратями, появилась торопливо ковыляющая фигура с палкой. Мужик, начальник станции. Он свирепо глянул на Героя и стал рядом с полковником. Снял шапку, вытер мокрые волосы и закричал :

-Славяне! Вы ошалели? Тут же древесный спирт - послепнете все на хер!

Но старшина в стальной шинели толкнул мужика в грудь, вырвал палку и ударил охранника. Началась свалка. Охрана стрелаяла в воздух, но на выстрелы уже никто не обращал внимания.
Как вырвался из катавасии мужик - никто не видел. Но через минуту, когда старшина сбивал замок с крана на цистерне, начальник станции привел несколько сотен пленных немцев. Они молча и равнодушно начали оттеснять толпу.
Охранники с собаками были ту же , готовые спустить псов на мародеров. Но Герой взглядом сажал собак на снег.
Крови пока не было, но её должно брызнуть скоро очень много. Герой тоже махал руками, бил кого-то в грудь и лицо, Работал не столько он сам, сколько контузия.
И опомнился он уже на площадке цистены, увидя себя, тянущего руки к ватнику мужика - начальника станции. Так получилось, что они двое теперь были видны на возвышении, всему сражению.

- Гаси его! - ревела толпа.

И делом это было не сложным. Мужик на одной ноге хил, майор трепал его, как огородноен чучело. В какой-то миг он рванул телогрейку, и она, отстреливаясь пугавицами, распахнулась.

Уже не красная, а чёрная кровь ударила в голову майора. Он окаменел.
Окаменела дикая рать. И пленные, звавшие цену русским фронтовым наградам, тоже окаменели.
На груди мужика без ноги сияли две звезды Героя Советского Союза.
И разом что-то произошло под небом. Словно скинувшие пелену с глаз, солдаты пристыженно пошли к вагонам. Немцы организованно потянулись в подвижную тюрьму, а полковник снял и увел охрану от бочки со спиртом.

В вагоне молчали до утра. Утром страшина сказал майору:

-Сходи, от всего эшелона попроси прощения. Спроси, может - махорки надо, тушенки. Семья, поди, при нём.

Но Герой сходить на станцию не успел. Почти тут же состав дернулся, где-то далеко, в голове эшелона прокричал, прокурарекал паровоз. Скоро в открытой двери проплыли станционные постройки, домик коменданта, коновязи,потом там же зачехардили поселковые хаты, переезд с двумя полуторками, понурой лошадкой ,с укутанным в тулуп возницей на санях за закрытым шлагбаумом, поля, серенькое февралское небо. Кто-то вспомнил, что нынче - день РККА, но выпить не предложил никто.

...Через несколько дней майор прибыл за предписанием в штаб. Напутствовавший его кадровик из Управлении тыла сказал примерно так: скоро победа. По всей стране помчатся поезда с демобилизованными победителями.Народ шебутной и неуправляемый. К этой кампании Верховный укрепляет пути их движения самыми авторитетными фронтовиками. Работа ведется с зимы.

Герой получил назначение на должность коменданта степной железнодорожной станции.