Ангел робкий, ангел кроткий сел на краешек кровати. В рубашоночке короткой. Ни красы большой, ни стати. Тощий. Острые ключицы. Оттопыренные уши. Неужели, мальчик-птица, ты спасать умеешь души? Судьбы сломанные правишь? Клеишь сердце из осколков? И на верный путь направишь ты меня, седого волка? Извини, конечно, детка: что-то верится мне мало. Ангел ты, но малолетка. Смертный я, зато бывалый. Властен, горд, самоуверен – не прошу, не жду, не каюсь. Много пью и редко верю, и в прощенье – не нуждаюсь. От раскаянья не плачу. Неудачи? Да, бывало. Можно было жить иначе, но меня не привлекало. Что решал я, то и правил. Прямо шёл судьбе навстречу. Что мне рамки ваших правил! За дела свои – отвечу. Ну, грози. Летел – за этим? Дескать, близок час расплаты. И в раю, что чист и светел, грешным хода нет в палаты. Предложи мне стать покорным! Погрустить с тобой на пару – а не то чертям проворным ты прикажешь дать мне жару! Улыбнулся ангел бледно и, крылом приобнимая, мне сказал: – Не бойся, бедный. Я тебя – отогреваю…