"Вспомнил Иерусалим во дни бедствия своего… о всех драгоценностях своих… тогда как народ его пал… и никто не помогает ему". Плач Иеремии, 1:7. ... И где она теперь, страна Россия? Её мы, не почувствовав урон, По миру на подмётках разносили, По шлангам прокачали за кордон. Не торопи степную кобылицу Великоросс - отчаянный храбрец: В нас Ярославны плач из-за границы Уже не жжёт отравленных сердец. И грохнув, словно крышкою Талмуда, Гроза на Божий мир оборвалась. Пришёл Христос. И с ним пришёл Иуда, И сей последний стал одним из нас. В зерцалах глаз он множен в миллионы, И мы уже не ведаем своих: Идут иуды. Толпы и колонны. Где наш псалом? Где их поганый стих? Я потрясён, я стиснут, я раздавлен (Я вспомнил по латыни знак свинца!) И что мне рефлексирующий Гамлет, Когда стоит могильщик у крыльца! - Камо грядеши, русский человече? - Да я уже упёрся в стенку лбом, Я столько понаставил в церкви свечек, Что столько свечек сыщется с трудом. Они сгорают, словно наши души, Они пылают, будто отчий край, Но наших стонов мир не хочет слушать, А потому - ложись да помирай. Оставь врагу полотнище заката, Оставь ему страну, и град, и дом. Нам от него не откупиться златом, Мы хороши лишь тем, что мы уйдём. Мы злато отдали английским клубам, Мы всё в распыл, без плача и скорбей, И только плюмбум, плюмбум, плюмбум, плюмбум Как дураки, оставили себе. В своём краю мы стали эмигранты. Земляк, земляк - святая простота: За золото, за жвачку, да за гранты Себя мы расхристали, как Христа…