Москва весенняя ликует,
В коробки выстроив войска,
И кто-то Маршала целует -
Горит военная щека.
А он живёт в своей деревне,
Забыт и брошен, Ну и что ж,
И лик его столетний, древний
Для юбилея не пригож.
В столице синие фуражки,
И на штанах державный кант.
...А он прилОжится из фляжки,
И снимки разберет в руках.
Ребят из кирзовой пехоты
Он вспомнит, задержавши дых -
Последний штык стрелковой роты,
Еще оставшйся в живых.
В Москве сусальной позолотой
Зальет пространство юный май.
А он сквозь слёзы смотрит фото
Тут узнавай - не узнавай.
Да вот же я, стоящий рядом
С самим полковником Седых ! -
Последний штык седьмой бригады -
Ещё оставшийся в живых.
В Москве стреляют из орудий,
Там речи льются, как вода.
А про него забыли люди,
Не помня сердца и стыда.
Он долго-долго шепчет что-то,
Зовет он каждого из них -
Солдат Украинского фронта,
Еще оставшийся в живых.
Чуть позже внук к нему приедет -
И сядут рядышком они ,
Равно ненужные победе,
Фальшивой, как её огни.
И, на гармошке попиликав,
Старик закурит, как привык -
Такой же, как война великий,
Еще оставшийся в живых