Милицейский скотовладелец

Дата: 14 Декабря 2022 Автор: Удовыдченко Владимир

Рассказ ветерана МВД СССР
 
 

• В 1992 году я, в звании подполковника милиции, занимал должность заместителя начальника РОВД города Капан Республики Армения.
  Это было страшное время сразу после распада Советского Союза. Я, бывший коммунист, с ужасом наблюдал как вчерашние комсомольцы, государственные деятели и вылезавшие изо всех щелей проходимцы, захватывали, используя различные темные схемы, государственное имущество. Этот грабеж назывался приватизацией. Город Капан, как и практически весь Капанский район, был промышленной провинцией Армении. В отличие от сельских районов Араратской долины, где процветало взяточничество и коррупция, Копан был вотчиной сурового рабочего класса. В районе издавна разрабатывались марганцевые и медные и молибденовые рудники. В райцентре работал Капанский медно-молибденовый комбинат и горно-обогатительная фабрика. Марганец и молибден являются ценнейшим сырьем для создания особо прочных металлических сплавов. В советское время в нашем районе о взятках и посягательствах на народное добро не могло быть и речи. Рабочий контроль стоял на страже общественных интересов. Тем обиднее мне было наблюдать, как растаскивалось имущество промышленного города. Противодействовать этому на своем уровне я не мог, но и участвовать в этом безобразии не желал. Продолжал заниматься служебными делами и старался быть в стороне от происходившей вакханалии.
  Когда мне сообщили, что начальник нашей милиции захватил себе, то есть «приватизировал», городской Дом быта, я лишь тяжело вздохнул.
  Когда мне доложили, что один из наших участковых инспекторов завел себе стадо свиней, я насторожился.
  Участковый Баграмян приходил по утрам на служебные совещания в форме со служебной папочкой, записывал информацию и исчезал. В течение дня на обслуживаемой территории его никто не видел. Проведенная служебная проверка показала, что Багрямян приватизировал в одном из сельских районов совхозную свиноферму и являлся владельцем свиного стада в триста голов. На ферме трудилась бригада работников, а участковый руководил производственным процессом.
  Вызванный «на ковер» старший лейтенант Баграмян в ответ на обвинения в уклонении от служебных обязанностей, предложил мне совместную приватизацию совхозных овечьих отар.
  Я, используя непечатные выражения, высказал офицеру свое возмущение. Воззвал к его совести и служебному долгу, а он пытался мне объяснить коммерческую пользу от использования бараньих шкур и рассказывал о нежности мяса ягнят. Мы не поняли друг друга. Пришлось с ним расстаться.
  Баграмян был отстранен от службы и уволен. Он не обиделся, а даже обрадовался возможности легализации и расширения бизнеса. Но молва о моем зверстве и бессердечии распространилась по району. Даже местный прокурор, владелец двух магазинов стал посматривать в мою сторону с подозрением.
  Между тем, приватизационное давление на меня нарастало. Позвонила пожилая тетушка Гаянэ:
  - Грант, поимей совесть. Ты не думаешь ни о себе, ни о своих родственниках. Начальник вашей милиции, старый большевик, захватил себе Дом быта, а у тебя нет даже своей парикмахерской. Ты позоришь семью. Заведи себе хотя бы отару овец!
  - Тетя, мне нельзя. Я ведь милиционер.
  - А раз ты милиционер, так и шевелись, чтобы денежки велись! Муравей не велик, да и то горы копает. А ты начальник и без дела сидишь, только небо коптишь!
  С каждым днем объекты для приватизации таяли, друзья и родственники таили обиды.
  Однажды утром на работу явился Камо, друг детства. Мы с ним дружили, когда были подростками. Летом на каникулах я приезжал в деревню к бабушке, и проводил время с соседским мальчишкой Камо, который так и остался деревенским жителем. Камо был взволнован:
  - Грант, совхоз распродают. Овцы идут под нож. Помоги спасти хоть что-то!
  У меня начался озноб.
  - Опять овцы! Камо, я тебя застрелю!
  - Грант, я обо всем договорился. Ты просто позвони директору совхоза. Ты для него авторитет. Он звонка от тебя ждет. Скажи, пускай овец мне отдаст. Мы отару с тобой поделим. Я сам буду ими заниматься, а ты будешь мясо брать, шкуры, сыр и …работать в своем РОВД.
• - Камо, я тебя застрелю!
  - Грант! Зимой ягнята родятся. Весной шашлык будет! Вай, вкусный! Тебе никаких забот, хлопот. Только мясо кушать будешь, вино пить. Родственники любить будут!
  Уговорил меня Камо. Позвонил я директору совхоза. Директор сказал мне:
  - Грант, дорогой, овец не дам! Баранов дам! Только где ты раньше был? Грузовиков у меня нет. Приватизировали и продали их все. Пусть Камо берет грузовую машину и возьмет из отары столько баранов, сколько в кузов влезет. Это мой подарок тебе. Баранов все равно резать будем. Совхоз продаем. Тетушка твоя Гаянэ сказала ты мой родственник вроде как.
  Так я стал скотовладельцем. Хитрый Камо выбрал из отары втайне от директора не баранов, а отборных молодых овечек. В кузов выделенной мною для коммерческой операции машины влезло двадцать животных.
  Скот поделили поровну. Камо поместил десять моих и десяток своих овец у себя в поселке и потребовал привезти ему большие головки соли и какое-нибудь ружье. Соль овцам нужно лизать, а ружьем отпугивать хищников. Обеспечил я Камо всем необходимым и продолжил свою службу, ожидая зимой приплода, а весной нежной ягнятины.
  Однако вскоре на границе с Азербайджаном начался вооруженный конфликт. Наш пограничный Капанский район оказался в зоне боевых действий. В РОВД был организован сводный милицейский отряд, над которым я принял командование и отбыл в командировку на границу. Летом вернулся. Вспомнил про своих овечек. Звоню Камо:
  - Камо, как там мои десять овец поживают? Приплод дали? Ягнята красавчики?
  - Э, Грант, какие десять овец? У тебя восемь овечек. Мы же на границе, Грант. Деревню нашу танк обстреливал. Две твои овцы погибли на полях сражений по защите Отечества! Остальных спасать надо. Опасно здесь.
  Спасай Камо! Ты за них ответственный!
  - Увезу их в город. Свояку Вазгену отдам, если ты не против.
  - Вези, Камо.
  В приграничной деревне у Камо действительно было тревожно. Из Азербайджанских сел часто прилетали снаряды. Страдали люди, дома и животные.
  Дал я Камо машину и пошли мои овечки по рукам, уехали в городскую окраину.
  Вскоре приехал ко мне на службу Вазген. Поздоровался:
  - Барев дзес, Грант! Овцы твои живут хорошо, только кушают много. Привези сена машину. И еще ружье надо. Неспокойное время.
  - Где я вам столько ружей возьму? И головку соли надо?
  - Грант, еще смазка нужна солидол.
  - Для ружья?
  - Э, какого ружья… Солидол нужен чтобы копытца овечкам смазывать. Совсем ничего не знаешь, тупой как и все милиционеры!
  - Я все знаю, Вазген. Знаю, что застрелю тебя, если овечек моих обижать будешь.
  Опять начались служебные будни, боевые задания. Про овечек своих вспоминать было некогда. Но через два месяца звонит мне на службу Вазген:
  - Э, Грант, дорогой, приезжай, забери свои четыре овцы. Все, не могу больше, устал я.
  - Вазген, какие четыре овцы? У тебя восемь моих овечек!
  -Одна овца твоя пропала.
  -Куда пропала?
  - Вай, почем я знаю? Ушла гулять и пропала.
  - А вторая?
  - Вторая твоя овца покончила жизнь самоубийством! Она упала в пропасть на летнем пастбище. А третью на прошлой неделе убила молния.
  - Вазген, ты помнишь, что я тебе обещал?
  - Помню, Грант. Застрелить ты меня хотел. Но я не виноват.
  - Это я проверю. Что случилось с четвертой овцой?
  - Её волк задрал!
  - Как задрал? Я тебя ружьем обеспечил.
  - Ружье плохое, брат. Бьет криво. Патронов нет. Пороха нет. Приезжай, забери овечек, не могу больше. Устал. Сил нет, сена нет, соли нет, ничего нет!
  - Вот баран! – подумал я с печалью. Даже ругаться не стал.
  Проблемы с овцами ввергли меня в уныние. Жалко было животных. Я закрылся в своем рабочем кабинете и с тоской думал, куда определить оставшихся овечек. Никого не хотелось видеть и слышать. Я был в депрессии. Но грустить не пришлось. Через коридор, напротив кабинета, находилось помещение моего свояка – начальника пожарной охраны. У него была странная фамилия – Шверник. И звучное имя – Наполеон. Вообще у нас в районе такое имя не было большой редкостью. В Капане я знал пятерых Наполеонов. Ничего необычного. Просто модное имя.
• Итак, я грустил… В дверь кабинета раздался удар ногой.
  - Кто там? – спросил я с раздражением.
  - Это Наполеон. Открывай, Грант!
  - Почему ты стучишь ногой?
  - Чтобы хозяин подумал, что у меня руки заняты подарками, иначе ни хрена не откроет!
  Шверник ввалился ко мне в кабинет с двумя кувшинами вина в обеих руках. Поставил вино на стол, оглядел мою кислую физиономию, заявил:
  - Вижу¸ Грант, тоску в твоих глазах и это хорошо!
  - И что ж хорошего?
  - Понимаешь¸ Грант, в каждой стране есть какая-то прелесть: в Европе хорошо жить, в Америке делать карьеру, по Африке - путешествовать, а в Армении хорошо тосковать... когда нет кувшина вина и хорошего друга!
  - Если ты мне друг, помоги пристроить моих овечек.
  В процессе распития первого кувшина, Наполеон, выслушав мою скотовладельческую историю, задумался. После второго кувшина доброго вина он согласился взять овечек к себе на воспитание. Опять было требование предоставить ружье, сено и все остальное.
  -Наполеон, я тебя всем обеспечу. Но учти: загубишь овец – застрелю!
  - Все будет окей, брат!
  Опять пошли мои овечки по рукам.
  Однако вскоре снова начались служебные командировки. Мой отряд бросали в самые горячие точки. Череда служебных будней, лишения и невзгоды, вопросы снабжения отряда и боевые задачи, затмили мысли о животных. Осенью вернулись в Копан. Я вспомнил про своих овец. Набираю номер Шверника:
  - Наполеон, как там мои овечки?
  - Грант, твоя овечка выросла и окрепла!
  - Овечка? А остальные?
  - Грант, летом в районе была эпидемия бараньего гриппа и две твои овечки безвременно скончались! А третья овца вчера приказала долго жить. Несчастный случай.
  - Наполеон, я тебя застрелю! Какой еще несчастный случай?
  - Грант, я не виноват. Это глупое животное. Она бежала быстро и влетела в острый сук на плетне. Распорола себе брюхо и погибла.
  Жалко было овечек. Возникли смутные сомнения. Я зарядил пистолет.
  - Жди, Наполеон. Сейчас приеду, покажешь место происшествия. Осмотр сделаю. С понятыми.
  Но выехать на место не пришлось.
  Неожиданно позвонили из дежурной части отдела:
  - Обострение на границе Республики! Готовьте к выезду свой отряд!
  Перед отъездом я решил, что Наполеону доверять нельзя и отдал последнюю овцу своему родственнику Геворгу. Снабдил его всем необходимым и высказал напутствие:
  - Геворг, отдаю тебе на воспитание свою самую дорогую овцу! Береги ее как зеницу ока. Не сбережешь – застрелю!
  Родственник изменился в лице.
  - Правда, застрелишь?
  - Не волнуйся. Шучу!
  Служебные дела закрутили, не до овец стало. На границе с Азербайджаном обострился вооруженный конфликт. Мой сводный милицейский отряд, срочно отбыл в командировку. Опять боевые задачи. Плохое снабжение. Помню, лежим с бойцами на привале голодные. Мечтаем скорее вернуться в Капан. Отдохнуть, отоспаться, вкусно покушать.
  - Крепитесь, ребята! – говорю бойцам, Приедем домой я вас вкуснейшим шашлыком накормлю. Я ведь скотовладелец! Забью лучшую овцу!
  Зимой мы вернулись. Я сидел в кабинете, чистил пистолет, протирая его ветошью. В дверь осторожно постучали.
  - Кто там? Войдите.
  В кабинет, виновато потупив голову, вошел Геворг. В правой руке он держал тяжелый мешок, а в левой кувшин с вином. Увидев в моих руках оружие, остановился.
  - Что ты, Геворг, ногой дверь не открываешь. Стучишь тихонько как потерпевший. Когда подарки в руках несут, в дверь ногой стучат. Что принес?
  Геворг прислонил к стене мешок, поставил на стол вино, откашлялся и произнес с торжественно-скорбным выражением лица:
  - Грант Арамисович! Я пришел сообщить Вам прискорбную весть. Ваша овечка вчера безвременно скончалась.
  - Подробнее?
  - Грант, я не виноват. Глупое животное, - начал рассказ Геворг, косясь глазами на мой пистолет, - Овца съела веревку и не смогла ее переварить. Несчастный случай. Заворот кишок.
  Как ни странно, услышав это, я испытал нечто вроде облегчения и Геворга расстреливать не стал. Кончились мучения моих овечек и тревожные мысли об их судьбе. Только вот прибыли никакой я так и не получил. Одни расходы и переживания.
• - Что у тебя в мешке¸ Геворг?
  - Грант, я принес мясо твоей овцы. Не захочешь кушать, продай.
  Геворг долго извинялся, угощал вином, а потом загрузил мне в машину двадцать килограммов баранины.
  Мясо я отвез в Капан и отдал директору рынка, попросив продать. Директор рынка тоже долго извинялся и угощал вином. Говорил, что скоро Новый Год, рынок перегружен мясом и продать можно только по очень низкой цене. Мясо я подарил директору.
  Грустно мне стало. Бедные овцы ходили по рукам, пока я со своим отрядом выполнял другие задачи и не смог их сберечь. Вот так бесславно я побывал в шкуре скотовладельца.
  Однако вскоре я простил себя и всех воспитателей моих овец, когда узнал, что баранина тяжело усваивается в желудке человека и сложна для пищеварения. В баранине находится много тугоплавких жиров, для переваривания такого мяса необходимо больше пищеварительных ферментов.
  И еще пришла ко мне истина: баран отличается от человека тем, что ходит вокруг хозяина на четырех ногах и всю жизнь мечтает стать для него вкусным шашлыком. Но не всегда бараньи мечты сбываются. Все под Богом ходим.
  ***
  P.S. Недавно коллеги рассказали мне быль из тех славных времен. Угонщики на похищенной машине пытаются оторваться от милицейской погони на горном серпантине. Служебный ВАЗ упорно висит на хвосте угоняемой иномарки. Милиционеры применяют оружие, пробивают колесо преследуемой машины. Но и на трех колесах, высекая искры, преступники на крутых виражах отрываются от погони. И тут на помощь милиции на дорогу выходит пушистое, белоснежное, бесконечное овечье стадо. Дорога блокирована, преступники задержаны. Милиционеры благодарят пастуха.
  - Да, что там, ребята! Мы ведь все свои! – отвечает пастух. Негласным владельцем овечьего стада оказался начальник местной милиции.
  « Были бы живы мои овечки, они бы тоже могли служить на благо Отечества»,- с волнением думал я под впечатлением этой истории.