Пленники поневоле и добровольные затворники. часть 2

Дата: 2 Мая 2020 Автор: Шелейкова Нина

Часть вторая:

 Физическая и духовная изоляция, испытания как стресс и состояние сознания

 

2. Физическая и духовная изоляция, испытания как стресс и состояние сознания

 

2.1. Факторы, создающие стресс и изменённые состояния сознания. Проявления стресса

2.2. Изменённые состояния сознания  

 

3. Широкий спектр средств выживания в непростых жизненных условиях

 

3.1. Путь веры и самосовершенствования в традиционных религиях и системах

3.2. Средства выживания, выработанные самой жизнью при повседневных стрессах и в экстремальных условиях

3.3. Научные и медицинские оценки состояний сознания, психики и средств выживания в экстремальных условиях

3.4. Некоторые современные рекомендации и методики выживания в сложных условиях  

3.5. Выводы и предложения автора

 

4. Ничто не забывается и ничто не приобретается даром. Утраты и расплата «экстремалов»  

 

5. Представление о мироздании («картина мира») и о человеке, как основа выбора пути в жизни и способа выживания в любых условиях  

5.1. Отношение к реальности и развитие «моделирования» мира сознанием

5.3. «Модель мира» как основа выбора пути в жизни и способа выживания в различных условиях жизни

5.4. «Спектрально-целостная» модель мира

 

6. «Так жить нельзя!» - «А как можно и нужно?»  

 

6.1. Современные проблемы России и человечества и пути их решения

6.2. Хаос и порядок. «Логика ума» и «логика жизни»  

6.3. Неоднородность Единого Пространства Жизни (ЕПЖ) и способы его структуризации

6.4. Спектральная модель сознания и бытия человека

6.5. «Спектральный подход» и «Спектральная логика» как инструменты организации ЕПЖ

6.6. Выживание и полнота жизни. Концепция «Регуляция полноты жизни»  

 

Заключение

 

 

«Осмысление реальности во всей её полноте можно рассматривать как стресс с переменным напряжением»

Автор

 

«Экстремал – человек, у которого много жизненной энергии или много глупости»

Автор

 

     В  разделе 1  мы рассмотрели разнообразные формы добровольной или неизбежной и принудительной изоляции человека от себя подобных или привычных или оптимальных условий жизни. Во многом возникающие при этом состояния и условия можно считать необычными и экстремальными. При этом не раз отмечалось, что все эти состояния и условия всегда сопровождаются теми или иными изменениями личности, которые затрагивают как сознательные, так и бессознательные её структуры.

     По сути, имеет смысл в экстремальных условиях, как и при любых их изменениях, говорить об изменении пространства-времени полноты жизни индивида. Полнота жизни человека (или Единое Пространство Жизни), на мой взгляд, условно может быть описана тремя системными блоками (или матрицами):

1) внутреннее пространство жизни;

2) пространство жизни внешнее;

3) динамическая связь внутреннего пространства жизни с пространством внешним (регулирующий фильтр связи между ними).

     Здесь же мы исследуем явления изоляции и некоторые другие экстремальные и непривычные условия жизни человека с позиций стресса и изменения сознания, а также выделим основные факторы, которые воздействуют на человека в этих условиях.

 

2.1. Факторы, создающие стресс и изменённые состояния сознания.

 

Проявления стресса.

«Как поворот ключа заводит двигатель машины, так любое изменение окружающей среды вызывает в нашем организме стресс»

Р. Моуди и Д. Аркэнджел

 

     Слово «стресс» встречается в литературе для обозначения сильного, неблагоприятного воздействия на человека тех или иных факторов (по первооткрывателю стресса, канадскому учёному Г. Селье, - это «стрессор»), которое зачастую сопровождается сильной реакцией, то есть проявлением (физиологическим или психическим) организма на действие фактора.
 
    Основоположник изучения стресса Ганс Селье утверждал: «Даже в состоянии полного расслабления спящий человек испытывает стресс…Полная свобода от стресса означает смерть», то есть человек всегда находится в стрессе, хотя русский физиолог И.П. Павлов считал, что относительное постоянство внутренней среды живого организма – условие поддержания его жизнеспособности. Поэтому важна, прежде всего, сила стресса, которая связана с характером реакции организма на те или иные факторы внешней или внутренней среды, их изменения, которые и создают стресс. А ещё важнее – реакция организма на стрессор, возможность эффективно восстановить «относительное постоянство внутренней среды организма» (гомеостаз).    Если происходит ухудшение состояния под действием тех или иных стрессоров, то мы имеем «дистресс», а приятные формы переживания изменений – это «эустресс» (например, переживания при влюблённости).
 
    Зарубежные авторы (Р.Л. Аткинсон и другие «Введение в психологию») приводят наиболее значимый ряд стрессовых событий (источников стресса). Прежде всего, это травмирующие события, то есть, выходящие за рамки обычного человеческого опыта. Это могут быть военные конфликты, землетрясения, наводнения, техногенные катастрофы, автомобильные аварии и т.п. «Восприятие события как стрессового определяется тремя признаками: контролируемостью, предсказуемостью и тем, насколько оно выходит за границы способностей человека и его самопонимания». Исследователи приводят «Шкалу жизненных событий» (известна как «шкала оценки социальной реадаптации Холмса и Рейха», показатель уровня стресса, связанный с соответствующими изменениями в жизни», в которой каждому событию, по степени стрессогенности, присвоен балл).

 

Наиболее значимыми событиями по этой шкале являются следующие:

смерть партнёра по браку (100);
брачный развод (75);
разлучение с партнёром по браку (65);
тюремное заключение (63);
смерть близкого члена семьи (63);
своя травма или болезнь (53);
вступление в брак (50);
увольнение с работы (47);
воссоединение с партнёром по браку (45);
выход на пенсию (45);
проблемы со здоровьем у члена семьи (44);
беременность (40);
сексуальные трудности (39) и т.д.

Р. Моуди и Д. Аркэнджел в книге «Жизнь после утраты» пишут, что «Цель стресса такова: он посылает внутренний сигнал тревоги: произошло изменение, начинайте приспосабливаться». При этом каждое изменение и адаптация к нему происходит на том или ином уровне интенсивности. На нижней ступени шкалы интенсивности находятся те, которые включают бессознательные механизмы приспособления (например, изменение освещённости вызывает расширение зрачков, температурные колебания и т.п.). Они приводят следующую «Шкалу уровней стресса», хотя отмечают, что любой человек может предложить собственную модель значимости тех или иных жизненных событий:

 

- смерть близких людей;
- развод, расставания, тяжёлые болезни;
- болезни;
- смена работы или места жительства;
- проблемы с отпуском, юридические проблемы;
- дорожные пробки, неожиданные звонки;
- рефлекторные изменения в организме.

 

В любом случае, стресс – это результат взаимодействия стрессора с организмом. И здесь важна оценка стрессора, прежде всего, с позиции его значимости для организма и сознания (стрессоры могут быть как природного, так и социального происхождения; организм может реагировать на стрессор, как на бессознательном уровне, так и вовлекая в ответную реакцию сознание).
 
Признаками стресса являются: депрессия, снижение концентрации внимания, утрата интереса к делу; преувеличенная тревога, рассеянность, головная боль; повышенная раздражительность, усталость, забывчивость, колебание настроения; навязчивые мысли, нарушение сна, боли церебрального характера. Р. Моуди и Д. Аркэнджел рассматривают три фазы стресса: тревога, сопротивление, истощение. Кратковременный стресс может перейти в стресс долгосрочный и вызвать даже смерть.
 
В книге Е. Хлевной, Л. Южаниновой «Где твоя волшебная кнопка? Как развивать эмоциональный интеллект?» рассмотрены некоторы способы фиксации и оценки эмоций, которые возникают, прежде всего, при стрессе. Были созданы многочисленные приборы, фиксирующие связь между эмоциями и физическими процессами в организме. «Самым легкочитаемым показателем стала температура». Электромиограмма (ЭМГ) различает электрическую деятельность в пределах определённой группы мышц. Изучается и кожно-гальваническая реакция на поверхности кожи, сердечный ритм и его вариабельность (ВСР), для оценки состояния человека учитывается тембр голоса, частота употребления определённых слов и т.п. Но так называемые «детекторы лжи» или полиграфы ошибаются примерно на 10%, а на любое действие всегда находится противодействие.
 
Ранее мы отмечали, что стресс обязательно связан с теми или иными изменениями («футуршок»), поэтому необходимы социальные и психологические механизмы компенсации воздействий на организм любых изменений (даже положительных). С учётом индивидуальных возможностей организма и психики.

Во «Введении в психологию» также описываются основные психические реакции на стресс: тревожность, гнев и агрессия, апатия и депрессия, когнитивные нарушения. К физиологическим реакциям на стресс относят: повышение скорости метаболизма, учащённое сердцебиение, расширение зрачков, повышение кровяного давления, учащение дыхания, мышечное напряжение, выделение эндорфинов и АКТГ (адренокортикотропного гормона, который стимулирует наружный слой надпочечных желез, даёт сигналы другим органам к высвобождению более 30 гормонов); выделение повышенного количества сахара из печени.

Авторы «Введения в психологию» пишут, что «существует три основных теории, объясняющих, почему некоторые люди склонны расценивать события как стрессовые». Психоаналитическая теория проводит различие между объективной тревожностью, являющейся разумной реакцией на стрессор, и невротической, неадекватной. Согласно этой теории у всех людей есть те или иные бессознательные кофликты. Бихевиористская теория объясняет реацию на стресс устойчивой ассоциативной связью психики с теми или иными ситуациями. Например, автомобилист, чья машина когда-то соскальзывала с обрыва, может испытывать тревогу всякий раз, когда оказывается на высоте. Наверное, поэтому, как мне представляется, любой импринтинг, как и стереотипы поведения, связанные с периодом напряжения сил и повышенными затратами энергии (это главное условие), создадут предпосылки для стресса в сходных условиях. Когнитивная теория предполагает, что у разных людей есть свои процессы атрибуции, то есть способы объяснения причин, по которым люди приписывают ту или иную значимость событиям. (Я бы назвала это объяснение «интеллектуальным импринтингом»).
 

Ссылаясь на С.И. Ховарда (1978 г.) отечественный психотерапевт А.М. Васюткин предлагает выделять 4 аспекта стресса:

- биологический (когда образ жизни человека резко отличается от образа жизни, выработанного филогенезом);
- онтогенетический (когда воспитание и образование не соответствуют требованиям образа жизни);
- социальный (когда человек вынужден выступать не в свойственной ему роли, либо создаются конфликты);
- феноменологический (когда образ жизни не соответствует идеалам и целям человека).

 

А.М. Васюткин отмечает, что если человек начинает чувствовать, что от него по сути ничего не зависит («когда он не может иметь того, что ХОЧЕТ иметь»), он приходит в состояние «постоянного ожидания неприятностей».
 
При этом если стресс и депрессия являются пассивными реакциями на нарушение гомеостаза организма, то вегетативно-сосудистая дистония – реакция промежуточная, при переходе к более активным формам нарушения гомеостаза (например, к гиперстенической форме невроза, при которой человек кричит, плачет со злостью и т.п.) «Невроз, с точки зрения К. Юнга, является попыткой самолечения». А.М. Васюткин пишет в книге «Психохирургия…»: «С моей точки зрения, невроз – это состояние человека, когда он понимает, что в рамках тех представлений, которые он считает верными, он неадекватен требованиям, которые ему предъявляет 303
 
среда». То есть для кого-то невроз просто необходим, как способ балансировки с окружающей средой, «нивелируя для себя излишние требования к себе со стороны социума». Если ресурсы нервной системы истощились даже на пути обычного и гиперстенического (по истерическому механизму) невроза, то организм включает психосоматические механизмы поддержания гомеостаза, то есть болезни («психосоматозы – своеобразные остроченные истерические реакции»). Вплоть до смертельного исхода. (В настоящее время, отмечает А.М. Васюткин, к психосоматозам относят более 100 заболеваний, среди которых: мигрень, стенокардия, инфаркт миокарда и нарушения мозгового кровообращения, язва желудка, сахарный диабет, бронхиальная астма, многие раки и т.п.). Психотерапевт приводит в своей книге также «Шкалу предвестников психосоматоза», которая начинается со смерти жены или мужа, развода, тюремного заключения и завершается отпуском, мелкими нарушениями закона. Он приводит также список Синельникова о связи той или иной болезни с психическими состояниями и настроями ума. Апатичность, бездействие приводит к подавлению сопротивления организма, утрате жизненной силы, чувству беспомощности, безвыходности, поэтому «рак на самом деле и по большому счёту является неосознаваемым самоубийством». Кстати, некоторые психические больные редко болеют раком, так как внешняя среда не оказывает на них большого воздействия, а «на развитие рака большое влияние оказывает то, реагирует ли человек отрицательными эмоциями на обстоятельства жизни или нет. И насколько эти эмоции сильны». Поэтому большинство соматических отклонений надо лечить психотерапевтическими методами, чтобы восстановить иммунитет.
 
Но своебразное погружение конфликта со средой в бессознательное с помощью психосоматики может в некоторых случаях (например, при сильных потрясениях) сменяться и обратным процессом, то есть сложившийся на бессознательном уровне психики комплекс может «выскочить» в сознание, что может привести к «дезорганизации психики». (Эти процессы исследованы многими специалистами по преодолению психических кризисов.

 

В монографии врача и специалиста по стрессу Л.А. Китаева-Смыка «Психология стресса. Психологическая антропология стресса» описываются разнообразные, экстремальные состояния: стресс невесомости, акустический стресс, боевой стресс, кинетоз («стресс укачивания-укручивания»), стресс творчества, посттравматические стрессовые расстройства, «выгорание персонала», стресс скученности (например, в тюрьме).
 
Каждое экстремальное состояние, конечно, имеет свои специфические реакции, но у всего разнообразия стрессов есть много общего. Общими являются стадии или этапы развития стресса, которые мобилизуют тот или иной объём жизненной энергии человека (тот «свободный» объём энергии, жизненной силы человека, которым он располагает в определённый момент, наверное, можно назвать «адаптационный резерв»).
 
Основоположник изучения стресса Г. Селье предлагал различать «поверхностную» (доступную «по первому требованию») и «глубокую» адаптационную энергию (мобилизуется за счёт перестройки гомеостатических механизмов организма и её истощение необратимо). Первую стадию стресса он назвал «аларм» (часто переводится как «тревожность», хотя на самом деле для этой стадии, как считает Л.А. Китаев-Смык, характерно пробуждение смелости, ярости и страха). «Резистентность» - вторая стадия стресса, при которой происходит сбалансированное, относительно равномерное расходование адаптационных резервов. Третья стадия – «стадия истощения», при которой нарушается баланс требований, воздействий среды и ответов организма на них. Возникающие при этом сигналы – это сигналы о необходимости внешней помощи, поддержки, либо действия по решительному устранению самого стрессора, изнуряющего организм. Необходимо учитывать также темп мобилизации «глубоких» адаптационных резервов при стрессе.
 
Длительный стресс ведёт к постепенной мобилизации и расходованию как «поверхностных», так и «глубоких» адаптационных резервов. Исследования длительного стресса проводились, например, в фашистских лагерях. Систематическое изучение стресса началось в связи с подготовкой длительных космических полётов с 1967 г. для определения пределов переносимости человеком различных неблагоприятных условий.
 
Таким образом, у стресса всегда есть границы.
 

Л.Н. Кузнецова (Материалы Международного Форума «Интегративная медицина» 2007 г.) утверждает, что существует единая энергетическая цепочка реакций на стресс. Её границей является точка наибольшего напряжения. Наибольшая готовность к действию организма связана с максимальным разворотом белковой молекулы в пространстве. Последовательность реакций организма на экстремальную ситуацию такова: мобилизация энергии в теле (начинается на уровне восприятия света эпифизом); спазм мышц; боль – конфликт на уровне разворота белковой молекулы (рН = 3,9); стресс ограничен имеющимся в наличии мелатонином и серотонином (их концентрация в эпифизе уменьшается, а увеличивается концентрация индолацетата); гипоксия – это дефицит энергии, когда тело с трудом справляется с разворотом белковой энергии, которая необходима для свободного движения тела; судороги (показатель нарушения энергетики в теле); шок – истощение энергии в теле; смерть.
 
Организм способен переходить на более экономный режим расходования энергии, чтобы через покой восстановить энергетику. Шок – резкий разрыв между растратой энергией и восстановлением.

Л.А. Китаев-Смык путём многочисленных исследований стресса выделил четыре формы адаптационной активности (каждая имеет ряд симптомов), то есть «субсиндромов стресса»:

- эмоционально-поведенческий субсиндром стресса (преобладает в самом начале длительного стресса). Проявляет себя в форме: злобной агрессии или бегства в страхе (это формы активного удаления стрессора); пассивные формы, защитное поведение – это замирание, затаивание. Этот субсиндром может проявляться также в форме «освоения» создающих стресс обстоятельств – например, это поедание добычи, либо врага. Возможно и конструктивное поведение при стрессе - путём творческого созидания;
- вегетативный субсиндром стресса проявляется через защитную активизацию многочисленных вегетативных систем и процессов организма;
- когнитивный субсиндром стресса означает изменение интеллектуальной активности при стрессе;
- социально-психологический субсиндром стресса - это изменение общения при стрессе.

По мере угасания двух первых субсиндромов, утверждает Л.А.Китаев-Смык, активнее проявлялись два последующих (в разной последовательности, зависящей от свойств личности).

Л.А. Китаев-Смык выявил четыре ранга (или ступени) стресса, которые связаны с формами адаптационной активности:
 
Стрессовый кризис первого ранга – это мобилизация адаптационно-защитных резервов, которые всегда наготове. На этом этапе могут быть задействованы как активные, так и пассивные эмоционально-поведенческие реакции, на смену которым постепенно приходят вегетативные реакции.
 
Стрессовый кризис второго ранга – это мобилизация глубинных адаптационно-защитных резервов организма.
 
Стрессовый кризис третьего ранга – «болезневидное состояние», при котором перестраиваются почти все механизмы и системы адаптации, происходит уход от стресса в соматические или психические болезни. Он может происходить в обличье различных субсиндромов стресса. На этом этапе возможно как искоренение в себе самом подверженности стрессу, так и может возникнуть желание уничтожить «чувствилище» стресса, то есть самого себя; иногда происходит самоуничтожение людей, не справляющихся со стрессом, путём смертельных болезней. Нередки и психические заболевания, лишающие человека возможности жить без посторонней помощи. Могут возникнуть изменения отношения к себе и к другим, провоцирующие смертельные для них ситуации (самоубийственное стрессовое поведение).

Стрессовый кризис четвёртого ранга – кризисное состояние умирающих людей (из-за окончания жизни, при исчерпании её «стратегических ресурсов» или при исчерпании «оперативных ресурсов», то есть при появлении разрушений организма, несовместимых с жизнью).

Эмоции – важный компонент стресса (своего рода, форма его проявления). Л.А. Китаев-Смык в книге о стрессе анализирует «бессловесность (алекситимию) чувств» и «расщепление» эмоций при стрессе. (На мой взгляд, расщепление эмоций при стрессе подтверждает, что природа человека является «спектрально-целостной». То есть, интеллект, воля, эмоции, органы чувств, физическое тело – относительно автономны в своих реакциях и проявлениях по отношению к стрессору. И каждая из этих систем индивида также многомерно реагирует на стрессор, то есть, «расщепляется»).

Директор Института мозга человека РАН С.В. Медведев (сын Н.П. Бехтеревой) отмечает: «В прошлые века типичных реакций на стресс у человека было две – либо бежать от крокодила, либо дать ему кулаком по морде. То есть стресс вызывал очень мощную двигательную реакцию». Сейчас же непосредственная реакция, например, на крик начальника затруднена. Поэтому может спасать спорт, занятия в спортивном зале до изнеможения. «Надо сжечь выделившиеся стимуляторы». Могут помочь ещё и слёзы. Многие современные лекарства вредны, так как являются допингами: они напрягают адаптационную систему организма. «Нельзя заставлять мозг долгое время работать на полную мощность…мозг – это, прежде всего, сбалансированность. И как только нарушается этот баланс, у человека или снижается продолжительность жизни, или начинаются всякие нервные проблемы». («Наш мозг – это вселенная загадок», газета «Невское время», 24 мая 2014).

Кстати, многие психологи осознают необходимость при стрессе «проработки» своих негативных реакций, отрицают пользу в любом случае «излучать позитив».

Анна Мельникова в статье «Лечение злостью» предлагает такую последовательность действий при сильной злости, вызывающей стресс:

1) осознать свои чувства («чувства не убьют вас, а вот их подавление – может»);

2) разрешите себе побыть капризным ребёнком;

3) предупредите окружающих, объясните им, что у вас стресс или трудные времена;

4) заведите тетрадь для записей всех ужасных жалоб, желаний и мыслей;

5) «попросите о целительном внимании» - найдите человека, который вас выслушает;

6) дайте волю проявлению злости, гневу, уединившись (можете, например, наорать на любителей позитивного мышления);

7) «верните чувство на родину», то есть проанализируйте аналогичные состояния в прошлом, осознав их причины;

8) «перепишите своё прошлое», то есть вспомните, когда в прошлом вас обидели, и представьте другой сценарий этого события (газета «Новые известия», № 119, 2015).

Л.А. Китаев-Смык различает активное и пассивное эмоционально-поведенческое реагирование при стрессе. Активное реагирование направлено на удаление экстремального фактора (бегство, агрессия), пассивное – на его пережидание. И то, и другое может быть как адекватным, так и неадекватным, чрезмерным. (Кстати, профессор фармокологии Университета Южной Калифорнии Марко Бортолати с коллегами определил, что люди и животные с дефицитом фермента моноаминоксидаза (МАО) чрезмерно агрессивно реагируют на стресс и другие раздражители (газета «РБК daili», 21.06.2012). Особая форма стрессовой пассивности – шоковое состояние, «ступор» (лат. «stupor» - оцепенение), при котором нарушены многие соматические функции, деформирована и заторможена психическая деятельность. Это полная неподвижность напряжённого тела при потере контакта с окружающим миром. Противоположным видом стрессовой обездвиженности является катаплексоидность (от греческого «kataplexia» – полнейшее расслабление всех мышц) – это неконтролируемая расслабленность тела при стрессе.

Есть разные точки зрения на то, какие физиологические особенности определяют склонность людей к активной или пассивной реакции на стресс. Возможно, это связано с дисбалансом в работе полушарий головного мозга: функциональная недостаточность правого полушария, например, при исследовании стресса в невесомости, способствовала появлению стрессовой пассивности. Но есть и противоположные точки зрения: деление людей на стрессово-пассивных и активных не связано с работой полушарий, так как люди, активные по отношению к одним стрессорам, могут оказаться пассивными к другим, и, наоборот. Чрезмерная активность в некоторых условиях может привести к ошибочным действиям и даже к дезорганизации, то есть активизация поведения при стрессе может быть адекватной и неадекватной. «Пассивность» и «активность» при стрессе определяется соотношением внутренних и внешних факторов, что не коррелируется с типом нервной системы, а зависит от субъективной значимости события, опыта субъекта, оценки собственных возможностей. С ростом экстремальности стрессора, считает Л.А. Китаев-Смык, растёт процент людей, активно реагирующих на стрессор; в меньшей степени возрастает процент людей с пассивной реакцией. При дальнейшем росте экстремальности возрастает число людей с пассивной реакцией. У каждого человека, считает данный исследователь стресса, нет «обречённости» на пассивность или активность при стрессе. Активизация поведения возможна как за счёт усиления волевых импульсов («хочу» - через «не могу») и («надо» – через «не могу»), так и за счёт внутренних побуждений к общению.

При сильных воздействиях всё же эффективна активная тактика. Она также более комфортна, целесообразна и более радостна. Пассивное реагирование на стресс более негативное. Физиолог В.В. Аршавский, например, говорил о преимуществах «поисковой активности», адаптации (В.С. Ротенберг, В.В. Аршавский «Поисковая активность и адаптация»). Но при длительном, продолжительном воздействии стрессора происходит истощение адаптационных резервов. В этом случае эффективнее пассивная тактика. Наверное, поэтому, в некоторых культурах преобладает ценность пассивного комфорта «ничегонеделания» и возникают системы поддержания жизнедеятельности, основанные на отказе от активных действий (йога, буддизм, любая молитвенная и медитативная практика). Но и стрессовая гиперпассивность - это не отдых. При ней также происходит расходование адаптационного резерва. В случаях неопределённости условий существования эффективна программа «пережидания».

Л.А. Китаев-Смык предполагает, что приём нейтрализации («купирования») как гиперактивности, так и гиперпассивности, возможен за счёт изменения вероятностной характеристики среды, что зачастую используется властями (то есть у народа искусственно создаётся образ «выхода» из ситуации при ощущении безысходности или, наоборот, ощущение обречённости, при чрезмерной эйфории людей). При оценке степени проявленности стресса у человека необходимо также учитывать особенности личности (прежде всего, экстравертированность или интравертированность): интраверты замыкаются в себе, а экстраверты выражают своё отношение открыто и бурно.

Таким образом, стресс – многофакторное, многомерное, нелинейное и сложное явление. В частности, мне преставляется, что имеет смысл «активность» - «пассивность» реакций при стрессе рассматривать не только с позиций эмоций и поведения, но и с позиций интеллекта, мыслительной активности. При рассмотрении, какие физиологические особенности определяют склонность людей к тому или иному типу реакции, надо учитывать комплекс параметров. Среди них: физиологические особенности типа «дисбаланса работы полушарий мозга»; общий запас свободной энергии организма (адаптационный резерв); включённость (вовлечённость) в ситуацию; уровень сознания личности; степень осознания опасности; наличие опыта подобных переживаний и т.п. Избыток эмоций (положительных или отрицательных) в противоположность безразличию («нирване») зависит не только от типа нервной системы, обусловлен опытом, тренировками, ценностными ориентациями (субъективным отношением к стрессору), но и зависит от «модели мира» в самом широком смысле этого слова, связан с уровнем развития сознания.

Кстати, для определения типа реакции конкретного человека на стрессор можно использовать астрологию. Люди, имеющие в своём гороскопе нагруженные планетами огненные знаки Зодиака (Овен, Лев, Стрелец) будут реагировать бурно и для снятия стресса им необходимо движение и деятельность, возможность влиять и воздействовать на кого-нибудь, ситуацию в целом, поэтому они менее способны к неподвижному выжиданию. Земные знаки (Телец, Дева и Козерог) проявляют себя наиболее устойчиво, упорно и интравертно. Для уменьшения воздействия стрессора им очень важен любой физический, даже монотонный, труд, рукоделие. Они могут с успехом «заедать» стресс, то есть снимать его излишним питанием. Водные знаки (Рак, Скорпион и Рыбы) переживают стресс эмоционально, бурно, но иногда скрытно, замыкаясь в себе. Для уменьшения отрицательных последствий стресса им необходимо сочувствие и возможность «выговориться», поделиться своими проблемами. Воздушные знаки (Близнецы, Весы и Водолеи) могут проявлять как повышенную экстравертность, общительность, так и находить выход в ментальной, мственной, сосредоточенной и творческой деятельности (в чтении, исследовательской работе, бесконечных описаниях, в новых представлениях и идеях).

Анализируя стресс и его проявления, к числу которых относится ощущение дискомфорта, Л.А. Китаев-Смык пишет, что нормальные люди редко испытывают чувство неприятного, невыразимого дискомфорта без причины. Мне представляется, что это суждение не совсем верно. Прежде всего, природа человека, как и воздействие на неё внешней среды, имеет вероятностный характер, а не жёстко детерминированный (об этом пишет и Л.А. Китаев-Смык). То есть на одно и то же воздействие (причину) возможен спектр откликов разных систем индивида. А само разнообразие воздействий создаёт не только разнообразие откликов, но и может обобщаться (бессознательно) в форме «доминанты» отклика того или иного «слабого звена» организма, обобщаться сознанием в «доминанте» сознательного выбора того или иного действия, с опорой на «сильное звено». Кроме того, само сознание может создавать предпосылки для стресса, то есть в некотором смысле, «причина для стресса всегда найдётся», особенно у тех, кто к этому наиболее предрасположен. То есть связь «причин» со «следствиями», то есть взаимозависимость воздействий и откликов системы не одномерна, не линейна, а многомерна (это «матрица»). (В известном смысле, «причина», действительно всегда есть, но она не всегда «материальна», не всегда внешняя, так как может принадлежать свойству ума, психики).

Л.А. Китаев-Смык отмечает, что чувство дискомфорта при стрессе у испытуемых сгущается, фокусируется либо в голове, либо в подложечной области, либо в сердце. Мне представляется, что локализация связана не только со «слабым звеном» организма, соматики, но и со степенью развития «чакр» личности, а сгущение чувства дискомфорта возможно как по принципу «слабое звено», как и на основе «доминанты».

Здесь я хочу остановиться на такой важной эмоциональной реакции на стресс, одной из наиболее сильных форм проявления дискомфорта, как страх. Философ C.А. Жигалкин в «Метафизике вечного возвращения» полагает, что в нашем мире страх вызывают лишь две вещи: страдание и смерть, поэтому «страх…бывает двух видов: страх перед этим миром и страх перед тем. Первый вид страха знаком и понятен, чего нельзя сказать о втором, поскольку его причина находится по ту сторону смерти – там, где разрушения и связанного с ним страдания больше нет, так как всё подверженное разрушению уже разрушено».

Л.А. Китаев-Смык отмечает две генеральные причины страха: страх утраты (страх утраты самого тела, то есть страх смерти, страх утраты близких людей, своего имущества, доброго имени) и страх наказания (болью, смертью, позором, гибелью близких людей). Некоторые учёные считают, что страх смерти неестественен для человека, что он не рождается с ним, а страх смерти у детей во многом связан с уходом матери, её неодобрением. Но большинство учёных (в том числе, многочисленные последователи З. Фрейда) считают, что страх смерти присущ всем людям, это основной страх. Страх смерти связывают также с законом экономии энергии, то есть с необходимостью тратить часть энергии на самосохранение. Китаев-Смык ставит вопрос о целесообразности замещения страха смерти другими чувствами (например, отвагой), о трансформации чувства страха в другое переживание. То есть, после начала действия опасного фактора, когда он стал уже «ясен», «понятен» субъекту, ужас, тревожность ожидания опасности может трансформироваться в другие эмоциональные переживания: радость, веселье, чувство гнева. Может происходить «дубликация» эмоций (испуг и смех, например), «расщепление» эмоций (например, совершение защитных действий при одновременной весёлости).

Страх возникает у людей в различной степени. Способность контролировать страх – величина индивидуальная, эта способность – один из показателей устойчивости к стрессу. Менее всего ему подвержены две противоположные категории людей – духовные подвижники, далеко ушедшие от обычных людей по пути самосовершенствования (таких немного), и неразвившиеся или сильно деградировавшие личности (то есть страху в меньшей степени подвластны люди, которым «уже» или «пока» «всё равно»).

Когда нервная система идентифицирует раздражитель как информацию об опасности, происходит выброс адреналина в кровь и включается соответствующий поведенческий механизм, происходит мобилизация средств и сил организма. Говорят, что у полководца Александра Македонского существовал своего рода «тест» на восприятие опасности: в его армию брали тех, кто при опасности краснел, и не брали тех, кто бледнел. Первые обладают большей способностью к мобилизации сил организма при стрессе.

На мой взгляд, сила проявления страха тесно связана с другими проявлениями личности. Например, со склонностью к самоуничижению или разумному возвеличиванию, когда человек преодолевает себя, свою «животную» природу. Это может происходить как за счёт веры в высшее начало в человеке, так и ради других людей. Человек часто испытывает страх не за себя, а за близких ему людей. Подобный страх можно объяснять не только необходимостью сохранности популяции, он может иметь объяснение и с точки зрения индивидуальных потребностей. Ведь благополучие близких нам людей обеспечивает психологический комфорт, оптимальные условия общения с ними, а также способствует сохранению благоприятного постоянства окружающей среды. В основе альтруизма, как мне кажется, лежит не только жалость, сочувствие к другому существу, но и подлинный гедонизм, желание сохранить свой душевный, психологический комфорт, который может разрушиться, если человек поступает не в соответствии со своей альтруистической моделью мира, если разрушается или резко меняется среда обитания, если уходят из жизни дорогие сердцу люди, с которыми было тепло и хорошо. Жертвенность и альтруизм – не всегда равнозначны. Жертва ради жизни на земле или во имя Бога может вступать в противоречие с человеческой природой и жалостью, сочувствием к конкретным людям. Поэтому истинные подвижники, жертвующие собою, иногда безжалостны не только к себе самим, но и к другим людям.

Предполагаю, что смелость - это сплав наличия следующих параметров жизнедеятельности человека:

1. Свободного запаса энергии.
2. Опыта.
3. Индивидуальных особенностей психики, характера.
4. Текущего психического настроя, эмоций, установок, мотивов.
5. Образа реальности и оценки ситуации (прогноза).
6. Уровня воли.
7. Социального окружения, «заказа», программы.
К «истокам» смелости можно добавить: личный опыт преодоления страха; наличие миссии, как высшего предназначения.

Личностная тревожность или «благостность» (во всяком случае, общечеловеческая, так как «благостность» духовных подвижников достигается большим трудом) может быть оценена, в частности, с помощью астрологии. Сильное или неблагоприятное положение Урана и Плутона, иногда - Марса и Сатурна, в гороскопе человека формирует повышенную тревожность, конфликтность. Сильное и благоприятное положение Солнца, Венеры, Юпитера и отчасти Меркурия, Луны определяет более высокий уровень «благостности» натуры, её комфортности в обычных условиях. Но, возможно, длительное или сильное воздействие стрессора от природы более «благостные» натуры переживают хуже, чем те, которые по жизни идут почти всё время в состоянии сильного напряжения и стресса.

Общество на различных этапах своего развития бывает больше всего подвержено тем или иным страхам. Так, например, этнографы отмечают у «первобытных» людей повышенный страх к потусторонним силам и колдовству. Даже причину большинства привычных для современного человека опасностей (голода, болезней, нападения врагов) они склонны приписывать неблагосклонности высших сил или влиянию магии.

 

Различные слои общества по-разному реагируют на угрозы и опасности. Крестьяне боятся больше всего неурожая, голода, болезней, поборов со стороны чиновников и вражеских воинов. Страшит их также несправедливый суд и продажа в рабство. Раб страшится больше всего гнева хозяина, надсмотрщиков, соседей по бараку, а также – перемены своей участи. Аристократ, особенно придворный, страшится немилости правителя, нападения на свои владения и бунта крестьян, рабов, нападения тайных врагов и переворотов. В России перед «перестройкой» боялись, в основном, немилости со стороны государства, «вождей». Но преобладали «страхи вечные»: перед смертью, болезнью, несчастьем, страх «не состояться» в жизни. В настоящее время в России к этим страхам добавился страх нищеты, страх против преступников, перед будущим («футуршок» по Тоффлеру). Средний класс боится чиновников, а богатые трепещут за свои богатства. Рассадниками разнообразных страхов являются и СМИ. Запуганный человек часто превращается в послушное орудие любой власти, но человек, преодолевший свой страх, во много раз сильнее запуганного.

В качестве средства борьбы со страхом перед власть предержащими я невольно вспоминаю выражение бельгийского дизайнера Яна Бокуа, которое когда-то записала: «Если ты кого-нибудь боишься – представь его в трусах. Иерархические отношения сразу же рухнут». Но это вряд ли поможет в случае, если угроза или зависимость слишком велика.

Мне хотелось бы особо выделить страх перед изменениями, развитием. Он присущ каждому, хотя способность к изменению, как и инновационная активность, то есть склонность к внедрению нового, - индивидуальное свойство, которое связано: с запасом свободной энергии индивида («адаптационным резервом»), с мотивацией к конкретному изменению, со структурой потребностей человека, с соотношением потребностей и возможностей. Он также зависит от степени соответствия потребностей и возможностей человека требованиям внешней среды.

В пожилом возрасте, как правило, жизненной энергии у человека значительно меньше, чем в молодости; у ослабленного болезнью или несчастьями человека адаптационный резерв, как правило, минимальный, поэтому подобные люди не способны на дополнительный риск, перемещение в пространстве, с трудом воспринимают новую информацию и идеи, если изменения сулят даже лучшую жизнь. Изменение само по себе может превращаться в угрозу. Поэтому политика государства должна дозировать изменения и соотносить их с традициями; развитие человека не должно нарушать режим функционирования основных систем организма (для любой системы необходим баланс развития, изменений и функционирования, стабильности).

Те люди, которые призывают к интенсивным изменениям, как правило, являются, по терминологии Л.Н. Гумилёва, «пассионариями», то есть обладают большим запасом свободной энергии, либо кровно заинтересованы в тех или иных конкретных изменениях. Но при этом они хоть зачастую и выступают как разрушители всего и вся (революционеры и террористы часто из их числа), сами способны меняться лишь в «узком диапазоне частот», то есть далеко не по всем своим проявлениям. Никакое изменение объекта (субъекта) не может быть тотальным! Некоторая часть объекта должна оставаться стабильной. Напомним также, что далеко не каждое изменение – это развитие, а развитие одних качеств может осуществляться в ущерб или за счёт других. Развиваясь в одном направлении, человек или любой другой объект обязательно деградирует в другом аспекте, так как всегда должен быть ресурс для развития (если есть цель, то есть и средства).

Напомним некоторые положения теории Л.Н.Гумилёва об этносе и пассионарности. Гумилёв рассматривал этнос не только как социальную общность людей, сходных по национальности и культуре, но и как природную, относительно закрытую систему, часть биосферы Земли, которая подвластна основным природным законам, включая закон сохранения энергии. (Согласно работам американского биолога Лео фон Берталанфи, на которые Гумилёв неоднократно ссылается, «система есть комплекс элементов, находящихся во взаимодействии», поэтому при рассмотрении системы важны не только сами элементы, но и их отношения). Получив заряд энергии однажды, этнос её расходует, поэтому он смертен. Между этносами и её представителями (отдельными людьми), как и между другими элементами биосферы, энергия распределяется неравномерно. Существуют люди и целые этносы, которые обладают большей, чем другие, энергией; их Л.Н. Гумилёв и называл пассионариями. «Пассионарность – это характерологическая доминанта, непреоборимое внутреннее стремление (осознанное, или чаще неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (чаще иллюзорной)». Эта цель может представляться для пассионарного человека даже ценнее самой жизни. К пассионарности по Л.Н. Гумилёву, как количественному определению наличного запаса свободной энергии, моральные оценки не применимы. Эту энергию в любом случае надо на что-то растратить; чаще всего, - на изменение внешней среды. И хотя пассионарность Гумилёв понимал не только как биологическое, но и как психическое свойство личности, свойственное скорее подсознанию, чем сознанию, рассуждал он также и о странном влечении к истине, красоте и справедливости, называя его аттрактивностью. («Иллюзорность» той или иной цели, действия или мотива, смысла - это тема отдельная и сложная. В рамках нашей, «спектрально-целостной» парадигмы мышления, возможен вероятностный и относительный подход к оценке «иллюзорности» и «истинности»).

На мой взгляд, имеет значение не только количество свободной энергии индивида, но и её качество. Кстати, сам Л.Н. Гумилёв, по сути, затронул проблему качества энергии в своих размышлениях о системах и антисистемах. По его теории антисистема – это объединение людей с негативным мировоззрением, по которому всё в мире принадлежит уничтожению. Признаками антисистемы (как пишет редактор отдела социальных проблем газеты «Невское время» П. Виноградов в статье «России и человечеству угрожают антисистемы» от 11 сентября 2013 г.) являются следующие: ложь, слепое подчинение авторитету, желание разрушить старый мир, неспособность к созиданию (поэтому антисистемы и гибнут); принцип жизни «Кто не с нами, тот против нас»; узкий круг посвящённых, «знающих истину». Тем не менее, мне представляется, что дихотомический принцип деления явлений на «системы – антисистемы», невольно сам попадает в разряд «антисистем». Прежде всего, потому, что не всякая ложь исключительно деструктивна, а безоговорочное подчинение авторитету в ряде случае благотворно (например, подчинение родительскому авторитету в детстве), а также потому, что созданный руками современных людей мир далёк от совершенства, он низбежно подвержен разрушению. Да и круг посвящённых, как и подлинных героев, подвижников, действительно бывает узким. Таким образом, наверное, ни одно явление или сообщество нельзя отнести к «системе» или «антисистеме» в чистом виде.

Как качество, так и количество энергии, может быть описано на основе спектрального подхода, а производимая энергией внутренняя и внешняя работа разнообразна. (Автор в своих книгах показала, каким образом можно описать неоднородность объекта. В частности, на примере нравственности, которая может коррелироваться с количественными и качественными характеристиками конкретного человека). Типология личностей, основанная на спектральном подходе, как на элементе «Спектральной логики» В.П. Грибашёва, в отличие от многих известных типологий личности (например, Э. Кречмера, Г.Г.Юма, П.Б. Ганнушкина, А.Ф. Лазурского), позволяет описывать личность человека с любой полнотой и разрешающей способностью, а также совмещать разные типологии личности между собой, основываясь на представлении о человеке, как многомерной личности, модель которой может быть представлена, своего рода, вихрем, то есть объёмной концентрической структурой, расположенной на многомерной системе координат, олицетворяющей разнообразные свойства, качества личности .

«Футуршок», как болезненное проявление ускорения перемен, уже не раз упоминался. Он подробно описан Алвином Тоффлером. Повторять его доводы не буду. Приведу лишь одну цитату из его книги: «Постоянной перегрузкой механизмов изменения мы можем подорвать не только здоровье наименее приспособленных к адаптации индивидуумов, но и их способность рационально действовать от собственного лица». Ослабление рассудка начинается обычно с усталости, затем может следовать замешательство, нервная раздражительность. «Человек становится сверхчувствительным к малейшим стимулам вокруг него. Он «поднимает муть» при малейшей провокации». Финальная стадия эмоционального истощения – потеря воли к жизни, последняя стадия отстранённости от неё. Отмечая исторически и технологически обусловленное ускорение внедрения новшеств на всех уровнях современной жизни, футуролог Алвин Тоффлер в исследовании социальных и психических последствий «быстротечности» признаёт неизбежность негативных последствий этого процесса, пишет о необходимости «нового уровня приспособляемости», адаптации, без которого может наступить «разрушительная болезнь – футуршок», шок от будущего.

В связи с неизбежными изменениями выдающийся мыслитель ХХ века Грегори Бейтсон предупреждал: «новаторские правила могут привноситься только ценой активизации и, возможно, перенапряжения большого числа гомеостатических контуров в обществе» (Г. Бейтсон. Шаги в направлении экологии разума, М.: КомКнига, 2005).

Если мы вспомним «индустриализацию» и «коллективизацию» в СССР, достижения стахановцев, то вынуждены будем признать, что эти, как и любые победы, осуществлялись с перенапряжением сил, как самих новаторов и героев, так и их окружения, всего общества. А разве достижения США или капиталы олигархов в современной России не куплены ценой унижения и обнищания многих людей, разрушения природной среды обитания?

В любом случае способность меняться у конкретного человека или той или иной социальной системы не безгранична! И тот, кто может измениться в физическом плане (например, добиться спортивного рекорда, перенести ряд пластических операций), часто не обладает способностью осваивать новые знания, космическое пространство или глубины океана. А политик, внедряющий новую систему отношений в обществе, сам по себе остаётся обычным человеком, обладающим ограниченными способностями к личностным изменениям (поэтому у него часто не хватает времени на получение нового знания и опыта практической жизни). К тому же способность к изменению подвержена возрастным, сезонным и даже суточным колебаниям.

Мы уже выделили особо страх смерти. Хотя может быть и страх перед жизнью, показателем которого является, наверное, стресс во всех его проявлениях. Поэтому, прежде всего, необходимо рассмотреть, что вкладывается в понятие «жизнь» обществом и отдельным человеком. В понятие «жизнь» человек вкладывает определённый набор параметров жизнедеятельности, опеспечивающих его представление о благополучии. Запредельные значения параметров ведут к смерти сами по себе (резкие изменения внешней среды, например, или соматические нарушения), либо создают психические состояния, которые страшнее смерти. Наверное, существует реальный и воображаемый оптимум, оптимальные условия благополучия для различных уровней жизни (человека, общества в целом и т.п.), при рассогласовании с которым возникает сильный стресс и даже стремление к суициду. Оптимум жизни, факторы благополучия, на которые ориентируется человек, обусловлен комплексом причин. Среди них: генетика; физиология и состояние организма; опыт прошлого; образование (включая религиозный опыт, модель мира и будущего).

Здесь мне хотелось бы остановиться на теме побуждения к суициду, как конфликту человека с жизнью. В вопросе формирования конфликта с жизнью имеет значение не только ближайший социум, но и воображаемый мир человека, его установки (например, православный подвижник вряд ли наложит на себя руки, так как страдание он рассматривает как повод для духовного развития и даже награду). Тем не менее, смерть и угрозы жизни выступают в качестве самых мощных стрессоров. Стрессором может стать даже прогноз, ожидание неблагоприятного состояния организма или внешней среды, а также - бессознательная «память» о прошлых неприятных событиях. Предполагаю даже, что катастрофы в истории Земли и генетическая память поколений могут стать источниками депрессий и суицидов для наиболее чувствительных к этим факторам людей. Можно создать своего рода «мониторинг угроз, кризисов и катастроф» (скачков, потрясений в различных природных и социальных структурах) путём изучения психических болезней и их распространения, в том числе на той или иной территории, у того или иного народа и поколения.

Л.А. Китаевым-Смыком было отмечено, что накопление информации о неуспешности того или иного способа реагирования на стрессор, становится вторичным экстремальным, стрессогенным фактором, что усиливает мобилизацию глубоких адаптационных резервов и вегетативную активность, которая становится более разнообразной. При длительном изнуряющем стрессе включаются механизмы «выбраковки» (популяционной селекции), то есть самоубийственное поведение особей, склонных к активности и малоспособных терпеть, пережидать опасности и невзгоды. Было отмечено, что есть два механизма, способствующих «выбраковке» менее полезных особей. Это – высокая степень истощения адаптационных резервов и малый их запас. Люди первого типа почему-то умирают при стрессе чаще, чем люди второго типа. Возможно, это связано с тем, что люди с малым запасом жизненной энергии привыкают жить более экономно и сдержанно, не стремятся к большим победам и успехам.

В живой природе (не только в человеческом обществе) Л.А.Китаев-Смык выделяет три типа селекции («оптимизирующих отбраковок»):

- популяционная селекция первого типа. Это естественный отбор животных особей при взаимодействии с физическими факторами внешней среды обитания;

- популяционная селекция второго типа, то есть отбор животных особей при межвидовом взаимодействии. К этому типу селекции можно отнести и старость;

- популяционная селекция третьего типа – освобождение популяции от систематически неуспешных особей путём стресса.

 

Смертность отдельной особи призвана ускорять и оптимизировать процесс адаптации популяции к изменениям окружающей среды. «Выбраковка» осуществляется включением губительных локальных вегетативных реакций. Например, может происходить усиление сердечно-сосудистой функции организма через ишемическую болезнь сердца, гипертоническую болезнь и т.п. К этому фактору может добавляться сужение кровеносных сосудов и увеличение холестерина в крови. Значимую роль играет характер человека (например, злобность). Стресс может привести к инфаркту даже молодое, здоровое сердце (например, в Беслане в 2004 г. погиб от инфаркта миокарда трёхлетний мальчик). Возможна патологическая трансформация регенеративной функции, восстанавливающей ткани тела. То есть может происходить рост как доброкачественных, так и злокачественных новообразований. Л.А. Китаев-Смык пишет: «Раковые заболевания часто возникают у людей, неспособных прощать и месяцами, годами сдерживающих свой гнев, то есть постоянно «не побеждающих врага». Рак нередок у постоянно слёзно жалующихся на судьбу из-за заниженной самооценки людей, у страдающих от одиночества и отчуждения. У них накапливается «внутриорганизменная информация» о якобы их ненужности для семьи, рода, общества. И потому (согласно нашей концепции) включаются «механизмы выбраковки» их, т.е. губительный стрессовый кризис третьего ранга». Особенно опасен стресс неустранимого горя.

«Суицид: осечка общества, брак природы или механизм естественного отбора», - этот вопрос задаётся форумом газеты «Известия» (26 июля 2011). Описываются конкретные случаи суицида (как правило, это – сочетание факторов; например, смерть любимой собаки, потеря работы и отсутствие дружеской поддержки). Питерский писатель Александр Мелихов, который организовал добровольное общество по предотвращению суицидов, убеждён, что «основная причина самоубийств – свобода: чем больше свободы, тем больше самоубийств. Если где-то по какому-то вопросу дозволена два мнения, значит, завтра их будет четыре, послезавтра восемь, они начнут делиться, как раковая клетка. Человек может быть абсолютно счастлив только тогда, когда он не знает сомнений…В свободном обществе от самоубийств защищены только люди несвободные. Это не значит, что они сидят в тюрьме, это значит, что они преданы какому-то делу…Нас спасает на самом деле то, что стесняет».

С данным утверждением можно отчасти согласиться, если посмотреть на проблему свободы-зависимости без предвзятости. Те, кто зачастую ратуют за свободу, сами не свободны от собственных желаний и убеждений. Человек – вообще очень зависимое существо. Он может существовать лишь в узком диапазоне температур, атмосферного давления, космических и земных биофизических полей и условий; человек не может жить без воздуха, воды и пищи, ему необходим кров над головой; а современный человек чрезвычайно привязан к достижениям научно-технического прогресса, хочет свободы передвижения и нестеснённых жизненных условий. Человек – это, несомненно, «продукт» общества (определённого его слоя) на определённом его этапе. Абсолютно свободный человек – это миф, так как в этом случае он должен быть свободным от любых своих потребностей, от необходимости их удовлетворять. Но в этом случае он свободен и от самой жизни, которая заключается в удовлетворении потребностей; пусть даже – в основном, только «высших» и духовных! Даже Будда не был свободен, так как зависел от желания освободиться от колеса рождения и смертей, а Христос зависел от Бога! Поэтому, чтобы жить полноценной жизнью, человек должен быть предан какому-либо делу, либо какому-либо человеку, либо верить в Бога или хотя бы в законы природы. Вера – это тоже форма зависимости, но человеку она необходима, поэтому «раб Божий» - это, наверное, одна из жизнеспособных форм зависимости.

Разные концепции отношения к причине смерти можно примирить, если рассматривать личность человека в контексте полноты жизни. То есть: то или иное отношение к смерти проявляется под воздействием тех или иных факторов внешней и внутренней среды организма. Ведь может активно работать та или иная часть психики, усиливающая значимость, ценность определённых факторов среды, либо, наоборот, факторы среды могут подавлять какие-то центры, проявления личности, блокировать их (например, страх перед высотой, дикими животными, хулиганами, болезнями и т.п. проявляется у разных людей в различной степени). Связь может быть очень сложной и опосредованной.

Отношение к смерти связано у человека с оценкой ценности жизни не только сознанием, но и инстинктом, бессознательным планом личности (через соматику, например); сознательные и бессознательные устремления могут не совпадать. Оценка значимости жизни зависит от модели мира, от состояния организма (психики, развития органов восприятия и состояния здоровья), от возраста, от включённости в процессы жизнедеятельности. Трансформировать чувство страха смерти в ощущение, например «жизни вечной», можно с помощью изменения модели мира, представления о реальности. Самые оптимистические модели реальности даёт нам религия путём ориентации на перспективу вечной жизни (хотя она предстаёт для человека зачастую как «инобытие» или «пустота», «ничто»). С оптимизмом смотрят в будущее и многие люди творческие, которые всегда в поиске ещё лучшей модели мира, которую они создают отчасти сами. У других, правда, возникает вопрос о степени реальности-иллюзорности, как этих моделей, форм отображения мира, так и их носителей.

Мне представляется, что в основе отторжения жизни и самоубийств лежит не избыток свободы (по версии А. Мелихова), которая, действительно, зачастую создаёт хаос в голове отдельного человека и общества в целом, затрудняет разумный выбор, сколько необходимость выбирать постоянно, а также - несоответствие выбора сути или этапу развития конкретной личности. Стабильность и осмысленность выбора, наверное, задаётся смыслом жизни, надёжной привязкой к нему, символом веры. Смысл жизни может лежать как в сфере общественных и личных интересов, так и в исключительно абстрактной, воображаемой сфере (это, например, Бог), но он должен быть устойчивым, так как создаёт полюс стабильности в нестабильном мире, особенно в условиях сильного стресса. Конечно, и он может меняться, что переживается как тяжёлый духовный кризис, период перемен и нестабильности, который дано пережить не всякому. Хаос или неорганизованность внутреннего жизненного пространства личности (в «голове» отдельного человека) сам по себе, возможно, не создаёт угрожающего отторжения жизни, если человек не оценивает его отрицательно, как «непреодолимый хаос», который катастрофически затрудняет выбор и мешает жить «нормально». Искусство принять такое состояние как переходное к новому «космосу», «порядку» встречается не часто; в этих условиях люди, чаще всего, прячутся в регресс, самообман, либо переключаются на достижение мелких целей.

Л.А. Китаев-Смык отмечает в монографии о стрессе, что встречаются люди, у которых при стрессе нет особых эмоциональных переживаний, а фиксируется лишь увеличение мышечной силы, напряжённая сосредоточенность и т.п. Возможно, это наиболее конструктивное эмоционально-поведенческое реагирование при стрессе. Бывает и нейтральная, реакция, когда человек не вовлечён в стресс. Выбору реакции организма на стрессор предшествует краткий период ориентировочного замирания (на доли секунды – несколько минут) для выбора «пути» реагирования на стресс. Начало действий стрессора некоторыми людьми переживается как радость «взятая взаймы от будущей победы», отмечает Л.А. Китаев-Смык. Но при многократном повторении действий стрессора могут исчезать как стрессовая активность, так и пассивность, возникает привыкание, становятся ненужными эмоциональные переживания.

 

Эмоции при стрессе могут отсутствовать, если силы организма отмобилизованы точно в соответствии с факторами воздействия. Л.А. Китаев-Смык выделяет ряд факторов, способствующих точному эмоционально-поведенческому реагированию:

1) особенности характера (возраст, отвага, лихость, поиск приключений);

2) вера в свой опыт преодоления препятствий;

3) вера в свою успешность; 4) наивность, глупость, неосведомлённость;

5) вера в судьбу и Бога; 6) представление опасной ситуации как игровой.

Отсутствие эмоциональных реакций на стресс может объясняться конструктивной точностью мышления, сосредоточенностью его на факторах, которые необходимо преодолеть во имя спасения. В некоторых условиях способность рассудочно, бесчувственно относиться к чужому горю и страхам других людей может быть связана с «выгоранием эмоций». Для ряда профессий особенно характерно «выгорание эмоций», в которое, возможно, заложен энергетический смысл, поскольку объём физической, эмоциональной и интеллектуальной энергии меняется от индивида к индивиду. Есть люди, обладающие щедрой, открытой душой почти ко всему миру, есть созвучные лишь определённым факторам жизни; есть скупые не только на душевное тепло и сочувствие, но и на простое слово, мысль. Мне представляется, что все эти характеристики личности можно измерять («спектрографировать») не только от человека к человеку, но и в динамике, в зависимости от воздействия тех или иных факторов среды.

Л.А. Китаев-Смык при исследовании гравитационного стресса в невесомости наблюдал также явление алексетимии, то есть бессловесности чувств, невозможность выразить их словами. Как крайнее проявление этого, наблюдается «яростное отречение сознания от телесных бед». Мне представляется, что бессловесность чувств может быть связана не только с отсутствием должного словарного запаса, но и с недостаточной развитостью рефлексии при оценке своих ощущений, с «низкой разрешающей способностью ума».

Алексетимию можно трактовать также с позиций спектрального подхода, как относительную автономию психики и соматики; сознательного и бессознательного. Прежде всего, бессознательное всегда «больше» сознания и здесь дело не только в активном сопротивлении личности, «уклонении» сознания от осмысления невероятного и сложного явления. Бессознательное, как и переживания, возможно, занимает больший объём внутреннего пространства личности (это условное представление), чем мысли и даже образы (при этом, речь, слова – это наиболее оформленные мысли). Переживания, например, в невесомости отличаются непривычностью и с трудом могут быть выражены привычными словами. При стрессе в невесомости расширяется семантическое пространство личности, но оно оформляется в знаковой (словесной, вербальной) форме не сразу. На это необходимо время.

При стрессах бывают также «панические атаки», приступы паники. Автор книги о стрессе Л.А. Китаев-Смык высказывает гипотезу о «критической массе психической травмы» (КМПТ) – это накопление некоего предельного уровня психического травмирования, проявляющее себя через вспышку-приступ защитной реакции. Но может быть и положительное проявление КМПТ в форме творческого озарения.

 

Эмоциональная реакция на стресс зависит и от принятых культурных норм. Они могут запрещать те или иные проявления эмоций (например, скорбь, жалобы на свою жизнь при потере близких людей) и предписывать другие. Наигранные эмоции при стрессе часто возникают у истероидных личностей. Парадоксальной формой защиты от стресса является смех. «Улыбающаяся депрессия» - симптом, опасный суицидом. Такая усмешка – попытка из последних сил пробиться за помощью к окружающим людям. И если её нет, то «последние силы» организуют самоагрессию, чтобы, уничтожив самого себя, избавиться от мучений», - пишет Л.А. Китаев-Смык.

 

При стрессе можно различать программное реагирование, при котором защитные реакции осуществляются по готовым программам поведения: врождённым или приобретённым навыкам, ставшими рефлекторными действиями. Например, это эмоции первой фазы – испуг, гнев, решимость и т.п. Затем идёт ситуационное реагирование, которое зависит от субъективной модели восприятия индивидом действительности. На этом этапе человек может испытывать как позитивные эмоции (удовлетворение и радость, торжество, ликование, эйфорию), так и негативные (смущение, досаду, гнев и т.п.).

 

При стрессе у человека всегда меняется работоспособность. Меняется сила, скорость и координация движений. Может проявляться феномен мнимой слабости. При отсутствии мотивации к деятельности ощущение слабости побуждает к пассивности, но при эффективной мотивации, наоборот, чувство слабости может создавать дополнительные волевые усилия.

При стрессе иногда возникают зрительные иллюзии: происходит распад сложившегося образа и формирование нового. Немаловажную роль, как считает Л.А.Китаев-Смык, играет знание о предмете, ранее имевшееся у субъекта, а также - затем формирующееся. Сознание при стрессе как бы расширяет область своей компетенции. Учёным исследовались также различные функции зрения при стрессе.

При исследовании стресса в условиях невесомости Л.А. Китаев-Смык отметил изменение концептуальной модели пространства у человека: у некоторых возникает «тяга вниз», появляется ощущение исчезновения опоры, что сопровождается чувством страха и поиском опоры вверху; у других возникает «тяга вверх», при стремлении обрести опору внизу. Иногда возникают и более сложные комбинации реакций. В невесомости была обнаружена, своего рода, стрессовая «мания величия», как чувство сопричастности к большому, правильному делу («ощущение «я – не я!»).

При стрессе в невесомости отмечались различные модели взаимодействия с другими – от потребности «разделить радость с другими» до «закрытости души», а также - феномена «расщепления» («удвоения») эмоций (например, в форме сочетания страха с весельем, гневом или полным спокойствием). Расщепление эмоций наблюдалось и при проявлении эмоций и движений, направленных «к себе» или «к окружающим людям».

Стресс и окружающее пространство также были объектом пристального и всестороннего исследования Л.А. Китаева-Смыка, так как на характер взаимоотношений людей влияет расстояние между ними. У многих народов территория дома делится на мужское и женское пространство. В детстве формируется пространство «нашего двора», представление о «малой родине» и «большой Родине». Интернет, сетевая связь меняют представление о пространстве. Существует норма расстояния между людьми, характерная для той или иной социокультурной среды; её определение связано со степенью эмоционального напряжения при «вторжении» в пространство другого человека.

 

Психологи выделяют: персональное пространство; персонифицированную территорию (это часть пространственной среды, которую человек может считать своей собственностью и которой он может распоряжаться); межличностную территорию (она определяется представлением о границах занимаемого персонального и персонифицированного пространства).

Е.Ф. Холл выделил четыре концентрических пространства, определяющих расстояния между людьми в процессе общения:

 

1) интимное (от 0 до 45 см) – для общения самых близких людей;

2) персональное (от 45 до 120 см) - для общения со знакомыми людьми;

3) социальное (от 120 до 400 см) – для общения с чужими людьми;

4) публичное пространство (от 400 до 750 см) – для выступления перед аудиторией.

Психологами было установлено, что молодые организмы в условиях скученности задерживаются в своём развитии. Стресс скученности определяется минимальной плотностью индивидов, являющейся ограничительным порогом для нормального существования. Отношение к скученности зависит от пола (у мужчин чувствительность к ней выше, чем у женщин), от индивидуальных особенностей (темперамента, установок, морально-этических и социокультурных норм, «интернальности» - «экстернальности», от баланса между потребностью в уединении и потребностью в агрегации с другими людьми). Феномен скученности объясняется иногда с позиции конфликта между «старым» мозгом (это основание мозга и лимбическая система) и «новым» мозгом (неокортексом).

Пространственный дискомфорт возникает при несоответствии нормального (естественного) соотношения количества людей и размера пространства их проживания. Он может проявляться как дистресс скученности (это чувство ущемлённости, тенденция к расширению своей персонифицированной территории, хотя, как указывает Л.А.Китаев-Смык, бывает и наоборот, что люди, вынужденные совместно противостоять неприятностям, опасностям, горю, испытывают эустресс сплочённости, то есть переживают положительные эмоции подъёма, эйфории; при этом снижается субъективная значимость персонифицированной территории, ПТ).

 

Приближение к другому человеку чаще всего рассматривается как информационная нагрузка, но подход с позиций только количественных показателей (расстояние) не достаточен. Было отмечено, что в хорошо структурированных лабораторных ситуациях люди реагируют на пространственные и социальные ограничения иначе, чем в менее структурированных полевых условиях. При неожиданном вторжении в личное пространство человек испытывает стресс. Прежде всего, он проявляется через чувство страха, замирание (чем умнее «враг», тем больше испуг). Эустресс сексуальной любви сопровождается проникновением партнёров в личное пространство друг друга.

При любом стрессе возрастает роль значимости своей и чужой территории. Л.А. Китаевым-Смыком исследована субъективная значимость разных зон личного и межличностного пространства в условиях многосуточной изоляции. Он исследовал «вторжение» на межличностную территорию при хроническом дистрессе, в условиях длительной изоляции. В условиях скученности и при наличии дополнительных стрессоров (например, вращения в космическом корабле) вся территория обитания оказывается как бы личным пространством каждого, то есть личные пространства наслаиваются друг на друга, взаимопроникают. Стресс, возникающий в ограниченном малом пространстве кабины, меняет отношение субъекта к этому пространству. При этом может возрастать отрицательная ценность этого пространства и снижаться положительная, вплоть до стремления разрушить пространство или себя. При этом может снижаться и субъективная ценность внешней среды.

Изучение совместимости членов изолированной группы показало значимость информации, поступающей к каждому члену группы от других и извне. Эта информация должна компенсировать информацию, ранее получаемую участниками до изоляции. Проблемы совместимости при этом практически не возникает. Личностные изменения в условиях изоляции – это как бы «плата» за дефицит информации. Присутствие других людей является ценностным фактором среды, который обусловлен психологической установкой субъекта на дружественность или враждебность. Возможно, что ценность информации в условиях изоляции имеет не только количественный показатель, но и качественный. То есть надо оценивать характер самой информации.

Тяжёлый стресс возникает при ограничении, как физического пространства, так и при ограничении духовного пространства цензурой, репрессиями. Изучение Л.А. Китаевым-Смыком психических состояний людей после участия в телемостах между СССР и США в начале «перестройки» показало, что его участники приобрели «всепланетное» ощущение, то есть их пространство как бы расширилось. Но во многом это вылилось в своеобразное «карнавальное» состояние с гротескностью и избыточной эйфорией.

Мне представляется целесообразным исследовать реакции людей при «вторжении» или «включении другого» в различные формы личного (или межличностного) пространства:

1) территориального, физического пространства,

2) биологического, физиологического (телесного);

3) эмоционального;

4) социального,

5) интеллектуального (логического, ментального);

6) духовного (воображаемого, трансцендентного).

 

Ведь люди, близкие между собой в биологическом или в физиологическом, сексуальном плане, могут испытывать отчуждение, чувствовать себя не уютно друг с другом в эмоциональном, социальном аспекте, например, из-за различий по должности, статусу или профессии. Неудобство, скованность в интеллектуальном или духовном аспекте между партнёрами может возникать из-за невозможности проникновения в духовный мир другого человека, вследствие, например, отсутствия должного уровня понимания, развития и организации соответствующей формы собственного пространства. Вот почему так трудно людям общаться иногда даже в семье, а Бог им нужен, наверное, для компенсации недостающего «интима» в мыслях и в чувствах, для согласования внутренних и внешних пространств жизни. Приближаясь к Богу, мы, наверное, на самом деле приближаемся к пониманию друг друга и самих себя.

В некоторых случаях при стрессе происходит усиление самоочистительной (экскреторно-эвакуаторной) функции. Возникает тошнота, рвота, понос, то есть организм самоочищается. Это опасно для систематически неуспешных людей, так как возникает избыточная секреция в желудочно-кишечном тракте. При стрессе наблюдалось также повышение аппетита, что, наверное, связано с большими энергетическими потерями организма. (Мне представляется, что повышение аппетита связано не только с этим; стресс часто «зедают», так как это позволяет переключить внимание на привычное, хотя отчасти и регрессивное занятие; к тому же это позволяет через удовольствие от еды компенсировать частично негатив от стресса). А вот снижение аппетита, отмечает Л.А. Китаев-Смык, характерно для особей с пассивным поведенческим реагированием на стрессор, у них возникает рефлекторная потребность организма избегать еды, питья. (Мне кажется, что у пассивно реагирующих на стресс, как правило, энергии меньше, чем у людей активных. Поэтому они не могут её тратить на переваривание дополнительной пищи, а голодание помогает мобилизовать резервы организма для решения главной проблемы).

При стрессе может происходить возрастание иммунной (антибиотической) активности, направленной на уничтожение инородных субстанций (например, занозы). Нарушения иммунитета могут способствовать возникновению герпеса, экземы, псориаза, некоторых видов рака. Плохо влияют на иммунитет такие черты характера, как застенчивость, скромность, сверхтерпимость, скрытность, неспособность «выплеснуть» всё наружу. Возможно также усиление кровоостанавливающей (антигеморрагической) функции, так как из-за неясности надвигающейся опасности, возможности ранения заранее повышается свертываемость крови, растёт число тромбоцитов и т.п. Стресс может нарушать координацию многих систем в организме (например, немало людей страдает болями в спине от «стресса жизни»; отмечены некоторые виды мигрени; цинга; системная красная волчанка).

При рассмотрении познавательных (когнитивных) процессов при стрессе Л.А. Китаев-Смык исследовал факторы: эмоциональную окраску процесса мышления, изменение степени его активности; изменение соотношения дискурсивно-логических, рассудочных и образных составляющих мышления; соотношение экстраверсии-интраверсии мышления (его направленности во внешний мир или на себя); социализацию (то есть действий «для себя» или «для других»); тип творческой активности, (на другие объекты, либо по типу «самокопания»). Могут меняться следующие когнитивные функции: восприятие (на звуковые, цветовые и т.п. сигналы), память, сообразительность, восприятие действительности и времени; уровень совместной мобилизации рационального и интуитивного мышления. Стресс творчества, стресс вдохновения, считает этот исследователь, - конструктивная стрессовая гиперактивность когнитивных функций. Мгновения творческого озарения возникают даже при смертельной опасности. Но в процессе непрерывного интеллектуального напряжения может возникать изнурение интеллекта (проявляется как снижение творческой продуктивности, «опустошённость души», неудовлетворённость собой и жизнью; неприязнь к своему делу или произведению творчества; «закупорка» творческого потенциала; «виктимизация» – ощущение себя как жертвы, неудачника).

Пассивное реагирование на стресс может активизироваться в ситуации непонятности. В этих условиях может возникать неконструктивная как сверхактивность (навязчивые мысли и образы), так и сверхпассивность мышления (рассеянность, ослабление, обесценивание явлений жизни, снижение контроля поиска и т.п.).

При возрастании экстремальности стрессора первоначально качество деятельности возрастает пропорционально её сложности. Далее качество деятельности средней сложности может стать выше качества простой деятельности. Но при значительном возрастании стресс-фактора ухудшается качество всех видов деятельности: сначала сложной, затем средней и, наконец, простой.

Изменения общения в чрезвычайных ситуациях можно отнести к проявлениям собственно стресса, т.е. выделить как социальный субсиндром стресса. Л.А. Китаев-Смык рассматривает следующие аспекты общения при умеренном стрессе:

А. «Ориентировочное замирание» людей, оказавшихся в экстремальной ситуации (длится от нескольких секунд до нескольких часов). Для него характерно снижение активности общения (прежде всего, словесной), но при этом происходит наблюдение за окружающими людьми. Основные эмоции: тревожность, насторожённость, любопытство, смущение, гнев и т.п., – могут сменять друг друга и возвращаться. Сознательно и неосознанно человек оценивает, насколько его окружение является для него опасным и не требует ли оно применения защитных действий, а также – стремится получить информацию о перспективах развития общения. При этом нередки неверные оценки и психологические установки, которые формируются под воздействием тех или иных внешних данных партнёров, их манеры поведения, замечаний и т.п.

 

Б. «Личностная экспансия» (первичная) – начало активного общения при стрессе. На этом этапе люди чаще всего демонстрируют свои лучшие качества, оптимизируют социальную позицию и готовятся к установлению своего нового ролевого статуса. Основная эмоция – радость, не омрачённая прошлыми обидами. При равенстве эмоционального, интеллектуального и речевого потенциала может быть бурный обмен информацией. «Говорящий» стремится овладеть вниманием, а «молчун» может демонстрировать «показную» успешную деятельность. На этой стадии возможно «навязываемое гостеприимство». Иногда возникает чрезмерно аффективное поведение, но со временем уменьшается установка на терпимость к партнёру, на солидарность с ним.

 

В. Первичная стрессовая пассивность общения. Проявляется в форме лёгкой апатичности, отмалчивания и кажущегося спокойствия, иногда – в форме спокойной деловитости. Она помогает сохранить адаптационные резервы, но мешает их мобилизации и расцвету личностных потенциалов. Первичная стрессовая адаптивно-защитная активность свойственна психологически слабым личностям, либо возникает из-за значительного ухудшения здоровья участников.

 

Г. Стрессово-вынужденная помощь членам группы. Например, пострадавшим в экстремальной ситуации. Возникает более тесное общение, связанное с заботой о партнёре. При этом в значительной мере разрушается зональное разделение межличностной территории. Мотивация на помощь другому человеку вскрывает дополнительные адаптационные резервы. Информация у каждой стороны об их обоюдной «социальной ценности» производит мощный антистрессовый эффект. Взаимопомощь приводит к тому, что личные пространства партнёров перекрываются. В сравнительно лучшем положении находится заботящийся партнёр.

 

Д. Стабилизация ролевых статусов у членов неформальных групп, возникших при стрессе, может происходить эмоционально-монотонно и сопровождаться аффективными актами общения, как с положительной, так и отрицательной эмоциональной окраской. Единению людей способствует установка на толерантность (терпимость) к недостаткам, особенностям окружающих людей.

 

Е. Неверное начало общения (на стадии первичной личностной экспансии). Основные ошибки общения: 1) общение, базирующееся на психологической установке на якобы отрицательные качества партнёров по общению; 2) демонстрирование своих положительных или отрицательных качеств; 3) безудержное «фантанирование» рассказов и словесных излияний; 4) склонность к интимным излияниям; 5) ошибочное наделение партнёра идеальными качествами; 6) демонстрируя свои достоинства, нельзя умалять достоинства партнёра.

Конструктивная, а затем чрезмерная активизация общения, его «первичная» пассивность – это проявления социального субсиндрома стресса.

Л.А. Китаев-Смык выделяет следующие аспекты общения при долготерпимом стрессе:

А.Стрессово-конструктивная активизация общения, объединяющая группу. Отмечается три компонента: усиление тенденции поддерживать лидирующий концепт (укрепление склонности выделять лидера); усиление у некоторых субъектов склонности принимать на себя роль лидера; чувство общности с коллективом (солидарность может базироваться и на отрицательных, непродуктивных эмоциях). Активизация позитивных форм общения лежит в основе коллективной деятельности людей.

 

Б. Стрессовая гиперактивность общения, дезорганизующая группу. Отличительные особенности: агрессивность, враждебность, обидчивость, склочность людей, что может привести к распаду коллектива. Отмечены три компонента: 1) возникновение у людей склонности к конфронтации с лидером, с лидирующим концептом, с его носителем; 2) возникновение неприязни к психологическим нагрузкам, связанным с ответственностью за благополучие других людей или перед другими людьми; 3) отчуждение от интересов группы, желание замкнуться в кругу личных интересов и дел. Командная установка на сотрудничество при производственном стрессе может приводить к соперничеству. «Чистые» формы кооперации или соперничества встречаются очень редко. Фактором, усиливающим сепаратизм и утрату альтруизма, является информационная напряжённость.

 

В. Социально-деструктивная «вторичная» стрессовая пассивность общения. В группе, продолжительно находящейся в экстремальных условиях, увеличивается число людей, уклоняющихся от общения, что можно рассматривать как «вторичную пассивность». При стрессовой отчуждённости субъект пренебрегает своим внешним видом, мнением о себе других людей, гигиеной тела, регулярным питанием и т.п.

 

Г. Феномен «когнитивного нигилирования» партнёра. Можно выделить шесть степеней нигилирования: 1) «Всё время помню, что нельзя заходить на территорию партнёра» - избегание пространственного контакта; 2) избегание визуальных контактов; 3) избегание вербальной общности (неприятно произносить слова, которые произносит партнёр); 4) избегание вербального контакта; 5) амнестические реакции на партнёра (забывание слов партнёра); 6) надолго партнёр как бы перестаёт существовать. Дальнейшее развитие отношений – вплоть до побуждения к реальному нигилированию партнёра, то есть уничтожению.

 

Д. Суицид как «уход» из стрессовой монотонии общения. То есть агрессия может быть направлена и на себя.

 

Анализируя стрессы, возникающие при общении, которые приводят к конфликтам, С.А. Смирнов из Института рефлексивной психологии творчества и гуманизации образования в г. Москве, утверждает, что конфликт чаще всего рассматривают, как порождение объективных причин, а это ставит личность в положение ожидающего. Ожидающий человек прекращает смыслообразование и целеобразование сам и требует этих действий от кого-то или чего-то. Затянувшееся ожидание лежит в основе неврозов и дистрессов, то есть происходит остановка адаптационного динамизма. На первый план психологического портрета выходит инфантилизм, резонерство, психопатия и социопатия, как итог длительного бездействия. Жизнь таких людей наполнена саморазрушительной тревогой, тоской, разочарованием. Содержание собственной жизни зависит от того, что делает (или не делает) другой человек. Создавать собственные цели и смыслы такая личность не в состоянии. Возникает ситуация «жить чужой жизнью» («Рефлексивная психотерапия кризисной личности. Рефлексивные процессы и управление», сборник материалов VШ Международного симпозиума «Рефлексивные процесс и управление» 18-19 октября 2011 г., Москва, под ред. В.Е. Лепского, М.: Когито-Центр, 2011).

Исследуя стресс в различных условиях, Л.А. Китаев-Смык выявил ряд обстоятельств, которые могут стать дополнительными стрессорами (как положительными, так и отрицательными). Среди них, например, чувство ответственности; световые или акустические факторы; дополнительные нагрузки; эротически окрашенные переживания (возникают при появлении женщин в мужском обществе и, наоборот); гормоны стресса блокировал также мат, который уменьшал даже боль (он способствует выделению обезболивающих эндорфинов и мужских половых гормонов, андрогенов). Влияли на самочувствие при стрессе также: музыка, цвет.

Л.А.Китаевым-Смыком ставится вопрос о моральности психиатрических методов борьбы со стрессом. Им рассматривается важность «психологического климата», субъективной значимости окружающей среды, интеллектуальной активности индивида, изменчивости и управляемости состояния, роль групповой социальной поддержки и психотерапии. Он отмечает, что при стрессе возникают разнообразные конфликты между отдельными системами организма и его функциями. Среди них - различные уровни сенсорных конфликтов: внутрианализаторный конфликт, межанализаторный и «надсенсорный» (в частности, конфликт между реальностью и прогнозом ситуации). Исследователь убеждён, что стресс – распространённая причина страданий в современном обществе, но каждый человек уникален, поэтому он сам должен решить свои проблемы путём их осмысления. При стрессе надо не только пересилить «худое», но и не потерять «доброе». Стресс может пробуждать в человеке «интеллектуально-творческий потенциал» и потенциал нравственности.

Антисоциальные личностные расстройства, как формы проявления стресса и асоциальных моделей поведения, считает этот специалист, могут выражаться в качествах личности ещё в детстве. Среди них: частые уходы из дома без возвращения ночью; склонность к физическому насилию; жестокость по отношению к другим; сознательное повреждение чужой собственности; поджоги; кражи и грабежи; насильственная сексуальная активность. В возрасте после 15 лет могут проявиться следующие антисоциальные признаки личности: затруднения в учёбе, в производственной деятельности; прогулы и уходы из школы, с работы; нарушения закона и социальных норм; раздражительность; невыполнение своих финансовых обязательств; отсутствие планирования своей жизни; импульсивность и склонность к переездам; лживость; стремление свалить вину на других и отсутствие угрызений совести по поводу ущерба, нанесённого другим.

Резкое изменение условий жизни человека – это всегда стресс. Как и пребывание в таких условиях, которые не соответствуют потребностям и возможностям, ожиданиям человека, нарушают нормальный энерго-информационный обмен с окружающей средой.

Поэтому все случаи вынужденной и добровольной изоляции, отверженности, рассмотренные нами в разделе 1, могут быть исследованы с позиций стресса. При стрессе человек вольно или невольно вынужден менять, перестраивать свои способы адаптации к окружающей среде.

Врач и психолог Владимир Иванович Лебедев (в книге «Личность в экстремальных условиях») исследовал экстремальные условия жизнедеятельности людей при работе в космосе, на полярных станциях, в море, на Крайнем Севере (эти условия являются примерами крайней степени изоляции), прежде всего, с точки зрения адекватного «психического отражения» и адаптации к необычным условиям. Необычные условия чреваты «психотравмирующими факторами».

К числу «психотравмирующих факторов», воздействующих в экстремальных условиях на человека, В.И. Лебедев, в частности, относит:

 

1. Монотонность (если в обычных условиях на органы чувств воздействует мощный поток раздражителей, то в некоторых экстремальных условиях воспринимаемая обстановка может быть крайне однообразной, включая звуковой фон, уровень освещённости, температуру, влажность и т.п.). С монотонией, в частности, связаны: необычные психические состояния, чувство утраты связи с реальностью у лётчиков; повышенная раздражительность, снижение настроения, тревожность и напряжённость у жителей северных регионов России; общая слабость и нарушения сна у полярников; невротические состояния у людей, работающих в затемнённых помещениях. Ограничение двигательной активности (гипокинезия) возникает у моряков подводных лодок; у космонавтов в невесомости, когда приходится работать при «неустойчивой опоре». В результате нарушается подача сигналов от мышечной системы в структуры головного мозга, наблюдается не только недостаток впечатлений, но и происходит изменение афферентации со стороны рецепторов вестибулярного и опорно-двигательного анализаторов. Ещё русский психиатр С.С. Корсаков отмечал влияние постельного режима на душевное состояние больного, особенно, в раннем возрасте, при котором возникает «юношеское слабоумие».

Сергей Куликов в книге «Нить времени. Малая энциклопедия календаря» на примере героя Александра Дюма Эдмона Дантеса (графа Монте Кристо) показывает неизбежность потери времени в условиях тюрьмы (этот феномен подробно и красноречиво описал также В. Быковский, раздел 1.1). О времени можно также забыть в «мерном течении жизни» без перемен. В этом случае для восстановления течения времени необходимы астрономические наблюдения.

2. Рассогласование ритма сна и бодрствования.

В настоящее время в организме человека известно около 300 процессов, имеющих суточную (24-часовую) периодичность («циркадные ритмы»), которые синхронизированы с геофизическими и социальными процессами (часы работы предприятий и учреждений). Но в орбитальных полётах, например, воздействие света и темноты может меняться каждые 90 минут; в полярных зонах полярный день надолго переходит в полярную ночь; в межпланетном полёте суточная и годичная периодичность вообще отсутствует. Рассогласование эндогенных (внутренних) и экзогенных (внешних) ритмов (десинхроз) приводит к серьёзным нарушениям сна и развитию неврозов.

3. Изменение восприятия пространственной структуры.

В условиях, например, космоса человек попадает в малоориентированное или даже в безориентированное пространство. В поле зрения человека могут отсутствовать любые объекты, утрачивается основная пространственная координата: вертикаль «верх-низ». Восприятие пространства отчасти опосредуется приборной информацией, на основании которой человек «должен создать в своём сознании субъективную, концептуальную модель траектории движения летательного аппарата в пространстве». В некоторых случаях приходится «работать в двух контурах управления», испытывая огромное напряжение. Человек как бы раздваивается, так как необходимо поддерживать возбуждение в двух различных функциональных системах мозга. Часто это приводит к ошибкам и катастрофам, обуславливает неврозы (Г. Селье, например, отмечал, что 35% воздушных диспетчеров страдают язвенной болезнью, вызванной нервными перенапряжениями во время работы с информационными моделями).

 

4. Ограничение информации. В обычных условиях всю получаемую информацию можно подразделять на информацию личную, специальную и массовую. У подводников, полярников наблюдаются невротические состояния, вызванные отсутствием личностно значимой информации (например, о родных и близких). Развивается состояние депрессии, тревожности, нарушается сон.

В.И. Лебедев отмечает, что «полная информационная изоляция», чтобы сломить волю и разрушить психику, входила в систему содержания заключённых царской России. «Со всех сторон нас обступала тайна и окружала неизвестность, - писала В. Фигнер,- не было ни свиданий, ни переписки с родными».

 

5. Одиночество. Ещё в 1904 году русский психиатр П.Б. Ганнушкин отмечал, что «реактивные психические состояния могут развиваться у людей, по тем или иным причинам оказавшихся в условиях социальной изоляции» (в том числе, у одиноких пенсионеров, вдовцов, в одиночном заключении и т.п.). Революционер М.А.Бакунин в одном из писем сообщал: «Ах, мои дорогие друзья, поверьте, всякая смерть лучше этого одиночного заключения, столь восхваляемого американскими филантропами!»

С одиночеством сталкиваются не только заключённые в тюрьме, моряки в одиночном плавании, но и полярники, космонавты. Длительное одиночество вызывает психические изменения. Часто отмечается стремление к рассуждениям философского характера, возникают изменённые состояния сознания (типа «чувства всеобщей гармонии», особого смысла окружающего мира, чувство слияния с Вселенной). Могут всплывать образы из прошлой жизни. Христина Риттер, проведшая 60 суток в одиночестве в условиях полярной ночи на Шпицбергене, не только испытывала подобные состояния, но у неё проявилось чувство привязанности к этой ситуации, сопровождающееся галлюцинациями и очарованием. Это состояние она сравнивала с состоянием людей, находящихся в религиозном экстазе или под воздействием наркотиков.

 

Здесь упомяну опыт уникального путешественника нашего времени, Фёдора Конюхова. В беседе с пациентами Санкт-Петербургского детского хосписа, он рассказал об опыте одиночества во время экспедиций, которые могли длиться 100-200 дней: «Чего уж там, выл. И вот ведь зараза - втянулся. Стал думать: как не выть? Крыша могла поехать, если бы я уверился, что вокруг один. А я повою про себя и слушаю всё вокруг. И понял: нет на Земле одиночества. Всё на Земле живое. Океан живой, горы живые, пустыни. Они дышат и говорят с нами. Мы не слышим. Я как услышал, уже не еду в экспедицию, чтобы побыть один. И не вою от одиночества. Это вопрос настроя. Одним себя ощущаешь, когда много тщеславия. Когда человек спускается с Эвереста или возвращается из кругосветки, он как снова рождается». («Блаженный и боль», Российская газета, 28 декабря 2016).

 

6. Групповая изоляция. Возникает не только в тюремных условиях, но и в полярных, в других экспедициях, на орбитальных станциях. В некоторых случаях изоляция ещё больше сближает людей, но иногда доводит и до сумасшествия. Конфликтность, агрессивность, возникающая без видимых причин в этих условиях, известный полярный исследователь Р. Амундсен называл «экспедиционным бешенством», а Т. Хейердал – «острым экспедиционитом». «Это психическое состояние, когда самый покладистый человек брюзжит, сердится, злится, наконец, приходит в ярость, потому что его поле зрения постепенно сужается настолько, что он видит лишь недостатки своих товарищей, а их достоинства уже не воспринимаются».

Состояние публичности при групповой изоляции вызывает тяжёлые переживания, наверное, потому, что человек не может вести себя естественно, а выполняет ту или иную роль. А душевную и телесную открытость некоторые расценивают как недостойное явление не только по причине комплекса неполноценностей, неуверенности в своём совершенстве, но и по причине воспитания, формирующего необходимость скрывать собственные мысли и настроения от других. Не является ли это проявлением слабости и трусости? В результате, в условиях групповой изоляции в некоторых случаях формируется аутизация, уход человека в свой собственный внутренний мир, либо эйфорическая душевная открытость. Специфическим психогенным фактором в условиях групповой изоляции является информационная истощаемость партнёров, при которой люди становятся не интересными друг другу (это иногда возникает у супружеских пар, которые не умеют подпитываться внешней информацией и не развиваются в интеллектуальном и духовном плане). При этом может возникать как излишняя уступчивость в общении, так и, наоборот, конфликтность.

Социально-психологические исследования пребывания полярников в групповой изоляции показали, что во взаимоотношениях в начале появляется напряжённость; затем возникают конфликты, которые за шесть-семь месяцев зимовки перерастают в открытую враждебность между отдельными членами экспедиции. К концу зимовки значительно увеличивается число изолированных и отвергаемых членов группы. В ряде случаев конфликты разрешаются даже убийством или самоубийством. Поэтому опытные руководители экспедиций всегда особое значение придавали психологическому отбору участников. Например, Р. Скотт, отправляясь в свою первую экспедицию в Антарктиду в 1900 году, обратился за советом к известному полярнику Ф. Нансену. В результате, решено было создать ядро экспедиции из опытных моряков. «Люди, - говорил Амундсен, - самая неопределённая величина в Антарктиде. Самая тщательная подготовка, самый образцовый план могут быть сведены на нет неумелым или недостойным человеком». В идеале, мотивация поведения людей в подобных условиях должна быть высокоморальной. Романтико-познавательный или материальный мотив, либо мотив «литературный», как и желание круто изменить свою жизнь, уйти от семейной драмы, покончить с дурными привычками, обрести уверенность в себе, – не спасает от конфликтных ситуаций в условиях групповой изоляции. Но, как показали исследования, даже тщательный подбор на основе психологической совместимости, высокая моральная мотивация не снимают полностью эмоциональную напряжённость во взаимоотношениях. Бывают случаи (например, в экспедиции на Канарские острова Н.Н. Миклухо-Маклая и Э. Геккеля), когда прежние друзья перестают друг с другом разговаривать.

В.М. Мясищев, пишет в своей книге В.И.Лебедев, выделял три компонента в системе отношений людей: интеллектуальный, эмоциональный и волевой. В процессе подготовки к полётам в космос экипаж проходит все стадии развития коллектива, чтобы лететь в космос сплочённым по всем трём основным компонентам. В социометрии разработан «индекс групповой сплочённости». Эмоциональное единство в группе обеспечивается стремлением к общению, сотрудничеству, взаимовыручке. Педагог А.С. Макаренко считал, что создать мажорное настроение в коллективе на основе только эмоций невозможно. Оно возникает на основе порядка, чёткой дисциплины, сознания принадлежности каждого к коллективу друзей, уверенности, что человека не оставят в беде. «Космонавт В. Лебедев писал: «…главное, не поддаваться своему плохому настроению и не портить настроение своему товарищу. Тебе плохо – поделись, не хочешь – скрывай, будь приветлив, не замыкайся, не играй в молчанку и делай всё вместе».

Качествами, способствующими оптимальной адаптации в Антарктиде, считаются: общительность, доброжелательность, стабильная эмоциональность с лёгкими чертами интраверсии, умеренный юмор, высокая мотивация, умение понимать другого, отзывчивость, терпимость к трудностям быта и условиям изоляции. «Человек должен быть разным: уметь помолчать и петь, погрустить и повеселиться. Надо, чтобы он естественно выражал своё состояние», - утверждал космонавт В.В. Коваленок, проработавший на орбитальной станции «Салют-6» 140 суток.

 

7. Угроза для жизни. Ряд профессий (лётчик, космонавт, полярник) связаны с повышенным риском и угрозой гибели в результате аварий, катастроф и ошибок. «По оценке специалистов США, - пишет В.И. Лебедев, - из каждой тысячи полётов космических кораблей с экипажами с пребыванием в космосе в среднем 24 часа в полёте следует ожидать не менее 95 катастроф и аварий. Из них – 50% - на активном участке, 25 % - в полёте, 15% - во время возвращения на Землю».

А морские глубины даже враждебнее человеку, чем космос. (На первой атомной лодке «Наутилус» во время плавания было обнаружено 159 дефектов). Опасность подстерегает человека и на полярных станциях. В ответ на опасность условий возникают мрачные предчувствия, тревога.

В условиях изоляции может формироваться «модель неблагополучного исхода», боязнь замкнутого пространства и страх непонятного (потустороннего или энергетического) воздействия.

 

«Стержневой проблемой экстремальных условий является адаптация», - убеждён В.И. Лебедев. Он считает, что согласно П.С. Граве и М.Р. Шнейдман, «человек находится в адаптированном состоянии тогда, когда его внутренний информационный запас соответствует информационному содержанию ситуации, т.е. когда система работает в условиях, где ситуация не выходит за рамки индивидуального информационного диапазона». В этих условиях процессы, обеспечивающие равновесие организма как целого во внешней среде, протекают плавно, слаженно, экономично, т.е. в зоне «оптимума». Адаптированное состояние не требует от человека выраженного напряжения механизмов регуляции.

Но адаптация на психологическом уровне всегда происходит при конкретных предметно-пространственных условиях. Психолог Л.С. Выготский отмечал, что смена условий приводит к отсутствию адаптации, начиная с восприятия окружающих людей и кончая ценностными ориентациями. Психическая дезадаптация или стресс, кризис возникает при «прорыве» адаптационного барьера, ломке динамических стереотипов в центральной нервной системе, сложившихся в процессе индивидуального развития человека (онтогенеза).

В силу разрыва привычных отношений с людьми или объектами, системами, утратой значимых ценностей, невозможностью достижения поставленных целей, потерей близкого человека и т.п. может возникнуть душевный кризис. Это сопровождается отрицательными переживаниями, неспособностью реально оценивать ситуацию и найти рациональный выход. В качестве примера В.И. Лебедев в своей книге приводит описание развития душевного кризиса Л.Н. Толстого в его «Исповеди»: «…Я почувствовал, что то, на чём я стоял, подломилось, что мне стоять не на чем, что того, чем я жил, уже нет, что мне нечем жить…Со мной сделалось то, что я здоровый счастливый человек почувствовал, что я не могу больше жить, - какая-то непреодолимая сила влекла меня к тому, чтобы как-нибудь избавиться от жизни. Нельзя сказать, чтоб я хотел убить себя. Сила, которая влекла меня прочь от жизни, была сильнее, полнее, общее хотенья. Это была сила, подобная прежнему стремлению жизни, только в обратном отношении. Я всеми силами стремился прочь от жизни. Мысль о самоубийстве пришла мне так же естественно, как прежде приходили мысли об улучшении жизни. Мысль эта была так соблазнительна, что я должен был употреблять против себя хитрости, чтобы не привести её слишком поспешно в исполнение. Я не хотел торопиться только потому, что хотелось употребить все усилия, чтобы распутаться! Если не распутаюсь, то всегда успею…».

При этом, адаптация может протекать в форме: дезадаптации, переадаптации и реадаптация. Психическая дезадаптация в экстремальных условиях проявляется в нарушениях восприятия пространства и времени, в появлении необычных психических состояний и сопровождается выраженными вегетативными реакциями. У человека довольно часто появляются грёзы, ложные суждения, сверхценные идеи, тревожность, страх, эмоциональная лабильность, неустойчивость и другие состояния. Психическая переадептация, перерождение личности, то есть благополучное прохождение душевного кризиса, восстановление утраченного душевного равновесия, происходит путём переоценки духовных ценностей, смысла жизни. Психическая реадаптация означает, что вновь возникшие динамические системы, регулирующие отношения человека, его двигательную активность и т.п., превращаются в стойкие стереотипные системы. Прежние же адаптационные механизмы, сформированные в предыдущих (обычных, или необычных условиях), во многом утрачиваются. Реадаптция, как и переадаптация, сопровождается кризисными явлениями. Чем больше время пребывания в необычных, экстремальных условиях, тем сложнее люди реадаптируются к обычным условиям.

 

В.И. Лебедев исследовал этапность психической адаптации в экстремальных условиях, которая включает в себя этапы:

 

1-й – подготовительный;

2-й – стартового психического напряжения;

3-й – острых психических реакций входа;

4-й – переадаптации;

5-й – завершающего психического напряжения;

6-й – острых психических реакций выхода;

7-й – реадаптации.

 

«Этап переадаптации при определённых обстоятельствах может сменяться этапом глубоких психических изменений. Между этими двумя этапами имеется промежуточный – этап неустойчивой психической деятельности».

 

В процессе адаптации к тем или иным экстремальным ситуациям не последнюю роль играет «опережающее отражение» (термин П.К. Анохина), то есть «прогнозная функция» сознания. В.И. Лебедев считает, что это свойство сознания может и усиливать тревожность, напряжённость, а также – осуществлять «проигрывание» тех или иных сложных и опасных ситуаций заранее.

Мне представляется, что ожидание и опережающее отражение в любом случае также сокращает «адаптационный резерв» человека, который в некоторых случаях бывает мал. К тому же ряд ситуаций предотвратить просто невозможно (например, смерть, неблагополучный исход при тяжёлой болезни; ожидание казни и т.п.). Большинство природных катастроф, наверное, прогнозировать невозможно и даже не нужно, так как подготовки к ним отрывают людей от повседневной жизни, сокращают экономические и социальные ресурсы страны. Поэтому прогнозные центры и «поиск неизвестного» (идея Побиска Георгиевича Кузнецова и Спартака Петровича Никанорова) хоть и нужны, но заниматься этим должны предельно здравомыслящие люди, способные благополучно преодолевать стрессовые ситуации. Как когда-то утверждала вдова российского императора Александра Ш, мать Николая П, Мария Фёдоровна (датчанка Дагмар): это благо человека, что будущее скрыто для него под густой завесой неизвестного.

Но надо учитывать, что идея конца света, эсхатологические переживания и им подобные архетипы коллективного и индивидуального бессознательного всегда одолевали наиболее чувствительных людей и даже целые народы, не только предрасположенных к этому, но и явно обладающих способностью улавливать те или иные глобальные и локальные жизненные тенденции.

Но и пассивное, покорное, даже парализующее волю и разум состояние также имеет право на существование в нашем непредсказуемом и часто печальном мире, хотя оно, возможно, и менее энергетичное и независимое, чем активное состояние борьбы и поиска выхода. В некоторых условиях оно может быть предпочтительнее, жизнеспособнее активного состояния, хотя к дезориентации в жизни может вести как активность, так и пассивность (об этом пишут В.И. Лебедев и Л.А. Китаев-Смык). «Замирание», «остолбенение от страха» (можно называть это трусостью), по И.П. Павлову, соответствует тормозному состоянию больших полушарий мозга и «пассивно-оборонительному рефлексу».

 

Необычные условия существования, те или иные жизненные перемены предстают перед человеком не только как поглотители его жизненной энергии, адаптационного резерва, но и как «информационная неопределённость», которая в некоторых случаях даже способствует развитию рефлексии, то есть ума, заставляет человека создавать новые средства выживания. Существенное влияние на волевые и даже умственные усилия в этих условиях оказывают ценностные ориентации, мотивации личности.

В экстремальных условиях и в процессе преодоления их воздействий всегда возникает ряд психогенных явлений. Среди них, прежде всего, эмоциональные переживания. Негативное напряжение может сменяться эйфорией, подъёмом; страх – радостным возбуждением, ликованием «эмоционального разрешения» ситуации. Не менее значимы пространственные иллюзии (искажение пространственных отношений, величины и формы воспринимаемых предметов). В условиях психической депривации (изоляции, одиночества) происходит нарушение самосознания и возникновение аффективных реакций. Прежде всего, нарушается правильное восприятие собственного тела или его частей. Может возникать чувство собственной беспомощности, отчуждения, ощущение утраты единства «Я» и деперсонализации, «дереализации», синдром «гибели мира» и т.п. Всё это во многом обусловлено нарушением прежнего стереотипа восприятия и установлением нового за счёт перестройки анализаторов. Дисгармония двигательной активности, изменения в мышечном тонусе и нарушение координации движений также сопутствуют экстремальным состояниям.

При резком изменении информационной среды возникает изменение интеллектуальной и познавательной деятельности. Например, возникают зрительные парадоксы (люди могут видеть не видимые, а лишь предполагаемые, сознаваемые или вторичные объекты, порождающие явления видимые). Психолог А.Н. Леонтьев утверждал, что восприятие человека зависит от того, «что человеку нужно», то есть оно связано с его потребностями, мотивами, установками и эмоциями. Возникает обманчивость суждений, так как с одной стороны, изменение условий требует новых гипотез и моделей мира, а, с другой стороны, недостаток информации, социальной коррекции, избыточная или искажённая (негативом или позитивом) эмоциональность, воображение и культура приводит к так называемым интерпретационным феноменам. Человек зачастую пристрастен в своих суждениях, ориентирован исключительно на личный смысл, произвольно домысливая и интерпретируя ту или иную ситуацию. Личная значимость суждений и концепций, как и индивидуальные психологические особенности, создают ярко выраженную их субъективную направленность. При психологической неподготовленности и отсутствии мер профилактики человек может длительное время находиться в состоянии неустойчивой психической деятельности. В этом состоянии часто появляются сверхценные (доминантные) идеи. Некоторые из них могут казаться человеку гениальными. В этих условиях человек способен предаваться любой ненужной (даже излишне кропотливой) деятельности, отодвигая на второй план деятельность действительно нужную. Могут слышаться голоса, возникать галлюцинации при сравнительно ясном сознании. При возвращении в обычные условия способность к коррекции своих представлений и отказу от вздорных идей и решений восстанавливается.

Нарушения сознания и деятельности в экстремальных условиях (например, у лётчиков) может возникать в форме «раздвоенной деятельности». Приходится весь раздражительный процесс концентрировать сразу в двух направлениях, что усиливает напряжение и увеличивает число ошибок. В условиях напряжённого ожидания или дефицита нужной информации может возникать информационный невроз, сильное эмоциональное напряжение.

Сенсорный голод (резкое сокращение воздействия раздражителей на рецепторы) также неизбежен в условиях изоляции и одиночества. Космонавт Г.Т. Береговой писал: «тишина – это одно из свойств существующей материи, свойство, которое может убивать». В некоторых случаях тишину словно начинают слышать, она становится невыносимой; на её фоне любые звуки (тиканье приборов, часов, падающие капли) кажутся оглушительными, человек находится в напряжении и постоянно к чему-то прислушивается. Потребность в сенсорных ощущениях в условиях изоляции может и не осознаваться (В.И. Лебедев пишет, что один испытуемый в этих условиях говорил: «точно меня лишили воздуха, чего-то не хватает, а чего – не пойму»). Люди испытывают потребность не только в зрительных и слуховых восприятиях, но и в афферентации со стороны тактильных, температурных, мышечных и других рецепторов. Люди хотят увидеть что-то другое, новое, всё равно, что, но обязательно новое! Голод к внешним впечатлениям порождает разнообразные компенсаторные реакции. Среди них – появление ярких и обильных сновидений. Активизируются также процессы воображения. Сновидения и воображаемые события зачастую сливаются с реальностью. Начинает проявлять себя зрительный эйдетизм (появление ранее видимых зрительных образов), то есть, по И.П. Павлову, преобладает первая сигнальная система над второй. Но в этом есть и положительный момент. Воспоминания приобретают особую ценность. Как писал полярник В.Л. Лебедев: «Воспоминания и умения – единственные реальные богатства, которые можно взять в Антарктику».

Но эйдетические представления могут выходить из-под контроля сознания, становиться навязчивыми состояниями и даже галлюцинациями. В этих условиях могут мерещиться не только «боги, демоны», исторические персонажи, но и гуманоиды, не говоря уж об умерших родственниках и друзьях. При этом, как указывает В.И. Лебедев, может происходить «астенизация, истощение нервной системы, что ведёт… к развитию гипнотических фаз в коре головного мозга». Тем более что, по И.П. Павлову, вторая сигнальная система, обычно бодрствующая и управляющая, но более хрупкая и эволюционно поздняя по сравнению с первой сигнальной системой, уступает первенство. Первая сигнальная система выходит из-под контроля; сознание человек становится сумеречным и сонным.

В.И. Лебедев подробно анализирует психологию скуки. Если первые полтора месяца зимовки на антарктической станции «Восток» у полярников отмечалось приподнятое, оживлённое настроение, то на втором месяце наметился спад общей активности, появились у людей признаки меланхолии. На четвёртый месяц на фоне общего снижения психического тонуса настроение стало неустойчивым, лабильным (могла появляться слезливость), выполняемая работа утомляла. Периоды пониженного настроения сменялись раздражительностью. В последние месяцы зимовки у всех снизился интерес к работе, возросло эмоциональное напряжение. Сходные состояния испытывают и космонавты, на которых благотворное воздействие оказывали сеансы связи с родными и близкими (Севастьянов называл возникающее при этом состояние «эмоциональной открытостью»). (Наверное, это состояние сродни катарсису в театре; возникать оно может не только при алкогольном опьянении, но и при плаче, молитве и «свободном дыхании»).

Как указывает В.И. Лебедев, в условиях сенсорной депривации даже в периоды работы и бодрствования возникает сонливость. В процессе поддержания бодрствования особую роль играют структуры ретикулярной формации среднего мозга (через них происходит воздействие на тонус коры полушарий). На них оказывает влияние два основных фактора: обменные и другие процессы в самом организме; афферентация из внешнего мира. Без притока раздражителей ретикулярная система не справляется.

2.2. Изменённые состояния сознания

«Сознание или максимальная активность нервной системы как бы зарезервирована для наиболее трудных активностей»

Антон Кемпинский «Экзистенциональная психиатрия» 

«Время идёт, а счастья всё нет»

(А.В. Калинин, преподаватель радиоэлектроники, геологический ф-т МГУ)

«Знать и видеть больше и дальше других (прогнозировать) – не благо, так как важно, с чем или с кем ты себя при этом отождествляешь»

Автор

Имеет смысл все экстремальные жизненные обстоятельства рассмотреть не только с позиций стресса (при всей его многофакторности), но и выделить аспект стресса, связанный с тем или иным состоянием сознания и его изменением.

Во всех религиях и у разных народов различные или отдельные, часто полярные, противоположные состояния сознания имеют не только свои наименования, названия, но и свои мифические или вполне реальные обозначения, типа «кругов ада» китайцев, Шамбалы тибетцев, ада и рая у христианских народов. Ведь человек может жить в сравнительно узком диапазоне условий, а их изменение – всегда стресс, от которого страдает как психика, так и соматика. Поэтому многие духовные тренировки, сопровождающиеся значительным изменением сознания, могут создавать дополнительные стрессы. Они зачастую расшатывают психику, так как сознание человека выходит за пределы привычного диапазона своих состояний сознания, а организм расходует свой адаптационный резерв.

Изменённое состояние сознания (ИСС) - излюбленная тема трансперсональной психологии. И её рассмотрение немыслимо без привлечения знаний об опыте работы над сознанием в основных религиозных и философских традициях Востока.

Транспсихологи в книге «Пути за пределы «Эго», ссылаясь на мнения экспертов, пишут: «желание периодически изменять состояние сознания является нормальной врождённой склонностью, аналогичной голоду или сексуальному влечению». И интерес к ИСС, на мой взгляд, обусловлен не только терпимым («западным» подходом, связанным в частности, с Фрейдом и Ницше) или нетерпимым («восточным» подходом, связанным с йогой и буддизмом) отношением к страданию, но и с необходимостью периодической смены ритма жизни, избавления от монотонности, что может достигаться путём изменения сознания. Но наша культурная традиция связывает психическую «норму», как и представление о «реальности», с вполне определённым состоянием сознания, то есть «реальность – это общепринятое, хотя и условное соглашение, поэтому изменённое состояние сознания может представляться антисоциальным, неправильным способом существования».

В своей работе «Состояния сознания» Ч. Тарт использует системный подход к исследованию и описанию ИСС. Он отмечает, что оценка факта «изменённости» сознания, как и «положительности» - «отрицательности» тех или иных состояний сознания, зависит исключительно от точки зрения. Она, в свою очередь, связана с принадлежностью к той или иной культуре, а также - с убеждением в том, что существует некоторое «базисное осознание» (БСС), которое связывают с обычным, дневным и рациональным сознанием, обладающим достаточно стабильной полнотой психических функций. Ч. Тарт ввёл также термин «дискретное состояние сознания» (ДСС), которое отличается от базисного и характеризуется некоторыми свойствами, отличающими его от БСС (иным восприятием, иной логикой, иными способами общения, иной картиной мира). Количество ДСС, доступных человеку, считает Ч. Тарт, ограничено.

Рам Дасс перечисляет факторы, которые могут нарушить БСС: гипноз, оргазм, искусство, игры, путешествия, успех, наркотики, изменения среды.

«Меняться всегда трудно», как и преодолевать стресс. Изменения сопряжены с изменением сознания, то есть ИСС – норма для преодоления тех или иных жизненных кризисов. Каждому возрасту во многом можно поставить в соответствие то или иное базисное состояние сознания (БСС).

Лично я связываю точку зрения на проблему ИСС с «мишенью наблюдателя» и хотела бы отметить неизбежность воздействия на сознание любого стресса.

Наиболее авторитетным и объёмным описанием ИСС, по-видимому, является описание (картографирование) различных состояний сознания Джона Лилли, которое представлено в его книге «Центр циклон». Благодаря опытам с ЛСД он описал самые «райские» и самые «адские» состояния сознания. Затем он повторил свой опыт под руководством Учителя в Латинской Америке. Д. Лилли ввёл для этого 9 основных вибрационных уровней: «плюс 3» («классическое сатори»), «плюс 6» (состояние осознания своей вечной природы), «плюс 12» (состояние «космической любви»), «плюс 24» (основное положительное, «профессиональное», состояние сознания), «плюс 48» (нейтральная энергия), «минус 24» (состояние страха, вины, боли), «минус 12» (состояние изоляции и сильной боли), «минус 6» (адоподобное состояние бессмысленности всего), «минус 3» (беспросветный ад, полная безнадёжность).

Свою модель «Спектра Сознания» предлагает и Кен Уилбер. Он выделяет уровни спектра:

 

1) уровень ума (характерно ощущение всеединства),

2) трансперсональные зоны (самоидентификация не ограничивается собственным телом, но и не достигает всеединства),

3) экзистенциальный уровень (человек идентифицирует себя со своим целостным психофизическим организмом),

4) уровень «Эго» (самоидентификация с психосоматическим организмом),

5) уровень тени (разотождествление с различными аспектами своей души).

 

Более того, он разработал схему «эволюции спектра сознания», то есть перехода с одного уровня сознания на другой, что связано также с преодолением серьёзных психических проблем. Например, с последовательным преодолением противоречий при переходе на всё более совершенные уровни сознания: противоречий организма и среды; жизни и смерти; психики и тела; персоны и тени. Любая эффективная психотерапия, считает К. Уилбер, должна строиться с учётом уровня сознания, которая выглядит как переход от доминирования низших (невротических) потребностей (уровень тени) через базовые потребности (уровень «Эго» и экзистенциональный уровень) к метапотребностям в трансперсональном. При этом терапия на уровне «Эго» предполагает восстановление «приемлемого образа себя», «установление контакта с тенью и возвращение себе отторгнутых черт», на экзистенциональном уровне – восстановление целостности всех органических проявлений и преодоление «социально обусловленного фильтра», культурных стереотипов; для психотерапии трансперсонального уровня характерно «стирание всех дуалистических противопоставлений» (кроме некоторых форм); психотерапия уровня ума продолжает «борьбу с дуализмом», вплоть до снятия противопоставления субъекта и объекта.

По предложенной Уилберном схеме получается, что в процессе развития сознания, человек не только осваивает многие новые состояния сознания, но и утрачивает прежние. В пределе он вообще перестаёт отличать себя от внешнего мира, сливается с ним в вечном «оргазме»…Но не есть ли такой уход от «майи» очередным заблуждением?

На мой взгляд, природа человека такова, что он не может жить всё время на «высших уровнях» (да и само их строго иерархическое разделение на «высшие» и «низшие» во многом относительно). Но люди настойчиво верят в иные миры и часто стремятся к инобытию, как к проявлениям более высокого уровня сознания и ИСС. Во всех религиозных конфессиях «высшие» состояния сознания достигаются, по сути, лишь на узком и трудном пути самосовершенствования. А сама жизнь при этом всегда тянет человека на более широкий путь, если даже он этому сопротивляется. Но что делать человеку, если он заперт в узкий мирок с пьяными родителями, ворчливой женой, стаей жестоких «волчат» -сверстников в окружении злобных соседей? Если он живёт среди развалин бывшего шахтёрского городка, в грязной комнате аварийного общежития, в камере с грязной парашей, где слышны лишь гнусные ругательства?... Большинство «преступлений», наверное, происходит из-за «препятствий» (явных и кажущихся) и бывает направлено на их устранение. То есть внутреннее состояние человека неразрывно связано с окружающим миром. Преобразовывая себя, человек преобразовывает и внешний мир; организуя внешнее пространство жизни, он формирует свой духовный мир. Внутреннее и внешнее жизненное пространство непрерывно взаимодействуют.

Интересно исследовать проблему, как телефон, да и отчасти Интернет, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство человека, не только меняет его сознание, но и создаёт дополнительный стресс. Человек как бы всё время находится в состоянии «подключения» к той части социума, которая располагает данными о его телефонном номере. Потеря подключения (даже на короткое время) создаёт тяжёлый стресс.

 

Но стресс может возникнуть и от абсолютной веры в неизбежность «прослушки» и контроля через единую электронную сеть обмена информацией. Хотя тотального «божественного» контроля человек, как правило, не опасается. Ведь через «воображение» (кстати, это слово, по мнению В.П. Грибашёва, - наиболее точный перевод слова «информация») религиозные доктрины стараются включить человека в более широкое, независимое от технических и других социальных аспектов, пространство связей. Поэтому многие религиозные люди постоянно ощущают «незримое око» Бога или высшего разума. И такое вторжение в персональное и даже интимное пространство верующий человек охотно допускает, хотя других «пришельцев» не всегда жалует! И всё же: если человек становится на духовный путь, то он делается более открытым по отношению и к другим людям, стараясь следовать заповедям, по которым «ближним» может стать практически любой, а брезгливость стирается даже по отношению к заразным и больным людям! Значит ли это, что потребность к общению и слиянию с другими людьми, всем миром – общая тенденция духовного развития? То есть человеку присуща потребность в трансцендентном, к экспансиии в мир незримый, как одна из форм потребности в развитии. Но при этом разные традиции по-разному трактуют проблему личностной автономии, свободы воли. Если встать на «материалистическую» точку зрения, то стремление к трансцендентному связано, прежде всего, с отсутствием возможности получить реальную помощь, душевное тепло, понимание и поддержку от окружающих людей и социума в целом. Профессиональная психологическая помощь, как правило, рациональна и беспомощна, коммерциализирована. Она не согревает душу и даже не даёт должной «пищи» уму. Решающим фактором, мешающим людям эффективно помогать друг другу, можно считать замкнутость самих людей, не верящих в помощь ближних или стесняющихся обременять других своими заботами. Иногда у человека вообще нет сил бороться за жизнь или идти к людям. В этих условиях возможна альтернатива: уйти из жизни (не обязательно путём самоубийства, так как может проявиться смертельная болезнь), либо сильный стресс мобилизует резерв жизненной энергии, даст толчок чувствам и приведёт к «просветлению», которое будет воспринято как «трансцендентное» состояние сознания.

Лично я пришла к выводу, что развитие – это не только приобретение неких преимуществ по сравнению с предыдущим уровнем существования, но и неизбежная утрата каких-то свойств. Мне кажется, пора уйти от понимания развития как чего-то абсолютного и исключительно самоценного! Необходимо системное, спектрально-целостное, рассмотрение различных состояний и уровней сознания не только самих по себе, но и в их сложном взаимодействии.

Уместно было бы сделать сопоставление некоторых практик достижения ИСС и описания сознания в традиционных системах.

 

Состояния сознания в санкхьи - это только продукты Пракрити (производящей природы, материи), которые не имеют связи с Пурушей (духом, который «неподвижен»). Дух – только зритель, а избавление от страданий и обусловленности мира, «мукти», - лишь осознание вечной свободы, освобождение от идеи зла и страдания. В процессе освобождения человек совершает действия без заинтересованности в его плодах. Страдание ликвидируется посредством того, что оно игнорируется как страдание. Таким образом, санкхья выводит человека за пределы человечности и деструкции человеческой личности. Но для Индии абсолютная свобода ценнее личности.

Классическая йога – это практика концентрации, при которой ум успокаивается и сосредотачивается на каком-то внутреннем элементе – дыхании, образе или мантре. Восприятие внешней среды почти исчезает. Отправной точкой для йогической медитации М. Элиаде называет концентрацию на одном объекте (экаграта). Высшая форма концентрации – самадхи. Самадхи насчитывает несколько ступеней: умозрительная (сознание идентифицирует себя с объектом медитации в полноте его свойств); не умозрительная (происходит очищение сознания от вербальных, языковых свидетельств); рефлексивная (медитация происходит на «тонком» аспекте материи и не останавливается на внешних аспектах объекта); не рефлексивная (исчезает осознание времени и пространства). Таким образом, йогин постигает бесконечный ряд психоментальных состояний сознания и может различать их в других людях.

Состояний сознания в йоге много, но они могут быть распределены по 3-м категориям:

 

1. Заблуждения и иллюзии (сны, галлюцинации, ошибочное или хаотичное восприятия).

2. Совокупность нормального психологического опыта.

3. Парапсихологический опыт, доступный только йогам.

Концепция сознания в буддизме чрезвычайно сложна и разработана досконально. Она подробно рассмотрена в книгах Ламы Говинды. Я не в силах передать даже основные моменты этой концепции. Трудность заключается ещё и в том, что в буддизме сознание носит исключительно динамический характер. Говинда пишет: «…кто стремится к самоутверждению, пребывает в крайности, в нереальном; тот, кто стремится к уничтожению, пытается избежать реальности посредством другой крайности. Реальность есть непрерывное колебание между движением (не-бытие) и стабильностью (бытие); синтез обоих принципов представлен в процессе становления, в соответствии с неотъемлемыми законами».

Говинда отмечает, что «121 класс сознания представляет полную систему координат, которая охватывает все дополнительные детали буддийской психологии и посредством которой могут быть определены любые явления сознания». В этом числе – 54 класса чувственного сознания; 15 классов – сознания Чистой Формы; 12 классов – состояния сознания Не-Формы. В сумме мы имеем 81 класс ненаправленного мирского сознания, то есть сознания, не вступившего ещё в «Поток Освобождения» и не достигшего поворотного пункта воли. Сверхмирское сознание может быть представлено ещё 40 классами. То есть в сумме мы получаем 121 класс состояний сознания.

 

«Чем более развит индивидуум, тем более широки возможности вариации его сознания». Вариации сознания не являются синонимом дифференциации, которая означает усиление эго-тенденции. Сознание в концепции буддизма можно разделить на «периферическое сознание», «субпериферическое» и «сублиминальное». Первое – это обычное дневное сознание, наиболее дифференцированное, его границы определяются степенью волитивной способности над нашей памятью. «Субпериферическое» сознание лежит ниже порога волитивной способности воспоминания. Оно более объёмно, но менее дифференцировано, чем первое. «Сублиминальное» сознание пребывает за пределами индивидуального устремления и воздействия.

Психологи ведут спор на тему: существует ли фундаментальное, единое для всех или большинства практик, мистическое переживание. Большинство дают отрицательный ответ. Несомненно лишь одно: обычный человек воспринимает и контролирует сознанием лишь малую часть окружающего мира, поэтому во всех системах представления о мире мы сталкиваемся с образами глубинного бессознательного, которое в йоге и в буддизме описано с потрясающей «разрешающей способностью»!

Но я убеждена, что для перехода в те или иные внутренние пространства и состояния сознания, необходимо знание очень сложных обрядов и ритуалов, а также – «технологий трансценденции». Транперсональные психологи в книге «Пути за пределы «Эго» выделяют шесть основных элементов, лежащих в основе подобных технологий.

Это:

«1) этическая подготовка;

2) обучение концентрации;

3) эмоциональная трансформация;

4) переход от мотивации эгоцентрической, направляемой дефицитом, к высшим мотивам, например, самотрансценденции;

5) совершенствование сознания;

6) культивирование мудрости».

 

В любом случае, происходит перестройка структуры личности и потребностей человека. Уменьшается потребность брать и увеличивается потребность отдавать. Как говорил греческий философ Эпикур, «если вы хотите сделать человека счастливым, не увеличивайте его богатство, но уменьшите количество его желаний». Хотя лично я внесла бы в это правило некоторые коррективы: потребность брать «материальное» на этом пути уменьшается, но увеличивается потребность брать на «духовном» уровне. Речь идёт, в частности, о стремлении к знанию и достижению положительных изменённых состояний сознания. Да и желаний становится не меньше. Они лишь смещаются в сторону духовности. Происходит «возвышение» потребностей. И это, кстати, реальный выход из тупика нашей цивилизации, поэтому освоение древних медитативных практик – насущная необходимость современности.

Трансперсональные психологи отмечают несколько уровней развития, самосовершенствования или «прозрения». На первом уровне человек осознаёт, что он «спит». На втором уровне он начинает понимать свои мотивации и поведение. На третьем уровне осваивается практика ИСС. Затем он постигает, как устроен ум, как в нём возникают желания и мотивации. Затем постигается сам характер изменений в мире и происходит освобождение от «самости». Я бы сравнила все эти стадии с посвящениями. И все они сопровождаются духовными, эмоциональными, даже физическими кризисами, болезнями. Некоторые изменения своего социального и трансцендентного статуса человек переживает как реальную смерть! Не зря практика «посвящения» в некоторых системах использует «погребальную» символику.

Станислав Гроф, анализируя ЛСД-переживания, пишет о четырёх основных типах переживаний ИСС, соответствующих четырём областям человеческого бессознательного. Это:

«1) абстрактные и эстетические;

2) психодинамические;

3) перинатальные и

4) трансперсональные переживания».

Первые часто появляются в форме геометрических фигур, чисел и цветовых образов. Вторые – это воспоминания, грёзы, фантазии, связанные часто с детством и прошлыми психическими травмами. С. Гроф называет их «системами конденсированного опыта» (СКО). Перинатальные переживания он связывает с 4-мя основными базовыми перинатальными матрицами: внутриутробного существования (для него характерно чувство космического единения); начало родов (это чувство поглощённости космическим водоворотом); родовые схватки в замкнутом пространстве (они связаны с переживание «отсутствия выхода»); появление на свет (созвучно чувству возрождения после смерти).

Трансперсональные переживания – выход сознания за пределы привычного «я» и ограниченного представления о времени и пространстве. Это могут быть и архетипические, мифологические переживания, состояния отождествления с универсальным разумом; переживание метакосмической пустоты; пробуждение кундалини и раскрытие чакр человека с мгновенным высвобождением энергии.

Но любое развитие, включая развитие сознания, - трудный процесс. Человеку свойственно бояться развития. Все перечисленные трансцендентные переживания, как и техники медитации, могут не только вызывать напряжение, но и создавать новые серьёзные психологические и социальные проблемы. Они могут превращаться в форму «ухода от себя и даже от истины». Особенно, если они осуществляются бесконтрольно или под руководством псевдоучителей. Поэтому большинству людей, особенно на Западе, свойственно «подавление возвышенного», трансцендентного. Но трансперсональные психологи и духовные подвижники всех религий не скрывают сложностей на пути саморазвития и преодоления психических кризисов, которые, кстати, неизбежны в жизни любого человека. Я бы сказала, что духовный кризис – это нормальный показатель развития. Если его игнорировать, то это чревато утратой не только жизненной силы, здоровья, но даже жизни.

Большинство основателей мировых религий, пророков и духовных лидеров, как правило, переживают особенно острые кризисные состояния, часто теряют в жизни всё самое дорогое и близкое (либо добровольно отказываются от всего, приносят всё в жертву другим людям или Богу). Иногда они идут на распятие, страдания, жертвуют собственной жизнью. У них бывают и моменты слабости, сомнений и даже соблазна, возникают желания уйти от исполнения своего предназначения. В шаманской практике, например, есть термин «отказ от зова», то есть уклонение от избранничества и должного развития своих психических способностей, что чревато плохими последствиями. Поэтому очень важно, как и ради чего преодолевается кризис развития, насколько этот процесс «выхода бессознательных пластов психики» на поверхность сознателен и подконтролен если не собственному разуму, то опытному инструктору или учителю, духовнику, к чему он ведёт адепта или избранника. В результате отказа от ИСС скрытые возможности людей не получают должного развития. Есть мнение, что «недостаток трансперсонального опыта лежит в основе значительной части современных патологий личности».

И хотя практика трансцендентного имманентна, присуща жизни общества на всех этапах его развития и она нуждается в изучении и развитии, традиционные духовные пути во многом ориентированы, как говорится, на «инобытие», отход от социальной жизни.

В некотором смысле, «вертикальный», восходящий идеал освобождения часто является лишь показателем слабости человека, недоразвитости его личности и «самости», представляет собою «соблазн». Это может быть формой самозащиты инфантильной части «Я» от полноты жизни. Но смогло бы человечество выжить в сложных жизненных условиях без «костыля» религии, без трансцендентной практики, если даже они в действительности и не ведут к состояниям сознания, более истинным, чем мирские и базовые, «нормальные»?

 

Мне кажется, что необходимо соединить практику самопознания, самосовершенствования с практикой совершенствования мира, содействия в развитии другим. То есть дополнить вертикальную форму саморегуляции горизонтальной.

Есть подход к достижению ИСС и получению трансцендентного опыта на основе сенсорной депривации, то есть путём существенного ограничения потока сенсорных стимулов (например, монашеское заточение в пещере или келье, изоляционная ванна и т.п.).

 

Может быть как активное, добровольное, вхождение в ИСС, так и пассивное (через гипноз, внушение, зомбирование и даже «подселение» инородной сущности). На эту тему существует очень обширная литература. Возможно даже вторжение в сознание чужеродной сущности через информационную и компьютерную среду. Внедрение информационных вирусов в психику человека проявляется, прежде всего, в форме устойчивых стереотипов восприятия и поведения, доминант и установок сознания. Как правило, уход от обсуждаемых проблем, сильно выраженный конформизм или, наоборот, агрессивность, являются признаками внедрения в сознание человека тех или иных мифов и стереотипов.

ИСС связано с изменением, прежде всего, восприятия тех или иных инвариантов описания мира. Например, это изменение размеров и форм привычных объектов. Это инверсия многих качеств объектов (левое может стать правым, верх – низом; внутреннее перейти во внешнее, женское стать мужским и т.п.). Меняется и психическое состояние человека. Происходит раскрытие и появление новых психических и умственных качеств: например, считывание информации о прошлом и будущем; возникает восприятие времени как измерения пространства; появляется возможность оказывать влияние на настоящее; случается одновременное восприятие параллельных пространств и проявление некоего архетипа на разных планах бытия. Наиболее продвинутые индийские и тибетские йоги, даосы не используют никакой внешней атрибутики, работая с архетипическими образами (и даже без них, то есть с абстракциями) в своём сознании. При этом они всегда используют многовековой опыт и следуют строгим предписаниям учителей.

В «Энциклопедии чудес» Игоря Царёва есть описание так называемого ФСС, фантастического сна-состояния, которое испытывают космонавты во время полётов. Эти состояния возникали у них неожиданно, во время ночного сна или днём. Их суть состоит в особом комплексе ощущений, которые подобны трансформациям, переходам из привычного человеческого облика в облик разных животных (даже живших в далёкой древности), людей и даже инопланетных существ. Всё происходит в состоянии невесомости и представляется как путешествие во времени и пространстве. В изложении космонавтов ФСС возникает так, как будто бы откуда-то извне идёт поток информации в голову. Воздействие на психику настолько мощное, что есть ощущение, что «крыша поехала», поэтому перед полётом очередного космонавта кто-то, из переживших ФCC, ему об этом рассказывает. Автор статьи в энциклопедии предполагает, что «возможно, ФСС как бы отображают внутреннюю сущность конкретного человека во всём пространстве-времени, которая специфически извлекается, трансформируется и отражается особым космическим зеркалом живой Вселенной вне биосферы Земли, давая человеку уникальную информацию».

Одним из «негативных» проявлений ИСС можно считать расщепление сознания. Расщепление сознания на составляющие было предметом психиатрии с незапамятных времён. Причиной считается недостаток интеграции «функций Я». Возврат к целостному восприятию мог осуществляться под гипнозом, во время сна; под воздействием убеждения и переучивания.

ИСС сопутствует любому стрессу, так как он всегда разрушает прежнее восприятие мира, его целостность.

 

Сон можно рассматривать также как ИСС. В «Энциклопедии чудес» Игоря Царёва сообщается, что некоторые представители эзотерических наук считают, что сон имеет 7 стадий-циклов и во время сна человек общается с «астральным» миром. Известно, что учёный Д.И. Менделеев увидел свою периодическую таблицу во сне, но это произошло, конечно, не вопреки, а благодаря его дневным размышлениям.

Психически больные люди – это люди, находящиеся в ИСС. Хотя у антрополога Поршнева есть предположение, что «психически больные люди – это неизбежное, по законам генетики, воспроизведение в определённом проценте человеческих особей отдельных черт предкового вида – палеоантрапов».

 

Под углом зрения «ИСС» можно рассмотреть такое социальное явление, как тюремное заключение, о чём мы писали в разделах 1.1 и 1.2, ссылаясь на опыт Николая Морозова, Владимира Буковского и других.

Случается, что человек, переживший заключение, как бы заново рождается, то есть отрицательное ИСС, которое он испытал в тюрьме, сменяется положительным. Человек после трудного тюремного заключения либо разрушается, либо становится почти святым, достигает вершин человеческого сознания. И примеров такой «насильственной трансценденции» в результате ограничения свободы с последующим достижением вершин духовности в нашей истории немало!

 

3. Широкий спектр средств выживания в непростых жизненных условиях

 

Помощь приходит как извне, так и изнутри, но чаще всего не в той форме, в которой ждёшь

Автор

 

Если ты не можешь управлять телом, то управляй хотя бы сознанием!

Автор

 

Мы уже говорили, что изоляция, как и другие экстремальные, необычные условия, создающие стресс и ИСС, могут быть не только вынужденными (вследствие преступления и осуждения, в условиях войны). Они могут быть обусловлены нездоровьем, либо добровольным выбором, испытанием. Они могут также задаваться характером самого человека, отсутствием резонанса с окружающей средой, стать следствием утраты самого дорогого и любимого существа, жизненного статуса. Изоляция может быть как «реальной», то есть продиктованной, обусловленной жизненными обстоятельствами, так и «надуманной», созданной воображением и свойствами психики человека (например, это депрессии и разнообразные фантазии). Любой стресс, изоляция – это, прежде всего, количественное и качественное изменение пространства жизни: сужение, сжатие пространства, его обеднение; искажение, разрушение или реорганизация. При этом часто исчезает ощущение свободы, возможность выбора, происходит утрата сложившегося смысла жизни, теряется её перспектива. Наиболее остро и негативно все эти явления, наверное, проявляются в случае обречённых на смерть людей в силу сложившихся условий, техногенных и других катастроф (их мы здесь почти не будем рассматривать), приговерённых к казни и пожизненному заключению. «Лишиться навсегда жизненной перспективы – это экстремальная ситуация. Принудительная жизнь в замкнутом пространстве, в состоянии постоянного наказания и бесперспективности – невыносимая для человека ситуация. Человек, лишённый будущего, теряет смысл своего существования. Ещё Фёдор Достоевский в «Преступлении и наказании», ужаснувшись, сказал: «Понимаете, как это ужасно, когда больше некуда идти?» - это цитата из книги психолога В.С. Мухиной «Отчуждённые: Абсолют отчуждения».

 

Но «некуда идти» может быть и в переносном смысле. Наверное, это означает, что идти незачем, то есть ничего человеку уже не хочется и ничего не надо; либо нет сил идти… Каким образом возникают такие состояния? Всегда ли можно их самостоятельно трансформировать в более жизнеспособные состояния? Возможно, их наличие означает естественное перемещение человека в Едином Пространстве Жизни (ЕПЖ), так как даже духовные подвижники испытывают кризисы, претерпевают тоску, скорбь и отчаяние, ощущают покинутость. Наверное, некоторые находят в этих условиях свою «дорогу к Храму», «путь к Богу», но что делать остальным? Можно ли и нужно ли выживать в любых условиях? И как это делать? Почему происходит «застревание» некоторых людей в неблагоприятных точках Единого Жизненного Пространства? Существует ли единый план этого Пространства, который может быть описан, своего рода «спектром» или «вихрем»?

 

В любых условиях и, тем более, при сильном стрессе, очень важно сохранять спокойствие, самообладание, хотя «трудно быть Богом». Психотерапевт Д.В. Ковпак в книге «Олимпийское спокойствие. Как его достичь?» отмечает, что опыт психотерапевта Виктора Франкла, пережившего застенки фашистского концлагеря, свидетельствует, что человек может сохранять душевное равновесие в любых условиях, что, конечно, не всегда легко. И спокойный человек – это не безразличный эгоист или аутист, а тот, кто умеет восстанавливать эмоциональное равновесие. «Секреты спокойствия - это качественное понимание себя и эффективное самоуправление». И навыки этого искусства восходят к древности, восточной и западной философии и религии; они не только сохранились в дошедших до нашего времени манускриптах, но и передаются посредством речи – от учителя к ученику; содержатся в аллегорической форме басен и сказок, притчах, пословицах, былинах и рассказах… Как свидетельствует одна притча, пишет Д.В. Ковпак, «корни спокойствия – в безопасности»; «ствол спокойствия - это правильная картина мира, составленная из верных помыслов и лишённая страстей»; «ветви спокойствия простираются к близким по духу людям». Но у всех ли есть эти составляющие? В любом случае «доля здорового пофигизма в деле укрепления спокойствия не помешает».

 

Д.В. Ковпак последовательно изложил ряд жизненных стратегий, которые испокон веков помогали людям блюсти стойкость духа и спокойствие. Среди них: аскеза, как практика самоограничения, которая нужна в любом деле (это и странничество, затворничество, столпничество и т.п.), которую признавали все основные религии и их течения, хотя в этом деле были и перегибы – достаточно вспомнить наших «хлыстов» и «скопцов»; атараксия – состояние невосприимчивости к аффектам, предпочтение разума чувствам (наибольшее развитие получила в эпикурействе и стоицизме), по сути, это безоценочное мышление; эйдос - способность психики порождать определённые образы и мыслить ими; катарсис – высвобождение психоэмоциональной энергии, эмоциональная разрядка; рацио – использование конструктивного, «позитивного» стиля мышления, а также понимание антиномий, противоречий и иллюзий (например, иллюзия контроля, тенденция в сторону позитивного исхода и т.п); метанойя - перемена, трансформация восприятия фактов, явлений, установок и т.п.; философия.

 

Этот автор называет наиболее распространённые установки сознания: установку долженствования (на исполнение долга любой ценой); установку максимализма; установку катастрофизации (с резким преувеличением негативного характера явления); установку персонализации, то есть связи события с собственной персоной; установку сверхобобщения; установку предсказания негативного будущего; установку чтения мыслей, то есть приписывание людям тех или иных суждений; оценочную установку; установку антропоцентризма, то есть «очеловечивание» явлений живой и неживой природы.

Чуть подробно остановимся на основных философских течениях, которые в той или иной степени давно проникли в наше сознание, стали его архетипами. Д. Ковпак пишет: «Античность подарила нам киников, скептиков, эпикурейцев и стоиков». Киники (Антисфен Афинский, Диоген Синопский) строили свою жизнь на крайней простоте, презрении к любым условностям и на демонстративной естественности и личной свободе. «Образ жизни киников оказал влияние на оформление христианского аскетизма, особенно таких его форм, как юродство и странничество». Стоицизм (Эпиктет, Сенека, Марк Аврелий) рекомендует переносить все испытания жизни стойко, учит человека различать, что сделать в его силах, а что нет; рекомендует в любых условиях сохранять свободным свой внутренний мир и гармонию. Эпикурейство (Эпикур) или гедонизм признают высшим благом и целью жизни удовольствия, наслаждения при стремлении избавиться от страданий и несчастий.

 

В связи с основными выделенными выше стратегиями Д.Ковпак в книге «Олимпийское спокойствие. Как его достичь?» перечисляет множество техник, с помощью которых достигается равновесие духа даже в современном мире. Это: практика молчания; осознание; остановка внутреннего диалога; метод самоинструкций, то есть постановка себе задач или действий; практика остановки внутренних образов; практика уединения; практика исихазма, то есть «умно-сердечной молитвы, совмещённая с трезвением (контролем) за всеми исходящими изнутри помыслами, способствующая очищению ума и сердца»; техника дистанцирования от ситуации путём перемещения её, например, в прошлое, или взгляд на неё «из космоса»; техника визуализации любых предметов, то есть представление их внутренним взором; использование релаксационных эйдосов, то есть определённых образов, либо визуализация отдельных участков тела и мышц; метод свободных ассоциаций; метод толкования сновидений; анализ сопротивления и переноса; другие психоаналитические техники; психодрама и символодрама; арт-терапия, то есть терапия путём изобразительного творчества; музыкотерапия; эвритмия, при которой ритму или тому или иному аспекту речи соответствует определённое архетипическое движение или жест – эту технику использовал Рудольф Штейнер в ХХ веке; ролевое поведение (к нему могут быть отнесены церемонии, ритуалы и игры); близкие отношения; физические методы восстановления спокойствия: мышечная релаксация, гидротерапия, бег, растяжки, массаж; различные виды медитации; «коаны» – практика преодоления «блуждания ума» путём ошеломляющего повествования; йога; аутогенная тренировка (АТ): упражнение на «тяжесть», на «тепло», «пульс», «дыхание»; упражнения «солнечное сплетение», «прохладный лоб». Этот автор отмечает неэффективность АТ из-за невозможности «сформировать «железный» навык, рефлекс и память «тела» годами тренировок», который только и может сработать при сильном стрессе или панике.

 

В ряду стратегий и техник, призванных ограничить воздействие стресса, выделим, прежде всего, некоторые традиционные средства выживания в непростых условиях жизни, выработанные пророками и подвижниками разных времён и народов.

 

3.1. Путь веры и самосовершенствования в традиционных религиях и системах

«Вера подразумевает знание без доказательств»

физик Фред Алан Вольф

 

«Безумным кажется говорить человеку, что через страдание он спасётся»

Из проповеди Владыки Кирилла об Апостоле Павле, который учил людей не чураться скорби и юродства

 

«Если мы отрицаем Бога и Вечность жизни, то смысла жизни нет»

Владыка Кирилл

 

«Бог, Абсолют, наверное, нужен человеку, чтобы списать на него весь абсурд этой жизни и собственное бессилие, но, одновременно, и найти смысл и опору в жизни»

Автор

 

Жизнь человека во всех странах мира во все времена была нелёгкой, поэтому наиболее совершенные и надёжные среди традиционных средств выживания были выработаны религиозным сознанием. Они, как правило, закреплены и изложены в основных Священных писаниях и представлены обширным религиозным и мистическим опытом, который, в зависимости от уровня сознания и готовности людей, предназначался или для обычных людей («паствы») или для избранных («пастырей», посвящённых, мистиков, духовных подвижников). Последними, а также пророками, апостолами этот опыт и Священное писание и создавались. Как отметил в одном выступлении Патриарх Русской Православной Церкви Владыка Кирилл: «Состояние праведности имеет и политическое значение», так как нравственный и социальный накал внутренней жизни праведников «формирует контуры Земной цивилизации».

Некоторые верующие в Бога люди считают, что атеисты живут как приговорённые к смерти. Мне представляется, что это – не всегда так. Прежде всего, есть категория людей, которая вообще не размышляет о жизни и смерти, о вере в Бога, поскольку постоянно находится в движении, в том или ином процессе. А смысл жизни многих атеистов заключается в служении людям, прежде всего, близким, членам их семьи. Зачастую он заключён в работе, учёбе или освоении жизненного пространства. Атеист часто твёрдо верит, что его жизнь имеет смысл для других или для какого-то дела.

Конечно, если есть вера в то, что этот мир создан кем-то и управляется высшим разумом, имеет высший смысл, то ответственность за него, как и степень его «перестройки», не может всецело принадлежать людям (под бременем непосильной ответственности можно и согнуться). Не может мир строиться и меняться лишь по безликим физическим и биологическим законам, как это представляется атеистам. Но протест, бунт против законов природы и общества, стремление их переделать, низкая степень принятия окружающего порядка вещей могут быть свойственны как атеистам, так и людям верующим. Последние, правда, облекают свой протест в наиболее благообразную форму, а план «перестройки» пытаются согласовать с вечными Божественными истинами или Священным писанием. Среди атеистов, наверное, даже больше оптимистов, чем среди верующих, так как к религии многие люди приходят именно от безысходности, пережив те или иные жизненные потрясения. Но подобную веру, как мне кажется, нельзя считать полностью бескорытной или осознанной. Истинная вера (атеизм я также отношу к разновидности «веры»), как мне представляется, опирается на такое знание и понимание мира («модель мира»), которое позволяет сохранять жизнеспособность в очень широком спектре жизненных условий. Наверное, не бывает людей, которые ни во что вообще не верят. Просто не каждый человек осознаёт степень своей веры, доверия к тем или иным теориям, доктринам, личностям или факторам жизни. Но почти любая вера (в Бога или в законы природы) у большинства людей на протяжении жизни, так или иначе, неоднократно подвергается испытанию сомнением и коррекции. Хотя есть люди, более склонные к сомнению, чем к вере. То есть баланс противоположностей «вера-сомнение» может быть нарушен в ту или иную сторону, по тому или иному поводу.

В статье «Вера и правда» («Российская газета», 15 апреля 2015 г.) приводятся результаты социологического исследования на тему веры и безбожия в России. В существование Бога верит 87% православных, 89% мусульман, лишь 50% приверженцев других религий и 12 % атеистов (!). Каждый пятый верующий при этом признаёт существование НЛО, 18% православных и 15% мусульман не чужды буддизма и верят в переселение душ. 22-25% россиян представляют чёрта как реального представителя зла с рогами и копытами. Каждый третий-четвёртый религиозный человек верит в колдовство, магию; на загробную жизнь надеется треть православных, 27% мусульман и даже кваждый двадцатый атеист. Две трети граждан верят в судьбу, 65% - в прогресс, 83% - в себя. В статье делается вывод: «У нас такое сознание – пёстрый «салат» из порой взаимоисключающих инградиентов». Мне же это представляется «нормальным» явлением, так как любой человек является существом неоднородным, и его идентичность (в том числе религиозная и конфессиональная) – не однородный и одномерный монолит, а сложная многомерная и динамическая система показателей, возможно, «вихрь», который может быть описан спиралью на многомерной системе координат. В том же исследовании отмечается, что взгляды верующих и неверующих во многом совпадают в отношении, например, значимости государства (о необходимости его поддержки заявляет более половины опрошенных); более 70% «считают, что нельзя игнорировать моральные нормы, если даже соблазн очень велик» (но 30%, даже среди верующих, готовы переступить через них ради успеха в жизни); от 33% православных до 42% мусульман в случае конфликта и кризиса не пойдут ни за какой политической силой (ни за действующей властью, ни за оппозицией, хотя лидером народного доверия является президент; лишь 20% доверяют партиям).

Но если рассмотреть распределение опрошенных по состояниям сознания (преобладающему настроению), то, по данным ИС РАН, «эмоциональный подъём» типичен для 6-7% из каждой группы верующих и неверующих. 48% православных граждан и 50% атеистов, как правило, ощущают себя уравновешенными. Предчувствуют «надвигающуюся беду», то есть находятся в тревожном состоянии примерно 27% православных, 19% мусульман, 20% атеистов (последние, кстати, отмечают у себя состояние апатии в 14% при 9% в целом по стране). Раздражение типично для 10% россиян (из них мусульмане его испытывают чаще – в 22%). В равнодушии к Родине признаётся 12% атеистов и 4% православных.

Жизненный оптимизм или пессимизм, мне кажется, во многом задаётся не только генетикой и структурой мозга от рождения, связан с ранним детством, но и продиктован отношением человека к течению самой жизни, её смыслу, к перспективе собственного исчезновения, телесного и духовного распада, связан со степенью принятия этого мира. Оптимизм нередко продиктован наличием жизненнной силы человека, то есть не всегда создаётся исключительно лишь верой в Бога (тогда это будет, наверное, во многом «обусловленный» оптимизм, хотя высокая степень духовного подвижничества тоже способна его сформировать). На мой взгляд, суть различий между природным и добытым путём богоискательства оптимизмом хорошо показал врач и писатель В. Вересаев в литературном исследовании «Живая жизнь» (о Достоевском и Льве Толстом). Если для Достоевского жизнь страшна и уродлива, а страдания человека неизбежны, то для Толстого она полна светлых тайн даже в смерти, которые необходимо разгадать. «Достоевский говорит: найди бога, - и сама собою придёт жизнь. Толстой говорит: найди жизнь, - и сам собою придёт бог. Достоевский говорит: отсутствие жизни – от безбожия; Толстой говорит: безбожие – от отсутствия жизни», - пишет В. Вересаев. Мне кажется, что они правы оба, так как Бог и жизнь для многих тождественны, но приближаться к тому и другому можно разными путями.

Несмотря на то, что большинство религий ориентируют человека на «инобытие», во многом отказывают ему в счастье в этом мире, на деле они всегда занимались изобретением методов, методик и способов обретения большей жизненности, выживания и даже благополучия в различных условиях. Поэтому религия была и остаётся не только проверенным «опиумом для народа» (анастезия иногда жизненно необходима), костылём для интеллектуальных и духовных инвалидов, средством утешения для людей несчастных, но и источником новых впечатлений, опыта, знаний и жизненной силы. Она является также отличным средством социальной и политической регуляции в обществе, хотя в периоды революций и реформаций это средство всё же даёт сбои.

В.Н.Шутов в «Анатомии мировых религий. Прошлое, настоящее, будущее» отмечает, что «любая мало-мальски значимая религия может стать полноправным объектом социологических исследований». Он выделяет социальные функции религии:

- средство оправдания, вдохновения или осуждения деяний политических и государственных лидеров;

- средство организации народа;

- средство осмысления мира и места в нём человека;

- средство духовного окормления масс, в т.ч., успокоения;

- средство разрушения или поддержания устоев общества, то есть сложившегося правопорядка.

С.С. Оганесян, О.А. Фарре-Трензелева в работе «Тора, Новый Завет и Коран – закон, правопорядок и законопослушание. Способы формирования правосознания и передачи законодательных функций от Бога к человеку» пришли к убеждению, что единобожие, которое является духовной основой иудаизма, христианства и ислама (Тора, Библия и Коран), внедряет в сознание людей «понятие закона, формирует правосознание и закладывает основы законопослушания». Более того, «Во всех трёх Посланиях указано стратегическое направление развития людей иопределены условия оптимальной жизнедеятельности на земле каждой личности и каждого народа». Основные качества Бога, которые открываются в трёх основных Посланиях во многом сходны, это: Единый Бог, единый народ, единый для всего народа Закон Божий; власть Единого Бога единолична; Всесильный Бог неба и земли; незримость Единого Бога (Бог может общаться только с избранными особым способом, человек не может его видеть). Бог – есть Дух; Он – есть вечный, неизменный, живой, всезнающий. Он - милосердный, всемилостливый, но и беспощадный, мстительный (Его надлежит бояться и любить; любовь и страх всегда рядом). Послания на основании верности Закону разделяют людей на «своих» и «чужих» (ближние» люди по ментальности угодны Богу); существуют пределы непротивления злу насилием, а о каждом народе надлежит судить в соответствии с его Посланием, Законом Божьим.

Русский философ И.А. Ильин (А.А. Гостев, Н.В. Борисова «Психологические идеи в творческом наследии И.А. Ильина») анализировал истоки, причины возникновения различных религий. Есть религии, которые родятся из страха; есть – из вожделения и питаются эротикой (например, религия Диониса-Вакха, русское хлыстовство). Есть религии, живущие фантазиями и мифами, пренебрегающие любовью, волей и мыслью (некоторые направления индуизма). Буддизм, считал И.А. Ильин, был создан как религия жизнеотвержения и аскезы (я, кстати, с этим не совсем согласна). «Религиозный акт Египта был посвящён преодолению смерти». Конфуцианство - религия «исторически выстраданной и искренне прочувствованной моральной доктрины». Иудейская религия искала, прежде всего, национального самоутверждения и проповедовала моральное законничество. Греки создали религию семейного очага и зримой красоты. Римляне создали религию магического обряда. Основное побуждение веры для православного – движение сердца, созерцающего любовь. У католика же вера пробуждается от волевого решения довериться духовному авторитету. Магомет обращался больше не к сердцу людей, а к их воле.

Г.Д. Джемаль в работе «Давид против Голиафа» …» пишет, что в современном мире возникла воздушно-спекулятивная экономика потребления. Чем дороже время работника, тем условнее и периферийней его участие в созидательном процессе. Нарастает кризис производительного труда, а кредитуется потребление. Современный западный человек живёт как бы в кредит. Время индивида узурпируется обществом. Время одних людей оценивается в гроши, других – очень дорого. Прошлое превращается в мифологему, так как его трактовка размывает действительность. «Надежда на свой завтрашний день, лучший, чем сегодня, – самый бросовый психоидеологический продукт, который не востребован ни традиционалистами (у них вечность), ни либералами (у них настоящее), ни радикалами (не верь, не бойся, не проси)». «Главная форма соблазнения современного человека – это гуманизм», так как человек не является самодостаточной реальностью. Этот автор различает «правый гуманизм» фашистов – с их стремление создать лучшего человека за счёт евгеники, и «левый гуманизм», с его утверждением, что все равны.

У различных идеологий и традиций различные модели мира. Г.Д.Джемаль отмечает, что для язычника мир безальтернативен. Он его принимает. У Платона Благо и Бытие есть одно и то же. Аристотель считал, что у мира нет ни начала, ни конца. Учёные, сохраняя веру в единственность этого мира, вынуждены признать, что он возник, например, путём взрыва. Для восточной философии характерно представление о цикличности времени и периодичности возникновения и гибели этого мира («дни и ночи Брамы»). «Монотеист мир не приемлет». «И, как сказано в Коране, «нет победителя, кроме Бога»… «И Моисей, и Христос, и Мухаммад одинаково солидарны в отрицании легитимности земной власти», «…монотеизм пророков является бескомпромиссной борьбой с циклическим мировоззрением». Умрут все, чтобы потом всем воскреснуть. Полный разрыв любой преемственности! Если в древних традициях не имели понятия о зле, то пророки видели зло в уязвимости человека, в его конечности, деструкции этого мира. Всё преходящее ничтожится в вечном, поэтому Абсолют (слово «абсолют» происходит от «растворять») – есть зло, которое абсолютно (мысль для нормального человека чудовищная и невыносимая). Пророки (например, Моисей) - революционеры, которые бросили вызов всему, силе негатива. В послании пророков содержится мысль, что зло безгранично и абсолютно, но оно будет побеждено. «То есть безграничность и абсолютность зла имеет себе альтернативу», то есть наступление абсолютного добра. Тем не менее, Откровение трансформировалось в установленные конфессии, сделав их духовным оружием правящих классов. Поэтому история последних двух тысячелетий – борьба верующих низов против власти и социального миропорядка под знаменем религиозной и даже атеистической справедливости. «Драма признания сущего или отвержение его – это осевой сюжет мировой действительности». Г. Джемаль считает, что в символике пятиконечной звезды содержатся все варианты «бегства от человеческой юдоли». Прежде всего, это путь традиционного «освобождения» через ритуалы посвящения и тайное знание. В пределе это ведёт к отождествлению с Универсальным принципом («великим Всё») – от индуизма до масонства, основанном на вавилонских и древнеегипетских доктринах. Второй путь связан, с одной стороны, с магическим гуманизмом Возрождения, с другой - романтическим и радикальным экзистенциализмом (1-й и 2-й лучи перевёрнутой пентаграммы). 3-й и 4-й лучи - это пути святого и героя. 5-й луч, направленный вниз, - бегство к природе. «Сверхчеловек» всегда был элитным проектом. Пять путей бегства от социума олицетворяют идею общества, как «зла». Маркс пытался разделить общество на «правильное» и «неправильное», он считал, что в первом отчуждение преодолимо. Но на самом деле эффективное бегство от общества является формой господства над теми, кто не убежал. Современное информационное общество – форма бегства от общества и одновременно «тюрьма духа», ещё одна форма одиночества.

Несмотря на тенденцию «убежать от общества» и приблизиться к инобытию, почти все религии и традиционные культуры большое значение уделяли не только исполнению основных заповедей, «законопослушному образу жизни», но и прописывали (предписывали) путь самосовершенствования. Как правило, оно достигалось ценой огромных усилий за счёт детально разработанных философских доктрин, сложнейших медитативных и психологических практик. Все эти методы не только способствовали выживанию человека в разнообразных жизненных ситуациях, но и формировали новое качество жизни, прежде всего, за счёт положительных изменённых состоянияний сознания (ИСС). Всем религиям и традиционным системам хорошо известно, какой целительной силой обладает чувство единения с Вселенной, «космическое сознание», которое религиозные люди объясняют приближением к Богу.

Кратко и отрывочно рассмотрим практику самосовершенствования, формирования нового качества жизни и достижения благотворных ИСС в основных религиозных системах и культурных традициях: санкхье, йоге, буддизме, конфуцианстве и даосизме, христианстве и исламе.

В разделе 2.2 мы уже писали о состояниях сознания в санкхьи (древнейшей индийской практике, которая предшествовала йоге), отмечали, что санкхья выводит человека за пределы человечности и деструкции человеческой личности, поскольку для Индии абсолютная свобода ценнее личности.

Традиционный опыт формирования человека в йоге предлагает восемь ступеней практической йоги, которые служат цели освобождения и подразделяются на внешние и внутренние. Внешние («бахиранга») это: Яма, Нияма, Асаны, Пранаяма, Пратьяхара.

Яма (самоконтроль) включает: ненасилие; правдивость; честность; воздержание; непринятие даров. Нияма (соблюдение предписаний) включает в себя: чистоту; удовлетворённость; подвижничество; самообучение; преданность Высшему Началу. Асаны – это неподвижные, удобные позы для тела, благодаря которым «прекращается воздействие парных противоположностей». Асаны в йоге должны быть дополнены правильным питанием и образом жизни. Пранаяма - это йогические дыхательные упражнения, дисциплина дыхания. Пратьяхара - отвлечение органов чувств от восприятия, как внутренних, так и внешних объектов, то есть произвольное (волевое) управление чувствами, дисциплина органов чувств.

Внутренние средства освобождения в йоге («санъяма») это: Дхарана, Дхьяна и Самадхи. Дхарана - концентрация, то есть фиксация сознания на определённом объекте: грубом и тонком; на процессах организма; на пустоте и безмолвии. Дхьяна - созерцание, фокусировка однородных состояний сознания на избранном объекте. Самадхи – сосредоточение, при котором в сознании остаётся лишь объект, а самосознание исчезает.

В классическом варианте йога – это предельно сложная система, путём овладения которой ум успокаивается и сосредотачивается на каком-то внутреннем элементе – дыхании, образе или мантре, а восприятие внешней среды почти исчезает. Высшая форма концентрации – Самадхи (состояние сознания, в котором непосредственно схватывается форма и содержание объекта без категорий и воображения). Йогу предлагается избавить (очистить) сознание от аффектов. Их пять: неведение (авидья); эгоизм (асмита); влечение, страсть (рага); враждебность, отвращение (двеша); жажда жизни (абхинивеша). Очищение сознания достигается путём культивирования этически ориентированных психических состояний: дружелюбия, сострадания, радости, беспристрастности.

Человеческое существование в йоге - это постоянная актуализация бессознательного в процессе опыта, то есть осознание. Освобождение сознания от тех или иных состояний сознания освобождает и некий фрагмент вещества, материи, который может вернуться к искомому Единству.

Некоторые предполагают, что суть йоги - непрекращающаяся борьба с сознанием и с самой жизнью. Но возможность такой «борьбы» всё же заложена в нашей психике, она может проявлять свои сильные стороны лишь при сложнейшей тренировке, а понятие «жизни» обывателей резко отличается от её понимания у духовных подвижников. В йоге, в зависимости от преобладания гунны (качества), сознание может быть либо одухотворённым, безмятежным, либо напряжённым и волевым, либо ленивым и оцепенелым. Но вихри сознания не могут быть уничтожены, если они не пройдены экспериментально: «… нельзя быть свободным от существования, сансары, если не постигнута жизнь во всей своей конкретике…, только через жизненный опыт достигается свобода». Но, если внимательно следовать этому правилу, необходимо признать, что культивирование «положительных» этических состояний, как и избавление от «отрицательных» состояний, не всегда адекватны тем или иным жизненным реалиям. Так, например, беспристрастность или дружелюбие в условиях вражды и необходимости защиты высших жизненных ценностей будут играть отрицательную роль. В оценке качеств, как и их использовании в йоге, отсутствует динамика, принцип относительности, которые позднее появятся в буддизме и даже в христианстве, исламе.

Перечислим основные модификации йоги, которые очень хорошо известны на Западе. Это: раджа-йога (делает ставку на дисциплину тела, чувств и сознания), бхакти-йога (основа – духовно-эмоциональный порыв к Высшему, любовь), джнани-йога (познание Высшего и реальности), карма-йога (самым важным на пути освобождения становится деятельность и труд), хатха-йога (это развитие и контроль над различными функциями и способностями тела человека).

На базе классической йоги возникли следующие современные и новые системы йогической философии: теософия Елены Блаватской и Генри Олькотта; идея религиозного синтеза Рамакришны и Вивекананды; интегральная йога Ауробиндо Гхоша (он пытался привнести божественное начало в земную жизнь); Агни-Йога, «Живая Этика» Н.К. и Е.И. Рерихов (учение о космической эволюции человека); философия русского «космизма».

В.И. Корнев в монографии «Буддизм и его роль в общественной жизни стран Азии» отмечает сложность буддизма по сравнению с христианством и исламом. Сложность выражается, прежде всего, в сочетании многочисленных, даже противоречивых составляющих самой веры: отрицание бога-творца при наличии ада и рая; поклонение принцу Гаутаме (Шакия-Муни, Будде), многочисленным буддам, архатам, бодхисатвам, божествам, святым, отшельникам, монахам, героям и правителям древности, иконам, деревьям, холмам, источникам и т.п.. «Вместе с тем все компоненты обрядовой практики буддизма логически увязаны друг с другом космологической матрицей, в которую вписываются как мистические, так и умозрительные представления о единстве бытия, человека и космоса, реального и сверхестественного».

Как отмечает Далай-лама Х1V, «причина, по которой нам следует заниматься религиозной практикой, заключается в том, что, каким бы ни был материальный прогресс, сам по себе он не может обеспечить нам надлежащего прочного счастья… С другой стороны, общеизвестно, что когда человек ищет счастья только в духовной сфере, ему легче переносить физические лишения». Но, в любом случае, «все наслаждения и все страдания в основе своей проистекают из сознания». При этом: «Нужно заботиться не только о своём благе, но и о благе всех живых существ», - утверждает Далай-лама Х1V. («Буддизм Тибета», М. – Рига: Нартанг – Угунс, 1991).

Таким образом, буддизм помогает и в земной, повседневной жизни. Религия - это дхарма (в переводе с санскрита дхарма значит «то, что держит»), так как она удерживает человека от бедствий. Философ Д.Л. Родзинский (монография «Небытие и бытие сознания») предполагает связь дхарм с определёнными элементами сознания. «Каждая дхарма выступает носителем специфического признака – ощущения, частота проявления которого в сознании субъекта равна 1/75 секунды. Но именно из таких фрагментов – дхарм – и образуется индивидуальное восприятие мира и себя в нём». Количество дхарм не бесконечно. Разные школы буддизма называют 75, 84 и 100, а «частной формой скомбинированных между собой дхарм выступают карма, сансара и даже нирвана». При этом, если «карма, будучи «нравственным законом» иллюзорного мироздания, на самом деле остаётся способом соединения между собой метафизических элементов, вызавающих определённый ряд устойчивых переживаний, невежественно воспринимаемых как «моё Я», то сансара управляет самой кармой; она – способ комбинации дхарм. «Нирвана – это онтологическое и психическое небытие дхарм, перестающих проявлять себя в возбуждённом состоянии в виде субъективного сознания человека». Как отмечает Д.Л. Родзинский, под освобождением в буддизме «понимается тот путь к небытию сознания человека, который освобождает его от тирании бытия, связанного с разными формами страданий».

Четыре благородные истины Будды: «Это истинные страдания, это истинные источники, это истинные пресечения, это истинные пути. Страдания следует познать, источники их - устранить, пресечение страданий – осуществить, пути /к освобождению/ следует пройти». При этом «истинные страдания – это явления, которые проистекают от омрачённых действий и скверн и входят в понятие круговорот бытия». «Круговорот бытия разделяется на три сферы: мир желаний, мир форм и мир без-форм. В мире желаний существа предаются удовольствиям пяти желанных: форм, звуков, запахов, вкусов и осязаемых объектов». В мире без-форм царит только сознание, существа испытывают только нейтральные чувства, «сосредоточенно и без отвлечений».

Путь индивидуального освобождения от круговорота бытия через хинаяну («малую колесницу» в буддизме) включает в себя исполнение основных этических правил. Последователи махаяны («большой колесницы») стремятся достичь нирваны ради спасения других. «Колесница тантры» (или «колесница мантр») включает в себя действия и йогу.

Практика буддизма – это практика осознания. Прежде всего, надо размышлять о действиях и их следствиях. В основе лежит этика воздержания от десяти недобродетелей: убийства живых существ, воровства, разврата, лжи, злословия, грубости, пустословия, зависти, злонамеренности, ложных взглядов.

Конкретная работа по осознанию своих эмоций, настроений, мотиваций и действий представлена в форме диалога между Его Святейшеством Далай-ламой и известным американским психологом Полом Экманом. В книге Далай-ламы, П. Экмана «Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия» (СПб.: Питер, 2011) рассмотрены многочисленные методы достижения психического здоровья путём управления своим, прежде всего, эмоциональным состоянием и настроением. Далай-лама придерживается точки зрения, что «такие практики, как медитация, направленная на развитие осознанности, и медитация, при которой вы сосредотачиваетесь на дыхании, являются весьма эффективными средствами приведения психики из турбулентного состояния в более нейтральное. Так как осознанность способна привести психику в более спокойное нейтральное состояние, то можно рассчитывать, что этот эффект отразится также и на настроении…», «настроение является в определённом смысле отпечатком, последействием эмоционального состояния психики». Отличие эмоций от мыслей состоит в том, что почти все они имеют сигнал, то есть позволяют другим людям узнать, что происходит внутри нас, а также они приводятся в действие автоматически «в течение менее чем четверти секунды» совершенно незаметно для сознания, которое не имеет особого значения в эмоциях. Эмоции присущи не только человеку и имеют набор соответствующих ощущений. Между различными людьми существуют большие различия в переживании тех или иных эмоций.

При сильном возбуждении психики «следует забыть об всём и думать только о дыхании: сначала вдох, потом выдох, второй, третий, четвёртый, пятый и так до двадцатого…После этого ваши тревожные мысли ослабят своё давление». Но при этом надо отметить различие между медитацией, основанной на осознанности дыхания, и более совершенной медитацией йогов с целью манипулирования некоторыми видами энергий.

При исследовании жизненных проблем Далай-лама предлагает в случае их непреодолимости отвлекаться от них мысленно, а также – постараться посмотреть на них под другим углом зрения, увидеть даже позитивные моменты, с ними связанные (в психологии это может называться когнитивное преобразование ситуации). Ведь так называемая «негативная эмоция» может спасти жизнь в критической ситуации, а смерть быть желанной для человека, испытывающего невыносимые страдания. Привязанность к тем или иным условиям, благоприятным для выживания, является естественной частью механизма обеспечения существования. Опасны, деструктивны, прежде всего, неразумные, нереалистические желания. Далай-лама перечисляет основные аномальные действия: убийство, воровство, половая распущенность, ложь, ненависть, жадность.

Проблема осознанности в буддизме предполагает не только наблюдение за внутренними и внешними стимулами (ощущениями, эмоциями, знаниями, видимыми изображениями, звуками, запахами), описание и обозначение этих стимулов, но и отказ от реакций на эти стимулы и даже от их оценок. Если в западном мире в основном признаётся, что вред приносит конкретное действие, то буддизм предлагает оценивать не только действие, но и его мотив; мотив и действие могут и противоречить друг другу. В беседе с психологом П.Экманом Далай-лама привёл пример, когда излишняя фокусировка сознания одного монаха на определённом аспекте существования в ущерб другим (монах слишком упорно размышлял о смерти и бренности существования, что, по оценке Далай-ламы, привело к «разбалансировке мозговых извилин»), вызвала депрессию. Далай-лама констатирует: «Известен также специальный подход, изложенный в тексте Шантидева (Shantideva – Руководство по ведению образа жизни бодисатвы), в соответствии с которым в том случае, когда вы сталкиваетесь с проблемой, не имеющей решения, вы не должны впадать в депрессию или испытывать глубокого разочарования. Этого не нужно делать. Если решение отсутствует, то нет и причины для тяжёлых переживаний….Общий подход направлен на достижение душевного спокойствия». Цель предлагаемого буддизмом метода осознания, по мнению Далай-ламы, «состоит в выработке такого видения мира, в соответствии с которым вы будете полностью осознавать взаимозависимость природы вашего благополучия и природы благополучия других людей и взаимозависимость ваших интересов с интересами окружающих». Поскольку наши эмоции дополняются нашим разумом, умственными способностями, памятью, а «человеческая эмоция в определённом смысле структурируется памятью и тому подобным, противоядие нашим деструктивным эмоциям также должно браться из той же области – мыслей, знаний, осознанности». Такова точка зрения Далай-ламы.

Представление о значимости собственного «я», по представлениям буддистов, происходит из-за концепции неведения, иллюзии «независимой реальности» отдельных объектов. Отмечается пять видов мудрости, самая главная из которых – это «мудрость абсолютного знания, то есть знание природы бытия». Объект этой мудрости – пустота, которая является конечной природой всех явлений, поэтому, например «ум, воспринимающий самобытие, - это ложный ум, заблуждающийся…». Но, с другой стороны, «я» не является и полностью несуществующим», то есть «оно свободно от четырёх крайностей, которые суть самобытие, полное несуществование, то и другое вместе, ни то ни другое».

Способ достижения спасения в буддизме - Благородный восьмеричный путь. Это: правильное понимание, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное намерение, правильное усилие, правильная концентрация (контроль над сознанием). При этом Будда не отринул аскетико-созерцательные традиции Индии, санхьи и йоги, а дополнил их, отчасти противопоставив себя как брахманическому ритуализму, так и крайнему аскетизму и метафизическим спекуляциям санкхьи. Но центральная идея буддизма – земное страдание и освобождение от страдания – является традиционной для всей индийской философии и практики йоги.

Б.Д. Дандарон в работе «Буддизм. Сборник статей» отмечает: «Неведение является самым важным фактором, удерживающим индивидуума в колесе мира круговорота, создающем иллюзорное бытие и всецело охватывающим индивида вихрем жизни». Это первый член зависимого происхождения. Вторым членом являются двигатели. Это не только грехи, но и добродетели, а также действия без привязки к нравственным нормам. Третьим членом является сознание. Четвёртым членом зависимого происхождения является имя и форма. Пятым – шесть органов чувств; шестым – соприкосновение; седьмым – чувство; восьмым – страсть, жажда; девятым – привязанность; десятым – становление.

В основе практики буддизма – текучее, динамическое внимание ко всем объектам (внешним и внутренним), при котором самоотождествление распадается на мелкие составляющие. Семь факторов просветления в буддизме можно разделить на две группы: три активных и три пассивных фактора:

1. Смрити: осознание, памятование, внимательность.

2. Дхармавичая: различие.

3. Вирья: энергия, усилие.

4. Прити: восторг, вдохновение.

5. Прашрабдхи: спокойствие, безмятежность.

6. Самадхи: экстаз, единение.

7. Упекша: умственное равновесие, невозмутимость.

 

Лама Говинда в книге «Психология раннего буддизма» пишет: «…хотя самадхи, возможно, является кульминацией медитационного опыта, мы не можем оставаться в этом состоянии (это означало бы застой, оцепенение), но должны вернуться к миру, к занятиям нормальной человеческой жизни. Именно в ней достижения самадхи подвергаются проверке, и если это подлинное достижение, то оно обращается в невозмутимость. Самадхи – это пиковый опыт, а невозмутимость (ровность духа) – его далеко простирающийся эффект на жизнь».

Лама Говинда многократно подчёркивает относительность любой модели мира, так как «реальный мир» является результатом вашей избирательной активности, и природа вашего выбора в большинстве случаев вне вашего контроля». Любая картина мира связана с ритмом сознания, способом восприятия им мира, выражением которого является время и ритм. Первый шаг к освобождению для человека – осознание относительности своего собственного мира, который лишь соответствует «ритму» его разума. «Высочайшей целью, однако, является изменение ритма всей нашей жизни и преобразование её в ту высшую гармонию, которую Будда разъяснял как отсутствие жажды, ненависти и неведения: то, что описывается словом Ниббана». И это не есть разрушение личности, самости или разрушение мира, как представляется некоторым западным критикам буддизма, это и не полная индифферентность, безразличие, как представляется некоторым приверженцам христианства. Это не растворение в целом и не чувство идентичности с другими, это есть то чувство свободы, которое возникает «как восприятие бесчисленных и бесконечных взаимоотношений, в соответствии с которыми каждый индивидуум, по сути, связан со всем, что есть, вмещая таким образом в своём сознании всех живых существ, принимая участие в их сокровенном переживании, разделяя их страдание и радость», - пишет Лама Говинда. «Все небеса и все круги ада вмещаем мы, как возможности нашего сознания». Но при этом сознание не «зацикливается» ни на одном собственном переживании или состоянии. При этом истинный буддист, верящий в перерождение, повторное рождение на земле предпочитает «рождению в небесных мирах», в которых нет возможности подняться к вершинам познания и подлинному освобождению, которое есть у человека, несмотря на наличие страданий. Лишь сознание человека вмещает в потенции в себя всю Вселенную.

Буддистская медитация, как и йоговская, содержит следующие нравственные элементы: очищает ум от алчности, злобы, лени, оцепенения, сомнения и т.п. Аскет должен уметь осознавать все те физиологические действия, которые он до этого выполнял автоматически или под руководством Учителя, то есть путь, ведущий к абсолютному, не может быть достигнут одной лишь медитацией; он должен быть понят.

В буддизме, на пути к нирване, как и в классической йоге на пути к самадхи, приобретаются сверхъестественные способности (сиддхи, иддхи). «Чудесные силы», кроме сиддх, являются одним из разрядов «сверхсознания» и охватывают: божественное око, божественное ухо, знание чужих мыслей и память о прошлых воплощениях.

Американский буддолог Э. Конзе в работе «Буддийская медитация», раскрывая смысл и цель буддийской медитации, выделяет следующие типы объектов медитации:

 

1) эмблемы (земли, воды, огня, воздуха, голубого цвета, света);

2) отвратительные предметы (например, вздутый труп, скелет и т.п.);

3) воспоминания (о Будде, дхарме, морали, терпимости, покое и др.);

4) состояния Брахмы (дружелюбие, сострадание, радостность, уравновешенность);

5) бесформенные сферы (сфера бесконечного пространства, сфера неограниченного сознания, сфера «всё-ничто» и т.п.).

 

Он отмечает также три основных, базовых состояний человека, которые включает в себя медитация: внимательность, сосредоточенность и мудрость. Э. Конзе сравнивает оздоравливающее воздействие буддийской медитации и психотерапии. По его мнению, то и другое «согласны в том, что беспокойство является нежелательным состоянием». Тем не менее, «медитационная практика может процветать только в климате живой духовной традиции». Их, несомненно, разделяет четыре основных фактора, характерных для умонастроения современного европейца:

 

1) буддийские тексты требуют заучивания, а наш современник привык спорить и выражать свою индивидуальность;

2) только часть упражнений может совмещаться с обычными занятиями, большая их часть требует уединения;

3) уровень шума повсюду в современной жизни высок; 4) для конкретного применения инструкций необходим учитель, гуру.

 

Красноречивый пример продвижения по духовному пути буддизма представлен в книге канадца и астролога Джампа Шенмана «Буддистская астрология». Он никогда не планировал стать буддистским монахом, но в 19 лет жизнь стала казаться ему «пустой и угнетающей». После прочтения изложения китайской книги перемен западным автором и книги по концентрации и медитации, его потянуло на Восток. В Индии, Афганистане и Тибете ему посчастливилось встретиться с самыми известными буддистскими учителями и подвижниками (с тибетским мастером буддизма Линг Ринпоче), участвовать в основании центров по распространению буддизма в Индии и Австралии. А, самое главное, он стал буддистским монахом, серьёзно занимался медитацией и осуществил серию ретртиров (уединений). Так, например, во время первого ретрита он дал обет не разговаривать и есть самое необходимое в течение 100 дней. Затем он должен был совершить «четыре небольших ретрита». «Нужно было сделать 100 000 поклонов, 100 000 мантр Ваджраяны, 100 000 жертвоприношений мандале и 100 000 молитв гуру». Он всё это преодолел, хотя обнаружились явные нарушения психики. Д. Шенман пишет: «Изоляция сказалась на моём характере. Я надеялся, что выйду из ретрита спокойным и расслабленным человеком, а не нервным и гиперчувствительным. Но я почувствовал, что для достижения моей цели потребуется хоть какое-то небольшое общение». В последствии Шенман женился на буддистке, усыновил двоих детей и стал профессиональным консультантом по буддизму и астрологии в Канаде.

Основные положения конфуцианства, основной традиционной системы китайцев, ориентированы, прежде всего, на земное и общественное совершенство. Это: соблюдение ритуальных норм, так как конфуцианцы убеждены в строгой иерархии мироздания, включая государство; император обеспечивает «устойчивую ритуальную коммуникацию». При этом выполняется правило: «Достойная власть – покорный народ», а также: «Народ можно заставить следовать надлежащим путём, но нельзя заставить понимать этот путь». Народ и его настроение в конфуцианстве рассматривались как барометр качества управления государством, которое осуществляют образованные государственные служащие. «Совершенный муж» должен обладать рядом качеств: служить вышестоящим, но оставаться благосклонным к простым людям; вести себя благородно и отказываться от богатства, нажитого нечестным путём; заниматься самосовершенствованием; обладать чувством долга и гуманностью, понимаемой как помощь в становлении другим («Совершенный человек осознаёт свой долг, низкий заботится только о своей выгоде»). Благодаря конфуцианскому учению в Китае во многом до сих пор существует культ мудрых, справедливых и энергичных, образованных при стремлении очистить верхи общества от недоброкачественного человеческого материала. В конфуцианстве нет культа пассивности, как и помощи всем без исключения, есть приверженность к здоровым членам общества. Всё мироздание состоит из двух уровней: на одном – весь наблюдаемый мир, на другом – духовные эталоны всех вещей («принципы Ли»). Только искреннее служение Небу приносит человеку дары. Конфуцианство против многих форм уединения, монашества, погружения в мистицизм, но и против обыденной узости, приземлённости. Конфуцианству свойственна идеализация возможностей человеческой личности и возможности построения идеального общества ненасильственным путём, оно было подвержено чужеродным влияниям при условии их полезности для национального духа. Ответственность за деяния, по конфуцианскому учению, лежит во многом на самих людях, а не на высших силах. (Сведения о конфуцианстве, в основном, приводятся на основании работы В.Н. Шутова «Анатомия мировых религий» и книги «Конфуций. Афоризмы мудрости», М.: Белый город, 2008).

Конфуций утверждал, что человек отличается от прочих существ разумом, дарованных ему от Неба. Человек рождается путём соединения двух начал (от отца и матери), «ибо соединение двух начал – источник всего сущего». Человек совмещает также свойства всех прочих существ. При этом он живёт лишь тогда, когда духовное и телесное соединено. Человек развивается и разрушается постепенно, имеет возможность самосовершенствоваться или разрушаться. Разрушение не абсолютно, так как каждая часть человека возвращается к своему началу. Людей Конфуций делил на пять разрядов на основании умственных и нравственных качеств. Первый разряд – это люди, «которые говорят только для того, чтобы говорить, не думая о том, говорят ли они дело или пустяки». Это люди привычки, живущие часто животной жизнью, не умеющие ничего сделать без указания. «Понятия этого разряда людей, по мнению Конфуция, далее глаз, ушей и рта не простираются» (сборник «Конфуций. Афоризмы мудрости»). Ко второму разряду он причислял людей образованных и грамотных, способных иметь понятия о вещах, недоступные простому народу. Эти люди живут сознательной жизнью, сообразуясь с законами и обычаями. К третьему разряду он относил людей здравого смысла, которые от него ни в чём не отступают. Они одинаковы в горе и в радости, невозмутимы. Конфуций называл таких людей философами. «Четвёртый разряд составляют люди прямодушные и истинно добродетельные». Пятый разряд – это люди, совершенные во всех отношениях. Конфуций считал, что только такие могут стоять во главе государства.

Но к простому народу Конфуций был снисходителен. Как-то один его ученик, наблюдая пьянство и непристойные занятия людей во время праздника в честь восьми духов земли, выразил пожелание, чтобы вместо этого люди молились бы духам и приносили им благодарственные жертвы. Конфуций же, отметив правоту ученика, заметил, что народ плясками и весельем как раз и выражает свою благодарность, так как это отдых после непрерывной стодневной работы, а «неустанная работа изнуряет тело и душу, как ослабляется постоянно натянутая тетева у лука».

После смерти Конфуция его учение не заглохло, а получило необыкновенный рост и укоренилось навсегда в народном сознании. Причина такой популярности также и в том, что он не приписывал себе особых заслуг, а считал, что «всё, о чём он учил и проповедовал, было раньше возвещено древними мудрецами и жило в сознании массы, хотя и в полузаглохшем состоянии…».

Конфуцианская культура в Китае была, прежде всего, этико-политическим регулятором общественных и индивидуальных отношений, своего рода, педагогическим, воспитательным фактором жизни общества. Конфуций призывал человека тщательно экзаменовать себя, оценивать своё морально-психическое состояние, сравнивать его с состояниями других людей. И этот процесс становился многотрудным и постоянным делом. Конфуцианская психология ставила социальные задачи, подготавливала людей к активной мироустроительной и созидательной деятельности. Но конфуцианство при этом во многом противостояло не только самой природе, но и даосской культуре, отстаивавшей примат природного, естественного начала в жизни, которое, с точки зрения конфуцианства, представлялось деструктивным. «Великое Дао» отождествлялось с подлинной сущностью человека, а даосы выступали против всякого насилия над человеческой личностью, поэтому они негативно относились к окультуриванию по-конфуциански. Надо отметить, что, в отличие от диалектики Гегеля, противоположности в даосизме существуют как бы одновременно, а не гасятся на пути прогрессивного восхождения к абсолюту. Рационализм конфуцианства, на мой взгляд, неизбежно должен был вступить в противоречие с даосизмом, ставящим под сомнение любые доводы рассудка, а, самое главное, возводящее на недосягиемую высоту Небытие. Как полагает философ Д.Л. Родзинский, «Дао – это организующий принцип бесформенного и безграничного Единого Небытия», оно – связующее звено между Небытием и бытием, «ось превращений всех вещей и явлений в свои противоположности», поэтому «мир в целом представляет сплошную текучесть». Со ссылкой на китайский трактат «Люйши чуньцю» (М., 2001, с. 42) Д.Л. Родзинский отмечает, что «рождение природы из Небытия можно связать с диалогом последнего со Светом, который представляет ещё неоформленный образ бытия». При этом Свет произносит такие слова: «Я способен быть и не быть. Но не способен абсолютно не быть», то есть «Свет представляет первый этап натурализации Дао, который, переходя от Небытия к бытию, рождает очень важное натурфилософское понятие Неба, выступающее подвижным образом Дао». «Образом благородного человека в даосской культуре выступает тот, у кого сердце пребывает в покое, а разум в пустоте». «Быть чем-то – значит утратить свою всеобщность и универсальность. Занять среднюю позицию – обрести путь Дао – значит одновременно быть и не быть, быть всем и ничем».

В традиции даосизма «нет ничего лучше покоя и пустоты, которые становятся самыми комфортными состояниями, защищающими буквально от всех бед и тревог», а «смерть воспринимается как исцеление от обременительной болезни…». В даосизме существует высочайшая техника овладения энергетикой организма, которой обучают не только в древнейших монастырях Китая и других стран; она помогает гармонизировать любую сферу жизни, уравновесить инь (женское начало) и ян (мужское начало) на любом уровне существования, позволяет трансформировать один вид энергии в другой. Например, трансформировать отрицательную эмоциональную энергию в положительную энергию ци и приятные ощущения. Согласно даосской традиции «отрицательные эмоции способствуют вытеканию жизненной силы и потере сексуальной энергии, отбирая у нас от десяти до шестидесяти процентов жизненной силы», но к отрицательной эмоции нельзя относиться как к отбросам, так как «кто-то другой должен принять её. Ваш гнев рано или поздно вернётся к вам, усиленный ненавистью, страхом, печалью и прочими деструктивными явлениями….», «этому замкнутому кругу нет конца, и отрицательные эмоции всегда будут множиться», - утверждает мастер Мантэк Чиа, создатель Системы Универсального Целительного Дао в Нью-Йорке («Даосские секреты женской сексуальности» и другие его книги). Согласно даосской теории каждый орган и железа организма человека – место хранения и создания различных положительных и отрицательных эмоций (например, лёгкие связаны с печалью, горем, грустью – это отрицательные эмоции; а также – со смелостью, самоотдачей, восприятием – это положительные эмоции). «Когда орган слаб и итощён, отрицательные эмоции легко входят в него, и он легко поддаётся воздействию других органов тела. Осознавая источник нежелательной энергии, мы получаем возможность исправить положение». Как отмечает Мантэк Чиа, «идея ци не является монополией китайцев. Д-р Джон Манн и Ларрии Шорт, авторы «Светового тела», насчитывают сорок девять культур в разных концах мира, в которых существует слово, обозначающее ци: от праны в санскрите, нейятонейях у племени сиу в Дакоте и до нум (что означает «точка кипения») на языке народности кунг (пустыня Калахари, Африка). Западная культура, возможно, единственная, в которой нет эквивалентного термина…». Но концепция ци постепенно завоёвывает признание в Западном медицинском мире, то есть многими уже признаётся, что в каждой клетке нашего тела есть биоэлектрическая энергия, которая движется по некоторым, хорошо известным даосам путям, называемым меридианами, точками, выходящими на поверхность тела в различных органах. Акупунктура, то есть точки выходов мередианов на поверхность тела в разных его местах (ладонях, ступнях ног, на ушных раковинах, на радужках глаз и на половых органах человека), используются в рефлексотерапии и при массаже, о чём существует обширнейшая литература. При этом, как отмечает Мантэк Чиа («Даосские секреты любви для мужчин»), на вопрос «Как движется ци? Следует даосская поговорка: «Движется сознание, а ци следует за ним. Где бы вы ни сконцентрировали внимание, там ци будет собираться и накапливаться».

В отличие от буддистов, даосы не заходили в самоотрицании «я» и избавлении от желаний, страстей до их полного уничтожения. А вот конфуцианцы (в своём стремлении навести порядок) доходили порой до абсурда, исключая из культуры всё, что не поддаётся структуризации и упорядочению. Тем не менее, как конфуцианцы, так и даосы, исходили из общей предпосылки необходимости собственной психофизической тренировки, самосовершенствования. Особенно, когда нужно было приступить к какому-нибудь делу, включая управление государством. Поэтому корень многих неудач предписывалось искать в себе самом. Но даосская техника увеличивала возможности культуризации человека не только вширь, но и в глубь, то есть в сферу «невыразимого» и «неосознаваемого». Состояние слияние с Дао называлось «не-деянием» потому, что его нельзя было достичь лишь путём осознанных психических действий, необходима была спонтанность и внезапность. Идеальным типом личности для даосов представлялся тип, сочетающий мудрость с исполнением обычных мирских обязанностей.

Чань-буддизм (ответвление буддизма), подобно даосизму, не доверял предельному рационализму конфуцианства, расширял рамки культурного поведения человека, выводил его отчасти за пределы нормы и договора. Тем не менее, он налагал на своих последователей и множество ограничений, принимаемых по собственной воле (в частности, в чаньских монастырях).

Распространение буддизма в Китае, с его пропагандой монашеской аскезы, породило негативизм в отношении сексуальности. Секс стал соблазном (за исключением радикальных буддистских течений, в которых соблазн рассматривался как средство достижения просветления). Конфуцию приписывают слова: «Только тот, кто согрешил, может стать святым». Речь идёт о «пробуждении после просветления, «которое приходит по ту сторону всех конвенциональных форм святости». Во второй половине ХVП века, после завоевания Китая маньчжурами, эротическая литература подверглась запрету (В.В. Малявин «Молния в сердце. Духовное пробуждение в китайской традиции», М.: Наталис, 1997 г.).

Необходимо сказать о жизненной стратегии современного Китая. Доктор философских наук Константин Долгов отмечает особую значимость в условиях современного глобального мира «стратегии видения и предвидения изменений», он пишет, что «основные положения стратегии войны, выработанные в древнекитайском трактате Сунь-цзы, сохраняют свою актуальность по сей день» (статья «Стратегия войны и мировой политики», журнал «Международная жизнь», 2015). Древнекитайский полководец и мыслитель Сунь-цзы (конец V1 – начало V вв. до н.э.) положил в основу своего трактата учение о пяти стихиях, или элементах. Это: дерево, огонь, земля, металл, вода, в которых нет различения на материальное и духовное, «поскольку они составляют единое бытие во всём его разнообразии и бесконечности». Дерево порождает огонь, огонь – землю, земля – металл, металл – воду, вода – дерево, потом цикл повторяется. Им соответствуют понятия и военные стратегии: выгода и вред; полнота и пустота; наступление и оборона; хозяин и гость, и другие. «Поскольку война понимается как предельное выражение напряжения человеческих сил, проблема жизни и смерти, автор призывает с исключительной осторожностью относиться к войне, к тому, надо ли её начинать, вести или не надо», китайцы стремятся большинство проблем решать политическими и дипломатическими средствами. Лучшая победа та, которая достигается без войны, посредством знания сильных и слабых сторон противника. (Более подробно теория Сунь-цзы изложена в книге Л. Джайлс «Сунь-цзы. Искусство войны»). Школа психологического противоборства, «стратагемы», как определённые стереотипы поведения, выделенные Сунь-цзы, нашли дальнейшее развитие в теории и практике китайской политики и жизнедеятельности. Они стали секретным национальным достоянием, важнейшими чертами национальной психологии, хотя свои «стратагемы», несомненно, существуют у многих народов мира. (Подробнее о стратагемах можно прочесть в исследовании Харро фон Зенгера «Стратагемы»).

Боевое искусство японских самураев (бусидо) характеризуется далеко не радужным восприятием мира. Самурай Ямамото Цунэтомо утверждает в классическом трактате «Хагакурэ. Книга самурая»: «Правильно мысли тот, кто воспринимает этот мир как сон. Когда тебе снится кошмар, ты просыпаешься, и говоришь себе, что это был только сон. Говорят, что наш мир ничуть не лучше такого же кошмара». Боевое искусство самураев является уникальным примером выживания и умирания в экстремальных условиях. При этом, как пишут в книге о самураях О. Рати, А. Уэстрбрук, многовековой опыт использования военных искусств всегда ставил перед учениками и наставниками ряд вопросов: «Когда нужно атаковать противника? Как он (а также я сам) может быть взят под контроль? Какой тип энергии следует использовать и как потратить её с максимальной выгодой? Наконец, какой мотивацией должен руководствоваться будзин?»

Для того чтобы встретить смерть в любой момент, воин должен выработать в себе устойчивую внутреннюю платформу психического контроля. Учителя боевых искусств Японии видели прямую взаимосвязь между состоянием психической стабильности и способностью чётко исполнять решения. «Эти учителя постоянно искали способы ввести своих учеников в определённое психическое состояние, всегда спокойное и сбалансированное, гарантирующее ту возвышенную чистоту восприятия, которую они считали единственно возможной основой для принятия правильных решений». Контроль над собственным сознанием мог позволить обрести контроль над противником и всей боевой ситуацией. Для этого многие мастера обращались к древним теориям духовного просветления, которые позволяли лучше понимать реальность. Наиболее значимыми в этом процессе оказались: концепция «Центра» (хара) и концепция «Внутренней энергии» (ки), которые в той или иной степени присутствуют во всех восточных философских системах – от метафизики Индии и Тибета до космогонии Китая, Кореи и Японии.

Культ хара – это не столько самоцель и достижение путём внутреннего созерцания удаления собственного Я от фантасмогории бурной реальности. Это и «способ активации процессов человеческой эволюции, а также позитивного и творческого столкновения с той турбулентной реальностью, которую он предназначен, по самой своей природе, понимать и контролировать, если желает в ней жить и прогрессировать».

Концепция «Центра» начинается с наблюдения человеком за окружающей его хаотичной реальностью, которая часто внушает страх и замешательство. Мудрец Востока в этих условиях старается найти (или создать) Центр существования, где многое становится одним, хаос превращается в порядок, конкретное становится всеобщим, смерть или неподвижность становится жизнью или движением, болезненная слепота превращается в спокойную ясность, непонятное становится понятным. Этот Центр можно найти везде: в космосе, в природе, в человеке и в его творениях, его можно назвать истиной. Своё физическое выражение он находит в нижней части живота (японское слово хара означает живот), который является Центром жизни и смерти, «Центром консолидации (имманентности) и развития (трансцендентности) всей человеческой личности». «Но индивидуальный хара – это лишь первое выражение Центра. Вторым выражением….является социальный Центр человеческой реальности: Центр, где он пересекается с окружающими его людьми». Через централизацию в точке взаимного благополучия достигается космический уровень централизации. Истинный Центр является продуктом успешного слияния интересов, признаками которого являются: мир, единство с самим собой, с другими, с реальностью в целом. Все остальные интересы: престиж, власть, насилие, иерархия, символы и т.п., являются ложными. Человек, не имеющий истинного Центра, становился жертвой любого мимолётного явления, попавшего в поле его восприятия. В социальном смысле он находится в конфликте с собой и своим окружением. Истинный Центр найти трудно, ещё труднее - его развить и удержать. Во многом это достигается путём медитации, внутренней концентрации и успокоения сознания. Сутью восточных методов овладения Центром являлось освобождение от ярма существования путём поиска баланса между противоположными аспектами реальности.

Активный аспект жизни во многих Восточных традиционных системах связан с концепцией Внутренней энергии, которая в Индии была известна как прана, в Китае – как ци, в Японии – как ки. Её также называли «сущностью жизни» и её «дыханием». При этом диалектический баланс ян и инь порождает большое разнообразие проявлений энергии. Диапазон интенсивности и плотности энергии прямо пропорционален степени достигнутой централизации, то есть балансу полюсов в Центре.

Индивидуальный Центр и его координация (как и социальный центр) могут быть как положительными, так и отрицательными, то есть человек может стремиться отделить себя от остальной части мироздания. Зато вселенский Центр может быть только позитивным в силу его безраздельной щедрости и ничем неограниченного излучения энергии во всех направлениях. Энергию ки или хара можно использовать как во благо человека, так и против него. Техника передачи энергии (харагэй) может быть как вербальной, так и невербальной (безмолвное слияние в гармонии многих людей). Военная деятельность является наиболее заряженной энергией и жизнью, так как она включает окончательную форму трансформации – смерть.

В своём пределе, техника боевого искусства самураев является примером экстраординарного поведения в стрессовых ситуациях, напоминает фиксированную целеустремлённость фанатика или даже «безумного человека». «Например, в айкидо есть множество иллюстраций концепции полного слияния всей личности и всех её сил (физических, функциональных, психологических и т.д.) при попытке решить какую-либо проблему». При этом человек отказывается от стратегии непосредственного выживания путём «избавления себя от желания или надежды сохранить собственную жизнь и имеющий перед собой единственную цель – уничтожить своего врага, - становится бесстрашным противником и по-настоящему грозным бойцом…». Смирившись с неминуемой смертью (человеку, словно, терять нечего!), можно дойти до предела своих способностей и превзойти их!

Истоки и пути развития основных доктрин и положений христианства, на мой взгляд, увлекательно и скрупулёзно прослежены в работах французского историка Ренана. Это: идея торжества Царства Божьего, Конца Света (эсхатологизм), прихода Мессии, Страшного Суда, посмертного и телесного воскрешения. Кстати, Ренан отмечает, что сам Иисус, говоря о воскрешении, никогда не утверждал, что он воскреснет телесно. А вера в бессмертие души стала христианским догматом благодаря греческой философии. Эта вера способна была примирить человека с мыслью о смерти, которая освобождала его от телесных пут земной жизни. Но греческая идея состава человека из двух субстанций (духовной и материальной) не была принята иудеями, которым было присуще стремление к окончательному изменению мира и уничтожению смерти. Иудеям, в том числе и ближайшим ученикам Христа, была противна не только идея телесного исчезновения Иисуса, но и факта его физического страдания.

Христианство привнесло в мир, прежде всего, идею любви, равенства и всепрощения, веру в посмертное воскресение. Христос верил в своё божественное происхождение и миссию. Царило убеждение, что все книги Ветхого Завета полны указаний на Иисуса. Христианство в Риме не только отвергло прежних богов, попирало римское право, но и нарушило, по сути, греческую логику, с позиций которой оно было бесполезно и алогично.

Исследователь античности конца Х1Х века Ф.Ф. Зелинский в книге «Соперники христианства. Лекции, читанные ученикам выпускных классов С-Петербургских гимназий и реальных училищ» утверждает, что позитивное содержание христианства (к нему он относит «заповедь любви», «задушевный символизм», сакральность эстетики) полностью восходит к Элладе, то есть греческой культуре. Между тем «роковая иудизация христианства» внесла дух нетерпимости. Как говорится в предисловии к сборнику лекций, Ф.Ф. Зелинский пытался построить неоязыческую «биологическую» этику («буржуазно-интеллигентский вариант права сильного»), что выразилось в призыве пересмотреть русскую этическую традицию жалости и жертвенности, давая больше места самоутверждению таланта и трудолюбия («трудорадостности»). Вот как он определяет религию и религиозность: «Религия» - это не то, что вера или исповедание, или благочестие; это – таинственная цепь, «связывающая» (religans) нас с чем-то выше нас, в чём бы оно ни заключалось. Мы можем прекратить все практики благочестия, можем отказаться от всех догматов, составляющих какое-либо исповедание, можем даже потерять всякую веру, но мы остаёмся религиозными до тех пор, пока отводим в своём миросозерцании известную область великому Непознаваемому и чувствуем нашу относимость к нему». На этом убеждении, полагал Ф.Ф. Зелинский, и строилась религиозность древнего Рима как мирового религиозного центра. Христианство, по его убеждению, нашло благодатную почву именно в Риме потому, что «оно было только последним фазисом развития римской религии». Но «на своей начальной ступени римская религия представляет нам довольно туманный «полидемонизм», с некоторыми примесями «анимизма» и «тотемизма». Ф.Ф. Зелинский отмечает контраст между греческой и римской религией: «насколько та трансцендентна, настолько эта имманентна». «Римские божества… по самой своей природе способны к постоянной дифференциации и интеграции: чем ближе человек стоит к делу, тем более будет он склонен к первой, чем далее – ко второй». Греческие боги в силу своего человекоподобия «были много «гуманнее» тех отвлечённых и страшных в своей отвлечённости объективизаций всемирной Воли, которым поклонялись римляне». Морализм, как считает Ф.Ф. Зелинский, был привнесён в христианскую религию именно Римом, хотя религия и мораль, нравственность – не тождественны.

То есть многие элементы языческой религии Рима подготовили принятие христианства. Христианская религия победила другие религии, «не потому, что она была единственным, а потому, что она была лучшим средством к обретению душевного мира и спасению», - убеждён Ф.Ф. Зелинский. Рассматривая в качестве соперника христианства герметизм, он находит его корни на родине самого Гермеса – «в Аркадии, и специально в той местности, которая окружает её высочайшую гору Киллену». Греческая религия соединилась с египетской под знаменем Гермеса-Тота (в результате герметизм распался на низший - это магия, и высший – смесь греческой философии, греческих мифов и Ветхого Завета). Ф.Ф. Зелинский различает герметизм дуалистический (благо от Бога, зло – от мира; аскетизм был порождением дуалистического герметизма) и герметизм пантеистический.

Таким образом, христианство впитало не только элементы иудаизма, морально-этические проповеди Иисуса, но и сложнейшую догматику философии древних греков, а также – морализм и организованность Рима.

Фома Шпидлик в книге «Духовная традиция восточного христианства. Систематическое изложение» отмечает, что понятие «духовность» очень распространено, «оно заключает в себя многосложную реальность». «Библия рассматривает дух как дыхание жизни. Греческие философы порой выделяют его внематериальную природу…Говоря о деяниях Духа Божьего, ап. Павел в Первом послании к фессалоникийцам различает в христианине «Дух, душу и тело…». При этом «великая тайна христианской жизни (как сопричастности Единству и Троичности Бога), таким образом, является тайной множественности отношений человеческого духа с Духом Божьим». Истинная цель христианского бытия состоит в стяжании Духа Божия, благодати Святого Духа. «Для западного богословия духовный человек – это человек «естественный», которому ниспослана благодать» (то есть человеческой природе присуща животная и интеллектуальная сторона жизни, но жизь духовная ему даётся свыше). Для Востока «человек сотворён быть причастником Божественной природы…».

«Единственная и общая для всякой духовной жизни цель состоит в полном и совершенном обожении. Но самый способ понимания и достижения этой цели обретает различные формы, в зависимости от воззрений человека на себя и свою человеческую природу: посвятить ли себя исключительно внешней деятельности или же развитию своих способностей к богопознанию, устремиться ли к созерцанию через разум или через сердце, идти в одиночестве или опираясь на видимый космос и сообщество людей». То есть можно выделить «пять основных тенденций восточной духовности»: 1) «духовность делания», то есть «практика соблюдения заповедей»; 2) духовность учёности; 3) духовный опыт, духовность сердца, то есть стремление к состоянию благодати и «чувствовать Духа Святого»; 4) космическая духовность, почитание святых изображений, наглядных выражений; 5) традиция общежитильного монашества, церковная духовность.

При этом Бог всегда является тем архетипом, образом, по которому был сотворён человек. Но богословы различают образ и подобие. Ф. Шпидлик пишет, что «Ориген, как отчасти и более поздняя восточная традиция, использует динамичный характер образа: образ есть не что иное, как зачаток обожения, цель которого – как можно более уподобиться Богу. Это восхождение «от образа к подобию» завершится во славе воскресших тел». Но подобие можно приобрести лишь путём усилия. Так, например, благодать в начале духовной жизни «часто даёт себя почувствовать как утешение, вознаграждение за труды», но позже она скрывается и «Бог оставляет своих святых в страданиях»; «наконец, когда завершён период очищения, Бог снова даёт утешение и полноту Святого Духа». При этом Отцы Церкви различают страдания грешников и праведников. «Праксис» (делание) – это не только следование заповедям, но и аскеза, отрешение от всех благ и самой жизни («негативный праксис»). «Иоанн Отшельник различает три степени отрешения: «Телесное отрешение (отказ от имущества), физическое отрешение (освобождение от страстей), духовное отрешение (уничтожение мнений)». Ф. Шпидлик отмечает: «прочитав тексты аскетов Востока, Феофан Затворник приходит к выводу, что грех может означать: 1) преступное действие; 2) страсть; 3) состояние души, внутреннее расположение». «Грех затемняет образ Божий в человеке». Покаяние - это не только процедура признания греха, осуждение самого себя, но и возвращение к добродетели. При этом различают «плач тела» (связан с земными заботами и потерями), «плачь человека душевного» (происходит от осознания греха, размышлений о смерти т.п.) и «плач духовного человека» (происходит не из чувства грусти, но от избытка радости).

В духовной жизни различают три степени уединения: уход в материальном смысле; уединение молчания; уединение сердца (дух не возмущается помыслами). Среди форм отшельничества встречались и весьма эксцентричные формы: «скитальцы» (не имели постоянного места жительства); «дендриты» («древесники»), жили на деревьях; «стояльцы» (проводили жизнь на открытом месте, без крова); «столпничество»; «затворники» (жили в кельях); «странники» (жили в одиночестве в чужих странах). Помимо целомудрия и ограничения контактов с родными и женщинами, в монашестве почитались: пост, непрерывная молитва, бдение, молчание, физический труд, претерпевание унижений. Особую роль играла «духовная брань», битва с бесами. Основные враги: Сатана, мир, плоть. Битва с бесами происходила, прежде всего, в помыслах (с помощью различения духов и хранения сердца). Различают восемь основных помыслов: чревоугодие, блуд, сребролюбие, печаль, гнев, уныние, тщеславие, гордыня. Механизм искушения при этом описывают так: всё начинается с прилога, то есть идеи, которую внушает враг; затем следует внимание, сближение и связь с внушённым образом; затем идёт слажение, то есть согласие на запретное наслаждение или действие; и, наконец, пленение, то есть возникновение влечения и порочной привычки. «Хранение сердца» для христианина предполагает бдительность и трезвость. Преимущественным методом борьбы со злыми помыслами является антиррезис, то есть противопоставление помыслу соответствующего текста Писания. Существует также практика различения духов и тех состояний, которые они вызывают в душе.

Несколько иначе «Восемь главных страстей» перечисляет Святитель Игнатий Брянчанинов. Это: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость. Он называет и добродетели: воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, блаженный плач, трезвение, смирение, любовь. И. Бренчанинов указывает в своей работе «О прелести»: «Искуплённому человеку предоставлена свобода повиноваться, или Богу, или дiяволу, а чтобы эта свобода вынаружилась непринуждённо, оставлен дiяволу доступ к человеку». Человек же подвержен влиянию дьявола, так как пребывает в прелести. «Все мы – в прелести», - пишет Игнатий Брянчанинов. «Прелесть есть повреждение естества человеческого ложью», из чего следует, что бороться с этим можно и нужно. Нужна неустанная и каждодневная работа с прелестью, которая «действует первоначально на образ мыслей; будучи принята и извратив образ мыслей, она немедленно сообщается сердцу, извращает сердечные ощущения; овладев сущностью человека, она разливается на всю деятельность его, отравляет самое тело, как неразрывно связанное с Творцом душою. Состояние прелести есть состояние погибели или вечной смерти». То есть бывает прелесть ума (состоит в мечтательности) и прелесть сердца (несогласие с чужим мнением, что не означает отказ от отстаивания своих убеждений). Восточные Отцы Церкви зачастую видели прелесть не только в самых изощрённых формах богохульства или самовосхваления, но и в особом исступлении, страстном разгорячении, которое было присуще некоторым подвижникам Западной Церкви (например, в таком состоянии находился учредитель Иезуитского ордена Игнатий Лойола, которому являлись, по его желанию, ад или рай и т.п.). По учению Отцов православной веры, видения даруются лишь в исключительных случаях по благоволению Божьему.

Как отмечает психиатр Антон Кемпинский в «Экзистенциональной психиатрии», «в одиночестве амплитуда колебаний собственной оценки самого себя оказывается больше. Отшельники чувствовали себя то близкими к святости, то к бездне греховности. В одночестве легче дойти до самовлюблённости, как и до крайней нанависти, кончающейся самоубийством».

«Десять заповедей Закона Божия» в христианстве – это основа жизни почти для любого человека. Их суть сводится к следующим правилам, помогающим выжить в нашем сложном мире: 1) служить только Богу, 2) не сотворить кумира из чего-либо другого, 3) не употреблять имя Господа понапрасну, 4) в воскресный день посещать храм, 5) чтить отца и мать свою, 6) «Не убий», 7) не прелюбодействуй, 8) не укради, 9) не свидетельствуй ложно на ближнего, 10) не желай чужого имущества.

Григорий Нисский выделяет три степени восхождения к Богу: 1) в свете – время очищения; 2) в облаке – введение в созерцание умопостигаемого; 3) во тьме – душа становится на путь любви. Феофан Затворник выделял ещё одну ступень – «замирание всех природных способностей души и действие лишь одной силы Духа». Таким путём человек всё больше становится похож на предмет своего созерцания.

Таким образом, православие не только имеет собственную «Яму-Нияму», психологию богообщения, определённое представление о Боге, теорию и практику восхождения к Нему. Христианское учение о Боге имеет апофатическую («отрицательную») и катафатическую («положительную») теологию. В отрицательной теологии, основанной на работах Дионисия Ареопагита, Бог есть не личность, не разум, не бытие и т.п. В некотором смысле Он есть «Божественное Ничто», так как Он – превыше любых определений. В положительном аспекте Бог – личность, любовь, дух. В христианстве положительный аспект не противоречит, а дополняет отрицательный, то есть Бог предстаёт в триединстве.

А.А. Гостев, Н.В. Борисова в работе «Психологические идеи в творческом наследии И.А. Ильина» рассматривают такие важные в процессе формирования духовной личности в православной психологии понятия, как грех (это, прежде всего, «нарушение иерархии структур в человеке», разрыв человека с Богом) и страсти (это – «греховные навыки как устойчивое влечение человека к какому-либо греховному поступку» - выражение митрополита Иерофея). Добродетели противостоят страстям и означают желаемое поведение, следование законам мироздания. Ссылаясь на «Устав» Нила Сорского, эти авторы отмечают наличие у человека основных восьми страстей: чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия и гордости. Страсти должны преодолеваться уже на начальном этапе возникновения через внутреннюю сосредоточенность духа, ограждение от вредных влияний, непрерывную молитву, размышление о быстротечности жизни и вечности внеземного бытия. Нил Сорский выделял также этапы развития страстей: 1) прилог (появление «искусительного» впечатления); 2) сочетание (переход к заинтересованности в возникшем образе); 3) сложение; 4) пленение; 5) страсть как устойчивое и сознательное следование греховному желанию. Очень важной в православной психологии является вера как, наверное, главное условие формирования духовной личности. Человек верит всегда в то, что считает самым существенным в своей жизни, чем он дорожит, чему служит, что представляет предмет его стремлений. «Предмет веры становится для человека источником радости». «Человек постепенно уподобляется тому, во что он верит – это духовный закон». «Любовь – основополагающий принцип отношения человека к миру, к жизни, к Богу – вселенский закон, который человечество должно познать и воплотить». «Истинная духовная любовь есть Дар духа Святого». Стержнем духовности является совесть.

Ссылаясь на труды философа И.А. Ильина, А.А. Гостев и Н.В. Борисова подробно рассматривает процесс формирования центра духовной личности как места предстояния Богу. «Проблема духовного центрирования связана с психологией молитвы». На пути приближения земной молитвы к небесной молитва проходит ряд ступеней: 1) по мере очищения души она приобретает способность «не домогаться» у Бога земного, доверяться его водительству; 2) молитва покаяния; 3) молитвы, свободные от земных образов. И.А. Ильин пишет и о духовных кризисах, сопровождающихся состояниями опустошения, которые возникают по причине «отвержения», «выселения» тех или иных греховных качеств и отставания «новозаселения» в процессе очищения души. Чтобы достичь духовного катарсиса такой кризис надо пережить со смирением, чувством благодарности, с сердечным созерцанием. При этом «духовный рост человека, указывает И.А. Ильин, требует не самооправдания, а самообвинения», принятия своей судьбы.

Большое место в православной психологии занимает борьба с прелестью, как с ложной духовностью человека, удаляющей его от истинного познания реальности, которая может выражаться в особых психофизических состояниях, экзальтациях, видениях, образах, искании откровений, благодатных ощущений и т.п. Эта тема связана с проблемой истинных и ложных пророчеств. Поэтому надо очень внимательно наблюдать за «движениями духовного сердца» («трезвенное созерцание»). Игнатий Брянчининов, выделял четыре вида помыслов: благодатные помыслы от Бога, помыслы от ангела-хранителя, помыслы от «тёмных сил» и помыслы от искажённого человеческого естества. Духовная практика православия во многом не одобряет опыт психотерапевтов, которые, стремясь избавить людей от тех или иных комплексов, зачастую избавляют людей и от добродетелей (например, целомудрие они могут рассматривать как комплекс). «Духовный же рост, как показывает история духовных исканий человечества, является результатом тяжёлой кропотливой работы, и купить его нельзя в принципе».

В связи с христианством, необходимо упомянуть одну из её «ересей», гностицизм, который, так или иначе, взаимодействовал с ним и даже оплодотворял. Хотя гностицизм (от греческого слова «гнозис» - знание), повидимому, не претендовал на роль соперника церкви, а лишь мыслил себя как учение узкого круга эзотериков. Для гностицизма характерно неприятие Ветхого Завета и бога Яхве и представление о спасении как о полном избавлении от материальности. Спасение достигается через практику строжайшего аскетизма, а основное мироощущение гностиков – чувство экзистенциальной заброшенности человека.

В книге Жака Бросса «Духовные учителя» отмечается, что гностицизм есть внутри многих религий, так как он предполагает не только особую склонность к «умствованию», что является индивидуальным свойством верующего, но и «определённое состояние духа и даже особый психический темперамент». С позиции «спектрально-целостного» подхода к строению психики человека можно утверждать, что гностицизм способен уводить человека от полноты жизни. Хотя, конечно, существуют люди с чрезвычайно развитым умом вовсе не в ущерб чувству и воле, способности к действию, а люди со слабым умом есть даже среди духовных подвижников, которые не благосклонно относятся к сложным умозрительным построениям.

Сомнение в божественности самого Христа стало содержанием ереси так называемой «секты жидовствующих», которые основывали свои сомнения на Библии, что не помешало приговорить часть проповедников к казни и сожжению. С ними яросто боролся Иосиф Волоцкий в ХV1 веке. Оспаривал он также критику накопления церковного имущества, так как считал, что бедным должен быть монах, но церковб – богата.

М.В. Лодыженский в работах: «Свет незримый» и «Сверхсознание и пути к его достижению. Индусская Раджа-Йога и Христианское Подвижничество» излагает существенные различия в медитативной и молитвенной практике йогов и христиан; христиан восточных и христиан западных. Он пишет также о двух главных типах святых людей – «о типе созерцательном и о типе деятельном». Первый тип святых идёт путём аскезы и путём поиска пути непосредственно к Богу; второй тип обретает Бога на пути всё большего служения людям и любви к ним. Серафим Саровский совмещал оба этих пути.

В.М. Лодыженский считает, что, в отличие от христианства, раджа-йога в своём стремлении к сверхсознанию опиралась лишь на воображение и достигала результативности путём сосредоточения внимания на каком-нибудь мысленном объекте и за счёт освобождения от влияния эмоций, полного контроля разума над ними. Большое значение придавалось также специальным позам и дыхательным упражнениям. Постепенно последователь йоги начинал чувствовать потоки энергии, идущие в его теле и через чакры. Некоторые достигали сверхвозможностей, особой психической силы: обладали ясновидением; управляли своими мыслями и телом; исцеляли людей и т.п. Но мне представляется, что для настоящих йогов, как и для христианских подвижиников, вовсе не характерна погоня за сверхвозможностями, поэтому к ним в полной мере можно применить слова Апостола Павла: «Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто». И хотя именно любовь, по убеждению некоторых исследователей древних традиций, и составляет суть отличия христианства от многих других традиционных систем и специальных техник выживания в непростых жизненных условиях, надо заметить, что нравственным, этическим началом пронизана медитативная и житейская практика многих Восточных традиционных систем и учений, включая йогу и буддизм.

М.В. Лодыженский подробно рассматривает представление о чувстве любви к Богу у основателей христианства и христианских подвижников. Знаменитый христианский писатель П-го века Климент Александрийский различал три ступени любви. На начальной ступени «любовь соединяется со страхом Божием (как с чувством крайней степени благоговения к Божеству)». На средней ступени любовь проникает во все дела и обнимает любовь к людям. На высшей ступени она приобретает «характер таинственного внутреннего единения с Богом». Поэтому характер христианской религии надо не столько понимать, сколько переживать.

Несмотря на то, что идею религиозного синтеза, как и объединения христианских церквей, высказывали многие русские философы и мыслители (например, философ Владимир Соловьёв верил в мистическое единство религий), большинство из них выдвигали невыполнимые условия или делали главную ставку на ту или иную религию или конфессию. Славянофил А.С. Хомяков, сравнивая католическую, православную и протестантскую церкви, отмечал, что в католицизме есть единство без свободы, а в протестантстве – свобода без единства. Протестанты рассматривают Святое писание как непогрешимый, но внешний авторитет по отношению к верующим. Протестантам свойственны, по мнению Хомякова, пренебрежение к хорошему устройству церкви и излишний утилитарный рационализм. Но теми и другими владеет страх. Протестанты боятся потерять свою свободу, впасть в интеллектуальное рабство; католики боятся утратить единство церкви, центральную власть, то есть, те и другие думают о небесном по-земному. В православии же создаётся неразрывное единство любви и свободы. Вот как характеризует Хомяков расхождение трёх христианских верований (об этом пишет Н.О. Лосский в «Истории русской философии»):

«Три голоса громче других слышатся в Европе:

«Повинуйтесь и веруйте моим декретам», - это говорит Рим.

«Будьте свободны и постарайтесь создать себе какое-нибудь верование», - это говорит протестантство.

А Церковь взывает к своим: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святого Духа».

Различия в типах подвижничества и мистического опыта Запада и Востока, в отношении к Христу отмечает и Лодыженский. Мистические вожди западной церкви, например, Игнатий Лойола, поставили своей целью служить Папе – «наместнику Бога не земле». «Подвижники же восточной церкви оставались всегда верными чистому служению Логосу небесному, принимали Христа духовного внутрь себя». Поэтому «истинное смирение было чуждо католическому духовному миру». Франциск Ассизский (ХШ век) пытался своим примером альтруизма и аскетизма оживить угасание христианства Запада, но шёл он путём создания могущественной монашеской корпорации – Францисканского ордена. Для православия же более характерен тип святости Серафима Саровского, общественное служение которого выразилось в более скромной деятельности старчества. Если Франциск Ассизский не был чужд увлечениям внешними эффектами, даже театральности, а его мистицизм содержит элементы крайней экзальтации, то Серафим Саровский, как последователь типа святости Сергия Радонежского, был способен на духовные подвиги без тени показного. Святой Франциск отдавался экстатической молитве, не отрешаясь от тела, так как он стремился к земным и эмоциональным, чувственным ощущениям (в результате, на его теле возникли стигматы), он стремился отождествиться с Христом не только в духовных, но и в телесных ощущениях. То есть, по мнению Лодыженского, ему была свойственна «утрированность в экзальтации». А Серафим Саровский следовал больше по пути, указанному подвижниками «Добротолюбия», развивая сверхсознание не за счёт ума и воображения (как в йоге) и не за счёт чувственных, телесных ощущений (как у некоторых западных святых), а за счёт сердечного единения с Богом. «По учению отцов восточной церкви, все эти ощущения и видения являются у смиренного человека сверх всякого ожидания, ибо подвижник, по смирению своему, не чувствует себя этого достойным», - пишет М.В. Лодыженский в книге «Свет незримый». Таким образом, мистика западных подвижников может быть затемнена их собственным, чувственным воображением и чувствительностью, в то время как мистика восточных подвижников – это духовное зрение, ниспосланное свыше. Но самое главное отличие, убеждён Лодыженский, заключается в отличии характера смирения обоих святых. Если св. Франциск мог уподобляться Богу, а его смирение выражалось в осознании своих слабых сторон по сравнению с Ним, то Серафим даже не помышлял об этом, своё смирение он носил в сердце, даже не сопоставляя себя с Богом. Непрестанной его молитвой была: «Господи, Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй меня, грешного».

Несомненно, между мистикой западной и восточной немало и сходства. Лодыженский показывает его путём сравнения св. Франциска и Серафима Саровского. Оба они были горячими христианами, оба стремились к добру и были истинными подвижниками. Оба были очень жизнерадостными: их никогда не видели унывающими и печальными; оба строго относились к исполнению необходимых христианских таинств; ценили целомудрие; очень трогательно и с любовью относились к животным, которые платили им тем же (например, спасённый из сетей Франциском зайчик следовал за ним, как собака, а кузнечик возле его кельи откликался на его зов и сходил к нему на руку). К Серафиму в гости жаловал нередко медведь.

Мистику св. Франциска на Западе развил Игнатий Лойола (родился в 1491 году в Испании в аристократической семье). Главным его средством стал основанный им католический орден иезуитов, который верно служил наместнику Христа на земле – Папе римскому, и занимался проповедничеством и воспитанием юношества. Им были разработаны специальные духовные упражнения, в которых мышление и воображение соединялись с религиозными эмоциями. Главным предметом созерцания являлись картины из жизни Христа. Были упражнения по созерцанию ада, которые начинались с наблюдения картин мучений грешников, сопровождались их стонами и завершались чувствительностью к слезам грешников. Были упражнения в форме беседы отшельника с распятым Христом. В процессе упражнений последователь школы Лойолы овладевал памятью, воображением и волей. Он проверял свою совесть и раскаивался в грехах. (Представитель ордена иезуитов из Бразилии стал в марте 2013 года Папой Франциском 1).

Как отмечает Лодыженский, в католицизме были подвижники, которые шли не путём «мозгового воображения», а стремились к духовному сверхсознанию. Например, воззрения Фомы Кемпийского (умер в 1471 году) были не далеки от аскетики восточной церкви. Хотя для Запада всё же более характерен чувствительный мистицизм, типа мистицизма св. Терезы (ХV1 век), который возбуждал и её физическую природу.

У западного христианского монаха, по сути, не было ни одной свободной минуты, хотя часы наиболее напряжённой работы чередовались с часами отдыха. Тем самым, пишет Лео Мулен в книге о повседневной жизни средневековых монахов Западной Европы, «нестойкому духом просто не оставалось времени на праздные мечтания и уныние». Во всех старых уставах был разрешён дневной отдых. Помимо молитвы, работы, ночного бдения и поста, монах был обязан соблюдать целомудрие. «Согласно сборнику обычаев Эйнсхема монах может избавиться от вожделений плоти, призвав на помощь следующие «духовные блага»: устав, молчание, пост, затворничество в монастыре, скромное поведение, братскую любовь и сострадание, уважение к старшим, прилежное чтение и молитву, памятование о прошлых ошибках, о смерти, страх перед огнём чистилища и адом». Игры и многие развлечения были запрещены в монастырях, но монахи активно занимались хозяйственной, интеллектуальной и даже художественной деятельностью.

В западных христианских монастырях существовало чрезмерное пристрастие к моральному и физическому бичеванию, умерщвлению плоти (лежание на шипах и прутьях, на горячих углях; лежание в гробах и в могильной яме; чистка свинарника голыми руками и т.п.).

Особый интерес в католицизме представляют многочисленные монастырские приёмы, способы организации и соблюдения правил совместной жизни, многие из которых были прописаны в уставе монастыря. Был распространён, например, коллективный способ покаяния каждого монаха в содеянных грехах в присутствии братии («обвинительного капитула»), а также – публичное увещевание провинившегося. Даже «специальный монах «разведчик» занимался тем, что записывал упущения и прегрешения братии, чтобы потом объявить о них на капитуле», - пишет Лео Мулен. Возможно, таким способом достигалось сразу несколько целей: удержание каждого монаха в состоянии предельной собранности; упрочение сплочённости братии и возможность проявить к провинившемуся монаху милосердие и сострадание. (Эта практика напоминает практику разоблачения «врагов народа» и других нарушителей божественных и коллективных законов и заповедей, известную в любом в обществе, напоминая распространённое среди детей ябедничество). Индивидуальное покаяние осуществлялось на исповеди. Если настоятель собирался осудить виновного, то ему предписывалось: «Сначала войди в положение того, кого ты собираешься судить и воспитывать…, а затем поступи с ним так, как ты поступил бы сам с собой, если бы оказался на его месте». Наказание должно было вершиться твёрдо, но без ненависти и без жажды мести. Наказывалось не столько прогрешение, сколько упорство в грехе, злая воля. Отношение между братьями должно быть смиренным и учтивым. Монахи могли гулять и беседовать друг с другом не на мирские темы. Распространены были общие трапезы и праздники.

Молитва для христианина всегда являлась не только средством борьбы с собственными пороками и соблазнами мира, средством утешения, но и позволяла человеку приблизиться к Богу. Евангелие от Матфея, Гл. 6, п. 9-13 приводит текст одной из главных христианских молитв «Отче наш». Наверное, самой излюбленной христианской молитвой является обращение: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий. Помилуй мя!» Меня учили первую фразу повторять на вдохе, а вторую - на выдохе, мысленно спускаясь сверху вниз, в область живота.

Святые отцы Европы оставили множество описаний тех состояний, которые достигались путём молитвы. Жизнь некоторых святых, по сути, была непрерывной молитвой. То есть даже самая обычная работа в монастыре, в поле и т.п. не только сопровождалась молитвой, но и не нарушала ощущения света, радости пребывания вблизи Бога. Картезианским идеалом было правило: «Беги от мира. Погрузись в тишину. Сумей достичь мира в душе».

«Уединение является непременным условием формирования человеческой личности», - отметил в одной из своих проповедей Партиарх Московский и Всея Руси Владыка Кирилл. Он рассказал о подвиге Марии Египетской, которая для очищения души странствовала по пустыне (по выражению Владыки Кирилла, для «оттачивания самосознания»). Но в уединении, по представлению христиан, человек на самом деле не бывает один - он приближается к Богу.

Если попытаться исследовать это состояние с позиций психологии, то можно легко согласиться, что человек даже в уединении не бывает один, ведь его сознание формируется как сложное образование и взаимодействие разнообразных составляющих, связывающих его с миром людей и идей. То есть личность – это всегда соборность, хотя далеко не всегда стройная и согласная. Наверное, главная цель большинства традиционных систем (йоги, буддизма, христианства, мусульманства) - путём уединения и молитвы достичь единства, согласия многочисленных компонентов сознания, организовать их должным образом, сплотить по отношению к одной доминанте, которую верующие люди называют Богом. Это состояние можно также сравнить с откровением. Тем не менее, мне представляется, что подобное состояние может достигаться даже в толпе, среди людей и суеты, но это требует от человека дополнительных усилий. То есть метод уединения для достижения Бога чреват противопоставлением миру, а мы ведь все «состоим из мира». В этом смысле правы те православные и другие святые, которые совмещали уединение со служением людям. Могу также предположить, что в уеднении нередко созревают и далеко не «богоугодные» идеи и даже преступные намерения; склонность к уединению – черта многих психически больных людей, склонных к депрессии (например, у Достоевского, многие герои большую часть времени проводят в уединении и постоянных «самокопаниях», рефлексии).

Г.С. Померанц в исследовании творчества и духовного мира Ф.М. Достоевского («Открытость бездне») отмечает склонность персонажей его книг к полемике, то есть спору и «двойным мыслям». Грех, зло как бы идёт рука об руку с добродетелью и злом. Г.С. Померанц пишет: «Двойные мысли требуют известной беглости мысли вообще, известной интеллегентности, это не народная, а интеллигентская (по преимуществу) болезнь». В отличие от «задней мысли», «двойная мысль» «искренняя в обеих своих половинках». Более того, «истоки концепции двойных мыслей могут быть прослежены вплоть до Посланий апостолов, в противопоставлении внутреннего и внешнего, духовного и плотского». У Достоевского «двойные мысли» олицетворяют, чаще всего, «спор внешнего и внутреннего человека». «Дорога в рай проходит через ад двойных мыслей». Г.С. Померанц отмечает сходство этого явления с «помыслами», проблема которых широко представлена в аскетической литературе. И хотя «большинство старцев решительно отвергали «помыслы», некоторые, напротив разрешали опытному подвижинику «принять помысел, чтобы побороться с ним». То есть, повидимому, «помысел, страсть выводит из неподвижности. Помысел толкает вниз, и человек, ужаснувшись, рвётся вверх». Г.С. Померанц приводит пример Святого Максима «(не Исповедника, а другого, из простых греческих крестьян)». Когда его спросили, кто научил его молиться непрерывно, «он ответил: дьявол. Ночью он был охвачен нестерпимым страхом (зверей, разбойников, тьмы) и молился, чтобы спастись от страха. А потом привык и продолжал непрерывную молитву уже без страха. Таким образом, дьявол может быть учителем не только тантристов, но и православных святых». Г.С. Померанц пишет: «По Кришнамурти надо научиться смотреть на поток собственных мыслей, не пытаясь его приукрасить… Но вот вопрос: где та внутренняя точка отсчёта, которая даст возможность смотреть на течение собственных мыслей как на нечто внешнее…Окончательное решение проблем Достоевского всегда вытягивается в бесконечность». (К проблеме двойственности, многомерности человеческой психики, как и проблеме соотношения бесконечного и конечного, мы ещё вернёмся).

Молитва в христианстве и, особенно, в православии, отличается от медитации не только по форме, но и по содержанию. Содержание молитвы всегда обращено к Богу, содержанием медитации может быть любая фантазия и путешествие в «пространстве и времени». Феофан Затворник выделяет четыре ступени молитвы, соответствующие «составу человеческого естества». Это: 1) телесная или молитвословная молитва; 2) умная молитва; 3) умносердечная, сердечная молитва; 4) духовная или созерцательная молитва. Форма молитвы, как правило, задаётся традицией, а форма медитации – качествами медитирующего. В.В. Артёмов в книге «О молитве» пишет, что «православная молитва в своей основе стремится к истине и потому непроверенных идей в себя не включает. Православная молитва – это встреча с Богом Живым. Христианство даёт человеку непосредственный доступ к Богу, Который слышит человека, помогает ему, любит его. В этом коренное отличие христианства, например, от буддизма, где во время медитации молящийся имеет дело с неким безличным сверхбытием, в которое он погружается и в котором растворяется, но Бога как живую Личность он не чувствует». В.В. Артёмов, цитируя огромное количество духовных и светских литературных источников, анализируя опыт православной молитвенной традиции, пишет: «Молитва не должна зависеть от нашего настроения. Молитва – это труд. Преподобный Силуан Афонский говорил: «Молиться – это кровь проливать». Ведь «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф,11:12)».

Молитва в православии возносится не только Богу Отцу, Иисусу Христу, Божией Матери (Богородице), но и святым. В православии молитва и спасение связано с образом, земным выражением которого является икона, а также – крест, которые приравниваются к Священному писанию, как форме Откровения. При этом православная икона отличается от католической своим аскетизмом и духовностью, так как она не должна возбуждать чувственность.

В «Православном молитвослове» содержится много различных молитв – коротких и длинных, простых и сложных, утренних и вечерних, покаянных и благодарственных. В нём можно найти акафисты и каноны (это формы православных гимнов). Из творцов многих молитв на первом месте стоит святитель Василий Великий. Творчество молитв продолжается и в настоящее время. «Игумен Илларион, - пишет автор книги «О молитве», - советует молиться по-разному, например, своими словами». При длительном молебне рекомендуется в начале творить молитвы славословия и благодарения, затем – покаяния, и лишь под конец помещать свои прошения. В.В. Артёмов уточняет: «…Когда, произнося молитву «Отче наш» мы говорим «Господи, да будет воля Твоя», - это значит, что мы всегда должны быть готовы к тому, чтобы исполнить волю Божию, даже если эта воля противоречит нашей человеческой воле. Когда мы говорим Богу: «И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим», - мы тем самым берём на себя обязательство прощать людей, оставлять им их долги, потому что, если мы не оставляем долги нашим должникам, то по логике этой молитвы, и Бог не оставит нам наших долгов…». Православные верующие должны молиться за ближних не потому, что Бог не знает, как их спасти, но потому, что Он хочет, чтобы мы участвовали в спасении друг друга. Поэтому надо молиться и за тех, кто нас оскорбляет, поносит и вредит нам. Очень важна молитва за умерших людей.

Более того, В.В. Артёмов, цитируя слова русского поэта В.А.Жуковского «молясь, мы должны не просить у Бога того, что Ему одному принадлежит, а отдавать то, что наше», пишет: «Спаситель Сам ведает все нужды каждого из своей паствы – и каждому воздаёт по мере его».

Молитва – это не только лучший способ общения с Богом, разговор с Ним, путь к непрерывной связи с Ним, так как между человеком и Богом существует множество барьеров, но и «прикосновение души человека к высшей жизни и переход от смерти к бессмертию», так как «философия и наука не делают человека лучше, а молитва изменяет саму природу его, он становится как бы иным существом».

Дело в том, что православие, как и христианство в целом, предполагает, что человек создан для вечности, «его истинная родина, его отчий дом - это небо. Здесь, на земле, он – изгнанник и странник. Когда человек забывает о своём предназначении, когда ему кажется, что его жизнь – это только краткий путь от рождения до смерти, от колыбели до могилы, - тогда он становится самым несчастным существом на земле».

Тем не менее, не всякая вечность может стать идеалом бессмертной жизни. Идея вечного земного перерождения не привлекала даже буддистов, так как это – стезя страданий и череда поеданий одних существ другими существами, что отвергал и русский философ Н.Ф. Фёдоров, хотя лишь в обличье человека буддист мог достичь окончательного освобождения, которое ничто иное, как высочайшая ёмкость и организованность сознания.

Как же надо молиться? Молитва, по утверждению многих святых и Отцов Церкви, не должна быть «добавлением к множеству других вещей…», к нашему комфорту. Она должна быть главным делом жизни. «В молитве нужно быть абсолютно честным», - пишет В.В. Артёмов, так как возможна и лживая молитва, то есть человек притворяется, что молится. «Богу не нужны слова – Ему нужно сердце человека». Ссылаясь на работу Н. Пестова «О молитве» (М., 2005), В.В. Артёмов предлагает различать три ступени (или степени) молитвы. Первая ступень – молитва устная, гласная, при которой христианин ещё не может справиться с рассеянностью мысли. На этом этапе необходимо как можно глубже понять и почувствовать слова молитвы. Вторая ступень – «молитва ума», а третья – «молитва сердечная». Плач умиления при молитве является показателем, что ум соединился с сердцем. Лишь немногие избранники Божии достигают уровня особой, сверхестественной молитвы.

Духовная жизнь никогда не бывает ровной и спокойной. Святые Отцы указывают на три периода в молитве. Первый период – это период благодатной молитвы, когда она идёт легко, непринуждённо. На втором этапе возникают затруднения и желание сократить прежние правила. «Второй период может длиться долго, пока господь не испытает своего раба в труде, терпении и постоянстве». Третий период – период вновь благодатной молитвы. Молиться трудно бывает не только обычным мирянам-православным, но и святым подвижникам, которые проходят как борьбу с прелестью, так и нешуточную «брань со злыми духами», истязания бесами. Преподобный Макарий Великий был убеждён, что «души, скорбями наносимые от злых духов не искушённые, пребывают ещё в отрочестве, и, да тако реку, неспособны к Царству Небесному». То есть борьба с нечистой силой – непременное сопутствие молитвы, а победа над нею – условие Царства Небесного!

Молитвы в православии могут сопровождаться поклонами, которые смиряют гордость и способствуют утруждению тела, которое при молитве не должно быть размягчено, то есть оно должно способствовать собранности, концентрации. В.В. Артёмов пишет: «Из всего многообразия традиционных положений тела во время молитвы в современной практике осталось несколько. Это, прежде всего, молитва стоя и молитва на коленях, сопровождаемые крестным знамением и поклонами». (В прежние времена молились также на полу с распростёртыми руками или стоя с воздетыми руками). При болезни и слабости можно молиться сидя и даже лёжа. «Святые Отцы запрещали нескромные, беспорядочные, суетливые движения». Даже наедине с собой православный верующий должен помнить, что он не один, а находится в присутствии своего Ангела-хранителя.

В православной литературе мы находим многочисленные подтверждения действенности молитвы, которая не сводится только к восстановлению душевного равновесия и отторжению нечестивых мыслей и намерений. «Горячо молившийся переживает прилив бодрости и духовного мужества». Описаны и многочисленные чудесные исцеления, избавления от страданий и бед, изгнания бесов и т.п.

Иоанн Кронштадский (брошюра «Моя жизнь во Христе») так излагает суть молитвенной практики: «Когда молишься Господу, взирай сердечными очами внутрь себя, на душу свою: Господь там, в мыслях твоих и в движениях сердца твоего правых, как и вне тебя и на всяком месте». А также: «Бог есть Истина: и молитва моя должна быть истинна, как и жизнь; Бог есть Свет: и молитва моя должна быть приносима во свете ума и сердца; Бог есть огонь: и молитва моя, как и жизнь, должна быть пламенна. Бог свободен: и молитва моя должна быть свободным излиянием сердца». Типичным примером выражения Восточной мистики является изречение Нила Синайского (V-й век): «Когда молишься, не придавай Божеству какого-либо облика и не попускай, чтобы ум твой преображался в какой-либо образ…, но невещественно приступи к невещественному и сойдёшься с ним…Не думай, что Божество качественно (занимает место, протяжённо, имеет части); тогда как Божество ни количества, ни вида не имеет…не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтобы с ума не сойти, приняв волка за пастыря и поклонившись врагам демонам». Феофан Затворник (умер в 1894 г.), продолжая восточную традицию молитвы, называл восторженные молитвы «мыльными пузырями» и утверждал: «настоящая молитва тиха, мирна и такова она на всех степенях». «Прелестью» считал Симеон Новый Богослов молитву, которая осуществлялась с воздеванием рук и очей к небу и с воображением благ небесных, чинов ангельских, обителей святых. Исаак Сириянин утверждал: «Пока человек употребляет усилие, чтобы духовное снизошло к нему, оно не покоряется». Григорий Палама (подвижник Х1V века) отмечал: «человек восходит…не на фантастических крыльях воображения….., но восходит к истине неизречённою силой Духа и духовным ощущением…, слышит неизреченные глаголы и видит невидимое, и всё есть и бывает чудо».

Сотрудники лаборатории нейро- и психофизиологии Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института имени В.М.Бехтерева исследовали воздействие молитвы на мозг человека (статья «Молитва – биологическая потребность человека», газета «Новые известия», 13 сентября 2001). У священников во время эксперимента снимали электроэнцефалограмму (ЭЭГ). При чтении ими стихов ритмы биотоков учащались, а при чтении молитв становились всё реже и реже. «Наконец, остались только медленные дельта-ритмы, с частотой в два-три герца», - отмечал в интервью газете профессор Валерий Слёзин. Такое состояние обычного человека бывает лишь во время медленного (без сновидений) сна, либо у младенцев до двух месяцев. У наиболее усердно молящихся людей было отмечено полное отключение коры мозга. После молитвы частота импульсов вернулась к обычным альфа-ритмам (8-12 герц) и бета-ритмам (13-30 герц). Почти все священники утверждали, что во время службы они теряют «чувство времени». Кстати, у медитирующего индийского йога при обследовании наблюдалось учащение биоритмов. Когда его попросили прочесть молитву «Отче наш», ему стало плохо. При исследовании ЭЭГ католического ксендза во время молитвы была замечена тенденция к замедлению ритма, но не настолько выраженная, как при православной молитве. Видимых измерений ЭЭГ не было обнаружено при исследовании сознания обычного мусульманина-мирянина, но мощность альфа-ритма всё же снизилась. Сложнее картина была у дзэн-буддиста: «сначала подъём ритма, а затем его значительное снижение»». Учёные назвали этот феномен «четвёртым функциональным состоянием мозга» (в дополнение к трём основным: бодрствование, «быстрый» сон и «медленный» сон без сновидений). В четвёртом состоянии (при «медленном» или «молитвенном» бодрствовании») кора головного мозга отключена, а восприятие информации происходит напрямую, минуя мыслительные процессы и анализ. Но это состояние столь же необходимо человеку при гармоничном его развитии, как и три прочие. Во время молитвы человек уходит от реальности, земных забот, происходит разрушение патологических связей в мозгу и в организме.

В истории православия необходимо выделить византийский период. Рассмотрим его на основе монографии В.В. Бычкова «Малая история византийской эстетики». Он отмечает: «византийцы гордились своим ромейским происхождением, но поклонялись Богу древних иудеев, почитали еврейский Ветхий Завет, наряду с Новым, пришедшим также из Изриаля, и святейшим местом на земле для них был не отеческий Рим и не мудрейшие Афины, но презираемый их славными предками-воителями Иерусалим». Византия была синтезатором восточно-западных культурных и духовных ценностей.

«Раннехристианская эстетика ставила ценности духовные и нравственные выше чисто и собственно эстетических», - пишет В.В. Бычков. Более того, «знаки духовной стойкости христианина, выразившиеся в увечьях тела, украшают, по мнению апологетов, тело лучше всягих драгоценностей. Непорчность – большее украшение для человека, чем живопись и золото для стен дома…». Поэтому апологеты христианства вводили в эстетику категорию простоты и естественности. Одним из важнейших источников византийской эстетики являлась неоплатоническая эстетика и, прежде всего, «теория красоты Плотина». Он выстроил целостную иерархическую систему красоты: от чувственно воспринимаемой красоты материальных предметов через красоту, постигаемую душой (например, природы, искусства) к «умопостигаемой красоте», выше которой – «источник всяческой красоты – Единое». Византийская эстетика различала образ и подобие. «Бог – исходный пункт образной иерархии, первообраз для последующих отображений. Его первым образом, максимально изоморфным, подобным ему практически во всём, является Логос. Это ещё невидимый и чувственно не воспринимаемый образ. Его образом…выступает разум человека…Сам человек становится только «третьим образом Бога». Это уже материализованный, визуально и тактильно осязаемый образ, достаточно слабо отражающий первообраз. И совсем далеко «отстоит от истины» четвёртая ступень обазов – образы изобразительного искусства». В.В. Бычков пишет, что апологеты, по-видимому, различали, «три основных типа образов» – миметические (подражательные, которым характера высшая степень изоморфизма, они подобны изображению в зеркале); символические или символо-аллегорические (они условны), и знаковые (предельно условные). Многие апологеты П-Ш вв. отрицали возможность изображения духовных предметов. Например, одним из духовных отцов «иконоборчества» и идолопоклонства был Ириней. Он сформулировал различие между «образом» и «подобием».

«Наряду с понятиями красоты и прекрасного ранневизантийская эстетика выдвинула…понятие света». Византийцы устанавливали тесную связь между Богом и светом, а также – между светом и красотой. «Наиболее полную теорию света в его связи с божеством, красотой и прекрасным, мы находим у автора «Ареопагитик» (этот автор вошёл в историю под именем легендарного ученика апостола Павла Дионисия Ареопагита, жившего на рубеже V-V1 вв.). В его картине мира всё подчинено закону высшего порядка, то есть стремлению от множественности к единству. В дальнейшем его теория света оказала влияние и на Древнюю Русь, и на Западную Европу в эпоху Средневековья. «Свет, по его мнению, «происходит от блага и является образом благости». Он подробно описывает процесс фотодосии («светодаяния»), как информационного посредника между трансцендентным и имманетным уровнями бытия. Поэтому «красота сияет». Но если она поддаётся некоторому описанию, то «свет же принципиально не описуем». Цвет воспринимался византийцами как материализованный свет. Симеон Новый Богослов (949-1022) различал два вида света – для видения внешних предметов и для видения «мысленных вещей» - «свет умный», источником которого является Иисус Христос. Высшая ступень познания осмысливается им как слияние световых сущностей объекта и субъекта познания, «душа как бы сама покидает этот мир, прорывается в иные измерения и там объединяется с божественной сущностью». При этом любой праздник – это, прежде всего, «праздник духовный».

В.В. Бычков пишет о византийском монашестве, как о религиозном институте для реализации мистического пути познания Бога в 1V веке, который во многом противостоял как государству, так и имперской церкви. «Ещё античная философия научилась различать духовные (душевные) удовольствия и телесные». «Важным показателем приближения к цели в процессе постижения Бога у христиан служило состояние высшего духовного наслаждения – блаженства, которое резко противопоставлялось ими чувственным наслаждениям обыденной жизни». Поэтому и суровая жизнь инока должна обязательно увенчаться несказанным вечным наслаждением. И хотя христианским подвижникам во многом импонировал образ жизни киников, они не принимали отсутствие у них веры в грядущее вознаграждение за эту жизнь (вот где, наверное, высшая «корысть» религиозных людей, которой, кстати, нет у атеистов!). Иоанн Лествичник (V1-VП вв.) различал три основных вида монашества: полное отшельничество и уединение, «безмолвие» в сообществе одного или двух братьев и пребывание «в общежитии». Душевные силы укрепляются, когда угасаются телесные удовольствия, - считали христианские подвижники. При этом они ещё при жизни достигали не только душевного покоя, равновесия, а в старости их тело даже при постоянных телесных ограничениях сохраняло вид юношеского тела; отмечалась «приятность» лица, светлость лика, сохранялись даже зубы. Христианские подвижники часто, особенно после смерти, источали благоухание, а их мощи – «благовонное миро». Хотя встречались и изуверские крайности аскезы. Так, например, «агиограф Симеона Столпника с умилением сообщает, что подвижник плотно обмотал своё тело верёвкой и ходил так более года; «верёвка въелась в мясо и глубоко ушла в загнившую плоть праведника. И от злосмрадия верёвки никто не мог стоять рядом»…Постель же Симеона кишела червями….». Важной чертой монаха-подвижника выступала нестяжательность. Нил Анкирский, например, считал, что богатство, владение имуществом вызывают споры и распри между людьми, являются причинами грабежей и убийств.

«Молитва есть беседа ума с Богом» - пояснял Нил Анкирский в трактате «О молитве». Во время молитвы надо молиться, во-первых, об очищении от страстей; во-вторых, об избавлении от неведения; в-третьих, о спасении от всякого искушения и оставления. Но высшая цель молитвы – это сверхчувственное и сверхразумное постижение божества в нём самом, полное слияние с ним в акте бесконечной любви и духовного ликования. По утверждению Исаака Сирина (VП в.), высшая стадия молитвы – «пребывание в состоянии духовной молитвы». Важным компонентом истинной молитвы является дар слёз. Они – признак глубокого покаяния.

Подвижники древности различали два типа экстатических состояний – «образные» или «картинные» пророческие видения подвижников, при которых они замирали; и те, которые открывали в сердце сокровенный свет.

Византийский мыслитель 1V в. Афанасий, пишет В.В. Бычков, осуществил, наверное, первую в истории культуры «жанрово-содержательную» классификацию псалмов, содержащихся в Книге псалмов, ориенированной, тем самым, на реальную помощь людям в их конкретной жизни. Он выделяет разряды, которые, наверное, «перекрывают практически все возможные состояния и движения души»: повествовательный, молитвенный, благодарственный, исповеднический, увещательный, пророческий, хвалебный, жалобный. Поэтические образы псалмов должны не только находить в жизни правильные решения, но и исцелять от таких «душевных недугов», как страх, гнев, раздражительность, уныние, скорбь и т.п.

Знаменитый отец греческой церкви 1V в. Григорий Нисский видел в мироздании гармонию, которая является «первичной, изначальной и подлинной музыкой», к которой человек может быть причастен. Созерцая её, он может врачевать самого себя и гармонизировать свой образ жизни.

В истории византийской культуры можно проследить как период иконоборчества (726-843 гг.), так и иконопочитания (ему был посвящён VП Вселенский собор в Никее в 787 г.). «Противники икон, - пишет В.В. Бычков,- опирались в основном на библейские идеи о том, что Бог есть дух и его никто не видел». Иконоборцы отвергали, прежде всего, антропоморфные изображения Бога, они считали, что живописное искусство богохульствует против главного христианского догмата о воплощении Логоса. В рядах защитников изображений – известный богослов Иоанн Дамаскин, который разработал теорию образа, сущностной характерстикой которого является подобие прототипу при наличии некоторых несовпадений с ним: «Всякий образ есть выявление и показание скрытого». Он выделил шесть видов образов: 1) естествененные; 2) божественный замысел; 3) человек как образ Бога; 4) символические; 5) знаковые; 6) дидактические (а применительно к изобразительному искусству – миметические). VП Вселенский собор подтвердил, что невидимого Бога изобразить невозможно, но можно изображать на иконах воплотившегося Христа. Более того, живописныее избражения, в отличие от чтения и слова, которые доступны не каждому, как и книги, способны повествовать и проповедовать об истинных событиях. Как отмечает В.В. Бычков, в силу веры в истинность божественного воплощения, «изображение…играло для иконопочитателей практически роль документальной фотографии». «Не случайно христианская традиция начинает бесчисленный ряд изображений Христа с «нерукотворных образов», сделанных по легенде самим Иисусом путём прикладывания к своему лицу матерчатого плата, на котором и запечатлевалось его точное изображение…Не случайно окончательная победа иконопочитания в Византии празднуется церковью как «триумф православия». Но при изображении религиозных сюжетов поощрялись не экспрессивно-натуралистические и реалистические черты, психологизм, динамика, а, напротив, обобщённость, условность, символизм, статика, самоуглублённость, этикетность и каноничность. Наиболее значимые фигуры композиции (Христос, Богоматерь, святые) изображались обычно во фронтальном положении. В профиль изображались, как правило, отрицательные (Иуда, сатана) и второстепенные персонажи и животные. Художественное пространство было по-своему вневременным и внепространственным. Системами носителей света в византийской живописи были золотые фоны, нимбы; особые приёмы высветления ликов и краски. «Храм с происходящим в нём действием представлялся византийцам сложным сакрально-символическим феноменом, реально объединившим небесный и земной уровни бытия, и приобщающим верующих к горнему миру и к самому Богу».

Художественная культура Византии Х-ХV вв. развивалась по пути поиска компромисса между крайностями аскетического и мирского направлений. Признавалось, в частности, что душа возникла вместе с телом и только благодаря ему может выразить себя и осуществить свои цели. Новый период византийской культуры во многом восстановил в правах нерелигиозную эстетику. Большое внимание искусству и красоте слова уделяют в этот период византийские историки (прежде всего, Михаил Пселл). Историк, по его мнению, должен быть правдив и беспристрастен. В.В. Бычков полагает, что на поздней византийской эстетике отразилась общая тенденция к поляризации духовных движений в культуре палеологовского времени: распределение духовных сил между гуманистами и исихастами. Если первые тяготели к секуляризации культуры, то исихасты проповедовали сугубу индивидуальный путь мистического делания и духовного наслаждения, которые могут быть доступны и мирским людям, ведущим жизнь согласно евангельскому учению. Но те и другие наделяли особой ценностью непреходищее.

С падением Константинополя в 1453 году и окончательной гибелью империи ромеев и даже раньше, с Х века, основным накопителем духовной энергии православного мира стал Афон. В.В. Бычков пишет: «Православные греки, македонцы, сербы, болгары видели в Афоне символ грядущего освобождения от власти иноверцев, получали со Св. Горы всё необходимое для поддержания христианского благочестия…». Афон был и для Древней Руси важным источником духовности, которая имела там свой большой монастырь и ряд скитов.

Почти любая духовная практика, включая молитву, эффективна для поддержания душевного равновесия, она помогает при разрешении самых разнообразных жизненных проблем. Она может помогать и больным людям, прежде всего, психически больным. Методика выживания и врачевания больного духа представлена в книге митрополита (архимандрита) Иерофея Влахоса «Православная психотерапия». Рекомендую читателям встретиться с этой книгой, чтобы лучше заглянуть в глубину собственной души и обрести новые силы для жизни.

Отец Иерофей пришёл к выводу, что душевные расстройства нашего времени «происходят главным образом от помыслов, помрачения ума и нечистого сердца». Для написания книги он, в первую очередь, использовал сочинения отцов-исихастов, «именуемых трезвенниками, не пренебрегая, разумеется, и сочинениями так называемых общественных отцов, посвятивших себя общественному служению» (в частности он использовал творения отцов «Добротолюбия»). Основное отличие христианства от философии, считает Отец Иерофей, заключается в том, что философия – плод человеческой мысли (то есть «догадки»), а христианство – «это откровение Божие» (то есть «пророчество»). Цель христианства - «достичь блаженного состояния обожения». Но чтобы созерцание Бога не оказалось для нас «огнём поядающим», но животворящим светом, от человека требуется очищение. Это-то очищение и исцеление является делом Церкви». Таким образом, православие – это, по сути, врачебная наука. «Под лечением души понимается в первую очередь лечение и освобождение ума», так как в результате отпадения от Бога, ослабления связи с ним произошло умертвление ума, естество человека заболело грехом, стало нечистым. Ссылаясь на преподобного Максима, Отец Иерофей, пишет: «нечистота проявляется в четырёх вещах: «во-первых, в ложном знании; во-вторых, в неведении чего-либо всеобщего…в-третьих, в страстных помыслах; в-четвёртых, в соизволении на грех». Преподобный Максим разделял духовную жизнь на три этапа: «деятельное любомудрие, естественное созерцание и мистическое богословие». Согласно другому подразделению, духовная жизнь состоит из делания (это телесный пост и бдение, псаломопение и молитва, молчание) и созерцания (это «видение ума»). «Когда ум становится храмом Духа Святого, мы говорим, что лечение было успешным». Лишь святые – те, которые уже исцелены и являются богословами, могут лечить других.

Способ и курс лечения включает в себя: веру в правый путь к исцелению и духовному здравию; ощущение наличия болезни путём самопознания и самоуничижения, которое является «мысленным гнётом»; наличие врача-целителя (это священник, духовник). Православное лечение – это путь православного благочестия. Его методом является, прежде всего, подвижничество. Поскольку у человека пять чувств, поэтому и подвигов подвижничества пять: бдение (подчинение зрения), богомыслие (слух), молитва (обоняние), воздержание (вкус) и безмолвие (осязание).

Три степени священства (диакон, пресвитер, епископ) связаны с тремя основными ступенями духовной жизни: очищение, просвещение и обожение. В православии существуют особые требования к священству, которые и излагает Отец Иерофей в «Православной психиатрии».

Развивая методы православной психиатрии, Отец Иерофей рассматривает понятие «душа» и процесс её исцеления, а также - связь образа Божия с душою, умом, сердцем и мыслью (помыслами), способы их исцеления. Душа сотворена вместе с телом, и они не могут существовать отдельно. Она «умна, разумна и духовна». При этом: «в разумной части действуют помыслы; в раздражительной – зверские страсти, в вожделевательной – скотские похоти, в уме – мечтательные воображения, в рассудке – мысли». «Душа мертва, если она не действует по естеству»; мёртвый человек – это плотский и душевный, то есть поступающий по человеческому обычаю, ему недостаёт действия Духа Святого. Исцеление немощной души, оживление мёртвого ума, очищение нечистого сердца, как пишет Отец Иерофей, достигается через аскетические предписания Церкви: воздержание, любовь, молитву и хранение ума от сатанинских прилогов, приходящих через помыслы.

Многие православные (и не только!) авторитеты отмечают особое значение в жизни человека сердца, необходимость связи с ним ума. Как считал Святитель Григорий Палама, «сущность души – это сердце; энергия же её «состоит в помыслах и мыслях». «Немощь и лечение души сводятся главным образом к немощи и лечению ума, сердца и помыслов». При этом: «покидая сердце и отступая от Бога, ум болеет и страдает, при этом мертвеет и вся душа». Болезнь ума (помрачение) заключается в ослеплении тремя страстями: сребролюбием, тщеславием и желанием удовольствий. Другое болезненное состояние ума – «это окаменение, безболезненность и безчувствие. Исцеление немощного ума достигается его хранением, соблюдением («трезвением»). Заметив дурной помысел, следует воспротивиться ему и призвать Христа.

Доктор медицинских наук, Вячеслав Максимович Успенский (статья «Загляни в своё сердце», газета «Русь державная», № 8(240), 2014) разработал теорию информационной функции сердца и практику её использования с целью диагностики заболеваний внутренних органов. Эта теория, по сути, исследует значение сердца в свете духовного и врачебного наследия святителя Луки (он же – профессор, хирург В.Ф. Войно-Ясенецкий) и его труда «Дух, душа и тело». Святитель Лука связал религию и медицинскую науку, он рассматривал «сердце как орган высшего познания, восприятия духовных воздействий, общения человека с Богом», в сердце «престол благодати, ум и все помыслы душевные» (все эти свойства имеют отношение не к плотскому сердцу, то есть оно выполняет и информационные функции). В.М. Успенский своими исследованиями показал, что импульсы, которые рождаются в сердце, - это, прежде всего, сигналы, достигающие каждой клеточки организма, способные передавать информацию. Ему удалось разработать технологию информационного анализа электрокардиосигналов для диагностики различных заболеваний (диагностическая система «Скринфакс»). При этом при диагностике любого заболевания приходится «внедряться в духовный мир человека», так как любая болезнь связана с нарушением духовных законов, прописанных в том же Евангелие. При таком подходе работа врача значительно углубляется, приобретает духовное, психологическое измерение.

Исцеление сердца, по убеждению Отца Иерофея, достигается покаянием, сокрушением о собственной греховности (проявляет себя как боль сердца, которая часто сочетается с рыданием), в результате которого путём молитвы возникает надежда и умиление. Слёзы в православии есть знак жизни, признак возрождения человека, хотя бывают и слёзы прелести.

«Главную роль в болезни души и её лечении играют разум и помыслы». Падший разум, как указывает Отец Иерофей, вторгается в три области: в наши отношения с Богом; в отношения человека с самим собой; в наши отношения с другими людьми. Мы должны ограничить разум и открыть ум. В обуздании разума главную роль играет послушание воле Божией. В разумной части души действуют так называемые помыслы (существуют и благие помыслы), с которых и начинается совершение грехов. Когда грех повторяется многократно, то он превращается в страсть. Помыслы получаются из трёх источников: чувств, памяти и полносочия тела. Сколько страстей, столько и помыслов. В основном, их восемь: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Есть помысел хулы. Святые отцы дают, своего рода, схему развития помыслов, которые берут начало в страстях, лежащих в душе, затем они борются с умом, понуждая его к греху. Этот этап называется искушением. Затем может совершаться грех. При его повторении возникает навык. Лечение помыслов осществляется трезвением, безмолвием, отсечением дурных помыслов. Существует и способ лечения через труд и подвижническую жизнь. Избавиться от помыслов можно и «возделывая различные добродетели», «возвращая добрые помыслы». Страсти, по учениям Отцов Церкви, «представлют собой извращение душевных сил», то есть жизнь по страстям противоестественна. Отец Иерофей в своей книге приводит несколько классификаций страстей, он убеждён, что «страсти – это ад». За подвиги в добродетели человек получает бесстрастие и ведение. Лечение страстей – это возвращение их в первоначальное состояние. Прежде всего, от человека требуется самопознание, то есть понимание истинного своего духовного состояния. Оно тесно связано с покаянием и исповедью. Очень важно для психического здоровья не затворяться в себе, а открываться (то есть не каждое уединение благотворно само по себе). Разумная часть души очищается чтением и молитвою, а страстная – любовью и воздержанием. Каждая страсть лечится по-своему. Например, чревоугодие лечится воздержанием; блуд исцеляется сокрушением сердца; сребролюбие – нестяжанием; гнев – незлобием; печаль – путём обращения в печаль покаянную; уныние лечится только молитвою; тщеславие – отказом от дел, которые могут заслужить похвалу; гордость лечится смирением. Святые Отцы описывают последовательность, в которой следует бороться со страстями. Бесстрастие по учению Отцов Церкви «есть неподвижность души на худое». Оно связано с любовью и является жизнью, движением. «Стремление к переживанию любви отгоняет все страсти», то есть надо стремиться полюбить одинаково всякого человека.

Одним из основных методов лечения души в православии является безмолвие. Телесное безмолвие – это обуздание тела; духовное безмолвие состоит в свособности не воспринимать никакой искушающей прелести. «Безмолвие – это самая активная деятельность, протекающая в неизвестности и молчании», - пишет Отец Иерофей. «Исихазм – это жизнь в безмолвии». Это движение существовало с первых веков жизни Церкви. Термин «исихазм» означает также способ сосредоточения ума в сердце. Провославная гносеология – это, прежде всего, ведение, которое хоть и отличается от веры (она утончённее ведения, которое ничего не может сделать без исследования), но зато по учению Преподобного Исаака Сирина «ведение утончённее вещей чувственных». Он говорит о трёх ведениях. Телесное ведение - это знания о мирских делах без попечения о божественном. Душевное ведение – это путь через безмолвие. Духовное ведение – это ведение Святых Отцов, при котором душа созерцает нетварный свет, оно проистекает из божественных откровений.

На мой взгляд, выживанию человечества в сложных условиях, помимо традиционных духовных методов, способствовала и христианская экономическая этика. Применительно к монастырскому хозяйству и отношению к собственности, богатству мы её неоднократно представляли. В сборнике материалов международной интернет-конференции «Христианские начала экономической этики» (М., 2001) представлены материалы как духовных лиц, учёных-экономистов, так и представителей бизнеса, предпринимателей, по проблемам: соотношение нравственности и экономической выгоды; соотношение общественного служения, помощи «ближнему» и личных интересов. Протоиерей Всеволод Чаплин отмечает, что официальная церковная позиция по экономическим вопросам была выражена в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых Юбилейным Архиерейским Собором. Поскольку «Церковь не может уклониться от начертания собственного идеала, в испорченном грехом мире полностью нереализуемого», необходимо признать относительность права собственности и полезность отказа от неё, поскольку «первейшей целью труда является не приобретение материальных благ, а служение ближнему и самовоспитание». Однако и «принципиальное отвержение возможности экономической деятельности Церкви» может поставить её в финансовую зависимость от властьимущих или «небескорыстных «спонсоров».

Тем не менее, в истории христианства отношение к собственности, как и к создающему богатства труду, неоднократно менялось. «Мужи апостольские» (ученики апостолов Христа и их ученики) и апологеты христианства во П-Ш вв. во многом были ориентированы на ожидание второго пришествия Христа, то есть, были сосредоточены «на жизни небесной и вечной, а не земной и временной» (материал Татьяны Коваль в сборнике). Они отметали мирские, земные интересы, которые «рассматривались как лишённое смысла бремя». Эсхатология отсекала не только «чувство истории», но и миссию христиан по отношению к обществу и культуре. Высшими ценностями были этические ценности и праведность жизни христиан, «их готовность умереть за веру». Внутренний мир человека, а не проблемы социального неравенства занимали мужей апостольских и апологетов. Но главенствовало представление о мире как благом, хотя и грешном, Божьем творении, поэтому Бог является единственным полноценным собственником всего и подателем всех благ. Кроме того, требовалось делиться с ближним своей собственностью, «раннехристианские общины практиковали обобществление имущества», хотя и запрещалось покушение на чужую собственность (пожертвования должны быть добровольными). Высшим и истинным богатством являлся Бог и особое, «христианское мироотрицание», должное соотношение духа и плоти. Но богатство и собственность представлялось тяжёлым искушением и бременем не для всех авторитетов христианства. Некоторые (например, Климент Александрийский) утверждал «нравственную нейтральность собственности и богатства», так как для достижения вечной жизни «необходимо достойное прохождение земной жизни», что требует не только духовной, но и вещественной пищи. Ведь «бесчисленные заботы порождает не только богатство, но и бедность, если кто не умеет переносить её», - уточняет Климент Александрийский.

Вопросом совместимости капитализма с православной точкой зрения задаётся в сборнике «Христианские начала экономической этики» Николай Гвоздёв из США. Он рассматривает собственность с позиций ответственности, то есть она «может быть оправдана только её использованием: накормите голодных, помогите бедным и дайте всё нуждающемуся», поэтому богатство не осуждается автоматически, а «производительный труд является необходимой частью человеческого опыта». Безделье осуждается, а самодостаточность – идеал христианского мира. Заработная плата и цены на товары должны быть справедливыми, их «социалистическая», то есть общественная регуляция, осуществлялась православными обществами издавна (например, в Византийской империи). Но жадность при этом может проявляться как у капаталиста, так и у социалиста, призывающего отнять имущество у соседа.

«Системное понимание экономики на основе христианских ценностей», то есть «высокоорганизованной системы библейского комплекса» рассмотрено экономистом Виталием Кандалинцевым. Управление экономикой Бог осуществляет посредством: законов (правил хозяйственного поведения людей); благословения (в виде дарования Богом человеку особых способностей или возможностей); помощи (посредством вразумления, наставления); императивного воздействия и сдерживания. В. Кандалинцев рассматривает «трехуровневую реальность» библейского комплекса: область отношений человека с Богом; экономическое пространство отношений людей между собой; технологическое пространство отношений людей с природой. В соответствии с тремя уровнями реальности существуют и три цели: обретение людьми спасения через веру в Иисуса Христа; достижение гармоничных отношений между людьми; достижение гармонии людей с природой. Историческое развитие «библейского духовно-экономического комплекса» прошло этапы: апостольская эпоха и дезинтеграция рабовлодельческой системы (внедрялся принцип запрета рабства и экономическая норма наёмного труда – П-Ш век), феодальная частная собственность и товарообмен (Х1-ХV века); период первоначального накопления капитала и предпринимательная деятельность на основе протестантсткой этики, как служение Богу в соответствии с личным призванием. В этот период бурное развитие технологической сферы сопровождалось «отставанием в социально-экономической сфере, где не были должным образом реализованы имманентные библейскому комплексу принципы социального регулирования» (конец ХVI – начало ХХ века). В. Кандалинцев делает вывод, что обострение социальных противоречий в этот период вовсе не говорит о том, что капитализм – аномальный строй. Тем более, что «практическое решение проблемы социального регулирования и учёта циклического характера развития экономики в странах Запада произошло позднее, после Второй мировой войны». Этот автор делает попытку примирить общество с рыночным хозяйством, частной собственностью и накоплением капитала, так как идеальное народное хозяйство не может отождествляться с монастырским общинным хозяйством, а «сущностной основой капитала является благодать Божия». Тремя силами, осуществляющими развитие библейского духовно-экономического комплекса, являются: Церковь, предприниматель и государство.

Менеджер и экономист Андрей Глаголев рассматривает христианскую экономику как парадигму экономики третьего тысячелетия, призванную преодолеть острейший структурный кризис в нынешней России. Такая экономика предопределена для России, «богоизбранностью народов России», которая связана с её географическим положением на стыке Европы и Азии, обширной территорией, богатыми природными ресурсами и тяжёлыми природными условиями. Для реализации христианской экономики в России основными задачами станут: «поиск талантов Божиих»; развитие частного препринимательства и церковной экономики. Для этого необходимо создать сильный государственный сектор путём национализации естественных монополий, социально направленным бюджетом и за счёт возврата рублю его былой мощи.

Доктор экономических наук, Почётный машинстроитель Российской Федераций Иванов Анатолий Васильевич из Москвы в брошюре «Экономика Великих Божественных Заповедей» даёт, во-первых, их «экономическое толкование». Во-вторых, он обосновал необходимость их соблюдения не только с целью повышения нравственности общества, но и для экономической выгоды. Например, нарушение Первой Заповеди, которая запрещает человеку поклоняться кому-либо другому, кроме Бога, формирует «гипертрофированное прагматично-финансовое сознание», а следование Второй Заповеди (о создании кумира) не позволяет делать деньги или какие-либо другие потребности целью жизни. Запрет неуместного произнесения имени Господа (Третья Заповедь) не позволяет освещать его именем любые земные дела, включая войны. Почитание дня субботнего (Четвёртая Заповедь) опирается на наобходимость соблюдения ритма жизни и смены занятий, «светлого наполнения свободного времени». Выполнение Пятой Заповеди о почитании отца и матери предписывает не только экономическую и моральную заботу о предках, но и уважение к их традициям. Шестая Заповедь «Не убий», как полагает А.В. Иванов, не разрешает и «тихие» убийства, среди которых и «экономическое убийство» (оно может осуществляться за счёт несправедливых законов, непосильного труда и эксплуатации, несправедливого распределения вознаграждения за труд). Седьмая Заповедь «Не прелюбодействуй», по сути, предписывает соблюдать меру во всём, не превышать свою норму траты энергии и сил («норма – важная экономическая и моральная категория»). Восьма Заповедь «Не кради» направлена как против материальных, экономических краж, так и моральных, энергетических. Девятая Заповедь о запрете на ложные свидетельства, которые наносят вред не только экономике, позволяет «мечтать об открытом мире». Десятая Заповедь пресекает стремление к зависти, что, по сути, позволяет каждому идти по жизни своим путём и формирует общение, основанное на сотрудничестве между людьми.

Необходимо сказать о путях самосовершенствования в исламе. Прежде всего, это непрерывное обращение к Корану как к Священному писанию, и молитве, строгое исполнение предписаний шариата, что уже отмечалось в разделе 1.4. Востоковед А.А. Хисматулин в книге «Суфизм» пишет: «Коран представляет не только текст как таковой, но и – с помощью паузальных значков – тесно связанную с ним регуляцию дыхания, которая реализуется только в чтении конкретным верующим человеком… мусульманская традиция величает Коран «говорящим наставником», а в православной традиции есть такое выражение, как «творить молитву». С одной стороны, человек творит текст, вдыхая в него свою душу, с другой – текст организует человека по своим божественным законам, выводя его, при соблюдении определённых условий, на уровень над-языкового духовного общения».

Сейчас, когда принадлежность к исламу иногда вызывает подозрение в экстремизме, надо уметь отличать его экстремистские формы от традиционных; но даже в традиционном исламе могут быть выделены как чисто религиозные, так и политические аспекты. Г.Д. Джемаль в работе «Давид против Голиафа» пишет: «политический Ислам отрицает спекулятивную экономику, социальную несправедливость, узурпацию знаний в руках класса избранных правителей, то есть всё то, что составляет главные механизмы западной Системы. Система в ответ разрабатывает план нейтрализации политического Ислама».

В журнале для педагогов (№ 1, 2014 г.) «Исламская культура» в тексте выступлении Президента РФ В.В. Путина в г. Уфе 22 октября 2013 года отмечается «верность российских мусульман своим историческим традициям, партнёрским отношениям с представителями других религий, прежде всего с Русской православной церковью». В журнале рассматривается культурно-образовательный аспект мусульманства, в котором умственная подготовка человека никогда не отрывалась от духовно-нравственной. Исламские школы Корана (медресе) обучали религиозным наукам, таким, как шариат (свод Божественных законов), аль-усуль (основы исламской религии), фикх (исламская юриспруденция) и т.п. Изучение Божественных законов основывалось на тщательном изучении Корана и комментариев к нему (тафсир и тавил), преданий Пророка (хадисы) и священной истории ислама, связанной как с Кораном, так и с хадисами. Исламская научная традиция стала наследницей многих античных наук и философии, включая греческую, сирийскую, санскритскую и другие. Ислам унаследовал также многие элементы вавилонских и эллинских эзотерических знаний (статья «Исламское образование…» Сейида Хосейна Насра). Арабский язык на протяжении многих средних веков являлся самым важным языком в мире, «основным «хранителем» античных наук вплоть до нынешнего дня». Шейх аль-Ишрак Шихаб ад-Дин Сухраварди основал школу «Озарение» (аль-Ишрак). Он считал, что «источником познания является свет (нур), а субстанция мира представляет собой градацию света и теней». Школа Сухраварди процветала и имела много последователей в VП-ХШ вв. Сейид Хосейн Наср отмечает, что сейчас, когда «мир пребывает на грани учничтожения» и науки почти не используют знаний высшего порядка, «они чужды идеям Божественного и природного единства», «исламская наука всё же обладает посланием, обладающим существенной исторической важностью». «Хадисы сообщают, что со времён Адама до времён Мухаммада Бог послал народам 124 тысячи пророков (в некоторых источниках говорится о 224 тысячах)» (Сатико Мурата, Уильям К. Читтик «Мировоззрение ислама»). За это же время на землю Бог отправил 313 (или 315) посланников. Понятие «пророк» (наби) уже понятия «посланник» (расул). Посланники являются основателями религий, а пророки их только реформируют или изменяют, растолковывают значения их писаний. В данной статье отмечается, что первым Пророком и Посланником был Адам, последним – Мухаммад. Пять посланников, основавших главные мировые религии («с точки зрения иудео-христианско-исламского универсума») – это: Нух (Ной), Ибрахим (Авраам), Муса (Моисей), Иса (Иисус) и Мухаммад. Всё, что получают в Залог от Бога люди (это всё, что они имеют), они будут должны ему вернуть, как это должны сделать и другие творения. Врождённой природой человека является ислам, который предписывает служить лишь Богу, но не приобщать к Нему другие реальности. Ибис (Сатана) не властен над праведными мусульманами. Молитва, как обращение человека к Богу, - выполняет множество функций и может совершаться везде, а не только в мечети. «В исламе под словом «молитва» - пишет Захра Керимова в журнальной статье «Молитва в исламе», - «обычно подразумевают как ежедневную пятикратную молитву (по-арабски салят, по-персидски намаз), так и произвольную молитву (дуа), которую ещё называют мольбой». Большое значение в исламе придаётся закяту. Это – обязательные пожертвования в пользу нуждающихся (существуют также добровольные пожертвования «садака»). Закят способствует очищению не только души, но и имущества. «С точки зрения ислама богатство есть благо, однако оно же (как и наличие зла) является и средством испытания…», - сообщается в статье Марата Хайретдинова в журнале «Исламская культура». Закят необходимо раздавать искренне, а не на показ, но он выплачивается лишь с излишков; сборщикам закята запрещается брать в его качестве лучшее и то, что дорого людям. Пожертвования не принимаются с имущества, добытого посредством обмана. Поскольку мусульманские банки запрещают процентные ставки, средства, набежавшие по процентам в обычных банках, подлежат полной раздаче.

Особый, экстремальный путь духовного подвижничества в исламе представлен в суфизме (исламской мистике). Реальная эволюция исламского мистика отражается в сочетании активного и пассивного переживания духовного знания: стоянка - состояние (макам-хал); приобретённое - дарованное свыше (макасиб-мавахиб); внутренняя борьба - наблюдение божественных проявлений в себе (муджахада - мушахада) и т.п.

Активный путь достижения божественного избрания сулук в суфизме подразделяется на стоянки (макам, манзил), которые надо проходить строго последовательно путём личных усилий (макасиб) в борьбе с мирскими путами своей души (это внутренний, духовный джихад). Суфии разных эпох указывают 7, 17 и даже 100 стоянок. При этом «бинарные экстатические состояния словно повторяют друг друга на каждой новой стоянке, расширяя свой диапазон, подобно расходящимся волнам от брошенного в воду камня или возрастающей амплитуды синусоиды. Каждая последующая стоянка вызывает к жизни те же самые эмоции, но на более высоком уровне…меняется и время ощущений…».

А.А. Хисматулин отмечает: «Экстатические эмоционально окрашенные состояния выступают в теоретических разработках суфиев парами с разными полюсами, например, страх перед Богом (хауф) и надежда на Него (раджа), внутреннее сжатие (кабд) и расширение (баст) и т.п. Взаимодополняя друг друга, они как бы расшатывают духовное равновесие мистика, заставляя наполняться ими, прочувствовать до конца и, пережив, отбросить, освобождая место для следующей пары. В конечном счёте, обретя состояние Фана (исчезновение, гибель), освободившийся от всех чувственных переживаний мистик превращается в пустую чашу, которая наполняется божественной любовью и преисполняется божественным знанием».

«Бинарность» присуща также организационной форме мистицизма в исламе (учитель-ученик; отец-сын; дух умершего-дух живущего).

Стадии путешествия к Абсолюту, как отмечает Лале Бахтияр в книге «Суфий: Образы мистического поиска», это: 1. Ворота. П. Двери. Ш. Поведение. 1V. Нрав. V. Принципы. V1. Долина. VП. Мистические состояния. VШ. Святость. 1Х. Реальность. Х. Высшая цель. Суфии говорят: «Начало любви – искания, а конец – покой». Достигая каждой новой «стоянки», мистик сохраняет знание всех предыдущих стадий.

Во всех суфийских братствах подчёркивается различие между теми, кто находится на «стоянке» опьянённости (сукр), и теми, кто находится на стадии трезвости (сахв). Первое состояние характеризуется утратой здравомыслия и самоконтроля, «душа опьянена вином постижения божественности – и распростёрта, восхищена созерцанием Бога». Большинство суфиев полагают, что опьянённость – лишь начало единения. Совершенное единение достигается в трезвости, «когда «Я», вернув себе самосознание, постигает себя как зеркало, в котором божественная сущность отражает саму себя».

В суфийских представлениях о Боге главным, наверное, является идея единства бытия (вахдат ал-вуджуд). Пророки олицетворяли различные грани Божественного знания. Единство Бытия проявляется на трёх уровнях – Абсолюта, Имен (архетипы), феноменального мира.

Абсолютное Бытие не имеет источника, кроме самого себя. Мир не имеет истинного бытия, сам по себе он ничто. В человеке соединено Божье и тварное. Мир – макрокосм, человек – микрокосм. На вопрос: «Можно ли постичь суть абсолютного бытия. Истину?» - суфии отвечают: «И да, и нет». Бог – Истина не постижимы разумом (знаменитая притча о слоне), хотя суфии не отрицают ценности рационального знания. Но «рациональное знание несовершенно в сравнении с «прямым» видением Истины».

Поводырём суфия в постижении истины является любовь, эмоции, будоражащее воображение. Сердце является вместилищем Божественного и органом мистического познания.

Если для правоверного мусульманина пятикратная ежедневная молитва – «ключи от рая», то суфий иногда предпочитает молчаливое обращение к Богу, то есть упоминание имени Бога (зикр) может производиться вслух или про себя. Выпрашивание благ является проявлением торгашества. Музыка и танцы запретны для большинства, так как вызывают «страсть к бренному миру», но они желательны для избранных. Внешнему паломничеству в Мекку предпочтительнее паломничество в глубины собственного сознания. Пост, как и культ голода, бедность, жизнь на подаяние, воспринимался суфиями как составляющие пути к Богу. Предопределение при этом не противоречит ответственности человека за своё поведение. Свобода воли – милость Божья. Бог всеблаг, зло относится лишь к субъективной категории. Сатана провоцирует людей на плохие поступки, он – часть вечной силы, желавшей зла, но творящей благо. Право на свободное суждение обреталось лишь после прохождения пути самосовершенствования. Приближение к Богу возможно лишь на пути самоотрицания, «бессамость» - цель Пути, «ибо она есть не что иное, как достижение Самости». «Умри прежде, чем умереть», - говорит Пророк. На самом деле существует только Бог, хотя он выше существования и несуществования. «Несуществование есть Божья мастерская, где он производит вещи и придаёт им существование».

Любовь существует для того, чтобы её реализовывали, объект любви суфия трансцендентен этому миру и миру потустороннему. Любовь есть атрибут Бога, но не тождественна Ему. Индивидуальные проявления любви являются источниками движения к Богу. Влюблённый руководствуется не трезвым разумом, а замешательством, безумием. На пути Любви переживается как единение, так и разлучённость, которая является источником страдания. Тоски, страдания, боли не следует избегать. Образ Возлюбленного ниже Самого Возлюбленного.

Французский исламовед Анри Корбен в монографии «Световой человек в иранском суфизме» описывает достижение состояния «светового человека» как процесс возврата частного к целому. «Световой человек» в его понимании – наш небесный или духовный двойник, «свидетель в небе» и «сокрытый наставник», то есть пребывающая в каждом из нас частица света, которая стремится соединиться со своим целым, с Целокупным или Всеобщим Светом. Разные авторы этот процесс описывают по-разному. Чаще всего идёт описание освобождения из плена тёмной материи и странствия к свету через слои мрака, либо говорится о зачатии, росте и рождении «духовного младенца».

Как пишет в предисловии к переводу книги А. Корбена Янис Эшоте, правильно определить стадии духовного восхождения и развития можно на основании созерцаемых мистиком цвето-световых феноменов, наблюдаемых им внутренними (сверхчувственными) очами. Каждый этап духовного роста соотносится также с духовной сущностью одного из семи великих пророков, от Адама до Мухаммада. «Измерение сверхсознания символически возвещается «чёрным светом», соответствующим у Наджма Рази и Мухаммада Лахиджи высшему этапу духовного становления; у Симнани он знаменует самый опасный отрезок инициатического пути, непосредственно предшествующий последней теофании, возвещаемой зелёным цветом», - пишет А. Корбен. Автор предисловия к его книге (Я. Эшоте) считает такое утверждение упрощением, так как сверхчувственные восприятия не тождественны тем или иным чувственным (в данном случае цветовым образам и восприятиям), хотя, конечно, духовные этапы часто сопровождаются теми или иными чувственными феноменами (невольно приходит на ум параллель с отличием православия от католицизма).

А.А.Хисматулин в книге «Суфизм» выделяет следующие школы исламского мистицизма:

1) Метод мурабака. Предполагает наблюдение и контроль за движениями души, намерениями и поступками, отказ от лицемерия и показной набожности, презрение к мирским благам и упование на Бога. Существовали специальные психотехнические упражнения по концентрации внимания и мысленной связи с духовным партнёром.

2) Метод муджахада (внутренних усилий, борьбы). В отличие от созерцательного метода мурабака предполагал активные действия, подвижничество.

3) Метод маламати. Сочетание созерцательных практик и активных действий. Последователи культивировали в себе предельную искренность в поступках, отказ от лицемерия, отказ от признания и почёта. Некоторые умышленно становились изгоями, нарушали религиозные заповеди.

Путь постижения божественного возможен четырьмя путями: 1) после смерти для тех, кто вёл праведную жизнь; 2) во сне, что доступно каждому; 3) путём, который доступен святым, пророкам, то есть лицам, приближенным к Богу; 4) путём исламского мистицизма (суфизма), требующим больших личных усилий.

«Высшая степень чистоты сердца определяется отсутствием осознания отношения между «я» и «не-я», то есть когда мистик начинает воспринимать весь мир в себе, а себя – разлитым во всём окружающем мире. Это состояние именуется в суфизме фана, то есть исчезновение, растворение, гибель», - отмечает в книге «Суфизм» А.А. Хисматулин. Фана равнозначна второму, духовному рождению мистика; возможны пограничные, маргинальные состояния. Сопутствующим состоянием фаны является духовное видение (ал-басира). Исчезновение может происходить двумя путями: со смертью животного духа (например, в момент физической смерти), либо путём его разбухания (он при этом теряет плотность и перестаёт быть оболочкой), на человека обрушивается неведомый поток информации, наиболее тренированные могут покидать физическое тело и перемещаться в пространстве и времени. Различают также три подвида телесности: плотной телесности, тонкой и наитончайшей (светоформы) телесности. Выделяются также: ангелы, на которых возложены земные дела; небесные ангелы и ангелы, приближенные к Всевышнему.

Первым шагом мистического пути является инициация или посвящение, когда между шейхом (или духом) и неофитом возникает духовная связь (нисбат). Она устанавливается через область сердца благодаря активному духовному захвату или охвату божественным (тасарруф) со стороны шейха. Ученик испытывает при этом экстатическое опьянение. «Основными компонентами любого конкретного пути обучения являются такие основные духовно-религиозные упражнения, как богопоминание (зикр), рецитация канонических текстов (хатм), концентрация внимания на духовном партнёре (таваджжух), удержание духовной связи от вмешательства посторонних мыслей (муракаба) и некоторые другие». Закр включает в себя и культовые действия, может происходить тихо, про себя или громко. Различается также три степени включённости сердца: проговаривание ради проговаривания; временная вовлечённость сердца; полный охват сердца зикром. Существует также практика рецитации канонических текстов (хатм) для достижения изменённых состояний сознания (ваджд), а также прослушивания сложившихся локальных текстов (стихов, прозы и т.п.) (сама).

Кстати, проблема душевного здоровья, с позиций совершенствования сознания, рассматривается не только в православии или в индийских традиционных системах. Суфизм также уделяет этому большое внимание. Своего рода, правила «здорового образа жизни» на основе одной из традиций исламского мистицизма (суфия линии Накшбандийя) даются в книге суфийского духовного наставника Усмана Музаффара Хаджи «Уроки чтения сердцем. Суфийские секреты здоровья». Он выделяет четыре стоянки, то есть этапа духовного развития. Это нафс (соответствует эгоизму, животным потребностям); калб (сердце, эмоциональность); руух (дух) и курб (близость к Всевышнему). Иногда к ним добавляется стоянка сирр (божественных тайн). «Человек, достигший стоянки сирр, не стремится ни к чему: ни к славе, ни к успеху. Человек, оказавшийся на уровне сирр, весь пропитан грустью, ибо он находится на границе материального и божественного миров. Это неизбывная тоска путника, которому до желанного дома осталось полдня пути, но он вздыхает и возвращается назад, в Путь» (как это состояние напоминает стремление к освобождению от страданий в буддизме!).

Чтобы преодолеть первую стоянку, надо научиться управлять своими потребностями и стремлением к удовольствиям; преодоление второй стоянки достигается путём контроля над эмоциями и переживаниями; на третьей стоянке человек становится милосердным, сострадательным.

А.А.Хисматулин в монографии «Суфизм» отмечает, что «здоровые души – святые души пророков – места сияния божественного откровения (вахи) и божественного внушения (илхам), способные к проявлению чудес и обладающие силой в духовном овладении физическим миром. Эти чистые души пребывали в том же изначально здоровом состоянии, а причины и последствия болезней на них не сказывались. Поэтому пророки являлись духовными лекарями человечества, призывающими людей к их основному устроению и первоначальному духовному общению (сухбат).

Что же касается больных в этом мире душ, то они обладают различными степенями. Некоторые из них захворали ненадолго: их сияющий внутренний мир покрывается пылью забывчивости и забытья». Лечение этой категории возможно путём получения знаний и обретения «мистического ведения». Другим не может помочь даже то, если вся их жизнь пройдёт в получении и знаний, и в обретении «мистического ведения». Они всё равно не смогут ничего воспринять. И, наконец, есть такие, которые могут отыскать лишь немного света на пути внутренней борьбы со страстями. Подобные различия в степени душевного здоровья обусловлены степенью привязанности к дольнему миру.

Мохаммад Шафии, профессор психиатрии, в книге «Свобода от себя», исследуя исламский мистицизм, суфизм, как целостную концепцию развития человека, сравнивает её с психоанализом. В основе мистицизма, считает он, лежит представление об общности человека, природы и Бога, представление о единстве сущего в условиях многообразия его форм. Переживание божественного Света, Духовного Света или Света Реальности – высшая цель большинства мистиков. «Суфии считают, что эволюция человека проходит следующие этапы: неорганическое состояние, органическое, растительное, животное, человек, духовное, не-сущее небытие, и, наконец, универсальное сущее». Животные и люди обладают способностью к сознательному движению и чувственному восприятию. Люди отличаются от животных способностью к интеллектуальной деятельности. Интеллектуальное познание – лишь ступень, так как познание сердца освобождает от двойственности и разума, «реальное знание можно обрести лишь посредством личного психического и мистического опыта, превосходящего границы слов и книг».

«Последователь суфизма опытным путём приходит к осознанию всех своих прошлых состояний, ранних жизненных переживаний, уровней развития личности и связи с вселенной. Способность заглянуть в глубины собственной души и в то же время осознание собственного «я» как части вселенной позволяет освободиться от ощущения внутренней раздробленности, отчуждения от окружающих и разрыва с природой». Суфии считают, что восприятие человека в качестве отдельной от природы и вселенной единицы является иллюзией. К иллюзорному восприятию они относят также накопление, обладание, разделение, разрушение и фрагментацию. Бессознательное они считают силой, объединяющей человека с минералами, растениями и животными.

Для понимания базовых структур личности в суфизме, убеждён Мохаммад Шафии, надо понять концепцию нафса (от арабского слова, означающего дыхание, животную жизнь, душу, дух). Всё живое обладает несколькими нафсами, в зависимости от уровня развития. Они распознаются по энергии и функциям. Растительный нафс проявляется процессом питания, роста и воспроизведения. Животный нафс включает в себя движущие силы (чувственную силу – сексуальный импульс, силу желаний и силу гнева, агрессии); Человеческий нафс включает силы восприятия (понимание, осознание и запоминание). Силы восприятия могут быть, как сознательные (чувственное восприятие: осязательное, вкусовое, обонятельное, слуховое, зрительное), так и бессознательные (ассоциации, воображение, иллюзии и вдохновение, воспоминания). «По мнению суфиев, люди изолированы от своих природных истоков, а также от Реальности, Истины и Бога (хак). Суфии верят, что эмоциональные страдания, или «заболевания», порождены этой изоляцией (фирак)». Забывчивость своих истоков и невежество стоят на пути избавления от изоляции. Единство достигается путём, прежде всего, интенсивного эмоционального общения с пиром, то есть духовным учителем, целителем души, которому ищущий отдаёт полностью своё «я». Объединяющей энергией является любовь (ишк). «Растворение собственной личности в Возлюбленном посредством глубокой любви (ишк) является сутью суфизма». Плодородная почва глубокой любви – это сердце и бессознательное. Пир обладает основными качествами: зрелость, терпение, вера в Господа, свобода от иллюзий, свобода от себя, а также – принадлежность миру и одновременная свобода от него. Суфий достигает стадии терпения, пройдя стадии: покаяния, воздержания, самоотречения и бедности.

Мохаммед Шафии отмечает, что посвящение на Путь суфия происходит посредством символических и чрезвычайно эмоциональных церемоний. Среди них – зикр (повторение нараспев, что аналогично практике мантры в йоге); молчаливая медитация; участие в общих собраниях; групповая медитация; откровенные беседы с пиром; использование поэзии, музыки и танца; уединение (до 40 дней) – чилла. В период чилла ищущий переживает интенсивные страхи, тревоги, боль, одиночество, депрессию, печаль, надежду, радость, галлюцинации, заблуждения, иллюзии, духовные видения, ступор, онемение, голод и многие другие состояния и эмоции. «Если ищущий выдерживает встречу с собственной обнажённой личностью, со всеми её сильными и слабыми сторонами, то он (или она) преображается или, по крайней мере, обретает новую перспективу». (С точки зрения психологии чилла – глубокая сенсорная изоляция, то есть резкое снижение потока импульсов в центральную нервную систему, которая, как и сон, является временной регрессией). Для искателя очень важны качества: гибкость, восприимчивость и жажда знания. Суфии не стремятся избежать печали, депрессии, временной иррациональности и сильных переживаний чувств.

М. Шафии замечает, что психолог Э. Фромм считал, что человек может преодолевать отчуждённость и испытать единство несколькими способами: 1. Через «разнузданные состояния». 2. За счёт «конформизма». 3. Путём «творческой активности» за счёт объединения «я» с творческим объектом. 4. Через «любовь». Но, если цель психотерапии и психоанализа – помочь пациенту обрести независимость и свободу выбора, а также более эффективно адаптироваться к внешней среде, то цель суфиев – освобождение личности от «я». «Акцент делается не на независимость, а на взаимозависимость. Стать единым со всем сущим, ощутить экзистенциальную общность. При экзистенциальном единстве человек отказывается от индивидуальности, а взамен обретает суть и дух всех созиданий». Важным инструментом обретения нужного состояния в суфизме является медитация. Она может быть пассивной и активной, включать в себя произнесение звуков; заключаться в концентрации на объектах или осознании тех или иных импульсов и мыслей, фактов. Медитативные практики в разных религиях отмечают изменение частоты электрической активности головного мозга. Было отмечено также, что в процессе медитации не наблюдается привыкания к воздействию тех или иных стимулов (то есть они воспринимаются непосредственно и по-новому). Таким способом можно преодолевать склонность к стереотипам, повторяющемуся поведению. Медитации повышают слаженность работы полушарий мозга, влияют на сопротивление кожи, понижают частоту дыхания (до четырёх вдохов в минуту). Отмечена стабилизация сердечного ритма и снижение восприимчивости к стрессам, тревожности. (Во всём этом, конечно, есть и отрицательные стороны: временная регрессия, продолжительный катарсис эмоций, расщепление личности и уход в себя, замкнутость, отравление, опьянение практикой медитации). У суфиев эмоциональное чувство опьянения является признаком незрелости. Препятствием на Пути может стать и привыкание к медитации, поэтому суфии рекомендуют включать медитацию в каждый момент жизни.

Если в психоанализе молчание некоторые специалисты рассматривают как признак регрессии на довербальный уровень развития, то в суфизме оно открывает новые возможности и способствует более глубокой интеграции личности.

Суфии рассматривают смерть как трансформацию, но они видят более полную жизнь в выходе человека за свои возможности путём отказа от себя.

Мы уже отмечали, что на пути развития и интеграции суфии проходят степени или стоянки. Мохаммад Шафии выделяет семь ступеней или стоянок («макамат») и характеризует их так: 1. Раскаянье (Тауба). 2. Воздержание (Вара). 3. Самоотречение (Зухд). 4. Бедность (Факр). 5. Терпение (Сабр). 6. Доверие к Богу (Таваккул). 7. Удовлетворённость (Рида).

Он так определяет основные психологические черты интегрированного человека: 1) свобода от страхов, жадности, сексуальных и агрессивных импульсов; 2) свобода от дуальности; 3) свобода от временного «я»; 4) полная интеграция всех внутренних нафсов – растительного, животного, человеческого, обвиняющего, вдохновенного, уверенного, удовлетворённого, удовлетворяющего и завершённого; 5) переживание всех семи стадий человеческого развития: раскаянья, воздержания, самоотречения, бедности, терпения, доверия к Богу и удовлетворения; 6) переживание аффективных и психомистических состояний (халат): надежды, страха, отчаянья, видений, экстаза, радости, сомнения, доверия, безопасности и уверенности; 7) полная вовлечённость в жизнь и единство с настоящим; 8) свобода от прошлого и будущего; 9) понимание своей связи с экологическим устройством природы и невидимым ритмом жизни; 10) опыт переживания трансцендентной и вневременной реальности; 11) экзистенциальное единство (фана и бака).

В этом разделе, к сожалению, я даже не упомянула о духовном опыте одной из древнейших систем представления о мире и человеке, еврейской Каббале, которой, возможно, несколько тысяч лет. Современное изложение этой системы знаний о человеке и мире можно найти в книгах Михаила Лайтмана и в диалоге «Человек в структуре мироздания» в моей книге «Диалоги на вечные темы. Книга не для всех». Не стану повторяться.

Не рассматриваю я здесь и многие (древние «языческие» и «ведические») духовные традиции выживания, например, шаманскую технику северных народов России. Остановлюсь лишь на шаманской технике Древней Мексики, которую мы знаем благодаря бестселлерам антрополога и писателя Карлоса Кастанеды. Вряд ли мы сможем достоверно установить, придумал он или, действительно, был учеником мага дона Хуана, представителя древнейшего индейского народа уичиоли (Мексика), мифологической родиной которого является пустыня Вирикута (Н.Н. Непомнящий. Карлос Кастанеде. М.: Вече, 2013). Мне представляется, что духовная практика индейцев строилась на многовековой мудрости, знании о способах достижения равновесия сил природы. Она во многом явилась инструментом культурного сопротивления коренного населения Латинской Америки влиянию Запада, так как была проверенным средством преодоления запрограммированности сознания человека (вернее, способом сохранить свою прежнюю программу). В её арсенале, прежде всего, использование растительного наркотического средства, священного кактуса пейота (пейотля; латинское название Phophora Williamsy, одного из представителей растений-энтеогенов), который вызывает огромный рост внутренней энергии человека, активизирует резервы организма и способствует появлению принципиально новых переживаний и видений. Есть точка зрения, что «в отличие от наркотиков, пейотль не вызывает привыкания, не разрушает личность, не приводит к деградации или потери социального статуса». Потребление пейотля требует тщательного исполнения ритуала, который начинается с длительного путешествия в горы (этому предшествует многодневный пост, «ритуальное антиповедение», а во время путешествия соблюдаются строжайшие нравственные правила). Ритуал завершается праздником у костра, с плясками, танцами, поеданием оленины со специальным питьём. После возвращения домой путешественники снова неделю постятся.

Католическая церковь связывала магическую силу пейотля с дьяволом, но уже в 1911 году в Оклахоме была создана Церковь коренных американцев; на территории США и Канады, как сообщает в своей книге Н.Н. Непомнящий, сейчас существует «Туземная американская церковь», проповедующая «пейотизм», следование которому предполагает отказ от обычного алкоголя. «Тональ» и «нагваль» - центральные понятия учения дона Хуана (первый – это привычный и разумный мир; второй – мир магических превращений, подлинной свободы и воли). Между ними существует «трещина», поэтому «путь воина», «сталкера» (слово «сталкер» означает «выслеживающий») предполагает умение существовать в обоих мирах. Первым врагом «человека знания», то есть западного человека, является «страх перед неизвестным», вторым – «ясность разума», последним врагом на пути достижения силы является «старость», с ним справиться до конца невозможно. В этом учении любые негативные ситуации рассматриваются как средства обучения («мелкие тираны»); дон Хуан учил Кастанеду контролируемым сновидениям (именно они открывают наиболее доступный вход для разума в мир нагваля); «внутреннему безмолвию», как способу «остановить мир»; «визуализации своих рук» для втягивания и направления посредством их тонких энергий Вселенной. По убеждению шаманов Древнего Мира, «наша жизнь зарождается в Бесконечности и заканчивается там», поэтому подлинная битва человека заключается не в борьбе с себе подобными, а с Бесконечностью. В космосе «именно масса намерений отвечает за всё многообразие Вселенной». Обычный человек не властен над своим восприятием реальности, то есть осознанием энергетических полей Вселенной, так как он «истолковывает» реальность в соответствии с «точкой сборки» этих полей, которая у обычного человека находится в одном и том же месте. Тем не менее, человек способен перемещать «точку сборки» не только с помощью психотропных растений, но и волевым способом, что позволяет путешествовать в различные миры Вселенной, которая таким способом пытается «прийти к осознанию самой себя». «Следовательно, - отмечает Н.Н. Непомнящий в книге о Кастанеде, - окончательным вопросом в системе познания шаманов является вопрос осознанности».

Окончательной целью шаманской практики Древней Мексики является выход «на уровень текущей во Вселенной энергии». «Шаманы, подобные дону Хуану Матусу, определяли свою задачу как стремление превратиться в неорганическое существо, то есть в самоосознающую энергию, проявляющуюся как целостная единица, но лишённую организма. Они называли этот аспект своей системы познания полной свободой – в этом состоянии осознанность оказывается освобождённой от органичений общественной жизни».

На первый взгляд представляется, что с точки зрения христианской традиции данное учение является отказом от бессмертия души и личного воскрешения. Тем не менее, знатоки шаманской тольтекской системы, которой, возможно, около 10 тысяч лет, утверждают, что, согласно ей, «человек должен выбрать, хочет ли он бороться за бессмертие, или хочет тихо и спокойно дожить свою жизнь, чтобы умереть как все». «Если же кто-то осмелится ступить на путь воина-шамана, то он должен отделиться от остальных людей и пойти с шаманами, вбирая в себя все тяготы и преимущества этого пути». То есть шаманы считают обычного человека лишь зародышем, «коконом», яйцом или куколкой более совершенной формы жизни, которая и является «законченным продуктом природы, вершиной совершенства для нашего биологического вида». На этом пути встреча со смертью представляется тольтекам лишь рубежом, переступив который «можно остаться в живых, поменяв свою форму». Есть убеждение, что «шаманы-тольтеки уходят после смерти полностью, вместе с физическим телом…Физическое тело трансформируется в энергию и исчезает бесследно» (мне представляется, что данное представление о жизни, смерти и бессмертии совпадает не только с основными представлениями йогов, буддистов, но и христиан).

Для приближения к более совершенному состоянию существует техника «Правила сталкинга». Первое предписание правил: «всё окружающее для нас является тайной», но, во-вторых, «мы должны попытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого». Мы, как часть мира, также представляем собою непостижимую тайну. Сталкер нуждается, прежде всего, в двух вещах: в знаниях о мире и методах для «успешной охоты». Он исследует самого себя, развивает метод для контроля над собственным поведением и исполнения правил на основании «семи основных принципов искусства сталкинга». Прежде всего, он «сам выбирает место для битвы», так как никогда не вступает в битву, не зная обстановки. Второй принцип – «надо отбросить всё, не являющееся существенно необходимым». Третий принцип называется «последняя битва на земле» - он говорит сам за себя, так как каждое действие может оказаться последним. (Данное правило хорошо совпадает с утверждением самурая Ямамото Цунэтомо в классическом трактате «Хагакурэ. Книга самурая»: «Говорят, что следовать путём искренности, значит, каждый день проживать так, словно ты уже умер»). В-четвёртых: «расслабься, будь лёгким, ничего не бойся», так как воин всегда готов к наихудшему. Пятый принцип – способность к контролируемому отступлению при столкновении с неизвестным. Воин экономит каждую секунду, но седьмой принцип заключается в том, что он никогда не выдвигает себя на передний план, так как «каждый равен всем остальным и всему остальному» (тольтеки называют это «кротостью воина»). Активная импровизация воина в любой жизненной ситуации возможна лишь при условии отсутствия приверженности аскетизму, хотя тольтеки считают, например, секс напрасной тратой энергии, необходимой для других целей (это совпадает с учением даосов, йогов и даже христиан). Тольтеки отмечают также «четыре настроения сталкера»: «безжалостность, искусность, терпение и мягкость». Первое качество имеет отношение, прежде всего, к себе, а мягкость не означает слабость. Таким образом, «человек, решивший претендовать на бессмертие, должен сначала стать…. «охотником» за знаниями, идущим «тропой сердца», - т.е. бережливым, любящим и Землю, и тварей, населяющих её. Пройдя стадию «охотника» он мог затем стать «воином» - т.е. тем, кто «выслеживает» Силу (Бога), стремясь прокрасться к Ней и познать Её», - так комментирует учение тольтеков Владимир Антонов в книге Н.Н. Непомнящего «Карлос Кастанеда».

Не рассматриваем мы здесь и многочисленные оккультные системы и тех, кто на фундаменте религиозных традиций создал собственные учения: последователей Агни-йоги, концепцию мироздания и человека Елены Блаватской, учение Георгия Гурджиева, практику и теорию Алисы Бейли и многих других. Мне кажется, что основные положения их представлений о мире и человеке не противоречат сложившимся традициям, хотя и вносят в них ряд психологических и технических приёмов, осваивать которые надо с большой осторожностью. Тем не менее, я не разделяю исключительно негативные оценки их духовного опыта традиционным духовенством. Не стоит окончательно отвергать и достижения представителей многочисленных социальных структур в России и на Западе (например, учения Национального центра изучения спиритизма, в основе которого лежит определение Бога как безличной творческой энергии вселенной; философского течения Новый Век с его попытками синтеза многих традиционных движений). Список многих новых течений можно найти, например, в «Энциклопедии представлений о жизни после смерти» Джеймса Р. Льюиса (Ростов-на-Дону, Изд-во «Феникс», 1996). Там же приводится и системный (с разных сторон) анализ основных методов и приёмов выхода за пределы привычного существования – от древности до наших дней, проводятся многочисленные аналогии между традиционными, религиозными представлениями и современными научными. Например, дана следующая классификация сноведений о смерти (по книге Эдгара Херцога «Душа и смерть»): подавление сна спящим; отказ спящего стать перед лицом смерти; сны об убийстве смерти; «архаические сны о демонах смерти, состоящие из мифологических компонетов»; сны о стране мёртвых; сны о смерти, как о выражении процесса развития. По другой классификации подобные сны разделяются на типы: телепатические, когда умирающий человек является во сне друзьям и родным; предупреждающие, когда умерший человек снится, чтобы предупредить о скорой смерти; напоминающие – с целью напомнить важную, забытую информацию; пророческие; архетипические, когда смерть является в символической форме; просветляющие, когда умерший во сне передаёт важную философскую информацию.

Многим сейчас известно, какое большое значение придавали фактору мысли, например, Н.К. Рерих и Е.И. Рерих, создатели и интерпретаторы Агни-Йоги: «Наши мысли оказывают самое непосредственное воздействие на наши тела», мысли уныния, страха, тревоги и зависти, ревности разрушают здоровье. «Мы таковы, каковы наши мысли…», «И каждое мговение наша мысль – на чашах весов добра и зла и увеличивает вес одной из них», «…осознание влияния мысли на судьбу планеты и овладение силой организованной мысли поднимет человечество на следующую ступень развития» (Т. Демьяненко «Экология мышления», журнал «Восход»№ 3, 2015, Издание Сибирского Рериховского Общества).

Кандидат философских наук из г. Тулы Наталья Башкова в статье «О начальных принципах совершенствования: противоположение и совмещение нравственных качества» (журнал «Восход», №№ 2-3, 2017 г.) на основании Учения Живой Этики Рерихов даёт простую методику восхождения человека к Свету, то есть к гармонии и совершенству. «Сознание современного человека представляет собой поле самых разрозненных противоречивых желаний, побуждений, мыслей и чувств», и признание своего несовершенства и слабостей – первый шаг к Свету, хотя «тактика отемнённых личностей и злых сущностей направлена на усиление и акцентирование именно слабых, порочных сторон людей, чтобы обессилить их и сбить с Пути Света». Правильный взгляд на противоречивую природу человека в свете Агни-Йоги заключается в умении видеть в наших недостатках ступени восхождения к Свету: «Очисти мышление и после познай три наихудших свойства твои и предай их сожжению в огненном устремлении». Как отмечает Н. Башкова, прежде всего, мы выбираем недостатки, так как их всегда множество. Процесс совершенствования в Живой Этике идёт по линии родственных противоположностей. Но недостаток (например, трусость или жадность) побеждается не противоположной крайностью – безрассудной смелостью или расточительностью, а формированием середины, вершинной добродетели (то есть в нашем примере - мужества и щедрости). Если психическая жизнь низшей природы человека осуществляется по типу маятника – из крайности в крайность, то на более высоком уровне при сознательной регуляции психических процессов возможно прямое движение к синтезу противоположностей, то есть к позитивной духовной вершине. Поэтому нирвана буддизма не есть бесчувствие или безразличие, а есть путь к духовной вершине. При этом, «поскольку каждое качество сознания многогранно, любое из них создаёт многие пары позитивеных противоположностей». «Синтез есть высшая гармония». На наш взгляд, данный «алгоритм» восхождения весьма продуктивен, но он должен дополняться знанием о «цене» восхождения – ведь при этом мы утрачиваем часть наших возможностей, что неизбежно. Надо отметить также, что механизм восхождения путём синтеза, давно изученный философами и подвижниками всех времён и народов, действует не только на сознательном уровне, но и на основании логики жизни, то есть бессознательно. В процессе развития одна крайность изживает себя посредством другой (борьба противоположностей) или путём устремления к гармонии, то есть к середине.

Мне представляется, что каждая из внеконфессиональных и нетрадиционных духовных школ имеет право иметь своих последователей в соответствии с совпадением их моделей мира, что, конечно, не отменяет их критику и неприятие с позиций традиционных систем и религий. Можно, как мне кажется, при анализе тех или иных состояний сознания (особенно при стрессе) и причин экстремальных событий и ситуаций использовать знания астрологии. Среди астрологов всегда было немало истинно знающих людей. Выше, в качестве примера был рассмотрен духовный опыт последователя буддизма, канадца Джампа Шенмана, описанный им в книге «Буддистская астрология». Современную, системную интерпретацию этой древнейшей системы знаний приводит математик Ирина Владимировна Ульрих (книга «Нетрадиционная астрология. Зона влияния качеств»). На её системе хочу остановиться подробнее, так как она созвучна «спектральному подходу». Суть подхода И.В. Ульрих – в высокой разрешающей способности анализа энергоинформационного обмена между человеком и планетой Земля, другими планетами Солнечной системы, а также – созвездиями и иными космическими объектами. Её подход опирается на эзотерическую традицию рассмотрения состава человеческого существа как многопланового, многослойного. Он включает в себя: физическое тело; эфирное тело (оно служит проводником и регулятором жизненной силы); астральное тело (обнаруживает себя через эмоции); тоническое тело (в эзотерики его часто называют ментальным; оно отражает набор интеллектуальных способностей человека); мутабельное, стихийно-статическое и стабильно-трансцендентное тела (представляют собой высшее Я человека; эзотерическими аналогами являются каузальное, буддхиальное и атманическое тела). Для человека «любой физический контакт обязательно сопровождается тонкоэнергетическим, хотя последний чаще всего человеком не фиксируется и он его вообще не замечает». Тем не менее, как астрология, так и эзотерика в целом, всегда занимались именно этим, энергетическим обменом, который многослойный и достаточно сложный. Вслед за эзотериками И.В. Ульрих отмечает, что сложность человеческого существа соответствует сложности космоса и, прежде всего, составу нашей планеты Земля. «Это Целостное Космическое Существо, которое проходит определённый путь развития, подчиняясь Всеобщему Закону Бытия». В составе планеты Земля она выделяет шесть «тонкоматериальных», «духовных» слоёв и шесть плотноматериальных, которые населены многочисленными и многообразными живыми существами, обитающими как в физическом теле, так и в «иноматериальных пространствах». И хотя человек и человечество занимает среди них особое место, они «по реальному состоянию на сегодняшний день недостаточно соответствуют своему высокому предназначению и не вполне способны к решению стоящих перед ними эволюционных задач». Сложная иерархическая система строения Земли, как и строение человека, связаны с космическими объектами не случайным образом; эти связи отражаются на проявлении тех или иных качеств человеческой психики. И.В. Ульрих подробно рассматривает проявления основных 12-ти планетарных (и человеческих) качеств или Зон. Среди них: Материнство, Содружество, Творчество, Самовыражение, Осветление Духом, Мудрость, Рабство, Беззаконие и другие, а также - отклонения этих качеств от нормы в противоположные стороны и способы восстановления их гармонии.

Для чего мы совершили весьма неполный и во многом «дилетантский» и поверхностный экскурс по наиболее разработанным традиционным системам организации жизнедеятельности? Для того чтобы показать, что формы выживания и жизнедеятельности народов мира в древности были весьма сложными и в их основе лежали совершенные и эффективные теории и практики духовного подвижничества, которые заслуживают уважения, пристального внимания и освоения современным обществом.

Но необходимо отметить, что параллельно с безусловным принятием и освоением теории и практики выживания на основании выполнения заповедей, ритуалов и сложнейшего духовного наследия различных религий, в любом обществе не прекращался поиск «иных смыслов», что, чаще всего, воспринималось как «ересь», подвергалось гонению. А носители свободомыслия изолировались, осуждались, попадали в тюрьмы, либо вообще уничтожались (история инквизиции – наиболее красноречивый и жестокий тому пример).

В сборнике «Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения», подготовленном Институтом философии АН СССР в 1986 году отмечается: «История духовной культуры свидетельствует о том, что религия никогда безраздельно не владела умами и сердцами людей», хотя, «используя диалектическое понятие посредствующих звеньев, можно сказать, что «пространство» между религией и атеизмом заключает различные формы критического отношения к религии, явного и скрытого, обоснованного и робко сомневающегося, безрелигиозного и не свободного от религиозных понятий». К подобным исканиям, как к промежуточным состояниям между религией и атеизмом, можно применять различные термины: от «богоборчества», «религиозного нигилизма», «антиклерикализма» до «скептицизма», «критики религии», «инакомыслия» и «свободомыслия». При этом как любая критика религии, так и согласие с ней, конечно, может содержать лишь определённую долю истины. Иногда посредством критики «чужой» религии пытаются защитить и распространить «свою», хотя почти всегда можно найти точки соприкосновения и согласия между, казалось бы, самыми непримиримыми идеологиями и представлениями.

Авторы вышеназванного сборника отмечают большое разнообразие форм свободомыслия. Оно может проявляться как на уровне суждений, так и поведения; причины свободомыслия могут быть как социальные (осознание социальной несправедливости), так и индивидуальные (отчаяние, вызванное внезапным горем; робкий упрёк сверхестественным силам в неустроенности жизни и т.п.). Даже в Библии, в «Книге Иова», страдания, выпавшие на долю Иова, рождают у него сомнения в справедливости Бога. «Богоборчество связано и с отказом от некоторых черт религиозного этического идеала: безропотности, смирения, убеждённости в том, что страдание – благо для человека». Кроме того: «сомнение как методологический принцип познания – важное орудие постижения истины» (оно возможно и для религиозного человека, как путь к более полному постижению истины и полноценной вере).

Столь распространённые в любом обществе антиавторитаризм и антидогматизм – также признаки антирелигиозного скептицизма. А наивный реализм, практика повседневной жизни почти всегда сочетались с религиозной верой, если даже и не совсем соответствовали её заповедям. Среди простых людей всегда было распространено убеждение в тщетности человеческих усилий. Религиозный индефферентизм, как равнодушное отношение к религии, также существовал у всех народов всегда.

Антиклерикализм, как форма свободомыслия, критики религии, возникает при условии чрезмерных претензий церкви (как общественного религиозного института) на руководство всей общественной жизнью, на управление государством. Нередко он сливался с антифеодальными выступлениями, выражался в осуждении пороков служителей церкви, монашества, церковных обрядов. Нигилизм, как крайнее проявление скептицизма, нередко связан не только с отрицанием религиозной веры, но и с отрицанием общечеловеческих ценностей, отбрасыванием любых моральных норм.

В древних восточных обществах (Египте, Вавилоне, Палестине) противодействие религиозным традициям проявлялось, например, в виде сомнений в существовании загробного мира или действенности религиозных обрядов. Врачи долины Нила, отмечается в вышеуказанном сборнике, наверное, «были первыми, кто пытался преодолеть магическое мировоззрение» (мне же представляется, что даже смелое врачевание могло согласовываться с магией). Исторические документы подтверждают факты проявления в древнем обществе (в Месопотамии, Египте, Вавилоне и других) свободомыслия как в форме пессимистических, трагических и скептических высказываний, так и в виде кощунственных ограблений могил, кражи культовых предметов, статуй из храмов; во все времена были известны и магические ритуалы, которые не вписывались в существующие традиции.

В Индии в V1 – Ш вв. до н.э., вне рамок ведической традиции, существовали группы духовных учителей («шраманы» - «совершающие усилие»), были распространены различные формы неканонического аскетизма (в брахманизме аскетизм являлся одной из стадий жизни, а женщинам запрещалось покидать свою семью). Шраманы, как оппозиция идеологии жречества, ставили под сомнение необходимость исполнения сложных ритуальных церемоний, освещённых ведами, они пытались рационально осмыслить тексты вед и другие священные тексты, хотя и сами они выдвинули ряд твёрдых этических заповедей. «Наиболее серьёзную альтернативу теизму, - отмечается в сборнике о свободомыслии, - составляет свабхававада – учение о собственной природе» (её главные идеи сохранились, например, в интерпретации локояты и санкхьи). Будда, как и некоторые аскетические школы Индии (некоторые из них считали знания бесполезными, а вопрос о происхождении мира – бессмысленным), отказывался обсуждать метафизические проблемы и вопрос о причине мира, так как критерием достоверности знаний представлялся собственный опыт человека.

В Древнем Китае, для религии которого был характерен культ Неба, авторы сборника отмечают двух крупных атеистов – Ян Чжу (V-1V вв. до н.э.) и Ван Чуна (1-й в. н.э.). И здесь зафиксированы многочисленные акты протеста против земной несправедливости и небесной предопределённости человеческой судьбы, случаи отказа от жертвоприношений (официально человеческие жертвоприношения были запрещены в Древнем Китае во 2 г. до н.э.). Если конфуциантство требовало неукоснительного соблюдения ритуалов, а Конфуций не осмеливался даже рассуждать о Небе, как высшей силе, оправдывал общественное неравенство, то даосизм находился в оппозиции к конфуцианству, провозглашал свободу личности. Существовали и разнообразные «ереси».

В мусульманском мире свободомыслие развивалось во многом в рамках многоликого суфизма. А «свободомыслие античности является прологом атеизма нового времени». Средневековое христианство, хотя и яростно боролось со свободомыслием (прежде всего, посредством инквизиции), проявлялось порой в крайних формах аскетизма, граничащих с гордыней и ересью. Начиная с эпохи Возрождения в Западном обществе, человеческое Я всё чаще уравнивается с божественным, происходит утверждение земных ценностей, признаётся право человека на земное счастье. Но гипертрафированное представление о роли субъекта, преклонение перед сильной, властной личностью, освобождение человека от традиций нередко приводило не только к индивидуальным, но и общенародным катастрофам («завоеватели мира» - от Тамерлана, Александра Македонского до Наполеона и Гитлера – тому пример).

В рамках философии и науки в целом также можно найти множество примеров свободомыслия и отрицания или критики религии. Перечислять даже основные вехи научных или философских опровержений религиозных теорий и практики бессмысленно, как и излагать историю атеизма и борьбы с религией в стране Советов. Упомяну лишь цензурную историю труда Канта «Религия в пределах только разума». (Были и другие его работы на ту же тему). (Информацию об этом можно найти в книге: Николас Дж. Каролидес, Маргарет Балд, Дон Б. Соува, Алексей Евстратов «100 запрещённых книг. Цензурная история мировой литературы», Екатеринбург: Ультра. Культура, 2008). В 1794 году король Пруссии Фридрих Вильгельм П написал Канту обвинительное письмо, в котором указал, что тот «в течение долгого времени использовал свою философию «в неверных целях» и «разрушал и расшатывал устои, проповедуемые в Священном Писании христианском». Вслед за этим и лютеранская церковь в Пруссии запретила его труд. Кант отчасти «покаялся» в вольнодумстве в ответном письме королю и впредь воздерживался от всяких публичных обсуждений религиозных тем. Лишь после смерти короля в 1798 году он издал трактат «Конфликт способностей» с рассуждениями о связи между теологией и критическим разумом, а также свою переписку с королём. После того, как «Критика чистого разума» Канта была опубликована в итальянском переводе в 1827 году, с подачи католической церкви она была помещена в «Индекс запрещённых книг», где находилась до 1966 года. «Религия в пределах только разума» запрещалась и в СССР в 1928 году вместе с другими его работами, возможно, потому, что метафизика Канта противоречила идеям марксизма-ленинизма.

Но в этом разделе мы твёрдо стоим на защите религии как средстве выживания человека в непростых жизненных условиях. Рассмотрим аргументы такой защиты на примере христианской апологетики. Ей посвящена работа А.И. Осипова «Путь разума в поисках истины» (издание Сретенского монастыря, М., 2002). Слово апологетика происходит от греческого слова защита, оправдание, заступничество, то есть речь идёт о защите христианства от обвинений и критики со стороны её противников. А.И. Осипов выделяет в апологетической науке три раздела: богословский, исторически-философский и естественно-научный. К области богословской апологетики относится рассмотрение вопросов: догматических (понимание Бога, единотроичность Бога, Боговоплощения, Спасения, Воскрешения, таинств и т.п.), их сопоставление с другими учениями; теодицея (согласование Божественной любви и существования вечных мучений, происхождение зла, свобода личности и промысла Бога и другие); духовно-нравственных и других. Исторический аспект рассматривает вопросы происхождения религии и её видов, возникновения христианства, разных форм мистицизма и т.п. Философский аспект рассматривает онтологические (вопросы бытия), гносеологические (вопросы познания), антропологические (место человека, его происхождение), эсхатологические (вечная жизнь и конечная судьба мира) и другие проблемы с позиций христианства. Естественнонаучная апологетика обращает человека к размышлению о первопричине, соотношения науки и религии, науки и атеизма.

А.И. Осипов отмечает основные этапы истории апологетики: 1) раннее христианство и Эпоха Вселенских Соборов (П-VП вв.); 2) Средневековье и эпоха Возрождения (VШ-ХV вв.); 3) Новое время (ХV1-Х1Х вв.); 4) ХХ век. На первом этапе христианству противостояло язычество (в вопросах единства Божества и уникальности Христа) и иудейство (в вопросах мессианских достоинств Христа, Его Божественности). В Средние века и в Возрождение шла полемика с исламом и борьба с реанимируемым язычеством, антропоцентризмом и схоластикой с её «десокрализацией содержания веры» и рациональностью. В эту эпоху «мистика и богословие стали двумя различными сферами». В Новое время с его пантеизмом, материализмом и деизмом «понятие личного Бога начинает всё чаще подменяться то бесконечной субстанцией (пантеизм Спинозы), то отрешённым от мира Божественным часовщиком (деизм), то вообще мёртвой материей (Гоббс, Гольбах, Молешотт)». Французскими просветителями ХVШ века особенно отстро ставилась проблема соотношения религиозной веры и знания. Гегель вопрос веры подменил диалектикой, а Фейрбах рассматривал религию и Бога как проекцию свойств человека в бесконечность. ХХ век принёс сенсационные открытия в физике, генетике, психологии, археологии и других науках, которые, с одной стороны, явились доказательством «премудрости устройства тварного мира», а, с другой стороны, создавали представление о безграничных возможностях разума и человека. На этом фоне особенно остро стоят проблемы отчуждения человека и его духовных кризисов.

Тем не менее, поскольку наука и атеизм не могут доказать небытие Бога и признают бесконечность познаваемого мира, и сегодня можно сказать, что «если бы даже Бога не было, это осталось бы вечной тайной для человечества, в которую можно только верить, но нельзя знать». Тем более что ни натуралистическая (в результате страха), ни анимистическая (вера в одушевлённость природы), ни антропоцентрическая (религия как фантастическое отражение самого сознания) или социальная (религия как отражение чувства бессилия перед социальным гнётом) гипотезы происхождения религии не выдерживают критики. Современные научные исследования свидетелствуют, что «религиозное сознание человека значительно древнее появления у него развитого абстрактного мышления», - пишет А.И. Осипов. Человек, по-видимому, наделён способностью воспринимать Бога и искать истину, стремиться к совершенству и верить в бессмертие. И никакие материальные блага не способны отменить или заменить эти стремления. А.И. Осипов ссылается на ситуацию на материально богатом Западе, которую финский лютеранский епископ К. Тойвиайнен охарактеризовал так: «Согласно некоторым исследованиям более половины населения на Западе потеряло цель жизни. Мы уже убедились в том, что предметом работы психиатров будет чувство уныния, тоски в гораздо большей степени, чем само страдание. Поводом к самоубийству часто бывает экзистенциальная опустошённость человека».

Зададимся вопросом, почему почти все традиционные и религиозные системы бытию предпочитали небытие или инобытие и призывали служить Богу или Абсолюту?

Во-первых, в целях профилактики или уменьшения страданий, которые неизбежно возникают в жизни каждого человека в результате утраты объектов любви (отсюда рекомендация «непривязанности»). Во-вторых, любое бытие ограничено и доминантно, а единое пространство жизни неоднородно и изменчиво. Поэтому организация бытия основана на проявлениях воли, выбора, ориентиров, цели, объектов притязания и т.п., которые в силу общей их природы всегда конечны. Поэтому большинство традиционных систем предписывало «восхождение» к равновесному, «недоминантному» состоянию сознания. Кроме того, необходим был совершенный идеал, перспектива, вера в существование которого придавала смысл любой жизни. Но стремление к этому идеалу, уподобление ему, также становилось доминантой.

Среди способов снятия доминанты (и борьбы с ней) можно отметить:

- расширение её на всё мироздание (постепенное, поэтапное или внезапное – «озарение», «просветление» и т.п.), стремление полностью принять мир как Божье творение;

- медленное растворение в пространстве жизнедеятельности;

- решительный отказ от привязки к ней, обрубание связи;

- «переплюсовка» доминанты: «негативизация» положительной доминанты, то есть стремление её опорочить; поиск «положительных» моментов в отрицательной доминанте (это активно используют и психоаналитики);

- замена на противоположную доминанту и последующий синтез противоположностей.

Надо отметить, что безоговорочное принятие мира, предельное смирение перед всеми жизненными обстоятельстаами, отказ от их оценки и деления на «положительные» и «отрицательные», на первый взгляд, кажется противоположным стремлению к инобытию или небытию, пустоте. Оно, кстати, характерно не только для атеистов, которые в экстремальных обстоятельствах повторяют: «Такова жизнь!», но и для библейских пророков (несчастья они воспринимали как дар Божий или испытания). Рациональные психотерапевты во главу угла часто ставят «положительное» переосмысление «негатива» в качестве, например, «школы жизни», инструмента самосовершенствования, то есть они используют перекодировку доминанты восприятия и оценки события. Но очень важно при этом не «зациклиться» на новом восприятии прежней доминанты, а стараться восходить к полноте жизни. Новатор здорового образа жизни Порфирий Корнеевич Иванов говорил: «Принимай!», имея в виду не только физиологически деструктивные факторы жизни (голод, холод, физическую нагрузку), но и психические стрессы. Аскеза и смирение в основных религиях также всегда являлись средствами и условиями для достижения просветления и благодати. В деле «перекодировки» тех или иных оценок и состояний атеисты мало отличаются от верующих, хотя они находят утешение в мире конкретного бытия, а верующие предпочитают отвергать иллюзорный мир, предпочитая ему мир воображеамый или Божественный.

Но для тех и других стоит вопрос о назначении страдания, боли и т.п. Если для верующих они в очередной раз свидетельствуют о невозможности вечного благополучия, счастья на Земле, подтверждают ограниченность возможностей человека и необходимость восхождения к Богу, Абсолюту, то есть движения по пути трансценденции сознания, то атеисты воспринимают страдания по-разному. Часть атеистов принимает страдания и боль, как показатели ограниченности человеческих возможностей и извлекает из этого уроки (снимают лишние нагрузки, меняют образ жизни, отношение к реальности). Во всём надо знать меру. Но как её найти? Страдание и боль как раз и подсказывают это, как и Священные Писания всех времён и народов. То есть выход за пределы своих возможностей и природы, нарушение основных законов и заповедей чревато болезнью и смертью, разрушением организма, либо является преступлением и святотатством. Но часть людей всё же идёт напролом и открывает иногда новый путь для других, хотя, чаще всего, на этом пути погибает. А цена, как и «плата» за любой прогресс всегда есть…Есть и такие, кто находит средство от страданий в наркотизации, медицинских препаратах и т.п. лишь с целью - любой ценой освободиться от боли. В конечном счёте, наверное, жизнь всегда эгоистична и ограничена; безмерна только смерть и жертва. Выбор и баланс между ними не всегда возможен.

 

3.2. Средства выживания, выработанные самой жизнью при повседневных стрессах и в экстремальных условиях

«Правда горька, но, к счастью, многослойна»

Автор

 

«Есть два вида несчастий – плохое здоровье и плохие дети. Всё остальное – неприятности»

104-летний Андрей Ворон

 

«Люди, сумевшие выжить в катастрофах, дают нам самую большую надежду на реконструкцию событий, не только их последовательности, но также запахов, звуков и спонтанных актов милосердия. Их воспоминания о банальном и ужасном становятся для нас дверью в непознанное».

Арманда Рипли

 

Несмотря на богатство традиционных методов и уникальный практический опыт духовных подвижников и «вынужденных сидельцев», который мы рассмотрели выше и в первой части нашей работы, далеко не все хотят и могут ими овладевать. Большая часть людей живёт обычной жизнью, что вовсе не спасает их от экстремальных и сложных, напряжённых жизненных обстоятельств, которые неизбежно порождают стресс и даже депрессию, а также – сложнейшие переживания.

Описаниями жизненных трудностей, стрессов наполнена отечественная и зарубежная художественная литература. Состояние глубокого пессимизма, как состояния утраты смысла жизни, передано известным стихотворением А.С. Пушкина, датированным 26 мая 1828 года:

«Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью,

Ум сомненьем взволновал?...

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум».

Читателей прошу обратить особое внимание на выражения: «враждебной властью» и «сердце пусто», которые с поразительной точностью характеризуют пессимистическое душевное состояние А.С. Пушкина в момент написания данного стихотворения. Эти стихи послужили причиной категоричного стихотворного ответа Пушкину Митрополита московского Филарета:

«Не напрасно, не случайно

Жизнь от Бога мне дана,

Не без воли Бога тайной

И на казнь осуждена.

Сам я своенравной властью

Зло из тёмных бездн воззвал,

Сам наполнил душу страстью.

Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, забвенный мною!

Просияй сквозь сумрак дум, -

И созиждется тобою

Сердце чисто, светел ум».

Врач и исследователь литературного творчества и жизни не только Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского (о чём мы упомянули в разделе 3.1), но и А.С. Пушкина, В. Вересаев, в главе о Митрополите московском Филарете (1783-1867) во втором томе исследования «Спутники Пушкина» анализирует противоположность оценок жизни Пушкиным и Филаретом. В. Вересаев цитирует письмо Вяземского к А.И. Тургеневу по этому поводу (в нём сообщается, что Филарет ознакомился со стихотворением Пушкина через их общую приятельницу, Елизавету Хитрово, которая пылала «к одному христианской, а к другому – языческой любовью»). В. Вересаев пишет, что Пушкин неоднозначно и с неодобрением относился к Филарету, который по «отношению к низшим был властен и горд». Атеист В. Вересаев отмечает, что некоторые современники замечали эгоизм, честолюбие, сухой аскетизм и другие непривлекательные черты Филарета. Тем не менее, Пушкин послал в ответ Филарету свои «Стансы», где покаялся в своих «ранах совести» такими словами:

«Твоим огнём душа палима,

Отвергла мрак земных сует,

И внемлет арфе серафима

В священном ужасе поэт».

Я не имею морального права анализировать правоту того или другого величайшего полемиста с позиций абсолютной истины. Но, если сравнить их представления о реальности (их «модели реальности»), то противоречивая, приемлющая как веру, так и сомнение, модель мира Пушкина вступил в противоречие с однозначной (тоталитарной) моделью реальности Филарета, а особая жизненная миссия заставляла его быть особенно суровым и непреклонным в своей вере. Но, опираясь на модель мироздания, основанную на абсолютной вере в Бога, Филарет оставался противоречивым человеком, поэтому имел собственные взгляды на того или иного современника, явление жизни, осуждая их и собственное несовершенство. Это подтверждает случай, рассмотренный в очерке о Филарете В. Вересаевым. Филарет не терпел раскольников и арестантов. «Однажды на заседании комитета он с раздражением сказал д-ру Ф.П. Гаазу (знаменитому человеколюбцу, «святому доктору», очень много сделавшему по улучшению обращения с арестантами): «Да что вы, Фёдор Петрович, ходатайствуете об этих негодяях! Если человек попал в темницу, то проку в нём быть не может». – «Ваше высокопреосвещенство! – возразил д-р Гааз. - Вы изволили забыть о Христе: он тоже был в темнице». Филарет смутился, помолчал и сказал: «Не я забыл о Христе, но Христос забыл меня в эту минуту. Простите, Христа ради!» Закрыл собрание и вышел».

В качестве ещё одной литературной иллюстрации к теме экстремальности, стессогенности самой жизни приведу отрывок из «Записок из подполья» Достоевского, герой которых убеждён: «не только очень много сознания, но даже и всякое сознание болезнь». (Это убеждение противоречит последовательному опыту йоги и буддизма, а также философа Гегеля, который считал, что разум хоть и наносит человеку раны, но он же и исцеляет; правда, сознание и мышление – не синонимы). Но герой Достоевского (в отличие от многих обнадёживающих традиционных представлений и веры современных психоаналитиков в возможность определить единственную или надёжную причину собственного стресса, депрессии) рассуждает: «Ну а как я, например, себя успокою? Где у меня первоначальные причины, на которые я упрусь, где основания? Откуда я их возьму? Я упрожняюсь в мышлении, а, следовательно, у меня всякая первоначальная причина тотчас же тащит за собою другую, ещё первоначальнее, и так далее в бесконечность» (вот у кого есть явная склонность к «спектральной» модели мира!).

Когда-то в юности «Живая жизнь» В. Вересаева (книга пришла ко мне через подругу мамы Анну Ивановну Павлову) вывела меня из меланхолии, внушила оптимизм. Ведь Вересаев пытается через Толстого опровергнуть своевольную и беспросветную философию героя Достоевского, Кириллова из «Бесов», что «жизнь есть боль, жизнь есть страх, и человек несчастен», а также найти альтернативу душевному состоянию большинства героев Достоевского: «В душе человека – угрюмый, непроглядный хаос». (Я бы отметила, что хаос у героев Достоевского не только в душе, но и в окружающей обстановке, в отношениях). О противоположности двух великих русских писателей, сравнительной оценке их богоискательства и оптимизма с позиции В.Вересаева я уже писала в разделе 1.4, но, в любом случае, русская, да и советская художественная литература оптимизмом не отличается! Впрочем, как и литература западная. Кстати, спор между позициями Достоевского и Толстого (что важнее и «первичнее»: вера в Бога или наличие жизненной силы, жажды жизни) можно разрешить, если понять, что у них всего лишь разные «модели мира», в соответствии с разными структурами личности, задающими разное отношение к реальности, её трактовки и понимание. Личность с большим адаптационным резервом и жизненной силой, принадлежащая к тому же к высшей аристократии (Лев Толстой), не нуждается в умственных доказательствах божественности мира. Изломанный жизнью Достоевский ищет особых доказательств Бога не в недрах своего тяжёлого, спутанного бытия, а в особом просветлении ума и души, пробившемся через груз страданий.

Переживания людьми разных эпох и представлений экстремальных ситуаций, стресса передают многочисленные известные полотна художников («Гибель Помпеи» К. Брюллова, например; «Иван Грозный убивает сына» И.Е. Репина, «Герника» П. Пикассо, «Крик» Э. Мунка), их выражают и даже воссоздают музыкальные произведения Бетховена, Малера, Чайковского, Шестаковича. Искусство не только отражает жизнь, в которой трагизма с ростом научно-технического прогресса не убавляется, но и само художественное творчество, создание прозведений искусства служит «катарсисом», очищением, зачастую не снижает уровень стресса, как у самих творцов, так и у зрителей (впрочем, иногда творцы лишь воссоздают свой внутренний стресс, провоцируя его у зрителей).

Философы и психологи, как и религиозные традиции, деятели искусства, постоянно анализировали состояния сознания человека, связанные, прежде всего, с тяжёлыми жизненными испытаниями и переживаниями. Английский психолог и философ Джеймс Сёлли (1843-1923) в работе «Пессимизм. История и критика» (из-за написания этого титанического труда он лишился должности заведующего кафедрой философии университетского колледжа в Ливерпуле, так как в силу пессимистического настроя его посчитали недостойным преподавать философию юношеству) изложил многочисленные пессимистические взгляды на природу мироздания и человеческого существования, а также – на причины их появления. Подвергнув сомнению ценность любой жизни с разных позиций, как и вопрос о наличии в мире какого-либо порядка, развивая мысли Шопенгауэра, что «мир так скверен, как только может быть», «несчастье нераздельно с жизнью», поэтому тщетны все усилия человека к обретению счастья и достижению нравственного и общественного прогресса (самое лучшее – не существовать и «совсем не видеть света»), Д. Сёлли отмечает, что даже в религиозных воззрениях мы, по сути, имеем лишь замаскированные формы стремления к небытию.

Все рассудочные формы доказательства предпочтения оптимизма или пессимизма можно условно разделить на эмпирические, научные и транцендентальные. Зло, как нечто преходящее и неизбежно исчезающее по мере эволюции или прогресса, или даже вовсе несуществующее (то есть существующее лишь в воображении), либо приобретённое в силу греха и отступления от замысла творца; добро, как первобытное блаженное состояние человека или завещанное ему в будущем, как привилегия высших существ, общение с которыми доступно как отдельному человеку, отдельному народу, так и всему человечеству, - все эти и многие другие основания для оптимизма отдельный человек может открывать и закрывать для себя снова и снова. Все они подробно и честно изложены в книге Д. Сёлли. На фоне прагматического утверждения Адама Смита, что счастье человека можно вычислить в цифрах, а суть его состоит в сочетании здоровья, спокойной совести и отсутствии долгов, самым оптимистичным и убедительным выводом мне представляется лишь несомненная вера в безграничность человеческой фантазии и умственных наслаждений, которые потенциально могут быть доступны почти каждому. Даже, несмотря на то, что истина, возможно, «совершенно недостижима для разума».

Кстати, Ницше, в письме к сестре, задаваясь вопросом: «К чему мы стремимся? К покою? К счастью? Нет, мы стремимся только к истине, как бы ужасна и отвратительна она ни была. Вот как расходятся пути человеческие: если ты хочешь спокойствия души и счастья – верь, если ты поклоняешься истине – ищи…» (Даниэль Галеви «Жизнь Фридриха Ницше», Рига: «Спридитис», 1991). На мой взгляд, в этом высказывании отразилась «линейная логика» философа. Разве нельзя стремиться и к одному, и к другому, и к третьему? А в реальной жизни все три цели (или потребности: в счастье, покое и истине), как правило, сочетаются самым причудливым образом. Хотя, конечно, в той или иной личности одно из этих стремлений может доминировать.

В своей работе «Диалоги» я уже отмечала, что не совсем согласна с мнением автора концепции о доминанте Ухтомским, что основной тенденцией в развитии мотивов является экспансия, в смысле овладения всё более полным пространством, а не редукция, как стремление к защите. Психолог П.В. Симонов утверждает, что «ни сознание, ни воля сами по себе не могут перестроить иерархию мотивов, ибо любой потребности…может противостоять только другая потребность». Многое, как мне кажется, в проблеме экспансии зависит от типа личности, от состояния «энергетики» человека. К тому же, имеет смысл различать физическую, психическую и интеллектуальную экспансию и даже – духовную. Более того, существует многовековая практика «воздержания» от любого вида экспансии (это имеет отношение и к «возвышению потребностей» по Симонову). Но не есть ли это отказа от самой жизни в любых её проявлениях? – Невольно задаю себе вопрос. Воля, которую некоторые (Ницше, Шопенгауэр) ставят выше других составляющих сознания и потребностей, «работает» всегда в целостной структуре личности. Негатив, агрессия, напряжённая борьба с соблазнами, избыточное волеизъявление почти всегда свидетельствуют о «перекрытых» мотивах и желаниях, потребностях, что может объясняться даже влиянием «нечистой силой», оставаясь частью природы конкретного человека.

Современное православие в лице нынешнего Патриарха Всея Руси Владыки Кирилла отмечало не раз, что в рамках материальной жизни и потребностей достичь счастья и избавиться от страданий невозможно. Это возможно только в перспективе Вечности. Поэтому «если мы отрицаем Бога и Вечность жизни, то смысла жизни нет». Тем самым подчёркивается и вечный характер конкуренции мотивов и потребностей в природе человека, хотя, конечно, их структура для конкретного человека в тот или иной момент жизни всегда индивидуальна. То есть могут преобладать, как «материальные», так и «духовные» мотивы и потребности. Безоговорочное внушение «положительного» настроя не только не соответствует действительности, но и создаёт предпосылки для последующего «бунта» тех или иных мотивов и потребностей. Методы «борьбы» всегда должны быть комплексными и не исключать, так называемую «регрессию». (Например, даже некоторые священники, психика, души которых перегружены «негативом» их прихожан, невольно прибегают к алкоголю, как средству снятия стресса; они могут использовать также гнев и острое словцо). В основе программы «Альтернативы насилию», разработанной квакерами в городе Гринхейвене и опробованной в 1975 году в нью-йоркской тюремной системе, лежала идея трансформации деструктивной и насильственной жизненной энергии индивида в конструктивные переживания и сотрудничество. Ненасилие по этой программе – это не пассивность, не подчинение и даже не мученичество, а процесс преобразования энергий.

Д. Сёлли всё же отдаёт должное «инстинктивному оптимизму», заложенному в природе человека и всего живого, понуждающему выживать в любых условиях. То есть «бессознательные или практические оптимисты» «действуют, как бы веруя в благость жизни» (позиция Л.Н. Толстого и В. Вересаева). Шопенгауэр, как мне кажется, по сути, пытался продолжить традицию «инстинктивного оптимизма», отделив волю от интеллекта и связав её, в начале, с присущим нашей природе вечным стремлением к чему-то или куда-то (на определённом этапе это стремление отражает, как и любое желание, лишь недостаток чего-то, несовершенство). Несмотря на то, что Шопенгауэр, глядя на существующий мир, «полный горя, вражды с самим собою, ошибок, глупости, злобы», существующий «благодаря тому,чего не должно быть», поэтому «гораздо справедливее было бы сказать, что не бог, а дьявол создал мир» (цитата из биографии философа: Б.Э. Быховский. Шопенгауэр. М.: Мысль, 1975), всё же признавал, что «жизнь всегда обеспечивается волей к жизни» (если даже она лишь бессознательна). Но затем Шопенгауэр доказывает неизбежность отречения, отрицания воли, как полного «отречения от желания жить». На практике же это отречение от жизни и воли не только является наивысшим проявлением воли («самоотрицание воли есть само по себе акт воли», который, как и нежелание жить, Шопенгауэр усматривает в поведении всех аскетов, мистиков и пустынников), но и ведёт к наивысшему проявлению жизни. «Тот, кто пришёл к отречению от жажды жизни, как бы ни казалось его положение с виду несчастным, безрадостным, отрягащённым нуждою, в действительности преисполнен внутренней радости и истинного небесного покоя», - утверждает Шопенгауэр. Согласно его концепции, самоубийство «далеко не есть отречение от жажды жизни; напротив, оно служит сильным подтверждением воли». Но достижение нейтрального положения воли, совершенного покоя, возможно лишь «ценою продолжительной и тяжёлой борьбы», то есть в процессе жизнедеятельности (так сходятся противоположности и так, наверное, достигается максимальное, всё более полное, неразделяющее зло и добро, хорошее и плохое, принятие жизни!).

На мой взгляд, проблема всё более полного принятия жизни, а это не возможно без её понимания, то есть познания реальности (этим занимались лучшие подвижники всех религий мира, эзотерики, философы и разные умельцы, о которых мы сказали в разделе 3.1 и скажем в разделах 3.3 и 3. 4) во многом аналогична любви к жизни, а также преодолению отчуждения, идея которого выражена в работах Карла Маркса. Э. Фромм рассматривает стремление к преодолению отчуждения как «глубочайшую потребность человека» и во многом связывает её с искусством любить (работа «Искусство любить»). Но овобождение из плена одиночества связано не только с другими людьми и окружением, социально-экономической формацией, определяющей характер разделения труда и уровень эксплутации, что подробно исследовал К. Маркс и Ф.Энгельс. Оно связано и с личной позицией, уровнем сознания конкретного человека, структурой его потребностей. Более того, мне представляется, что преодолеть отчуждение в полной мере невозможно, как и принять жизнь, и даже не нужно, так как сложная структура внутреннего и внешнего Единого Пространства Жизни (ЕПЖ) имеет непрерывно-дискретный характер (квантово-волновой), что предполагает временное и пространственное обособление любых живых и неживых объектов этого мира от целого ЕПЖ. Речь может идти лишь о необходимом и достаточном преодолении отчуждения от полноты жизни, что является во многом не стольке целью, сколько процессом.

Поклонник Шопенгауэра и другой философ, писавший «для всех и для никого», Фридрих Ницше, для которого так часто не было ни Бога, ни друзей, ни веры, и который, как пишет его биограф Даниэль Галеви, «намеренно лишил себя всякой поддержки, но всё-таки не согнулся под тяжестью жизни», на самом деле был весьма противоречив. Лишая себя привычной поддержки и веры, он на самом деле их повсеместно и мучительно искал; призывая к внутренней силе, видел человеческую и собственную слабость; осуждая религию, её иллюзорность, считая её слабостью и трусостью воли, понимал, что она соответствует требованиям жизни. Как отмечал Д. Галеви, «Ф. Ницше с 1875 до 1881 г. в продолжение шести лет исследовал все учения о нравственности и указал на их иллюзорное основание; он высказал своё понимание мира: это слепой механизм, непрерывно и бесцельно вертящееся колесо; но, между тем, он хочет быть и пророком, хочет учить о добродотелях и о целях жизни». Но «есть ли у него право избирать и строить здание красоты и добродетели, если в природе царит механический порядок»? Это, по сути, право творить иллюзии, происходящие из слепого желания власти, желания жить, стремления расти и распространяться! Ницше знал «об ужасных последствиях своих мыслей и боялся, что его читатели будут так же страдать, как и он», то есть его книги причиняли зло добрым и чувствительным душам. Ведь скептицизм выбранного им экстремального пути к истине, который он пытался навязать и своим близким друзьям, порождал пессимизм, ослаблял душу и, в итоге, предрасполагал, возвращал к мистическим утешениям и религии, что случилось с его другом Ромундтом, решившим принять пострижение. Как отмечает биограф Ницше Д. Галеви, «он упрекал себя в том, что внушил Ромундту слишком суровое для него учение и тем самым вызвал его отступничество». Так выбранная на пути к истине модель мира, которую он сам же считал иллюзией, стала непосильной ношей для его создателя. Да и модель эта – ничто иное, как представление о мире самого философа, отражение его душевного состояния, то есть «мишень наблюдателя»!

После столь парадоксального философского вывода хочу рассмотреть вопрос о стремлении к смерти и её предчувствие, как психоэмоциональный феномен. Из истории мы знаем массу примеров, когда те или иные предсказания гадалок или духовных особ, сны или предчувствия сбывались. Достаточно вспомнить предсказание старца Маргарите Тучковой и её последующие сны о Бородине; предсказания Бухарину и его жене; пророчество убийства Пушкина. Тяжёлые душевные страдания и мысли о скорой смерти не покидали таких деятелей искусства, как Леонид Быков, Олег Даль, Игорь Тальков, Лариса Шепитько…Список можно продолжить. Но ещё больше людей, как мне кажется, довольно часто страдают депрессиями, годами испытывают чувство безисходности и даже думают о смерти, но не умирают. Многие из них просто не говорят об этом, даже скрывают мрачные мысли от окружающих. Такова наша современная культура поведения. Это связано, во-первых, со страхом осуждения и даже изоляции (в том числе, в психиатрической лечебнице). Во-вторых, западная культура помешана на успехе. В-третьих, многие психологи настойчиво внедряют в общество практику внушения исключительно положительного, «позитивного» настроя. «Непозитивные» люди не в моде, их избегают, как и неуспешных людей, что способствует всеобщей психической мимикрии, обману и самообману. Насколько позитивная практика успешна – свидетельствуют тоскливые глаза российских граждан в транспорте, массовое поведение людей (включая алкоголизм, наркоманию, переедание и использование антидепрессантов). Тем не менее, предполагаю, что в состоянии стресса, переходящего в депрессию с потерей смысла жизни, человек может жить очень долго. То есть предчувствие смерти, чувство безисходности, свойственные депрессии, не обязательно ведут к гибели кратчайшим путём. Да, подобное состояние усиливает нагрузку на организм, иногда способствует самым серьёзным соматическим заболеваниям. Но и болеть при этом можно долго (и то не обязательно: ведь пессимист может вести здоровый образ жизни), как и не хотеть жить. А можно очень хотеть жить, но смертельно заболеть и умереть внезапно. Я бы сказала, что даже при устойчивом нежелании жить для реализации самого мрачного исхода (смерти) нужно стечение обстоятельств и «санкция высшей инстанции» (типа «Сверх-Я»). Тем более что в природе и обществе «выбраковываются» не только неуспешные особи, но и наиболее успешные.

Но спустимся с вершин философии на землю! Любую деятельность, как и жизнь отдельного человека, можно рассматривать, с одной стороны, как стрессор, а с другой, – как способ преодоления стресса (с позиций философии таким способом и достигается всё более полная реализация принципа воли и принятие жизни). В этом ряду есть особенные экстремалы. Например, список профессий, представители которых чаще всего страдают депрессией в повседневной жизни таков: 1) няни и сиделки, 2) бармены и официанты; 3) медицинские и социальные работники.

По статистике Еврокомиссии ежегодно кончает жизнь самоубийством порядка 60 тысяч европейцев, что намного превышает жертвы в ДТП. Наверное, в каждом из этих случаев, имела место утрата смысла жизни. Иногда она начинается с утраты любого интереса: сексуального, социального, познавательного и т.п. Е.Хлевная и Л. Южанинова в книге «Где твоя волшебная кнопка?» предлагают следующие способы активизации интереса: 1. Перемены. 2. Одушевлённость любого дела. 3. Новизну в привычном занятии. Интересу всегда сопутствует радость; если интерес, порождаемый новизной, соединяется со страхом перед неизвестным, то возникает тревога. При увеличении силы эмоционального возбуждения эффективность и качество выполняемых действий может расти, но (по И.П. Павлову) при очень сильных раздражителях возбуждение переходит в запредельное торможение. Поэтому для каждого дела и каждого человека существует оптимальный уровень возбуждения. Данные авторы выделяют три группы эмоций, которые по-разному влияют на любые решения и действия. Стенические эмоции: радость, удивление, интерес, восхищение и т.п. повышают жизнедеятельность организма. Астенические эмоции: грусть, горе, стыд, скука и т.п. понижают активность организма. Есть и неоднозначные эмоции (например, гнев), которые могут оказывать то или иное действие.

Для устранения нежелательных эмоциональных состояний эти авторы предлагают: 1) использовать другую, противоположную эмоцию; 2) переключать сознание на интересное (когнитивная регуляция); 3) моторную регуляцию, то есть использование физической активности; 4) отвлечение, сосредоточение внимания на посторонних объектах и ситуациях; 5) переключение, смену деятельности; 6) снижение значимости, то есть переоценку ситуации; 7) слушание музыки; 8) ведение записей, в том числе дневниковых.

Мы уже упоминали феномен психического выгорания, рассмотренный в работе Л.А. Китаева-Смыка «Антропология стресса». Доктор психологических наук из Ярославского государственного университета, Орёл Валерий Емельянович (1953-2011 гг.) в своей монографии «Синдром психического выгорания. Мифы и реальность» подробно анализирует психический феномен выгорания. «Феномен психического выгорания – это устойчивое, прогрессирующее, негативно окрашенное психологическое явление, которое характеризуется психоэмоциональным истощением, развитием дисфункциональных установок и поведения на работе, потерей профессиональной мотивации». Как отмечает психолог, «состояние полного опустошения души» было известно с древнейших времён…В частности, древние источники свидетельствуют, что римский император Диоклетиан после 20 лет успешного расширения империи, подавления восстаний и окультуривания варваров плюнул на всё и уехал в деревню – выращивать капусту, как утверждают злые языки», то есть «император сгорел на работе». Подобных примеров множество как в художественной литературе (некоторые герои А.А. Чехова – например, в рассказах «Ионыч» и «Палата № 6»), так и в жизни, когда симптомы «психического выгорания» можно обнаружить невооружённым взглядом.

Один из героев А.П. Чехова, врач Андрей Ефимович Рагин, стремящийся к умной и честной жизни, постепенно утрачивает физическую и эмоциональную энергию, становится усталым и циничным по отношению к пациентам и жизни в целом. Из-за обилия пациентов к тому же оказать помощь почти невозможно, поэтому «поневоле выходит один обман…». «Да и к чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого?...», - рассуждает герой А.П. Чехова. Все чувства при этом притупляются, появляется резко негативное отношение к окружающим. Человек становится всё более одиноким, жить ему делается скучно, он уже ни во что и ни в кого не верит.

Как отмечает В.Е. Орёл, впервые выгорание как психический феномен был обозначен в 1969 году Н.В. Bradley для противодействия «профессиональному выгоранию» у надзирателей заключенных, но первая работа на эту тему («Выгорание персонала» Герберта Фреденбергера) появилась в 1974 году. Он работал волонтёром-психиатром в клинике и себя также отнёс к жертвам выгорания. Социальный психолог Кристина Маслак исследовала способы, «с помощью которых люди, работающие в стрессогенных профессиях, справляются с эмоциональным возбуждением». Она отметила когнитивные стратегии (такие, как отчуждённость и дегуманизация), эмоциональное истощение и опустошение души, а также – кризис своей профессиональной компетенции.

Рост индивидуализма и повышение уровня ожиданий при самореализации в 1970-е годы усилил внимание исследователей к феномену психического выгорания. Постепенно эта проблема вышла за рамки психологии и стала рассматриваться как междисциплинарная (с привлечением медицины, педагогики, управления). В.Е. Орёл предлагает трёхкомпонентную структуру синдрома выгорания, включающую: эмоциональное истощение, деперсонализацию (цинизм) и редукцию профессиональных достижений. В отличие от «сгорания личности», при которой происходит полный распад личности и наблюдается летальный исход, выгоревшая личность может справляться со своими профессиональными обязанностями, но будет чувствовать себя полностью опустошённой. Можно выделить три основные стадии выгорания: первая стадия характеризуется дисбалансом между ресурсами личности и требованиями внешней среды, что порождает стрессовое состояние; вторая отмечена эмоциональным напряжением, утомлением и истощением; третья стадия ведёт к изменениям мотивационной сферы, где ведущим симптомом является бездушное (негуманное) отношение к клиентам и даже окружающим людям. Некоторые исследователи выделяют в процессе выгорания больше фаз. «Шестифазная концепция» (M. Burish) выделяет фазы: 1) чрезмерная включённость в деятельность; 2) снижение участия в работе; 3) разочарование, агрессивность; 4) деструктивное поведение; 5) психосоматические расстройства; 6) появление отрицательных жизненных установок вплоть до мыслей о суициде. D.Etzion определяет выгорание как «процесс «вымывания» психической энергии». В.В. Бойко описывает его с позиций трёх фаз стресса по Г. Селье: предупреждающая фаза, фаза резистенции (сопротивления) и фаза истощения.

Среди профессий, наиболее подверженных выгоранию, традиционно отмечают профессии «субъект-субъектного» типа или «помогающих профессий», связанных с медициной, обучением, воспитанием, обслуживанием и правовой защитой (работники пенитенциарной системы, сотрудники полиции и другие), МЧС. Выгоранию подвержены и библиотекари, священнослужители (особенно приходские священники). Управленческая деятельность также создаёт многочисленные предпосылки выгорания. Национальные, этнические и даже расовые особенности личности также влияют на характер выгорания, как и принадлежность к определённой культуре. О «священническом» выгорании рассказывает Отец Константин, который общался в Бутырском следственном изоляторе с заключёнными (журнал «Фома», ноябрь 2017). Он считает «тюремное служение» очень сильным средством «против священнического выгорания». Он честно описал, в каком плохом настроении он как-то отправился на службу в Бутырку. Хотел уклониться от исповеди заключённых, помолившись лишь в алтаре, но старший священник попросил его исповедовать заключённых. «И вот ко мне подходит узник, осуждённый по 105-й статье – убийство. И начинает рассказывать свою историю…Потом следующий: та же статья… И все такие же тяжёлые. Но вот служба закончена, можно домой. Иду к проходной и вдруг – нахлынула волна радости, можно даже сказать, ликования. Я опешил – настолько сильное чувство. Начинаю размышлять, что же стало причиной этого контраста: каким я шёл сюда и каким возвращаюсь? Получается, всё оттого, что я увидел: разговоры с этими людьми не прошли зря. Они пришли потухшими, а ушли светящимися….Этот свет передался и мне».

Разные авторы, пишет В.Е. Орёл, выделяют различное количество симптомов феномена психического выгорания. Например, это: физические симптомы, эмоциональные, поведенческие, межличностные и установочные (ценностные). Или: 1) аффективные, 2) когнитивные, 3) физические, 4) поведенческие, 5) мотивационные. В.Е. Орёл предлагает для их классификации три уровня: индивидуально-психологический, межличностный и организационный.

Коснёмся лишь некоторых симптомов, проявлений феномена психического выгорания. Среди аффективных – чувство тревоги, страхи, нервозность, чувство вины; к когнитивным симптомам можно отнести нарушение мышления, памяти и внимания, утрату контроля над эмоциями, стремление уйти от реальности, ощущение одиночества или формирование ореола «мученика»; излишне критичное отношение к людям. Физические симптомы: головные боли, нервные тики, мышечные и суставные боли, сексуальные расстройства. Поведенческие симптомы связаны с повышенной или пониженной возбудимостью, излишней прямолинейностью или нерешительностью, склонностью к риску; с изменением аппетита, с применением стимуляторов и т.п. Иногда ярко выражена тенденция к социальной изоляции или, наоборот, наблюдается социальная гиперактивность и агрессия. Мотивационные симптомы могут выражаться в потере интереса к работе и даже к жизни, в утрате их смысла.

Выгорание связано не только со структурой личности (в целом и с отдельными чертами характера), но и с окружающей средой, условиями работы и жизни (например, с продолжительность рабочего дня, показателями физического комфорта, количеством людей, клиентов и их психическим состоянием, глубиной контакта с ними; со степенью самостоятельности и наличием социальной поддержки, понимания со стороны коллег и руководства, системой стимулирования деятельности и наличием ролевых и других конфликтов). При этом было отмечено «двустороннее взаимодействие выгорания и подструктур личности», то есть их взаимное влияние.

В.Е. Орёл анализирует разнообразные концепции рассмотрения причин феномена психического выгорания. В индивидуально-психологическом плане это: неудачные попытки поиска смысла жизни; невозможность сохранить определённое (идеалистическое или положительное) представление о себе; прогрессирующее разочарование (переход от энтузиазма к стагнации, фрустрации и апатии); комплекс неверных ожиданий (награды, результата, эффективности); потеря ресурсов жизни (например, физической силы, жизненной энергии, здоровья и т.п.); нарцисстические личностные расстройства, то есть чрезмерное стремление к идеалу; дисбаланс между сознательными и бессознательными функциями. На уровне межличностном В.Е. Орёл связывает выгорание с отсутствием социальной компетентности (т.е. с неспособностью влиять на социальную среду); с эмоциональными перегрузками в связи с напряжёнными отношениями между клиентами и работником или между работником и другими сотрудниками; с отсутствием взаимности между ними; с возможностью «заразиться» выгоранием от других; с несоответствием эмоциональных усилий требованиям среды. Организационные подходы к выгоранию основаны, прежде всего, на несоответствии ожиданий и требований реальной среды. Среди них в трудовой сфере отмечается: игнорирование мотиваций новичка; большой объём работы; сужение области контактов с клиентами и сотрудниками; отсутствие самостоятельности в работе; несовпадение целей, ценностей организации с ценностями работника. А также - рассогласование между личностью и работой, между внешним обликом организации и её подлинными целями и функциями; отсутствие поддержки руководства и коллег; социальная изоляция. «Работа часто для человека теряет личностный смысл, когда превращается в рыночный товар», - отмечает психолог.

Профессиональное выгорание – это лишь одна составляющая процесса изменения личности в процессе жизнедеятельности. И она имеет как восходящую (прогрессивную), так и нисходящую (регрессивную) составляющую. Выгорание – это одно из проявлений деформации личности, которая может выражаться через следующие критерии деформации: 1) характер влияния на личность; 2) глубина воздействия; 3) широта сферы распространения; 4) степень осознания; 5) последствия воздействия; 6) время возникновения.

Психическое выгорание – это и состояние, которое может классифицироваться по следующим параметрам: направленность реакций (положительная или отрицательная); длительность и устойчивость (неравновесность по отношению к оптимуму); степень влияния на здоровье и показатели деятельности человека (адаптационные и дезадаптационные явления; стрессогенность); ведущий компонент при общей интегративности процесса; степень напряжённости и т.п.

В.Е.Орёл отмечает следующий ряд функциональных закономерностей, характерных для выгорания: 1) чем стабильнее структура личности, её психологических характеристик, тем слабее эффект выгорания; 2) при повышении уровня выгорания уменьшается интегрированность личности; 3) под воздействием выгорания происходит упрощение личности; 4) меняется и содержание организационной структуры личности при снижении роли духовных ценностей и ценностей, связанных с личностным развитием и творчеством; 5) межличностные отношения становятся более формальными; 6) в индивидуальной сфере начинает преобладать внешняя мотивация над внутренней; 7) наблюдается корреляция роста выгорания с величиной «вклада» и «антивклада» в организацию. Выгорание связано также с «образом мира» (раздел 5).

Исследования стресса в США, связанного с усталостью и снижением продуктивности труда на работе, выявили значительные потери экономической эффективности. Отмечено также, что работники, страдающие выгоранием, вынуждены тратить на нужды своего здоровья дополнительно 10 тысяч долларов в год. На степень обратимости выгорания влияют как личностные факторы, так и характер коррекционных мероприятий.

Мне представляется, что выгорание души может происходить или не происходить почти в любых условиях и у любого человека. Основными условиями сохранения душевного здоровья являются: 1) понимание своей истинной природы (знание структуры личности, структуры её потребностей); 2) верность внутренней правде, то есть следование своей индивидуальной природе; 3) поиск или создание условий для реализации этой правды. Если структура личности не соответствует требованиям внешней среды, то надо менять или то, или другое. Иначе жизнь покажется хуже тюрьмы даже в царских хоромах.

Вот как, например, характеризовала жизнь в Кремле жена третьего сына (Алексея) политического и государственного деятеля СССР Анастаса Ивановича Микояна, Нами Артемьевна Микоян: «Мы жили, как на острове, но остров не был экзотически роскошным, а скорее походил на комфортабельную молчаливую тюрьму, отгороженную крепостной стеной из красного кирпича…». Семья Микояна занимала квартиру из восьми комнат в Кремле; здесь вместе с А.И. Микояном и его женой Ашхен жили три его сына с жёнами и племянник (статья «Моя жизнь», газета «Аргументы недели», 18 декабря 2014). Семья Микояна жила очень скромно, а его жена «была в 50-е годы уже много пережившей и больной женщиной», она потеряла сына Владимира, погибшего на фронте, страдала гипертонией, почти утратила слух, вела замкнутый и регламентированный образ жизни. Нани вспоминает: «Атмосфера семьи, общая напряжённость постепенно повлияли на мой характер. С тех пор как я начала жить в Кремле, я перестала играть на рояле. Зажатость чувств, постоянное напряжение, стеснение незаметно оформились в робость, которая меня сопровождала все дальнейшие годы и стала перерастать в депрессию, состояние, из которого позже я с трудом выбралась». В подобных условиях отсутствуeт подлинная искренность, люди перестают испытывать даже потребность в ней. Казалось, они делают всё правильно с точки зрения высшей морали: не крадут, не прелюбодействуют, не страдают страстью к накопительству и т.п. Но, как в плохом монастыре или в тюрьме, они теряют самих себя, спонтанность поведения, а порядок и регламент становится на место душевного тепла и любви, взаимного понимания и прощения… «Богатые и властьпредержащие тоже плачут!» А если не плачут, то от этого им только хуже – они утрачивают подлинную человечность, перестают слышать не только других, но и самих себя!

«Я везде ощущала себя узницей», - свидетельствовала дочь Сталина Светлана Аллилуева, на долю которой выпала роль быть «кремлёвской принцессой». Вся жизнь её была похожа на бегство от чего-то или кого-то: в начале путём малоудачных своих браков она пыталась выйти из-под опеки отца; потом в Америке пряталась от его дурной славы. Личного счастья она так и не обрела. Я выскажу свою, нестандартную гипотезу о её судьбе. Быть дочерью Сталина почти так же трудно, как быть пророком. Это путь гигантских испытаний, то есть, необходима недюженная сила принятия жизненных обстоятельств, их внутренняя переработка путём духовной работы. И наиболее естественные реакции на отмеченную Богом или судьбой жизнь – закрыться или убежать от неё. Это Светлана и пыталась сделать. Ей было невыносимо трудно (ещё труднее, наверное, было Сталину), ей не хватило жизненной силы, смирения, понимания, наставничества и даже любви к отцу, пусть тирану, но её отцу, посланному ей Богом или провидением. Впрочем, она, как и её мать, Надежда Аллилуева, действовала в соответствии с имеющимся запасом жизненных сил и понимания. Наверное, они были честны перед собой и Сталином как в своей вере, так и в сомнении достижения коммунизма путём используемых им средств.

Уникальные дневники первого председателя КГБ Ивана Александровича Серова (1905-1990), найденные через 25 лет после его смерти, «Записки из чемодана», подготовленные и изданные с комментариями журналистом Александром Хинштейном в 2016 году, наверное, помогут нам лучше понять нашу историю и самих себя. Ведь стремление к идеалу и торжеству самой справедливой идеологии у многих людей и героев, вождей, политических лидеров бывает искренним стремлением, как и беспощадная борьба с их противниками. Почему же даже дорога к всенародному счастью, как и нелепое стремление к мировому господству, сопряжена с большими жертвами и тотальными чистками, с непомерными самоограничениями? На этот вопрос я пыталась ответить своей брошюрой «Вечный «старо-новый» мировой порядок» путём анализа разнообразных моделей мира. Наверное, итогом испытаний и страданий миллионов жертв политических репрессий и Второй мировой войны для нас всех должно стать более точное представление о структуре мироздания, которая не строится по жёсткой бинарной схеме «свои-чужие» и линейной логике однозначного восхождения от простого к сложному. Станет ли это знание, оплаченное слишком дорогой ценой, достоянием большинства человечества и его вождей? А если станет, то сможет ли оно существенно повлиять на нашу судьбу?

Стресс создают и возрастные изменения, не говоря уж о кризисах рождения и развития! (Более подробную информацию о возрастных особенностях человека можно найти в разделе 3.3 и в работе: В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев «Психология развития человека. Развитие субъективной реальности в онтогенезе»).

Прежде всего, человек тяжело переносит кризис рождения. В современном обществе перинатальная культура (культура беременности и родов) довольно низкая. Беременная женщина и младенец, в лучшем случае, рассматриваются как пациенты медицинского учреждения и в отрыве от социально-психологического фактора. Хочу отметить неоценимый вклад в практику деторождения и воспитания семьи Никитиных, опыт которых, как и исследования физиолога И.А. Аршавского, позволили увидеть слабость многих медицинских практик и их социальные последствия. Большую роль в формировании современной перинатальной культуры сыграли идеи и исследования И.Б. Чарковского (рождение детей в водную среду, обучение их раннему плаванию). Поэтому последователи И.Б. Чарковского создают центры родительной культуры, помогают будущим родителям формировать экологическое мышление. Они критикуют «механистический и редукционистский» подход к рождению ребёнка и младенчеству. Здоровье при этом рассматривается системно, как взаимодействие конкретного (всегда уникального) человека с окружающей средой, а болезнь – как субъективная реакция на условия жизни и следствие нарушения законов природы. Хочу отметить, что отказ от механического подхода к деторождению, как и к любому лечебному процессу, требует больших эмоциональных и духовных затрат, ресурсом которых современные медики обладать не могут как из-за отсутствия должных знаний и веры, так и в силу предельной загруженности. Более того, необходима определённая культура, «модель мира» самих рожениц.

В раннем детстве особенно значимым фактором является нормальная психоэмоциональная связь ребёнка с матерью. Брошенные дети развиваются не так как дети, познавшие материнскую любовь и заботу (это отмечалось уже в разделе 1.6). Подростки нередко переживают отрицательные состояния, не имея возможности с кем-то поделиться своими ощущениями с теми, кто способен понять их.

О старости также можно говорить до бесконечности. Она неизбежно настигает и людей успешных. Кинозвезда Марлен Дитрих, например, последние 15 лет своей жизни (она умерла в возрасте 90 лет) прожила почти в полной изоляции в своей квартире в Париже. С постели она почти не вставала, так как опасалась последствий падения. Она считала, что старость уродлива, и её не надо показывать. В памяти людей должен был остаться её более совершенный образ, к которому все привыкли. Марлен Дитрих с трудом переносила общество других людей, была тираном. В значительной степени, она, конечно, была заложницей своего образа и привычной жизненной роли.

В старости, как правило, происходит рекое снижение адаптационного резерва, а человек при этом иногда стремится поддерживать прежний образ жизни, предпочитает отдавать дань прежним занятия и привычкам (вплоть до пищевых пристрастий), но делать это он уже не может и не должен. Как следствие конфликта «желаемого» (потребностей) и «возможного», возникает раздражение и даже агрессия. Старому человеку хочется давать советы молодым, его часто травмирует избыток сил и энергии в других людях, либо он загружает их бесконечными просьбами. Определённые стадии психологи выделяют и в процессе умирания.

Но любой человек хотя бы теоретически или в малом имеет возможность изменить «мерность» своей жизни, нарушить сложившееся ролевое взаимодействие с окружающей средой. Многие стареющие актрисы, звёзды киноэкрана, не стеснялись ни своей старости, ни болезней, находили новые занятия и жизненные интересы, преданных партнёров и единомышленников. Например, Одри Хепбёрн вела благотворительную деятельность по спасению и лечению африканских детей. Режиссёр Лени Рифеншталь увлеклась подводными съёмками и изучением, освещением жизни африканских племён. Да и не всегда старость уродлива! Режиссёр и актриса Рената Литвинова как-то заметила, что правильно состариться – это вопрос головы. На некоторых стареющих мужчин и женщин смотреть бывает приятно – от них веет благодатью, светом и теплом. Но есть старики, искажённые болезнью и страданием, агрессивные и злобные. Способность к самоотречению и трансценденции в процессе старения (например, за счёт веры в Бога и в вечность жизни, её превращений), как и возможность передачи жизненного опыта другим, позволяют и в старости сохранить душевное здоровье, принять смерть со смирением и пониманием.

Известный американский предсказатель Эдгар Кейси (1877-1945) называет следующие факторы, отодвигающие старение, которые, по сути, представляют собой набор необходимых факторов поддержания «нормальной» жизни, то есть выживания. Это: 1) поддержание здоровья; 2) приведение в равновесие умственной и физической деятельности; 3) дисциплина эмоций; 4) стремление выразить своё эго через напряжение сил; 5) побуждение к полезной жизни; 6) умение давать и получать любовь и дружбу; 7) разумная приспособляемость, например, к финансовым проблемам (газета «Золотая пчела», № 11, ноябрь 2011). Вопрос лишь в том, по каким методикам и как обеспечивать весь этот «необходимый» и, возможно, «достаточный» спектр факторов жизнедеятельности.

Источником сильнейшего стресса является любовь, прежде всего, между мужчиной и женщиной. Особенно, если случается невосполнимая потеря любимого человека в результате смерти. (О потере объекта любви в результате смерти одного из супругов, детей, родителей или других любимых существ, о способах выживания в этом случае говорилось в разделе 1.7). Амерканский психиатр, известный многим по книге «Жизнь после смерти», Рэймонд Моуди совместно с Дайяной Аркэнджел в книге «Жизнь после утраты» утверждает, что «смерть любимого существа вновь пробуждает чувство, которое возникло у нас, когда мы впервые переживали разлуку и утрату». Они выделяют при этом пять факторов, «которые продолжают оказывать влияние на нас, уже взрослых: мир ощущений перед рождением, опыт рождения, привязанности и утраты, знакомство с понятием смерти и, наконец, представления о смерти, которые формируются в детстве». Привязанность, расставание всегда вызывают боль не только у людей, но и у животных. При этом, как отмечается этими специалистами, «сдерживаемые страдания никому не идут на пользу», «слёзы выводят из организма токсины», а «дети, столнувшись со смертью, переживают экзистенциальный кризис, они ошеломлены мыслью о том, что тоже когда-нибудь умрут». Но Р. Моуди и Д. Аркэнджел убеждены, что «детские проблемы, связанные с расставанием, утратой и горем, можно разрешить. Первый шаг на пути к этому - осознание ранних переживаний. Постарайтесь понять, что служит вам на пользу, а что нет». При этом нельзя подавлять горе, тем более что, «когда детям позволяют выражать свои эмоции, чувства их улетичиваются быстро и незаметно». Осознав свои чувства (покинутость, тревогу и панику, гнев, депрессию, досаду, страх, фрустрацию, горе, вину, стыд, изоляцию, зависть, любовь, утешение, смирение и способность принять происшедшее) и их источник, человек способен справиться с ними прежде, чем они достигнут патологической стадии.

Р. Моуди и Д. Аркэнджел предлагают рассматривать утраты и стресс как «катализатор собственного роста и самопознания. Нет более мощного трансформирующего фактора, чем пережитое горе». Тем не менее, утраты и стресс могут накапливаться. Успех преодоления утрат и стресса зависит от многих причин: возраста, сопутствующих жизненных обстоятельств; душевного и физического здоровья человека; принадлежности к культуре; пола; социальной поддержки (в том числе, профессиональной), взаимоотношений с другими людьми, прежде всего, в семье (происходит смена ролей и кому-то приходится взять на себя функции ушедшего члена семьи – кстати, у представителей мусульманской и некоторых других традиций вдову принимает в свою семью брат умершего). Интенсивность переживаний утраты зависит также от обстоятельств кончины (она может быть как ожидаемой, естественной, так и внезапной, трагической и насильственной). «Поиск ответа на вопрос «почему?» играет важную роль для многих переживших утрату», - отмечают Р. Моуди и Д. Аркэнджел. То есть смысл утраты и личное отношение к ней (эти качества во многом формируются культурой, мировззрением, уровнем религиозности и духовности) также сильно влияют на остроту переживаний. Выражения сочувствия при этом должны учитывать конкретные обстоятельства, личностные особенности, быть своевременными, то есть формироваться на основании глубокого понимания происшедшего, сопереживания. «Выражение сочувствия требует выйти из свого мирка и войти в чужой» без оценок, суждений и советов. Необходимо быть проще при этом и оказывать практическую помощь. Ведь реакция, как на искреннее сочувствие, так и на неуместные высказывания, иногда может быть «неадекватной», не зависеть от истинных намерений сочувствующих. Горе бывает как благотворным, так и разрушительным, включая разрушение сложившихся отношений с другими людьми. Утративший близкое существо человек может иногда слишком фиксироваться на горестных отношениях, иметь пристрастие к рассказу о своих несчастьях. Бессознательное отрицание психической травмы, сознательное искажение истины, чаще всего, носит неблаготворный характер. При потере важны воспоминания, связь с вещами покойного (некоторые предметы хранятся всю жизнь, другие носят временный характер либо выбрасываются), вера в обратимость утраты (например, через религию). Часто наблюдается присвоение качеств покойного, воспроизведение медицинских симптомов; некоторые вдовы или матери, утратившие детей, готовы встретить их на улице, ищут и видят ушедших везде. Иногда люди бессознательно используют смерть близких, чтобы скрыть истинные свои чувства (например, вину за небрежное отношение к ним и т.п.). Повторная утрата может переживаться ещё более тяжело, если предыдущая не была оплакана должным образом, – утверждают Р. Моуди и Д. Аркэнджел.

Эти авторы приводят способы адптации к горю, утрате. Одни люди привыкают и учатся сосуществовать со своим горем; другие – постепенно предают его забвению. Существует теория психиатра Элизабет Кюблер-Росс, которая выделяет пять естественных реакций, связанных с утратой (она назвала их стадиями): отрицание и изоляция, гнев, торговля и соглашение, депрессия, смирение. Тем не менее, далеко не всегда выполняется «линейный» принцип прохождения этих стадий, поэтому Р. Моуди и Д. Аркэнджел предлагают называть их состояниями. Этими специалистами разработана также «методика активного подхода к проблеме преодоления последствий утрат». Одной из составляющих этой методики является модель задач Уильяма Уордена, который предложил более сознательный и активный подход для каждой стадии. На первом этапе необходимо принять реальность утраты. На втором – преодолеть эмоциональную боль, на третьем – отрегулировать отношения с окружающими. Последний этап связан с движением вперёд. Надо отметить, что данная методика предполагает наличие желания справиться с горем, она требует установки на его преодоление типа: «Я перенесу эту утрату», «Я придам жизни смысл» и т.п.

Р. Моуди и Д. Аркэнджел отмечают, что при правильной адаптации «жизненный баланс сохраняется при удовлетворении наших физических, эмоциональных, интеллектуальных, социальных и духовных потребностей. Телу требуется питание, отдых и нагрузка. Чувства следует обнаруживать и давать им выход. Нашему мозгу необходима интеллектуальная стимуляция. Сами мы нуждаемся в социальных связях и взаимодействии с другими людьми. Духовный рост приходит вместе с творческой активностью, игрой, расслаблением, музыкой, исполнением ритуалов, молитвами, медитцией и т.п. Утраты воздействуют на все пять аспектов нашего бытия; однако большинство людей один-два из них выпускают из вида». Освободиться от стресса, вызванного горем, можно, например, путём «экзорцизма» - физического воздействия при помощи звуков и слов, чтобы выпустить заблокированную энергию (при этом надо постоянно проверять намерение подобных действий и их эффективность). Благотворно может сказаться также тай-аут (перерыв в ходе стресса и переживании горя, например, путём ухода в себя). Необходима и подпитка души (особенно благотворна в этом деле роль искусства, как и потакание своим детским прихотям). Один из способов справиться с утратой – преодолеть свой самый большой страх. Поскольку при утрате жизненное пространство индивида прерывается, личность человека подвергается изменениям, важно, чтобы то и другое не разрушилось полностью, сердце бы не ожесточилось от понесённых потерь. Некоторые личности из-за недостатка веры, смысла жизни, способности к адаптации впадают в пропасть отчаянья, гнева, горечи и печали, а надо, чтобы произошла трансценденция или духовное возрождение. «При этом то, что нас оставила скорбь по ушедшим близким, ещё не значит, что сожаление по поводу этих людей когда-нибудь не возникнет вновь». И всё же: «испытанное горе высвечивает в нас общечеловеческие качества», очищает нас, учит смирению. Оно заставляет нас особенно ценить утраченное, каждый миг бытия; снижает привязанность к материальному и способствует духовному росту; часто после перенесённого горя возникает желание помогать другим с более развитым тактом и пониманием (к сожалению, из-за выгорания души бывает и наоборот). Часто люди после перенесённого горя начинают острее понимать вечность жизни и то, что она продолжается.

Мне представляется, что человек, с большим трудом перенесший потерю очень близкого человека, часто боится заводить новую связь не только из-за сильной энергетики привязанности и отсутствия веры в новое сильное чувство, но и из-за страха испытать повторную потерю, которую душа, кажется не в силах вынести. Если всё же новая связь возникает, то человек часто отгораживается от сильной привязанности, стремится контролировать, ограничивать её, избегая прежней глубины чувств и отношений. Отстранённость может достигаться разными способами: критикой нового партнёра, юмором, деловой активностью, уходом в религию или психологическими техниками. Кажется, Хемингуэй писал, что пустота после пережитого «плохого» заполняется как бы сама собой, но пустота после утраты «хорошего» может заполниться лишь чем-то лучшим по сравнению с утраченным «хорошим». Это, к сожалению, лишает перспективы многих вдовцов вновь обрести большую любовь и привязанность.

Почти любому стрессу сопутствует тот или иной страх. К видам страха можно отнести: страх страдания, страх исчезновения, страх неизвестности, страх беспомощности (обузы), страх зависимости, страх покинутости, одиночества («богооставленности»). Психолог Ю.М. Орлов в книге «Восхождение к индивидуальности» выделяет следующие источники страха: 1) предвидение страдания, 2) осознание неэффективности привычных средств защиты, 3) заражение страхом эмпатическим путём, 4) предвидение потери радости и наслаждения. Страх смерти является наиболее сильным страхом. Его подробно исследовал З.Фрейд, о нём мы писали в разделе 1.5. Ю.М. Орлов выделяет три основных источника страха смерти: 1) «смерть связывается с тотальной фрустрацией всех витальных и социальных потребностей человека и страдания лишения приписываются смерти»; 2) она связывается с действием всех отрицательных эмоций; 3) проекция своих переживаний вовне.

В глубокой и системной работе Александра Лаврина «Хроника Харона. Энциклопедия смерти» приведится «калейдоскоп» цифр и фактов ХХ века о смертях. А.П. Лаврин пишет: «Каждый год в мире, по разным оценкам, умирает от 50 до 55 миллионов человек» (его книга издана в 1993 году). Он анализирует смертность с разных сторон: с точки зрения наиболее опасных для жизни профессий и городов; в зависимости от отношения к ней и переживаний, с ней связанных; описывает смерти многих известных и неизвестных людей. Он приводит статистику и описание смертей от самых различных причин: убийств, отравлений и казни; болезней и самоубийств; голода и людоедства; жажды и по вине животных; от молнии, стихийных бедствий и химических отравлений; от наркотиков и смога. Представлена статистика смертей на войне и в армии в мирное время, смертей на транспорте: на море, в авиакатастрофах, на железных дорогах. Есть даже разделы: «Смерть на сцене и за сценой», «Смерть и спорт», не говоря уж о смерти от репрессий и «невидимой» смерти от радиации….

«Новая философская энциклопедия в четырёх томах» (том третий) излагает нам систему взглядов на смерть с позиций разных моделей мира и представлений о смерти в различных философских и религиозных системах. «Отношение к смерти во многом определяет формы религиозных культов». Например, древние египтяне рассматривали земную жизнь, как приготовление к загробному бытию. Иное, трагическое, отношение к смерти характерно для буддизма в Индии, зароастризма в Иране, иудаизма (особенно эпохи пророков), даосизма в Китае, «религиозно-философского движения в Греции 7-4 вв. до н.э. (в частности у орфиков и пифагорейцев)», - сообщается в философской энциклопедии. Предполагатся, что негативное отношение к смерти свидетельствует «об обострившемся чувстве личного бытия». «В античности, - отмечается в энциклопедии, - одной из попыток преодолеть страх смерти было учение Сократа, который согласно Платону, считал, что «те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью». В этот период смерть стала рассматриваться как процесс отделения души от тела - они изначально принадлежат как бы разным мирам. Подобное представление получило дальнейшее развитие в христианстве и на «многие века становится определяющей традицией в европейской жизни». Несколько иное отношение к смерти можно найти в стоицизме и эпикурействе, которые находят опору перед страхом смерти в идее вечности круговорота бытия, его неизбежности и в стремлении разумного принятия конца жизни. В греческой философии распространяется также идея метапсихоза, то есть переселения душ. При этом, несмотря на то, что в иудаизме смерть – это завершение пути конечного существа, она считается уже временным явлением, как кара, «постигшая человека вследствие грехопадения». Тем самым человек признаётся уже не природным, а сверхприродным существом, способным на диалог с Богом. И хотя он не может самостоятельно преодолеть смерть, это под силу уже Богочеловеку Христу. Таким образом, «чудо воскрешения Христа, неприемлемое для иудаизма, соединило в себе ветхозаветный супранатурализм с напряжённым переживанием конечного человеческого существовавания на рубеже старой и новой эры». Философские учения, начиная с эпохи Возрождения, Просвещения, вплоть до наших дней, на мой взгляд, не добавили ничего существенного и нового к вышеизложенным представлениям о смерти. Сейчас мы имеем широкий спектр представлений о смерти и смысле жизни человека: от веры в сугубо материалистический распад тела и психики человека после смерти и круговорот бездушных атомов или в предельно отчуждённого, одинокого, заброшенного в мироздание человека у Хайдеггера – до идей Шелера, «укореняющего человеческую личность в над-мирном Боге», и современных теорий транцендентного бытия как при жизни, так и после смерти, в форме или вечных космических «голограмм», сохраняющих информацию о любом индивидуальном бытие, или индивидуальных душ, монад, готовых к перевоплощению или вечному блаженству. То есть в современном мире можно выбрать, как платье, идею посмертного существования на любой вкус, и даже сконструировать собственную теорию путём любого причудливого соединения уже известных представлений о жизни и смерти. Но остаётся вопрос – насколько она будет соответствовать реальности?

Несмотря на возможность принятия обнадёживающих теорий, принятие собственной смерти человеком требует иногда огромного мужества. Голландка Фредерика де Граф, работая в Первом московском хосписе с теми, кто умирает, отмечала в своём интервью: «Я видела старых людей, которые прошли через две мировый войны, революцию…У них было спокойствие. Они принимали смерть как часть жизни. Когда человек кричит, это может быть потому, что он никогда раньше не думал, что тоже умрёт, что смерть – это часть его жизни. Пока люди об этом не думают, пока не приняли факт собственной смерти, они неизбежно будут жить робко, неглубоко, будут «жертвами судьбы», будут кричать: «За что? Я ведь был хорошим человеком, почему я умираю?», вместо того чтобы принять смерть как факт и научиться жить глубинной жизнью, жить в настоящем, со всей опорой, стопроцентно. В этом случае каждый поступок и событие имеет другой смысл, и ты можешь жить с радостью. К сожалению, мало кто так может…» (журнал «Фома», март 2015 года).

Здесь мне невольно приходят в голову стихи одного немецкого поэта (процитирую их перевод по памяти): «И покуда не поймёшь – смерть для жизни новой, хмурым гостем ты живёшь на земле суровой!» Лично я пришла к парадоксальному выводу: «жизнь – эгоистична, смерть – жертвенна!» Жизнь любого живого существа требует внешнего источника энергии, пищи; сильное желание жить свидетельствует о готовности поиска ресурсов на её поддержание. А ресурсы – это чьи-то жертвы: временем, энергией, даже жизнью. Чтобы жить, надо поддерживать благоприятный для данного организма баланс между эгоизмом и жертвенностью, и мера, соотношение между ними, у каждого своя. Зависит она и от условий, среды обитания; наверное, если человек превышает положенную ему меру, то он заболевает или даже умирает, как говорится, раньше назначенного ему срока.

Типичная рекомендация по управлению страхом приведена в книге Е. Хлевной, Л. Южаниновой «Где твоя волшебная кнопка? Как развивать эмоциональный интеллект?». Авторы отмечают, что страх может быть как оправданным, рациональным, когда существует реальная угроза, так и иррациональным, невротическим. Развитие чувства страха (эмоции) происходит по двум нейронным путям. Первый путь, вырабатывающий эмоциональный отклик, подкорковый и короткий; второй, - корковый, длинный, призван оценить опасность как реальную или нереальную, он может блокировать первый путь. Эти авторы приводят шкалу развития тревоги по Ф.Б. Березину: беспокойство, тревога, страх, ощущение неотвратимости, ужас. Развитый интеллект позволяет во многом совладать со страхом. Например, от него можно избавиться, совершив то действие, которого боишься. Можно также посмеяться над своим страхом, представив его смешным и забавным. Рекомендуется также всё тщательно обдумать, то есть разобраться в своём страхе. Ещё важнее – правильно действовать в опасной ситуации. Страх уходит часто, если вспомнить аналогичный позитивный опыт. Можно использовать фразы, которые прогоняют страх (например, «Ура!», «Иду на вы!», «Я сделаю это!» и т.п.). Можно «заболтать» свой страх, то есть мысленно раскрутить его, или начать «фантазировать» на его тему.

В повседеневной жизни даже счастливая любовь зачастую генерирует сильные, нестерпимые эмоции и страдания. Любовь – очень сильная энергия, в огне которой можно сгореть. Не каждый может выдержать испытание любовью достойно, так как регулировать энергию сильной любви (особенно при жизненных осложнениях, не позволяющих партнёрам насытиться своими чувствами) не просто. Примером трагического финала любви является история Анны Карениной и Вронского, так красноречиво представленная Львом Толстым и не менее поучительно - фильмом режиссёра Соловьёва. Ведь, если возникают осложнения между любящими друг друга людьми или кому-то из них становится плохо, эмоции застилают разум, смысл жизни. Душу охватывает хаос. Если на помощь человеку в этом состоянии никто не приходит, он может пойти в разнос, наделать глупостей, решиться на самоубийство или на преступление…

Известный психолог из Ростова-на-Дону М.Е. Литвак в книге «Принцип сперматозоида» подробно комментирует поэму Овидия «Лекарство от любви» и отмечает: «Все принципы лечения от любовной лихорадки здесь изложены довольно чётко: сельскохозяйственный труд, спортивные состязания и вообще любое стоящее дело, времяпрепровождение с друзьями, поиски недостатков у объекта любви, полное молчание, уничтожение писем и фотографий, налаживание отношений с соперником. Не со всеми рекомендациями можно согласиться, но с одной точно: «Делом займись – и тотчас делу уступит любовь»…В нашей системе лечения от наркоманической любви центральное место занимают: экзистенциальный анализ Франкла, приёмы гуманистической психологии, трансактивного анализа и когнитивной терапии, принцип сперматазоида, а также психологическое айкидо с его техникой амортизации. Суть лечения – личностный рост с резким повышением социального статуса». «Принцип сперматозоида», по его мнению, заключается в том, что «человек всегда старается попасть в рай, т.е. стать первым. И идёт против препятствий, обходя их. И лишь на финише пытается протаранить их». Кстати, средством от тоски М.Е. Литвак считает физическую боль, которую можно создать, например, за счёт физических упражнений на растяжку. А «при вынужденном общении с нежелательным для тебя партнёром, считай его автоматом, конструкцию которого тебе следует изучить».

Наверное, нельзя сводить суть стресса, в том числе и от любви, к конфликту между сознанием и бессознательным, искать конкретные внутренние или внешние причины трагедии. Причина – в их совокупности. Поэтому ситуацию сильного стресса надо пытаться не только осмыслить, но и прожить, то есть, по возможности, принять, как принимают любую боль, страдание. И отдаться «логике жизни», которая обязательно куда-нибудь выведет! И, конечно, не замыкаться в себе, так как сильное страдание, депрессия, - это состояние зацикленности, «схлопывание» пространства жизни до точки.

В повседневной жизни каждому человеку приходится сталкиваться и с болезнями, крайними проявлениями которых являются эпидемии. Кажется, человечество научилось бороться с эпидемиями чумы, холеры, тифа и т.п., но появились СПИД, лихорадка «эбола», есть опасность возникновения и новых инфекций, так как возбудители болезней мутируют и приспосабливаются к любым условиям, включая вакцины и лекарства против них. Более того, нельзя исключить, что природа выбраковывает людей по неизвестным доселе признакам вовсе не случайно, да и сами эпидемии имеют свойство возникать снова и снова, так как «ничто не исчезает бесследно», но и «ничто не вечно». Словно в подтверждение этому Ю.Л. Богородский предложил универсальный Закон развития и даже вычислил математическую формулу для описания той или иной «абстракции, обладающей способностью к развитию» (РА). Поэтому любой возбудитель эпидемии, например, чумы, можно считать материальным абстрактным объектом, находящимся в стадии саморазвития, то есть имеющим относительное начало и конец. В реальности любой объект, считает Богородский, развивается по принципу дерева. Дерево, как известно, имеет ствол, мощные ветки первого порядка, выходящие из ствола, служащие основанием для скелетных ветвей второго порядка. Третья, четвёртая и другие ответвления кроны дерева, как и повторные появления эпидемии чумы, могут быть описаны математической формулой. В результате, Ю.Л. Богородский, изучив статистику той или иной эпидемии, способен предсказать возможность появления следующей, что он и делает в своей книге «Истоки мироздания. Часть У. Мир мужчин. Хищники и жертвы».

В состоянии обострения стресса люди прибегают к алгоголю, наркотикам, что, конечно, является регрессивной формой регуляции стресса. Стресс во время чумы компенсировали занимательными историями герои «Декамерона» Боккаччо, уединившиеся в замке. Я придерживаюсь мнения, что регрессивные формы борьбы со стрессом в некоторых случая весьма эффективны и даже необходимы. Прежде всего, тогда, когда прогресс, эволюция сознания требуют огромных усилий или почему-либо невозможны, затруднены. К тому же регресс позволяет иногда собраться с мыслями, выиграть время для дальнейшего броска. Нельзя сбросить со счёта и привычность некоторых регрессивных форм (еда, незатейливое общение, игра в карты, «шопинг» и т.п.), нельзя отрицать их значение в качестве энергетической подпитки, разрядки, так как полученную энергию затем можно употребить и в «высших» (прогрессивных) целях. (Кстати хирургию, как метод врачевания, я также отношу к регрессивным методам лечения, который, тем не менее, спасает жизнь человеку, не устраняя всё же причину кризиса развития, который, возможно, и стал причиной болезни).

Гнев и агрессия, как и игра или юмор, смех, также могут служить средством преодоления, снижения уровня стресса. Подобно этому, любая нечаянная радость может, если не исцелить душу совсем, то дать ей передышку и привнести запас дополнительной энергии. Анализируя природу смеха, В.И. Зазыкин, продолжая мысль Кэрролла Э. Изарда, что «радость заставляет человека с особой остротой ощутить своё единство с миром», пишет: «Радостный экстаз тоже часто сопровождается смехом…Ведь тогда «под ногами не чувствуешь земли», «тело становится лёгким», а «за спиной словно вырастают крылья», то есть о себе даёт знать вторая сторона природы человека – нематериальная, родственная стихиям огня и света».

Но при стрессе нельзя проявлять сильную агрессию против себя или партнёра, позволить ей увлечь себя к каким-то разрушительным действиям. В этом случае нужно наколоть дров, разорвать старую рубаху, нашинковать капусту, подмести двор, прополоть огород...Можно вызвать на кулачный бой тренажёр, пойти в спортивный зал, заняться спортивной борьбой или пробежать два километра...Тем самым можно перевести энергию в другое русло, отстраниться немного от ситуации, встать вне неё или над нею (отстранение само по себе не всегда является выходом, оно лишь даёт передышку для более спокойного осмысления своего состояния и разумного принятия решения).

Прогрессивной формой регуляции эмоций в состоянии стресса является более полное осознание происходящего в контексте собственной жизни, своего предназначения и значения данной ситуации для развития каждого участника процесса. Но, как мне кажется, не является истиной в последней инстанции понимание стрессовой ситуации лишь как предлога, повода для духовного развития («испытания»), как полагают некоторые психологи и духовные учителя, хотя, несомненно, повод для развития через конструктивное преодоление стресса всегда есть и найдётся. Кстати, конструктивным может быть не только благостное, «положительное» состояние, но и состояние «борьбы», даже ответной агрессии на неблагоприятное воздействие среды, если оно сменяет состояние зажатости, трусливой пассивности и вынужденной изоляции. Переход от пассивного состояния скованности в активное состояние поиска и даже борьбы может означать прогрессивное развитие. В любом случае: стресс, как и выход из него, всегда многомерен и альтернативен.

Помогает пережить стресс во многих случаях сон. Тем не менее, именно во сне иногда возвращаются эмоциональные воспоминания, например, о наиболее тревожных событиях жизни (боевых действиях, смерти близких и т.п.). Но, чаще всего, сны бывают связаны с реальными объектами самым причудливым образом. З.Фрейд отмечает во «Введение в психанализ. Лекции»: «Наше отношение к миру, в который мы так неохотно пришли, кажется, несёт с собой то, что мы не можем его выносить непрерывно», поэтому, «биологической целью сна, по-видимому, является отдых, его психологическим признаком – потеря интереса к миру»…». «Сновидения – это способ реагирования души на действующие во сне раздражители», но сновидение не просто «передаёт раздражение, оно перерабатывает его,намекает на него, ставит его в определённую связь, заменяет чем-то другим». По З. Фрейду, сон – «психический феномен», при этом «видивший сон всё-таки знает, что означает его сновидение, он только не знает о своём знании и полагает поэтому, что не знает этого», поэтому надо дать возможность человеку обнаружить это знание, например путём «свободных ассоциаций» и извлечением из бессознательного подавленных мыслей и желаний, которые во сне могут иногда исполняться. Мысль в сновидении превращается в переживание. Но и во сне существует цензура, которая действует путём пропуска, модификации, перегруппировки материала, искажения, а в бодрствующем состоянии возникает «сопротивление толкованию» сновидения, особенно сильное, если оно открывает в человеке что-то тёмное и нежелательное (полному толкованию доступно не каждое сновидение). Фрейд выделил 4 основных вида отношений между содержанием сновидения и его элементами: представительство части от целого; намёк; образное представление и символическое. При этом работа сновидения может заключаться как в «переводе желания в реальность», так и в «переводе мыслей в визуальные образы». В сновидениях могут проявляться детские воспоминания, сексуальные извращения, всевозможные запретные намерения и т.п. При «работе сновидения» «первым достижением… является сгущение», вторым – смещение, третьим – «превращение мыслей в зрительные образы»; «бессмыслица и абсурдность сновидений также имеют своё значение», как и его многозначность и неопределённость. Фрейд считал, что работа сновидений носит архаичный характер, присущий древним системам выражения, то есть она во многом регрессивна, поэтому ей нельзя слишком доверять.

Здесь я хочу сказать об эмоциональном сопровождении воспоминаний. Даже самые сильные эмоциональные воспоминания «стираются» временем (хотя можно предположить некий «патологический» вариант их усиления под воздействием резонансных этим воспоминаниям факторов среды). Наверное, важна «методика» проработки таких эмоциональных состояний. Например, многократное проговаривание, рассказ о своих несчастьях и эмоциональных переживаниях часто притупляет эмоции (но иногда, наоборот, усиливает). Особенно помогает снизить эмоциональность рассказ о стрессовом событии, если он сопровождается «разбором», рефлексией, комментарием самого рассказчика или слушателей. Взгляд на проблему с другой стороны, юмор и смех, как и изменение жизненных обстоятельств, меняют эмоциональную окраску воспоминаний иногда кардинально. Эмоциональный резонанс, наоборот, может усиливать переживания. На этом основана, наверное, религиозная традиция ежегодно переживать распятие Христа и его воскрешение; традиция ежегодно праздновать День Победы, смотреть военную хронику по ТВ, посещать могилы близких людей. Всё это - примеры извлечения из недр бессознательного эмоциональных воспоминаний. На этом построена и любая пропаганда – на резонансе с определёнными, значимыми и памятными, эмоционально окрашенными образами и убеждениями. Таково воздействие на психику человека и постоянное повторение молитв, мантр. В этих случаях наше прошлое как бы взаимодействует с настоящим; в некотором смысле происходит переформатирование того и другого. Очень важно, чтобы «негатив» прошлого при этом перерабатывался в «позитив» нового смысла, а не усиливался.

«Страсть отмщения», как и «болезнь жажды любви», «болезнь жажды войны» - психофизические реакции человека на ранее состоявшиеся воздействия. Возникает своего рода «вихрь» от взаимодействия с внешним миром, то есть сила действия порождает силу противодействия .

Склонность менять риск военный на интеллектуальную деятельность или снимать интеллектуальную нагрузку физическим риском, возможно, связана, прежде всего, с многослойной природой человека. Отсюда возникает необходимость в перемене труда. Если взять за основу только три основных плана жизнедеятельности человека (физический план – эмоциональный – интеллектуальный), то можно предположить, что оптимальное состояние организма предполагает их гармонию (при этом надо учитывать индивидуальную структуру личности). Гороскоп человека, его характер, возраст и т.п. поможет определить индивидуальные особенности личности, то есть соотношение воли, интеллекта и эмоций в человеке, что и программирует его стремление к той или иной деятельности. Тем не менее, физическую работу в любом случае хорошо дополнять эмоциональным общением, а также – интеллектуальным занятием. Зацикливание на том или ином плане личности отрицательно сказывается на всём организме и психике, на любой форме деятельности. И чем интенсивнее нагрузка на отдельный аспект, план личности, тем интенсивнее должно быть освобождение от неё за счёт активизации другого плана. Надо учитывать также необходимость смены ритма, сочетать напряжение с расслаблением. Для каждого плана личности этот ритм свой.

Здесь необходимо сказать о психологии зависимости (рассмотрена, например, в хрестоматии «Психология зависимости»: Минск: Харвест, 2004). В этом сборнике рассматриваются разнообразные формы и способы зависимости, как от алкоголя, табака и наркотиков, телевизора, так и от работы, компьютера и Интернета. В предисловии сборника отмечается, что современное общество потребления, основанное на капиталистической, рыночной необходимости поддерживать и расширять продажу всего и вся, эксплуатирует ту или иную зависимость человека посредством рекламы. Сложные жизненные условия порождают необходимость приспособления к ним иногда путём бегства от реальности или путём других, несовершенных способов приспособления (через аддитивное поведение). Составитель сборника К.В. Сельченок задаётся проблемой освобождения от зависимости и аддитивного поведения путём выхода на единственно правильную стратегию достижения полноценной жизни, достижения реализации самых заветных желаний и «полноты интегральной самореализации». Власть над собственным телом и психикой может достигаться, прежде всего, путём осознания своих несовершенных привязок, зависимостей или привычек, благодаря выработке навыков управления своим настроением и переживаниями, в том числе, путём аутогенных тренировок и «системного глубинного анализа собственных желаний». Через «очищение авгиевых конюшен иллюзий, заблуждений и самообманов» при последующей «реструктуризации всего комплекса привычек, ожиданий и отношений», изменения системы ожиданий, перестройки комплекса личностно значимых целей и «стратегий реализации собственных желаний».

К.В. Сельченок видит причину зависимостей не только в программирующем воздействии внешней среды, но и в «вездесущности геомеостаза – стремления к поддержанию биохимического и нейродинамического статус кво, присущего любой живой системе…». Мне же представляется, что идея абсолютного освобождения от всех зависимостей, как и идея полной свободы, – нереализуема. Ведь любое живое существо, в том числе, и человек, - зависимо от множества природных и культурных факторов жизни. Существует как генетическая, так и природная, культурная программа жизни, оптимальная реализация которой может считаться свободой и представляться наиболее комфортной стратегией жизнедеятельности. И надо отметить, что эта программа не линейна и не однозначна, поэтому можно подвергнуть сомнению тезис что «путь наименьшего сопротивления рано или поздно приводит человека на край бездны». Да, это так, если идти этим путём постоянно, но далеко не всегда, если это свойство использовать умело. Кроме того, нельзя идти путём наибольшего или только сопротивления постоянно – такая привычка также может превратиться в утончённую форму зависимости. Эзотерик Г. Гурджиев, например, считал, что человек не может избавиться от зависимости; он может только её выбирать.

Хочу отметить также, что иллюзии, заблуждения и самообманы не всегда ведут к беде; в условиях, когда человек не может, не имеет сил изменить свою жизнь, системно проанализировать свои проблемы, уход от проблем в иллюзорный и виртуальный мир помогает выжить до лучших времён…Да и вопрос об истинном постижении своих подлинных желаний, как и смысла жизни человека на земле, его предназначении, не может быть постигнут с помощью разума и в полную меру…

Стресс, как известно, всегда сопровождается потерей жизненной энергии (сокращением адаптационного резерва организма), что часто ведёт к продолжительной депрессии без особых психологических причин.

Где-то я прочитала, что скандинавские медики считают, что средство от стресса – объятия. Несомненно, это – простое и эффективное средство поддержки в трудный момент жизни.

В монографии Майкла Аргайла «Психология счастья» перечисляются и анализируются всем хорошо известные социальные средства преодоления дистрессов и психических расстройств. Отмечено, что «существует сильная связь между одиночеством и депрессией». Поэтому оптимальными и испытанными средствами их преодоления являются: брак; друзья; нормальные взаимоотношения на работе. «Для снижения стресса важно не количество, а качество человеческих взаимоотношений». Нужное качество достигается за счёт заботы, внимания, понимания, роста самооценки. М. Аргайл сообщает очевидный факт: «Австралийские учёные обнаружили явное влияние безработицы на депрессию». Психика людей из рабочей среды гораздо в большей степени уязвима; во многом, наверное, это связано с меньшей способностью контролировать жизненные ситуации, а также с привычкой использовать наиболее простые способы борьбы с эмоциональным перенапряжением (курение, алкоголь, лекарства). Важным фактором является удовлетворённость досугом.

Отмечено, что наиболее подвержены стрессу жители развитых стран; там также выше процент самоубийств. Многие исследователи показывают устойчивую связь между экстраверсией и счастьем, то есть его значимым компонентом является общительность, умение не замыкаться в себе при любом несчастье. Ощущение благополучия в большей степени свойственно также людям с высокой степенью «внутреннего контроля» и с уверенностью в наличии широкого выбора действий. Счастливые люди отличаются умением планировать и продуктивно использовать время, уверенно смотрят в будущее. Многие эксперименты показали, что счастливые люди отличаются большей щедростью и готовностью прийти на помощь другим, они более позитивно оценивают своё окружение.

М. Аргайл пишет о связи склонности к депрессии с «ошибочными способами мышления». Прежде всего, это относится к привычке приписывать причины неудач самим себе, негативно оценивать себя. Было отмечено также, что верующие люди чувствуют себя значительно менее одинокими. Был составлен список основных источников удовольствия: еда, выпивка, секс; отдых, сон; брачные, родственные и дружеские отношения; успех, продвижение по службе; физическая активность, спорт, ощущение здоровья; конкретная деятельность и использование навыков; чтение, музыка, телевидение и другие культурные развлечения; интенсивные переживания (эстетические, религиозные).

Помимо связи эмоций с различными участками мозга была отмечена их связь с гармональной деятельностью, а также – с физическими ощущениями, мимикой и жестом. Оказалось, что удовлетворённость жизнью у богатых и бедных мало отличается, то есть она напрямую не связана с доходом и богатством. Более важными является сочетание общения, работы и отдыха. Текущее настроение повышается от переживаемых приятных событий. Согласно некоторым теориям, удовлетворённость повышается, когда достижения совпадают с притязаниями; влияет на настроение и сравнение с другими, а также – с прошлым; человеку отчасти свойственно адаптироваться к своему состоянию (например, парализованные люди ощущают себя счастливыми в той же степени, что и другие), но существуют пределы адаптации.

Интенсивность ощущения радости, положительных эмоций снижается с возрастом, но пожилые более адаптированы к своему нынешнему положению. Наиболее значимыми факторами благополучия для них является здоровье, доходы и социальные контакты. Удовлетворённость работой также растёт с возрастом, хотя уровень притязаний снижается; пожилые более пассивно реагируют на стрессовые ситуации, но чаще обращаются к врачам, принимают лекарства и читают молитвы. Есть также половые различия в ощущениях удовлетворённости от разных факторов (например, мужчины извлекают из брака большую пользу, чем женщины).

Сила желания жить значительно слабее у тех, кто изолирован, имеет слабое здоровье и ощущает собственную бесполезность.

М. Аргайл перечисляет самые простые стимулы положительных эмоций: практика показа кинофильмов, бодрящая музыка, самовнушение, приятные воспоминания, приятные события и известия, возможность почувствовать успех, принятие наркотических средств, препаратов, гипноз, приятные виды деятельности, социальные контакты, целеполагание, самопоощрение и многие другие.

А вот психотерапевт Юрий Хейфец (статья «Негадкий утёнок», журнал «МедиПрофи», №№ 7-8, 2013) предполагает, что далеко не каждый человек способен абстрактно мыслить и пытаться ответить на вопросы: 1. Должны ли мы быть счастливыми? 2. Достойны ли мы счастья? 3. Зачем мы должны быть счастливыми? Но он всё же предполагает, что человек должен быть счастливым, чтобы избежать таких страшных бед, как: 1) ненависти к самому себе; 2) ненависти к жизни. Счастье является исцелением от этих бед. Первым шагом к нему является (если счастье не является врождённым качеством) «наполнение своей души нравственными богатствами» (то есть надо читать, ходить в музеи, смотреть фильмы и т.п., пока количество не прейдёт в качество). Второй щаг – «переработка этих богатств в тот строительный материал, из которого можно построить свой «дом».

А вот исследователи из Йельского университета в США, из американского Университета Денвера и из Еврейского университета в Иерусалиме выяснили что «само счастье или стремление к нему может привести к негативным изменениям в психике и даже к сокращению срока жизни». «Исследователи уверены, что переполненность ощущением счастья – это проблема. Высокая степень этого чувства делает людей одурманенными – они становятся более беспечными и склонными к риску….Обрушиваются учёные и на литературу, которую люди приобретают, чтобы узнать, как добиться счастья. Читатели…начинают погоню за счастьем…». (Статья А. Михайлова «Тёмная сторона счастья», RBK daili, 18 мая 2011). В результате, на этом пути они терпят неудачу и становятся всё более несчастными. «Другая проблема в том, что ощущение счастья попросту неуместно в нашем мире. Скажем, у ваших друзей беда, и вы не будете при них светиться от счастья. Его придётся подавлять…Вдобавок под счастьем порой подразумевается умение быстро забывать негативные эмоции. А что такое эти эмоции? Это отрицательный опыт. Если его забывать, то человек опять наступит на те же грабли…». Исследователи отметили также, что если человек счастлив, то его умение творчески мыслить снижается. Профессор МГУ О. Мельникова предполагает, что творческие люди менее счастливы потому, что «они принимают во внимание гораздо больше обстоятельств. А несложное, одномерное восприятие счастья, вероятно, не предполагает какого-либо творчества, воображения». Поэтому человек не должен ставить во главу угла счастье, а должен стремиться к саморазвитию.

Мне же представляется, что глубина «счастья» связана не только с эйфорией, но и с воображением, ценностными измерениями личности. Существуют различные уровни представления о счастье (о счастье и несчастье представлен отдельный диалог в моей книге «Диалоги не вечные темы»).

Обычная жизнь многих народов мира на планете Земля многократно доказывает не только необыкновенную живучесть человека, но и многообразие средств приспособления к любым климатическим, природным и даже социальным условиям и их изменениям. Для «цивилизованного» (точнее, «иначе цивилизованного») человека жизнь народов, например, Крайнего Севера, может показаться экстремальной. Профессор кафедры национальной экономики Тихоокеанского государственного университета из Хабаровска Юрий Сергеевич Салин в книгах «Иная цивилизация. По стране оленных людей» и «Пизанская цивилизация» красноречиво описывает образ жизни представителей почти утраченных ныне земных цивилизаций: народов Севера, индейцев Южной Америки и других. Он пишет: «Первобытные люди жили на земле, поэтому они могли видеть небо, слышать голоса космоса, путешествовать в миры духов…Природа наделила человека радостью, счастьем, ощущением блаженства. И здоровьем. Вот какими предстали аборигены Севера перед глазами беспристрастных очевидцев». Он отмечает невероятную способность чукчей, якутов и других народов Крайнего Севера «переносить морозы, голод и обжигающие комариные атаки», одиночество и нагрузку трудного кочевья по тундре. Ю.С. Салин пишет об их мудром жизнеустройстве, которое не знало частной собственности, исключало наличие начальства, включало в себя бережное отношение к природе, непрерывный труд, справедливое распределение общественного продукта, «беспечность по отношению к будущему», соответствующую (безотходную) систему питания и народную медицину, одежду и практически безводную гигиену. (Кстати, «обманом природы называл гигиену культурного человека Лев Толстой»). Оно включало религию, как форму взаимных обязательств между людьми и почтительного общения с духами через шаманов, веру в инобытие; брак по любви и «товарищество по жене», особую заботу о детях, уважение к старшим и к наиболее опытным людям при праве на добровольный уход из жизни старых и немощных. « К холоду чукчу приучали с самого первого дня жизни. Маленькое нежное тельце новорожденного выставляли на свежий морозный воздух. Подросшим детям разрешали полуголыми бегать зимой между ярангами…Мужчины работали обычно с непокрытой головой, шапку надевали только садясь на нарты или в очень сильные морозы». «Пастухи часто проводили по двое, трое суток без сна».

Ю.С. Салин отмечает: «Главный стимул развития – стремление выжить вместе, а не спастись поодиночке, да ещё за счёт сородичей. Стремление выжить вместе приводит к формированию таких норм поведения, которые даже у «братьев наших меньших» язык не повернётся называть низшими, животными инстинктами». Но когда на Крайний Север пришла цивилизация, то у многих народов возникла проблемы выживания, жизненный тонус народов стал снижаться, хотя «Атлантида затонула ещё не полностью».

А жизнь африканских племён? Разве это не пример огромной жизненной силы, способности выживать в трудных условиях? Мудрость и опыт, накопленные веками существования в так называемых «нецивилизованных» условиях, создали обряды инициации, при которых приучают переносить боль, что необходимо человеку для жизни в Африке.

Во многом бесценным опытом выживания в экстремальных условиях тайги обладают люди, которые по долгу службы и при отсутствии выбора длительное время проводят в экспедициях без средств от сводящего с ума гнуса. Они выдерживают многокилометровые переходы в горах, в дикой тайге, по болотам, с ночёвками у костра и жизнью в протекающих палатках со скудной пищей из сухой кортошки, сухарей, лапши и тушёнки. Жизнь таких людей, - таксаторов (это специалисты по оценке состояния лесных ресурсов) и бичей (от английского слова «beach» - берег, - так именовали береговых рабочих; в СССР и в России этим словом называли бывших заключённых, которые после освобождения устраивались в различные экспедиции разнорабочими), описана в книги доктора биологических наук Владимира Николаевича Седых «Таксаторы и Бичи. Первооткрыватели сибирской тайги». В этой книге можно найти ответы на вопрос: «как остаться человеком в исключительно экстремальных условиях сибирской тайги»? В книге приводится «Инструкция, как комфортно жить в тайге». В ней изложен большой перечень практических навыков и психологических установок, включая установку на оптимальное поведение и организацию: «Жизнь в тайге отравляют только скучные люди и маменькины сыночки. Без подначки и юмора не будет мира, и конфликты будут неизбежны». «Все чрезвычайные происшествия в тайге происходят из-за малоопытности и разгильдяйства исполнителя, из-за безответственности завхозов и руководителей экспедиции, бестолковой демократии и отсутствия жёсткого единоначалия».

Таким образом, всегда есть условия и профессии, виды деятельности, которые можно отнести к экстремальным. Среди них: космонавты, лётчики, сотрудники МЧС, военные. Экстремальной формой деятельности является альпинизм. Одна из лучших альпинисток России, Лейла Албогачиева (из Ингушетии) дважды восходила на самую высокую вершину Земли – Эверест (статья «Там, на высоте, много трупов, сидящих на корточках…», газета «Труд», 18 июня 2013). Она увидела много чудес, но самым удивительным считает человеческие возможности. Яки с грузом поднимаются до 5300 метров. Выше может идти только человек. Это, прежде всего, шерпы. «Примерно с 7000 метров уже сама атмосфера Эвереста сильно давит на человека – и физически, и психологически». Некоторым крепким и подготовленным альпинистам приходилось возвращаться назад уже с высоты 6400 метров. При кислородной недостаточности неожиданно отключается мозг, и человеку хочется спать. Но так он может заснуть навсегда. На такой высоте и в таких экстремальных условиях «не принято спасать людей, оказавшихся в смертельной опасности. Всё на пределе человеческих сил…Начнёшь кого-то спасать – и ему не поможешь, и сам поставишь под угрозу и цель экспедиции, и свою жизнь. От трагедии никто не застрахован, поэтому на пути к вершине много трупов, особенно на высоте 8300 метров. Несентиментальные шерпы не обращают на это внимание и отвечают альпинистам: «тебе это надо – ты и убирай».

Врач и психолог В.И. Лебедев, исследовав экстремальные состояния, свойственные людям необычных профессии (морякам, полярникам, космонавтам), предложил некий арсенал проверенных мер защиты от психогенных факторов. Общим принципом при этом является «приближение работы и быта людей в экстремальных условиях по своему характеру и содержанию к жизни в обычных условиях». В.И. Лебедев приводит следующий перечень регулирующих мер для людей, попавших в чуждую (и уже поэтому «экстремальную») среду обитания. Прежде всего, это интерьер. Надо избегать как особого простора помещения, так и его замкнутости, загруженности, так как в первом случае создаётся ощущение заброшенности, одиночества, во втором - скованности. В интерьере должны применяться разные цвета и их оттенки; освещённость должна учитывать естественную смену дня и ночи; в нём должно присутствовать окно. Велико воздействие запахов – от запаха свежего хлеба, борща, ели, сосен, разнотравья – до запаха книг и лыжной мази (в зависимости от индивидуальных вкусов человека). В интерьере могут присутствовать портреты близких людей, политических деятелей, могут размещаться растения и даже домашние животные, живые существа (рыбки, птицы, мыши, тараканы и т.п.). При групповой изоляции очень важно, чтобы у каждого человека был свой собственный уголок интерьера, который он должен сформировать по своему вкусу.

Музыка и звуковой фон. Доказано, что каждая клетка организма и каждый орган имеет собственную частоту вибраций. Одним людям нравится классическая музыка, зато других она повергает в уныние. Одним нравятся современные ритмы, а другие предпочитают русскую или советскую песню. Одним нравится восточная, буддистская, китайская музыка, индийские раги, другие готовы убежать от них на край света, но хотят слушать колокольный звон и церковные песнопения….О вкусах не спорят, но вкус связан с культурными ориентирами людей, их психологическим состоянием, с «частотным составом» конкретного человека. Вкусы с годами меняются. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», - говорил когда-то В.И. Ленин. А сейчас – телевидение. Поэтому кому-то помогут пережить одиночество и стресс приключенческие фильмы или комедии; другие, наоборот, предпочтут пролить слезу над трагедией или драмой со счастливым концом. Кто-то предпочтёт «мультики» фильмам Андрея Тарковского и Бергмана, но есть любители и очень «заумного» кино. Некоторые предпочитают художественным фильмам документальное кино, хроники, в том числе, военные; а иные – «битву экстрасенсов» и сцену колдовства. Детектив с погоней, фильм ужасов, как и футбол, помогает разрядить скопившуюся агрессивную энергию. Большое значение при изоляции имеет смех и юмор, острый и даже неприличный анекдот. (Кстати, мат, как показали исследования Л.А. Китаева-Смыка, также снимает стресс).

Значение литературы и чтения в условиях изоляции трудно переоценить! Люди в изоляции читают не только то, что они хотели бы прочесть (сатирические или романтические художественные произведения, классику, исторические труды, философские и религиозные трактаты, стихи и прозу, воспоминания, мемуары и пьесы), но и то, что им приносят тюремщики и священнослужители. Наиболее стойкие способны открыть новые грани привычных изданий (например, Библии, «Капитала» Карла Маркса) и создать на их фундаменте собственные теории и проекты (как это сделал Николай Морозов; монах-доминиканец Т.Кампанелла, обвинённый в ереси, 27 лет провёл в тюрьмах и написал там утопию об идеальном обществе «Город солнца»).

Прекрасным средством от стресса, особенно, в условиях одиночества, изоляции, является любая работа, деятельность и, тем более, творчество. Как указывает В.И. Лебедев, свои обычные и необычные состояния, даже видения люди в изоляции часто выражают в творчестве, создавая литературные произведения, записки (дневники), картины и музыкальные произведения. При возможности творчества, как и регулярной деятельности, любая изоляция переживается значительно легче. Они не только создают эмоциональную разрядку, но и способствуют самовыражению, самоанализу.

Если в условиях групповой изоляции (например, в тюрьме) психологическая поддержка других людей может быть непосредственной, то её роль в некоторых условиях может выполнять лишь телефон, либо радиосвязь и телевидение.

Особую роль приобретает в условиях изоляции произносимое слово. (В.И. Лебедев об этом не пишет, хотя указывает на благотворную роль разговора человека с самим собой в условиях изоляции). Словами человек может подбадривать самого себя, либо осаживать свой пыл и ярость. Он безнаказанно может ругать правительство или начальство, читать воображаемой детской или взрослой аудитории лекции (чтобы не забыть всё на свете); декламировать стихи, петь песни и романсы; разыгрывать сцены…. Он может даже танцевать или заниматься гимнастикой йогов. Наконец, он может ругать себя самого и лаять по-собачьи!

«Сотворение собеседника» - ещё одна форма выживания в условиях изоляции. (Вспомните многочисленных «двойников» русской и зарубежной литературы, а также популярность диалога у философов). Люди могут разговаривать вслух как сами с собой, со своим отражением в зеркале, общаться с фотографиями близких людей, так и с неодушевлёнными предметами, либо телевизионной камерой. Исследователь морских глубин М. Сифр так рассказывает о персонификации живого существа: «Моё одиночество вдруг было нарушено. У меня нашёлся приятель – маленький паучок…И я начал с ним разговаривать – странный был это диалог. Мы двое были единственными живыми существами в мёртвом подземном царстве. Я говорил с паучком, беспокоился за его судьбу». Когда Сифр решил покормить паучка, а тот умер, это было для него страшным ударом. Об этом пишет Лебедев.

В подобном поведении в условиях изоляции нет ничего патологического. Ведь человек – существо социальное, а почти всякая внутренняя функция, прежде чем стать таковой, первоначально являлась внешней. В трудных условиях очень многие люди прибегают к диалогу с собой, подбадривают себя, так как испытывают потребность иметь поддержку извне. В.И. Лебедев сообщает, что английский врач Коричер в докладе в Монреале в 1979 году на симпозиуме психиатров убедительно показал, что в условиях стресса эффективным средством предупреждения неврозов является разговор вслух с самим собой.

Мне вспоминается, как мой отец-вдовец, Иван Иванович Шелейков, проживавший в одиночестве в частном доме, один-два раза в неделю обязательно ходил к своему соседу «поговорить». Психическому здоровью многих женщин, как мне кажется, способствуют бесконечные переливания «из пустого в порожнее», разговоры о пустяках, сплетни и т.п. Мужчины, к сожалению, болтовню позволяют себе реже, поэтому, наверное, чаще прибегают к алкоголю. Мобильные телефоны в наши дни во многом спасают людей от одиночества и изоляции: если телефон есть, то им обязательно будешь пользоваться.

Но наиболее экстремальные условия существования для человечества создают природные, экологические, техногенные катастрофы и войны. «Лишь бы не было войны», - так говорят те, кто соприкоснулся с нею. Всех факторов воздействия на человека в условиях войн не перечислишь!

К сожалению, в войне приходится участвовать не только подготвленным воинам (кстати, воины армии Александра Македонского жили и воевали в аскетических условия, скудно питались, а перед походом в Индию Александр отказался от обременительного в походе обоза). Ужасы гражданских и мировых войн, которые переживают самые обычные граждане, запечатлены историками в многочисленных воспоминаниях очевидцев. В разделе 1.1. мы уже описали беспримерный опыт выживания людей в Керченских каменоломнях в годы Великой Отечественной войны. Потрясающими примерами выживания в предельно экстремальных условиях, включающими в себя не только голод, холод, физическое перенапряжение, лишения и несовместимые с жизнью ранения, а также - изоляцию, психические перегрузки, была наполнена блокада Ленинграда в 1942 году и защита города Сталинграда в ноябре 1942 - феврале 1943 года. Выживать в этих условиях, наверное, было даже тяжелее, чем умирать, поэтому были случаи самоубийства даже среди офицеров. О.Ф. Бергольц, пережив блокаду Ленинграда, признаётся в своём дневнике: «Я не могу даже на четвёртый день бомбардировок отделиться от сосущего, физического чувства страха. Сердце как резиновое, его тянет книзу, ноги дрожат, и руки леденеют. Очень страшно, и, вдобавок, какое это унизительное ощущение – этот физический страх». К сожалению, современные военные действия на Украине «обогащают» нас новым опытом выживания в условиях обстрела и блокады. Не говоря уж о войне в Сирии и теракты…

Нагрузка на организм и психику, усилия по выживанию в военное время, «цена жизни» могут быть на пределе человеческих возможностей и не совместимы с жизнью. В этом случае даже самоубийство может стать средством ухода от возникших испытаний и продиктовано почти рациональным расчётом, взвешенной оценкой своих возможностей.

Что помогало выживать в блокадном Ленинграде? Ужас бомбёжек и лишения заставили некоторых, включая детей, обратиться к вере в Бога и молитве. Лейтенант Павлов (это не тот сержант Яков Павлов, который возглавлял начальный этап защиты «Дома Павлова» в Сталинграде) нашёл в Сталинграде Евангелие и стал Архимандритом Кириллом, духовником Свято-Троицкой лавры.

Претерпевать невероятные мучения и страдания на грани возможностей легче, если человек делает это ради чего-то конкретного (дальнейшей хорошей жизни; благополучия родных и любимых; новых знаний, откровения), либо ради абстрактных ценностей (Бога, «ради жизни на Земле» и т.п.). В любом случае перспектива лучшей жизни, вера и взаимная поддержка людей помогают выжить. Более того, некоторые, пережив, например, блокаду Ленинграда, вспоминали, что доброты и человечности в отношениях между людьми было тогда больше, чем после войны.

Книга американского психолога Арлин Одергон «Отель «Война». Психологическая динамика вооружённых конфликтов» посвящена обсуждению четырёх основных тем: справедливости, террору, психологической травме и изменённым состояниям сознания. Тактика террора предполагает создание атмосферы страха и нестабильности. Она требует пропаганды собственных ценностей при «демонизации врага и дегуманизации отдельных людей и групп» и основана также на притуплении чувствительности к зверствам, нарушению прав и преследовании лидеров с целью обезглавить политическое движение или народ. Целью террора, как правило, является достижение собственной власти, её сохранение, либо непримиримая борьба с властью существующей. А.Одергон считает, что террор (в том числе и государственный) является признаком того, что система разрушается. Мне представляется это весьма спорным утверждением, так как любая система в целях самосохранения («самости») вынуждена иногда прибегать к террору. (Тем более, в условиях инициации «оранжевых революций» и так называемых «демократических свобод», свободы изъявления почти любых самостийных и противоправных действий). Важна степень, мера, масштаб и направление террора. Ведь, как пишет сама А. Одергон, «из ряда вон выходящие события пугают нас» и мы стремимся «взять ситуацию под контроль». Иногда государственному или другому террору может предшествовать провокация (например, пожар рейхстага в Берлине в 1933 году; атака на небоскрёбы 11 сентября 2001 года в США открыла широкие возможности лидерам США для вмешательства в дела других стран). Запугивание, пытки, убийства, изнасилования и унижения, попрание святынь и надругательство над ценностями, уничтожение культурных символов, дезинформация, как и нестабильность, хаос и, как следствие, поиск защиты, - это, на мой взгляд, лишь средства террора или его промежуточные цели. С целью достижения власти или её усиления иногда культурные символы даже заимствуются, присваиваются, чтобы использовать их в своих целях (например, тибетская и арийская свастика была заимствована фашистской Германией).

«Если вы спросите у людей, каковы психологические и эмоциональные факторы, заставляющие их участвовать в войнах, они назовут ненависть, предрассудки, злобу и агрессию. Однако войнам всегда сопутствуют преданность и любовь», - пишет Арлин Одергон. «Чем дольше я изучаю динамику вооружённых конфликтов, тем больше убеждаюсь: психологическим сырьём для войны становятся те самые качества, которые мы особенно ценим, - преданность, любовь, чувство сопричастности и готовность к самопожертвованию, стремление защитить слабых, нетерпимость к жестокости и боли и потребность найти смысл жизни за пределами индивидуальной жизни и смерти». Амбициозные политики используют благородные качества человеческой души для разжигания межгрупповой ненависти. И чем лучше мы поймём, как это делается, тем надёжнее сможем сознательно противостоять манипуляциям. Таков лейтмотив книги американского психолога Арлин Одергон, которая много лет провела в различных странах для разрешения этнических конфликтов, смягчения их последствий и изучения механизмов возникновения и трансформации (на примере Афганистана, Израиля-Палестины, Ирака, Югославии, Руанды и многих других регионов Земли). На протяжении всей истории были «умельцы», которые знали, как разобщить сообщество и под видом борьбы за справедливость и демократию погрузить общество в хаос и войну. В основе любой политической системы и её деятельности, включая войны, лежат идеалы справедливости, монополию на которую почти всегда присваивает и та, и другая противоборствующая сторона. Сильная сторона видит справедливость в собственной силе, в «узаконенности» угнетения меньшинства и в наличии собственных привилегий, преимуществ, слабая – в освобождении от дискриминации своих прав, а «технология разжигания национализма заключается в том, чтобы вскрывать и бередить исторические раны». В этом процессе «верность» исторической памяти и прошлому, как и сплочённость, желание общности, как и «опьянение могуществом», близостью Бога, да и обыкновенная наивность могут стать орудием войны. Обе стороны, как правило, считают себя жертвами. Компенсирующие несправедливость действия тоже часто не являются выходом, а представляются дискриминацией. Таким образом, налицо абсолютизация своей позиции, собственной одномерной оценки конфликта и его воспроизводство. Более того, существует категория людей, которую обучают только воевать и убивать, а терроризм против «неверных» разжигается чувством причастности к высшим идеалам, посмертным воздаянием и поддерживается чувством командной общности. Привлечение виновников тех или иных кровавых действий к ответственности, борьба с безнаказанностью в рамках Международных трибуналов, Всемирного суда, Совбеза ООН и других международных организаций, по сути, не бывают объективными и подвергаются давлению наиболее влиятельных стран – США и Совета Европы, что мешает многостороннему расследованию событий. Комиссии правды и примирения пытаются полнее восстановить картину событий и ведут к помилованию и примирению, что противоречит практике борьбы с безнаказанностью, так как никто тогда не несёт ответственности за несправедливость. Но и практика наказания часто влечёт за собой рецидив и возлагает ответственность только на тех, кого осудили, то есть на одну сторону, хотя природа любого конфликта всегда многомерна. Да и можно ли в этом процессе дойти до конца? На мой взгляд, ответ на этот вопрос связан с моделью мира, которую исповедует тот или иной участник конфликта.

Арлин Одергон пишет: «Я поняла, что люди – как пережившие войну, так и наблюдавшие за ней по телевизору – часто бывают словно загипнотизированы всеми этими ужасами и одновременно ощущают изоляцию от них». «Забвение» – это попытка заблокировать то, что причиняет слишком много боли…Другая форма «забвения» - демонстрация своего чувства превосходства, выраженного фразой: «Это ко мне не относится». Она рассуждает об ответственности и осознанности, о стремление общества «познать себя», о психологических приёмах для снижения накала страстей, улаживания противоречий и преодоления чувства безысходности. При этом чувство сопричастности чему-то высокому (идеалам), так и низкому (депрессия, чувство изоляции и беспомощности), то есть изменённые состояния сознания, связаны с поведением и выбором той или иной стратегии разрешения конфликтных ситуаций. В основе убийства себе подобных не всегда лежит ненависть. Оно провоцируется «верой в нечто более важное, чем сама жизнь».

Если рассматривать историю как линейную систему, то сложно разобраться в многоуровневом характере любого конфликта, в котором переплетается ненависть, обида, насилие, страх и нейтральное, безразличное отношение к событиям.

Аманда Рипли в книге «Кризис и катастрофы: кто и почему выживает» рассматривает примеры нескольких наиболее «выдающихся» катастроф и пытается обнаружить если не закономерности, то правила поведения, на основе которых можно выжить в самых невероятных, экстремальных ситуациях. Она отмечает: «Множество самых страшных катастроф начинались почти незаметно». Несмотря на ужас, который внушают большинству нормальных людей любые катастрофы, как и социальные перемены, А. Рипли, ссылаясь на системные исследования поведения людей во время катастроф англиканского священника и учёного Сэмюэла Генри Принса, отмечает, что он видел в катастрофах новые возможности. «Его диссертация начинается цитатой из блаженного Августина: «Эта ужасная катастрофа – не конец, а начало. История таким образом не заканчивается. Так открываются её новые главы». При этом личность человека во время катастрофы может сильно меняться и быть неожиданностью для самого человека. А. Рипли задаётся вопросом о минимизации потерь в экстремальных условиях выживания. Она приводит разнообразную статистику. Например, из всех пассажиров самолётов, вовлечённых в серьёзные происшествия между 1983 и 2000 годом, выжили 56 %.

Во время любого бедствия «дуга выживания» имеет три фазы: фазу отрицания (она может принимать форму промедления, которая зависит от того, как мы оцениваем риски, и даже проявляться в виде смеха); стадия осмысления (мы понимаем, что что-то не так или происходит что-то ужасное, но не можем понять, что делать, поэтому, прежде всего, смотрим на реакцию окружающих); решающий момент (процесс осмысления вероятных вариантов действий, который начинается, как правило, с исключения тех или иных вариантов поведения, - например, паники, которая не является адаптивной формой поведения).

Так, например, некоторые люди во время катастрофы 11 сентября 2001 года, когда в ВТЦ США врезался самолёт, больше всего хотели остаться на месте, то есть не было паники. «Полный ступор в репертуаре человеческих реакций на катастрофы столь же распространён, как попытка убежать». Толпа в момент реальных катастроф делается тихой и послушной, многие остаются дисциплинированными и внимательными друг к другу. Многие собирали свои вещи, прежде чем покинуть здание. У людей, пишет А. Рипли, есть тенденция верить, что всё будет хорошо (психологи называют это «привязкой к нормальности»). Мы видим шаблонные ситуации там, где их не существует, и медленно распознаём исключения из правил, хотя ничто не отпечатывается в мозгу более эффективно, чем страх. Эти «шрамы на сознании» остаются иногда на всю жизнь.

Но в экстремальных условиях случается и паника. Учёный из Чикагского университета Энрико Л. Карантелли, сообщает А. Рипли, сделал вывод, что для возникновения паники необходимы три условия: 1) люди должны чувствовать, что, возможно, они оказались в ловушке; 2) необходимо ощущение беспомощности; 3) необходимо чувство полной изоляции. «В каком-то смысле, паника – это то, что происходит с человеком, когда он вдруг осознаёт приближение собственной кончины и знает, что в принципе её можно было бы предотвратить». Если в толпе начинает действовать между людьми конкуренция, заставляющая их перемещаться быстрее, то это повышает плотность толпы, а затем срабатывают законы физики. Давка, возникающая при панике, как считают специалисты, - «производная таких факторов, как время, пространство и плотность». «Корни проблемы лежат в архитектуре пространства и управлении поведением толпы». (Множество людей при быстром передвижении через узкое пространство всегда создадут давку). Но в отношении, например, давки при хадже (путешествии мусульман в Мекку) приходится учитывать и культурные особенности.

Паника случается и с одинокими людьми, то есть в условиях изоляции. Например, места погружения аквалангистов в море превратились в полигоны для исследования поведения человека в условиях стресса. Оказалось, что распространённой причиной гибели драйверов является паника, когда они не могут дышать носом. Они начинают инстинктивно стараться сбросить то, что им мешает дышать, то есть кислородную маску.

В некоторых условиях даже отрицание помогает выжить. Оно словно надевает на сознание шоры, которые не позволяют видеть всю глубину риска и опасности. Например, в катастрофе 11 сентября 2001 года те, кто спускался по лестнице башен, не представляли, какой длинный и сложный путь им предстоит пройти. Даже паралич и бездействие в определённых условиях (например, при нападении террористов) помогают выжить. В животном мире, как правило, хищник теряет интерес к добыче, не оказывающей сопротивление. Паралич в ряде стрессовых ситуаций – вовсе не проявление слабости, хотя зачастую и приводит к гибели при катастрофах (например, при крушении парома «Эстония» 28 сентября 1994 года, когда многие пассажиры просто столбенели посреди хаоса). Сильный страх может усиливать паралич.

Кстати, Санкт-Петербургское общество психологов провело в Санкт-Петербурге 11 октября 2001 года (через месяц после катастрофы в Нь-Йорке) круглый стол на тему «Иррациональное и рациональное в американской трагедии» (Вестник политической психологи, № 1, С.-П., 2001). Было отмечено не только «взращивание» терроризма ЦРУ США (А.Л. Вассоевич), распространение через СМИ «психологии Апокалипсиса» (В.Е. Семёнов), но и тот факт, что «искусственная техносферная среда не только обеспечивает нашу современную жизнь, но также может стать орудием нападения и войны» (А.Т. Юрьев). Было отмечено отсутствие здравого смысла примерно у 35-42 % граждан нашей страны, что позволяет легко манипулировать общественным сознанием (А.М. Зимичев), а также - отсутствие баланса между традициями и новациями в современном мире, что создаёт необходимость у разных народов защищаться от глобализация разными путями, чтобы «оставаться единственными и неповторимыми» (О.С. Дейнека). Профессор, психолог из Нью-Йорка С.В. Цыцарев, в частности, отметил, что оказывать психологическую помощь пострадавшим 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке сразу после катастрофы было нельзя. «Когда только что пострадавший выговаривается, он ещё раз подвергается этому стрессу, ещё раз его переживает в условиях чрезвычайно повышенной сензитивности и отсутствия механизмов совладания», что может усилить посттравматический синдром. Если психологическая помощь оказывается несколько недель или месяцев спустя, то она «становится когнитивно-поведенческой процедурой».

Исследуя примеры выживания различных людей в катастрофах, А. Рипли выделила несколько позиций. Прежде всего, многие способы выживания, как и решения проблем, лежат в социальной сфере, а не в технической, опираются на сложившиеся традиции. И, порой, они очень просты. Например, при спасении от урагана «Катрина» в сентябре 1965 года в Новом Орлеане (тогда погибло 486 человек, хотя люди были предупреждены) реальное значение для спасения имели различия в убеждениях людей. Многие «замкнулись в отрицании», то есть не верили в самый худший исход. «Все мы делаем ошибки при оценке рисков». Формулу расчёта риска можно представить как дробь, в числителе которой слагаемые: «вероятность», «последствия», «страх». В знаменателе – «оптимизм». Страх же складывается из составляющих: «неконтролируемость», «непривычность», «невообразимость», «страдания», «масштабы разрушений», «несправедливость».

Своего максимума страх достигает на стадии осмысления опасности. По-видимому, центром человеческого страха в мозгу является миндалина (amygdale - амигдала) – скопление клеточных ядер, расположенных глубоко внутри височных долей мозга. Страх сопровождается выделением гормонов кортизола и адреналина. Бойцы подразделений спецназа содержат в крови гораздо больше «нейропептида», помогающего концентрироваться при выполнении заданий в стрессовых ситуациях (у людей, склонных к депрессии и излишней тревоге, его содержание пониженное). При этом могут возникнуть трудности при решении самых простых задач, так как ресурсы организма всегда ограничены, а мозг должен решить, чему отдать предпочтение, а чем можно пренебречь. «В ситуации на грани между жизнью и смертью у людей появляются одни способности и пропадают другие». В случае страха эмоции подавляют логическое мышление. Тело перестаёт выполнять естественные функции типа пищеварения и слюноотделения. Распространённая реакция, например, у пожарных и солдат, – недержание мочи, испражнений. Многие отмечают замедление хода времени (учёные называют это «тахипсихией», что в переводе с греческого означает «скорость души»), а также – «диссоциацию» (от потери чувствительности, непонимания происходящего, потери памяти и пространственной ориентации до ощущения выхода из собственного тела).

Методы борьбы со страхом: наблюдение, отслеживание своего страха (самостоятельно или с помощью экспертов, включая религиозные авторитеты); оценка возможности преодоления; поиск средств. Страх, естественно, имеет не только отрицательную сторону, но и положительную - в частности, указывает на достижение границ допустимого или границ понимаемого. Новизна любого опыта зачастую сопровождается страхом, преодолевать который желательно с помощью «инструктора» (это может быть и родитель, и учитель, и врач).

В любом случае происходит изменение восприятия реальности, включая искажения зрения и слуха; часто теряется восприятие целого, а сознание и органы чувств сосредотачиваются на отдельной детали. Роль сознания снижается, зато растёт роль подсознания, происходит мобилизация сил организма, человек может испытывать даже эмоциональный подъём, эйфорию (о подобном состоянии чеченских террористок-шахидок пишет в монографии о стрессе Л.А. Китаев-Смык). Всё это является защитными реакциями организма при страхе. Тем не менее, поначалу при стрессе человек действует лучше, но избыток стресса начинает снижать качество действия и человек начинает «разваливаться» (то есть кривая, описывающая динамику стресса, выглядит как колоколообразная кривая Гаусса). Исследования показали, что чем более мощные ощущения диссоциации люди пережили, тем труднее им будет восстановиться. Исследования синдрома постравматического стресса показали, что он связан с размером гиппокампа (расположен в глубине мозга рядом с миндалиной) обратной связью. Тем не менее, как пишет А. Рипли, «небольшой размер гиппокампа не обязательно становится негативным фактором в любой ситуации. Гилбертсон /психолог из Медицинского центра Администрации по делам ветеранов в Манчестере/ подозревает, что маленький гиппокамп может помочь людям в смертельно опасных ситуациях, заставляя их быть запредельно бдительными и менее склонными тратить время на фазу отрицания», то есть он может служить как эволюционным преимуществом, так и недостатком в зависимости от ситуации.

Есть страхи, которые люди недооценивают (например, молнии). «Как правило, мышление людей построено по бинарной схеме: либо что-то случится, либо нет», - пишет А.Рипли. По некоторым оценкам, с 2010 года 70% американцев будут жить в пределах ста миль от береговой линии, где ураганы, штормы, наводнения стали уже ритуалами. Но у большинства людей природные катастрофы вызывают меньшее беспокойство, чем угрозы, создаваемые людьми. У большинства людей присутствует также тенденция думать, что они лучше других. Но и избыток страха может создавать препятствия, мешает правильно принимать решения и оценивать риски, поэтому «крайне важно не подавлять волю людей слишком страшным предупреждением». Люди в этом случае просто опускают руки. Предупреждение об опасности должно сопровождаться инструкцией, что надо делать. Как пишет Арманда Рипли, исследования после событий 11 сентября 2001 года показали, что чем больше дети и взрослые смотрели репортажей телевидения, тем больший стресс они испытывали. «В целом телевидение заставляет нас беспокоиться не о том, о чём нужно». Печатное слово, кстати, несёт меньшую эмоциональную нагрузку.

В смертельно опасных ситуациях люди часто думают о своих детях и о том, как они будут выглядеть в глазах других людей. «Дать человеку возможность за что-то зацепиться, когда он не знает, что делать – огромная помощь». Часто в этих условиях человек склонен искать хоть кого-нибудь, с кем он может поговорить о происходяшем, обменяться впечатлениями (например, «шахтёры склонны следовать за своей группой даже в тех случаях, когда не согласны с принятыми ею решениями»), то есть общая угроза обладает объединяющим воздействием. Даже в животном мире это наблюдается, так как группой легче напугать врага, а взаимные отношения позволяют скорее успокоиться при стрессе. Поскольку при стрессовой ситуации большую роль играет «группомыслие», очень важно, с кем человек будет составлять группу. В «размазанном» состоянии стресса человеку необходимо, чтобы кто-то им управлял. В группе должен быть лидер, который заслуживает уважения своим хладнокровием и надёжностью. Было также замечено, что в экстремальных условиях необходимо агрессивное управление (поэтому вежливое поведение стюардесс при эвакуации из самолёта во время аварий равнозначно их отсутствию). В большинстве выживших групп отмечено также наличие своеобразного «адъютанта», оказывающего помощь лидеру.

Достаточно подглядеть за человеком в замочную скважину или увидеть его в экстремальных условиях, чтобы понять его суть лучше, чем в результате многих лет общения. Например, при посадке в транспорт или при катастрофе «Титаника»…Ведь когда речь идёт о собственной жизни, о гибели в тяжелейших условиях, на героизм способны не многие! И.М. Суравнева и В.В. Фёдоров в книге «Феномен героизма» утверждают, что «многочисленные исследования… показывают очевидность для членов общества того факта, что готовность к поступку, к умению принимать квалифицированное решение, соответствующее обстоятельствам, очень важно для развития общества и зачастую воспринимается как героизм». Но я не совсем согласна, что героизм – это, «квалифицированное» и адекватное обстоятельствам, решение. Героизм, по-моему, - это жертва своим интересом или даже жизнью, риск ради других, это преодоление своего эгоизма и животной природы. Героизм – это почти всегда некоторое безрассудство. В то время как трезвый разум подсказывает, чаще всего, избегать героизма и любых жертв…

А. Рипли пыталась исследовать, что заставляет человека рисковать своей жизнью ради спасения чужой, то есть проявлять героизм. Оказалось, что в каждой катастрофе обязательно присутствует герой, но их всегда мало. Когда спрашивают у героя причину его поступка, то часто слышат в ответ, что у него не было выбора, хотя в его действиях часто нет никакой логики. Проявившие героизм люди заявляют, что если бы поступили иначе, то не смогли потом жить в мире с собой. Исследования показали, что у большинства героев были более близкие и хорошие отношения с родителями, а самым важным их качеством было сострадание, они склонны помогать другим и в повседневной жизни. И они верят, что являются хозяевами своей судьбы. Но большинство людей – наблюдатели, для них более характерно чувство, что ими управляют неподконтрольные им силы, они мало обращают внимания на потребности других людей.

Как отмечает А. Рипли, первая линия защиты при катастрофе «представляет собой наглухо зашитую в нас жёсткую схему», которая не подвластна сознанию. Но есть другая методика защиты: «мы можем учиться на собственном опыте». Поэтому «лучший способ справиться со стрессом – многократные тренировки в приближенных к реальности условиям». Тем более что «способности, которые мы считаем врождёнными, почти никогда не являются таковыми».

Поскольку дыхание является, своего рода мостом между соматической нервной системой, которую человек может отчасти контролировать, и автономной, неконтролируемой, осознанно замедляя своё дыхание, можно отчасти побороть первобытную реакцию страха. Этим свойством обладают люди, освоившие те или иные виды медитации. Смех также снижает степень нашего эмоционального возбуждения. Люди более эффективно действуют в условиях стресса, если у них есть уверенность в том, что они могут с ним справиться.

В вопросе повышения жизнестойкости при катастрофах имеют значение не только условия жизни (в развитых странах, например, погибает значительно меньше людей; 65 % гибнущих составляют жители стран с доходом на душу населения ниже 760 долларов), но и генетика человека, склад характера. Здоровый, позитивный взгляд на жизнь, тенденция искать смысл в хаосе жизни, уверенность в себе повышают жизнестойкость. Поэтому люди, «обладающие нереалистической уверенностью в своих силах, гораздо лучше ведут себя во время катаклизмов». Высокая самооценка и интеллект повышают жизнестойкость, особенно если они проверяются в процессе деятельности.

Надо отметить, что некий ресурс для выживания зачастую предоставляет обществу, народу и отдельному человеку этикет. Этикет – это особая форма поведения, как правило, во многом стереотипная. В традиционной культуре этикет, как нормы, регулирующие повседневную, будничную жизнь, не отделим от ритуала, который выходит за рамки обыденного. Человек, который придерживается этикета и выполняет ритуалы, в большинстве случаев находится под защитой традиционного общества и невольно пользуется его многочисленными преимуществами, не задумывась об этом. Игнорирование этикета и ритуалов и, тем более, их нарушение, чревато конфликтом и даже наказанием со стороны общества. Поведение «новатора» в сфере этикета и сложившейся ритуальности требует большей энергетики и психических сил, навыков, если оно вообще целесообразно. Оно сопровождается стрессом с обеих сторон. Надо отметить, что в переломные моменты жизни (рождения, инициации, свадьбы, похорон), человеку позволяется максимально нарушать этикет, хотя в некоторых случаях именно он предписывает те или иные действия и стили допустимого поведения. А.К. Байбурин, А.Л. Топорков в исследовании «У истков этикета» отмечают, что в этих условиях человек «пребывает между культурой и природой», он как бы лишается тех признаков, которые указывают на его принадлежность к миру культуры. То есть им осуществяются действия, «противоположные обычным». Например, «роженица у многих народов распускала волосы, снимала пояс, развязывала все узлы на одежде, снимала украшения и т.п. Аналогичные действия совершались во время похорон и траура». Знание этикета других людей, той или иной народности, того или иного слоя общества необходимо каждому, кто путешествует, меняет место жительства, место работы, пытается найти партнёра по жизни, достичь определённого положения в обществе. Иногда на взаимную адаптацию человека и окружения уходят годы. Тем более что понять другого – не означает его принять. А в ряде случаем невозможно и понимание.

Зарубежные психологи отмечают: те, кто не заболевал от стресса, отличались от более уязвимых тремя основными свойствами: 1) они более активно участвовали в работе и в общественной жизни; 2) были больше готовы к изменениям и появлению новых задач; 3) ощущали больший контроль над событиями своей жизни (Р.Л.Аткинсон и другие «Ведение в психологию»). Американский врач-психолог с большим стажем, Бенджамин Колодзин, который много лет проработал в качестве психотерапевта с ветеранами вьетнамской войны и их семьями с 1984 по 1987 гг. в городе Олимпия штата Вашингтон, учил людей, находящихся в состоянии посттравматического стресса (ПТС), прежде всего, понимать самих себя, чтобы они могли ощутить свою власть над событиями жизни. При этом он убеждён, что «позиция отрицания – это самообман, который происходит всякий раз, когда мы, по какой-либо причине, не желаем знать правды. Попросту говоря, из всей получаемой нами информации мы выбираем только то, что умещается в удобный и привычный стереотип восприятия. При этом отброшено бывает практически всё, что для нас ново и необычно».

Б. Колодзин в книге «Как жить после психической травмы» анализирует «политику отрицания» в масштабе целой цивилизации. «Ещё более простой пример мы находим в военной истории: если тебе не нравится весть, которую принёс гонец, убей этого гонца. Такая политика привела к тому, что у людей выработалась привычка скрывать плохие новости». «Постепенно привычка не придавать значения своим чувствам укореняется в сознание, и человек внешне ведёт себя так, словно он вообще потерял способность чувствовать». «Главное, что нам мешает больше узнать о самих себе, - это наша способность отрицать факты». Многие люди усвоили манеру постоянно обманывать самих себя. (Но всегда ли это плохо? Мне кажется, что обман, как метод простейшей защиты от стресса, помогает, как минимум, сберечь энергию, а, как максимум, позволяет выжить, претерпеть в условиях, когда сделать ничего невозможно).

Чаще всего для борьбы со стрессом традиционные психологи и специалисты советуют отвлечь пациента от травмирующих событий путём некой «программы содействия социальной адаптации», то есть лечат симптомы, а не болезнь. Но Б. Колодзин убеждён: «Истинное физическое и душевное здоровье состоит не в том, чтобы соответствовать чьим-то нормам и стандартам, а в том, чтобы прийти к согласию с самим собой и реальными фактами жизни». На этом пути не столь важно вести себя «как все», но зато важно быть предельно честным с самим собой. Исцеление – процесс глубоко личностный и многогранный, который не может сводиться к «социальной адаптации». При этом забывать что-то в своей жизни ради соответствия чьим-то меркам не нужно. Исцеление состоит в том, чтобы примириться с самим собой, стать целостной личностью. «Истинное исцеление приходит тогда, когда мы отдаём должное всему, что узнали на своём жизненном пути и пользуемся этим знанием».

На пути к целостности надо, прежде всего, научиться распознавать моменты, когда страшно, советует Колодзин. В этот момент, как правило, включается рефлекс «бей или беги». Начинает сильнее биться сердце, учащается дыхание, напрягаются мышцы. Реакцией на страх может быть и гнев. Честно признаться в своём страхе – это первый шаг. В своей книге этот специалист раскрывает путь обретения утраченного равновесия, то есть состояния устойчивости, в котором человека нелегко «сбить с ног». Часто теряют равновесие из-за неуравновешенности в мыслях или в чувствах, из-за несоразмерности сил и задач, отсутствия нужной «дозировки» сил.

«Одна из наиболее частых причин стрессовых ситуаций связана с неясностями в общении». Для преодоления этого недостатка надо научиться излагать свои мысли ясно и правдиво. Особенно опасно искажение информации в интимных отношениях, хотя сообщать правдивую информацию не всегда легко (нередко даже близкие люди не говорят «на одном языке»). Очень важно выявить основное содержание своей жизни и найти своё место в этом безумном мире. «Что бы вы ни думали о самом себе в каких угодно сочетаниях, всё равно это ещё не вся правда, и ваша личность на самом деле гораздо шире и богаче». При этом надо примириться с «наследием предков», обнаружив в нём «неоконченные дела» (прежде всего, по отношению к членам семьи). В отношении умерших людей надо найти способ искренне выразить своё доброе отношение. Смысл исследования своего жизненного пути в том, чтобы по-новому посмотреть на прошлое и на самого себя, достичь мира с самим собой и окружением, что невозможно без уважения. Истинный труд человека, перенёсшего ПТС, считает Колодзин, состоит в борьбе против «не-мира» и страха, как в своей душе, так и на всей планете, тогда только можно обрести смысл жизни.

Конечно, предлагаемый Б. Колодзином «целостный» подход к снятию стресса, наверное, правильный, но весьма экстремальный в условиях, когда самообман или взаимный обман зашёл очень далеко. Да и кто может похвастаться, что он знает о себе и другом истину в последней инстанции? Я уж не говорю о том, что быстрое осознание или прозрение своего истинного состояния и положения – тоже стресс, да и немалый! Представьте себе, что вы обнаруживаете у себя смертельную болезнь или понимаете неизбежность пожизненного пребывания в тюрьме? Даже при условии, что это - лишь часть правды, то есть шанс на излечение от болезни или на выход на волю из тюрьмы всё же есть, произойдёт ли полное принятие данной судьбы человеком и раскрытие новых граней его целостной личности? В каждом случае ответы могут быть различны, так как жизнь не дозирует свои удары, не соразмеряет их с возможностями человека. Лишь некоторые фаталисты убеждены, что «Бог посылает испытания по силам», а предельные методики раскрытия возможностей рекомендуют человеку чувствовать себя постоянно «воином». Но постоянное пребывание в боевой готовности - это сильный стресс. К тому же «спектрально-целостная» природа человека предполагает уязвимость и такого подхода.

Т.Ю. Матафонова, начальник отдела планирования психологического обеспечения Управления медико-психологического обеспечения МЧС России в журнале «Эгоист», № 6 за, 2009 подробно описывает стресс и его преодоление. В стрессовой ситуации, пишет она, человек теряет очень много жизненной энергии и у него происходит крушение иллюзий. Он просто не понимает, что с ним происходит. В экстремальной ситуации рушится, прежде всего, иллюзия бессмертия. Вторая иллюзия – иллюзия справедливости устройства мира. Третья иллюзия – иллюзия простоты устройства мира. Прежде всего, у человека рушится «чёрно-белое» представление о мире, представление о своей исключительности. Поведение человека в экстремальных условиях резко меняется. Чаще всего можно говорить о сверхактивности или состоянии апатии и глубокой депрессии. В этих условиях наблюдается дезорганизация поведения и утрата владением приобретёнными ранее навыками. Другим типом реагирования является повышение скорости и мобилизация всех ресурсов организма на преодоление экстремальной ситуации. Поскольку, как считает этот специалист, у каждого человека работает бессознательная программа на выживание, первая реакция базовая, животная (мать может, например, бросить своего ребёнка в горящем доме, выпрыгнув из окна); она длится первые 15 минут. Реакция следующих трёх часов – мобилизация сил (физических и духовных). Следующий этап (длится до 3 суток) – спад активности, депрессия, психосоматические проявления. Стадия разрешения длится от 3-х до 12 суток. К концу этой стадии появляется потребность выговориться. При благоприятном развитии всего процесса затем может начаться стадия восстановления. Происходит принятие случившегося; на руинах разрушенного мира строится новый. И последняя стадия – стадия оставленных реакций. На этой стадии человек может страдать нарушениями сна, галлюцинациями, немотивированными страхами.

Психологически правильным поведением при стрессе, считает Т.Ю. Матафонова, является следующее. Прежде всего, не поддаваться внезапным порывам, остановиться и переключить внимание. Потом – стараться принять взвешенное решение. Среди приёмов переключения есть разные – от рассматривания узоров на одежде, сжатия кулаков, сознательного причинения себе физической боли до похода в баню или поедания мороженого. Необходимо установить контроль над страхом путём, например, специального дыхания или формирования «образа страха».

Такие реакции, как плач, истерика, ступор, апатия, нервная дрожь, агрессия, психомоторное возбуждение, страх и т.п., являются нормальными реакциями и могут переходить одна в другую. Каждая реакция, считает специалист, «должна состояться». Нужно пожалеть человека и не задавать лишних вопросов, не давать советов. При истерике лучше удалить зрителей. Помогают и неожиданные действия – облить водой, дать пощёчину, крикнуть, уронить тяжёлый предмет. При нервной дрожи лучше её усилить дополнительным напряжением, а не успокаивать. Реакцией страха может быть побег, агрессия или даже оцепенение. Бороться с ними нужно лишь при условии, если реакция может мешать адекватным действиям. Помогает массаж наиболее напряжённых мышц, выслушивание и сочувствие. При чрезмерном двигательном возбуждении, когда человек не понимает, что он делает, возможен приём «захват». Надо уложить пострадавшего на землю, прижав его плечи к земле, и задать ему три вопроса: «Ты меня понимаешь? Ты меня слышишь? Ты меня видишь?». После этого надо произнести фразу на внушение: «А сейчас ты встанешь и успокоишься!». Опасную реакцию необходимо перевести в менее безопасную – в слёзы, истерику и т.п.

Агрессивная реакция (раздражение, гнев, недовольство) не должна подавляться, так как это может привести к саморазрушению. Надо «выпустить пар». Например, с помощью простой работы, юмора и т.п. Ступор (отсутствие реакции на шум, свет, прикосновение и боль) свидетельствует, что сил на взаимодействие с миром уже не осталось. Нужно провести массаж биологически активных точек, помочь человеку извне. При длительной апатии необходимо вовлечь человека в разговор, в любую совместную деятельность. Желателен постоянный физический контакт. Основной девиз по жизни – «Найди ресурс, силы жить дальше, примени свой приобретённый опыт для помощи другим людям».

Первая женщина-телохранитель в России, профессиональный переговорщик, вице-президент «Международной контртеррористической ассоциации», кандидат психологических наук Вера Дегтярева считает, что «главное качество для телохранителя – стрессоустойчивость, хорошая реакция в экстремальных ситуациях и умение ждать». Она описывает свой передельно экстремальный случай, когда её поймали в подъезде и надели на неё пояс шахидки: «Девять с половиной часов я провела с детонатором в руке. Через пять часов чувство страха стало притупляться, затекли мышцы, но я всё время думала о том, что стоит отпустить кнопку, и со мной может взорваться весь дом…». (Журнал «Самозащита без оружия», № 4, 2013). Кстати, Вера Дегтярева считает для себя счастьем – «быть окружённой людьми, которые могли бы поделиться со мной своим счастьем». Она также убеждена, что «владение оружием только усиливает вероятность того, что человек перейдёт грань», а «если человек ничего не боится, то ему надо обратиться к психологу».

 

3.3. Научные и медицинские оценки особых состояний сознания, психики и средств выживания в экстремальных условиях

 

«Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины»

Армен Джагарханян

 

«Человек так устроен, что задаётся такими вопросами,

на которые исчерпывающего ответа найти не может»

П.В. Волков

 

Данный раздел содержит, в основном, обзоры, осуществлённые разными авторами некоторых психологических и психотерапевтических методов, позволяющих выживать в сложных условиях земной жизни.

Анализ их представлен с разных точек зрения, поэтому возникли неизбежные повторы (например, при интерпретации позиции З.Фрейда и некоторых психаналитических методов разными специалистами).

Известный в России и за рубежом учёный в области авиационной психологии, доктор медицинских наук, академик, Лауреат Государственных премий генерал Владимир Александрович Пономаренко в книге «Нравственное небо» рассматривает экстремальность не только как особенность некоторых профессий и опасных ситуаций, но и как «наш естественный спутник жизни в системе отношений человек-человек с природой, обществом». При этом особое состояние сознания в этих условиях как бы конструирует новый мир виртуальной реальности. В.А. Пономаренко пишет о, своего рода, «чувстве вхождения Неба в себя, которое чистит нутро» и обожествляет в человеке пространство бесконечного, которое возникает у многих лётчиков. Несмотря на то, что даже в стандартных полётах «идёт расход резервной энергии с глубоких мозговых и нейрогуморальных структур», главной нагрузкой для психики лётчика является не физический стрессор, не опасность полёта, «а раздвоенность сознания между ложной и реальной вертикалью земного притяжения, между сознанием и подсознанием, инструментальной и неинструментальной информацией, между соматической и психической информацией».

В.А. Пономаренко отмечает, что «в 20-30 годы ХХ столетия стало ясно, что не все могут освоить летательный аппарат, что здоровый, работоспособный человек в воздухе может ошибаться из-за своих индивидуально-психологических особенностей, в 1912 году появилось понятие «личный фактор». «Личный фактор (ЛФ) охватывает сферу врождённых и приобретённых качеств личности, сферу волевых и эмоциональных свойств субъекта, его черты характера и темперамента, задатки и способности, склонности и интересы, вкусы и привычки, моральный облик, физическое и умственное развитие конкретного человека, которое можно поставить в связь с причиной конкретного лётного происшествия (С.Г. Геллерштейн, 1934)».

Как пишет В.А. Пономаренко, надёжность действий в экстремальной обстановке определяется не только лётными способностями (это: интеллект, пространственная ориентировка, воля, оперативное мышление, гибкость и динамичность нервной системы, склонность к риску), но и «развитием механизмов поддержки одного качества другим, согласованием адаптивных процессов в виде защитных и приспособительных реакций». А самое главное: «Это любовь к Небу, Дух, Интеллект, Культура, познавательная активность, потребность к самосовершенствованию, к самооценке». Ведь настоящий «лётчик живёт Небом и носит его в себе как благоговейную благодать».

В экстремальных ситуациях, с которыми сталкиваются, прежде всего, представители лётной профессии, В.А. Пономаренко отмечает парадоксальный конфликт между мотивами на стереотипные действия, направленными на элементарное выживание, и мотивами на выполнение долга в условиях повышенного риска и неопределённости. Ведь экстремальные условия являются «нештатными ситуациями», которые требуют нестандартных действий «с подкючением оперативного мышления, прогнозирования, риска, предвидения и высокого интеллекта, руководимых волей и свободой выбора», в то время как «защитно-приспособительные механизмы эволюционно мобилизуют организм на избегание, уход от опасности, вплоть до обморока». В.А. Пономаренко приводит примеры, как люди принимают мгновенно правильные и нестандартные решения в экстремальных условиях. На вопрос, как они это делают, даётся ответ: «Не помню». При этом человек, например, сообщает: «Почувствовал тепло в голове, и состояние как будто кто-то мне насильно вводит информацию: «Делай так-то». Более того: «Многие обращали внимание на факт предуготовленности идти на риск и это состояние как бы обмораживало острое переживание безысходной гибели». Кроме того: «Состояние отчуждённости от реалии гибели высвобождало время для преодоления экстремальной ситуации», то есть время как бы растягивалось; в единицу времени можно было совершить огромное количество операций, действий. В.А. Пономаренко предполагает, что в человека заложена эволюцией «программа более разумного видения своего предназначения», она и включается в экстремальных ситуациях, которыми богата лётная профессия. В этих условиях бывают востребованы в большей степени не проверенные опытом такие качества, как стандартность, устойчивость, симметричность, логичность, традиционность», а «ассимитричность, нестандартный, высоко интеллектуальный, организменный, этический, нравственный, духовный ответ, просветлённый не столько фактом, сколько истиной происходящего».

«Экстремальность – в любом проявлении всегда системна. По сути – это вызов разуму, удар, т.е. стресс для чувств. В своей опосредованности организмом экстремальность выступает как целевой фактор дезорганизации регуляции жизнеобеспечивающих и витальных функций организма. Отсюда профилактика, как ни странно, начинается не из устранения экстремальности, а из формирования новых уровней… Системообразующим противодействием экстремальной ситуации является прижизненно сформированная предуготовленность в сочетании с эволюционными запасами жизнестойкости». В.А. Пономаренко убеждён, что самая опасная для индивида и человечества в целом разновидность экстремальности – это информационная экстремальность, сферой приложения которой «является сознание, совесть, интеллект, чувства, воля, душа и дух». В современной России, считает Пономаренко, «извращённое сознание обывателя привело к презрению человека-долга, добровольно рискующего жизнью». В то же время подлинное состояние полёта формирует другой образ мира, «человек вступает в другие формы общения с Вселенной». Повидимому, «факт пробуждения космогонической формы добродетельности (о чём так проницательно писал Циолковский), - знак данного ему от мироздания». «Поэтому, видимо, следует методологически сформулировать концепцию – от резервов выживания к резервам созидания». Психолог пишет о необходимости для ракрытия подлинных резервов организма заняться поиском механизмов, ракрывающих «геокосмический феномен человека», так как «не Землёю един человек», а «резервы – это уже на пассивный запас сил для защиты организма, а преобразователь воспринятой энергии в смысле её приложения». «Мироощущения человека летающего подтвердили мысли Циолковского, что пространство есть живое вещество, т.к. оно в небе для лётчика приобретает личностный смысл». И этот смысл заключается, прежде всего, в понимании «смысла духовной вечности и бессмыслицы материального примата». «Пространство для лётчика выступает как тест, т.е. как оценка интеллектуального развития и осмысления человеком себя как принадлежность другой цивилизации,…как психическая реальность, как субъективная ценность». И «пространство может быть трансформировано в энергию и связь с Вселенной».

В.А. Пономаренко в книге «Нравственное небо» снова и снова отмечает, что «именно духовность востребует самокритичность, самоанализ, совесть и очищение». Но при этом, он цитируег Н.В. Гоголя: «Молитвы дел, а не молитвы слов требует от нас Иисус». С болью в современной России он отмечает уныние, которое охватывает заслуженных ассов «от явного снижения престижа лётной профессии, от перевёрнутых ценностей добра и зла, от хладнокровных сугубо прагматичных подходов к оценке возможностей человека и его ограничений. Великий, возвышенный, красивый лётный труд медленно эволюционирует в подневольный, мало кого интересующий человекоспасительный труд». Омоложение кадрового состава отягащено «непрофессионализмом в сочетании с карьеризмом, суперамбициозностью, цинизмом». Он отмечает не только искажение мотивов к лётному труду, психологические причины нарушения взаимодействия в экипаже, искажение информации при пространственной ориентировке, но и рост психосоматических заболеваний, «в происхождении которых играют заглавную роль факторы утомления, психического перенапряжения, социальной неуверенности в завтрашнем дне…». Этот специалист в области авиационной психологии убеждён в том, что «мы вошли в технократический бум явно не подготовленными психологически», так как нельзя сводить возвышенный лётный труд к роботизации и «жёсткой алгоритмизации в угоду технократических и сугубо прагматических целей».

Таким образом, лучшие достижения психологии лётной профессии и опыт преодоления её экстремальных ситуаций ещё раз подтверждают факт «спектрально-целостной природы человека». Она позволяет в разных жизненных условиях использовать возможности и резервы разных уровней бытия и сознания, каждый из которых ориентирован на те или иные жизненные ценности из основного спектра ценностей или уровней нравственности: 1) нужда, 2) страх, 3) влечение, 4) выгода, 5) долг, 6) стремление к новому, развитие, 7) жертвенность. То есть жизненный прагматизм, как и стратегия выживания, не только вступает в конфликт, в противоречие со стратегией полноты жизни, в которой востребована высокая духовность и нравственность, но и проигрывает им. Полнота спектра жизненных ценностей обеспечивает более совершенную жизнь, выживаемость человека в самых разнообразных условиях. При этом для человека наиболее остро стоит вопрос об управлении спектром своих проявлений в том или ином аспекте или в тех или иных условиях.

К сожалению, современная российская действительность часто убеждает в бесперспективности жертвенности и героизма ради других. И на примере ветеранов Великой Отечественной войны, и на примере ветеранов труда в СССР, и на примере защитников тех или иных идеалов и ценностей, и на примере солдат в «горячих точках» страны и планеты… Тем не менее, это справедливо лишь с точки зрения узкого прагматизма выживания. Мне на ум невольно приходят слова защитника Дома Советов в 1993 году, офицера Сергея Яковлевича Зотова («Десятый (чрезвычайный) Съезд народных депутатов Российской Федерации», т. 2). Идя на гибель, Зотов сказал матери, что он, прежде всего, - воин! Иначе поступить он не мог!

Я долго размышляла над «бесполезностью» геройских поступков многих людей и пришла к выводу, что, во-первых, действительно, в человека заложена мощная программа действий во имя высших целей. Об этом пишет В.А. Пономаренко, хотя у большинства людей эта программа очень слабая или задавлена другими проблемами (ведь «спектральный состав» сознания у людей разный). Во-вторых, геройский поступок человек совершает не столько для других, сколько для себя, так как у него есть некая шкала ценностей, которой он должен следовать, то есть он должен поступать в соответствии со своим уровнем сознания. Герой России Прохоров, вызвавший огонь на себя в Сирии в 2016 году, например, говорил школьным товарищам, что он хочет стать героем. Если человек совершает деяние ниже своего уровня сознания, то он невольно деградирует как личность, хотя в этом случае и остаётся жить (у него есть шанс со временем подняться на прежний уровень сознания). То есть, с точки зрения духовного самосовершенствования и бессмертной души, человек должен идти на подвиг и преодоление своей «низшей природы», восходить по шкале жизненных ценностей, обрекать себя если не на распятие, то на жертву. Хотя далеко не каждая жертва, особенно жизнью, является целесообразной и оправданной даже с точки зрения развития личности. Военные события на Украине, где армия воюет против своего народа, ещё раз подтвердили, что выбор жизненного пути – это и нравственный выбор, который не всегда может быть принят окружающими или властьпредержащими; он может восприниматься и как позор, поражение.

В продолжение идей В.А. Пономаренко и в подтверждение моих рассуждений о природе человека, хочу обратиться к идеям польского психиатра Антона Кемпинского, который в работе «Экзестенциональная психиатрия» отмечает парадокс: «Глядя на развитие культуры, испытываешь впечатление, что всё значительное в ней, что сохранялось веками, совершенно не связано с конкретной жизнью, а непосредственно порождается трансцендентной тоской, доходящей порой до абсурда… Титанические усилия создателей не были связаны с конкретными целями, с тем, что непосредственно удовлетворяет потребности человека… Существенным здесь является и аспект веры: она оказывает мобилизующее воздействие на организм не только в психическом, но и в физическом плане…». «Проблема компенсации отрицательных эмоций и возможностей реализации творческих и трансцендентных потребностей, присущих человеку, является, скорее всего, важнейшей проблемой нашей культуры». При этом: «…веру нельзя выбрать, она приходит сама, поскольку важнейшим элементом веры является её эмоциональная компонента, а чувства невозможно выбрать, они приходят и уходят сами по себе».

В результате: «Информационный метаболизм человека намного богаче его биологических потребностей, поэтому биологической иерархии ценностей ему недостаточно».

В разделе 1.2 мы уже писали об исследованиях польским психиатром Антоном Кемпинским психологических проблем бывших узников фашистских лагерей смерти. Он обобщил богатый материал на тему концентрационных лагерей в ряде работ, включая «Экзистенциональную психиатрию». Повторяться не будем, но основной вывод, который был им сделан, свидетельствует о том, что, несмотря на острое проявление первого биологического закона (борьбы за сохранение жизни), в лагере необходимо было вырваться из-под его власти, так как те, которые подчинялись этому закону полностью, не только теряли человечность, но и быстрее погибали. Необходимо было противопоставить себя внешнему миру путём создания внутреннего мира - «будь то в мечтах о будущем, будь то в воспоминаниях о прошлом, или также – более реально – благодаря дружбе, помощи товарищей, попыткам организовать жизнь иную, нежели лагерная и т.п.». Кстати, установка, подобная установке расы господ, - «победить, либо быть побеждённым», не была столь же эффективной, как, например, стремление вернуться к элементам «прежней структуры жизни». Человек должен был найти в себе определённые ценности, которые отрывали бы его от ужаса лагерной жизни, а «оценивание человека по его полезности - одна из отрицательных черт технической цивилизации».

Рассматривая работу психиатра на современном уровне развития медицины, для которой характерно отделение психики от соматики, Кемпинский пишет: «Не существует живой материи без хотя бы наиболее слабого проявления психической жизни, и, наоборот, не существует психических явлений без материальной основы». Он критикует примитивно понимаемый принцип причинности (жёсткую связь тех или иных органических нарушений с психическими отклонениями; подгонку сложных явлений жизни под примитивные мотивационные схемы). Психоанализ, убеждён Кемпинский, весь пронизан мифологией, которая является частью нашей жизни. В отличие от этого, психиатры-экзистенциалисты рассматривают человека как целостность, но считают его одиноким в окружающем мире, хотя и это не является психологическим фактом. В некотором смысле мы можем исследовать лишь взаимное влияние людей друг на друга. Психиатрия при анализе неизвестного, как и любая наука, использует только модели. Механические модели сменились кибернетическими, но, возможно, правильнее было бы оперировать биологическими моделями. В них особое значение имеет информационный метаболизм, то есть особое значение имеет не количество энергии при обмене, а количество информации, вернее её важность, значимость для организма. Энергетический и информационный метаболизм образует структуры, которые состоят из отдельных элементов.

Многие явления психики А. Кемпинский трактует через характер информационного метаболизма, который характеризуется наличием двух фаз. В той или иной степени, они всегда запечатлены в организме человека на всех его уровнях, во всех элементах психики и в различных частях сознания. Первая фаза информационного метаболизма завершается спонтанным принятием решения: сблизиться с окружением или от него удалиться; повысить жизненную активность или её понизить. Контакт между внутренним и внешним миром при этом является непосредственным. Здесь мы не способны управлять нашим настроением и чувствами. Организм работает по принципу «да» - «нет» («от» или «к» данной ситуации) на основании эмоций и чувств. То есть первая фаза метаболизма является бинарной, дихотомической, «цифровой». На этом этапе выбор моделей мира, то есть откликов на воздействия внешней среды и внутреннего мира, является ограниченным. Из множества моделей реакций и смыслов выбираются наиболее правдоподобные с точки зрения устоявшихся стереотипов восприятия. Этот выбор, по-видимому, осуществляется на основе более древних структур мозга, нервной системы и подсознания. Вторая фаза информационного метаболизма является как бы аналоговой. Она осуществляется с помощью более сложных, относительно молодых разделов мозга и нервной системы, при участии так называемой новой коры головного мозга – неокортекса (neokortex). В период этой фазы образ действительности становится абстрактным и обрастает на основе уже не чувств, а мышления большим количество элементов и взаимосвязей. Способ обработки информации является скорее аналоговым. Во второй фазе метаболизм направлен на поддержание активности организма в окружающем мире. Здесь реализуется свой план действий, и на основе обратной связи оцениваются результаты. Отношения между внутренним и внешним миром не являются непосредственными, а информационный метаболизм направлен, прежде всего, на формирование плана деятельности. Человек как бы создаёт искусственный мир, модель мира.

Тем не менее, хотя выбор реакции в первой фазе осуществляется на основе иерархии сложившихся в сознании человека ценностей, сама эта иерархия уже может подвергаться серьёзной перестройке под резким воздействием среды. Во второй фазе информационного метаболизма человек вступает в сферу уже сложившихся в его сознании, хотя и многочисленных, культурных и социальных стереотипов, поэтому фикцией, считает А. Кемпинский, является не только абсолютная свобода человека, но и его одиночество в мире: «Ограниченность человеческой свободы существует не только в непосредственной форме (тюрьмы, наказания, правила и запреты), но и в косвенной. Человек сразу попадает в существующую систему функциональных структур (то есть в совокупность моделей действительности и различных форм поведения в ней), и благодаря этому его решения оказываются изначально предопределёнными принятыми нормами культуры. Таким образом, социальная наследственность уменьшает напряжённость усилия, связанного с принятием решения, одновременно уменьшая пределы индивидуальной свободы…». То же самое делает и биологическая наследственность. Фикцией является представление человека о свободе и абсолютной уникальности, как и одиночество. Любое живое существо является открытой системой.

При этом А. Кемпинский предупреждает, что «не существует «чистых» мыслей, как не существует «чистых» чувств и настроений…Обе фазы переплетаются друг с другом…. Их взаимосвязь….вытекает из интегрального характера деятельности нервной системы». Более того, он ни в коей мере не ставит мышление выше чувств, так как убеждён, что «эмоциональное развитие возможно наравне с интеллектуальным».

«Замена моделей окружающей действительности обычно происходит постепенно и незаметно для нас… Случаются, правда, озарения, когда замена одного образа другим происходит неожиданно и от одного образа действительности мы «скачком» переходим к противоположному». «Явление «скачка» можно трактовать как момент установления новой модели». Эволюция, по-видимому, обусловлена уменьшением зависимости организма от среды. Образ мира становится многомернее и абстрактнее.

По-разному в двух фазах информационного метаболизма воспринимается и пространство. Эмоционально-чувственный колорит первой фазы как бы не имеет границ. То же относится и к временным границам: и любовь, и страх длятся словно вечность. Во второй фазе происходит «увеличение «рефлекторной дуги», то есть пространственно-временной разнесённости стимула и реакции». Деятельность человека предполагает необходимость локализации в пространстве и времени, то есть ограничения времени-пространства.

Таким образом, обе фазы метаболизма связаны между собой. Вторая фаза оказывает организующее влияние на хаос первой фазы, но полностью повлиять на эмоции невозможно, то есть «установить логический, причинно-следственный порядок явлений, происходящих в нашей эмоциональной жизни, очень трудно, а иногда и невозможно».

«Мир человеческих чувств имеет форму и цвет. Цвет свободно проникает через все временные границы, не подчиняется закону причинности. Он связан с ощущениями и общей жизненной активностью, пронизывает всё, включая настоящее, прошлое и будущее, и субъект в нём соединяется с объектом. Форма же связана с деятельностью и различными моделями взаимодействия с окружающей средой…Форма и цвет переплетаются друг с другом и не могут раздельно существовать».

Каждое живое существо запрограммировано на самосохранение (установка «от») и сохранение жизни вида (установка «к»). В первой фазе информационного метаболизма выбор установки осуществляется автоматически. Во второй фазе возможностей выбора больше. Материнская среда первых лет жизни создаёт предпосылки для преобладания установки «к»; после неблагоприятных обстоятельств может доминировать установка «от». (Даже для пленников гитлеровских лагерей переживания раннего детства являются главным фактором, влияющим на состояние человека в период его пребывания в заключении и на последствия этого пребывания).

Колорит сновидений отвечает в целом эмоционально-чувственному колориту данного человека.

В подтверждение двухфазовой схемы информационного метаболизма А. Кемпинского А.М. Степанов утверждает: «С гомеостатической точки зрения феномен эмоции заключается в проявлении самой быстрой интегральной реакции организма на возникшую ситуацию способом, который позволяет существенно быстрее, чем последовательный анализ, установить в первую очередь степень риска для целостности организма. Это аналоговый, образный способ…» (статья «Гомеостатические механизмы процессов осознования», Материалы Международного Форума «Интегративная медицина», 2010 г.). «Модель внешнего мира является надстройкой, копией матрицы отношений между параметрами внутренней среды, а матрица параметров внешней среды заполняется в области предметных архивов». «Исходная информация о строении и функционировании организма содержится в генетическом коде индивида. По мере использования этой информации в процессе развития и роста организма в конкретных космофизиологических условиях формируется уникальный фенотип», «…сознание человека есть иерархическая структура взаимодействий динамических информационных моделей внешнего и внутреннего мира, отражение объективной реальности на всей совокупности управляющих структур организма. Любое изменение структуры или функции организма тотчас определённым образом сказывается на сознании человека,….нельзя приписывать мозгу исключительную функцию вместилища сознания…».

Учёный широкого кругозора, знаток психологии Д.Ч. Пирс в книге «Биология трансцендентного» пытается «по полочкам» разложить многочисленные инстинкты и потребности человека, связав их с пятью различными нервными структурами (или частями) мозга человека. Д.Ч.Пирс пишет, что «страх любого рода отбрасывает человека назад, к древним представлениям о выживании, которые, будучи полностью активизированы, выключают наши высшие модели поведения эволюционировавшей системы безопасности», что, в конечном счёте, «мешает нам полностью использовать наш потенциал и весь спектр человеческих возможностей». Рассматривая состояние сознания (Пирс называет его «неконфликтным», так как при нём пропадают у человека сомнения и внутренние противоречия), в котором человек «безоговорочно принимает одновременное, а не последовательное развитие событий», он сравнивает его с «рождением бога в душе» Экхардта, называет «трещиной в скорлупе реальности», «путём веры», «способом, с помощью которого создатель и его творение возвышают друг друга».

Ссылаясь на исследования мозга невролога Пола МакЛина, Д.Ч. Пирс так описывает строение мозга человека: «Затылочная часть – это мозг рептилии (в системе МакЛина именуемый Р-системой). Он состоит из сенсорно-моторной системы – спинного мозга, широкой сети нервных окончаний тела и первичной нервной системы сердца. Лобные доли мозга состоят из мозга древних млекопитающих и мозга новых (коры головного мозга)». Первая нервная система, Р-система «отвечает за физическую составляющую привитых навыков…, освобождает новый тип мозга от сиюминутного моторного действия, что позволяет тому наблюдать и открывать способы улучшения или совершенствования действий». А также: «Эта старейшая из четырёх нервных структур включает навыки хитрости и обманных действий, которые были развиты миллионы лет назад с целью борьбы с хищниками».

«Вторая нервная система человека называется мозгом древнего млекопитающего…Эта система окружает базовую Р-систему, подобно лимбу, и её называют лимбической системой. Также её именуют «эмоционально-когнитивным мозгом». Если отношения рептилий с миром очень просты, поэтому Р-система оповещает человека о событиях внешнего, чувственного мира, то лимбическая система, эмоциональный мозг даёт информацию о внутреннем, субъективном мире и личных чувствах, отношениях к внешнему миру. Третий мозг (неокортекс) отвечает за язык и мышление, за способность осуществлять все прочие функции мозга, объективно наблюдать за этими действиями и принимать во внимание все факторы ситуации, а не только реагировать на них инстинктивно. «Для третьего мозга не существует ограничений в области передачи мыслей – от введений, поступающих из внешнего мира, до возникающих в человеке мыслей и образов». Пирс отмечает: «Первый мозг реагирирует исключительно на сиюминутную ситуацию; второй проникает в настоящее и прошлое. С появлением третьего мозга человек стал осознавать прошлое, настоящее и будущее». Возможно, что «отсюда возникает бессмысленное беспокойство и озабоченность», как и стремление к новизне. «Три мозга человека развиваются в утробе матери по принципу иерархии в порядке их поступательного появления в процессе эволюции». Каждый последующий уровень мозга воздействует на предыдущие уровни, во многом интегрируясь с ними, оказывая взаимное влияние. При этом главные свойства отдельной части мозга сохраняются. При этом, например, Р-система продолжает работать на выживание, но более гибким путём. Более того, «причина неудачи в развитии высшего мозга часто связана с неудачей его основ – у древнего млекопитающего и рептилии». И тогда высший мозг не сможет управлять инстинктивными реакциями низшего порядка, свойственными системе выживания. (Вот где предпосылки разумной, эволюцинной педагогики, последовательного освоения жизненно необходимых навыков и ремёсел, когда ребёнок вкратце осваивает основные этапы исторического развития культуры своего народа).

На этапе развития эмоционально-когнитивного, второго мозга, действия матери должны быть запрограммированы на поддержку развития интеллектуального и творческого переднего мозга. Развитие ребёнка определяется эмоциональным состоянием его опекуна. Проявление злобы, отрицательные реакции, страх переключают внимание растущего мозга на выживание (Р-систему), то есть с лобных долей мозга – на затылочные. Д.Ч. Пирс делает вывод: «эмоциональное состояние, в котором мы находимся в процессе обучения, является неотъемлемой частью самого обучения».

(Мы опускаем здесь более подробные описания других разделов мозга, детали и оттенки их взаимоотношений; найти их можно в книге Д.С. Пирса «Биология трансцендентного»).

Передняя часть головного мозга (лобные доли). Пирс пишет, что Пол МакЛин считал их четвёртой системой эволюции мозга и называл их «ангельской долей». Эта система мозга начинает развиваться вскоре после рождения ребёнка, параллельно с развитие других систем. Но если в возрасте около 15 лет большая часть трёхчастного мозга завершает своё развитие и стабилизируется, то лобные доли переживают бурный рост. Но их развитие всецело зависит от среды. «Функция лобных долей состоит в том, чтобы неуправляемый мозг рептилии, мозг древнего млекопитающего и неокортекс впоследствии совместно поднялись до цивилизованного уровня. Лишь после этого вторичная стадия развития лобной доли может состояться». При этом: «Потеря одного из звеньев цепи ставит под удар всю структуру…у природы существует генетический план». Природа и степень управления импульсами более примитивных систем в этом возрасте во многом зависит от воспитателя, который является образцом для подражания. Пик вторичного роста передних лобных долей мозга приходится на 18-летний возраст, рост завершается в 21 год, «и ещё около шести лет после этого остальная часть мозга закрепляет свою форму и функцию».

Далее Д.Ч. Пирс излагает представление о сердце, как пятой структуре мозга. Дело в том, что сердце создаёт вокруг себя электромагнитное поле (в виде двух арок, выходящих из сердца, которые не совсем симметричны; это торус или поле, которое расширяется до расстояния двадцати футов от тела). Пирс утверждает: «торус функционирует как голограмма, что значит, что в любой его точке содержится информация о целом поле: то есть в любом месте внутри сердечного поля… представлены все частоты сердечного спектра». Кстати, наша планета Земля также является центром электромагнитного торуса, и поле Земли также голографическое! «Очевидно, - пишет Д.Ч. Пирс, - мы живём в устоявшейся иерархии тороидных энергетических систем, которые простираются от бесконечно малых атомов до человека, планеты, солнечной системы и, в конечном итоге, до всей галактики». Мы, по сути, передвигаемся и взаимодействуем во многом с помощью частот. «Сердце человека ведёт сложный диалог с мозгом, телом и миром в целом и выбирает из иерархии электромагнитных полей конкретную информацию, нужную нашему жизненному опыту». В то же время мозг передаёт сердцу обратные сообщения. Для полного и совершенного развития человека особенно важными являются моменты частотного резонанса сердца и мозга. Д.Ч. Пирс пишет, что «такое же взаимодействие частот сердца происходит между матерью и ребёнком во время кормления грудью и при других близких телесных контактах». Но выработка электромагнитной энергии – это первая функция сердца. Помимо этого, у нервных систем сердца («половину или больше половины клеток сердца составляют клетки нервные, подобные тем, которые образуют мозг человека») есть постоянные и многомерные связи с мириадом нервных образований, разбросанных по тканям тела, мускулам, органам и т.п., а также – с эмоционально-когнитивным или лимбическим мозгом. Пирс делает смелое утверждение: «Мозг человека, с его нервными узлами, распространёнными по всему телу, является, фигурально выражаясь, инструментом для работы сердца». (Не в этом ли секрет «сердечной молитвы» православных святых и подвижников?) С другой стороны: «Сердце человека…есть инструмент или представитель, отображающий универсальную функцию жизни». Мозг и тело постоянно оценивают получаемый жизненный опыт путём эмоций, которые они отправляют в сердце. В ответ сердце меняет своё электромагнитное и нервное воздействие на мозг и тело. Повидимому, мозг работает как бы в цифровом режиме, а «разум сердца, скорее, напоминает холистическую (философскую) способность», хотя интеллект может игнорировать сердечные сигналы.

В разделах 1.5 и 1.6 мы рассмотрели ряд примеров вынуженной изоляции и других экстремальных условий жизни, вызванных болезнями и, прежде всего, психическими болезнями. Там же были приведены различные суждения о причинах болезней, понятии «норма» и информация о некоторых методах врачевания психики. Психические болезни и негативные переживания - естественные спутники стрессов и экстремальных жизненных ситуаций, поэтому имеет смысл наиболее подробно рассмотреть их способы врачевания. Замечательный русский психиатр Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927) писал: «Психические болезни – суть болезни личности. Ввиду этого естественно, что охрана здоровья личности и правильное её развитие составляют ту непосредственную цель, к которой, прежде всего, должен стремиться каждый из врачей, посвятийший себя изучению душевных расстройств». А личность Бехтерев определял как «самостоятельную особь со своим психическим укладом и с индивидуальным отношением к окружающей среде», как «ту основу, на которой зиждется общественная жизнь», включая и военную мощь государства, которую формируют свободные и инициативные личности (А.С. Никифоров «Бехтерев», М.: Молодая гвардия, 1986). Подавление же личности заканчивается теми или иными формами самоуничтожения, включая душевные болезни и самоубийства. В формировании личности основную роль играют воспитание и образование, формирующие характер и чувство долга, веру в разум и идеалы. Бехтерев критиковал жизнь российского захолустья, в котором потребности личности, её умственное развитие были сужены до минимума, а также отсутствие эффективной общественной деятельности, что порождает праздность и бездеятельность, прежде всего у обеспеченной части общества. А праздность «приводит естественным образом к обессиливанию…, к нравственному и физическому вырождению…», особенно в сочетании с алкоголизмом и другими излишествами. В деле психического здоровья Бехтерев большое значение придавал экономическим условиям, более равномерному распределению жизненных благ и прекращению воин, которое может наступить при условии более полного общения народов между собой.

31-летний профессор В.М. Бехтерев в речи «Сознание и его границы» (произнесена в Казани в 1888 году) выделил 6 уровней формирования сознания. В начале у человека «лишь существует неясное безотносительное чувствование собственного существования». Затем возникают представления о положении собственного тела, о движении его членов и т.п. На третьем этапе возникает «сознание пространства», когда человек способен «создавать пространственные представления об окружающем его мире». Затем возникает восприятие последовательности внешних явлений, то есть «сознание времени». «Дальнейшую по сложности степень сознания представляет сознание своей личности». После этого у человека возникает способность «анализировать происходящие в нём самом психические процессы» (статья Р.Л. Керженевича «В.М. Бехтерев – врач и философ», сборник «Философские проблемы биологии и медицины. Выпуск 9. Стандартизация и персонализация», М.: Навигатор, 2015).

В разделе 1.6 мы упоминали, что наиболее распространённым психическим негативным состоянием в наше время является депрессия.

А. Кемпинский приводит следующую классификацию депрессий. Самой древней из них, известной ещё Гиппократу, он считает меланхолию или эндогенную депрессию. Термин депрессия применяется к множеству различных психологических, социальных явлений и даже географических. А меланхолия может быть отнесена только к человеку. Во время депрессии печаль настигает человека как бы без видимой причины. Исчезает обычная жизненная энергия, перед больным возрастают трудности до небес. Спад жизненной активности охватывает как психическую, так и физическую сферу, даже «мышление становится трудным, ассоциации скупые, мысли вращаются вокруг одной темы: безнадёжности собственной жизни, собственной виновности и беспомощности, мечтаний о смерти, представляющейся единственным спасением. Слабеет память, окружающий мир не влечёт, всё кажется неприятным и болезненным, поэтому с трудом рождаются новые записи в памяти, а из прошлого всплывают только воспоминания о неприятных событиях, как будто над головой больного и Солнце никогда не всходило», «…всё внутри становится как бы тяжёлым, человек становится инертным, но легко возбудимым. Больному ничего не хочется, его охватывает апатия. Мысли кружатся вокруг одних и тех же тем». Обычно во время депрессий больной не может плакать. «Плач часто смывает печаль, после приступа плача у человека «легче на сердце».

Снижение жизненной активности сказывается и на вегетативных функциях, приводит к биологическим изменениям (биохимических процессов, ослаблению метаболизма; исчезает аппетит, нарушается сон; повышается уровень картизола в плазме, нарушается деятельность коры надпочечников, кислотно-щелочной баланс организма и т.п.).

Депрессия может чередоваться с манией (мания – психическое состояние, проявляющее себя через избыточную активность, вплоть до мании превосходства и мессианства; оно противоположно депрессии, как идее нигилизма и разрушения, катастрофичности). Фаза мании, как правило, короче фазы депрессии. А. Кемпинский пишет: «Продолжительность фаз подчиняется распределению Гаусса. Чаще всего имеют место фазы средней продолжительности (от трёх до семи месяцев), реже – малой (менее трёх месяцев) и большой продолжительности (более семи месяцев)». Есть межполовые различия.

Инволюционная депрессия связана, по мнению А. Кемпинского, с биологическими изменениями организма (в связи с созреванием и увяданием, беременностью и послеродовым периодом). Отсутствие жизненной перспективы даёт ощущение внутренней пустоты и ведёт к депрессии. В подростковом и юношеском возрасте появляется хаос чувств, который может переплетаться со страхом, агрессией и т.п. чувствами. Особую роль здесь приобретают реальные социальные роли (вплоть до осознания собственного пола) (если ребёнку бывает достаточно игры или самой фантазии, то молодость требует реализации вымышленных ролей). Появляется критический взгляд на семейное окружение. Иногда бывает достаточно мелкой неудачи, чтобы человек почувствовал себя ничтожеством. Депрессия в юношеском возрасте может принимать форму безразличия и апатии, форму покорности, самоотречения, либо, наоборот, протеста; настроение бывает лабильным (изменчивым). Среди проявлений послеродовой депрессии: безразличие и апатия, тревога и страх.

Соматическая депрессия связана с соматическим заболеванием, которое влечёт за собой изменение настроения. Помимо биологических факторов играют роль конституционные и личностные, ситуационные причины. Существует корреляция между состоянием здоровья и социальным положением человека. Часто встречается ситуация отрицания болезни или «уход в болезнь».

Органические депрессии связаны с нарушениями центральной нервной системы (например, после вирусного воспаления мозга, при эпилепсии). Старческие депрессии можно отнести к органическим. Встречается и старческая гиперактивность, имеющая компенсационный характер. В зависимости от итогов жизни у человека формируется образ самого себя. Зависит он и от перспективы будущего.

При шизофренических депрессиях в ощущениях доминирует трудная для определения пустота. Девизом часто становится «заснуть и умереть». Если при эндогенной депрессии структура времени не нарушается, то при шизофренической, как отмечает А. Кемпинский, размерность времени становится нечёткой, у времени нет ни начала, ни конца. Больной не ставит перед собой конкретных целей, в острой фазе заболевания перед ним открывается мир настолько необычный, что возвращение на землю становится невозможным. Но интерес к обычной жизни резко снижается – взгляд устремлён как бы за границы обычного мира. Задача врача – вернуть его к активной деятельности, но эта задача должна соответствовать интересам и возможностям больного.

В невротической депрессии на передний план выступает пониженное настроение. Но, если при эндогенных депрессиях понижение настроения связано со снижением жизненной активности, то при невротических депрессиях причиной пониженного настроения являются собственные чувства. «В тематике переживаний при невротических депрессиях преобладают мотивы конфликтов. Напротив, для эндогенных депрессий характерным является ощущение бессмысленности собственной жизни, а для инволюционных депрессий – мотивы катастроф, обычно в форме мании греховности и преследования». Самым трудным лечением является лечение душевной пустоты.

Депрессии при психопатиях. Психопатии иногда трудно отличить от невроза. У шизоидов в отношениях с окружающим миром преобладает установка типа «от» над установкой типа «к». Окружающий мир им не нравится. Они хотели бы его изменить; в отношениях доминирует форма над цветом; рационализм берёт верх над эмоциями. При лечении шизоидов, считает А. Кемпинский, большое значение имеет возможность не только помочь добиться успеха, но и научиться проигрывать, снизить уровень притязаний. При депрессии у людей с обессивными свойствами личности, которые живут под гнётом чувства долга (основное переживание у них: «я должен»), радость часто воспринимается одновременно с чувством вины. Такой человек не доволен собой и ему хочется быть другим и лучше. Если у шизоида окружающее пространство скорее имеет абстрактный характер (не является реальным), его размерность велика, то у обессивного психопата оно ограничено различными запретами и указаниями (нет чувства свободы пространства, положительный смысл принадлежит лишь норме). У них часто наблюдается недостаток эмоционального развития. Иногда это создаёт повышенную агрессивность. Осознание безнаказанности нарушения табу является для них первым шагом к свободе. Для психостенических и для истерических психопатов основным вопросом жизни является «Кто я?», то, как его воспринимают окружающие. То есть проблема автопортрета является наиболее важной. Они редко живут с радостью, больше – из чувства долга. У психостеника часто наблюдается аутоагрессия, а у истерика – просто агрессия. Первым шагом лечения последних является моральная поддержка. Циклотимические типы личности противоположны шизоидным типам. Мир их влечёт. Они испытывают радость жизни, испытывают тоску по слиянию с ним, иногда в форме сексуального акта.

При депрессиях нервного истощения возникает ощущение, что у человека что-то сломалось. Подобные ощущения испытывали люди, прошедшие через гитлеровские концентрационные лагеря.

Депрессии «вершины» (депрессии победителей) являются следствием длительного перенапряжения. Они наступают в тот момент, когда человек достиг цели (часто случаются у людей занятых напряжённым творческим трудом). Для облегчения необходимо понимать естественность смены ритма творческого и любого другого процесса.

Реактивные депрессии. Причина срыва бывает очевидной: потеря любимого человека, состояния, общественного положения и т.п. Причины могут быть связаны с самим человеком, его окружением или творчеством.

Депрессии цивилизации. По убеждению А. Кемпинского, они связаны с диспропорцией между достижениями научно-технического прогресса (НТП) и нашими ожиданиями или удовлетворённостью собственной жизнью. Психиатр отмечает три группы причин: влияющие на усиление отрицательных эмоций; затрудняющие реализацию установки «над» (удовлетворение творческих потребностей) и влияющие на способность планировать будущее. На человека действуют факторы: урбанизация (рост численности населения, развитие средств связи, социальная теснота при «одиночестве в толпе»); потребность брать начинает преобладать над потребностью давать; реальное и переживаемое пространство могут противоречить друг другу.

Антон Кемпинский перечисляет способы лечения депрессии: электрошок и другие «шоки» (например, погружение в холодную воду); тимолептики (антидепрессанты); психотерапия и социотерапия.

А.Кемпинский убеждён, что «многочисленность и разнообразие потенциальных функциональных структур, которыми располагает человек, приводит к тому, что ему становится тесно в пределах «здесь и теперь» (то есть в рамках конкретных установок)».

«Возможность обращения к прошлому связана с культурной традицией», а «с возможностью обращения в будущее связаны трансцендентные свойства природы человека, надежда, что с его смертью не всё будет кончено («non omnis moriar»), и что порядок, им созданный, переживёт его. Такой порядок становится как бы мифом, придающим смысл жизни и смерти. Впрочем, нередко случается, что такому мифу посвящается вся жизнь». При этом: «Закат мифов всегда угрожает возникновением новых, нередко ещё более абсурдных, чем имеющих многовековую традицию».

А.Кемпинский отмечает: «в поисках этиологии псхических нарушений можно придерживаться различных основных направлений: биологического, психологического, социологического. В рамках биологического направления существует много более узких путей: генетический, химический, нейрофизиологический, патофизиологический и т.д. Очевидно, ни одно из этих направлений не ведёт к целостому пониманию этиологии заболевания, позволяя нам смотреть на вещи лишь с одной точки зрения». «Невроз и психоз суть предостережения, что наша жизнь не протекает правильным образом, соответствующим законам развития человека. Подобно тому, как боль является сигналом, предостерегающим организм от опасности».

Антон Кемпинский в работе «Экзистенциональная психиатрия» отмечает, что некоторые психиатры после многих лет работы начинают понимать, что их пациенты «в некотором смысле лучше и глубже тех, которых не считают «иными». Эту мысль высказала просто и выразительно одна из санитарок, много лет проработавшая в Краковской психиатрической клинике: «К нам попадают те, которые больше чувствуют и видят». Он делает вывод: «Возможно, для того, чтобы удерживаться в границах так называемой, нормы, нужно иметь в наше время кожу носорог». Более того, «инфантилизация является одной из опасностей современной цивилизации», так как современный человек, размышляя о свободе, не видит иногда собственной беспомощности и зависимости, которой нет у так называемых «примитивных народов». В этих условиях необходим более глубокий симбиоз техники с природой. В условиях, когда растёт дифференциация типов личностей и взаимоотношений, современный мир требует более совершенных интеграционных усилий многочисленных социальных ролей и функций. Но под силу ли это современному человеку? Кемпинский задаётся вопросом: не стоит ли человека перед неким эволюционным скачком, признаком которого является рост невротческих симптомов?

Авторы книги «Человек и его душа: познание и врачевание от древности и до наших дней» американцы Франц Александер и Шелтон Селесник прослеживают три фундаментальных направления в психиатрии, точнее, - в подходе к исследованию сознания: органическое (пытается объяснить его природу в физических терминах); психологическое (анализирующее их изнутри с помощью психического инструментария); магическое (полагающее возможность воздействия на объект с помощью выходящих за привычные рамки природной причинности средств). Они рассматривают также основные исторические этапы развития психиатрии и отношения к психически больным людям.

Если древневосточные цивилизации: Месопотамия, Египет, Персия, Индия, - уделяли основное внимание магическому аспекту, который был частью религиозной практики, то Ветхий Завет принёс новое понимание здоровья и болезни, источником и дарителем которых был Бог.

Древнегреческий этап в истории психиатрии отличался «наивной рационалистичностью», возведённой над базисом мифологических и мифических представлений о мире. Римляне, возможно, считают авторы книги «Человек и его душа», впервые, обосновали в качестве причин болезней эмоциональные и нервные перенапряжения. С приходом христианства наметился снова поворот от рационального врачевания к магическому, основанному, прежде всего, на вере и молитве; врачевание практиковалось в монастырях и в храмах. В средневековье причинами психических болезней считались козни дьявола, и основным методом лечения было изгнание злого духа путём молитв, заклинаний, угроз, подношений и даже наказаний. Широко практиковалась охота на ведьм. В христианстве болезнь рассматривалась как нечто привнесённое извне и зависящее от внушаемости человека, но Святой Августин в своей «Исповеди», отмечают авторы книги, предвосхитил психоанализ и отметил исключительное значение эмоциональных впечатлений раннего детства и самонаблюдения. При этом человек обратился к ветхозаветной традиции признания греховности своей природы и упования на Божью милость в вопросах поддержания своего физического и психического благополучия.

Надо отметить, что в арабском и восточном мире, несмотря на распространение религиозных традиций и мусульманский подтекст всей жизни общества, рациональная составляющая врачевания была, возможно, сильнее, чем в то же историческое время на Западе. Велика была и роль астрологии; тем самым признавалась связь между космическим и антропологическим уровнем мироздания.

В эпоху Возрождения (ХV – ХV1 вв.) тело человека вновь стало объектом как для изобразительной деятельности художников, так и для научного исследования (например, анатомии). Мир чувств человека, психология и подсознательные конфликты стали предметами изображения и исследования не столько науки, сколько искусства (яркий пример – драматургия В. Шекспира). Гуманисты эпохи Возрождения были в большей степени моралистами (как Петрарка) или социальными психологами (как Макиавелли). Но интерес к магии и астрологии не ослабевал наряду с открытиями астрономов Коперника, Джордано Бруно, Галилея. Продолжалась и «охота на ведьм», что не мешало возвеличиванию интеллектуального начала в человеке.

Научный рационализм ХVП века рассматривал сознание как особую субстанцию и предполагал зависимость психических процессов от внутренних и внешних материальных воздействий. Достаточно вспомнить ассоциативную теорию, учение о рефлексах и назвать имена учёных: Декарт, Гоббс, Локк, Лейбниц. Противоречие веры и разума было не столь вопиющим, как в прежнее время; возникли предпосылки для своего рода равноправия души и тела. ХVШ век Просвещения открыл эру клинической психиатрии, хотя на передний план вышли добродетели, качества человека и вера в его социальное предназначение. Век ХVШ можно назвать также веком систематизации: химической (А.Л. Лавуазье), биологической (К. Линней), психических заболеваний (на основании, прежде всего, физиологии). Филипп Пинель сделал очень много для изменения общественного отношения к психическим больным, которых стали рассматривать как больных людей. К трём основным направлениям мысли ХVШ века (рационализму, наблюдению, классификации) добавилось четвёртое – движение за социальные реформы, что сказалось на улучшении содержания психически больных людей. В качестве объяснения болезней огромной популярностью пользовалась френология Ф. Галлема, «животный магнетизм» Месмера и Джузеппе Бальзамо (его называли «граф Калиостро»), что позволило медицине осуществлять воздействие на пациента через внушение и веру. Позднее манчестерский хирург Джеймс Брейд назвал месмеризм гипнозом, связав его со сном.

Х1Х век привёл к дифференциации психологических наук и открыл значение бессознательного и иррационального, что вновь свергло разум с его пьедестала и освободило чувства. Искусство и литература открыли глубину внутренней жизни человека; психиатрия и психоанализ во многом благодаря З.Фрейду стали неотъемлемой частью медицины, психические болезни стали лечить через психическое воздействие и наблюдение, самонаблюдение (интроспекцию), путём толкования сновидений и других бессознательных проявлений личности. Многие болезни стали объяснять внутренними конфликтами (например, с совестью). Но, параллельно с ростом внимания к психологии, в первой половине Х1Х века усилилась роль описания и классификации в ущерб объяснению, а также – чрезмерное доверие к материалистическим объяснениям причин заболеваний, которые затрагивали уже тканевый и клеточный уровень организма. Появилась иллюзия, что можно преодолеть пропасть между живой и неживой природой, что первая произошла от второй. Теория Дарвина представляла жизнь с точки зрения самосохранения, в которой борьба за существование является неосознанной. Мозг человека и его сознание стали рассматривать исключительно с эволюционных позиций. Авторы книги «Человек и его душа…», в частности, пишут, что С. Джексон обнаружил: нижние уровни головного и спинного мозга осуществляют более стереотипные и простые движения (поэтому он отнёс их к раннему периоду эволюционного развития); средний уровень мозга осуществляет контроль над моторной активностью; высшие функции подавляют низшие и средние. (По И.П. Павлову эти уровни соответствуют безусловным, условным рефлексам и мышлению в символах). Тем не менее, в лечении уже устойчиво сочетались психологические и физиологические подходы. Учёные всё больше убеждались, что знание анатомии головного мозга (нейрофизиологии) само по себе не приведёт к пониманию психики человека. А психическая активность определяется не только внешними стимулами и рефлексами с центральным регулятором в виде нервной системы. Г.Т. Фехнер первым из психологов пытался по-новому взглянуть на проблему связи между внешними стимулами и ответными субъективными реакциями. Принцип организации, как основное свойство жизни, и принцип гомеостаза связали внутреннее и внешнее, субъективное и объективное. У. Джеймс делал акцент на исключительно индивидуальном характере умственных процессов, динамической их природе. А.Шопенгауэр и Ф. Ницше придавали особое значение в психике человека воле и иррациональному началу, что служило противовесом растущему грубому материалистическому и рациональному подходу к пониманию мира и человека. Такие подходы, как и доводы З. Фрейда, восстанавливали баланс духовного и материального, открывали новые пути для целостности человека путём «проработки» бессознательного. В своей теории личности З. Фрейд выделял несколько её «этажей» и этапов развития, его идеи в корне изменили представления человека о самом себе.

Здесь я хочу подробнее остановиться на психаналитическом понимании невротических явлений З. Фрейдом, представленном в его книге «Введении в психоанализ. Лекции». Любое заболевание, не только психическое, проявляет себя через симптомы, суть которых, по Фрейду, в «замещении (Ersatz) чего-то другого, что не могло проявиться», осуществиться. И психаналитическая терапия действует потому, что «превращает бессознательное в сознательное…». При этом, как мне кажется, всегда существует проблема – насколько это превращение близко к истине, хотя лечебный и целебный эффект во все времена достигался, прежде всего, и с помощью иллюзий, либо благодаря суггестии, внушению тех или иных, как «истинных», так и «иллюзорных» мыслей и состояний. При исследовании симптомов Фрейд задаётся вопросом, откуда они берутся и каким целям служат. Сопротивление лечению (т.е., по его теории, осознанию), вытеснение у больных «чрезвычайно разнообразно, в высшей степени утончённо». Но при этом и оно имеет смысл (при суггестии, например, сопротивление отодвигается на задний план). По Фрейду «невротические симптомы являются замещением сексуального удовлетворения», хотя и экономические, как и другие мотивы общества, отвлекают энергию человека от сексуальной деятельности и направляют на труд. Извращённые, во многом инфантильные формы удовлетворения сексуальности (соответствующие прегенитальной фазе влечения, последующей садистско-анальной и, затем, генитальной), по Фрейду, сопровождаются соответствующими психическими феноменами – Эдиповым комплексом. То есть на генитальной фазе развития влечения мать или отец является объектом любви, поэтому «первый выбор объекта любви у людей всегда инцестуозный». На этой основе формируется сознание вины (из-за преступного влечения к кровосмесительству с матерью и к убийству отца) и соответствующие культурные и религиозные ограничения (тотем и табу). Дальнейшее развитие сексуальности, по Фрейду, предполагает обретение внешнего объекта любви, что доступно далеко не каждому индивиду. На пути развития становятся: задержки (остановки, фиксации на более ранних стадиях развития) и регрессии, то есть возвраты на более ранние стадии организации. Причиной отставания в развитии являются препятствия на пути удовлетворения желаний. Если при истерии наблюдается лишь регрессия либидо к инцестуозным объектам (при значительной роли вытеснения), то при неврозах регрессия либидо возможна и на более ранние стадии сексуальной организации. При этом Фрейд считал, что «сексуальные влечения труднее воспитать», чем инстинкты самосохранения, которые рано начинают подчиняться реальности, так как они в начале не нуждаются в объекте и могут присоединяться к другим функциям тела.

Тем не менее, Фрейд констатирует, что «есть очень много путей, чтобы вынести лишение либидозного удовлетворения, не заболев из-за него», даже если при этом люди страдают от тоски. Он объясняет это, прежде всего, пластичностью сексуальных влечений, их возможностью замещать свой объект влечения суррогатами, к числу которых Фрейд относит социальные цели, называя этот процесс сублимацией, при которой человек ставит «социальные цели выше сексуальных, эгоистических в своей основе». Но «количество неудовлетворённого либидо, которое в среднем могут перенести люди, - отмечает Фрейд, - ограниченно…, многие люди лишь в незначительной степени обладают способностью к сублимации». И причину такой ограниченности он видит во многом в «ограничении подвижности либидо», в наличии «очень незначительного числа целей и объектов» для влечения либидо. Таким образом, первой причиной заболевания неврозом является вынужденный отказ от возможности удовлетворения либидо. Второй причиной является вынужденная фиксация либидо на ранних фазах его организации и стадиях нахождения объекта. При этом, как внутренние (эндогенные), так и внешние (эгзогенные) причины, их сочетние могут привести к неврозу. Вынужденный отказ (первый фактор), прилипчивость либидо, фетишизация тех или иных объектов влечения (второй фактор), как и внутренний душевный конфликт между желанием и возможными путями его удовлетворения (это - третий фактор; Фрейд объясняет его конфликтом между Я и сексуальностью), приводят к неврозу. Таким образом, причинами невроза по Фрейду являются: «сначала, как самое общее условие – вынужденный отказ, затем – фиксация либидо, которая теснит его в определённых направлениях, и, в-третьих, склонность к конфликтам в результате развития Я, отвергающего такие проявления либидо». Невроз как бы поддерживается с двух сторон. С одной стороны, это происходит за счёт либидо, отток энергии от которого из-за отсутствия прямого удовлетворения происходит в бессознательное (в форме регрессивных процессов сгущения, смещения и сновидений, снов наяву, фантазий). С другой стороны, за счёт Я, выбирающего неестественную форму противодействия искажениям либидо. Так возникает симптом. (Моё, «спектрально-целостное», представление о природе человека и его сознании предполагает крититическое отношение к абсолютизации биологических и, прежде всего, сексуальных потребностей человека и принижанию социальных, что отчасти свойственно Фрейду).

Лечение невроза на основе психанализа предполагает, прежде всего, отказ от лечения только симптомов, которые можно заметить и у здоровых людей, хотя «аналитические исследования показывают связь либидо невротиков с их инфантильными сексуальными преживаниями». В основе болезни может лежать: 1) наследственная предрасположенность, сладить с которой усилиями психоанализа невозможно, 2) детские переживания, которые принадлежат прошлому, и 3) «реальный вынужденный отказ»: неудачно сложившаяся жизнь, следствием которой является недостаток любви, бедность, семейные раздоры, несчастливый брак, неблагоприятные социальные условия и строгость нравственных требований, под гнётом которых находится личность». Но обретение здоровья путём осознания своих истинных желаний, задержек в развитии, фиксаций и конфликтов – процесс непростой, поэтому Фрейд честно признаётся: «Бывают случаи, когда даже врач должен признать, что разрешение конфликта в форме невроза представляет собой самое безобидное и социально допустимое решение». Поэтому больные часто стремятся получить разнообразные выгоды от своей болезни, они сопротивляются её лечению путём вытеснения, проявляя нечто подобное инстинкту самосохранения, формируя, своего рода, соглашение между болезнью и другими сторонами своей душевной жизни. Фрейд даже предполагал, что «разрешение конфликта посредством образования симптомов – всё же автоматический процесс, который не может соответствовать требованиям жизни и при котором человек отказывается от использования своих лучших и высших сил. Если бы был выбор, следовало бы предпочесть погибнуть в честной борьбе с судьбой». «Цель наших усилий, - как психаналитика, признаёт Фрейд, – мы можем сформулировать по-разному: осознание бессознательного, уничтожение вытеснений, восполнение амнестических пробелов…., весь результат лечения состоит лишь в том, что у больного оказывается немного меньше бессознательного и немного больше сознательного, чем раньше». При этом Фрейд в процессе лечения отмечает особую роль привязанности к врачу, то есть любви (её производной является вера), а не интеллектуального понимания (!), – «человек доступен с интеллектуальной стороны к воздействию лишь постольку, поскольку он способен на либидонозную привязанность к объекту». «Его внушаемость не что иное, как склонность к перенесению». Продолжая эту мысль, Фрейд и по поводу своих психологических методов делает предположение: «не являются ли и они тоже результатом внушения, причём непреднамеренного…», так как те больные, которые не проявляют перенесения, «недоступны нашему воздействию, не могут быть вылечены нами». Тем не менее, прямое внушение направлено против симптомов, а не против мотивов болезни, против которых и действеннен психанализ.

При этом Фрейд всё же отмечает, что «поиск причины заболевания не всегда приводит к сексуальной жизни», так как некоторые заболевают из-за изнуряющей жизни или потерь, что связано всё же со слабостью Я, которое теряет способность к разнообразному распределению либидо. Фрейд различает три чистых формы актуальных неврозов – неврастению, невроз страха и ипохондрию. Между реальным страхом, основанном на наличии реальной опасности, и невротическим - большая разница. Формы невротического страха, рассматриваемые им, это: свободный страх (боязливость, страх ожидания), готовый привязаться к любому объекту; страх (фобия), связанный с определённым объектом или ситуацией; фобия, которую вообще нельзя объяснить. И причиной невротического страха Фрейд видит «бегство Я от либидо», то есть вытесненное либидо, зачастую «воспринимаемое как опасность». (В переводе на простой язык это означает уход от реальности и даже попыток приближения к ней, отказ от реализации своих желаний из-за невозможности их удовлетворения или избыточности для организма, психики тех усилий, которые потребуются для их реализации).

Фрейд в работе всего душевного аппарата в качестве главной цели видит получение удовольствия. Удовольствие при этом связано с уменьшением, снижением и угасанием «имеющегося в душевном аппарате количества раздражения, а неудовольствие – с его увеличением». «Переход от принципа удовольствия к принципу реальности является одним из важнейших успехов в развитии Я», что осуществляется, прежде всего, в процессе предотвращении неудовольствия.

В тридцать первой лекции по введению в психанализ Фрейд подробно рассматривает свою модель «разделения психической личности». В процессе развития психоанализа Фрейд начал с работы над симптомом, «самым чуждым для Я элементом, который имеется в душе». Симптом происходит от вытесненного Я, от него путь лежит к бессознательному, к жизни влечений и сексуальности. От вытесненного Я затем психанализ перешёл к вытесняющей инстанции Я, как расчленимой в своих функциях. При этом «отделение наблюдающей инстанции от остального Я может быть в структуре Я закономерной чертой» - Фрейд назвал эту инстанцию «Сверх-Я». «Сверх-Я» берёт на себя родительские функции, функции их заместителей, функции совести, идеала и т.п. Значительная часть Я является бессознательным и называется «Оно», с которым связаны неукротимость страсти. «… Я вынуждено признать свою слабость, в нём возникает страх, реальный страх перед внешним миром, страх совести перед Сверх-Я, невротический страх перед силой страстей в Оно».

Надо отметить, что хотя Фрейд и сводил очень многие явления психики к подавлению сексуальных инстинктов, он различал инстинкты Я (например, самосохранения, голода) и сексуальные влечения, хотя был противником сведения тех и других к единому источнику энергии в организме. Мне же представляется, что тесная энергетическая связь между ними обязательно существует, о ней свидетельствуют многие восточные биоэнергетические подходы к природе человека.

Если последователи З. Фрейда стояли на позициях внутренних факторов, то его критики и продолжатели переключили внимание на изменение стиля и образа жизни. Своеобразным синтезом внешнего и внутреннего можно считать концепцию о коллективном бессознательном и его архетипах К. Юнга. Он преодолел причинный, фаталистичный, подход Фрейда и наряду с Отто Ранком призывал к творческому преобразованию психической энергии. В психологию внедрялось также тестирование.

Таким образом, на первый план во врачевании всё больше выступали социальные факторы. В частности, как мера воздействия, рассматривались перевоспитание и социальные преобразования в обществе. В 1902 году появился первый «социальный работник», стала развиваться «превентивная психиатрия» при единстве души и тела, путём объединения усилий больного и врача. Но открытия микробиологии возвратили психиатрию к преобладанию органического подхода. В основе большинства болезней виделся «микроб»; начало преобладать лекарственное лечение, включая витамины и диеты. Начались поиски механизмов нарушения обмена веществ, метаболизма, изменения химического состава тканей. В 1921 году был изобретён энцефаллограф, и работоспособность мозга стала определяться на основании изучения электричества. На фоне гуманных и основанных на психологии методов лечения развивалась «шоковая терапия» (инсулиновая и электрошоковая), которая являлась симптоматической, она приносила лишь внешнее и кратковременное облегчение. Больной испытывал амнезию (забывал «нездоровые» мысли). Начала применяться и нейрохирургия, которая необратимо калечила часть мозга.

Все эти «варварские» методы до сих пор пользуются спросом. Это происходит ещё и потому, что врач – это человек с определённым уровнем сознания и собственными представлениями о природе психики, что совпадает с тем или иным этапом развития психического врачевания. При этом энтузиазм использования лекарств в обществе давно сменился разочарованием, что не мешает их применять даже без назначения врача. Лекарственное лечение представляется большинству людей наиболее простым выходом из состояния болезни или недомогания, как, кстати, и алкоголь.

Введение понятия «стресс» Гансом Селье позволило рассматривать болезнь как взаимодействие биодинамических факторов организма и внешней среды. Фокус внимания сместился с морфологической патологии в сторону понимания функциональных взаимосвязей, подчеркивалась многопрофильная этиология болезней. На этом фоне шло дальнейшее развитие нейрохирургии.

Функциональная теория Франца Александера, одного из авторов рассматриваемой нами книги и последователя З. Фрейда, представляет психопатологию как нарушение одной или нескольких функций Я: 1) внутренней перцепции (восприятия субъективных нужд); 2) внешней перцепции (восприятия чувства реальности); 3) интеграции тех и других при планировании своих действий для удовлетворения субъективных нужд; 4) контроля произвольного двигательного поведения.

Дальнейшее развитие психологии, по мнению авторов данной книги, привело к ещё более сложным структурным построениям методов лечения и коррекции психоэмоциональных расстройств. Процесс психотерапии стал рассматриваться как, своего рода, процесс обучения, хотя первичное расстройство само по себе имеет адаптивный характер. Развитие общественных наук привело к смещению акцента на групповые, семейные методы лечения, через человеческое общение и специально организованную общину (социальная психиатрия). При этом стремятся восстановить нарушенные межличностные связи между людьми. К сожалению, прогресс медицины не сопровождается прогрессом общественных институтов. Неспособность большинства современных людей справиться со своими проблемами приводит к росту алкоголизма и наркомании, поэтому в ряде стран существуют общественные исправительные центры и введён контроль за антиобщественным поведением.

На современном этапе развития общества профессиональная психиатрия рассматривается некоторыми как искусственный, часто противоестественный и жёсткий социальный регулятор, к которому прибегают в условиях небывалой психической неустойчивости общества и малой психологической грамотности большинства населения, хотя методы психиатрии стали весьма разнообразными. Всё больше признаётся, что человек, имеющий психические отклонения в одном аспекте, может не иметь их в других. В современных методиках работы с людьми, которые не могут сами себя обслуживать, закреплено правило преодолевать общепринятую диагностическую классификацию. Практикуются: понимание, творческая работа, смена ритма жизни и соблюдение праздников. Иерархическому распределению ролей поставлены преграды. Но при этом существует барьер близости между пациентами и персоналом.

Всё большее значение в психиатрии придаётся личности врача, «его жизненной философии», хотя в работе психиатра по отношению к больному также наблюдаются кризисы. Польский психиатр Антон Кемпинский честно признаётся, что «чаще всего употребляемым лекарством в медицинской практике является сам врач».

Здесь я не могу удержаться от аналогии с опытом православия, в котором огромное значение придаётся личности духовного наставника («старца»), выполняющего, по сути, функции духовного целителя. Как указывается на основании учений отцов православной церкви в книге А.И. Осипова «Путь разума в поисках истины», «всякий духовный наставник должен приводить души к нему /Христу/, а не к себе…Охранитесь от пристрастия к наставникам…». Настоящие святые подвижники никогда не дают советов от себя. Поэтому обретение истинного наставника в православии – задача не всегда простая, а «все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили своё достоинство, состоящее в смирении».

К больному, утверждал Кемпинский, нельзя подходить с готовой теорией, даже наилучшей. Можно усомниться также, что вообще существуют чисто соматические болезни. В любом случае надо лечить не болезнь, а больного человека. Хотя в современной медицине, по-прежнему, наблюдается «умерщвление наблюдаемого объекта», а также – обобществление, то есть обобщение оценок. Как считает А. Кемпинский, в этом есть и положительная сторона – «устранение экономического момента, купеческой атмосферы», которая возникает неизбежно между врачом и больным при денежном подкреплении их отношений. Ведь больной часто хочет привязать к себе врача и делает это иногда с помощью денег, поэтому авторитет врача является во многом искусственным и создаёт зависимость врача от больного. Обобществление медицины во многом уменьшает эту зависимость. «Психиатр в своём отношении к больному должен преодолеть две границы: одну, которая отделяет врача от больного, и другую, которая отделяет здорового человека от психически больного». Сближение требует больших усилий, но необходимо также сохранять дистанцию и изоляцию при искренности отношений. Очень важны: атмосфера больницы, свойства младшего медицинского персонала, а также взаимное влияние больных друг на друга. Важно, чтобы больные не томились скукой. Помогая, например, больному алкоголизмом, Кемпинский советовал действовать не путём негативного подкрепления (обещанием неприятных последствий), а путём поиска причины, наиболее распространённой среди которых он считает «боль существования», хотя можно выделить несколько стилей выпивки: «неврастенический, контактивный, дионисийский, героический и самоубийственный». В первом случае пьют небольшими дозами и часто, в состоянии утомления и раздражения. Контактивный стиль необходим для достижения большей уверенности в себе, уменьшения дистанции с окружением. Дианисийский стиль предполагает достижение помрачения рассудка, чтобы оторваться от повседневности. Героический требует большого количества алкоголя, чтобы ощутить себя готовым к большим делам. Самоубийственный стиль говорит сам за себя, так как почти каждый человек хоть раз в жизни думал о самоубийстве. В любом случае надо двигаться в трёх плоскостях: биологической, психической и социальной.

Экзистенциализм, то есть ориентация человека на проблемы собственного существования в мире, расширил горизонты психиатрии. Угроза небытия всегда отравляла и отравляет земное существование человека, поэтому возрос интерес к религиозным практикам, способным объединять внутренние переживания человека с внешним миром и отключить рациональное восприятия действительности. «Промывание мозгов» во всех его проявлениях, как и стремление к просветлению, озарению и нирване, стало приметой не только Восточных цивилизаций, но и рационального Запада.

О.А. Власова в работе «Антипсихиатрия: социальная теория и социальная практика» предприняла попытку посмотреть на антипсихиатрию (то есть критику теории и практики официальной психиатрии) с историко-культурных и научных позиций. При этом она признаётся, что «антипсихиатрия ставит больше вопросов, чем даёт ответов», так как больше критикует, чем предлагает собственные проекты. «Есть антипсихиатрия как движение по защите прав пациентов; антипсихиатрия как движение самих бывших и настоящих пациентов; антипсихиатрия как движение родственников больных; антипсихиатрия как движение против злоупотреблений в психиатрии; антипсихиатрия как движение против института психиатрических больниц и т.п.». Например, в Великобритании был создан Союз психически больных людей; группа «Возвращение Бедлама»; группа «Гордость безумца», основанная на идее, что безумие – это важное, поворотное событие в жизни всякого человека, «поэтому опыт безумия – это то, чем можно гордиться»; группа «Люди за новую психиатрию». Движение «Демократическая психиатрия» предполагало для практикующих психиатров осознание своей власти над больным и обнаружение в пациенте неудовлетворённых социальных потребностей, предлагало поиск социальных групп, способных обеспечить освобождение от социального контроля. Но появлялись и группы, активно оспаривающие проекты антипсихиатрии, доказывающие их утопичность.

При этом именно на прошлый ХХ век приходится развитие психофармакологии, разработка основных направлений психотерапии и социальной адаптации больных, «саморефлексии» и т.п., множество философских и даже «инфекционных» гипотез происхождения психических расстройств. По некоторым теориям психически больной является жертвой, «козлом отпущения» для социальной группы, которая вымещает на нём свои проблемы, чтобы поддержать собственную целостность, поэтому надо работать не только с самим больным, но и с его окружением. Психоз может пониматься также как защитный экран, стена от окружающего внешнего и внутреннего миров. О.А. Власова выделяет следующие основные «философские парадигмы психиатрии: 1) общегуманитарная парадигма (работы З.Фрейда, Ю. Блейлера, Х. Прицхорна) – до 1930-х годов; 2) экзистенциально-феноменологическая парадигма (феноменологическая психиатрия: идеи К. Ясперса, Э. Минковски, Э. Штрауса, В.Э. фон Гебзаттеля, и экзистенциальный анализ: взгляды Л. Бинсвангера, М. Босса, Р. Куна, А. Шторха и других) – 1930-1960-е годы; 3) социально-критическая парадигма (антипсихиатрия) - 1960-е – конец 1980-х годов; 4) философия психиатрии – с 1990-х годов».

В истории психиатрии происходит постепенная «гуманитаризация психиатрии», то есть «очеловечивание» невротиков, всё более полное использование рефлексии и саморефлексии, интерпретация болезни как способа существования и метанойи, то есть способа перерождения. «…Болезнь в первую очередь является способом человеческого бытия», - подчёркивает В.Э. фон Гебзаттель». Психиатрия начинает заимствовать методологию «смежных дисциплин» - социологии, психологии, антропологии, рассматривает психические отклонения в контексте социума, общественных отношений. Человек всё чаще рассматривается как целостность. Психиатр всё чаще сосредотачивается не на симптомах, а на внутреннем опыте самого больного. Патологический опыт как бы становится равноправным миру и опыту большинства людей («онтологическая реабилитация патологичесого опыта»), хотя, одновременно, в мире нормальных людей психически больной «предстаёт как экзистенциальный чужак, как иностранец». Хотя и признаётся, что понятие «нормальности» детерминировано культурой, большинство людей всё же более пластичны, чем девианты, «по отношению к прессующей силе общества, в котором они рождаются». При подобном подходе, например, шизофрения предстаёт «как этнический психоз западной культуры», нереалистическим, дезориентирующим способом восприятия действительности, которым страдают и врачи, и пациенты. Это, прежде всего, нарушение коммуникативных процессов в сфере воспрятия и передачи сообщений другим, либо утрата смысла мира и бытия в нём, смещение центра мира от эго к самости, от земного, временного - к вечному. Выбраться из этой ситуации можно лишь развивая, своего рода, язык и способы метакоммуникации, «комментируя своё противоречивое положение» (идеи Бейтсона). И запустив процесс перерождения (метанойи), при правильном течении которого больной проходит крушение привычного мира, погружается в пустоту, уходит от жизни в некое подобие смерти, чтобы вернуться из вечности к данному времени и новому эго.

В основе патологического существования признаются обстоятельства: деперсонализация вследствие нарушения связи с миром, различные способы нарушения связности, целостности времени и пространства, в частности, «сужение горизонта существования».

Движение антипсихиатрии развивалось, в основном, в трёх странах: Великобритании, США и Италии, где, по сути, психиатрические учреждения имели не медицинский, а юридический статус, находились зачастую в ведении Министерств внутренних дел, были институтом власти одних людей над другими, но где были осуществлены и первые антипсихиатрические эксперименты. О.А. Власова отмечает, что «если свою социальную теорию антипсихиатрия заимствует от марксистски ориентированной философии, взгляд на безумие как на онтологическую реальность – от экзистенциальной мысли и экзистенциально-феноменологической психиатрии, то свою социальную практику она разрабатывает на основе «родных» психиатрических наработок». Прежде всего, это идея «терапевтических сообществ, как практика приложения теории социальных групп и группового анализа». «Группа становится зеркалом для человека: рассматривая и вовлекаясь в проблемы других людей, она прорабатывает свои собственные». О.А. Власова пишет, что пионером практики терапевтических сообществ является Максвелл Шоу Джонс (1907-1990), разочаровавшийся в биологической психиатрии. Основным инструментом исправления для него являлось социальное научение. Параллельно с экспериментом Джонса проводятся «эксперименты Нордфилда» (организуются по инициативе британского Министерства здравоохранения; задумывались как проекты реабилитации фронтовиков, которым не помогали обычные методы). «В основе программы лежало переструктурирование пространства больницы». О.А. Власова отмечает, что психиатрические реформы под воздействием антипсихиатрии сопровождались смутами, так как некоторые психически больные, которые нуждались в контроле, оказались на улице, что привело к всплеску преступности.

О.А. Власова подробно описывает теорию и практику антипсихиатрических проектов (Рональда Лейнга с проектом «Шумной комнаты», Дэвида Кепера, Франко Базальи, Томаса Саса, Ирвинга Гофмана, Томаса Шеффа и некоторых других). Практика включала в себя: разговор по душам и выслушивание больного; беспрепятственное и равноправное общение между персоналом и больными; свободный режим жизни и посещения; совместную деятельность в стенах медицинского учреждения; создание «революционных центров сознания» (идея Купера) и терапевтических коммун (проект «Вилла 21»). Теория и практика выражала многие возникшие в общественном сознании тенденции: стремление «вернуть обществу ответственность за безумие», то есть связать его с устройством общества и политикой; ограничить буржуазное насилие над личностью и её защитный конформизм; преодолеть всеобщее отчуждение людей друг от друга; расширить восприятие мира и истины путём непрерывной революции сознания; выявить отрицательные стороны прогресса; признать автономность и уникальность структуры «я»; проанализировать и разрешить основные противоречия общественных отношений; представить взгляд на психическое заболевание как на «маргинальное пространство капиталистического общества». Франко Базалья, например, считал, что «понятие нормы и отклонения тесным образом связано с идеологией производства и логикой капиталистического общества». Томас Шефф характеризовал норму как «разделяемое членами социальной группы ожидание». Томас Сас рассматривал психиатрию как форму социального успокоения, «опиума для народа», роль которого ранее выполняла теология и религия. Он утверждал: «Маскировка принуждения как лечения – основа политической медицины».

Ирвинг Гофман рассматривал Я человека как социальный продукт, который у больного человека сконструирован «социальным неприятием в процессе социального взаимодействия». Он анализировал свойство непроницаемости «тотальных институций» - это больницы, армия, школы, монастыри и другие социальные учреждения, в которых существует пропасть между персоналом (или посетителями) и обитателями. Гофман выделял ряд способов «умерщвления «я», мешающих свободному и уникальному волеизъявлению. Вызов институции может быть как прямым протестом против неё, так и осуществляться через психозы, регрессивное поведение, путём конверсии (принятия роли послушного обитателя), «колонизации» (стремлением взять максимум доступных в данных условиях удовольствий). Томас Шефф ставил вопрос не только об определении психического здоровья, но и задавался вопросом: «какая из реальностей лучше», так как «согласно общепринятому взгляду на шизофреников, они неспособны или не желают бомбить мирных граждан, вырубать леса, уничтожать рисовые поля и нажать на кнопку, которая разрушит большую часть знакомого нам мира. Эти действия совершаются нормальными по общепринятому определению людьми…», «…возможно, реальность, с которой не могут наладить связь так называемые шизофреники, настолько ужасна, что их взгляд на мир более жизнеутверждающ, чем наша обычная действительность».

Антипсихиатрические проекты выявили также и слабые, даже опасные для общества стороны антипсихиатрии: попытки «романтизировать безумие»; трудности вхождения больного в обычную жизнь после пребывания в «терапевтическом сообществе»; дискредитацию профессиональной психиатрии и противников разумной критики антипсихиатрии; разрушение традиционных ценностей семьи и общества; создали угрозу существующей власти; способствовали в ряде случаев формированию преступной модели поведения, отказа от поведения предсказуемого и практически любых способов структирования рисков существованию человека в нашем сложном и непредсказуемом мире; способствовали сохранению любых элементов псевдоидентичности.

О.А. Власова в своей книге цитирует отрывок с описанием процесса перерождения психически больного (метанойи) из доклада Лэйнга Первому Рочестерскому международному конгрессу в 1967: «Это своеобразный цикл смерти-перерождения, при котором в случае успешного его протекания человек возвращается в мир, ощущая себя родившимся заново, обновлённым и перешедшим на более высокий уровень фунционирования, чем прежде». Он сравнивает метанойю с ЛСД-путешествием. Работы Лэйнга в сфере антипсихиатрии закрепили за ним репутацию лидера контркультуры.

В настоящее время движение терапевтических сообществ интенсивно развивается. Подобная практика распространена в Великобритании и в Америке. Создание социальных организаций с лечебными свойствами приобретает и политический смысл, то есть происходит перестройка не только сознания человека, его жизни, но и идеологии общества.

В монографии В.Т. Кондрашенко, Д.И. Донского, С.А. Игумнова «Общая психотерапия» (М.: Издательство Института Психотерапии, 2001) рассмотрена история и особенности наиболее известных методов психотерапии. Авторы отмечают, что «существует практически необозримое количество классификаций психотерапевтических методов лечения». Психотерапию систематизируют на основе следующих аспектов: «по характеру воздействия (прямая или косвенная); по этиопатогенетическому принципу (каузальная – симптоматическая); по цели воздействия (седативная, активирующая, амнезирующая); по участию в ней больного (мобилизующе-волевая, пассивная); по виду воздействия врача (авторитарная, разъясняющая, обучающая, тренирующая); по источнику воздействия (гетерогенная, аутогенная); по направленности относительно патогенных тренировок (синергичная переживаниям, антагонистическая, дискуссионная); по тактике врача (выборочная, комбинированная или комплексная); по числу лиц, с которыми работает врач (индивидуальная, коллективная, групповая), и т.д.». Выбор метода может также осуществляться по заболеванию. Психотерапия сейчас стоит на стыке наук, на неё накладывает отпечаток общий уровень культуры и организации быта в обществе; для её эффективного применения необходимо учитывать особенности личности; врач-психотерапевт должен уметь не только говорить, но и слушать.

В.Т. Кондрашенко, Д.И. Донской, С.А. Игумнов в своей монографии рассматривают основные методы психотерапии. Прежде всего, это суггестивная психотерапия (гипноз, внушение и самовнушение). Основы этих методов применялись и в древности в качестве храмовой медицины, а воздействие приписывалось Божьей воле. Учение о гипнозе связано с именем венского врача Франца Антона Месмера (1734-1815), который был уверен во врачебной силе рук целителя и в существовании особых флюидов. Затем для объяснения гипноза английский хирург Джеймс Брейда (1795-1860) «использовал гипотезу о моноидеизме, или о состоянии схваченности одной единственной мыслью». Гипноз отличается от внушения тем, что он может воздействовать и на животных, так как словесное (вербальное) внушение свойственно только человеку (мне кажется такое разделение сомнительным, так как многие животные явно реагируют на слова и их смысл). В России этими методами психотерапии занимался В.П. Бехтерев. Природа гипноза объяснялась с позиций нейродинамической теории И.П. Павлова (гипноз – это частичный сон, но эта концепция не принимает во внимание бессознательных наслоений в аффективной жизни субъекта), психоаналитической теории Зигмунда Фрейда (власть гипноза определяется властью переносимого из бессознательного человека его прошлого опыта).

Внушение – вербальное и невербальное воздействие на человека с целью вызвать у него определённые состояния или побудить к определённым действиям. Внушаемость тем выше, чем ниже порог верификации (логической оценки) воздействия и чем выше слепая вера. В этих методах высока роль ритуала.

Данные авторы отмечают, что в настоящее время насчитывается более ста различных методов гипнотезирования (большинство из них основаны на многократном повторении монотонных раздражителей; применяются и шоковые методы с внезапными раздражителями, а также – метод путаницы», при котором пациент сбивается с толку противоречивыми указаниями, после чего ему категорически приказывают заснуть). Хороший суггестолог должен верить в себя, быть немного актёром, хорошо говорить. Во врачебной практике часто применяется наркопсихотерапия, которая сочетает внушение с применением небольших доз наркотических средств.

Самовнушение – метод сознательного контроля мыслей и поведения. Оно имеет многочисленных предшественников в форме методов и способов медитации, прежде всего, в древнеиндийской йоге и религиозных практиках всех народов мира. Воздействие на сознание человека основано при этом на представлении слияния со всем мирозданием или Богом, при которых нередко достигается и высокая степень интуитивного прозрения о сути вещей. Техника медитации при этом использует янтры (изображения форм и символов) и мантры (звуковые и смысловые структуры речи). Техника медитации связана с позой и направлением концентрации внимания (на теле, на дыхании, на мантрах, объектах, образах, чакрах и т.п.). Аутогенная тренировка - это самовнушение в состоянии релаксации (расслабления) или гипнотического транса. Её создателем считают Иоганса Генриха Шульца (1932 год). В основе метода лежит медитация и сосредоточение: на цвете, образе, абстрактной идее, эмоциональном состоянии, на человеке, внутренних органах, воспоминаниях и т.п.

Название «психоанализ» говорит сам за себя, то есть это – анализ психики, её состояний, закономерностей развития и восприятия мира. Основоположником психанализа считают Зигмунда Фрейда (здесь мы повторяем некоторые ранее изложенные положения из теории Фрейда, так как считаем необходимым дать их трактовку с позиций профессиональных психотерапевтов). Он выделил в душевной жизни три основных слоя: сознание, предсознание и подсознание (бессознательное). Первый отделён от двух других цензурой, которая вытесняет в бессознательное неприемлемые или осуждаемые чувства и мысли, а также оказывает им сопротивление при стремлении проявиться в сознании. Фрейд выделял также три структуры личности: Ид (полностью бессознательное - наиболее архаичная часть личности); Эго, которое развивается из Ид и связано с внешним миром (в ней протекает большая часть сознательной жизни); Супер-Эго (развивается из Эго, является судьёй и цензором его деятельности и мыслей). Фрейд выделил также основные стадии развития индивида: оральную, анальную, фаллическую, латентный период и генитальную стадию, и механизмы защиты: вытеснение (удаление из сознания образов и чувств, вызывающих напряжение), отрицание, рационализацию, реактивные образования (инверсия желаний), проекцию, изоляцию, регрессию (соскальзывание на более примитивный уровень поведения или мышления), сублимацию (трансформацию энергии в иной вид деятельности). Техника классического психоанализа включает этапы: продуцирование материала (это: свободные ассоциации, перенос и сопротивление), его анализ (конфронтация, прояснение, интерпретация и тщательная проработка) и рабочий альянс (клиента и аналитика). В классическом психоанализе используются и неаналитические процедуры: отреагирование, внушении, манипуляция.

З.Фрейд ввёл в практику представление о либидо, «как о меняющейся количественной силе, которая может измерять все процессы и превращения в области сексуального возбуждения». При этом он возражал против попыток некоторых специалистов «слишком расширить понятие либидо, отождествляя его вообще с двигающей психической силой», поскольку таким образом «пропадают завоевания всех психаналитических наблюдений». Он писал: «либидо мы отличаем от энергии, которую следует положить вообще в основу душевных процессов…». При этом Фрейд разделял первичные влечения человека «на голод и любовь», то есть «на сексуальные влечения и влечения Я». «Индивид, - пишет Фрейд в «Очерках по психологии сексуальности», - ведёт двойное существование – как самоцель и как звено в цепи, которой он служит против или, во всяком случае, помимо собственной воли».

Фрейда критиковали за чрезмерную сексуальную направленность объяснения разных психических явления. Когда он задавался вопросом, каким же образом возникают величайшие культурные достижения, то предполагал, что в основе лежит «существование в самой природе сексуального влечения чего-то, что не благоприятствует наступлению полного удовлетворения». То есть благодаря наступлению культуры на сексуальное влечение, благодаря сублимации последнего, «непримиримого разлада между требованиями обоих влечений – сексульного и эгоистического – люди становятся способными на все высшие достижения, хотя постоянно подвергаются опасности заболеть неврозом, особенно наиболее слабые из них». Более того, именно «аскетические течения христианства дали любви психическую ценность, которую никогда не могла дать языческая древность». Здесь я позволю себе в очередной раз прокомментировать выводы Фрейда. Несоменно, он был высочайший психоаналитик и философ. По сути, он «раздел» человека, лишил его многих иллюзий, позволил откровенно думать о глубинных проблемах психики и физиологии человека, анализировать и изучать их, он сломал барьер, нарушил табу между сознанием и бессознательным. Меня Фрейд научил понимать многомерность не только человеческой натуры, но и того факта, что за проявлением того или иного желания и свойства человека может стоять что-то другое, поэтому психоаналитическая интерпретация может подвергаться сомнению, так как она способна превратиться в средство суггестии, внушения, быть «эффектом плацебо». К сожалению, в некоторых людей Фрейд внедрил иллюзию полного понимания человека и веру в возможность абсолютного управления психикой, в величие человеческого разума (хотя у него самого, как мне кажется, такой иллюзии не было, он был самокритичен, что я уже отмечала). Но эти проявления, наверное, явились требованием времени, совпали с открытиями Эйнштейна и теориями Маркса. Мне представляется, что «наличие чего-то в природе любой потребности человека, мешающего достичь полного удовлетворения» (не только в сексе, но и в творчестве), подводит нас к идее «спектрального принципа» организации структуры потребностей человека (как и любого орбъекта), то есть предполагает их взаимозависимость и дополнительность. Как нельзя причиной бессознательного во всех случаях считать сознание (и, наоборот), как нельзя духовное всецело производить из материального, так нельзя не видеть и их дополнительности. Эти составляющие далеко не всегда (и не во всём) противоречат друг другу, между ними отсутствует линейная взаимообусловленность и причинность. Мне представляется, что в психике человека изначально заложен как бы спектр материальных и духовных потребностей, как некая сложная, пространственная структура («вихрь»), которая воспроизводит самоё себя в каждый момент с достаточной полнотой во всём сложном взаимодействии своих составляющих. Эти процессы можно отчасти описать с помощью спектрального подхода. Таким образом, рациональное объяснение тех или иных психических явлений, осуществляемое с помощью психанализа, может быть лишь вероятностным и динамичным. Что касается энергетического аспекта психических явлений, то он, как мне представляется, более совершенно с количественной и качественной позиции (через чакры и энергетические каналы) изучен и предъявлен индийской и китайской медициной и философией. Почти одновременно с психоанализом возник самоанализ (Давид Сабурн и Карен Хорни). К продолжателям психоанализа относят Карла Юнга (он не мог принять пансексуализма Фрейда), который разделял бессознательное на индивидуальное и коллективное (архетипы). Большое значение Юнг придавал мифологии, ввёл понятия интроверсии и экстраверсии, то есть ориентации личности на внутренние и внешние интересы, оценки и действия. Кстати, Зигмунд Фрейд в письме Ромену Роллану отмечал, что «человек может принадлежать к обеим этим категориям и, как правило, это так и бывает» (З. Фрейд «Я» и «Оно», 1 том, Тбилиси: «Мерани», 1991, с. 396). Более того, различные душевные процессы «часто перемежаются и сочетаются». Юнг выделил также основные психические функции: мышление, чувствование, ощущения и интуицию. Структура личности по Юнгу: персона (верхняя часть сознания); Эго (более глубокий слой сознания); тень (центр личного бессознательного); Аниму (у мужчин) и Анимус (у женщин) (это представления о себе, вытесненные в бессознательное); самость (архетип целостности личности). Психанализ по Юнгу – это осознание основных структур психики и индивидуализация, то есть достижение целостности. Как отмечается в издании «Психологический институт в современном научно-психологическом пространстве: Международные Челпановские чтения 2014» (статья О.В. Рудыхиной) «типологическая модель К.Г. Юнга связана с признанием движения психической энергии в определённом направлении. На этом основании К.Г. Юнг выделил восемь типологических групп: две личностные установки – интраверсию или экстраверсию и четыре функции или типа ориентации – мышление, ощущение, интуицию и чувство. К.Г. Юнг описал восемь психологических типов зависимости от доминирования рациональной или иррациональной функции и преобладания интравертной или экстравертной установки». Концепция Юнга получила развитие во множестве работ, некоторые из которых заостряют внимание на тех или иных типологических особенностях, например, на психофизиологическом уровне; на процессе адаптации; на когнитивно-стилевых свойствах личности; на отношении к миру; на познавательных процессах или на стилях принятия решений и т.п.

Альфред Адлер исследовал характерологические недостатки и особенности индивидов, которые могут формировать комплекс неполноценности, вызывать борьбу за превосходство и формировать жизненные цели. Индивидуальная психотерапия и её социальная ориентация во многом была заложена Адлером. Вильгельм Райх ориентировал психотерапию на тело (позитивная психотерапия). Она основана на позитивном подходе к пациенту и болезни, на содержательной оценке конфликта, пятиступенчатой терапии самопомощи. Он считал, что «психические процессы и черты характера имеют свои физические эквиваленты, проявляющиеся в походке, жестах, мимике и позе» («мышечный панцирь»). Он говорил также об органической жизненной энергии, присущей всему живому. Его терапия заключалась в «распускании панциря» в каждом сегменте тела путём массажа, дыхания, имитации плача. При этом чувство освобождения в процессе лечения сменялось чувством тревоги и даже страха из-за потери «старого друга», которым являлся панцирь. Идеи Райха нашли продолжателей в лице структурной интеграции или рольфинга Иды Рольф, техники Александера и метода Фельденкрайза (путём осознания собственных движений).

Гештальт-терапию и гештальт-психологию связывают с именем Фрица (Фдередика) Перлза. Он продвинул идею «языка тела» к идее единства тела и психики. Он считал, что «части и целое – понятия относительные». Основные раздражители не воспринимаются раздельно, а сознание в каждый момент выделяет ту информацию, которая кажется наиболее важной. Гештальт или фигура этого восприятия (это может быть желание, чувство или мысль) противостоит всему остальному (фону). Размытость, нечёткость гештальтов свидетельствует о нарушении равновесия между организмом и средой. Если он чёткий, то соответствующая потребность организма может быть удовлетворена. Гештальт-терапия направлена на осознание человеком своих потребностей, а «саморегуляция организма зависит от степени осознания настоящего и от способности жить в полной мере здесь и теперь». Перлз ввёл понятие континуума осознания (его непрерывности) и выделял три зоны осознания – себя (внутренняя зона), мира (внешняя зона) и то, что лежит между ними (третья зона, зона фантазий). Он выделял также противоположные стороны нашего Я – нападающего и защищающегося, а также функции защиты: уход от проблемы, невосприимчивость ситуации и болезнь. Среди реакций, препятствующих росту личности, он выделял: реакцию слияния (отсутствия дифференциации себя от других), ретрофлексию (смещение реакции между собой и средой в сторону личности), интроекцию (способность присваивать чужие поступки и мысли без критики) и проекцию (смещение границы сознания вовне). Зрелость и психическое здоровье Перлз связывал со способностью перейти от опоры на среду к саморегуляции и опоре на себя. «Зрелость заключается в умении пойти на риск, чтобы вырваться из тупика» (то есть из состояния, когда индивид не может опереться на собственные силы), поэтому «некоторые люди, не способные или не желающие пойти на риск, на долгое время берут на себя защитную роль «беспомощного» или «дурачка». Перлз предлагал проработку основных невротических уровней (клише, игры, тупика, внутреннего взрыва) с целью достижения зрелости.

Мне же представляется, что риск не всегда оправдан, поэтому он не может служить однозначным признаком зрелости. Баланс сил может быть смещён настолько в сторону окружающей среды (в случае неблагоприятных условий жизни из-за политического режима, экстремальных, например, тюремных и других условий, из-за предельно новационной сути деятельности и т.п.), поэтому пассивная реакция беспомощности или «глупости» не только спасительна, но и разумна (в частности, она свойственна святому юродству).

Психология сознания Уильяма Джеймса основана на понимании селективности сознания и многообразии его состояний. Он понимал, что наше бодрствующее, обычное сознание – лишь один тип сознания, вокруг которого существуют многочисленные другие состояния сознания, поэтому, «возможно, что некоторые из различий, которые мы проводим между собой и остальным миром, условны». Карл Рождерс психотерапию центрировал на клиенте и считал идеальной самостью такую, которая воспринимает себя не как идеал, а как реальность того, что есть в человеке. Он стремился научить межличностным отношениям, способным понять внутреннюю жизнь друг друга. Его считают одним из родоначальников гуманистической психологии и психотерапии.

Баррхус Ф. Скиннер – бихевиорист, в основе его школы лежит представление о связи между стимулом и реакциями, на основе которой можно прогнозировать поведение. Личность по Скиннеру – сумма паттернов (реакций) поведения. Но поведение не только рефлекторное, то есть организм не отвечает на стимул автоматически, оно может быть обусловлено подкреплением, которым для человека может быть и слово. Если деньги и пища считаются основным позитивным подкреплением, то боль, страх и голод – основные негативные подкрепления. Среди них также – власть, слава, а с другой стороны – страх, унижение. Скиннер видел ключ к изменению поведения в изучении и изменении среды. Работы Скиннера лежат в основе современного программного обучения. Изменение поведения индивида (не его внутреннего мира) – цель терапевтов-бихевиористов, поэтому их нередко упрекают в бездуховности.

Рациональная психотерапия основана на представлении, что многие нервно-психические расстройства являются следствиями неправильных представлений, ошибочных умозаключений. Её основой является логическая аргументация. Правильное мышление должно отвечать признакам: определённость, последовательность, доказательность.

Трансакционный анализ связан с именем Эрика Бёрна, который выделил три состояния личности: Родитель, Взрослый и Ребёнок. На основании этих структурных единиц личности, по его теории, осуществляется анализ трансакций личности, то есть взаимодействий с объектами мира и людьми. Анализ игр, сценариев и ролей осуществляется Э. Бёрном с позиций поиска скрытых мотивов, манипуляций и выигрышей.

Основателем психосинтеза, как метода психотерапии, считают Роберто Ассаджиоли. Поскольку в основе неврозов, психических дисгармоний лежит разрозненность и даже противоречивость психических процессов, их нужно осознать и объединить, чтобы возникла гармония. Структура личности по Ассаджиоли это: низшее бессознательное, среднее бессознательное, высшее бессознательное, поле сознание, сознательное Я, высшее Я и коллективное бессознательное. Основой психосинтеза является постижение своего истинного (высшего) Я путём: глубинного познания личности, контроля над её различными элементами (включает расотождествление с различными субличностями: ролями, чувствами и качествами), создания объединяющего центра, перестройка личности вокруг нового центра. В качестве промежуточной стадии Ассаджиоли рекомендует формирование внешнего объединяющего центра (это создание приемлемого для себя внешнего идеального образа и подражание ему).

Нейролингвистическое программирование (НЛП) – это наука о воздействии на человека определённых модальностей (обонятельно-вкусовой, кинестетической, визуальной, аудиальной), то есть восприятие мира с помощью тех или иных органов чувств. Предикаты речи – это те слова, которыми человек выражает ту или иную доминирующую модальность восприятия. Умение распознавать доминирующую модальность восприятия мира пациентом – это «ключ доступа», подстройка в НЛП. Человек воспринимает мир субъективно на основании своей модели мира, которая обнаруживается через язык. С его же помощью можно влиять на поведение человека и его убеждения.

Групповая психотерапия – это лечение людей в группе (по определению Якоба Морено). Коллективная психотерапия – это высшая ступень групповой психотерапии. Признаками группы являются: осознание принадлежности к ней, отношения между участниками группы, организация группы и взаимовлияние. Группы бывают однородные (по демографическим признакам, клиническим, личностным и т.п.) и неоднородные. «Психология малой группы включает в себя такие понятия, как роли, нормы, лидерство, типы поведения (обособляющий, ведомый, лидирующий, сотрудничающий), групповой процесс». К лечебным факторам психотерапевтической группы можно отнести: сплочённость, внушение надежды, обобщение (отказ от уникальности), альтруизм, предоставление информации, множественный перенос, межличностное обучение, развитие межличностных умений, имитирующее поведение, катарсис. Существует множество техник тренингов групповой психотерапии. Психодрама - одна из форм группового процесса, основными компонентами которого (по Я.Л. Морено) являются: ролевая игра; спонтанность; «теле» (двухсторонний процесс передачи эмоций от пациента к психотерапевту и наоборот); катарсис (потрясение и внутреннее очищение) и инсайт (озарение, внутреннее решение, понимание проблемы).

Многие исследователи психики (например, И.В. Смирнов в своей «Психоэкологии») особую роль в жизни человека отводят импринтингу, то есть запечатлению однажды воспринятой информации, что, в основном, происходит в раннем детстве. Психика человека многомерна и поэтому чрезвычайно устойчива к действию каждого нового стимула (особенно, если в психике накопилось много психосемантических элементов), поэтому бывалого человека трудно чем-нибудь удивить. И.В. Смирнов утверждает, что «у взрослых особей импринтинг в естественных условиях невозможен. Поэтому никакое однократное информационное воздействие не повреждает психики». Но, несмотря на то, что свобода воли человека ограничена сознанием, ввести нежелательную информацию можно, минуя сознание, например, во сне или в изменённых состояниях сознания (ИСС).

Сущностью всех методов психокоррекции, включая психотерапевтические, считает И.В. Смирнов, «является искусственное изменение значений семантических элементов психики. Например, для больного хроническим алкоголизмом возможна отмена приоритита доминирующего патологического мотива алкоголизации и назначение приоритета мотивации достижения социально приемлимой цели». В целом же: «задачей психокоррекции является искусственное изменение внутренней картины мира, необходимое для повышения адаптивности субъекта, купирование девиантного (отклоняющегося) или деликвентного (преступного) поведения и инициирование поведения и состояния, адекватных среде и ситуации». (И.В. Смирнов рассматривает большинство психических и психосоматических болезней как поведение, неадекватное среде и ситуации, хотя с ним можно и поспорить, так как именно болезнь можно расценивать как механизм адаптации к окружающей среде или ситуации, альтернативный общепринятому).

Импринтинг и влияние окружения в раннем детстве большинство психиатров давно рассматривают в качестве основных причин более поздних неврозов и психических отклонений. При таком подходе все мы никогда не выйдем до конца из детства, так как память о тех или иных событиях до конца не разрушается. Более того, любой механизм приспособления к окружающей среде, как и зависимость друг от друга, можно всегда рассматривать с позиций психиатрии или психологии. Наверное, надо научиться видеть в этом механизме, как слабые, так и сильные, положительные стороны.

Как отмечает американский психотерапевт австрийского происхождения Карен Хорни (работы «Невротическая личность нашего времени», «Самоанализ»), при определении невротичности личности надо учитывать культурную традицию, так как «не существует некой «нормальной психологии», справедливой для всего человечества». Необходимо также выйти за пределы концепций Фрейда, для которых характерно чрезмерное выделение биологической основы психических особенностей человека. Тем не менее, общими факторами для всех неврозов, которые широко распространены в современном обществе, «является тревога и те защиты, которые выставляются против неё». «Невроз обязательно порождает глубокое чувство обиды на жизнь», он порождает появление разрушительных наклонностей, направленных в первую очередь на других людей или на себя. Невротик, больше чем остальные, страдает от страхов, которые реально существуют в любой культуре, в том числе и в виде различных табу, ритуалов и обычаев. Кроме того, невротик является носителем конфликта между противоречивыми тенденциями. И хотя конфликты между побуждениями человека и давлением социума являются необходимым условием для возникновения невроза, К.Хорни не считает это условие достаточным, так как это может привести лишь к обычному страданию. «Все мы беспомощны перед силами, более могущественными, чем мы сами, такими, как смерть, болезнь, старость, природные катастрофы, политические события, несчастные случаи». Невроз возникает при условии, если данный конфликт порождает тревожность, которая может породить защиты, несовместимые между собой.

Бывают неврозы, возникающие в качестве реакции на внешние конфликты, что означает кратковременную потерю адаптации к сложившейся ситуации. Невроз предполагает нарушения отношений человека: в плане любви, привязанности к другим (это, прежде всего, противоречие между желанием получать любовь и давать); отношений, связанных с оценкой собственного Я (внутренняя незащищённость, чувство собственной неполноценности и несоответствия); отношений, связанных с самоутверждением (невротики часто проявляют пассивность в достижении собственных целей и не способны к планированию); отношений, связанных с агрессией (враждебное поведение и подозрение в обмане); связанных с сексуальностью (часто встречаются запреты, либо существует навязчивая потребность в сексуальности).

Если страх является реакцией на опасность, пропорциональный ей, то тревожность – несоразмерная реакция на опасность («интенсивность тревоги пропорциональна тому смыслу, который для данного человека имеет данная ситуация»). Некоторые аффекты тревоги могут быть особенно непереносимы для человека, например, беспомощность. «Оказаться беспомощным особенно невыносимо для тех лиц, для которых власть является преобладающим идеалом». Другим элементом тревоги является её иррациональность. «В нашей культуре имеются четыре основных способа избежать тревожности: её рационализация; её отрицание, попытка заглушить её наркотиками; избегание мыслей, чувств, побуждений или ситуаций, вызывающих её». Избегание может действовать непроизвольно в форме запрета (например, связанного с культурными нормами) тем более что многие свои желания человек не осознаёт. Тревога может скрываться за различными формами физического дискомфорта, например, усталостью, неспособностью выполнять какое-то дело, за помрачениями сознания.

К. Хорни рассматривает связь тревожности с враждебностью, которую индивид может проецировать на внешний мир, он даже иногда «притворяется», что враждебные импульсы исходят извне, находит самооправдание или даже опасается возмездия за не проявленные, скрытые импульсы. Другая крайность – он отрицает враждебность со стороны других. В отличие от Фрейда, К. Хорни считает, что тревожность возникает не из-за страха перед влечениями, сколько из-за страха вытесненных влечений.

Поиск «болевых точек», чувствительных мест при ощущениях тревоги, - один из методов психоанализа.

Базальная тревожность (это название К. Хорни дала складу характера человека, который связан с проявлениями чувства одиночества и бессилия во враждебном мире) влияет на отношения к другим людям и «означает эмоциональную изоляцию, тем более невыносимую, что она сочетается с чувством внутренней слабости «Я». Она несёт в себе зародыш потенциального конфликта между желанием полагаться на других и сделать это вследствие идущего из глубины недоверия и враждебного чувства к ним». В нашей культуре, считает Хорни, существует четыре основных средства защиты от базальной тревожности: любовь, подчинение, власть и реакция ухода (отстранение). Отстранение, бегство от мира может проявляться, например, в сведении потребностей до минимума. Потребность в счастье может заменяться потребностью в успокоении. Все четыре средства защиты от базальной тревожности есть у каждого, но они могут носить и невротический характер. Так, например, настоящая любовь несовместима с использованием кого-либо в качестве достижения некоторой цели и удовлетворения потребностей, хотя она не является целиком альтруистической. В невротической любви главным является чувство уверенности и спокойствия, а не сама привязанность. Невротик не способен дать любовь и принять её, в его любви присутствует чувство обиды, ревности, стремление к обладанию другим человеком, он требует абсолютной и безусловной любви. «Нормальное стремление к власти рождается из силы, невротическое – из слабости». В нашей культуре власть, престиж и обладание (в том числе собственностью) могут дать чувство большей безопасности. Невротик стремится управлять другими и держать себя под контролем. Ещё одно невротическое проявление стремления к власти - никогда не сдаваться и не уступать, всякий недостаток воспринимается как унижение. Мир должен приспосабливаться к такому человеку. В нашей культуре, как считает К. Хорни, невротическое соперничество отличается от нормального тремя особенностями: невротик постоянно сравнивает себя с другими; он предпочитает быть уникальным и исключительным; он испытывает к другим скрытую враждебность. Но невротик может испытывать отвращение и к соперничеству, что является проявлением слабости и боязни неудачи. Человек отказывается от любого риска, так как непосредственное исполнение желаний может быть связано с большой тревогой. Навязчивое стремление к совершенству может вести к чувству неполноценности и вины, порождать представление о себе, как жертве (как форме защиты от неодобрения). Невротик использует страдание и болезнь в качестве средства достижения своих целей или как средство защиты от соперничества.

Хорни отмечает наличие противоречивых тенденций в психике человека: самоуничижение и самовозвышение; заострение своих особенностей и их стирание; стремление к независимости и зависимость, и т.п. Она приводит перечень основных невротических наклонностей: 1. Невротическая потребность в любви и одобрении. 2. Невротическая потребность в партнёре-руководителе. 3. Невротическая потребность заключить свою жизнь в определённые рамки. 4. Невротическая потребность во власти, господстве. 5. Невротическая потребность в эксплуатации других. 6. Невротическая потребность общественного признания. 7. Невротическая потребность в восхищении своей особой. 8. Невротическое честолюбие в плане личных достижений. 9. Невротическая потребность в самодостаточности. 10. Невротическая потребность в достижении совершенства и неуязвимости. Сами по себе все эти стремления не являются «ненормальными», но они могут порождать запреты.

Типичные стадии психоаналитического понимания это: определение невротической наклонности; обнаружение её причин; выявление её взаимосвязей с другими сферами личности и другими невротическими наклонностями. У человека должен возникнуть сильный побудительный мотив изменить себя.

Хорни выделяет несколько противоречивых тенденций, характерных для всей западной культуры: между соперничеством и успехом, с одной стороны, и братской любовью, с другой стороны; между стимуляцией потребностей и препятствиями на пути их удовлетворения; между утверждаемой свободой человека и реальными её ограничениями.

Перед пациентом в психоанализе «стоят три главные задачи: выразить себя как можно полнее и откровеннее; осознать собственные бессознательные движущие силы и их влияние на его жизнь; выработать способность изменять те отношения, которые нарушают отношения с самим собой и с окружающим миром». Полное самовыражение достигается с помощью свободных ассоциаций. Осознание может быть столь радикальным, что может возникнуть «подспудное желание умереть из-за несоответствия жизни его ожиданиям». Поэтому первой реакцией на инсайт бывает боль, а не облегчение. «Существуют два основных вида негативных реакций на осознание. Первая – это понимание его только как угрозы; вторая заключается в реакции уныния и безнадёжности». Ведь человек бывает не готов отказаться от некоторых своих притязаний в жизни и привязок («осознание всегда означает вызов существующему равновесию»).

В психанализе считается, что изменение факторов внутри себя с целью оптимизации развития связано с выработкой более реалистичного представления о себе и мире, приобретением настроя на активную деятельность, уверенности и смелости, обретением способности к планированию, нахождением опоры в себе самом. Но с этим положением можно и поспорить, как и с линейным, детерминированным определением реальности, хотя работать с вероятностными моделями представления о мире у пациентов, конечно, намного сложнее. Возможно, с ними вообще «работать» нельзя. В современном (будем называть его «рациональным» или «линейным») психанализе в процессе работы с пациентом аналитик наблюдает не только за ним, но и за своими реакциями, эмоциями. В действительности существует множество «ключей», методик, которые могут помочь пациенту. Осознание каждой проблемы неизбежно ставит проблему новую. Поэтому мне представляется, что полная проработка структуры личности пациента в психанализе практически невозможна, так как личность не менее неисчерпаема, чем атом! Не говоря уж о сложном, многомерном взаимодействии между собой аналитика и пациента!

Самоанализ – один из наиболее эффективных методов коррекции психических нарушений. Когда Фрейд показал, что определённые расстройства могут быть вылечены с помощью вскрытия бессознательных факторов, которые направляют жизнедеятельность человека, постепенно объектами психоанализа стали не только те или иные симптомы и проявления психики, но и отдельные жизненные проблемы и затруднения. Психоанализ постепенно стали использовать как средство общего развития личности. Тем не менее, К. Хорни справедливо ограничивает роль психоанализа, так как «сама жизнь оказывает наиболее действенную помощь нашему развитию» (я раскрываю эту особенность путём дилеммы: «логика ума – логика жизни»). К тому же самоанализ может отчасти противостоять психоанализу специалиста, поскольку психоанализ может дать «шоковый эффект», то есть вскрыть целый ряд дурных или злобных тенденций в психике человека, что может тяжело отразиться на его равновесии; процесс самоосознания в некоторых случаях может действовать осторожнее, то есть его опасность меньше, чем опасность психоанализа. Тем не менее, в самоанализе, как и в психананализе с участием специалиста «любой фактор, который уменьшает или парализует побудительный мотив человека вступить в борьбу с самим собой, образует возможное ограничение для самоанализа». «Безнадёжность в некоторой степени имеет место в каждом тяжёлом неврозе». Многие люди давно прекратили борьбу за своё осмысленное существование, поэтому психоаналитическая работа имеет целый ряд ограничений. Среди них: невротическая наклонность является по-своему «успешной» и ценной, а силы достижения более гармоничных отношений могут быть сильно ослаблены; могут преобладать разрушительные наклонности, приобретающие форму презрения и всеобщего отрицания; невротические наклонности захватили слишком обширную часть собственного реального Я (то есть того, что человек действительно хочет и во что он верит); вторичные защиты могут быть сильно развиты. Более того, «человек, оснащённый большим психологическим знанием, может быть просто более искусным в попытках оправдать и приукрасить свои действия и мотивы». Человек может принять то или иное псевдорешение, приспособив свою жизнь к требованиям того или иного невроза. В некоторых случаях сильного сопротивления идея самоанализа вообще может быть отвергнута. Необходимо, чтобы человек ценил «конструктивное недовольство собой», которое не должно превращаться в бесплодное самоедство.

Мохаммад Шафии, сравнивая психанализ и суфизм, отмечает, что функции «эго» (или «я») в психоанализе подразделяются на: автономные функции (сенсомоторные, двигательные привычки, выражение базовых эмоций, восприятие, память, обучение, язык и др.); защитные механизмы (это: нарциссическая защита - проекция и отрицание; незрелая защита - интроспекция-идентификация, регрессия, непосредственное выражение бессознательных желаний; невротическая защита - подавление, рационализация, замещение, интеллектуализация, формирование реакций, изоляция; зрелая защита - альтруизм, предупреждение, аскетизм, юмор, сублимация, подавление) и мыслительные процессы.

Врач-психатерапевт с большим опытом работы А.М. Васютин в книге «Психорирургия, или психотехника нового поколения» проанализировал многочисленные подходы корифеев психотерапии и выделил, на его взгляд, наиболее существенные особенности их подходов к устройству и коррекции психики человека. У З.Фрейда «основными «игроками» на поле человеческого разумя являются Эго, Суперэго (с подразделением на эго-идеал и совесть) и Ид, связанное с инфантильным Эго». «Ид является резервуаром бессознательной энергии и включает в себя базальные инстинкты, желания и импульсы, с которыми человек рождается и которые обусловливают его выживание и реализацию животных потребностей». «Суперэго – свод правил, которые человек признал (или, лучше сказать, его вынудили их признать таковыми) действительными ценностями». «Эго же в какой-то мере является личностью человека, его «Я». Наиболее важные функции Эго – образование защитных механизмов против тревоги и вины, то есть сохранение баланса между внешними и внутренними силами, действующими на человека, и обеспечение стабильности личности…Эго в конечном счёте встречается с тремя энергетическими системами, которые надо принимать в расчёт перед действиями: желаниями Ид, реальностью внешнего мира и требованиями Суперэго. Эта «святая троица» очень часто не ладит друг с другом. И образуется интрапсихический (по Фрейду – психодинамический) конфликт». Комментируя Фрейда, А.М. Васютин отмечает, что, по его теории, основная причина страданий заключается в подавлении подсознательных импульсов человеческого естества, поэтому из его теории можно предположить, что если бы подавления не было, то человек мог бы стать счастливым. Фрейд также считал, что человек в своём развитии проходит три этапа: 1) оральный период (от 0 до 2 лет), когда он должен научиться взаимодействовать с людьми и обрести баланс между близостью и уединением; 2) анальный период (от 18 месяцев до 4 лет), во время которого происходит развитие ответственности за своё поведение и формирование баланса между слабым контролем и свехконтролем; 3) эдипов период (4 - 7 лет) – это время овладения социальными ролями. Основные механизмы психической защиты, которые рассматривает Фрейд, это: вытеснение, отрицание, проекция, замещение и сублимация.

А.М. Васютин отмечает, что один из первых и известных учеников Фрейда, Адлер, будучи несогласным с «сексуальным «креном» своего учителя», подчёркивал врождённый характер не только биологических потребностей, но и социальных, «чувства общности», но основной энергетический заряд личности он видел в стремлении человека к превосходству, достижение которого может идти и через психические расстройства. Корни всего происходящего в человеке он предлагал искать в детстве. Другой ученик Фрейда, К. Юнг, ввёл в психологию понятие психотипа, рассматривал личность человека как триаду: сознание, личное бессознательное и коллективное бессознательное, которое, в свою очередь, подразделяется на общечеловеческое, расовое и национальное (они опираются на опыт животных предков человека). А.М. Васютин цитирует магистральную мысль К.Юнга: «Если человек хочет жить, то он должен пожертвовать своей тоской по возвращению назад, чтобы подняться на высоту». Интерпретируя вклад в психотерапию неофрейдистов (К. Хорни, Э.Фромма, Г. Салливена), А.М. Васютин отмечает, что они делали акцент на значимости и удовлетворённости социальных потребностей человека и, прежде всего, защищённости, безопасности и признания.

Экзистенциальный или гуманистический подход в психотерапии (его называют иногда феноменологией) объясняет устройство человеческой психики с точки зрения восприятия мира конкретным человеком в каждый данный момент (инстинкты и внутренние конфликты, тем самым, как бы отходят на задний план). При таком подходе (ярким представителем был К. Роджерс и гештальт-терапевт Ф. Перлз) человек способен делать выбор, ему присуща врождённая потребность в личностном росте; важен не только его жизненный опыт, но и комплекс представлений о своём идеале («Я – идеальное»). Невроз возникает при конфликте между врождённой потребностью в положительной оценке, стремлением к определённой актуализации и окружающей средой. Гештальт-терапия заострила внимание на целостном (образном) характере восприятия мира человеком. При этом индивид и его среда непрерывно взаимодействуют, поэтому важны, прежде всего, не влечения человека (как определяет психоанализ), а «незаконченные ситуации, то есть неудовлетворённые потребности». Но поскольку потребностей много, иногда они сталкиваются друг с другом, а для их эффективного фунционирования необходима внутренняя иерархия ценностей. Основным способом успешного фунционирования по гештальт-терапии является «быть тем, кто ты есть, а не тем, кем пытаешься стать».

Рассматривая когнитивно-бихевиоральные подходы в современной психотерапии, А.М. Васютин отмечает, что «с точки зрения Скиннера, основоположника и теоретика бихевиоризма, поведение человека определяется тем, что получается в результате его», то есть, важна, прежде всего, система подкреплений того или иного поведения. Поэтому «бихевиористы разработали целую систему стимулов и антистимулов, при помощи которых они деформировали психику своих пациентов в нужную им сторону». Невротическое поведение при таком подходе – это, прежде всего, «неадаптивное поведение», а в основе психотерапии лежит «коррективный опыт научения» и овладение «различными поведенческими стратегиями», что обеспечивает высокую активность пациентов бихевиаристов в жизни. А.М. Васютин отмечает, что с годами оптимизм в отношении бихеовиоральных методов «в значительной степени угас, так как оказалось, что симптомы через некоторое время по той или иной причине возвращались обратно». (Не потверждает ли это в очередной раз, что логика ума, в том числе, психотерапевтического, слабее логики жизни?)

Когнитивизм, как отмечает А.М. Васютин, возник на основе экспериментов Джоржа Келли, который, используя психоанализ, был удивлён, насколько быстро пациенты принимали всерьёз фрейдовские концепции. Тогда он стал предлагать им абсурдные концепции, но пациенты «были полны желания изменить свою жизнь в согласии с ними». Келли предположил, что основной эффект заключается в разрушении сложившегося представления, стереотипа мышления (он, чаще всего, формируется в детстве) и появлении возможности думать по-новому. Для когнитивной психотерапии решающим фактором выживания человека является адекватная переработка информации и разрущение «негативных схем», «неправильного научения» и т.п. То есть когнитивисты убеждены, что можно научить человека адекватному, реалистическому мышлению, а также помочь воплотить в жизнь свою идеальную роль. Лично мне это представляется благородным, но маловероятным событием, так как зачастую одна ложь и схема лишь замещается на другую, иногда куда более совершенную и устойчивую, подобно тому, как борьба с одними вирусами порождает их устойчивую мутацию.

Подход к анализу психики человека у Э.Эриксона, основанный на понимании необходимости переживать жизненные кризисы в процессе развития (Эриксон выделяет 8 таких кризисов), как отмечает А.М. Васютин, «учит самонаблюдению», к чему постепенно подводит каждого человека не только история развития психотерапии, но и логика самой жизни. Теория отношений В.Н. Мясищева, как разновидность психодинамической психотерапии, подводит пациента к необходимости самому осознать источник своей болезни. «Патогенные источники невроза, по убеждению Мясищева, нужно искать не столько в абсолютных качествах психики и условиях жизни, сколько в отношениях первых со вторыми». Психотерапия у Мясищева сочетала «лечение, восстановление и воспитание человека».

А.М. Васютин отмечает, что в каждом психотерапевтическом подходе корифеев есть как сильные, так и слабые стороны, а их видимое различие связано, прежде всего, с тем, что они рассматривают общий объект (психику человека) как бы с разных сторон, путём «разных проекций» в те или иные измерения жизни и человеческого существа, например, в «биологическое измерение»; поэтому Франкл писал, что, например, психодинамик «видит только динамику аффекта (стремление к наслаждению!) и энергетику влечений (побудительную силу!)». Во всём мире сейчас наблюдается синтез противоположных подходов (я бы уточнила: идёт поиск их динамического баланса). Мы обратимся к практическому опыту самого А.М. Васютина в разделе 3.4.

А.Н. Ждан в учебнике «История психологии. От античности до наших дней» приводит следующую переодизация психологии в рамках философии:

V1 в. до н.э.- V в. – выделение науки о душе и появление материаластических и идеалистических направлений;

V-VШ вв. – изучение души на базе медицинских знаний;

Х1Х-ХV1 вв. – развитие в рамках анатомо-физиологических знаний, введение термина «психология»;

ХVП-Х1Х вв. – эмпирическая и ассоциативная психология; начало исследования бессознательного.

В рамках самостоятельной науки в психологии отмечены периоды:

начало Х1Х в. – 60-е годы Х1Х в. – экспериментальные методы исследования нервной системы; психометрия;

60-е годы Х1Х в. – конец Х1Х в. – эксперементы в психологии, прикладные исследования, новые теории;

10-е - середина 30-х годов ХХ в. – возникновение бихеовиризма, психоанализа, гештальтерапии, французской психологической школы, индивидуальной и аналитической психологии;

20-е - 30-е годы – создание теоретических основ марксистской психологии: теории установки, культурно-исторической теории, теории деятельности; развитие прикладной психологии и педологии;

конец 30-х – 50-е годы – необихевиоризм, неофрейдизм, появление генетической психологии; персоналистические концепции личности и т.п.;

60-е годы – настоящее время – гуманистическая психология, логотерапия, когнитивная психология.

На мой взгляд, каждый этап развития психологии, как и каждая теория и метод, несомненно, обладают теми или иными особенностями, которые в зависимости от места и времени и задач могут рассматриваться как достоинства, так и недостатки. Например, на этапе развития экспериментальной психологии шли поиски общих закономерностей функционирования и развития психики, а индивидуальные различия рассматривались во многом как помеха, от которой надо избавляться, - отмечает А.Н. Ждан. Основоположником индивидуальных различий выступил Гальтон. В 1882 году он основал антропологическую лабораторию в Лондоне, было введено тестирование, которое отодвигает на задний план сложность и противоречивость социума, формируюшего личность и её характер. Бихеовиористы отдают приоритет поведению, которое является для них результатом обучения в ущерб «мотивационно-познавательным компонентам» на основании примитивной схемы «стимул-реакция». Гештальттерапия, провозглашая целостность, структурность процесса восприятия, критикуя чрезмерную значимость прошлого опыта в процессе восприятия у представителей ассоциативных концепций психологии, воспринимается во многом, как «откровенный физикализм», который не учитывает генезис восприятия. Л.С. Выготский отмечал «недостаточность объяснительной силы структурного принципа» гештальттеорий. Широкий интерес к бессознательному и психонализу на основе теорий Фрейда и многих его последователей приводит зачастую к «биологизации и натурализации психики человека». Несмотря на «эволюционно-социологический подход» К Хорни и «общественную обусловленность человеческой, в том числе, бессознательной психики» у Э.Фромма, данные методы не могут ответить на многочисленные вопросы о месте человека в мироздании и смысле его жизни. В то же время когнитивные теории, основанные на мотивации к переработке информации, как и логотерапия, не учитывают различные типы мышления и образа жизни, например, у людей западных и восточных цивилизаций, и даже у представителей разных слоёв населения в одной стране, не говоря уж о представителях разных возрастов, обладающих разными уровнями умственной и физической дееспособности.

А.Н. Ждан отмечается малый успех в создании единой теории психологии и безосновательность её сведения «к молекулярным и химическим движениям в мозгу», что критиковал ещё Ф. Энгельс. Междисциплинарные и межкультурные связи характерны для современного этапа развития психологии, развитие индивидуального подхода к психике и поиск баланса таких полюсов, как личность (организм) – среда; природа-культура (социум); сознательное - бессознательное.

Грегори Бейтсона (1904-1980), которого многие признают выдающимся мыслителем ХХ века, считавшего, что «разум имманентен всему живому, образуя неразрывное единство с неживой природой» («Шаги в направлении экологии разума»), своим учителем считают основатели таких психотерапевтических подходов, как: 1) «краткосрочная прихотерапия школы Паоло Альто»; 2) «стратегическая психотерапия Дж. Хейли»; 3) «миланская школа системной семейной терапии»; 4) «антипсихиатрия»; 4) «нейролингвистическое программирование». В отношении как медицины, так и любых научных дисциплин, он отмечал у современников «недостаток системной мудрости», то есть стремление сознания при решении тех или иных задач думать исключительно об узких, ограниченных целях, «быстро получать желаемое», упуская из вида «петлевую структуру», характерную для «всей системной структуры» бытия, которая всегда вписана в свою экологию. То есть «человек совершает ошибку целенаправленного мышления и пренебрегает системной природой того мира, с которым ему приходится иметь дело». На мой взгляд, подобная оценка подкрепляет необходимость внедрения в жизнь «Спектральной логики», которая позволит по-новому взглянуть на веру в линейный прогресс, выбор любых целей и проблему развития человека.

Психологи В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев в учебном пособии «Психология развития человека. Развитие субъективной реальности в онтогенезе» исследовали историю развития представлений о «развитии», так как «понятие о развитие является одним из ключевых в современной культуре». Господствующей концепцией является эволюционный принцип. Это не только разворачивание (рост и увеличение) чего-то заданного, но исторический процесс прогрессирующих изменений некой системы (её созревание, дифференциация, усложнение, совершенствование). Особым вопросом при этом подходе является вопрос об источниках, основаниях и механизмах происходящих изменений. Развитие должно совмещать в себя три основных процесса: становление, формирование, преобразование. Эти авторы отмечают важность при определении развития определить смысл времени и пространства человеческой реальности. Представление о времени, как направленном в будущее, приводит к тому, что «развитие понимается как непрерывная погоня за будущим». Пространство человеческой реальности в представлении этих психологов – «социокультурный и духовно-практический Универсум», который заполнен не только человеческими деяниями. Понятие «нормы развития» выражает не среднее, стандартное, то есть необходимое, а «то лучшее, что возможно в конкретном возрасте для конкретного ребёнка при соответствующих условиях».

Эти авторы рассматривают основные подходы к концепции психического развития человека. Прежде всего, это эволюционно-биологический или натуралистический подход. В его основе теория рекапитуляции С. Холла и Д. Болдуина и биогенетический закон Э. Геккеля (отногенез, развитие отдельного индивида повторяет филогенез, то есть развитие всего вида). В рамках этого подхода находится нормативный подход (описание достижений ребёнка в процессе развития), а также выделение К. Бюллером трёх ступеней развития (инстинкт, навык, интеллект). В.Штерн рассматривал развитие как процесс сближения (конверпгенции) двух факторов: внутренних, генетически заданных особенностей организма, и внешних – влияний окружающей среды. Он подчёркивал необходимость учитывать сензитивные периоды в психическом развитии «как внутреннюю готовность для эффективного усвоения внешних воздействий» (например, для обучения языку, музыке, физическим действиям). Социологический или культурологический подход основой развития представляет социум. Усвоение социального опыта происходит благодаря подражанию, которое столь же значимо, как и наследственность. Во французской социологической школе был выявлен механизм формирования внутреннего мира ребёнка как процесса интериоризации (переход внешнего во внутреннее). Жан Пиаже выделит 4 уровня развития ребёнка: 1) развитие моторных реакций (приближение и удаление); 2) развитие перцептивных действий – формирование образов восприятия и представлений памяти; 3) социально-личностный – способность ребёнка согласовывать свои действия с действиями другого человека; 4) интеллектуально-элементарное поведение (овладение речью). Надо отметить изучение особенностей процесса взросления у народов, представляющих разные культуры (Ф. Боас, М. Мид, Д. Брунер). Современная зарубежная психология развития, отмечают эти авторы, во многом основана на психаналитической теории. Напомним, что в её основе – описание стадий психосексуального развития З. Фрейдом: оральной стадии (0-1 год), связанной с кормлением; анальной стадии (1-3 года), связанной с процессом выделения; фаллической стадии (3-5 лет), связанной с влечением к родителю противоположного пола; латанетной стадии (5-12 лет), когда энергия либидо переносится на освоение общечеловеческого опыта; генитальной стадии (12-18 лет), когда происходит формирование зрелой сексуальности.

Э.Эриксон выделил восемь стадий развития идентичности. Его эпигенетическая схема включает в себя: 1) младенчество (0-1,5 года) с формированием базового доверия к окружающему миру; 2) ранний возраст (1,5-4 года) с формированием баланса автономии и зависимости, формированием воли; 3) детство (4-6 лет), когда формируется альтернатива между инициативой и чувством вины, целенаправленность; 4) школьный возраст (6-11 лет) с формированием трудолюбия, умелости, компетентности; 5) отрочество (11-20 лет) с образованием чёткости своего «Я» или спутанности идентичности, формирование целостности личности; 6) молодость (21-25 лет) – это формирование способности к сотрудничеству, дружбе и любви; 7) зрелость (25 - 50-60 лет) – формирование способности к развитию или обречённости на застой, формирование способности к заботе; 8) старость (свыше 60 лет) – формирование мудрости, уравновешенности как следствие ощущения осмысленности жизни и целостности своей личности.

В современной зарубежной психологии В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев отмечают также: бихеоверистскую теорию социального научения (то или иное поведение индивида формируется благодаря наличию или отсутствию подкрепления), женевскую школу генетической психологии (по Ж. Пиаже стремление к адаптации, равновесию со средой становится основой интеллектуального развития, которое проходит три стадии: сенсомоторную, стадию конкретных операций и формального интеллекта). Гуманистическая психология (К. Роджерс) рассматривает развитие как движение человека к более реалистичному (конгруэнтному) функционированию и самоактуализации.

Учебное пособие В.И. Слободчикова и Е.И. Исаева, помимо анализа западных психологических течений, подготовлено с опорой на творческое наследие Л.С. Выготского и выделяет ряд периодов в развитии отечественной возрастной психологии. В дореволюционном этапе эти авторы выделяют три периода. Первый – период становления и теоретического обоснования возрастной и педагогической психологии (середина 50-х – начало 70-х годов Х1Х века). Второй период – оформление основных исследовательских направлений, пополнение научного материала в области психологии развития и использование его в педагогической практике (70-90-е годы Х1Х века). Третий период (с начала ХХ века до Октябрьской революции) – интенсивная методологическая и теоретическая разработка проблем возрастной и педагогической психологии, развёртывание масштабной научно-организационной деятельности. В послереволюционном этапе выделелены четыре периода. Первый – перестройка возрастной психологии на основах методологии марксизма (1918-1936). Второй ознаменован попытками поставить психологическую науку на физиологическую основу, свести её к учению И.П. Павлова об условных рефлексах (1936-1960). Третий – проведение комплексных психолого-педагогических исследований (1960-80-е гг.). Четвёртый (современный) период отмечен поисками новых подходов к проблемам психического развития человека.

В издании «Психологический институт в современном научно-психологическом пространстве: Международные Челпановские чтения 2014»

(статья С.А. Богданчикова) выделяется шесть основных направлений в отечественной психологии в 1920-1930-е годы: «субъективная психология, религиозно-философская психология, объективная психология, марксистская психология (советская психология в узком смысле), психоанализ и психология установки». В них было представлено девять научных школ: «школа Г.И. Челпанова, школа В.М. Бехтерева, школа И.П. Павлова, школа М.Я. Басова, школа К.Н. Корнилова, школа Л.С. Выготского, Харьковская школа, школа С.Л. Рубинштейна и школа Д.Н. Узнадзе».

В.И. Слободчиковым и Е.И. Исаевым рассмотрены также основные концепции и представления о психологии развития в отечественной психологии. Это: стремление к деятельности и стремление к совершенству, как свойство природы человека (у К.Д. Ушинского); развитие как диалектика внутренних (субъектных) и внешних (объектных) свойств; связь между духовным и физическим развитием (П.Ф. Лесгафт); игра, как условие умственного развития (И.А. Сикорский); учение Л.С. Выготского об общественно-исторической природе психики человека в процессе освоения достижений человеческого рода (А.Н. Леонтьев) с учётом многообразия знаково-опосредованных систем и необходимости обучения как специально организованного процесса; идея всестороннего развития личности; учение о человеке как активном деятеле в окружающей среде, принцип единства сознания и деятельности (С.Л. Рубинштейн); возрастные особенности одарённости. Периодизация детского развития по Л.С. Выготскому выглядит так: кризис новорожденности; младенческий возраст (2 месяца – 1 год); кризис одного года; раннее детство (1-3 года); кризис 3 лет; дошкольный возраст (3-7 лет); кризис 7 лет; школьный возраст (8-12 лет); кризис 13 лет; пубертатный возраст (14-18 лет); кризис 17 лет. Д.Б.Эльконин предложил рассматривать каждый психологический возраст на основании: 1) социальной ситуации развития; 2) ведущего типа деятельности; 3) психологических новообразований данного периода. Он выделил шесть периодов, каждому из которых соответствует ведущий тип деятельности: 1) младенческий возраст (0-1 год) – непосредственно-эмоциональное общение; 2) раннее детство (1-3 года) – предметно-манипулятивная деятельность; 3) дошкольное детство (3-7 лет) – сюжетно-ролевая игра; 4) младший школьный возраст (7-10 лет) – учебная деятельность; 5) подростковый возраст (10-15 лет) – общение; 6) ранняя юность (15-17 лет) – учебно-профессиональная деятельность. Все типы ведущей деятельности Д.Б. Эльконин делил на две группы: в системе «ребёнок – общественный взрослый» и в системе «ребёнок – общественный предмет».

В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев выделили также основные теоретические положения отечественной психологии: 1) психическое развитие – закономерный и познаваемый процесс; 2) в нём различают ступени, этапы; 3) закономерности едины для всех детей данного возраста; 4) в основе психического развития лежит закономерность смены ведущих типов деятельности и изменения характера общения ребёнка и взрослого; 5) движущей силой развития является собственная деятельность; 6) обучение и воспитание являются всеобщими формами психического развития; 7) изменение возрастных характеристик развития возможно за счёт изменения практики обучения и воспитания. Были отмечены также основные принципы, характризующие психическое развитие человека: 1) творческий характер развития; 2) ведущая роль социокультурного контекста; 3) ведущее значение сензитивных периодов развития; 4) движущая сила развития – совместная деятельность и общение; 5) закономерность смены типов ведущей деятельности; 6) зона ближайшего развития как метод диагностики ведущих способностей и возможностей; 7) амплификация (расширение) детского развития как необходимое условие разностороннего воспитания; 8) ценность всех этапов развития; 9) принцип единства аффекта и интеллекта; 10) опосредующая роль знаково-символических структур; 11) интериоризация и экстериоризация как механизмы развития и обучения; 12) неравномерность (гетерохронность) развития.

В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев наметили пять ступеней развития субъективной реальности, отражающих этапы оформления телесного, душевного, персонального и индивидуального уровней бытия человека: 1) оживление; 2) одушевление; 3) персонализация; 4) индивидуализация; 5) универсализация. Все эти ступени развития субъектности человека рассматриваются ими в переплетении факторов: 1) со-бытийной общности как места «встречи» ребёнка со взрослым; 2) образа значимого взрослого; 3) совместной деятельности ребёнка и взрослого и логики её развития; 4) результатов развития в конкретный период жизни человека. Для всех пяти ступеней отмечены кризисы рождения и кризисы развития.

А.А. Гостев, Н.В. Борисова в работе «Психологические идеи в творческом наследии И.А. Ильина» отмечают, что современная психология, в основном, не рассматривает духовное самосовершенствование, как условие истинного познания, не признаёт «божественный статус человеческой души, её метафизическую связь с мирозданием…». Поэтому они выделяют особую значимость освоения русским человеком «святоотеческого ядра» православия, «опирающегося, прежде всего, на: а) «теорию страстей и добродетелей», б) закономерности формирования духовно-нравственной личности (личности святого человека), в) понятие о прельщении как искажении отражения, переживания и понимания духовно-нравственных смыслов». В христианской психологии признаётся, что «познание человеком реальности должно включать и Богопознание, а человек должен рассматриваться в аспекте того, каким он должен быть».

Но и РПЦ часто также игнорирует психологическое знание, рассматривая его как «знание от лукавого». В православной традиции основным мотивом жизни человека является его соединение с Богом. При этом «Святые отцы подчёркивают важность в духовной жизни процесса «трезвения» как прояснения сознания», а «зло не имеет источника в Божественном бытии; зло является нарушением духовных законов Вселенной созданными Творцом существами – ангельскими силами и человеком». Проблема добра и зла предполагает изучение совести, голос которой помогает анализировать духовно-нравственные причины проблем.

Здесь имеет смысл вновь вернуться к анализу исторического пути психологии и психотерапии, который был представлен ранее с позиций некоторых профессиональных психологов и психаналитиков. М.Ю.Колпакова в статье «Развитие представлений о «Я» в психотерапии» отмечает: «Современная психотерапия – довольно противоречивая и разнородная область (в 1975 г. было зафиксировано 125 различных подходов; в 80-е гг. – 200, а в 1986-м – уже более 400 видов…»). Начало терапии связывают обычно или с распространением месмеризма, или с возникновением фрейдизма. «Месмеризм, - считает М.Ю.Колпакова, - явился первой секулярной психотерапией и первой технологией лечения, направленной на внутреннее «Я», на расширение и освобождение внутреннего «self». Внутренне Я при этом виделось как изначально доброе по природе, поэтому предполагалось его освобождение, а не контроль над ним (сборник «Практическая психология как гуманитарная наука. Материалы Челпановских чтений 2011, т. 2», Спб.: Нестор-История, 2011). Но в Х1Х - начале ХХ века «self» вытеснило понятие «характер», оно «более не воспринималось как независимое, объединённое, целостное, сознаваемое, но скорее как зависимое, несогласованное, разделённое и влекомое неосознаваемыми и унаследованными импульсами». Произошла, своего рода, потеря центра, духовного стержня личности, которая, в результате, сводилась к набору ролей и масок. Человек во многом рассматривался как продукт своего окружения. Для преодоления пустоты «self», его укрепления и восстановления утраченного чувства индивидуальности, была предложена идея личностного развития, постоянного становления, но при этом человек оставался рациональным интенсивным потребителем. Негативной стороной этого подхода было обострение проблем: автономности, ограниченности и властности.

До середины 70-х гг. доминировали пять основных психотерапевтических направлений: психаналитическое, бихевиоральное, гуманистически-экзистенциальное, когнитивное и системное. В последнее десятилетие ХХ века стало развиваться интегративное направление, кросс-культурное консультирование. Для последних (постмодернистских психотерапевтических представлений) характерно понимание противоречивости ожиданий и требований, предъявляемых внешним миром к человеку, что затрудняет «организацию связного, целостного, единого «self»». «В постмодернизме подчёркивается существование сложных «self», или множества возможных «self», а не правдивая сердцевина или реальное «self».

Таким образом, констатирует М.Ю.Колпакова: «История психотерапии – история утраты духовного и попыток решить проблему «self», не затрагивая основы этой проблемы – конфликта с духовным».

Психолог Т.А. Флоренская в сборнике «Практическая психология как гуманитарная наука. Материалы Челпановских чтений 2011, т. 2» (Спб.: Нестор-История, 2011), анализируя научный статус современной практической психологии, отмечает, что принцип «научности» сейчас во многом связан именно с линейным характером мышления. Но он, кстати, хоть и пришёл из естественных наук, но уже давно дополнен представлениями о роли наблюдателя в любом эксперименте. После Юма и Канта в физике осознаётся тот факт, что объекты существуют только для определённых субъектов (я называю такой подход к анализу явления – «вносить мишень наблюдателя»). Т.А. Флоренская утверждает: «Принцип детерминизма лежит в основе классического научного мышления. Благодаря ему возможна повторяемость изучаемых явлений, а также их предсказуемость. Причинно-следственная связь является краеугольным камнем экспериментальной психологии», но этот детерминизм противостоит непредсказуемости, «основанной на свободе личного выбора».

В то же время, как указывает Т.А. Флоренская, «К. Роджерс, основываясь на своей терпевтической практике, пришёл к выводу, что чем дальше и успешнее идёт процесс терапии, тем менее предсказуемо поведение; предсказуемое поведение характерно для психически неполноценных людей в силу их ригидности». В результате, принятые «статистические методы в психологии «просеивают» то, что выходит за пределы «среднестатистического человека». Т.А. Флоренская в этой связи цитирует А. Ухтомского: «Я ужасно боюсь доктрин и теорий, и так хотел бы оберечь моих любимых друзей от увлечения ими, - чтобы прекрасные души не замыкали слуха и сердца к конкретной жизни и конкретным людям, как они есть!» (Эти слова снова подтверждают факт несовпадения «логики ума» и «логики жизни», о чём я писала в книге «Диалоги на вечные темы»).

Автора книги «Психологический лечебник: Разнообразие человеческих миров», психолога и психотерапевта Волкова Павла Валерьевича, наверное, во многом можно отнести к специалистам «новой формации», одним из главных признаков которой является индивидуальный подход к анализу структуры личности и человеческих проблем. Хотя П.В. Волков и использует в своей работе достаточно чёткую классификацию психических болезней и нарушений психики, рассматривает их с позиций характера человека, выделяя в нём: 1) то, что характеру присуще всегда; 2) что очень типично; 3) что нетипично; 4) «что никогда в рамках данного характера не встречается». При этом он предлагает различать понятия: тип личности, характер, природа человека, индивидуальность, личность.

В своей книге он приводит характеры с чётким и определённым ядром: эпилептоидный, группа инфантильно-ювенильных характеров, астенический, психастенический, ананкастический, синтонный, шизоидный. При этом П.В. Волков отмечает, что «часто на ядро ложатся, в различных комбинациях, напластования других характеров, и возникает разнообразие человеческих миров». В этой же книге им представлены «три мозаичных характера – органический, эндокринный и полифонический».

П.В. Волков поддерживает мысль К. Юнга, что «типология предназначена не для навешивания на людей ярлыка» и отмечает, что «в книге каждый характер представлен как особый мир со своим смыслом, радостями и страданиями, сильными и слабыми сторонами. Показано, как люди разных характеров «лечатся» самой жизнью, а не только на психотерапевтических сеансах, то есть работой, учёбой, увлечениями. Психотерапевт-характеролог помогает пациентам так устроить свою жизнь, чтобы её стиль и образ оказались целительными».

Он излагает также свои представления о психотерапии в целом и характерологии, пишет о необходимости «клиенто-центрированного» подхода к проблемам пациентов со стороны психотепапевтов и психологов. Сравнивая и оценивая эффективность отдельных подходов и методов психотерапии, П.В. Волков отмечает излишнюю дозу «герметичной концептуальности» классического психаналитического направления, которое хотя порой и чарует «тонкой змеиной гибкостью своих ходов-рассуждений, шарадами-рассшифровками» и прочими искусственными интерпретациями фактов повседневной жизни индивида, но приводит к утрате наивной веры в то, «что хоть что-то можно сделать случайно». В противовес ментальным экзерцисам психаналитиков, наверное, и «стали рождаться подходы, в которых интерпретация почти запрещена». Поэтому, несмотря на то, что когнитивная терапия, в частности, «актуализирует ресурс разумности, вдумчивости внятного мышления», что в ряде случаев необходимо, П.В. Волков отмечает «метод-центрированность» когнитивной психотерапии. К слабым сторонам бихевиорального метода П.В. Волков относит веру в возможность выработать желательное поведение и устратить нежелательное лишь путём определённых тренировок при строгом выполнении инструкций. Нейролингвистическое программирование опирается на несокрушимую веру в то, «что у человека есть все ресурсы для решения любой проблемы - только нужно нажимать на правильные кнопки психики для получения нужного практического результата». Этот метод эффективен там, где нужно добиваться конкретного и желаемого результата, но там, где нужны глубинные изменения личности, «одними техниками не поможешь». В гештальт-терапии «вместо интеллектуального пережёвывания своих страхов, чувств и потребностей человек их проживает», хотя «под руководством терапевта пациент разобьёт себя на субличности, а затем от лица субличностей проведёт многостороннее совещание для того, чтобы прийти к большей целостности». Гуманистическая психология приближает психотерапевта к индивидуальному и «клиент-центрированому» подходу. Через экзистенциальное направление П.В. Волков осознал, в частности, роль страдания в жизни человека, то есть понял значение смысла и убедился, что «счастье не может быть целью жизни, так как оно является состоянием». (С этим утверждением я могла бы и поспорить, так как смыслом жизни может стать что угодно, если человек в это верит и настойчиво достигает).

Зато феноменологическое направление, начавшееся «с вызова Э. Гуссерля «Назад к самим вещам», позволяет всматриваться в жизнь через свою субъективность. В результате, П.В. Волкову удалось в своей практике совместить зачастую противоположные направления психотерапии (вербальное, эмоционально-чувственное и телесное), то есть приблизиться, как говорится, к «логике самой жизни», понять, что «развитие психотерапии происходит не в линейно-логической последовательности», хотя «каждое направление сильно и незаменимо в чём-то своём». Поэтому он мечтает, «что родится психотерапевт, который совместит в себе всё. Но мечта отличается от действительности своей невозможностью». П.В. Волков не боится антиномического мышления, для которого характерна протворечивость, незавершённость знания о реальности. Он пишет, что, «кроме облегчения страданий», у различных методов психотерапии должна быть общая цель – «помочь человеку быть собой». Ратуя, по сути, за интегративный подход в психотерапии, П.В. Волков видит его уязвимость из-за эклектичности, хотя системно формулирует главные принципы своего («клиенто-центрированного») подхода:

1. Активная роль пациента.

2. Самоценность пациента.

3. Индивидуальный и творческий подбор подхода и метода.

4. Опора на «материал» самого пациента.

5. Минимум индокринации.

6. Способность психотерапевта пересматривать свои знания.

7. Психотерапевтическая помощь не должна нарушать законов внутреннего мира пациента.

«Главное – не дать пациенту закрыть видение своего будущего и оставить у него надежду на осмысленное участие в жизни».

Предельно индуализированный подход к человеку, который просматривается в работе П.В. Волкова, может быть осуществлён, на мой взгляд, на основе спектрального подхода. Более того, идея «лечения самой жизнью» П.В. Волкова также находится в русле и моих представлений. Эта идея достаточно полно раскрыта в моей книге «Диалоги на вечные темы», в которой не только говорится о противопоставлении «логики ума» и «логики жизни», но намечен путь к созданию как метатеории, так и, своего рода, метапрактики «Регуляция полноты жизни». Она мне представляется, прежде всего, оригинальной диспетчерской для связи между людьми с самыми разными представлениями о мире, с разнообразным опытом выживания в любых жизненных условиях.

Имеет смысл хотя бы кратко рассмотреть вопрос о степени использования в практике выживания и преодоления сложных экстремальных и стрессовых ситуаций достижений, которые предоставляет социология, прежде всего, как «система научного знания, излагающая основы устройства, закономерности функционирования и развития общества, его социальных институтов, а также тенденций поведения людей как представителей больших социальных групп, использующая при этом эмпирические методы исследования…На выявленных ею закономерностях человеческого бытия основывается социальная солидарность и сплочённость общества, с её помощью решаются ключевые проблемы на всех направлениях государственной политики, в особенности в области демографии, семейной политики, социальной защиты и милосердия, в духовно-нравственной и этно-религиозной сферах, в развитии гражданского общества. Таким образом, - отмечает в статье «Российская социология в постсоветский период: состояние и проблемы развития» директор Института социологии РАН М.К. Горшков (журнал «Социологическая наука и социальная практика», № 1, 2015 г.) – социология – это наука самого народа и для народа, она открыта диалогу и новым веяниям времени…».

Психиатр А.Кемпинский отмечал: «Степень пластичности социологических управляющих систем, как представляется, значительно ближе к техническим системам, нежели к биологическим. Идеи, социальные нормы, взгляды и т.п., которые управляют жизнью больших человеческих групп, часто бывают жёсткими и неизменным вопреки изменчивости условий жизни и разнообразию человеческих типов, которые должны им подчиняться. Возможно, это вытекает из самого характера человеческого разума, который как бы защищаясь перед своим потенциальным богатством разнообразных форм, судорожно цепляется за формы, отработанные и закреплённые. Беспощадная борьба заостряет непластичность социальной идеологии». Целью большинства социальных систем является власть над окружением, которая, как и в научном познании мира, заключается в упорядочении наших переживаний и организация их в определённую логическую целостность. В результате снижается степень непосредственного контакта с окружающей средой. Сознание среднего человека утрачивает способность смотреть на вещи с разных точек зрения, а любую «инаковость» оно расценивает как угрозу.

М.К. Горшков отмечает, что социология в своём развитии идёт параллельно с развитием самого общества, отражая в себе радикально-революционные изменения в политике и экономике, подвергаясь воздействию различных идеологических и правовых канонов. В частности, зародившись в 20-е годы прошлого столетия, социология с 30-х годов была заменена историческим материализмом. Возродилась она лишь в 1960-е годы, а в 1988 году было принято Постановление ЦК КПСС «об усилении роли социологии в решении социальных проблем». Социология изучает не только социальные перевороты, революции, войны, которые можно отнести к экстремальным ситуациям, но и разнообразные социальные конфликты: этнические, межнациональные, межклассовые, производственные и внутрисемейные. Так, например, в современном мире конфликтогенность миграции – почти повсеместное явление. Доктор философских наук А.В. Дмитриев в своей статье в том же номере социологического журнала намечает основные противоречия, лежащие в основе миграционных и других социальных конфликтов. Это, прежде всего, «противоречие между обогащением и обнищанием населения» (наиболее оно заметно между высокоразвитыми и развивающимися странами); «противоречие между принципами «рациональной» культуры (чаще всего понимаемой как европейская и североамериканская) и культурой отдельных групп населения»; «противоречие между правовым выражением этнического разнообразия и постоянно меняющимися под воздействием миграции поселенческими структурами»; «противоречие между глобальным и местным». А.В. Дмитриев отмечает, что с одной стороны, в современном мире наблюдается тенденция к объединению не только территориальному, но и социальному, но, с другой стороны, «растёт дифференциация и внутри этих объединений». (Я свожу все эти явления к росту значимости в современном мире фактора неоднородности Единого Пространства Жизни).

А.В. Дмитриев констатирует: «На сегодняшний день свыше 200 миллионов человек живут вне тех стран, где они родились (20 миллионов из этого числа составляют беженцы). Такая ситуация заставляет правительства многих развитых стран принимать меры для ограничения миграции». При этом большую угрозу современному миру несёт нелегальная миграция, которую теневой бизнес использует для извлечения прибыли.

В конфликтогенности миграции, считает А.В. Дмитриев, особую роль играет также стереотипизация, то есть наличие стереотипов восприятия одних людей другими, и, прежде всего, мигрантов. При этом нельзя сбрасывать за счёта и стремление людей к самосохранению в том или ином проявлении – физическом, материальном или культурном. Здесь я хочу отметить, что любые изменения, в том числе стереотипов, связаны не только с пониманием их неизбежного существования, с оценкой степени их адекватности, но и с запасом свободной энергии, адаптационным резервом конкретных людей и их групп. Если жизненных изменений слишком много, то происходит реальная утрата жизненной энергии и тем самым создаётся угроза здоровью и физическому существованию.

На мой взгляд, в основе негативных проявлений миграции, лежит, прежде всего, либеральная модель общественного развития, главенствующая в нашем мире на современном этапе, которая стимулирует в людях погоню за прибылью. Известный прогнозист И.В. Бестужев-Лада неоднократно говорил: «Европу погубит жадность». Он имел в виду опасность миграции в Европу малоквалифицированных граждан из других стран. Альтернативой этому могла бы стать разумная кадровая политика, при которой местное население за непрестижный труд получало бы вознаграждение, сопоставимое с трудом высококвалифицированных специалистов. По сути, речь шла о необходимости социального равенства между разными группами сцециалистов, то есть, выражаясь на языке социологов, об отказе от накопленных преимуществ и создании условий компенсации для «эффекта Матфея». (Это - явление накопления преимуществ в социуме, по аналогии с выражением из Евангелия Матвея: «у кого есть, тому прибавится, у кого нет, у того отнимется»). Миграцию усиливает и замешанная на тяге к мировому господству и насаждению своего образа жизни геополитика некоторых стран и народов вместо необходимости сохранения большого разнообразия государственного устройства и национальных психотипов.

 

3.4. Некоторые современные рекомендации и методики выживания в сложных условиях

 

«Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю»

Владимир Высоцкий

 

«Права человека по сущности – птичьи,

А суть естества – отклонение…»

Владимир Леви

 

«Самый несчастный, наверное, такой человек,

которому ничего не надо. Пусть даже в потустороннем мире»

Автор

 

Прежде, чем привести ряд конкретных примеров научных и ненаучных методик прохождения экстремальных жизненных ситуаций и преодоления стресса, необходимо отметить, что эффективное их применение возможно лишь при условии, что человек хочет жить, готов бороться за жизнь и лучшее существование. Ведь мотивационная сфера человека может быть настолько подавлена, что он не только ничему и никому не верит, не хочет управлять собою, но человек не видит никакого смысла своего существования. Поэтому, несмотря на заметное обесценивание обычной жизни большинством религий мира, и устремлённость их к инобытию, они открыто не бунтовали против реальности, не одобряли самоубийство и стремление к разрушению данного мира. То есть почти все религиозные системы пытались оправдать и объяснить под тем или иным предлогом необходимость существования человека в этом мире. Несмотря на особые претензии в поиске и даже обретении абсолютной истины, правды, почти никакая традиционная система полностью не лишала человека надежды на лучшее. Пусть даже путём сокрытия неблаговидных частных исходов и через перспективу обретения счастья в «мире ином». Мотивом принятия, продолжения жизни могло быть: освобождение от страданий; возможность достижения благостного состояния сознания (нирваны, Царства Божьего); вера в жизнь вечную или её окончательное преображение; принятие мира как Божьего творения; невозможность до конца постичь волю творца и смысл творения; любовь к Богу или, по крайней мере, к ближнему; бессмертие души. Атеизм, в принципе, использовал тот же приём поиска главного мотива существования, которым считалось общественное служение. Он чаще всего признаёт вечность мира и жизни вообще, возможность их благоприятного для человечества преобразования. Да и любовь, как высшая форма принятия жизни или неких её объектов, конечно, для большинства атеистов имеет большую ценность. В борьбе за жизнь выигрывают те системы, которые наиболее комплексно могут не только убедительно сформулировать глобальную цель жизни, но и обеспечить, упрочить её. Как правило, для этого приходится задействовать несколько мотивов и потребностей человека. Для этого надо было располагать средствами или методами, к числу которых можно отнести следующие:

1) достижение «положительных», благостных изменённых состояний сознания (ИС) и борьба с «отрицательными», разрушительными. (Путём специальных упражнений, ритуалов, общения, убеждения, психофизического воздействия; путём изменения оценок, переструктуризации целей и средств, например, критерия «успешности» и т.п.);

2) примеры и опыт более продвинутых адептов той или иной веры (святых подвижников, учителей, священнослужителей, жрецов и проповедников);

3) проявления заботы и социализация последователей («окармление паствы», создание психологического климата, чувства общности, нужности и т.п.);

4) регламентация жизни путём введения правил, ритуалов, проведения служб и распределение обязанностей; молитвенная практика;

5) подчинение и наказание отступников и провинившихся; поощрение достойных;

6) организация внутренней и внешней жизни последователя путём прохождения этапов достижения определённых состояний тела и сознания, их оценка («аттестация») в рамках того или иного сообщества;

7) а, самое главное, - поддержание веры, как ориентира на вечное, трансцендентное бытие, и обеспечение нужного выбора в жизни, качества «модели мира», как средства концентрации жизненной энергии последователя. А также - ограждение от разрушающих сомнений и воздействий инакомыслящих, от деструктивной («сатанинской») деятельности и идеологий.

На бытовом уровне путём веры создаётся устойчивая система зависимости человека, выраженная через определённые ожидания, «долговые обязательства» по типу «отец-сын»; «жена-муж» и т.п., при нарушении которых происходит разрушение веры и даже психики человека. На таком пути смена «символа веры», конечно, даётся с трудом и не всегда благотворна. Тем более что исход борьбы со старым во имя нового не всегда заранее бывает предрешён (по крайней мере, для обыденного сознания). Поэтому на Земле посланцы масштаба Христа и Магомета встречаются редко.

Надо отметить, что для современных рекомендаций и методик выживания во многом характерен синтез научных и религиозных подходов; прослеживается также согласование, поиск баланса многочисленных противоположных тенденций при описании жизненных явлений и человеческого сознания: материального и духовного начала; внешнего и внутреннего; индивидуального и социального; стабильного и динамичного и т.п. Это продиктовано, прежде всего, ростом значимости фактора неоднородности Единого Пространства Жизни (ЕПЖ), о чём мы уже неоднократно писали.

В результате свободного перемещения людей в современном мире, доступа к любой информации и сложной неоднозначности исторического развития человечества происходит смешение «всего со всем», формируется «смешанная идентичность», создаётся социальная и психическая турбулентность, в сознании многих людей возникает ощущение хаоса, неразберихи. Справиться с этой турбулентностью, то есть выжить, можно лишь путём организации собственного душевного хаоса и организации внешнего жизненного пространства. Поэтому почти все классические и традиционные методики выживания, почти все религиозные и идеологические системы, да и проверенная веками жизненная практика того или иного народа (культура), аппелирует к отлаженной модели мира, то есть представлению о мироздании. Отступление от символов и законов ранее принятой системы, которые являются элементами модели мира, как правило, усиливает хаос в душах и жизни их последователей, поэтому не одобряется жрецами и хранителями этих систем. Наиболее полно модель мира системы представлена в Священном писании или других (иногда даже утраченных) системах знаний, полнота осознания которых может быть доступна только посвящённым или жрецам, либо только «коллективному сознанию», «эгрегору» системы. Предполагаю, что каждая модель мира, помимо вербального или невербального содержания, обращается к форме организации этой модели, то есть располагает той или иной геометрией ЕПЖ. Эта геометрия, как правило, включает в себя, прежде всего Центр, который часто ассоциируется с образом Бога или пророком. А медитация, молитва, как фактор концентрации на их образе, являются надёжными способами борьбы с хаосом полноты жизни, способом структуризации личности адепта системы, его образа жизни. Но точка, или Центр, - только начальный элемент сложной структуры мироздания и её отражения в индивидуальном или коллективном сознании. Далее, неизбежно, возникают линии связи с Центром, лучи и направления двжения, которые ассоциируются с путями, этапами саморазвития, самосовершенствования. Поэтому адепт, как и любой живущий человек, вынужден и должен постоянно осуществлять выбор, направление которого предписано законами той или иной системы, к которой он себя относит. Если таких систем у человека много, либо выбор отутствует, то хаос в душе и его жизни нарастает. Тем более что на него накладывается и внешний хаос, создаваемый природными и социально-политическими аспектами жизнедеятельности. Богатство выбора, потребление часто усугубляет хаотичность жизни и мышления. Если Центр не сформирован или разрушается, то он должен быть найден или сформирован. Тем более что любое выбранное направление подвергается внешнему воздействию и может либо устремляться в бесконечность, либо подвергаться остракизму со стороны противоположного направления. Необходимость баланса абсолютизации того или иного выбора, то есть фанатизма, и дремучего скептицизма, неверия, то есть крайних проявлений веры подводит нас к системе координат, как форме, отражающей согласование полюсов тех или иных проявлений жизни и качеств адепта. Затем, как правило, идут окружности, которые описывают уровни развития качеств или параметров системы, этапы самосовершенствования. Возможны и более сложные геометрические построения. Подобное формообразование характерно почти для любой религии. В буддизме оно представлено мандалами, в христианстве - иконами и изображениями «Небесной Иерархии». Многие традиции, на мой взгляд, совместились и нашли своё продолжение и развитие в методике «Дуплекс-сфера» психотерапевта Михаила Львовича Перепелицына, методологии «Спектральная логика» В.П. Грибашёва и концепции «Регуляция полноты жизни» Н.И. Шелейковой. О них мы скажем позднее, а пока совершим небольшой экскурс по некоторым современным социально-психологическим медодикам, призванным преодолевать душевный и псхический хаос, организовывать образ жизни и жизненное пространство человека. Мы можем теперь их оценивать как с позиции содержания, так и формы организации.

Так, например, в книге доктора философии и автора работ по квантовой физике и вопросам сознания, Фреда Алана Вольфа «Исследование человеческой души. Одухотворённая Вселенная», предпринята попытка дать рациональные доказательства, основанные на научных фактах, что душа бессмертна, способна существовать вне тела и пребывать в разных состояниях. К сожалению, далеко не все аргументы Ф.А. Вольфа способны убедить каждого – ведь требуется, прежде всего, доверие к ним и истинам квантовой физики. Он, например, пишет: «В своём исследовании я придерживаюсь следующих определений. Дух – это нематериальная вибрация энергии небытия, вакуума. Душа – это отражение этих вибраций во времени. Личность – это иллюзия, которая возникает как отражение души в материи, проявляясь в телесных чувствах, как определяет Будда. Эти три понятия тесно связаны между собой, но они ни в коем случае не тождественны». Кроме того, «душа рождается вместе с несократимым полем возможностей – как нематериальный процесс в вакууме небытия…Иными словами душа является нематериальным процессом, а не сущностью…Реальность души создаёт иллюзию личности». Ф.А. Вольф даёт ещё более «крутое» и «научное» определение души: «…душа представляет собой спиновые частицы виртуальной реальности, открытые миру Ничто. Она конструирует себя благодаря способности отделять реальное пространство и время от нереального, но потенциального пространства-времени, которое может стать реальным как вследствие действия принципа неопределённости и той игры, в которую знание играет с материей. Секретное знание создаёт границу, отделяющую его от общего знания». (Поистине «Бог играет с человеком в кости!», то есть, как отмечает Вольф, «в основе Вселенной лежит некое мошенничество»). Тем не менее, «по физическим причинам мы все умрём…Духовная система будет деградировать по мере деградации тела до тех пор, пока человек не пойдёт к своему духовному хиропрактику…», поэтому «ключ к счастью – это понимание того, что всё происходящее, независимо от того, приносит боль или удовольствие, это лишь временненые явления. Надо понимать, что всё это происходит спонтанно и просто не существует». (Вот где «открытие Америки»! – мудрость царя Соломона, Библии и буддизма!). Данный автор на основании исследований Национального института сознания считает, что «разделение тела и сознания ошибочно», хотя они не являются причинами другу друга. То есть они, как и в ответе на вопрос в армянском анекдоте о том, «что было раньше – курица или яйцо», могут существовать одновременно (по «принципу дополнительности»). В подкрепление данного принципа Ф.А. Вольф пишет: «Вы никогда не замечали, что если в голову приходит хорошая идея, то одновременно с ней появляется и её противоположность?» (тип «двойных мыслей» у героев Достоевского, что отмечал Г.С. Померанц, но я предполагаю, что подобная «парность» не абсолютна и продиктована необходимостью ограничения отдельного полюса). Кэнданс Перт из Национального института сознания, сообщает Ф.А. Вольф, обнаружила, что нейролептиды, которые отвечают в организме человека за передачу электрических сигналов, соответствующих определённым эмоциям и переносящим информацию, находятся не только в мозге, как предполагали раньше. Они распространены по всему телу, то есть «сознание находится во всём теле». (Но сколько в тех или иных местах тела такого «сознания»? Да и зачем уподоблять сознание каким-то нейролептидам или иным частицам?). И хотя доводы Ф.А. Вольфа интересные и нуждаются в анализе, на мой взгляд, его система представления о мире уводит нас в «дурную бесконечность» и может вести к разрушению конкретной личности и её жизни.

Писатель и психолог С.Ю. Ключников в книге «Путь к себе: как пробудить творческий потенциал» выводит основные принципы искателя своего духовного пути в жизни и риски при обретении того или иного знания. Он отмечает, что человек «обречён» на непрерывное духовное развитие. И на пути поиска учения, Учителя и нужных знаний ему неоднократно приходится «преодолевать неустойчивость своего состояния». На этом пути возникают не только соблазны и искушения, возникают угрозы («психического отравления», «прямых ударов и нападений тьмы» и других), но приходится преодолевать многочисленные трудности, «внутреннее и внешнее сопротивление». Особенно сложным состоянием, которое никогда не воспринимается однозначно, на пути любого человека является тоска, которая может выражаться и как крайняя форма депрессии и утраты смысла жизни, как воспрятие своей жизни и устройства мира как хаоса и абсолютного абсурда. Ключников приводит примеры из разных традиционных и современных систем самосовершенствования, потверждающих неизбежность возникновения данного чувства, которое, по утверждению Агни Йоги и Карлоса Кастанеде, есть «проявление Тонкого Мира», а «неудовлетворённость есть знание будущего». Эту тоску многие люди отгоняют повседневеными делами или даже топят в вине и развлечениях. Но, отмечает Агни Йога, хотя «сердечная тоска может быть следствием многих причин, но нельзя тоску середечную приписать лишь затрате на тяжесть явлений жизни, ибо причина может быть обратная. Когда струя психической энергии направляется в пространство, неминуемо ощущение серечной тоски». С.Ю.Ключников предлагает, наверное, наиболее правильный, но и экстремальный путь преодоления тоски: «Бессмысленно уклоняться от тоски, она неизбежно встанет на нашем пути: надо научиться идти ей навстречу, проходя сквозь неизбежные трудности…Лишь пропустив через себя яд этого мощного по накалу средства, человек получает инструмент по превращению энергии этого сильного яда в противоядие». Он советует: «Смотрите на свою тоску, словно на облако, проплывающее перед вами, и не отождествляйтесь с ней до конца…Ваш осознанный целеустремлённый взгляд преобразует её в энергию мудрости, помогающую восхождению». В качестве средства преодоления может быть не только рефлексия, осознание, но и медитация, дыхательные упражнения. Хочу ещё раз подчеркнуть особую сложность не только выбора нужного пути и учения, при котором радость, эйфория обретения нужного знания и Учителя далеко не всегда является признаком правильного выбора. Эйфорию надо уметь отличать от духовной радости, но даже она подвергается неоднократным испытаниям, так как, увы, верность тому или иному учению, как и вера в его правильность и исключительность, подлежит хоть частичному, но неизбежному обесцениванию. И лишь со временем, по закону диалектики, происходит синтез учения старого с новым. И этот путь всегда индивидуален, а «серебряной нитью», которая выводит человека из тупика, может быть верность как самому себе, так и обращение к Богу, как некому стержню своего существования в океане вечности. То есть человеку свойственна тоска как проявление неудовлетворённой потребности в трансцендентном, но она должна быть уравновешена поиском своего места в здешней жизни. То есть удовлетворять свою потребность в трансцендентном, увы, каждый человек может лишь на собственном пути и присущим только ему способом. Кто-то делает это за счёт любви к ближнему, кто-то - на пути научного знания и профессии, а кто-то выбирает исключительно духовный путь. Поиск себя, как и веры, это, по сути, главная составляющая выживания.

С.Ю.Ключников также является создателем модификации психосинтеза Ассаджиоли (изложена в книге «Меч победы. О русской психологической мобилизации в ХХ1 веке»). Основные положения системы Ассаджиоли: 1) глубокое познание своей личности, её составных частей и конфликтующих структур; 2) постепенное разотождествление с этими частями (субличностями) и достижения контроля над ними; 3) создание объединяющего центра, нового «Я»; 4) психосинтез, соединение нового центра с высшим «Я» и перестройка личности вокруг нового центра. В русской модификации псхосинтеза психотерапевтический подход Ассаджиоли Ключников дополнил поиском национальной идеи и формированием психотипа элиты на основе осознания высокого предназначения человека, смысла жизни, выбора целей жизни и освоения мастерства самоуправления. Он предложил ряд практических методов для овладения таким психоситезом.

В тексте лекции «Твоё второе дыхание» А.Н. Задиракин представил свою систему психологической реабилитации (СПР). Она основана, с одной стороны, на целостном представлении о структуре личности и жизни, а, с другой стороны, описывает эту целостность через триаду: 1) инстинкт самосохранения; 2) инстинкт продолжения рода; 3) инстинкт устремления к единому, творцу (душа). В соответствии с религиозными представлениями А.Н. Задиракин убеждает, что, только восходя к высшим (то есть духовным) потребностям, а, не предаваясь безоговорочно личным и семейным радостям, человек может стать устойчиво счастливым. Он убеждает: «вам не даст жизнь то, что вы сделали смыслом. Если вы сделали смыслом любовь к Творцу, то у вас всё появится», поскольку «любовь к человеку – лишь средство». Тем не менее, автор методики СПР предостерегает и от «идеализации духовности», то есть человек должен учитывать и свои «более низкие» инстинкты и потребности.

Комментируя данную методику, я бы вслед за многочисленными духовными учителями сказала: «Всё, что отвлекает жизненную энергию от главной цели – пути к Богу - обречено на провал, гибель, может стать тормозом на этом пути в силу конечной природы любых объектов этого мира». Тем не менее, природа человека спектральна, то есть, представлена целым спектром потребностей и возможностей, между которыми, на мой взгляд, не существует жёсткой иерархии. Иерархия относительна, зависит от места и времени, при которых удовлетворяется та или иная потребность, реализуется конкретная возможности. В определённых условиях человек может и должен отдавать предпочтение материальному или индивидуальному началу, привязываться к конечному и конкретному объекту; в других условиях – обязан безоговорочно предпочесть всему остальному своё духовное или общественное предназначение. То есть прямой и короткий путь к Богу и Абсолюту далеко не всегда возможен и, наверное, не всегда оправдан.

Тем не менее, появляются и продолжают распространяться различные методики преодоления самых сложных жизненных ситуаций, предлагающие как бы новые средства достижения Абсолюта, Пустоты или даже Бога. Подобную технологию духовного развития (Аспектику) предложил сербский психолог Живорад Славинский. Он убеждён, что «Аспектика – система духовной и психологической интеграции, которая, на данный момент, не имеет себе равных на нашей планете» (?). Но отмечает, что основа Аспектики, как «понимание того, что мегистостелос (или высшая цель в этой Вселенной) – это Первичная Пустота, которая одновременно представляет собой как космическую матрицу всего выражения, так и её использования», вовсе не нова. «О ней /то есть о Пустоте/ говорится во многих восточных философских системах как о вездесущей; это Айн в древней каббале, Великое Непроявленное в оккультизме, Шуньята в дзене, Дао в даосизме».

Подобно многим традиционным системам, Аспектика опирается на иерархическую модель мира, выделяет восемь целей, каждая из которых имеет свою движущую силу. Первая цель движима стремлением к самосохранению; вторая – сексуальной активностью; третья побуждается принадлежностью человека к группе; четвёртая – принадлежностью к человечеству; пятая – принадлежностью к царству всех живых существ; шестая – принадлежностью к физической Вселенной; седьмой движущей силой является побуждение к духовному бытию. «Восьмой, и наивысшей движущей силой, является духовная, состоящая в желании существовать посредством Бога, Абсолюта или бесконечности, которой подчиняются все остальные движущие силы».

Несмотря на то, что конечной целью Аспектики является достижение Пустоты, в которой и достигается, по убеждению Ж. Славинского, наиболее полная интеграция личности, происходит объединение точек зрения всех уровней и полюсов, работа по данной методике начинается с выбора аспекта, то есть тех или иных элементов, составляющих личности, которые создают человеку жизненные проблемы и затруднения. Ж. Славинский выделяет такие разновидности аспектов, как субличности, черты характера, привычки и комплексы, идентичности. (Данный метод, по сути, является разновидностью психоанализа). Клиенту предлагается определить место обитания аспекта, а также его характеристики: форму, размеры, вес, температуру, возраст. Надо отметить, что данный метод большое значение придаёт освобождению личности от полярности (по сути, это утрата возможности выбора). При этом Ж. Славинский пишет, что «мы не можем освободить себя от полярности путём отрицания, подавления, сдерживания, выбивания из себя или контролирования нежелательных аспектов. Это возможно только путём интеграции их в личность вцелом, так, чтобы между ними не могло существовать разницы в потенциале или относительного напряжения». Во время курса Аспектики её автор часто использует систему «Возвращение души», то есть осознание, возвращение и интегрирование в целостную личность частей, которые где-то, когда-то были потеряны, позаимствованы у кого-то, либо отданы кому-то. Надо определить утраченную часть личности, время и место потери, место её нынешнего нахождения и выстроить «общение с частью», включая вопрос, что необходимо сделать, чтобы эта часть навсегда осталась с целостным человеком. В конечном состоянии Пустоты «любая идентификация с состоянием «Я есть» прекращает существовать». «Не - «Я» также исчезает в Пустоте, «а практик переживает сущность своей личности как идентичную сущность всего мира».

Принцип освобождения от дуализма, полярности, по сути, лежит в основе методик для «жизни без границ» и стремления обрести «путь к свободе», которые изложил в одноименных книгах Владимир Васильевич Жикаренцев. Его модель мира дуалистична (прежде всего, мы различаем внешнее и внутреннее; левое и правое; верх и низ и т.п.). Он выделяет целый ряд законов дуальной Вселенной. Среди них: перекидывание монады (переход любого процесса в свою противоположность); равенство внешнего внутреннему; способность мыслей материализоваться; способность препятствий учить нас, а боли – указывать на наши наиболее уязвимые места; способность обретать силу от принятия тех или иных качеств мира и одержание нас теми качествами, которые мы отвергаем; закон повторений, то есть склонность к шаблонам мышления и действий.

Вот лишь несколько утверждений В.В. Жикаренцева. «Ваши привязанности делают вас рабом того, к чему вы привязаны» (но ведь и стремление к освобождению от привязанностей, к абсолютной свободе – тоже зависимость, привязанность!). «Страхи и блоки являются одновременно и преградой и вратами к желаемой цели» (только как отличить первое от второго; да и нужно ли всякую преграду, страх преодолевать, как и входить в каждые ворота?). «Все вещи существуют одновременно в любой точке пространства» (ну и что из этого? Как можно этим пользоваться?). «Чтобы переживать реальность, надо избавиться от веры и мыслей» (но это утверждение – лишь символ веры самого автора).

Несмотря на эффективность и жизненность многих религиозных и исключительно духовных подходов к выживанию, надо отдать должное представителям крайнего атеизма, которые решительно пытались отринуть внедрение в практику жизни любых мифологических представлений и религиозных верований. Тем более что в любой религии, как в том или ином представлении о мире, всегда можно обнаружить слабые места. Например, своего рода, философствующий экстремал, сполна испивший чашу земных страданий, Фридрих Ницше утверждал: «Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа…». По мнению Ницше, это месть Востока Риму, восточных рабов. Именно раб хочет безусловного, он понимает только тираническое, включая три основных «диетических предписания»: одиночество, пост и половое воздержание. Они встречаются везде, где проявляется «религиозный невроз».

По мнению Ницше, существует лестница религиозной жестокости: некогда жертвовали людей самому Богу (даже самых дорогих, первенцев); в моральную эпоху жертвовали Богу сильнейшие из своих инстинктов. Осталось пожертвовать самим Богом за Ничто. Инстинкт самосохранения заставляет человека быть непостоянным, легкомысленным и лживым, как и «боязнь неисцелимого пессимизма», которая и заставляет людей «вцепляться зубами в религиозное истолкование бытия». Ницше пишет о «воле к переворачиванию истины, к неправде любой ценой». «Любить человека ради Бога – это было до сих пор самое благородное и отдалённое чувство из достигнутых людьми». Религия, по убеждению Ницше, с помощью своих средств аскетизма, способствует возвышению и облагораживанию рас, чтобы подготовить себя «для будущего господства». Но религия не должна превращаться в цель, так как она стремится «согнуть» человека и отвратить его от всего земного.

Но потеря веры, включая ту, что внушают нам уже сложившиеся религии, может также завести человека очень далеко. Безверие часто ведёт к потере смысла жизни, так как далеко не каждый человек готов и способен искать всё более глубокую истину путём сомнения, постоянно или периодически переоценивая свою жизнь и историю человечества, меняя модель мира, теряя покой и равновесие.

В. Франкл, психиатр, создатель третьей Венской школы психотерапии, в 1942-1945 гг., прошедший через фашистские концентрационные лагеря, в 50-60-е годы констатировал в западном обществе утрату смысла жизни. Он честно признавался в том, что «несмотря на нашу веру в человеческий потенциал человека, мы не должны закрывать глаза на то, что человечные люди являются и, быть может, всегда будут оставаться, меньшинством». И ещё: «Когда мы подавляем в себе ангела, он превращается в дьявола».

Франкл создал теорию логотерапии и экзистенционального анализа, в котором есть учение о стремлении к смыслу (оно является врождённой мотивацией каждого), учение о смысле жизни и учение о свободе воли. Для того чтобы жить, человек должен верить в смысл своих поступков. «Эйнштейн как-то заметил, что тот, кто ощущает свою жизнь лишённой смысла, не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен». По убеждению В. Франкла, смысл не субъективен, так как вопрос о смысле жизни ставит сама жизнь. Тем не менее, «смысл – это, по всей видимости, нечто, что мы проецируем в окружающие нас вещи, которые сами по себе нейтральны…Смыслы обнаруживаются, а не придумываются». К тому же: «Нет основания стыдиться экзистенционального отчаяния, как будто это эмоциональное расстройство…Прежде всего, это проявление интеллектуальной искренности и честности. Однако если молодой человек задаётся вопросом о смысле жизни, он должен иметь терпение – достаточно терпения, чтобы дождаться, когда смысл возникнет в его сознании». По мнению Франкла, не может быть смыслом жизни стремление к наслаждению, как и борьба за существование и продление рода. Самоактуализация является лишь побочным продуктом поиска смысла. Смысл жизни человека всегда связан с обществом, посредством которого человек трансцендирует себя, а смысл общества конструируется посредством индивидов («сущность человеческого существования заключена в его самотрансценденции»). С последним утверждением я не совсем согласна, да и сама жизнь опровергает его. Некоторые люди находят смысл жизни именно в самых простых её составляющих: в наслаждении семейным благополучием, в продолжении рода, в борьбе за выживание, в самом простом труде и образе жизни, так как эти составляющие жизни, по сути, тоже вечны. Главное, находить смысл в соответствии со своей реальной структурлой потребностей, которая, как и смысл, зависит от возраста и образа жизни.

Размышляя об агрессии, Франкл отмечал, что агрессивные импульсы разрастаются в экзистенциональном вакууме. Он был против дезинтеграции сексуальности из контекста целой личности, так как видел, как создаётся в современном обществе «принуждение к сексуальному потреблению». По мнению Франкла, на человеке лежит «бремя выбора» и необходимость «устранять напряжение между сущим и должным». Человек познаёт мир путём самоотречения, путём непрерывной самотрансценденции. Человек способен отделяться от самого себя, он обладает свободой выбора, он открыт миру. (Мне же представляется, что существуют пределы этой открытости в том или ином отношении, а трансценденция должна сочетаться с конкретной повседневностью).

Американский психолог Арлин Одергон, анализируя методы проработки психологических травм в результате различных форм террора, отмечает эффективность такого коллективного метода, как совмещение форума (обсуждения) и театра. Последний позволяет проработать множество проблем и эмоций, которые нелегко поддаются рациональным способам воздействия (автором метода психодрамы является Джекоб Леви Морено). Уже в «Одиссее» Гомера приводится пример эпического певца, «который исцеляется рассказами о Трое…». Арлин Одергон приводит метод, который как-то применил шотландский психиатр Р.Д. Лейнг по отношению к пациентке, пережившей приступ кататонии, сидя обнажённой и раскачиваясь. Лейнг последовал её примеру, в результате чего пациентка заговорила после многомесячного молчания.

Александр Лоуэн, американский психолог, психотерапевт в книге «Психотерапия» признаёт, что человек, сломленный депрессией, – это человек, потерявший веру. В этом состоянии человек не способен на ответную реакцию. Такой человек живёт прошлым и отрицает настоящее, жизнь тела отвергается. Отсутствует любовь, самовыражение. «Депрессия – это форма эмоциональной и психологической смерти». В депрессии утрачивается воля к жизни. При этом: «В большинстве случаев стремление к богатству отводит энергию от более творческой деятельности, способствующей самовыражению и ведёт к обнищанию духа».

Часто депрессии предшествует экзальтация и гиперактивность. В основе депрессии лежит утрата материнской любви. Например, Джон Боулби, изучая детские реакции на разлуку, выделил стадии: 1) протест против потери, 2) стадия отчаяния, 3) стадия отчуждения. Ненависть ребёнка может быть естественной реакцией на лишение любви, отделение.

Депрессия неизбежна, считает А. Лоуэн, если человек преследует нереалистичную цель. (Я с этим не согласна, да и религиозный опыт опровергает это утверждение, так как человеку необходима, прежде всего, перспектива, даже если это будет непрерывная «череда иллюзий»). И хотя есть точка зрения, что массовый человек находится в одиночестве (по Ф. Ницше – наоборот), подлинная личность, как утверждает А. Лоуэн, не играет в игры, не обменивается ложными любезностями. Она щедро делится с другими и свободно принимает от них помощь. Биэнергетическая терапия А. Лоуэна начинается с дыхания – более глубокого (?), брюшного и нескольких упражнений на укоренение, заземление (например, необходимо научиться стоять при согнутых коленях). Поскольку в состоянии депрессии Эго обращается против тела, так как сознанием блокируется действие, то надо помочь человеку высвободить свои негативные чувства (например, предложить человеку бить ногами по кровати и кричать «нет»), чтобы повысить уровень энергетики. Небходимо вывести страх в сознание; признать потерю и боль. Повышение осмысленности жизни достигается путём усиления получаемого от неё удовольствия.

Основная задача психотерапии, утверждает А. Лоуэн, – привести больного в контакт с реальностью, хотя не всегда легко определить, что есть реальность. Живот и центр Хара является жизненным центром человека. «Удерживая себя над диафрагмой, человек отрывает сознание от его глубинных корней в бессознательном». «Быть полноценным – значит быть наполненным». «Быть укоренённым – значит находиться в контакте с реальностью». Укоренить человека – не простая задача. Зарядка наверху и разрядка внизу обычно находятся в равновесии. Разрядка переживается как удовольствие. «Течение жизни, жизненный процесс с биоэнергетической точки зрения можно рассматривать как: зарядка возбуждения наверху - разрядка через удовольствие внизу - ещё большая зарядка наверху (большее возбуждение) - более глубокая разрядка внизу (более интенсивное удовольствие)».

Мне же представляется, что обычный человек не может выдержать реальности. И вовсе не потому, что она «плоха» или невыносима, непознаваема с точки зрения обыденного сознания. Наверное, ближе всего к описанию реальности приблизились буддисты, но никак не физики. Реальность, как и жизнь, - всякая и никакая, и каждый, наверное, видит её по-своему, в соответствии со своей структурой личности и уровнем сознания. Одни люди высекают из реальности многоцветную полноту жизни, другие довольствуются лишь смутными оттенками бытия. Люди учатся жить, в основном, стихийными методами, путём импритинга, на примере близких, за счёт воспитания, путём освоения культурных стереотипов, научных методик и на собственном опыте. При этом: болезнь – специфическая защитная реакция от реальности и способ адаптации к миру. Подтверждение этому можно найти у философов (например, у Гегеля), у психологов (например, у Выготского), психаналитиков (например, у Фрейда), и у духовных авторитетов.

В разделе 1.6 я уже писала о практическом опыте дежурного психиатра города Москвы, Кирилла Фёдоровича Леонтовича, которому пришлось общаться со многими психически больными людьми. Повторю его слова: «Греховное дело – нарушать контакт больного с самим собой, когда лечу психически больного. Как мне интересно часто быть с самим собой, так и больные-аутисты, словно сделали прокол в своей оболочке, и ушли в иное пространство, где им значительно лучше».

Леонтович в 1966 году участвовал в экспериментах парапсихологической лаборатории по изучению наркотического средства псилоцебина в сурдокамере. Было тогда отмечено, что качество видений и воздействия псилоцебина на сознание испытуемого, связано с «внутренним богатством человека». У простоватого («дубоватого») парня «от сохи» после приёма псилоцебина «начали летать по комнате предметы: коробок спичек, сигареты. И всё!» Зато художник-сюрреалист, увлекавшийся йогой, начал изображать свои сложные видения на бумаге.

Леонтович не согласен, что каждого больного надо обязательно стремиться доводить до «нормы». Одним из методов лечения может быть также усиление реакции. Надо позволить тому или иному состоянию быть! Чем сильнее больного врач-психиатр «заанестезирует», тем хуже. Лучше, чтобы больной глубже и острее переживал свои состояния. «Надо втыкать иголки в больное место, расспрашивать, заставлять говорить о своей боли и горе», - считает психиатр. Надо стараться пробудить в больном активное состояние. В его практике был случай, когда изнасилованную женщину он вывел из сильного стресса, сломав её пассивность и переключив на активное противодействие, пробудив ненависть, злость к «этим гадам», желание отомстить. Она стряхнула с себя все унижения и очистилась. (Мне же представляется, что надо учитывать состояние, возможности человека, так как бывают люди с малым запасом жизненной энергии, мобилизовать которую они могут лишь ценой жизни или очень глубокого стресса).

К.Ф. Леонтович использует также методику «конверсия знака», то есть советует менять «минус» на «плюс» при восприятии и использовании опыта того или иного стрессового события. Например, несчастная любовь, при которой возникает даже желание расправиться с соперником или убить себя, может направить «запас злобы» на быстрое изучение иностранного языка или на другой интеллектуальный или волевой прорыв. Другой, сходный метод работы с людьми, который он применял в своём многопрофильном, многовозрастном клубе «Левша» в г. Москве, - это использование неумения ребят, которые начинали то или иное дело без подготовки, но натыкались на собственное бессилие, в качестве средства, способного подтолкнуть к преодолению неумения (хотя были и неудачники на этом пути). При этом Леонтович старался дозировать усилия детей: в их отсутствии доделывал или переделывал неудачную работу, чтобы дать им «аванс» на успех, что их стимулировало до момента, когда у них всё начинало получаться. В современном мире, считает Леонтович, у детей, особенно в городе (на селе – иначе), нарушено равновесие между притязаниями и навыками в сторону преобладания первых. Он убеждён, что развитие этики вплотную связано с богатством прикладной деятельности. Говоря о способах преодоления шизофрении, как и других болезней психики, К.Ф. Леонтович снова и снова повторял, что надо идти навстречу болезни. «С больным надо быть в одном окопе. Больного надо вооружать психиатрическими знаниями». У него были больные, которые снимали обострения болезни своими способами: например, купанием в проруби. Помогает также, своего рода, жёсткий канон творчества (например, писание диссертации в определённой, причудливой позе и т.п.).

Весьма экстрамальным, но в некоторых случаях наиболее действенным, является метод лечения неврозов навязчивых состояний, основанный на предупреждении реакций. Для тех или иных реакций, закреплённых в психике человека (например, это стремление часто мыть руки), создаются условия, полностью исключающие возможность их проявления. Подобного пациента, с его согласия, помещают рядом с контейнером с грязью. Он должен сидеть рядом и терпеть очень сильные реакции страха, беспокойства и ужаса, так как мыть руки ему запрещено. «Постепенно эмоции успокаиваются, а спустя примерно час пациент способен терпеть ситуацию с некоторой долей спокойствия, которая казалась бы невозможной в начале сеанса», - отмечают Ганс и Майкл Айзенки в книге «Исследования человеческой психики». Метод эффективен примерно в 80-90% случаев, и требуется примерно 20 процедур для полного излечения. Но примерно в 10-20% уровень страха и эмоций оказывается столь сильным, что пациенты не способны его переносить. В этом случае эмоции приходится подавлять медикаментами.

Эти же авторы отмечают, что существует несомненная связь тяжёлых и других болезней с личностью. Например, «предрасположенные к раку люди и те, кто им болен, по-видимому, проявляют слишком большое желание угодить начальству, слишком большое послушание, они слишком неуверенны в себе, слишком терпеливы и склонны переживать в себе негативные эмоции, особенно гнев, чем выражать их вслух и идти на конфронтацию». Но я не согласна с этим выводом, так как заметила, что среди заболевших раком много гневливых и несдержанных людей, поэтому, как мне кажется, первичным фактором является сила затяжного стресса, невозможность уйти от него и нейтрализовать сильные разрушительные эмоции с ним связанные.

Мы уже упоминали в разделе 2.1, что зарубежные авторы (Р.Л.Аткинсон и другие, «Введение в психологию») заметили, что те, кто не заболевали от стресса, отличались от более уязвимых тремя основными свойствами: 1) более активно участвовали в работе и общественной жизни; 2) были готовы к изменениям и появлению новых задач; 3) чувствовали больший контроль над событиями своей жизни. В этой работе приведены также некоторые навыки преодоления стресса. Прежде всего, это проблемно-ориентированное преодоление (может быть направлено как внутрь, так и вовне, то есть человек может менять что-то как в своём окружении, так и в себе самом; например, можно изменить уровень притязаний, приобрести новые навыки и т.п.). Отмечено, что у людей, способных к проблемно-ориентированному преодолению, депрессия проявлется в меньшей степени, и они более адекватно реагируют на стрессор.

Эмоционально-ориентированное преодоление (к нему прибегают в случае невозможности урегулирования проблемы) включает в себя различные поведенческие и когнитивные стратегии. К поведенческим стратегиям относят, например, физические упражнения с целью отогнать ненужные мысли и проблемы, использование алкоголя и препаратов, вымещение злости и поиск поддержки у друзей. К когнитивным стратегиям относят умение временно отложить решение проблемы, изменить смысл и угрозу ситуации (переоценить её).

Отрицание своего негативного эмоционального состояния, как и вытеснение его из сознания, расценивается как регрессивная форма преодоления. Во «Введении в психологию» говорится, что «вероятно, хроническое утаивание собственной идентичности /например, сокрытие своей наклонности к гомосексуализму у мужчин/, как и хроническое сдерживание эмоций, оказывает непосредственное влияние на здоровье. С другой стороны, открытое обсуждение своих отрицательных эмоций и важных вопросов, касающихся собственной жизни, по-видимому, положительно влияет на здоровье». Хорошо также раскрывать свои личные травмы в дневниках и эссе, хотя умственная жвачка (то есть погружение человека в своё отрицательное состояние, тревожность по поводу последствий стрессовых ситуаций и постоянные разговоры об этом) без каких-либо действий с целью изменить ситуацию затягивает состояние депрессии. Состояние умственной жвачки наиболее характерно для тех, кто долго находился в состоянии социальной изоляции или конфликте с окружением. К числу защитных механизмов (это понятие ввела Анна Фрейд - при них как бы присутствует элемент обмана) при эмоционально-ориентированном преодолении относят: подавление; вытеснение (то есть исключение из сознания слишком пугающих импульсов или воспоминаний); рационализацию (то есть приписывание тому или иному действию логических или социально одобряемых мотивов; особенно это эффективно, как в басне «Лиса и виноград», при необходимости облегчить, оправдать наше разочарование); формирование реакций (как способа скрыть от самого себя истинный мотив поступка путём ярко выраженной демонстрации противоположного); проекцию (приписывание наших качеств или мотивов другим); интеллектуализацию (попытку оторваться от стрессовой ситуции путём её представления в интеллектуальной или обобщённой форме); отрицание (отрицание реальной угрозы ситуации; иногда это бывает необходимо для сбережения сил и времени для осознания печальных фактов); замещение (мотив, который не может быть удовлетворён в одной форме, переводится в другое русло).

Управление стрессом осуществляется с помощью широкого спектра методов и навыков преодоления, которые авторы делят на: поведенческие методы (к ним относят биологическую обратную связь, релаксационный тренинг, медитацию и физические упражнения); когнитивные методы (самонаблюдение и самоанализ).

Доктор психологических наук Юрий Михайлович Орлов создал свой метод психотерапии «саногенное» мышление, то есть мышление, порождающее здоровье. В его основе лежит контроль над эмоциями не путём их простого сдерживания, «а в приобретении умения управлять своим мышлением в соответствии с определёнными правилами, которые не совпадают с логическими правилами, а большей частью протворечат им. Это мышление, которое уменьшает внутренний конфликт, напряжённость, позволяет контролировать эмоции, потребности и желания…». То есть любая эмоция (обида, страх, тоска и т.п.) может быть понята, осознана с точки зрения её происхождения. Например, истоки обиды на кого-нибудь могут заключаться в нереалистичности ожиданий определённого поведения, действий другого человека или людей (Ю.М. Орлов «Восхождение к индивидуальности»).

Можно действительно предположить и согласиться, что в основе многих отрицательных явлений психики лежит неверная, неадекватная модель мира. Но может ли она быть абсолютно адекватной? И всегда ли более полное понимание себя и реальности является благом? В этом сомневался ещё Фрейд. Ведь более точный прогноз обстоятельств, угрожающих, например, жизни, не всегда поможет эти угрозы предотвратить, но зато может увеличить панику, усилить стресс.

Сам Ю.М. Орлов отчасти ставит под сомнение жёсткость причинно-следственной связи между адекватностью модели мира, глубиной понимания жизни, собственного поведения и психическим благополучием, благодатью. В работе «Стыд. Зависть» он сравнивает две модели (или концепции) мира: Пелагия и Августина. Если первый связывал возможность заслужить Царство Небесное и загробное счастье благодаря нравственному поведению, то Августин считал, «что никто не знает, за что Бог тебя награждает вечным блаженством». И на примере эксперимента с тремя группами пасущихся козлов Ю.М. Орлов доказывает, что «когда мы принимаем свою судьбу, то становимся более благополучными. Когда мы её не принимаем и сражаемся с ней, мы можем иметь победы, какие-то успехи, но мы истощаемся в этой борьбе». В эксперименте те козлы, которых били током постоянно, стабильно терпели и паслись на лугу. Другие козлы, которых били током по звонку, и козлы из третьей группы, в которой они имели возможность отключать ток по звонку, заболели от постоянной бдительности и ожидания звонка. К тому же козлы третьей группы выели траву возле того места, где можно было отключать ток. Мне кажется, что дело не только в соответствии удара тока уровню терпимости (выживания) козлов (если бы удары тока были сильнее, то никакие бы козлы не выдержали!), но и в соотношении затрат энергии организма на бдительность, тревогу и энергии, съэкономленной в результате успешного отключения. Да и с людьми, наверное, сложнее, чем с козлами! Богатство воображения и образование повышают для человека «когнитивную сложность» проблемы выбора стратегии жизни и модели мира даже в простой жизненной ситуации. И всё же: умение принять жизненные обстоятельства и известная доля «пофигизма», чаще всего, способствуют выживанию и благополучию. Но не мешают ли они лучшему отражению реальности и достижению полноты жизни?

Многочисленные способы преодоления стрессовых ситуаций предлагает в своей работе «Психология стресса» Юрий Щербатых. Он приводит алгоритм действий при: ожидании стрессового события; при наступлении стресса и для уменьшения его последствий. Алгоритм включает следующие элементы: нейтрализацию излишнего волнения (и негативных эмоций); формирование уверенности в себе; анализ структуры стресса и определение своих ресурсов, их поиск; моделирование желаемого результата, его планирование и начало реализации. (Мне представляется, что вера в успешную рационализацию любой ситуации – не более, как устойчивый архетип современного западного человека).

И всё же! Прислушаемся к советам Ю.Щербатых, которые, хотя и не охватывают явный «негатив» и «чертовщину», случай полного сумбура в голове, когда никакая рационализация невозможна, но предлагают разумную борьбу со стрессом начать с ревизии жизненных программ и убеждений. Одни программы наследуются, другие вырабатываются в процессе жизни. Ю. Щербатых пишет: «Американские психологи утверждают: «Убеждения неадекватны, когда они приводят к крайностям в эмоциях и поведении». На основе этой схемы наиболее неадекватными людьми можно считать не только явных «психов» и «депрессунов», но и пламенных революционеров, безутешных вдов и даже духовных подвижников! Поэтому, прежде чем ввязаться в революцию, научный спор, который может стоить человеку жизни (например, по вопросу: «Земля вертится или нет, обращается вокруг Солнца или нет?»), нужно, если следовать совету психолога, в начале поразмыслить, «какая стратегия принесёт вам больший выигрыш и минимум ущерба: борьба, бегство или адаптация?». В конце-то концов: не хотите же вы разделить участь Христа, Бруно-Галилея или Серафима Саровского!? Но если вы встали уже на путь большой любви или подвига, то всё равно советами психолога не пренебрегайте, так как они помогут разобраться в своих глубинных желаниях, жизненных целях и установках, сформулировать цели до мельчайших подробностей.

Ю.Щербатых пишет о необходимости нахождения индивидуального «баланса покоя и движения», о необходимости проверки адекватности своей модели мира (ведь «жизнь всегда богаче и интересней наших представлений о ней…»); он советует определить степень контроля над ситуацией, поскольку существуют факторы, над которыми мы не властны; научиться мудрому смирению и различению типа стресса.

Ю.Щербатых выделяет 4 основных типа стрессов и в соответствии с каждым из них предлагает способы преодоления. Это: - область мудрого принятия (помогут: мышечная релаксация, глубокое дыхание, визуализация, рациональная терапия);

- область конструктивных действий (эффективные меры преодоления: выбор правильной стратегии; постановка адекватных целей; тренинг социальных навыков; тренинг управления временем; принцип Парето, то есть понимание, что человек чаще всего действует с низкой эффективностью);

- область субъективных стрессов (помогут: преодоление оценочного подхода, навыки позитивного мышления, изменение неадекватных убеждений, блокировка нежелательных мыслей, рациональная терапия);

- область саморегуляции (помогут: аутотренинг, нейролингвистическое программирование (НЛП), тренинг уверенности в себе, релаксация, дыхание, биологическая обратная связь (БОС).

Ю. Щербатых также приводит перечень факторов, которые определяют «положительный» (эустресс) или «отрицательный» (дистресс) знак исходной стрессовой ситуации (Д.Татаркова «Иммунитет к стрессу», журнал «МедиаПрофи», №№ 7-8, 2013). Дистресс формируют: 1) большая длительность стресса и высокая интенсивность; 2) негативный эмоциональный фон; 3) отсутствие достаточных ресурсов для преодоления стресса; 4) отсутствие опыта преодоления подобных ситуаций; 5) негативный прогноз; 6) осуждение социума. Трансформация стресса в эустресс происходит при условиях: 1) низкая интенсивность и длительность стресса; 2) положительный эмоциональный фон; 3) наличие ресурсов для преодоления; 4) наличие опыта решения подобных проблем; 5) позитивный прогноз; 6) одобрение, поддержка социальной среды.

В той же статье «Иммунитет к стрессу» приводятся пять приёмов Майкла Креля, консультанта международного финансового и налогового законодательства, который переживал серьёзные стрессовые ситуации, связанные с потерей работы, разрушением семьи и депрессией. Он предлагает: 1. Изменить своё отношение к стрессовой ситуации. 2. Объективно её проанализировать, определив наихудший исход (самый сильный страх). Надо стараться заставить себя смириться с самым худьшим исходом и подготовить себя к этому. 3. Собрать все факты о проблеме. 4. Сделать всё, согласно плану, и отпустить проблему (например, путём самонаблюдения, отвлечения на что-то). 5. Не позволять пустякам расстраивать себя (составить их список).

Журнал «МедиаПрофи» представил рекомендации для развития стрессовоустойчивости, разработанные профессионалами Центра Дарт – журналистами Джо Хайтом, Фрэном Смайтом и Марком Брейном. Они включают правила: 1. Знайте пределы своих возможностей. Отказывайтесь от тяжёлых заданий; 2. Делайте перерывы во время работы в конфликтных зонах; 3. Во время конфликтов будьте сочувствующим, но не вовлечённым в ситуацию; 4. Найдите слушателя, кому можно рассказать о своих переживаниях. Запишите свой опыт; 5. Уделяйте больше времени себе, семье и хобби. Не пренебрегайте отдыхом; 6. Следите за здоровьем; 7. Не стесняйтесь общаться с квалифицированными психологами.

Стресс-менеджмент, то есть постоянная работа с персоналом учреждения или компании включает в себя: 1. Диагностику ведущих стрессовых факторов и проявлений стресса у сотрудников. 2. Профилактические и корректирующие мероприятия, направленные на стабилизацию стресса на приемлемом уровне. 3. Мониторинг и оценку эффективности проводимых действий.

Мы уже рассмотрели в предыдущем разделе 2, чем посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР) отличаются от обычных стрессов. ПТСР не только ухудшает качество жизни человека, но может её сокращать. Однако ведущим фактором является то, каким смыслом человек будет наполнять жизнь - мудростью жизненного опыта, либо болезненными переживаниями. Многолетние исследования эффективности психологической реабилитации военнослужащих во время «афганской» и «чеченской» войн подтвердили целесообразность «многоступенчатой» психологической службы в боевой обстановке.

В том же разделе 2 говорилось о страхе, как одной из форм проявления стресса, поэтому преодоление страха можно во многом отнести к методикам выживания в экстремальных условиях. Л.А. Китаев-Смык подробно рассматривает феномен «абсолютного бесстрашия» и различные пути к этому состоянию: через укрепление убеждённости в безошибочности своих действий в критической обстановке; через веру в собственную неуязвимость; через замещение тревожности состоянием напряжённого внимания; через культивирование приятных переживаний риска; через переживание сильного страха. Индивидуальными «истоками» смелости, по убеждению Китаева-Смыка, являются следующие: 1) вытеснение (репрессия) страха другими эмоциями, психологическими установками (чувством мести, горя, религиозным экстазом, гражданским долгом) (я бы добавила к этому списку: жалость, сочувствие, влечение к чему-то или кому-то); 2) инверсия чувства страха в смелость; 3) предвкушение победы, триумфа; 4) экстатическая смелость обречённых; 5) сосуществование страха с чувством смелости, обусловленного представлением о долге, о постыдности страха; 6) смелость-глупость при не осознании опасности; 7) иллюзорные представления о своих боевых и других возможностях; 8) индивидуальная склонность к риску; 9) страсть к убийствам.

Смелость, как и страх, заразительна. Поэтому, как пишет Л.А. Китаев-Смык в монографии «Антропология стресса», возможны психосоциальные механизмы включения бесстрашия. Это: 1) уверенность в силе и верности соратников; 2) уверенность в своём достоинстве и превосходстве (и страх потерять своё доброе имя); 3) вера в высшее покровительство и защиту; 4) отчаянное бесстрашие людей, защищающих свои семьи, дом, близких; 5) возможность ограбить побеждённых, захватить добычу; 6) право сексуального разгула и насилия (в основе - подавление сексуальными половыми гормонами гормонов страха); 7) специальная выучка солдат, установка на недопущение страха (в частности, «приказное бесстрашие»); 8) бесстрашие обречённых на смерть, культивирование самопожертвования; 9) бесстрашие обречённых либо на победу, либо на смерть.

Одержимость смертью - важный компонент отваги, который используют некоторые традиционные психотренинги (например, переживание в мыслях и чувствах собственной смерти в ритуалах посвещения). Возможно и воспитание бесстрашия, включая специальные техники (например, в Шаолиньском монастыре в Китае). Можно достичь бесстрашия, пережив сильнейший страх. Некоторые виды истинного героизма и высокого искусства подпитываются эмоциями истероидного состояния.

Л.А.Китаев-Смык рассматривает социальную стратификацию смелости с точки зрения мотивации. Эволюционное предназначение смелости - способность живых существ к небезопасному освоению новых пространств существования. Существуют способы коллективного развития смелости: поддержка инициативности; наказание за задержку принятия решения (за нерешительность); поощрение критических, но не сумасбродных высказываний; терпимость к ошибкам инициативных людей; неизбежность промахов у профессионалов не должна подвергаться всеобщему порицанию; чрезмерность учебных и тренировочных нагрузок, профессиональная (боевая) подготовка к работе в экстремальных условиях.

Л.А. Китаев-Смык предлагает также основные принципы борьбы со стрессом: 1. При отсутствии естественной цикличности надо создавать её искусственно; 2. При отсутствии успешности надо моделировать успешность; 3. Моделирование «комплекса активного реагирования» с учётом личных особенностей.

Уход от стрессора может осуществляться путём его замещения идолом, «козлом отпущения», через религию, путём уменьшения мыслительной активности; через болезненную пассивность мышления (нарколепсию, обморочные состояния); через стрессово-амнестические состояния; через снижение субъективной значимости контактов с реальным пространством и настоящим временем. Вялость осмысления реальности, в самом широком смысле, хотя иногда становится социально-политической проблемой (путём отрицания, избегания, выученного невежества, предубеждения, различных пристрастий), также является способом защиты от стресса. Сон благоприятно влияет на самочувствие людей, переживших стресс, который увеличивает потребность во сне, но могут возникать и «фобии сна». Характер сна при стрессе меняется. Наиболее уязвимым является парадоксальный сон (уменьшается его продолжительность), снижается глубина сна, нарушается индивидуальная ритмичность фаз сна. При сильном стрессе может уменьшаться антистрессовый эффект сна.

При рассмотрении преодоления феномена «выгорание персонала», «выгорание личности» (человек лишается веры, надежды, любви) как проявления стресса, считает Л.А. Китаев-Смык, может помочь лишь перемещение человека в другой жизненный ареал, кардинально отличающийся от ареала прежнего. Другие способы «лечения» «выгорания»: уход от обыденности; «опрощение» или «усложнение»; «можно позволить себе мечтать»; расширение знаний; любовь; религия.

Исследование Л.А. Китаевым-Смыком «не выгорающих личностей» показало их особенности: 1. Уравновешенность психических процессов. 2. Видение позитивных последствий во всех делах. 3. Любовь к работе благодаря созданию новизны в ней. 4. Ироничность 5. Способность видеть изменчивость и разнообразие жизни. 6. Умеренный фатализм. 7. Свойство питать теплом своей души других людей. 8. Человек любим нижестоящими. 9. «Чудоковатость». 10. Блокировка страхом перед вышестоящими лицами.

Если вернуться к типологии людей при стрессе, основанной на свойствах «интровертность-экстравертность», то применительно к способам выхода из стресса Л.А. Китаев-Смык выделяет: «интерналов» (это люди, обретающие точку опоры внутри себя) и «экстерналов» (это люди, обретающие опору в других, в окружающих). В частности, на основе этих полярных различий он предлагает следующую типологию пьяниц: 1) «лидер» и «пьяница-буян» (интернал-экстраверт); 2) «тихий пропойца» (экстернал-интроверт); 4) «стоик», «неспивающийся выпивоха» (интернал-интроверт); 5) «искатель» и «лихой собутыльник» (экстернал-экстраверт).

Данным исследователем рассмотрен также ряд других стратегий поведения в экстремальных жизненных условиях: стресс «постоянно-опаздывающих» и «напряжённо-неспешащих»; искателей «игр со смертью» (склонны к риску); «зрителей чужой смерти»; болезненное стремление уйти от стрессовой реальности; фанатизм; временная реактивная дистрессовая квазидебильность (торможение интеллектуальных процессов, поглупение, диссоциация речевых и мыслительных способностей, когда «мысли опережают слова»).

Некоторые психологи, пишет в монографии о стрессе Л.А. Китаев-Смык, отмечают потребность людей после трудной интеллектуальной работы (в бизнесе, например) испытать физический риск. И, наоборот, после военного риска может быть отдых в форме интеллектуальной деятельности.

Психотерапевт с Украины Сергей Степанович Яновский в работе «Семейная психоаналитическая психотерапия: Курс лекций», анализируя десятилетний опыт работы созданного им научно-практического центра наркологии и психосоматической медицины «Медисса», считает «наиболее эффективным гибкий и комплексный подход к каждому», сочетающий анализ эмоциональных и соматических проблем. Есть пациенты, которые, подобно младенцам, реагируют на эмоциональную боль на довербальном уровне, то есть «мы имеем дело с архаической формой психического функционирования», а психоаналитические интрепретации у таких пациентов «вызывают усиление работы психологических защит, сопротивление и избегание». Поэтому для эффективной психоаналитической психотерапии «следует сформировать аналитическое семантическое поле, поскольку уровень психологической культуры, несмотря на обилие публикаций на эти темы в глянцевых журналах, крайне низок».

Поскольку во всех цивилизациях семья выступала важнейшим элементом развития, а не выполнение ею своих социальных функций приводит к депопуляции населения, росту преступности, алкоголизма и наркомании, семейная психоаналитическая психотерапия очень перспективна. Семейные отношения, как объект психоанализа, фокусируют основное внимание на супружеской паре и позволяют соотносить в психике внутреннее и внешнее; индивидуальное и межличностное; сознательное и бессознательное. С.С. Яновский отмечает: «Цель психоаналитической семейной терапии - изменение личностей участников психотерапии таким образом, чтобы они были в состоянии взаимодействовать как целостные здоровые личности без бессознательных ограничений, осознавая защитные реакции и подавляемые потребности на базе нынешней реальности, а не на базе неосознаваемых отношений прошлого».

В семейной терапии в соответствии с её проблемами применяются как индивидуальные, так и групповые встречи и методики. С.С. Яновский отмечает следующие цели разных моделей психотерапии: «изменение в семье отношения (установок, предположений) к предъявляемой проблеме; трансформация взглядов членов семьи на их проблему от индивидуально-личностного к системному подходу; модификация проницаемости каналов и границ между членами семьи; создание альтернативных моделей разрешения проблем через прямое или косвенное вмешательство; уменьшение эмоциональной вовлечённости членов семьи в симптоматическое поведение одного из её членов; коррекция различных форм иерархического несоответствия; прерывание дисфункциональных стереотипов поведения, взятых из родительской семьи; вынесение на поверхность важных «незаконченных дел», открытие семейных секретов; улучшение коммуникативного стиля отношений между членами».

С.С. Яновский отмечает, что значение семейной терапии стали осознавать с середины ХХ века, основоположником её можно считать З. Фрейда, которого семья интересовала, прежде всего, как среда, «где люди в прошлом приобрели свои невротические страхи». Он перечисляет основные направления психотерапии, которые используются в семейной психотерапии (мы не станем здесь их называть). А также – описывает структуру семейного психоанализа, которая включает в себя: сущность брака, типологию семьи, функции и жизненные циклы семьи, семейные комплексы и защитные механизмы, взаимодействия и роли в семье, чувства, стили воспитания, психологию сексуальности и многое другое. К основным, популярным ныне, теоретическим положениям семейной психоаналитической терапии С.С. Яновский относит следующие: теорию влечения Фрейда (согласно ей перекрытие и подавление основных влечений вызывает тревогу и депрессию); эго-психологию (человеку свойственно стремиться получать признание); теорию объектных отношений (человек постоянно находится в поиске объектов, но создаёт в себе их психологические дубликаты); неопсихоаналитические подходы (особое значение в формировании конфликтов придаётся интерперсональным отношениям).

С.С. Яновский анализирует опыт организации семейной психотерапии как на Украине и в России, так и за рубежом, регламент самого процесса, его этапы, способы ведения записей в ходе психотерапии, роли супервизора в процессе психотерапии. Большое внимание в книге отводится анализу личности психотерапевта, соотношению в его характере беспристрастности, безоценочного подхода к пациентам с эмпатией и искренностью. Он анализирует особенности работы психотерапевта с шизоидной, нарциссической, депрессивной, навязчивой, фобической, истеричной и с другими структурами личности, приводит результаты исследований, согласно которым, «по меньшей мере, три четверти психотерапевтов испытали в течение последних трёх лет серьёзные психические проблемы. Более 60% психотерапевтов хотя бы раз в жизни уже страдали депрессией, соответствующей всем клиническим признакам. Половина психотерапевтов была не в состоянии оказывать во время личного кризиса психотерапевтическую помощь пациентам… Психолог David Leter…приводит данные, согласно которым среди психотерапевтов, психиатров и психологов-консультантов частота суицидов значительно превышает средние показатели. Психиатры совершают самоубийства в два раза чаще других медиков. Каждый четвёртый психолог постоянно носит в себе суицидальные мысли, а один из шестнадцати психологов уже совершал суицидальную попытку…». С.С. Яновский убеждён, что «оставаясь один на один с пациентами и их проблемами, психотерапевт подвергает себя тяжёлым психическим нагрузкам… Наибольшую проблему представляет ненависть… Ненависть может возникать вследствие скуки, вследствие неспособности пациента к прогрессу, его заторможенности и ничегонеделанья при завершении сеанса…». Есть опасность для психотерапевта впасть в зависимость от своих пациентов.

Психотерапевт Анн Анселин Шутценбергер успешно применяет свою методику, связанную с передачей тех или иных психических травм и болезней по наследству, даже при лечении рака. Как правило, источники повторения тех или иных семейных болезней и событий не осознаются и даже не рационализируются. В своей книге «Синдром предков: Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограмм» она излагает технику построения геносоциограмм, то есть схематических моделей связей того или иного человека с его родными и предками. Геносоциограмма включает в себя основных действующих лиц, описывает характер их связей, приводит даты наиболее значимых событий жизни и т.п. В своей работе она использует ряд известных школ и подходов к психотерапии. В их числе: стратегическая семейная терапия. Она использует парадокс, что реальная проблема больного известна ему самому и его семье, а помощь психотерапевта направлена как бы на переопределение реальности, то есть психотерапевт помещает событие в иную преспективу. Структурная семейная терапия ставит задачу изменить отношения в семье, ставшие стереотипными и часто являющиеся средством передачи тревоги от одного поколения другому.

А. А. Шутценбергер анализирует понятие лояльности (является одним из ключевых в концепциях некоторых психотерапевтов), а также семейной справедливости, как наследственно обусловленных свойств индивида отдавать предпочтение тем или иным жизненным идеалам, ценностям и моделям поведения. Она считает, что каждая семья осуществляет, своего рода, бухгалтерию, то есть ведёт баланс семейных счётов, который предполагает учёт всевозможных проявлений лояльности или их нарушений по отношению к выработанным семьёй моделям поведения и жизненным ценностям. Существует, своего рода семейный миф («В нашей семье так принято»), который создаётся личным примером и другими, программирующими сознание и бессознательный план личности, средствами. В отношениях между членами семьи всегда существуют структуры ожидания (ролевые ожидания, в том числе), которые могут не соответствовать реальности. Во многих семьях часто встречаются, своего рода, «козлы отпущения», которые накапливают, например, чувство обиды или злобы в результате пережитой несправедливости. Поэтому «терапевтическое усилие по отношению к семье, индивиду или организму будет заключаться в восстановлении справедливости и устранении ущерба, понесённого «козлом отпущения» (или «жертвой»)», а также должно быть задействовано чувство вины тех, кто воспользовался несправедливо ситуацией.

А. А. Шутценбергер отмечает важность при психотерапии различать призраки и тайны (чаще всего, это некие постыдные семейные события), которые принято скрывать и о которых не принято говорить, хотя именно факт проговаривания их может вести к исцелению. То есть при проблеме или болезни, «по выражению Николая Абрахама и Марии Тёрёк, говорит и действует как раз эта невысказанность, обострённая молчанием и утаиванием». А. А. Шутценбергер пишет: «Терепевт, работающий в рамках трансгенерационного метода, помогает клиенту идентифицировать свой «склеп», освободить призрак, дав ему имя, а носитель призрака сможет, таким образом, прекратить свою идентификацию, отделиться от «призрака» предка…и уйти с миром».

Чтобы лечить больного, считает этот психотерапевт, надо анализировать не только его верования. Нельзя лечить индивида не анализируя его семейные взаимоотношения, так как для того, чтобы человек изменился, его семейная и профессиональная среда должны позволить это сделать. Поэтому А. А. Шутценбергер отмечает необходимость как бы «платить по долгам прошлого» не только в рамках семьи, рода, но и общества вцелом (в частности, отмечая юбилей в 1992 году «открытия Америки» Колумбом, испанский король Хуан Карлос попросил прощения евреев за их высылку из Испании в 1492 году). (Почему он также не попросил прощения индейцев?). Здесь можно было бы привести огромный перечень многовековой ненависти отдельных народов и государств по отношению друг к другу, подтвержающий действенность не только трансгенной памяти, но и «родовых проклятий». «Право территории, право крови, право победителей, право старшинства, право на наследство – вот «справедливые требования», которые вызывают новые смерти. Трудно нести груз наследия библийской истории, рассказанной по-разному, груз геноцидов, вторжений, истреблений, крестовых походов, насильственных обращений в другую веру, «этнических чисток» и т.п.» Поэтому необходимо: «либо простить, либо «перевернуть страницу» и забыть, чтобы смерть и насилие не закрепились навечно в форме бесконечной вендетты, чтобы не продолжилось вечное страдание».

Надо отметить значимость психоанализа, как метода, не только исследующего личность и дающего оценку её психическому состоянию, но и готового восстановить способность к развитию.

Финский психоаналитик Вейкко Тэхкэ в монографии «Психика и её лечение. Психоаналитический подход» приводит усложняющуюся модель психики, которая, по его убеждению, представляет собой эволюционный и динамический процесс на пути взросления от многообразных форм физической и психической зависимости до обретения личной автономии и эмансипации. Он предлагает значительное количество новых концепций для описания эволюции психики. Например, такие: «первичное психическое состояние недифференцированности»; «регрессивные угрозы утраты дифференцированности на последующих эволюционных уровнях»; «страх утраты дифференцированности»; «первичное идеальное состояние «Собственного Я»; «защитные дихотомии»; «оценочно-селективная идентификация как более высокое эволюционное достижение, чем фунционально-селективная идентификация»; «информативные идентификации»; «сравнительная и творческая эмпатия», и многие другие.

Тем самым, В. Тэхкэ является сторонником методики психоанализа, основанной на всё более сложной структуризации психики на базе всё возрастающей оценочной сложности (через процессы: интернализации, интроекции, идентификации) при достижении всё более «идеальных» решений и структур памяти. Тем не менее, в работе Вейкко Тэхкэ проступает идея невозможности определить наиболее прямой, магистральный путь не только психоанализа различных состояний сознания пациентов, но и понимание неизбежности сложного переплетения и взаимодействия самых разнообразных состояний психики. В этом случае, мне кажется, продуктивным может оказаться спектральный подход, который позволит отказаться от веры в линейную логику развития психики и личности в целом. Будущее, как нам кажется, за искусством сочетать любую известную типологию с более глубоким пониманием индивидуального и особенного.

В. Тэхэкэ рассматривает психоаналитическое лечение как процесс развития, в котором происходит тесное взаимодействие психики самого аналитика с психикой пациента. «Максимальное понимание психики другого человека возможно лишь через максимальное использование собственной психики как воспринимающего, регистрирующего и делающего заключение инструмента». При этом важны, как рациональные, так и эмоциональные (аффективные), иррациональные, комплиментарные, контрпереносные и эмпатические отклики пациента. Ведь «зрелые любовники, подлинно «генеративные» родители и особенно успешные аналитики различаются по длительности мотивации и способности оставаться открытыми и подвергать себя новым эмоциональным переживаниям через творческое использование информативной идентификации с субъективными переживаниями своих объектов».

В результате «человеческое развитие как целое – интегративное явление, ведущее к возрастающей автономии и индивидуальности развёртывающегося переживания», - утверждает В. Тэхэкэ. Мне хотелось бы не столько оспорить данное утверждение, сколько попытаться показать обратную сторону как процесса интеграции, усложнения психики, так и автономии, подчеркнув их относительность. Мне представляется не совсем правильным, что почти любой метод психоанализа осуждает регресс, хотя психика, как и организм человека в целом, - это сложная и неоднородная система. В ней всегда есть как прогрессивные составляющие, с опережающими другие системы организма уровнями развития, так и отсталые, «слабые звенья». И подобная неоднородность не может оцениваться однозначно как «регрессивная» или «прогрессивная», эволюционирующая. В зависимости от места и времени она может проявлять себя по-разному, но в любом случае неоднородность развития элементов психики обеспечивает человеку большее разнообразие средств выживания.

Психологи и психотерапевты Галина Тимошенко и Елена Леоненко в монографии «Метофорическая психология» подробно раскрывают свой научный и систематизированный подход к коррекции психики. Авторы утверждают: «любое проявление человека в некотором смысле есть метафора всей его личностной структуры в целом и каждой её составляющей в частности». Суть их подхода можно представить следующим образом. Авторы выделяют в структуре личности три основные составляющие: картина мира, жизненная позиция и набор базовых умений. «Каждая из этих составляющих, в свою очередь, состоит из четырёх – по числу этапов раннего развития человека – элементов. В картине мира – это инструменты её создания, в жизненной позиции – критерии оценки; точно так же каждое базовое умение, по сути, является элементом их целостного набора». Авторы пишут: «…личностью мы называем устойчивую стратегию реализации жизненной позиции человека». Невольно возникает вопрос: если стратегия жизни неустойчивая, то нет и личности? Или это будет «колеблющаяся личность», незрелая личность? Авторы утверждают: «мы вполне можем себе позволить сформулировать и конечную цель психотерапии: это – создание условий для конструктивной трансформации инструментов создания картины мира, критериев оценки внутри жизненной позиции и базовых умений». Под «конструктивной трансформацией» они понимают приведение каждого из инструментов, всех критериев и умений «к вполне определённому состоянию», «максимально реалистичной картине мира». Эта картина, естественно, соответствует модели мира самих авторов, поэтому адекватность данного метода психокоррекции является не только их личным достижением, но и, на мой взгляд, отражает их собственный способ постижения, понимания и отражения реальности. То есть данный психоаналитический метод, по сути, как и любой другой, призван подвести клиента психоанализа к некоему «новому», более жизнеспособному состоянию сознания и бытия. При этом никто не может исключить риск, что разрушение прежней модели мира (в которую входит и представление о себе самом и своих возможностях в этом мире) окажется не совместимым не только с прежним образом жизни и окружением, но и с самой жизнью!

К сожалению, данный, по-своему эффективный психотерапевтический метод, грешит также линейным подходом. Прежде всего, потому, что принципиальная схема процесса жизнедеятельности выглядит примерно так: картина мира (представления о потенциально значимом) - жизненная позиция – желание – базовые личностные умения с опорой на картину мира (представления об условиях и способах реализации желаемого) – действия. Мне представляется, что связи между составляющими и элементами психотерапевтической методики Г. Тимошенко и Е. Леоненко в реальности не линейны, то есть они не образуют однонаправленную последовательность во времени. Они образуют, своего рода, спектр проявлений личности, а каждая составляющая этого спектра также формирует собственный спектр. Их взаимодействие многомерно, поэтому корректировать психику по большому счёту может только сама жизнь!

Своего рода, «вершина» психотерапии представлена методикой психотехнолога Олега Георгиевича Бахтиярова в книге «Активное сознание». Эта методика претендует на возможность для человека достичь, по выражению автора предисловия к книге, Алексея Ксендзюка, «полной реализации своей способности к осознанию». Как отмечает Ксендзюк, данный подход может показаться «сухим, редукционистским, даже «бесчувственным», и предостерегает от «ловушки ясности», когда сознание кажется большим механизмом». В то же время, он настаивает, что «суть всякого духовного поиска…., это Сила (энергия) сознания, эффективность (безупречность) и намерение». И для этого «мы должны в равной степени и чувствовать, и контролировать».

Тем не менее, процесс превращения «обусловленного сознания в активное» («активное сознание – это преодоление промежуточного статуса человеческого существа, застывшего между обусловленностью внешними стимулами и стабильными формами сознания и внутренней творящей свободой») по методике О.Г. Бахтярова далеко не прост! На этом пути важны, прежде всего, не слова, а практика и состояния. Но, даже «пробудив волю и достигнув ясного сознания, мы обретаем средство изображения Истины, но отнюдь не саму Истину».

О.Г. Бахтияров убеждён, что есть лишь три способа рассмотрения Мира и себя: «Мир (и человек) как машина; Мир (и человек) как организм; Мир (и человек) как воля. Люди, движения, идеологии различаются по этому критерию. Эти различия – различия «метафизических рас». Мир-Машина состоит из частей, он управляется через дискретные элементы психики посредством знаковой среды, языка. Организм – это целостность, которая имеет этапы развития и движется к заложенному природой результату, то есть к смерти. А вот для воли не существует законов, циклов и судеб. Мне же представляется, что различий, как и сходства, между этими мирами, между людьми и системами значительно больше. О некоторых важных критериях оценки, наверное, мы и не догадываемся.

В соответствии с тремя моделями мира О.Г.Бахтияров выделяет и три вида психотехники. Психотехники механического машинного ряда строятся по принципу «стимул-реакция» и являются манипулятивными. Организмические (синэнергетические) психотехники провоцируют процесс, ведущий к желаемому результату. Они нацелены на личностные изменения (например, это может быть изменение взгляда на мир и на себя, избавление от внутренних конфликтов). При волевых психотехниках «весь процесс достижения результата находится под полным сознательным контролем». (Мне же это представляется не столько невозможным, сколь опасным и даже ненужным!). Волевые техники начинаются с выделения волевого намерения (имеется в виду «свободный и необусловленный посторонними причинами выбор цели». На мой взгляд, это - утопия, хотя я могу согласиться, что методика О.Г.Бахтиярова может принести пользу, вернее, быть эффективной для достижения некоторых целей. Дальнейший алгоритм волевой медитации (например, техники визуального, аудиального и соматического, тотального не-восприятия; техники «не-память» и т.п.) здесь не привожу потому, что он – во-первых, сложный и я им не владею. Во-вторых, потому, что результат данной практики («стимулы замещаются новыми формирующими сознание и поведение реальностями - реальностями волевых намерений и свободного творчества, а социальные отношения власти и подчинения в среде таких людей превращаются во взаимодействие свободных и упругих воль») не представляется мне абсолютной ценностью. Данный подход, как мне кажется, продолжает методику перехода от «выявления скрытой природы сознания к последовательному конструированию новых качеств» Г. Гурджиева. Поскольку я предполагаю, что «приобретая, мы обязательно что-то теряем», то не получится ли, что, двигаясь столь упорным и сложным путём, мы утратим главное, хотя и неосознаваемое, в своей жизни?!

Врач-психтерапевт с 20-летним стажем, А.М. Васютин, в книге «Психорирургия, или психотехника нового поколения» и других работах не только проанализировал историю развития психотерапии (раздел 3.3), но и предложил свои методы психокоррекции в любых непростых жизненных условиях (сборник «Саморегуляция NEXT или 8 принципиально-новых способов управления своим организмом»). Кратко изложим их суть. Метод Психоластик способен разрушить застойные очаги возбуждения, доминанты в мозге, стереть их, путём простого упражнения - горизонтальных движений глаз, которые образуют своеобразные волны в коре головного мозга и приводят к синхронизации работы полушарий. Психоскальпель действует, наоборот, путём создания другой доминанты, «которая «съедает» домининту боли или спазма». Нужно отвлечь внимание от боли или проблемы и переключить его на другую работу. Психоякорь позволяет отрегулировать характер отношения к тем или иным обстоятельствам жизни по типу «якоря», когда одно условие, предъявляемое при саморегуляции к своей психике, как бы тянет другое. Например: «Как только я разогну скрепку – я тут же успокоюсь!» «Психоякорь позволяет с помощью кинестетики связать одно действие с другим. И вынудить организм действовать по запрограммированному сценарию».

Психоматрица А.М. Васютина позволяет человеку ввести в себя позитивную программу, что сопровождается давлением на лоб пальцем или каким-либо тупым предметом до появления небольшой боли. Психоплеер позволяет ввести в себя нужную информацию как бы незаметно. Психорация усиливает самовнушение с помощью слухового аппарата. Психолазер позволяет согласовать воздействия на организм с фазами дыхания, усилив, тем самым, эти воздействия. На фазе вдоха можно высасывать плохую энергию из органов, на фазе выдоха (через рот) – выбрасывать её. Психосканер способен «перезаписать» события прошлого, откорректировать «незавершённый гештальт», то есть прошлое событие, которое остаётся в психике человека активным. Надо изменить к нему отношение. Эта своебразная «Машина времени» позволяет увидеть разные неприятные и тяжёлые события жизни и придать им иной смысл, окрасить в другие эмоции. «В результате в твоём бессознательном запишется новый вариант этого события». А.М. Васютин предлагает также комбинировать методы самокоррекции между собой, что позволяет резко увеличить энергетику организма.

Анализ психологических систем, представленный в книге Ноэля Смита «Психология. Современные системы», иллюстрирует несоверешенство любых современных психологических систем.

Хочу, прежде всего, отметить, что большинство психологов – не столько сами «психи», сколько, как и бывает с любым человеком вообще, обладают ограниченной рефлексией, зациклены на тех или иных моделях и концепциях мироздания, которые можно отрефлексировать лишь с помощью «внешнего наблюдателя», если таковой найдётся! В этом деле нельзя, кстати, быть слишком серьёзным – необходим элемент непредсказуемости и юмор. Но даже эффективное осознание своих «тупиков» или особенностей не всегда даёт нужные результаты, так как человеческая природа имеет свои ограничения.

Ограниченность человеческой природы, как и ограниченность знания о человеке и мире, не позволяет выстроить совершенную классификацию методов психологии. Н. Смит показывает это в своей книге. Одна из классификаций, которую он предлагает, зиждется на установке определить источник причинности. Согласно этой классификации «мы имеем четыре категории систем: а) органоцентрические – источник причинности заключён в организме; б) энвайроцентрические – источник причинности лежит в окружающей среде; в) социоцентрические - источник причинности находится в социальной группе; г) нецентрические – причинность не имеет какого-либо одного источника, но заключается в отношениях или поле событий». Последнее основание деления, с моей точки зрения, во многом соответствует авторскому, спектрально-целостному описанию мира и природы человека. Но я бы добавила к этому списку – отсутствие причинности вообще.

Конечно, многие психологические системы всегда рассматривают комплекс причин, набор которых может быть разнообразным. Например, психолог А.Ю. Афанасьев («Синтаксис любви. Типология личности и прогноз парных отношений») рассматривает четерые главные проявления (функции) любого человека: волю, эмоции, логику, физику. Поскольку, как он считает, природа не наделяет всеми четырьмя функциями человека равномерно, каждая из них займёт то или иное место в 4-х членной иерархии. Этот психолог полагает, что функция, занявшая первое место в иерархии, - результативная (а её главное качество – избыточность; это самое сильное проявление нашей натуры, «козырная карта» нашего общения с людьми); занявшая второе место – процессионная (её главное качество – нормативность, поэтому она предстаёт как лучшее наше проявление); третья – тоже процессионная (по сути, это наша язва, больное место, та функция, которую мы считаем у себя уязвимой); четвёртая – снова результативная (эта та функция, которой мы сами придаём малое значение, отмечаем её скудность). В результате взаимодействия 4-х членной иерархии с 4-мя качествами получается 24-членная типология людей. 4 уровня воли представлены следующей иерархией: царь (прирождённый лидер, но не гибкий); дворянин (ему свойственно неприятие диктата и стремление к полноценному диалогу); мещанин (тотальная ранимость и неопределённость принадлежности к чему-то); крепостной (инфантильная воля без сопротивления). 4 уровня эмоций А.Ю. Афанасьев описывает так: романтик; актёр; сухарь; зевака; 4 уровня логики представлены рядом: догматик; ритор; скептик; школяр. 4 уровня физики показаны типажами: собственник; труженик; недотрога; лентяй.

Далее этот автор развивает сложную теорию взаимоотношений партнёров в зависимости от силы или слабости проявления каждой из четырёх функций. Теория А.Ю. Афанасьева, несомненно, интересная, но, возможно, рассматривает людей весьма предвзято. Каждая личность намного сложнее. Сила проявления каждого качества, на мой взгляд, может меняться не только во времени, с возрастом, но и сильно зависеть от объекта (другая личность), с которым она взаимодействует.

Необходимым для выживания человека в экстремальных условиях мне представляется использование сочетания сознательных и бессознательных методов регуляции сознания и процессов в организме. Это не только сочетание разнообразных форм и методов психоанализа, самоанализа с молитвами, мантрами, но и использование психологических методов, духовных практик в комплексе с оздоровительными методиками, спортом, искусством и даже социальной практикой. О необходимости на современном этапе психологии и психотерапии наиболее полно индивидуализировать подход к человеку и к его жизненному пути, сочетая различные методы описания характера, структуры личности и их взаимодействия с окружающей средой, я уже писала в разделе 3.3, где приводится пример аналогичной работы с пациентами психотерапевта П.В. Волкова. О перспективе использования для построения метатеории и метапрактики «Регуляция полноты жизни» спектрального подхода будет сказано в разделе 6.

Мы хорошо знаем, что помимо психогенных факторов воздействия на человека, способных в той или иной степени обуздать стресс (или перепрограммировать состояние сознания), во все времена активно применялись естественные психофизиологические методы воздействия, как то: голод, холод, физическая нагрузка, физические упражнения. Все эти факторы, в той или иной степени, являются составляющими здорового образа жизни.

Так, например, голодание (современное название – РДТ, разгрузочно-диетическая терапия) известно давно. Как справедливо отмечает один из адептов применения РДТ, белорусский врач Г.А. Войтович, «лечебно-профилактическое значение голодания было известно в древнем Египте, Индии, Греции и Риме». Любая религиозная и традиционная практика достижения совершенства и изменённых состояний сознания обязательно включала в себя требования ограничения потребления любой пищи, определённых продуктов питания, посты, а также – правила, методики их реализации. Всем известны и факты отказа от пищи во время болезней, стрессов и гипобиозов (зимних и летних спячек) представителей животного мира. И дело не только в том, что в этих условиях организм переходит на «полноценный внутренний режим питания», более экономное расходование энергетических и других резервов организма, но и улучшается биосинтез, нормализуются, восстанавливаются очень многие функции организма и рассасываются новообразования. Зачастую меняется в лучшую сторону функционирование центральной и периферической нервной системы, происходит изменение сознания.

Пионер применения метода РДТ в СССР и России, профессор Ю.С. Николаев (это название лечебному голоданию он дал в 1963 году), изначально наблюдал его благотворное воздействие на больных шизофренией, которые в состоянии ступора отказывались от еды. Он задумался о том, не является ли естественное голодание защитной реакцией организма. Потребовалось много сил и упорства для того, чтобы внедрить метод РДТ в психиатрическую и терапевтическую практику. Ю.С. Николаев показал, что РДТ, добровольное голодание – это «терапевтический стресс», который обладает успокаивающим, гармонизирующим и стимулирующим воздействием на психику и весь организм человека.

В наши задачи не входит анализировать успехи применения данного метода во врачебной и повседневной практике, как и перечислять факторы его воздействия на человеческий организм. Тем не менее, мне также приходилось не раз применять голодание и другие диетические приёмы с терапевтическими и психологическими целями. В некоторых случаях ограничения даются легко, в других – проходят сложно и противоречиво. Иногда голодать несложно в обычных условиях работы и жизни, в других – можно лишь в изоляции и при постельном режиме. В любом случае, при этом происходит изменение сознания: человек, с одной стороны, как бы обособляется от окружающего мира, заворачивается в свой кокон; отрывается от многих привычных вещей, обрывает многие связи, перестраивает их. Иногда на начальном этапе наблюдается апатия и спад жизненной активности; с другой стороны, человек впадает в эйфорию, восторженность, подвержен повышенной возбудимости; может существенно повышаться умственная и даже физическая работоспособность. У человека может проявиться чувствительность к слабым энерго-информационным воздействиям, полям дальнодействия, могут открыться необычные способности.

Нечто подобное происходит и при воздействии холода, при стимулировании себя физическими нагрузками и специальными упражнениями (например, дыхательными). Всё это подробно описано в специальной литературе, которая в настоящее время доступна каждому. Русский подвижник Порфирий Корнеевич Иванов красноречиво выразил суть подобной практики в своей «Детке», а слово «Принимай!» он адресовал к многочисленным «деструктивным» факторам окружающей среды.

Тем не менее, официальная наука и медицинская, психологическая практика не всегда охотно используют элементы голодания, закаливания. Они не применяют в полной мере опыт работы и достижения профессора Ю.С. Николаева, К.П. Бутейко, Г.С. Шаталовой, Г.А. Войтовича, П. Брэгга, Г. Шелтона, П.К. Иванова и многих других.

А.В. Фалеев в книге «Ошибки системы Малахова», критикуя пропагандируемые им методы оздоровления и их абсолютизацию, видит причину здоровья Г.П. Малахова в его образе жизни. Ведь Малахов включил в свою формулу здоровья: положительный настрой сознания; 5-7 дыхательных циклов в минуту; натуральное и не избыточное питание, хороший стул; чистую кожу; хороший иммунитет; гибкие движения, хорошую осанку. А.В. Фалеев считает основной причиной болезней человека то, что здоровье стоит у него не на первом месте. Всё в жизни человека определяется его Образом Будущего, Целью. Образ-Цель может вовсе отсутствовать, либо принимать уродливые формы – типа стремления к деньгам. (Я с этим не согласна, так как «причина» здоровья и болезни всегда комплексная).

Критикуя теорию «кармы» Г.П. Малахова, А.В. Фалеев отрицает выбранный им путь самоистязания, сознательный контроль над страданием. Он считает, что страдание – абсолютно неестественное для человека состояние. Все естественные действия ведут к тому, чтобы человеку было хорошо. И только коверкая природу, человек делает себе неприятное. А.В. Фалеев отмечает также, что в соответствии с убеждениями буддистов, «желание избавиться от несчастья есть сама по себе страсть и потому ведёт к появлению кармы». А с точки зрения христианства ожидание наказания есть грех. Он советует выбросить из головы понятие «кармы» и совершать поступки, ведущие к счастью.

В глобальных многолетних исследованиях американских врачей в конце 1990 годов было показано, что 75% болезней связаны с психоневротической причиной, и лишь 25% не имеют связи с психикой. Вещества, выделяемые нервными клетками, могут напрямую воздействовать на клетки иммунной системы. Неумение противостоять хроническим стрессам увеличивает риск онкологических заболеваний в 6-8 раз, ишемической болезни сердца, гипертонии, язвенной болезни желудка в 4-5 раз, обычной простуды – в 3-4 раза. На сегодняшний день 40% на селе и 75% в городе обращений в клинику – люди с неврозами, в основе которых лежат хронические стрессы. Фалеев выделяет три фазы неврастении. Первая фаза – неумение отличать главное от второстепенного (И.П. Павлов называл её «уравнительной фазой»). Вторая фаза – «парадоксальная», при которой человек не в силах реагировать на серьёзные проблемы, поэтому срывается на мелочи, что со стороны кажется парадоксом. Третья фаза - «ультрапарадоксальная», фаза абсолютной усталости. Предполагается, что уровень смертности от суицидов к 2020 году превысит показатели смертности от рака. Поэтому основная задача сейчас – повысить уровень психологических знаний.

А.В. Фалеев рассматривает основные иллюзии, свойственные человеку. Это он называет анатомией сознания. Это иллюзия опасности. «Страх – это всегда прогноз. Страх – это всегда попытка заглянуть в будущее». С детства учат бояться, а не поведению во время опасности. Фалеев предлагает переживать неприятности по мере их поступления, так как никто не знает своего будущего. (Мне кажется, что в этом случае исчезает необходимость учить поведению во время опасности, да и не ясно, какие из опасностей считать реальными?) Любая незавершённая ситуация - это стопроцентный стресс. Важно не формальное завершение дела, а ощущение завершённости. Иллюзия счастья чаще всего связана с какими-то будущими событиями, а надо уметь довольствоваться настоящим. Иллюзия страдания закладывается в раннем детстве. Ребёнок привыкает к роли жертвы. За любым страданием, считает этот автор, скрываются «всего три вещи: страх, упрёк самому себе и боль». Боль надо просто перетерпеть. Иллюзия взаимопонимания строится на неправильном образе друг друга, поэтому очень важно прояснять свою позицию и позволять другому человеку быть другим. В анатомии подсознания А.В. Фалеев выделяет управление мышцами и управление внутренними органами. Он предлагает управление эмоциями путём «расслабление через напряжение» мышц, а также – через дыхание. Управление своей психикой А.В. Фалеев выстраивает через управление привычками (например, через «положительное подкрепление», то есть после введения чего-то нового надо успокоить подсознание чем-то приятным), а также – управление доминантами. Вредные привычки чаще всего возникают в результате «удовольствия от избегания». Положительное подкрепление должно быть своевременным. Отменив старую реакцию, надо тут же заменить её новой. То есть первое правило – начать реагировать на прежний раздражитель противоположным образом. Так как отрицательная эмоция связана с мышечным напряжением, её нельзя снять физической нагрузкой – от неё стресс будет лишь возрастать. При встрече с привычной негативной эмоцией моделируйте её иначе, не слушая доводов разума «раскрутить её по полной».

Управление доминантами. Если они естественные, то необходимо довести их до логического конца. Вредные доминанты могут искореняться «методом размывания доминант», то есть увеличением количества желаний, которые будут отнимать энергию доминаты. Если активно не заниматься анализом своих привычек, то подсознание побеждает, подсовывая нам стабильность. Она может выражаться, например, через трудоголию или невроз борьбы, или невроз страдания, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Чувство несвободы может сниматься и наркоманией, неврозом страсти.

Страх можно преодолевать, а не сбегать от него. Прежде всего, надо расслабить мышцы и начать спокойно дышать; перевести внимание на внешний мир. А затем надо призвать фактор, которого так боишься (например, если боишься умереть, то ложись на диван и призывай смерть).

А.В. Фалеев предлагает активнее использовать самоподкрепление, аутотренинг, самовнушение, молитвы и заговоры.

Человек не может без общения, но подсознание подсовывает ему ловушку – «поиск «идеального человека». «Одиночество – это конфликт подсознания, желающего жить в коллективе, и сознания, ищущего идеальных отношений». «Повлиять на подсознание можно двумя путями: первый путь – через создание привычек, методом положительных подкреплений; второй путь - через возбуждение доминанты, методом создания ярких образов».

Спорт, если нагрузки его не чрезмерные и он, действительно, привлекает человека, также является способом преодоления стресса. Хотя профессиональный спорт зачастую, наоборот, создаёт как физические, так и психические нагрузки, не способствующие оздоровлению души и тела. Но об этом надо вести отдельный разговор (проблема рассмотрена в книге И.С. Бреслава, Л.А. Брянцевой «Резервы и рекорды нашего организма», в работах Н.А. Агажданяна и А.Ю. Каткова).

Необходимо сказать и об искусстве, как эффективном средстве восстановления резервов организма, гармонизации энергетики и преобразования сознания. Литература и живопись, кино и театр не только отвлекают, но и увлекают, позволяют «проработать» разнообразные внутренние противоречия, комплексы и внешние конфликты. Танцы и хоровое пение сближают людей и дают массу положительных эмоций. Но всё это надо также рассматривать отдельно. Коснёмся лишь благотворного влияния музыки, о чём, конечно, можно и поспорить, так как классическая музыка на некоторых действует раздражающе, повергает в уныние. Для достижения положительного эффекта её надо знать и любить. То же можно сказать и про церковное пение, которое на некоторых наводит тоску. Восточную музыку, как и колокольный звон, многие считают целительными, но другим и они не созвучны. В любом случае необходим индивидуальный подход с учётом культурных традиций, воспитания, этапа развития личности и сознания, состояния организма.

Есть и современные примеры музыкального творчества, дающие уникальний оздоровительный эффект. Леонид Тимошенко, бывший учёный-астрофизик, уже более 20 лет сочиняет и успешно исполняет на различных концертных площадках в разных городах мира свою уникальную музыку (подтверждение её благотворного воздействия даже на очень больных людей можно найти в его брошюре «Сверхбыстрые эффекты оздоровления уникальной музыкой»). Л.Тимошенко пишет: «Музыка – прорыв в сферы тонких непроявленных миров. Она решает колоссальную задачу как многопрофильный, многоплановый универсальный язык – некая структура на уровне мыслеформ. Войдя в человека, сжатая в ней информация раскрывается, подобно цветку».

Музыка Л. Тимошенко объединяет различные пласты музыкальной культуры: от древних напевов до мощных симфонических картин; от имитации «неземных» звуков до всевозможных шумовых эффектов. Оздоровительный эффект музыки Л. Тимошенко был обнаружен ещё в 90-е годы; он проверялся различными исследовательскими группами, что даёт возможность её автору утверждать: «эта музыка уникальна и содержит информационный банк данных, позволяющий изменять работу живого организма на клеточном уровне, и масштабно воздействовать на окружающую среду». Л.Тимошенко была предложена также тактильная музыкальная терапия - путём передачи музыкальных вибраций на тело, кожу, на акупунктурные точки и каналы, то есть он использует сочетание слухового и тактильного восприятия музыки. Он пишет: «…моя музыка даёт слушателям: мощный положительный жизненный настрой, открывает творческие способности взрослых и детей, заставляет мыслить многомерными категориями, улучшает настроение, снимает синдром апатии и недовольства, оказывает психологическую поддержку в сложном динамическом мире современной цивилизации».

Имеет смысл упомянуть ещё один современный, на мой взгляд, уникальный и многомерный метод гармонизации человека на основе пульсирующего биополя человека, «Дуплекс-сфера», который разработал врач-психотерапевт М.Л. Перепелицын. Этот метод подробно рассмотрен в его книге «Философский камень» (вышла в свет в 1990 году), после чего он написал и издал ещё несколько книг (в частности, «Аналоговые системы» и «Возвращение фараона»). Много лет М.Л. Перепелицын обучает своей методике разных людей, помогает им как психотерапевт и врач с большим опытом работы.

Метод «Дуплекс-сфера» не прост, хотя он начинается с умения концентрировать внимание поочерёдно на основных энергетических центрах (чакрах) человека (идя в начале снизу вверх, от копчика до макушки, а затем – сверху вниз). При каждой концентрации задействовны: цветовые, звуковые, тактильные ощущения. Затем необходимо перейти к воображаемой сфере, в которую вписан от копчика до макушки сам человек; к этой сфере мысленно надстраивается от макушки вертикально вверх вторая сфера, в которую вписан перевёрнутый воображаемый «двойник» человека (таким образом получается, своего рода, «дуплекс-сфера»). После последовательной концентрации на реальных чакрах, идет отработка семи сфер, образованных последовательным соединением аналогичных чакр человека с чакрами воображаемого «двойника». Затем осуществляется ещё более сложная психотехника, основанная на спиральных соединениях различных энергетических центров человека и центров его воображаемого «двойника».

Эту (весьма сложную методику) М.Л.Перепелицын постоянно развивает и совершенствует, усложняет её, что создаёт проблемы её освоения даже для опытных последователей. Тем не менее, мне представляется, что метод «Дуплекс-сфера», как интегральная форма аутотренинга, может эффективно помогать людям, оказавшимся в условиях вынужденной изоляции (в тюрьме и на больничной койке), так как она мысленно моделирует различные психические состояния и процессы перемещения во времени и пространстве. Более того, возможно, модель «Дуплекс-сфера» довольно адекватно может отражать неоднородность как внутреннего мира человека, так и Единого Пространства Жизни, его геометрию, отвечает структуре мроздания в целом. Применение этой модели на вербальном уровне с использованием «Спектральной логики» В.П. Грибашёва будет отчасти показано в разделе 6.

Большим подспорьем для неблагополучных людей (тяжело больных, прошедших через места заключения или потерявших самых дорогих и близких людей), на мой взгляд, являются работы психологов и психиатров, обучающих грамотному, оптимальному прохождению психических и физиологических кризисов. Если З.Фрейд интерпретировал психический кризис во многом как конфликт биологической и социальной составляющих бытия человека, сознательного и бессознательного плана личности, то К.Г.Юнг делал акцент на социальных факторах формирования личности и воздействии на человека коллективного бессознательного, на его арехитипах, как неких базовых представлениях о реальности.

Богатый арсенал средств преодоления экстремальных психических состояний, которые, зачастую, бывают связаны с «духовным кризисом», но которые можно использовать и при преодолении любого стресса, приводят в своих книгах специалисты по трансперсональной психологии Кристина и Станислав Гроф. Как отмечается в предисловии к их сборнику «Духовный кризис»: «К сожалению, современная психиатрия не делает различия между такими эпизодами и психическими заболеваниями. В результате кризисы преображения нередко подавляются с использованием стандартных мер психической помощи, фармакологических препаратов и даже госпитализации». Тем не менее, многие кризисные состояния, прежде всего, указывают на то, «что жизнь дошла до той точки, где становится очевидным /как я думаю, не всегда!/, что старые способы жизни более не работают и их пора изменить», а «содержание бессознательного начинает прорываться в сознание». «Содержание и глубина этого прорыва коррелируется с развитием невротических и психических явлений. Результирующая ситуация представляет собой кризис или даже катастрофу, но также и великую возможность». В своих книгах эти авторы приводят многочисленные методики, облегчающие прохождение духовных кризисов.

Спусковым крючком кризиса является то или иное событие жизни: болезнь, несчастный случай, операция, физическое или психическое истощение организма, отсутствие сна, сексуальные впечатления и сильные психические переживания, связанные с потерями близких существ. Кризис может быть связан также с возрастными физическими и психическими изменениями, с изменением того или иного социального статуса и ролей. Причиной критических состояний может быть употребление алкоголя или психоделиков, даже увлечение различными духовными и психологическими практиками, вовлечение в те или иные формы медитации. В любом случае имеет смысл при этом говорить о стрессе и изменённом состоянии сознания. Состояния кризиса, как стресса, сопровождаются разными переживаниями и явлениями. В разделе 2 мы уже рассмотривали многие состояния и явления, присущие стрессу. К. и С. Гроф отмечают такие явления, как: интенсивные эмоции (положительные и отрицательные), видения и различные изменения восприятия, непривычные мыслительные процессы, соматические симптомы – от дрожи до чувства удушья. Они делят подобные явления на три основные группы: 1) связанные с историей жизни человека - биографическая категория; 2) переживания, сосредоточенные на проблемах смерти и возрождения - околородовые, так как они, повидимому, связаны с травмой биологического рождения; 3) надличностные переживания, поскольку они выходят за рамки обычного человеческого опыта и тесно связаны с коллективным опытом человечества и с бессознательным. Надличностные переживания могут проявляться, например, как связь или отождествление с различными формами жизни и даже с неорганическими процессами (например, с субатомными явлениями). С. и К. Гроф приводят перечень «наиболее важных разновидностей «духовного кризиса». Это: 1. Шаманский кризис (кульминацией является переживание смерти и расчленения тела, за которыми следует восхождение в небесные сферы). 2. Пробуждение Кундалини, то есть творческой космической энергии (сопровождается ощущениями потоков энергии в теле, спазмами, дрожью и сильными эмоциями радости, восторга). 3. Эпизоды сознания единства («пиковые переживания», сопровождающиеся переживаниями растворения границ тела и чувством единства со всей Вселенной). 4. Психологическое обновление через возвращение к центру (часто сопровождается ощущением космической битвы между силами Добра и Зла, Света и Тьмы; в результате, может возникнуть представление об идеальном будущем, новом мире, управляемом любовью и справедливостью). 5. Кризис психического раскрытия (возникновение особых качеств человека – ясновидения, предвидения будущего, мысленного перемещения в пространстве и т.п.). 6. Переживание «прошлых жизней». 7. Общение с духами-проводниками и контактёрство (передаваемая информация может быть иногда очень точной). 8. Околосмертные переживания (описаны во многих книгах, например, Р. Моуди). 9. Переживания близких контактов с НЛО (их описания есть также в книгах Вадима Черноброва и И. Царёва). 10. Состояния одержимости (сопровождаются ощущеними, что психика и тело захвачены и контролируются чужеродными сущностями или энергиями; психотерапевтические сеансы, снимающие эти состояния, напоминают экзерцисы католической церкви и изгнание бесов православной церковью, сопровождаются страшными криками, судорогами, рвотой и т.п.).

Люди, подверженные тем или иным формам кризиса, зачастую чувствуют себя изгоями, попадают в ловушку полной изоляции, одиночества, не решаются обратиться за помощью даже в церковь. А многообразие форм кризиса предполагает необходимость поиска наиболее адекватной школы или системы содействия его прохождению, так как любой социальный институт или учитель (религиозная конфессия, психологический пункт, психбольница или хоспис, мастер йоги, дзэна или дао, экстрасенс) предложит собственную интерпретацию происходящего и окажет помощь с позиции своей модели мира.

Вот лишь некоторые выводы известного и разнопланового врача, психолога и писателя Владимира Леви (книга «Искусство быть собой. Индивидуальная психотехника»). «Не разделяю людей на нормальных и ненормальных…Не знаю ещё, что такое истинная, безусловная, не административная норма. Люди, кажущиеся нормальными мне, - как раз те, кто сомневается в своей нормальности, не чужой». Леви указывает на то, что в жизни существует, свего рода «Закон сохранения (материи, энергии, энтропии, добра, зла, информации, духа…) лишь в разных обличьях». То есть, овладевая собой в одних аспектах, решая одни проблемы, человек неизбежно становится перед лицом проблем новых. «На всякий добрый совет нужен ещё десяток, как его выполнить…Помогать другим несравненно легче, чем помогать самому себе». «Панацеи нет и не будет /хотя спрос на неё всегда есть/… Нельзя вылечиться от ограниченности ограниченностью… Закрываясь от сквозняка жизни – задохнёшься, протухнешь…И вряд ли необходимо, чтобы человек всегда владел собой сто процентно. Иногда Кто-то или Что-то должно владеть нами». Более того: «Можно сказать, что живём мы насильственной жизнью: так мало зависит от нашей воли то главное, что поддерживает наше существование». Как бы в подтверждение «спектральной логики» В. Леви отмечает, что хотя «особенность подсознания – смещать вероятность события в зависимости от его значимости», наиболее угрожающие события, наоборот, вытесняются из подсознания, «неотвратимая угроза непостижимым образом игнорируется…». Кроме того, «иерархия ценностей и иерархия чувств по конкретным поводам – не согласуется. Как-то поменялись местами верхи и низы. И где-то нет логики». «Припомни: неподвижность есть завершённый Взрыв, прозревший и познавший свой Предел».

Как пишут Грофы, пройдя необычные состояния, иногда подобные безумию и далеко не всегда связанные с положительными эмоциями (возможны тяжёлые переживания чувства вины, проклятия, ненависти и агрессии), люди выходят из них с возросшим чувством благополучия и «более высоким уровнем функционирования в повседневной жизни» (хотя, конечно, может быть и наоборот). В любом случае человеческая психика имеет доступ к самым разнообразным и уникальным состояниям сознания, как бы мы их ни называли: бессознательное (по Фрейду), архетипы (по Юнгу), космическое сознание (по Бэкку), изменённые состояния сознания (по Лилли, Тарту и трансперсональным психологам). Наша психика, память и мозг содержат информацию, намного превышающую ту, которую человек может расценивать как собственный запас знаний и опыта.

Конечно, сам процесс разрушения старого часто настолько ужасен и труден, что на него может не хватить ни жизненнной силы, ни адаптационного резерва организма, ни желания, решимости погрузиться в процесс полностью. Если быть честным до конца, то надо признать, что любые изменения и трансформации сами по себе являются угрозой не только насущному существованию, но и самой жизни. И хотя смерть, с точки зрения многих религиозных и философских концепций и представлений, не столько неизбежна, сколь необходима для дальшейшей трансформации, для развития души, для дальнейшего преображения и воскрешения, для обеспечения вечности жизни во Вселенной, она не может не пугать людей, даже достигших святости. Так как подобная трансформация - это, прежде всего, неизвестность и насилие над волей и нынешней жизнью индивида. Тем не менее, человек почти всегда не властен, не свободен в своём выборе условий и обстоятельств жизни, вынужден принимать вызов жизни и её логику, осуществлять сложнейшую трансформацию своей психики, включая интеллект и модель мира, представление о реальности.

Более того, вновь выскажу одну, возможно, с трудом воспринимаемую теми, кто твёрдо верит в линейную направленность эволюции и развития человека, мысль: приобретая некие свойства, эволюционирующий объект что-то обязательно утрачивает. В этом проявляется закон сохранения энергии и это, наверное, является условием вечности жизни.

Поэтому, мы должны рассматривать душевный кризис с двойственных позиций: как угрозу, и как шанс, новую возможность. Не зря «китайская пиктограмма, символизируящая кризис,… состоит из двух основных знаков, или радикалов, один из которых означает «опасность», а другой - «возможность». Различным методикам прохождения кризисов и посвящена книга С. И К. Гроф.

Если современная психиатрия даже духовный опыт святых подвижников, как и любой мистицизм (включая переживание чувства единства со Вселенной, «космическое сознание» или «сверхценные идеи», не говоря уж о шаманской и экстрасенсорной, практике), рассматривает как отклонение от нормы, психическую болезнь, психоз, а психология любую своеобразную их интерпретацию квалифицирует как «магическое мышление», многие люди так или иначе приобщаются к многообразным формам духовной жизни и её необычным феноменам, воспринимают личные переживания, изменённые состояния сознания как особую ценность жизни.

Во все времена и у всех народов были школы и учителя, под руководством которых люди овладевали специальными навыками прохождения и преодоления психических кризисов, либо получали от них квалифицированную помощь и консультации, которые в наши дни стали прерогативой психологов, психотерапевтов. Кристина и Станислав Гроф в книге «Духовный кризис», приводят выдержки из разнообразных работ психологов, психиатров и других мастеров, накопивших бесценный опыт преодоления кризисов, стрессовых ситуаций и выживания в сложных жизненных ситуациях. (Выдержки из рассмотрения ими разных методик содержат повторения уже изложенного материала).

Так, например, итальянский психиатр и психотерапевт Роберто Ассаджиоли «сформулировал принцип психосинтеза, своей собственной теории и практики терапии и самопознания. Её основной постулат состоял в том, что любой индивидуум находится в постоянном процессе личностного развития, реализуя свой скрытый потенциал». Терапевтический процесс психосинтеза включал в себя четыре стадии. На первой клиент узнавал о различных элементах своей личности, которые до сих пор были скрыты от его сознания. На второй стадии он старался освободиться от их психического влияния (Ассаджиоли называл это «разотождествлением»). Затем он обнаруживал свой психический центр и осуществлял процесс интеграции различных субличностей вокруг него. На самом деле, конечно, не происходило полного освобождения от нежелательных частей личности, но открывались новые перспективы и составляющие психики, а жизнь наполнялась новым смыслом и целью. Процесс преобразования не был гладким, а сопровождался чередованием «света и тьмы». В этом процессе возникала опасность, что человек, увлекшись задачей преобразования, слишком отгораживался от внешнего мира и повседневных проблем. Могло происходить также насильственное сдерживание или подавление агрессивных, сексуальных или других влечений, либо, наоборот, их бесконтрольное проявление. Поток сверхсознательной энергии, возникающий в результате преобразования личности, мог слабо контролироваться и рассеяться в лихорадочном возбуждении, либо, наоборот, «удерживаться в латентном состоянии». В процессе преобразующей личность деятельности Ассаджиоли старался научить человека пониманию себя и контролю над собственными проявлениями и энергиями, сделать любое развитие более гармоничным. Он стремился создать для человека состояние «самореализации», как «состояние радости, безмятежности, внутренней уверенности, ощущения спокойной силы, ясного понимания и любви». Он был убеждён, что «в своих высших аспектах – это реализация сущностного Бытия, соединения и отождествления с Универсальной жизнью».

Шотландский психиатр Р.Д. Лэйнг, к опыту которого также обращаются К. и С. Гроф в своей книге, рассматривал психозы, прежде всего, как следствие нарушения структур человеческого общения. Он считал, что «душевно здоровые» люди в действительности не являются здоровыми, а психотики не столь безумны, как это кажется». У психотиков весь жизненный опыт как бы расщеплён, у них неудовлетворительная связь, как с окружением, так и с самостью, поэтому они уходят от реальности в мир фантазии. Он утверждал, что «когда глубинная основа нашего мира оказывается под вопросом, мы бежим к разным норам в земле; мы убегаем в роли, статусы, идентичности, межличностные отношения». А нужно стремиться к прорыву, который он связывал с состоянием «архетипического проводника Божественной силы».

Калифорнийский психиатр и аналитик Джон Уэйр Пери, опыт которого также представлен в книге «Духовный кризис», рассматривая процесс обновления психики, отмечает неизбежность прохождения через глубочайшие состояния регресса – вплоть до ощущения масштабного разрушения и первозданного хаоса. Многие противоположности бытия и человеческой натуры как бы объединяются в противостоянии. Он убеждён, что «по своей природе архетипический центр (Самость) подвержен циклам рождения, смерти и воскрешения. Люди древности…понимали это, однако это стало чуждым для современного человека, который очарован линейным прогрессом…». Для управления процессом обновления психики он создал интернат «Диабазис», в котором как клиенты, так и персонал, находились в предельно доверительных отношениях друг к другу.

Уникальный специалист в области шаманизма Холджер Колвейт в фрагменте книги, представленном К. и С. Гроф, утверждает: «Болезнь – это зов к самореализации, к саморазвитию, а в экстремальных случаях…- разновидность шаманской инициации». «Травматический шок может вызывать крушение психических структур, после чего из руин обыденного сознания начинает прорастать более тонкая и паранормальная чувствительность…фундаментальным изменением является скачок от трёхмерного к многомерному восприятию и опыту».

Психиатр и офтальмолог Ли Саннелла в сборнике «Духовный кризис» раскрывает йоговские представления о пробуждении Кундалини. По его трактовке, Кундалини, как энергия, обычно находящаяся у основания позвоночника, в начале поднимается от ступней по ногам и позвоночнику к голове, но затем спускается вниз по лицу и через горло завершает своё движение в брюшном отделе. Процесс этот бывает иногда очень тяжёлым. Особенно, когда ему сопротивляются.

«Жизнь «ни тут, ни там», в сфере незнания и неопределённости», которая возникает, в частности, в форме общения с НЛО, как считает исследователь подобных явлений Кейт Томсон, «может сделать доступными новые прозрения, новые способы «построения реальности», хотя «опыт встречи с НЛО может способствовать «демонтажу культуры».

Исследуя разнообразные ловушки и трудности на духовном пути, психолог и монах Джек Корнфилд, честно предупреждает «о демонах, которые проявляются, когда человек уходит в пустыню, чтобы стать отшельником и предаваться медитативной практике. Это демоны гордыни, демоны страха, демоны жажды, приходящий в полдень демон сна и др.». Есть и более коварные ловушки – привязанностей, ложного просветления. Поэтому он советует вообще не начинать идти духовным путём. Опыт работы с разными желаниями состоит не в том, чтобы осуждать их, а в том, чтобы обращать внимание на состояние ума, связанное с желанием, смотреть на него. Так же нужно работать с гневом и другими эмоциями. Одним из способов «борьбы» с затруднением заключается в том, чтобы «просто позволять ему идти своим путём» или «позволить ему быть». Это первый шаг. Второй шаг, если мы не способны позволить чему-то просто быть, состоит в сублимации, что «означает взять энергию своего затруднения и преобразовать её внутренне или внешне» (например, пойти и нарубить дров).

Третий способ заключается в подавлении, которое иногда может быть полезным (то есть можно на время оставить без внимания или подавить особенно трудные энергии). Ещё одним способом работы с затруднениями является изучение их с помощью воображения и осторожное их «отреагирование» (у психологов называется это «действовать по первому побуждению»), в том числе и в воображении. Пятый, тантрический способ, - «отреагирование состояние ума», то есть реакция на затруднение в полном сознании и с особой внимательностью.

Джек Корнфилд рассматривает тип затруднений, связанных с неспособностью принять решение. Одна из причин этого – дезориентация, при которой внимание обращается на разные предметы. Кроме того, духовная практика может подрывать мотивации, связанные с миром. Кроме того, при большой сосредоточенности мыслительные процессы останавливаются. Может быть и так, что ум входит в состояние, при котором он «ни стремится к приятному, ни противится неприятному», что также мешает принимать решения. Поэтому в некоторых случаях необходимо развивать «заземлённость», понимая, что мы – лишь ограниченные существа, живущие в физической реальности. Есть опасность для некоторых людей использовать духовную практику как средство бегства от реальности, как способ отказа или подавления своей жизни. «Мы боимся мира, боимся полноты жизни, боимся отношений с другими, боимся работы…». И хотя в результате медитативной практики должны возникнуть качества «любящей доброты», ближайшим врагом их является привязанность и жалость, как и безразличие.

Рассматривая «экстаз», как проявление духовного опыта, Д. Корнфилд различает пять его уровней: 1) физический (дрожь и высвобождение энергии); 2) изменения восприятия; 3) высвобождение сильных эмоций (отчаяния, восторга, печали, страха и других); 4) видение прошлых жизней; 5) раскрытие органов чувств, включая чакры. По мере

того, как мир расширяется, углубляется перед нами и растворяется, может возникать чувство тревоги, ужаса и глубокой печали. Вот такой, этот непростой «духовный путь»!

О его ловушках повествует нам также Рам Дасс. Среди них, в частности, стремление к мессианству. Духовный путь может и поймать своим методом, но если он действительно работает, то должен исчерпать и разрушить сам себя, поскольку «духовность умирает, превращаясь в вас самого». Как говорил Махатма Ганди: «Когда человек теряет себя, он немедленно находит себя в служении всему живущему». И всё же «внутренний свидетель» остаётся.

Поддержка людей, находящихся в духовном кризисе, должна быть профессиональной, - убеждены С. и К Гроф. При этом, как свидетельствует в их сборнике Рам Дасс, состояние сопровождающего даже тяжело больного СПИДом и страдающего, должно быть, по возможности, спокойным и радостным. «Для меня это почти неразрешимый парадокс, - пишет он, - но это и есть настоящая помощь. Если вы позволяете страданию захватить себя, вы просто усугубляете чужую рану». На мой взгляд, этот парадокс объяснить просто. Ведь страдающего человека надо перевести в другое состояние, более равновесное и благополучное. И сделать это может лишь тот, кто сам находится в таком состоянии или может его генерировать в степени, способной вовлечь в своё состояние и другого. Важно также, «чтобы человек, находящийся в кризисе, и тот, кто ему помогает, разделяли определённые базовые концепции» (я бы сказала, придерживались сходных «моделей мира»). При этом, Грофы выделяют две основные стратегии поддержки: использовать подходы, облегчающие развитие процесса и содействующие его оздоровительному потенциалу; или использовать разнообразные меры ослабления и замедления процесса. Они описывают также ряд техник, облегчающих и ускоряющих процесс трансформации. К мягким техникам они относят различные типы медитаций, групповое произнесение мантр и другие формы духовной практики. Более радикальный подход состоит в создании ситуаций, в которых человек может погрузиться в себя и позволить полную свободу выражения энергий и эмоций – плакать, кричать, трястись, двигаться всем телом. Могут использоваться также различные формы работы и физической нагрузки, плавание, бег, творчество и умственная деятельность (рисование, танцы, ведение дневника), работа со сновидениями. Может применяться акупунктура, массаж, работа с телом и воображением, «холотропное дыхание», которое выводит «на уровень сознания важный бессознательный материал». В качестве замедляющих процесс мер могут использоваться тёплые ванны, простая работа по дому; необходимо также избегать сложных общественных ситуаций, многолюдных шумных обществ и громкой музыки; могут использоваться слабые транквилизаторы; помогают и небольшие дозы алкоголя. Если кризис приобретает саморазрушительные или агрессивные тенденции, психотерапевтическая работа может быть продолжена лишь при условии круглосуточного наблюдения в специализированных учреждениях. К сожалению, на современном этапе развития психотерапии в этих случаях используются традиционные способы подавления личности.

«Сеть поддержки в духовном кризисе (SEN)» была предложена в 1980 году Женен Прево и Рассом Парк из Калофорнии. Она сочетает большое разнообразие методов психиатрии. Одна из форм работы сети – выслушивание рассказов людей, переживших особый психический опыт. Используются также лекционные и практические занятия с людьми. SEN работает не только как «телефон доверия», но и как «социальная диспетчерская».

В сборник Грофов включена статья психиатров Б.Грейсона и Б. Харрис о консультировании людей, переживших околосмертный опыт (ОСО). Танатология, то есть наука о смерти, - сравнительно молодая наука, хотя все самые древние религиозные и философские традиции (йога, буддизм, христианство) имеют свои «методики» перехода в «загробный мир». Большинство людей, переживших опыт умирания, испытывают сильные переживания, которые невольно отделяют их от людей, не имеющих такого опыта. То есть возникают серьёзные социальные и эмоциональные проблемы (например, озлобленность и депрессия, нежелание возвращаться в физический мир). Иногда человеку, пережившему необычный духовный опыт, не с кем поделиться своими впечатленями, а «те части эго, которые, возможно, «умерли» во время ОСО, нуждаются в оплакивании». Некоторые, пережившие ОСО, «чувствуют себя во власти «высшей силы», испытывают трудности в повседневной жизни, в которой они должны обрести новый жизненный стиль и найти новые роли.

Своеобразный метод преображения психики был разработан калифорнийским психологом и актёром Полом Ребилло. Он заключается в психодраме своего рода, посредством которой человек может погрузиться и проиграть «мифологические слои психики». Данный метод (он назвал его «Путешествие героя»), во многом, восходит к ритуальной драме Древней Греции, к практике древних и современных мистерий посвещения, которая всегда осуществляется по определённой карте, следует определённому сюжету. Он включает в себя этапы: 1) зов, на котором герой должен разобраться в своей жизни, встретить помощников и «духов-проводников»; 2) противоборство со стражем, то есть внутреннее сопротивление, эмоциональное переживание противоборства в себе «героя» и «демона». Дальнейший путь героя состоит из «точно отмеренных испытаний», которые позволяют в итоге создать более широкую основу для самореализации. «Любые изменения требуют прохождения через хаос». Прежние структуры и формы разрушаются, выстраиваются новые. Не известно, существует ли фундаментальное, единое для всех или для большинства психическихи духовных практик, мистическое переживание. Несомненно лишь одно: обычный человек воспринимает и контролирует сознанием лишь малую часть окружающего мира, поэтому во всех системах представления о мире мы сталкиваемся с образами глубинного бессознательного, которое в йоге и в буддизме описано с потрясающей «разрешающей способностью».

При этом для перехода в те или иные внутренние пространства и состояния сознания необходимо знание очень сложных обрядов и ритуалов, а также – «технологий трансценденции». Транперсональные психологи в книге «Пути за пределы «Эго» выделяют шесть основных элементов, лежащих в основе подобных технологий. Это: «1) этическая подготовка; 2) обучение концентрации; 3) эмоциональная трансформация; 4) переход от мотивации эгоцентрической, направляемой дефицитом, к высшим мотивам, например, самотрансценденции; 5) совершенствование сознания; 6) культивирование мудрости».

У людей, которые идут путём трансценденции, происходит перестройка структуры сознания и потребностей. На первый взгляд представляется, что уменьшается потребность брать и увеличивается потребность отдавать. Но мне кажется, что уменьшается потребность брать «материальное», но увеличивается потребность брать на «духовном» уровне. Мы уже отмечали, что трансперсональные психологи выделяют несколько уровней развития, самосовершенствования или «прозрения». На первом уровне человек осознаёт, что он «спит». На втором уровне он начинает понимать свои мотивации и поведение. На третьем уровне осваивается практика ИСС. Затем он постигает, как устроен ум, как в нём возникают желания и мотивации. Затем постигается сам характер изменений в мире и происходит освобождение от «самости». Все эти стадии можно сравнивать с посвящением. И все они сопровождаются духовными, эмоциональными, даже физическими кризисами, болезнями, они аналогичны смерти и повторному рождению. Станислав Гроф, анализируя ЛСД-переживания, пишет о четырёх основных типах переживаний ИСС, соответствующих четырём областям человеческого бессознательного. Это: «1) абстрактные и эстетические; 2) психодинамические; 3) перинатальные и 4) трансперсональные переживания».

Таким образом, трансперсональные переживания – выход сознания за пределы привычного «эго» и ограничений времени и пространства. Но любое развитие, включая развитие сознания, - трудный процесс. При этом традиционные духовные пути ориентированы, как говорится, на «инобытие», отход от социальной жизни, хотя практика трансцендентного имманентна, присуща жизни общества на всех этапах его развития и она нуждается в изучении и развитии. Мне кажется, что необходимо соединить практику самопознания, самосовершенствования с практикой совершенствования мира, содействия в развитии другим. То есть дополнить вертикальную форму регуляции горизонтальной.

Практика самопознания упирается, прежде всего, в образование, освоение культурных богатств, которое накопило человечество. Необходимо также благоприятное окружение, соответствующая модель социализации. Но у большинства людей потребность в трансперсональном опыте появляется лишь после сильных жизненных переживаний, связанных с потерей близких, близостью смерти, очевидности катастрофы.

Зададимся вопросом: почему люди обращаются к трансцендентному опыту, выходящему за пределы привычного представления о мире? Если встать на «материалистическую» точку зрения, то это связано с отсутствием возможности получить реальную помощь, душевное тепло, понимание и поддержку от окружающих людей и социума в целом. То есть стремление к трансцендентному связано со страданием, неблагополучием, прежде всего, психическим и с невозможностью его снять через социум. Профессиональная психологическая помощь в современном обществе, как правило, рациональна и узко профессиональна. Она не согревает душу и даже не даёт должной «пищи» уму, не учитывает индивидуальную структуру личности и жизненный опыт. Важным фактором можно считать замкнутость самих людей, не верящих в помощь ближних или стесняющихся обременить их своими заботами. Иногда у человека вообще нет сил бороться за жизнь или идти к людям. В этих условиях возможна альтернатива: уйти из жизни (не обязательно путём самоубийства, так как может проявиться смертельная болезнь), либо сильный стресс мобилизует резервы жизненной энергии, даст толчок чувствам и приведёт к «просветлению», которое будет воспринято как «трансцендентное» состояние сознания. Наверное, у человека существует потребность в трансцендентном формами прявления которой может быть потребность в развитии и потребность в расширении сферы понимания мира и смысла бытия.

Но погружение в бессознательное связано не только с изменением состояния сознания, но и со специальными проходами, «гиперпространственными тоннелями». Они могут иметь различные диапазоны прозрачности. Для подобного путешествия, как пишет в своих книгах Е. Файдыш, бывает необходимо посредничество более опытных людей и использование специальных веществ. В задачи сакральной навигации, по мнению некоторых специалистов, входит также правильный выбор места и времени погружения в иную реальность; их очищение и защита, а также - активизация психической энергии и структур тонкого мира путешественника. Для этого применяется широкий арсенал средств: пламя свечи, благовония, молитвы, мантры, дыхательные и медитационные практики; современные психотронные приборы и устройства.

На Земле для подобной практики существуют «места силы», привязанные к тем или иным религиозным традициям. Причём, мирное сосуществование различных систем - скорее исключение, чем правило. Часто эти места отмечены теми или иными архитектурными сооружениями (например, христианскими часовнями, храмами, пирамидами, буддистскими ступами, мегалитами и т.п.). Одними из самых древних приспособлений являются различные галлюциногенные препараты растительного, животного или минерального происхождения. Не менее древними являются устройства, связанные с навязыванием, трансляцией определённого ритма (прежде всего, с помощью музыкальных инструментов, дыхательных упражнений и мантр). Они помогают приглушить восприятие 5-ти органов чувств и перестроить режим работы мозга. Часто используется и эффект формы, ритм задаётся через световые вспышки, воздействующие на органы зрения.

Есть подход к созданию ИСС и достижению трансцендентного на основе сенсорной депривации, то есть путём существенного ограничения потока сенсорных стимулов (например, монашеское заточение в пещере или келье, изоляционная ванна и т.п.).

Путешествие в «тонкий мир» таит в себе множество опасностей; на этом пути возможны не только открытые нападения, но и утончённые искушения разнообразными благами и преимуществами (в том числе знанием и сверхвозможностями). Е. Файдыш предупреждает, что в период «путешествия» необходимо использовать разнообразные техники и устройства: защитные и боевые; навигационные (для попадания в нужный мир и для ориентации в нём); коммуникационные (для обеспечения контакта с нужными обитателями тонкого мира). Важным этапом путешествия является и возвращение, после которого часто необходима процедура «дезинфекции» и восстановления.

Убедительную и довольно простую систему работы над собой, которая, по сути, означает перестройку разума на созидание, предлагает основоположник учения данхак и Председатель Фонда мира нового тысячелетия, основатель Корейского института изучения мозга Ильчи ЛИ (изложена в книге «Дыхание мозга. Путь к личному максимуму». Минск: «Попурри», 2006»). Этот автор различает физическое (питается действиями), энергетическое (питается энергией) и духовное или информационное тело человека (питается информацией, сведениями). Им разработана методика респирации мозга – это процесс осознанного дыхания через систему меридианов тела. Конечной целью системы респирации является «формирование могучего Мозга – творческого, мирного и продуктивного. Творческий мозг обладает гибкостью и воображением. Даже в самых трудных ситауциях творческий мозг не приходит в отчаяние, а рисует картины лучшего будущего». «С энергетической точки зрения, болезнь указывает на то, что организм отрезан от потока жизненной энергии, поступающей из Вселенной…Негативная или деструктивная информация ослабляет духовное тело…, необходимо заботиться о своём мозге, то есть взять под полный и сознательный контроль процесс выбора, оценки и передачи информации, в нём содержащейся». Необходимо научиться чувствовать, ощущать движение энергии ки в теле и, прежде всего, её воздействие на мозг, путём специальных упражнений. В настоящее время выделяют три слоя мозга: неокортекс (новая кора головного созга, которая отвечает за все функции высшего порядка: творчество, мышление, речь и т.п.); лимбическая система (связана со сложными проявлениями эмоций инстинктами, контролирует пять чувств); ствол головного мозга (включает продолговатый мозг – отвечает за регуляцию дыхания и кровообращения; таламус – зрительный бугор; гипоталамус – контролирует приём пищи, сексуальную активность, водный баланс, эндокринные железы и автономную нервную систему). При этом «работу, которую выполняет ствол мозга, неокортекс не только не контролирует, но даже не замечает. Ствол мозга управляет всеми жизненно важными функциями организма. Если бы нам пришлось сознательно контролировать деятельность ствола мозга, мы бы не смогли заниматься чем-то ещё из опасения погубить себя по неосторожности и ошибке…Нам не приходится думать о том, что нужно выжить. Мы делаем это автоматически». При этом, «если неокортекс однозначно принимает какую-то информацию за истину, эта информация может заставить ствол мозга нарушить заложенную в него программу», то есть «невероятная сила абсолютной веры способна повлиять даже на самые основные жизненные функции». Ильчи Ли отмечает, что «в состоянии гипноза неокортекс временно отключает функцию сомнения. В результате сообщение поступает напрямую в ствол мозга, который отдаёт соответствующей части тела команду на запуск соответствующего механизма». Поскольку нервные клетки или нейроны – основные строительные элементы нашего мозга, а нейроны общаются друг с другом через синапсы (это крошечные пространства между нейронами) путём выделения химических веществ (мессенджеров), «продуктивность мозга зависит не от количества нейронов, а от степени развития информационной сети, которая состоит из нейронов и из синапсов». Количество синапсов резко возрастает на трёх стадиях жизни – в возрасте двух лет, когда человек начинает ходить и говорить; в шесть лет, когда обучаются чтению и счёту; в двенадцать лет, когда начинаем усваивать абстрактные и логические концепции. «Самая важная и значимая информация, требующая создания новых нервных путей, связана с жизненными ценностями…А поскольку изменение нервных путей означает изменение сознания, то подобную перестройку схемы нейронных связей можно с полным основанием назвать просветлением».

«Как главный центр управления нашими жизненными функциями, ствол мозга нуждается в защите от негативного влияния внешних и внутренних факторов. Двумя самыми важными элементами в системе его защиты являются сомнение и страх. Защитный механизм сомнения используется неокортексом, а страх входит в арсенал лимбической системы». И средством преодоления сомнения является не слепая вера, а точное знание; средством преодоленя страха названа любовь (я бы сказала, «приятие», заменив «страх» «неприятием»). Энергия Ки – это мост, соединяющий тело и разум. В человеческом теле различают три вида энергии: врождённая, генетическая; энергия, получаемая с пищей и дыханием; энергия, получаемая в процессе глубокого, сосредоточенного дыхания. Энергия перемещается в организме по меридианам (их 12); их выходы на поверхность тела – акупунктурные точки (их 365). Их закупорка приводит к болезни. Ильчи Ли приводит точки, имеющие наиболее важное значение при освоении навыков респерации мозга. В природе огонь всегда устремляется вверх, а вода вниз, но в человеческом теле может быть наоборот, что, по сути, означает преодоление энтропии. Это принцип су-сын-хва-ган или «вода вверх, огонь вниз». «Когда энергия воды поднимается вверх вдоль позвоночника, мозг охлаждается и освежается. Когда энергия огня опускается вниз из груди, нижняя часть живота и кишечника согревается. Сильный или продолжительный стресс может нарушить естественный режим течения энергии и привести к «перегреву» мозга…», шея и плечи немеют, а живот холодеет, сердце начинает биться неровно, появляется ощущение усталости.

Ильчи Ли называет пять основных условий для становления нового человека: полный контроль над телом и разумом (их здоровье); приспособленность к жизни в среде современного общества; богатая эмоциональная жизнь («новый человек владеет полным спектром эмоций»); признание приоритета совести; «обретение божественности». То есть нужно «стать владельцем информации самого высокого качества», стать «движимым желанием принести пользу всему человечеству». Предлагается пять этапов медитативных упражнений на респирацию мозга: 1) сенсибилизация мозга (упражнения на изучение мозга и восприятия энергии); 2) «смягчение» мозга (упражнения на развитие гибкости и переименование, массаж); 3) очищение мозга (упражнения на освобождение, дыхание мозга); 4) перепрограммирование мозга (упражнения на развитие мозговой сети, на вибрацию «ом», на самовибрацию); 5) подчинение мозга (медитация на видение, молитва о видении, упражнения на самосозидание, на очищение Земли).

Надо отметить, что перестройка сознания – это во многом «манипуляция» им. Мы обсудили приёмы перестройки сознания, предлагаемые как бы с благими последствиями для человека (над этим предположением тоже можно поразмыслить) и осуществляемые человеком добровольно. Но перестройка сознания для определённых целей характерна для всех идеологий и политических систем, для чего они нередно прибегают к тем или иным скрытым психоманипуляциям (иногда с благими целями, иногда с весьма корыстными). А.А. Гостев в монографии «Глобальная психоманипуляция: психологические и духовно-нравственные аспекты» так определил основные приёмы, то есть «последовательность информационно-психологических акций по продвижению той или иной темы в общественное сознание», то есть, по сути, для программирования сознания путём включения в него ранее отвергаемых процессов или действий (например, допустимости каннибализма):

1. Перевод темы в область «свободы слова».

2. Перевод темы в область возможного.

3. Создание в общественном сознании «поля боя» за проблему.

4. Перевод темы в сферу популярной.

5. Перевод темы в актуальную и подготовка законодательной базы.

«Изучение манипулирования внутренним миром человека предполагает опору и на понятие социального стереотипа – устойчивую совокупность представлений, складывающуюся у человека на основании жизненного опыта совместно с влияние других источников информации», - отмечает А.А. Гостев. Он выделяет, стереотипы, характерные для «исторической России», «советские стереотипы», «прозападные стереотипы». Стереотипы выполняют, конечно, различные функции в общественном и индивидуальном сознании, - как «положительные», так и «отрицательные». Они, например, осуществляют роль «фильтров» восприятия мира и служат средствами защиты от разрушительного воздействия «инновационных потрясений» и «манипулятивных воздействий».

Хочу завершить этот раздел изложением опыта 104-летнего Андрея Ворона (его Заветы, как жить долго в здравии, в счастье и радости, изложенны в брошюре «Многие лета. Благие лета» Мирослава Дочинца). В правилах Ворона нет ничего сверхестественного, не отличаются они и новаторским подходом, так как почти во всём согласуются с обычными общечеловеческими заповедями. Они во многом солидарны и с современными методиками лучших психологов, хотя вряд ли они совпадут с правилами жизни большинства граждан. «Живи в поте лица», - призывает Андрей Ворон. («Не отказывай, по возможности, другим, но отказывай себе. Потому что вся жизнь – отказ от чего-то. Аж до последнего отказа под этим небом – от всего. Научись отказываться и увидишь, сколько ненужного и обременительного отпадёт. И обновишься. Потому что пустое – новым наполнится»; «Чем больше испытания, тем больше от тебя хотят… Бог никогда не посылает больше, чем мы можем вынести»; «Этот мир нам всё даёт и всё забирает»).

«Чтобы долго быть молодым»: «Сдерживай свои желания»; «Не ищи перемен без надобности»; «Улыбайтесь! Если не лицом, то сердцем»; «Ничего не следует бояться, кроме страха»; «Не перетруждай себя. Работай до первого пота и отдыхай. Хорошо, когда работается охотно»; «Мой отдых – это смена занятий»; «Не ищи славы»; «Когда тягостно на душе, нужно много ходить…Но запомни: наилучшее лекарство для тела и души – пост, молитвы и работа для рук»; «…человек выглядит соответственно тому, что он ест»; «Не переедай»; «Самые лучшие напитки – вода и чай из трав и листьев»; «Вино в небольшом количестве веселит сердце и согревает тело»; «Если куришь, брось сразу и навсегда!»; «Возьми за обычай…в любую пору постоять босиком на земле»; «Ищи случай побыть возле воды. Она снимет усталость, промоет мысли». «Живите и делайте так, чтобы за вас помолился незнакомый, совсем чужой человек»: «Всегда найдётся, чем поделиться с кем-то. А если ничего нет, то остаётся доброе слово»; «Не есть мяса – это ещё не пост. Не «есть» своего ближнего – вот первый шаг к посту»; «Если внимательно присмотреться: друг и враг – это две половинки одного тела. И чужого, и твоего»; «Не суди. Поскольку нет справедливого суда»; «Не соревнуйся ни в чём ни с кем. Каждому своё. Бедный не тот, у кого мало, а тот, кому мало»; «.. Состояние любви - наилучшая молитва»; «Не ходи неряшливым и в небрежной одежде. Этим проявляешь неуважение к себе и действуешь на нервы другим».

«Счастье – категория парная. Оно начинается с наименьшего парного числа – с двоих». «Закон сочетания людей очень прост. Мужчина, с первого взгляда, видит в женщине только тело и глаза, всё другое домысливает. Женщина слышит голос и угадывает необходимый ей запах, а всё другое внушает себе. Так они находят друг друга, объединяются природой».

«Проси триединой целостности - тела, духа и сердца… - будь в единстве с собой»: «Постоянно выравнивай свою душу. Внутренним покоем выравнивай, хорошим настроением, добрыми мыслями, порядочностью отношений, достойными делами и, конечно, молитвой и духовными раздумьями»; «Выращивайте в себе внутреннее чувство радости и восхищения жизнью»; «Будь мягким, чтобы не сломаться. Будь твёрдым, чтобы не согнуться»; «На всё имей свою точку зрения»; «Не стыдись своей судьбы»; «Не читай разрушительных книг; не смотри такие фильмы»; «Начатое дело всегда заканчивай, хоть и не будет с этого ожидаемой благодарности. Кто имеет волю, тот имеет долю»; «Не иди против течения…Лучше переждать».

«Открой сердце духу», «Поднимайтесь вверх»: «Первое слово утром – Богу!»; «Советуйся с Ангелом-хранителем»; «Хотя бы изредка отдыхайте от денег, и пусть они отдохнут от вас»; «Не обременяй себя земными благами»; «Посмотри на свои ежедневные хлопоты сверху». «Освободи время для дел, дающих духовное удовлетворение»; «Всегда иди вперёд. Помни, что ты постоянно в дороге»; «Не бойтесь смерти, не бойтесь забвения. Делайте то, что переживёт вас, что можете создать только вы и никто другой».

«7 благ»: 1. Умеренное питание. 2. Постоянная посильная физическая работа, привычка много ходить. 3. Чистая вода и чистый воздух. 4. Солнце. 5. Умеренность, самоограничение. 6. Отдых. 7. Вера».

«7 основных правил, которым нужно научиться: 1. Найти радость в этой жизни. 2. Принести радость другим. 3. Прощать. 4. Каяться. 5. Смеяться. 6. Дышать. 7. Спать».

 

3.5. Выводы и предложения автора

«Если ты хочешь отдыха – веруй, если ты жаждешь истины – ищи»

Ф. Ницше

 

«Человек может приближаться к реальности, но никогда не овладевает ею»

Убеждение автора

 

«Дело спасения утопающих – в руках самих утопающих»

 

В начале я представлю далеко не полный перечень способов и методов выживания в непростых жизненных условиях (отметив также их ограничения, слабые стороны), к которым, в той или иной степени, прибегали герои нашей первой части повествования (разделы 1.1 – 1.7).

Разделим их условно на три группы: 1) пассивные, 2) активные, 3) социально-обусловленные или социально-зависимые. Тогда мой перечень способов и методов выживания будет выглядеть так: 1. Пассивные и обусловленные невозможностью перемещения и изменения своего положения в реальном и социальном пространстве:

 

1.1. Смиренные, покорные:

 

- доверие к жизни, умение отдаться «логике жизни» (осуществимо в замкнутом пространстве, при отсутствии перемещения в пространстве жизни, но требует усилий, чтобы подняться над текущими проблемами и своим состоянием);

- стремиться пережить страдание, боль, быть честным в своих переживаниях, не отгонять их (может быть непосильным бременем для психики и разрушить тело);

- выражение тоски, боли, скорби через плач, саможаление или слёзное покаяние (должно дополняться активными средствами преодоления подобных состояний);

- мысль о смерти как об освобождении от страданий, которые невозможно переносить (не всегда лучший способ их преодоления, может превратиться в привычку и вызвать депрессию);

- использование многоплановости, многомерности натуры, её «когнитивной сложности» (чем сложнее человек, тем труднее ему реализоваться в полную меру; но, с другой стороны, сложность является предпосылкой многомерности самореализации, то есть выбора направлений деятельности);

- загрубление чувствительности, формирование «пофигизма» (чревато деградацией и жестокостью, выгоранием психики);

- мобилизующая сила угрозы жизни и стресса в тяжёлых условиях (действует не постоянно и может истощить жизненные ресурсы).

 

1.2. Волевые, рефлекторные, связанные с трансформацией сознания:

- попытаться принять то, что есть (может оказаться непосильным и сковать волю к изменениям);

- не поддаваться панике, хаосу, так как абсолютного хаоса и безвыходности не существует, пытаться найти любые конкретные или абстрактные ориентиры в физическом и психическом пространстве, в мыслях и чувствах, начать организовывать и структурировать, ритмизировать это пространство (не работает, если человек жить не хочет; требует немалой воли, самообладания и правильного выбора ориентиров);

- рассматривать любое испытание как школу и средство для самосовершенствования, как возможность обрести новые жизненные цели и ценности (иногда ведёт к мазохизму, является одним из способов рационализации);

- взращивание ценностей, наполнение их энергией и жизненной силой, расширение зоны привязки к жизни (требует огромной воли, терпения и знаний);

- не заниматься самоедством и не абсолютизировать истину, своё нынешнее состояние – ведь человек никогда не знает всей правды о себе и жизни (можно впасть в агностицизм и начать потакать постоянно своим слабостям);

- изоляция от неприятных факторов, отстранённость, не желание думать о плохом и вспоминать неприятное (не всегда возможны; мешает своевременному прогнозу и действию). Кстати, лётчик-герой Алексей Маресьев, самолёт которого был сбит в 1942 году, и он 18 дней полз к своим, не хотел возвращаться в те места, где его подобрали жители села и где его выходила одна женщина, – она даже обижалась на это. Встреча между ними в театре Советской Армии при огромном скоплении народа, на которую она приехала специально, так и не состоялась: Маресьев в тот же день скоропостижно скончался, собираясь на встречу;

- анализ «отрицательной» доминанты восприятия мира и попытка «растворить» её в пространстве жизни, её перекодировка и т.п. (может создать новую доминанту или погрузить человека в «пустоту»);

- человеку должно быть не безразлично, что с ним (так считал В. Буковский) (в этом состоянии важна мера беспокойства о себе и его направленность);

- концентрация на чём-то позитивном (чревато зацикленностью на благополучии, привязанностью к благостному и беспечному состоянию или фактору, утрата которого может усилить страдание; такого объекта по силе противостояния «негативу» может не быть);

- поиск любого положительного впечатления; умение видеть «положительное» в «отрицательном» – Нельсон Мандела, например, считал, что тюрьма помогла ему сосредоточиться, хотя он провёл в ней 27 лет (может способствовать конформизму, соглашательству и отказу от избирательности, выбора, формировать безразличие к обстоятельствам; требует иногда большой воли);

- дорогие или приятные воспоминания (чревато душевной болью и сожалением об утраченном);

- поиск, пусть иллюзорной, но перспективы, фантазирование (мешает осознать реальность и своевременно совершить необходимые действия);

- спонтанность сознания (метод В.В. Налимова), вероятностный подход к жизни, формирование чувства внутренней свободы (метод А. Кемпинского) (требует богатства внутренней жизни, культуры и воображения);

- трансценденция, воображение и мечты (чревато галлюционациями и утратой реальности, уводит от конкретной жизни и их проблем);

- применение молитвы, мантры, медитации (может возникать неадекватное состояние сознания и формировать пассивное отношение к жизни);

- стремление подняться над обыденным, преодолеть биологический императив, стать над своим состоянием, испытать духовный порыв (подход А. Кемпинского и В.А. Пономаренко) (не всегда спасает жизнь, уводит от обычной жизни и её простых радостей; может не получиться у человека со слабым развитие духовных потребностей и зацикленного на материальных и биологических потребностях);

- религиозность, вера в Бога и судьбу, ощущение некой внешней силы (как у Ф. Дзержинского) (может способствовать пассивности и фанатизму, нетерпимости к иноверцам);

- вера в вечность мира, бесконечность жизненного пространства, «философия вечного возврата» Ницше (уводит от конкретных обстоятельств и их преодоления; является для многих лишь предметом «веры», а не точного знания);

- наличие опыта духовной работы и установка на неё, владение психаналитическими и психологическими методиками саморегуляции (требует немалых волевых усилий и практики);

- любая мыслительная деятельность: «повторение пройденного», чтение стихов и т.п., планирование каких-то несбыточных действий, составление прогнозов (чревато утратой реальности, последующим разочарованием);

- постоянный самоанализ, рефлексия, которые позволяют понять не уникальность своего состояния (зацикливает на себе; рефлексия может приводить к ошибочным выводам и излишнему смирению перед обстоятельствами);

- изменение жизненной позиции, попытка рассмотреть нынешнее состояние с разных сторон (разрушает прежнюю идентификацию личности и прежние жизненные ценности, а также – сложившиеся жизненные связи, что не всегда ведёт к лучшему состоянию);

- диалог, разговор с самим собой (если станет привычкой, может мешать живому общению);

- юмор, смех (требует умения смотреть на всё со стороны, иногда способствует самообману);

- поиск и «назначение» жертвы, виновника, «козла отпущения», поиск врага и виноватого (мешает понять суть ситуации и видеть целое, нарушает адекватность общения; является, чаще всего, формой самообмана и упрощения жизненной ситуации);

- перемещение «негатива» на собственное негативное состояние, то есть неприятие своего «негатива» (формирует чувство вины, неполноценности и иногда уводит от реальных причин состояния).

2. Активные, связанные с возможностью перемещения в реальном жизненном пространстве или любой деятельностью:

- новые, свежие впечатления, чувства, новые знакомства и события; новые приобретения, подарки (не всегда возможно и не всегда увлекает; может создавать новые проблемы, не помогая решить прежние и главные);

- путешествия, перемещения в физическом и географическом пространстве, прогулки (отвлекает от главных проблем, но не всегда увлекает в нужной степени; требует запаса свободной энергии, также является стрессом);

- общение с растениями, насекомыми, птицами, животными, либо уход за ними (иногда уводит от людей, не позволяет видеть психологические и социальные проблемы; потеря и утрата объектов привязанности может нанести глубокую рану);

- любая работа, деятельность, занятие (чревато псевдодеятельностью);

- выявление и использование каких-либо параметров жизни для сравнительно комфортного существования (пример портовой работницы Дины в воспоминаниях А.М. Лариной, которой на воле жилось хуже, и рабочего из воспоминаний Ф. Дзержинского, который много читал в тюрьме) (является парадоксом бесправной жизни и доказательством многомерности любых оценок);

- стремление сохранить элементы прежней, более благополучной жизни и её ритма (чревато отсутствием адаптации к новым условиям и излишним упрямством);

- чтение (не всегда доступно и не всегда увлекает; может вступать в противоречие с активными действиями и уводить в мир фантазий);

- записи, ведение дневника, Интернет, работа на компьютере (не всегда разрешается; может мешать поиску живого общения, подлинного дела, способствовать одиночеству и аутизму);

- переструктуризация потребностей и возможностей (трансформирует личность и её привязанности в иное состояние, что требует смены окружения, разрушает прежние связи; часто трудно достижимо);

- пение (если плохое, то мешает другим);

- танец, спортивные упражнения (надо соблюдать меру; невозможны для тяжело больных);

- ходьба и любое передвижение (не доступно парализованным и тяжело больным; при депрессии требует волевых усилий и выбора цели для передвижения, так как может быть состояние «идти некуда и незачем»).

3. Социально-обусловленные или социально-зависимые, связанные с общением и положением в социуме:

- не думать о себе, думать о других или другом (главное, чтобы эти мысли не были тяжёлыми, неподъёмными, как и проблемы других, а собственные проблемы не свалились потом «как снежный ком на голову»);

- решительное неприятие ситуации, бурный протест (чревато перерасходом энергии и провоцированием ответной агрессии и жестокости; состояние ненависти характерно для преступников, некоторые из которых вообще не знают других состояний);

- игра в карты, шахматы и т.п. (надо владеть навыками игры и иметь партнёра; иногда слишком увлекает);

- телевидение, кино, любое зрелище (не всегда доступно; уводит в мир фантазий, приучает к пассивности);

- общение с любым другим человеком (может стать «псевдообщением»; неправильный выбор собеседника может провоцировать конфликт, агрессию, вызвать сплетни, пересуды и непонимание);

- помощь любому другому человеку (иногда напрасный или необоснованный расход сил на ненужное дело);

- опора на другого (не всегда возможна; мешает найти внутренние ресурсы для выхода из ситуации).

В соответствии с перечислением благоприятных факторов, способствующих выживанию, назову факторы, не способствующие выживанию. Их можно также разбить на аналогичные три группы:

1) связанные с состоянием сознания:

- не желание жить вообще;

- потеря любого смысла жизни;

- суицидальное пренебрежение здоровьем и жизнью;

- чувство обречённости и отсутствие перспективы, отчаяние;

- нигилизм и безбожие;

- полный душевный хаос и потеря ориентиров в жизненном пространстве;

- потеря себя, личности и способности к рассуждениям;

- крайняя замкнутость, зацикленность на себе;

- крайняя необразованность и примитивность духовного мира при отсутствии практических навыков жизни;

- неконтролируемые грёзы, фантазии, галлюцинации, власть бессознательного;

- постоянная тревога и беспокойство, неврозы, сумасшествие;

- повреждения мозга и болезни;

2) обусловненные поведением или деятельностью:                                                             

- бездействие, пассивность во всём, инертность;

- гиперактивность («беспредел», «насилие над средой»);

- крайняя неудовлетворённость желаний и базовых потребностей;

- ослабление контроля над собой;

- примитивизация поведения и регресс;

- излишний автоматизм и притупление творческого начала;

- отсутствие любых навыков в каком-нибудь деле, непробудная лень и презрительное отношение к работе;

3) обусловненные отношением с социумом:

- хулиганство и воровство;

- тотальное насилие, самосуд;

- уподобление тюремщикам и жестокость;

- ненависть к другим и обстоятельствам;

- поиск «козлов отпущения», виноватых.

При этом отмечу: даже вышеперечисленные осложнения в некоторых случаях являются нормальными реакциями организма и психики и не всегда сами по себе приводят к смерти или плохому исходу. «Логика жизни» выводит из любых лабиринтов чувств и ума!

Когда-то родственник моей бабушки, лечивший мою мать от мастопатии после родов, сказал ей: «Не позволяй дурной мысли владеть собою». Это, конечно, во многом справедливо. В экстремальных жизенных ситуациях надо уловить момент, когда негатив начинает слишком заполнять душу и не позволить ему захватить себя целиком. Но, если процесс негативизации сознания зашёл очень далеко, то вернуться в полноценное состояние сознание с богатством эмоций бывает почти невозможно! Но это состояние ещё не означает физическую смерть, хотя можно было бы назвать «духовной смертью», что, наверное, страшнее смерти телесной. Мои личные наблюдения также противоречат распространённому мнению - не позволять негативным состояниям сознания овладевать собою, так как это ведёт к физиеской гибели или серьёзной болезни. Наверное, нет жёсткой связи между психическим настроем, психическим состоянием человека и инстинктом жизни или адаптационным резервом организма в экстремальном состоянии. Вспомним хотя бы жизненные позиции Достоевского и Толстого (они подробно проанализированы в работе В. Вересаева «Живая жизнь») – первому резерв жизненных сил давала вера в Бога и психический настрой на её основе. Для второго инстинкт, ощущение живой жизни, «жажда жизни», были важнее веры. Возможно, его адаптационный резерв был больше, чем у Достоевского. Адаптационный резерв человека и его жизнеспособность связаны с пятью главными обстоятельствами:

- состоянием тела, физическим здоровьем;

- состоянием души (психики), настроением;

- моделью мира (представлением о смысле жизни и смерти, значимости своего места в мироздании и т.п.);

- наличием или отсутствием факторов, стрессов, подтачивающих резервы организма;

- условиями жизни и образом жизни, способствующими сохранению резервов организма;

- наличием или отсутствием «подпитки» души и тела, адекватного, равноценного обмена с окружающей средой веществом, энергией и информацией.

То есть адаптационный резерв могут снизить не только экологические факторы (типа радиационного загрязнения, стихийных бедствий), бытовые и производственные стрессы и перегрузки, непосильная работа, но и утрата смысла жизни, непосильные изменения и удары судьбы. Все эти факторы, могут не только вести к переутомлению, истощению энергии, но и к гибели, физическому разрушению организма даже у оптимиста. Могут быть и роковые случайности.

В то же время пессимист может жить достаточно долго в негативном состоянии психики, ворча на всех и вся, если он, как говорится, «не лезет на рожон». А если у него есть ещё и слуги, подчинённые и разные мелкие заботы и «приятности», которые хоть изредка отвлекают от тяжёлых раздумий, то «логика жизни» вновь и вновь выводит из тупика одиночества, из-под власти «тёмных сил». В сложных жизненных ситуациях иногда могут выживать дремучие пессимисты, а в атмосфере благополучия - нелепо гибнуть и умирать оптимисты. Сколько примеров, когда человек не хочет жить, а живёт как бы по инерции. Возможно, что даже при отсутствии жажды жизни и желания жить, для ухода из жизни должна быть дана, своего рода, «высшая санкция», которую можно интерпретировать и как Божью волю, волю ангела-хранителя, незримого Учителя, либо как «Сверх-Я» Фрейда, действие подсознания. В любом случае этот фактор является решающим. Наверное, не стоит абсолютизировать тезис, что плохие мысли осуществляются, что их обязательно надо изгонять. Иногда их лучше пережить, так как они сами уходят.

Попытаюсь обобщить предпосылки, дающие возможность выжить практически в любых условиях:

1. Жажда жизни. Человек должен хотеть жить.

2. Многомерная логика жизни. Бывают случаи, когда жажда жизни отсутствует, но при этом срабатывает, своего рода, «логика самой жизни», то есть человек продолжает жить как бы по инерции или на преодолении стремления к смерти, несмотря на отвращение к жизни. Возможно, что жизнь сама выведет его в иное состояние, если он не будет ей сопротивляться.

3. Принятие испытаний, смирение. Желательно принять, хотя бы в малом, свою нынешнюю позицию, состояние, смириться с ними, а не тотально протвопоставляться им. Найти «положительное» в самом «отрицательном» (вспомните высказывание Р. Мессерер, что не может даже в лагере быть всё плохо). Этому может помешать, прежде всего, сложившаяся модель мира (тоталитарная или бинарная, когда человек зациклился на своей боли, страдании, прошлом, либо вражде и борьбе со всем миром), но зато может помочь «спектральная» модель мира.

4. Гибкость позиции, спонтанность сознания и пластичность нервной системы. Жёсткая позиция «выжить любой ценой» менее эффективна, чем мягкая позиция, учитывающая обстановку, условия и собственное состояние. Более того, жёсткая позиция часто приводит к гибели. Это подтверждают исследования способности к выживанию в фашистских концентрационных лагерях А. Кемпинского и авиационного психолога В.А. Пономаренко в экстремальных условиях полёта, которые показали, что биологический императив не срабатывает, так как лучше выживают те, кто сумел его преодолеть, выйти за пределы своей биологической природы, поднялся над нею. Человек во многом может выбирать уровень, с которого он реагируется на ситуацию.

5. Богатство духовного мира, открытость миру. Главной причиной «невыживания» является сужение не столько внешнего, сколько внутреннего жизненного пространства человека, что переживается как депрессия, одиночество, богооствленность, затерянность, изгойность и т.п.

Любое расширение внутреннего пространства (трансценденция, «космическое сознание», творческое озарение, ручная или умственная работа и т.п.) часто приносит облегчение. Это может достигаться самыми разными способами, в зависимости от «модели мира», - как молитвой, так и чтением, как через практическое дело, его детализацию, так и за счёт воображения, иллюзий, фантазий; как на абстрактном, так и на конкретном материале; иногда даже с помощью алкоголя и других «регрессивных» средств.

6. Не зацикливаться на главном и важном. Не надо пренебрегать иллюзиями и «маленькими радостями», то есть нельзя застревать на главном и самом важном для себя деле или неразрешимом вопросе и жизненной цели, ставить себя выше других и обстоятельств. То есть надо уметь расслабиться и отдаться потоку, «логике жизни», стараясь наблюдать за процессом как бы со стороны, не пытаясь его жёстко контролировать.

7. Наличие любого интереса, увлечённость. В трудных жизненных условиях помогает выжить не только вера, но и привязанность к чему-то очень дорогому, родному и ценному (любовь к другому человеку, животному, ненависть к угнетателям и т.п.), либо безграничная преданность какому-то конкретному делу, идее. Иногда это «хобби» или «идея фикс».

Поскольку все объекты этого мира конечны, то наиболее надёжным объектом для многих является Бог, а также - вера, надежда, любовь.

8. Вера в безграничность мироздания, во что-то абсолютное или незыблимое. Человек – существо ограниченное в своей свободе воли, в своих возможностях и удовлетворении потребностей, но он должен иметь хотя бы иллюзию своей безграничности, перспективы жизни вечной и значимости. В этом он как бы уподобляется Богу. Человек постоянно ищет в мире что-то вечное, стабильное, чего нет в нём, он должен стараться ухватиться за что-то, если не абсолютное, то надёжное на данном этапе. По большому счёту только основные религии и традиционные системы представления о мире это ему предлагают (Бог, Абсолют, нирвана…). Но иногда надо критически относиться и к этому, а также – к вере в абсолютное.

9. Многогранность природы человека предполагает бесконечное количество средств выживания и их комбинаторики.

10. Баланс потерь и приобретений. Приобретая те или иные свойства в экстремальных условиях, человек всегда что-то утрачивает, то есть он «расплачивается» за приобретённое. Но и теряя что-то, человек способен приобретать. Хотя бы горький опыт…Важен баланс приобретённого и утраченного на основе индвидуальной ценностной шкалы, но эта шкала всегда субъективна. Субъективностью можно хоть отчасти управлять.

11. Наличие воли, желания и способности управлять своим состоянием, непрерывность, настойчивость поиска выхода. Безысходность и неизбежность конца гнетёт человека. И хотя смерть, как и большая жизненная трансформация, является жертвой во имя жизни других существ, она далеко не всегда добровольная и осознанная, часто человек не может принять её неизбежность. Поэтому он имеет право на поиск своего способа достижения жизни вечной или упрочения веры в это.

Откуда может взяться воля, если нет природного жизнелюбия и жажды жизни? Она может проистекать, например, от отвращения к чему-то, кому-то, из ненависти к своему состоянию. Она, конечно, обуславливается любой целью и стремлением к иному состоянию, нежеланием смиряться с состоянием нынешним; она может моделироваться чужим примером и послушанием чужой воле, приказу; она может подкрепляться знанием о бесконечности мира, его вечности.

Таким образом, нет единого рецепта преодоления стресса и выживания в сложных жизненных условиях. Каждый человек выход находит свой. Если находит…И, как правило, этот выход комплексный. Слушать чужие советы надо, как и изучать традиционный опыт преодоления сложных жизненных ситуаций. Механизм положительно-отрицательных эмоций может помочь выбрать то, что подходит в данный момент. Но то, что помогает одним, иногда вредно другим. То, что помогало раньше, может не помочь сейчас…Необходимо учитывать «мишень наблюдателя», на основании которой происходит моделирование действительности. Показатель успешности в этом мире или в отдельной ситуации – не всегда признак адекватности его отражения. Можно быть успешным, то есть прекрасно вписаться в своё окружение, но иметь очень ограниченное представление о мире. Иногда тот, кто, как говорится, не может гвоздя вбить в стенку, прекрасно живёт в одних условиях, но, оказавшись в другой среде, утрачивает жизнеспособность. «Иной мир», который предлагает та или иная система, может казаться лучше нашего, но всегда ли нам туда нужно?...

Большинство предложенных способов человек, оказавшийся в сложных жизненных условиях, применяет бессознательно, но, в идеале, процесс может быть управляемым, то есть сознательным. Проблема управляемости своим состоянием заключается не только во владении определёнными техниками и знаниями: ЧТО и КАК ДЕЛАТЬ? Она заключается, прежде всего, в мотивации, желании изменить своё состояние (сознательно или бессознательно), преодолеть его, выстоять и выйти в другое, более позитивное, сносное состояние. Ведь можно находиться в таком беспросветном, «адоподобном» состоянии, когда пропадает вера в любое положительное изменение, в его целесообразность, а смерть кажется желанной, как и стремление нанести урон другим, сделать назло себе, людям, миру и Богу…Во-вторых, важна модель мира, которая сформировалась у человека (в том числе и на бессознательном уровне), так как она будет во многом определять не только позицию, отношение к ситуации, стратегию выхода из сложных жизненных условий, но и тактику, методы и приёмы их преодоления.

Может быть и разрушительная модель (самого себя или мира), когда человек не может уже ничего принять в этом мире, хочет его разрушить, ненавидит всех и вся, включая самого себя. Степень обратимости такой модели, превращения её в модель принимающую, созидательную, зависит, прежде всего, от степени её абсолютизации, то есть глубины убеждённости человека, что он прав, либо степени одержимости определённым состоянием. Некоторые люди в этом состоянии идут на самоубийство, другие становятся закоренелыми преступниками. Так называемый «сатанизм» - это, наверное, крайняя форма неприятия мира и абсолютизации своей воли к власти, разрушению мира. Корни терроризма, наверное, также лежат в психологии непринятия-принятия мира и его составляющих. Обсуждать эти состояния надо особо. Чтобы преобразовать таких людей в «нормальные» человеческие существа, требуется много жизненной энергии, специальные методики, которыми современное общество не всегда располагает, да и пробиться к этим методикам из-за крайней депрессии и изоляции может не каждый. Проблему трансформации «негатива» в «позитив» надо рассматривать отдельно, да и решить её, наверное, сможет лишь более совершенное человеческое общество, способное не только противостоять агрессии, разрушению силовыми методами, но и преобразовывать их энергию в созидательную.

Возникает также крамольный вопрос: всегда ли можно в рамках человеческого бытия найти подходы к нейтрализации позиции крайнего отчуждения от мира и абсолютизации ненависти, неприятия людей и жизни? Возможно, крайне отчуждённый человек был лишён нормального детства и душевного тепла; его культурный и образовательный уровень очень низкий или односторонний (направлен на разрушение); могут быть и органические нарушения мозга и даже внешние воздействия «тёмных сил», программирование сознания. А вдруг знание в этой сфере для человека, как и абсолютное знание о месте и его назначении в мироздании, ограничено и нам не доступно? И смириться с этим может не каждый, поэтому бунтарь идёт на любые преступления перед мирозданием, не останивливаясь ни перед каким уничтожением! Что гуманнее – выявлять и изолировать, даже уничтожать подобных людей, чтобы они не мешали другим жить, направлять их энергию и волю на какую-то приемлемую разрушительную деятельность, либо позволять им выполнять свою «сатанинскую» роль в мироздании? Кто решится ответить на этот вопрос окончательно, как и окончательно ответить на вопрос о смысле жизни?

Чем же вызвано обилие, разнообразие средств выживания человека, как в обычных, так и в экстремальных условиях? Прежде всего, - многомерностью, спектральностью организации всех объектов мира, которая порождает неоднородность Единого Пространства Жизни (ЕПЖ) и разнообразие моделей мира, что проявляет себя конкретно через факторы:

- разнообразие условий существования на протяжении истории;

- разнообразие типов личностей, уровней сознания и культуры;

- разнообразие типов общественных отношений и способов взаимодействия с окружающей средой (включая политический режим, систему управления и власти);

- ограниченность знаний о реальности, которая требует всё новых уровней и измерений её осознания;

- ограниченность возможностей человека при восприятии реальности, что снова и снова порождает новые «знаковые системы» отражения реальности и средства защиты от неё.

Мне представляется, что любой стресс всегда сопровождается изменением пространства жизнедеятельности (либо внутреннего, либо внешнего, а ещё чаще - обоих). Пространство жизнедеятельности может как сужаться, схлопываться до точки, так и расширяться; оно может разрываться на части; внутри этого пространства может происходить разрыв связей с привычными вещами, объектами, условиями жизни и людьми, то есть разрыв связей, как и конец существования того или иного объекта, - это стресс разъединения. Мы знаем, что Конец Света, Страшный Суд, то есть эсхатологические представления о мире и жизни человека, их ограничителях – распространённые религиозные представления. Но религии предлагают и свои противоядия стрессу разъединения: веру в перевоплощение и нирвану в йоге и буддизме; в Бога-творца, в бессмертие души и воскрешение в христианстве. Для неверующих и материалистов противоядиями страха собственного конца могут стать следующие свойства: уверенность в вечном существовании мира; представление о непрерывности пространства-времени; вера в бесконечность эволюции человека и жизни; открытость новым контактам и связям с окружающим миром на всех уровнях жизни, по многим параметрам энерго-информационного обмена; стремление сохранить жизнь на Земле; возможность продолжить собственный род; любовь и жалость, сочувствие к другим существам... Все эти представления и возможности, несомненно, обладают сильным психотерапевтическим воздействием на сознание человека, так как удовлетворяют потребность в трансцендентном, в соединении с вечным.

Теперь я попытаюсь определить основные жизненные стратегии, которыми располагает человечество для преодоления непростых жизненных условий:

1. Большинство людей во все времена не занимались ни собственным преобразованием, ни преобразованием мира, смирившись с тем, что есть. Они замечали лишь очевидные вещи, умели находить смысл в доступных делах, скромных удовольствиях и не пыталась лучше понять и, тем более, преобразовать этот мир.

2. Но множество людей во все времена всеми силами пытались овладеть и обуздать реальность, покорить и преобразовать окружающую среду, верили в собственные силы, разум и научно-технический прогресс (они во многом были «над миром»; среди них много выдающихся завоевателей, вождей, революционеров).

3. Были также люди, которые любым способом стремились уйти от реальности, освободиться от мира и достичь непрекращающегося блаженства (среди них немало творческих и талантливых людей, врачевателей душ).

4. Были и те, кто вольно или невольно стремился не только покинуть этот мир, не были способны принять его или даже преобразовать, но стремились мир разрушить. Эту категорию людей можно назвать «богоборцами» или даже «сатанистами» (среди них есть самоубийцы, террористы и вечные пессимисты, честные атеисты).

5. Среди людей-преобразователей «вихря жизни» немало было таких, кто, обладая значительной энергией, стремились открыть «объективные законы» развития мира и научить жить по ним других (это, например, выдающиеся вожди, социальные новаторы и гениальные учёные).

6. Несмотря на то, что принимающие мир и его преобразователи составляют большинство, немало и тех, кто достигает успешного обуздания «вихря жизни», «освобождения» лишь путём сложнейшей работы над собой, путём самосовершенствования, выйдя как бы на «вертикаль» развития. Эта категория людей, чаще всего, занималась совершенствованием разнообразных форм познания реальности, стремилась преобразовать себя путём духовного подвижиничества, пытаясь максимально познать истину, смысл жизни и мироздания (прежде всего, этим путём шли духовные подвижники Востока и православной веры, тольтеки и другие; среди них немало новаторов). Любое совершенствование всегда требует самоограничения.

7. Каждому человеку, в той или иной степени, присущи все эти жизненные стратегии, хотя большинство придерживается одной из них.

Ещё раз перечислю основные жизненные стратегии: 1) принятие себя и мира как есть, приспособление к нему, смирение; 2) обуздание и преобразование мира, приспособление его к своим нуждам; 3) отказ от реальности, отстранённость от мира; 4) «богоборчество», крайняя форма отчуждения, негативное отношение к жизни; 5) объективизация своего знания, стремление согласовать жизнеустройство с «объективными» знаниями о мире; 6) традиционное самосовершенствование и самоограничение в соответствии с заповедями и законами жизни; преобразование себя на пути к истине; 7) сочетание разных стратегий.

Все эти стратегии, в той или иной степени, нами уже рассмотрены на конкретных примерах. Что касается крайней формы отчуждения от жизни, то, как пишут учёные А.Д. и И.Д. Егоровы в книге «Феномен возникновения. От реальности к смыслу», «человек получает «право» на существование, только когда он «лоялен» к окружающему его миру». Авторы также предполагают: «Более того, в этом случае он ему даже необходим как наблюдатель, создающий возможность этому миру осознавать своё существование». То есть: в отношениях с окружающим миром и, наверное, даже с Богом тоже взаимность нужна! Поэтому, если человек ненавидит мир и Бога, то он сам в этом виноват. Если же мир его ненавидит, не принимает в одностороннем порядке, то дело сложнее, так как мир (точнее, какая-то его часть) тоже может быть неправым. Отказ от приближения к Богу у многих порождает тоску, приводит к потере жизненных ориентиров, наверное, потому, что приближение к Богу, по сути, это форма принятия мира, достижения любви к нему.

Надо особо сказать об основных качествах, которыми обладает большинство религиозных и традиционных систем представления о мире:

1. Все они ориентированы во многом на «иной мир», трансценденцию нынешнего состояния человека.

2. Все признают наличие единства Вселенной и её подчинение некому Абсолюту, Богу, то есть необходимость тотального Ему подчинения.

3. При этом признаётся, в той или иной степени, многоликость единого Бога (Троица и другие), наличие земных представителей, посредников, небесной и земной иерархии.

4. Но и принцип «дихотомии», бинарности, противопоставления и симметрии достаточно распространён в представлениях древних («добро» - «зло»; «этот мир» - «иной мир», небо – земля, Бог - человек, жизнь - смерть, духовник или Учитель, пастырь - верующий или ученик; пассивное - активное получение знания и откровения).

5. Наиболее жизнеспособные и социально успешные системы находят компромисс (баланс) между противоположностями, создают центр между земным и небесным, этим миром и иным, закрепляют это в своих Священных писаниях и духовных практиках («Кесарю – кесарево; Богу – богово», что не мешает утверждать, что «нельзя служить Богу и мамоне»). Они создают социальные структуры (церковь, институт жречества), участвуют в хозяйственной и социальной жизни. То есть духовное и материальное может быть уравновешено, хотя часто предписывается отдавать предпочтение духовному.

4. Для многих систем характерно семеричное представление о пространстве (например, земля, как центр мира, с небесным и подземным миром по вертикали и 4-мя сторонами света – по горизонтали; вперёд-назад, вправо-влево, вверх-вниз при наличии центра координат; восток-запад, юг-север, небо-бездна при центре). А также – для времени (семь дней творения и семь дней недели; 49-дневный период Великого поста до Дня пасхи).

5. Модель мира большинства этих систем опирается на идею единого творца и представление о линейности прогресса человека, в котором земная жизнь – лишь этап развития и средство достижения более высокого (божественного) состояния. Но при этом воля Бога может нарушать эту линейность и предопределённость.

6. Для многих из них характерны эсхатологические представления о Конце Света, времени за которыми, в зависимости от пророчества, видится Ничто или Царство Божие, воскрешение и бессмертие, то есть просматривается победа вечности над преходящим.

7. Мотив жертвы самым дорогим (близкими и родными, соплеменниками, аскеза и самоограничение) во имя достижения благодати и абсолютной любви к Богу характерен для всех традиционных религий.

8. Во всех системах в той или иной степени сохраняется как индивидульный, так и коллективный опыт богообщения и духовного подвижничества (в молитве, старчестве, скитах, в церквях и мечетях), как индивидуальные, так и коллективные формы проживания и хозяйствования.

9. Для продвижения человека к Богу во всех почти системах важно достичь состояния внутреннего единства (интеграции всех психических качеств), как взаимосвязи всего со всем, то есть это не состояние изоляции или полной независимости, свободы, а состояние соборности, связной взаимозависимости.

10. Поэтому неправильно видеть в традиционных религиозных и философских системах лишь путь освобождения от мира и его тягот путём трансценденции. В большинстве случаев мы имеем, наоборот, особую форму взаимозависимости людей и объектов этого мира между собой (и в суфизме, и в буддизме, и в христианстве акцент делается не на независимости, а на взаимозависимости). Предлагаемое большинством традиционных систем освобождение от обычного мира предполагает высшую форму ёмкости сознания и даже бытия, их многомерность. Стремление к такому состоянию взаимозависимости, соединение всего со всем, наверное, и олицетворяет Бог, Абсолют; это соединение даёт любовь и радость сопричастности, что ценнее свободы и независимости.

11. Причиной обособления, одиночества, изоляции (как реальных, так и воображаемых) во многих системах считается, как эгоизм, зацикленность на собственных интересах, так и отсутствие должных духовных знаний и техник достижения более совершенных состояний сознания, то есть, по сути, отказ от многомерного сознания и мышления.

12. На пути совершенства неизбежны испытания и духовные кризисы, депрессии и потрясения, сопровождающиеся борьбой с соблазнами, искушениями.

13. Повидимому человеку свойственно стремление к новому, инаковости, то есть самотрансценденция, состояние которой он обретает через духовные практики. Таким способом он выходит в «положительные» изменённые состояния сознания, в которых ему более комфортно, чем в обычной жизни с её зажимами и ограничениями. Он словно возвращается к себе домой.

14. Большинство систем в процессе становления духовности отмечают особую роль сердца и любви.

Здесь я хочу перечислить основания, по которым человек нуждается в Боге:

1. Человеку нужна абсолютная вера, смысл, авторитет в жизни (абсолютный иерарх этого мира). Если нет веры в Бога, то на его место приходит вера в абсолютный прогресс, в человека, а то и в мировое господство денег или засилие зла, разрушения (так рождается «сатанизм», фашизм, сионизм и т.п.).

2. Бог является мощным ограничителем воли человека, его алчности, жажды жизни, как в физическом, так и духовном смысле, Он нормирует потребление, определяет меру любого действия и проявления, учит смирению и скромности, что позволяет не идти в разнос в сложной жизненной ситуации.

3. Бог выполняет многочисленные психические функции и, прежде всего, роль утешителя и покровителя (Отца).

4. Он является проявлением высшей справедливости, верховным судьёй.

5. Бог придаёт смелость в делах и поступках, помогает стать человеку в жизни настоящим воином, решать сложные дела с опорой на Него (иногда есть соблазн даже гадкие дела делать от Его имени – бомбёжки неугодных государств, не говоря уж о битве на Куликовом поле).

6. Он - вдохновитель величайших человеческих творений, посылающий духовное озарение, просветление и подъём.

7. Это - великий координатор человеческих отношений, осуществляющий всеобщую связь и организацию, олицетворяет вечность и совершенство.

8. Верующий человек во многом перекладывает ответственность на Бога и, как говорится, «спит спокойно»! Ведь обычный человек испытывает страх не только перед концом жизни и Света, но и перед различными жизненными обстоятельствами: собственной болезнью и беспомощностью, проблемами родных и близких, нищетой и безработицей, войной, терроризмом и катастрофами, преступлениями. Иногда страх и неприятие каких-то явлений переносится на «козла отпущения» и «тёмные силы», но эту роль с ещё большим успехом может исполнять и Бог. Ведь «всё в руках Божьих!»

Итак, основные функции и качества Бога следующие: 1) вера, смысл; 2) мера и ограничение; 3) утешение и покровительство (Отец); 4) справедливый суд; 5) опора; 6) озарение, вдохновение; 7) организация, вечность и совершенство; 8) ответственность за всё «плохое» и «хорошее».

Теперь кратко опишу собственный опыт преодоления депрессии и приближения к полноте жизни.

Размышлять о смысле жизни я начала лет с четырёх-пяти. Иногда мне казалось, что я уже жила раньше. Но уже в детстве преобладали отрицательные эмоции; иногда жить вообще не хотелось. Моя «инаковость», отличие моих главных жизненных установок с детства толкала меня на освоение необычных навыков и новых представлений о мире. Подлинную радость я находила в знаниях и чтении.

В 1982 году я потеряла любимую мать: она умерла от рака. После её смерти, которая явилась для меня сильнейшим стресс-фактором, я впала в длительную депрессию, которая длилась более года. Пропал интерес к жизни, очень часто я плакала и тосковала по матери. На работе как бы «отбывала повинность», стремилась быстрее добраться до дому, чтобы остаться в одиночестве и предаться тоске и слезам. В церковь я не ходила – на это сил не было, да и не принадлежу я к числу фанатично верующих. Тем не менее, я опасалась, что самостоятельно из депрессии выбраться не смогу. Но поскольку врачам (тем более, психиатрам) с детства не доверяю, а таблетки и алкоголь были для меня неприемлемы, начала по часу в день читать Евангелие (мне посоветовал это делать один человек). Поскольку вслух читать сил не было, я читала про себя. В смысл текста не вдавалась – лишь упорно читала и читала… И что-то во мне действительно происходило! Мир в душе восстанавливался, дела повседневные делались, общение с людьми постепенно налаживалось. Не хочу богохульствовать, но подобный эффект, наверное, мог бы наступить и от регулярного чтения другого (обязательно «хорошего» текста) – например, стихов А.С. Пушкина, русских народных сказок. В подобных случаях некоторые прибегают к чтению мантр…Физиологическую и психическую природу данного эффекта врачи давно исследуют. Возможно, эффект связан, прежде всего, с раздражением одного и того же мозгового центра, в результате которого возникает своего рода гипнотический эффект, формируется доминанта и возникает «положительное изменённое состояние сознания». На этом принципе, наверное, и основано действие молитв, некоторых церковных таинств.

Ежедневное чтение Евангелия я практиковала около года. Оно стало мне «слаще мёда», само собой перешло в повторение «Иисусовой молитвы», которое тоже длилось примерно год…В настоящее время я к этим средствам почти не прибегаю, хотя верующие могли бы меня за это упрекнуть. Нужды в постоянной молитве или в чтении Священного писания я больше не испытываю, хотя то и другое средство, возможно, стало частью меня, вошло в моё бессознательное и «включается» иногда само собой.

Параллельно с этим я общалась с людьми, которых считала более «продвинутыми» в плане духовных практик, посещала лекции по здоровому образу жизни и самосовершенствованию, заставляла себя ходить на службу и выполнять необходимую домашнюю работу. Кстати, поддержание привычного ритма жизни в периоды сильного стресса считаю архиважным. Если невозможно выполнять полный набор прежних действий, то необходимо сохранить хоть часть сложившихся стереотипов жизни, постепенно наращивая утраченное. Заставлять себя жить, как раньше, просто необходимо. Параллельно должен понемногу идти процесс «перестройки» стереотипов в желаемом направлении. Но отношение «традиций» (стереотипов) и «новаций» (новых привычек) должно быть, по возможности, оптимальным, то есть соответствовать структуре личности. Критерием соответствия могут быть эмоции (благоприятное соотношение негативных и позитивных эмоций).

На упорядочение душевного хаоса работает и привычка описывать своё состояние в дневнике, попытка разобраться в себе с помощью тех или иных тестов или методик.

Очень многое в период своей депрессии я делала «стихийно», не имея возможности осознать, что же со мной происходит, да и цели такой не ставила: нужно было выжить и преодолеть своё негативное состояние. «Сила жизни», то есть мотив выжить, видимо, во мне всё же тогда присутствовали. Сейчас, овладев психологическим «ликбезом», мне хотелось бы сделать акцент на, прежде всего, энергетическом аспекте преодоления депрессии. Депрессия, как и последствие сильного стресса, - это снижение свободной энергетики организма (возможно, что энергия переходит в связанное состояние), её нехватка для обычной, ранее привычной, жизни. Поэтому в этом состоянии, прежде всего, надо всеми возможными способами ограничить затраты энергии, а, затем постепенно начать энергию набирать или трансформировать. Отдых и уединение, либо общение только с самыми близкими и желанными людьми – вот основные рецепты начала периода восстановления жизненных сил. Сохранению сил и энергии как раз и помогает та или иная традиционная техника концентрации внимания и сознания. К числу таких техник можно отнести православные молитвы или индийские мантры, чтение Священного писания. Это, своего рода, внутренняя работа, непосредственное преодоление внутреннего хаоса.

Второе средства, которое мне пришлось применять в дальнейшем для преодоления депрессии – это любая упорядочивающая поступающую информацию, энергию, впечатления и контакты деятельность, работа по преодолению уже внешнего хаоса. Это средство помогает тогда, когда путём работы внутренней уже накоплен некоторый запас свободной жизненной энергии.

Когда моя мама лежала больной, ухода за ней почти не требовалось. Но в душе у меня была постоянная тревога, беспокойство… Чтобы обуздать свои эмоции, я начала разные вещи в доме сортировать, посуду и кастрюли чистить, порядок и чистоту во всех углах наводить…Вспомнила, как один мой знакомый, считавшийся шизофреником, сказал: «Уверен, что если я приберу свою квартиру, то обязательно вылечусь!». Поразмыслив над его словами, я поняла, что психическая болезнь – это, своего рода, душевный хаос. И лечить его можно «наведением порядка» не только в душе, но и во внешней среде! Упорядочивая внешнее жизненное пространство, то есть, выполняя какую-то ритмичную и, одновременно, созидательную работу, человек невольно выстраивает и свой внутренний мир! В этом, наверное, секрет эффективности трудотерапии, составления коллажей и т.п. Вспомните, как Наташа Ростова в романе «Война и мир» Л.Н. Толстого у постели раненого Болконского вязала. Представьте себе, как трудно выдержать длительное морское плавание на подводной лодке или тюремное заключение без жёсткого распорядка дня, в котором должны быть отведены часы, как неустанному труду, так и отдыху…Главное, чтобы в жизни был ритм, чтобы время было «структурировано», то есть взаимодействие человека с окружающими предметами было бы организовано. И чем больше душевный хаос, чем серьёзнее внешние и внутренние ограничения жизни (при инвалидности, изоляции и т.п.), тем большая организованность внешнего и внутреннего жизненного пространства требуется! (Процедуры для больных и его опекунов важны, наверное, не столько своим исцеляющим значением, сколько ритмом; то же – при уходе за маленьким ребёнком).

Именно концентрированная кропотливая работа в сочетании с верой в «светлое будущее», с регулярными физическими тренировками помогли известному астроному и революционеру Н.А. Морозову выдержать 25-летнее заключение в Шлиссельбургской крепости. Там, находясь в жёстком режиме изоляции от внешнего мира, почти лишённый прогулок и книг, в основном, на основании Библии и собственного воображения он написал 26 томов различных сочинений, среди которых исследование «Христос».

Кстати, недавно, размышляя о хаосе в квартире очень близкого для меня человека, который достиг большого совершенства, порядка в своём деле (в траволечении и в ботанике) я поняла, что абсолютного хаоса не существует! Хаос – это способ расслабления, так как хаос, беспорядок в одном аспекте жизни предполагает сверхпорядок, сосредоточенность, суперорганизованность в чём-то другом (это, своего рода, «чёрная дыра»). Иногда эта сосредоточенность бывает чрезмерной. Люди, у которых хаос в доме, на самом деле сильно зациклены на чём-то своём, либо напряжённо занимаются делом, которому отдаются целиком. Подобно этому, при депрессии мир человека «схлопывается до точки». Поэтому, чтобы облегчить это состояние, надо, во-первых, попытаться определить главную «точку» концентрации эмоций и воли, зацикленности на чём-то. Иногда это сопровождается крайней рассеянностью и невнимательностью при беседе с другими или в каком-то деле (кстати, цыганки и мошенники умеют это определять и использовать в своих целях). Надо определить в человеке очаг сверхозабоченности, нащупать доминирующую идею, о приближение к которым будет сигнализировать физическая и душевная боль, страдание. Во-вторых, надо попытаться развернуть «точку» в пространство связей с другими объектами. Иногда сделать это можно лишь путём концентрации на чём-то принципиально ином – пусть это будет пустое хобби: лишь бы отвлекло от прежней «точки», захватило человека, отвело его психику от тоски и боли. Таким образом мы можем получить уже «две точки», а потом выстроить связь между ними! Можно затем создать и другие «точки» приложения внимания. Так «точку» можно развернуть в «пространство»…Возможно, при этом происходит сложный процесс переструктуризации внутреннего жизненного пространства с перестройкой и перемещением прежнего Центра личности…Эту тему надо развивать отдельно.

Каждый человек в качестве «антидепрессанта» может выбрать то или иное дело в соответствии со своими способностями и навыками. Это может быть: вязание, несложное рукоделие; рисование; ремонт техники или починка обуви, одежды; делопроизводство и разбор бумаг; переплётное дело; кулинария и заготовки на зиму. Это может быть и сортировка любой рухляди или старых железок, уборка квартиры. Изучение иностранного языка, освоение правоведения или философии… Но это дело не должно раздражать, хотя заставлять себя работать в ином случае просто необходимо. В качестве средства, организующего душевный хаос, лично мне помогало художественное рукоделие: вышивка гладью и изготовление ковриков с аппликациями и вышивкой. Расскажу об этом чуть подробнее. (Кстати, выскажу крамольную мысль: работа, даже подневольная, - средство от любой депрессии, которая была бы неизбежна, если бы человек всё время осознавал своё незавидное положение в мироздании, был бы обеспокоен угрозой полного исчезновения и потерей близких, не умел бы наслаждаться текущим моментом, абстрагируясь от действительности).

Итак, излагаю алгоритм изготовления коврика с аппликациями и вышивкой. Почти у каждого в доме есть цветные лоскутки ткани и детские книжки-раскраски с изображениями сказочных персонажей, птиц, животных и бабочек. Добыть то и другое легко: было бы желание! В книжках выбираете лучшие картинки, копируете их через кальку. Можно выбрать общую тему для будущего коврика заранее: например, «Давайте жить дружно», «Русь», «Мироздание» и т.п., а можно лишь ограничиться подборкой наиболее интересных рисунков на темы русских и зарубежных сказок. Затем берёте отрезок плотной ткани нейтрального цвета (например, это подбортовка или подкладочная ткань), любого, удобного размера (например, в один или в полтора метра длиной). Раскладываете на ткани скопированные рисунки, формируете композицию; добавляете недостающие звенья из других книг или пособий по рукоделию. Затем прикрепляете бумажные рисунки булавками. После этого начинаете подбор цветных лоскутков последовательно под каждый рисунок для аппликации. Берёте иголку с чёрной или белой ниткой и примётываете лоскутки к ткани: сюжет за сюжетом. Потом начинается самая тонкая работа: каждый рисунок необходимо «обшить» специальным швом вручную (или на машинке) и дополнить вышивкой…

Подобный коллаж можно сделать и на большом листе бумаги с помощью ножниц и клея, вырезав интересные картинки из журналов, старых календарей, рекламных материалов, фотографий, открыток…Отличная картинка изобильной жизни получилась у дочери Александра Вакуленко, Наташи, инвалида детства. Кандидат наук, 90-летний филолог Альвика Александровна Быкова, коллажи на картоне составляла регулярно и учила этому детей.

Хочу рассказать ещё об одной интересной поделке: новогодних флажках из старых поздравительных открыток, которые есть почти в каждом доме – они уже не нужны, но и выбросить рука не поднимается, так как на обратной стороне открыток – добрые пожелания родных и близких, то есть флажки «пропитаны энергетикой». Из старых открыток можно создать гирлянды флажков. В начале рассортируйте открытки по темам: «1 Мая», «Октябрь», «День рождения», «Новый год» и другие (можно выбрать сложные сюжеты). Затем сложите открытки парами (надписями друг к другу, а изображениями – наружу), и пристрочите каждую пару на швейной машинке к тонкой тесьме. Длина гирлянды флажков может быть любой. Приделайте крючки на концы тесьмы для подвешивания. Развесьте флажки по квартире…

Депрессия, психическая слабость всегда сопровождается и физическим недомоганием. Мой случай не был исключением. Повышенная утомляемость, слабость, стоматит, опухшие дёсны – далеко не полный перечень тех бед. Хочу отметить живительное воздействие холодной воды. Свой стресс ещё в период болезни матери я старалась снимать купанием по утрам в прохладной воде – благо, что рядом была речка Торопа! Позднее пришлось прибегнуть к более экстремальному воздействию – обливанию с головой из ведра колодезной водой во дворе дома, а, затем - из таза в ванне квартиры. Эффект потрясающий! Привыкания к этой процедуре нет, поэтому приходится себя постоянно принуждать. Если очень не хочется обливаться с головой, можно лить воду на грудь, плечи или на живот. В крайнем случае, холодной водой можно лишь обтираться. Холодная вода бодрит, заряжает на весь день, возвращает к жизни.

Другим, физическим, средством преодоления немощи было для меня голодание, полный отказ от пищи на 7-10 дней. Мера крутая, но в моём случае помогла подлечить дёсны, отказаться от некоторых малоэффективных стоматологических процедур. Но прибегнуть к голоданию я смогла лишь тогда, когда уже накопила энергию в результате внутренней и внешней работы по упорядочению хаоса (о чём я уже сказала). Голодание, видимо, мобилизует защитные силы организма. (Но если сил нет или их мало, то можно заменить его сырой растительной диетой). Голодать лучше всего под наблюдением врача и в специальных клиниках, а вот прожить несколько дней на сырой растительной и натуральной пище (на овощах и фруктах) сможет любой. Оздоровительный эффект может быть таким же, как от голодания, да и «живая» пища – прекрасный аккумулятор солнечной энергии. Могу порекомендовать также свой любимый, очищающий организм, напиток: в пол-литре тёплой (не горячей) воды растворите одну столовую ложку мёда и выдавите туда сок половинки лимона… Можете пить такой «лимонад» при простуде несколько дней.

Итак, если на первом этапе депрессии почти любое общение с людьми мне причиняло страдание, а уединение, молитва, внешняя работа и простая, «живая» пища являлись условием самосохранения и средством сбережения жизненной энергии, то на втором этапе преодоления депрессии предстоит начать набирать и аккумулировать энергию. То есть надо было открыться миру, активизировать энерго-информационный обмен с окружающей средой, наладить общение с людьми. Желательно не только отвлечься от собственной проблемы, боли, страдания, но и чем-то или кем-то увлечься. На этом этапе очень важно найти себе интересное дело, обрести внешний идеал, интересный и значимый круг общения. Такому взаимодействию должна сопутствовать и более сложная работа по совершенствованию и развитию собственной картины мира, организации (регуляции) внутренней и внешней полноты жизни.

Постепенно мне вырисовывались, мною осознавались отдельные элементы, этапы такой работы, то есть осуществлялась рефлексия. В начале понимаешь, что надо поддерживать баланс «внутреннего» и «внешнего», «эгоизма» и «альтруизма», «закрытости» и «открытости» миру, («надо» и «хочу»). Но жизнь постоянно будет подбрасывать всё новые и новые противоположности, поэтому далеко не все личные противопоставления миру человек в состоянии отследить и осознать, тем более «проработать». Ведь круглым и обтекаемым, как и гармоничным, по всем своим проявлениям человек быть не может, так как жизнь всегда «достанет», нарушит сложившееся равновесие, создаст новый стресс. Отследить очередное нарушение баланса между «внешним» и «внутренним» можно через отрицательные и положительные эмоции. Если негатив эмоций стал нестерпим, значит, человек в чём-то превысил свою меру; если нет в жизни радости, значит, остановился в развитии! И теория «маленьких радостей», то есть попытки компенсировать своё недовольство за счёт пищевых, вещевых и прочих поблажек – во многом тупиковое направление преодоления стресса. Помочь это иногда может, но на очень короткое время. Искать и удалять причину негатива надо честным путём самопознания и самосовершенствования.

Но если в молодости я предполагала, что правда всегда лучше лжи и иллюзий, то с годами я поняла, что это далеко не так. Поскольку, как правильно заметил Шопенгауэр, «характерной чертой первой половины жизни является жажда счастья, второй половины – боязнь несчастья», прекрасные иллюзии держат человека на плаву жизни лучше бескрылых истин. Обретение любой веры в справедливость, смысл жизни, перспективы – глубинная потребность человека. Правду об устройстве мироздания, наверное, мы никогда не узнаем, хотя некоторые люди убеждены, что знают её. Эта «правда» должна быть обнадёживающей. «Правда», лишающая перспективы жизни, может свести с ума, разрушить физически. Поскольку любая «правда» многослойна и открывается человеку постепенно, всегда есть возможность найти выход из очередного тупика жизни. Хотя бы в воображении!

Депрессия, как мне представляется, - это уплотнённое, сжатое к точке восприятие человеком времени и пространства при невозможности самостоятельно их развернуть в обширное и более сложное, структурированное пространство связей с окружающим миром. Я считаю, что восприятие пространства тесно связано с восприятием времени, так как «путешествие во времени» - это путешествие в пространстве связей с теми или иными явлениями и людьми в прошлом, настоящем и будущем.

«Зацикливание» человека на чём-то (супердоминанта) приводит к схлопыванию пространства жизни до «точки», его кристаллизации, что воспринимается как депрессия, психическое отклонение. Мною было уже отмечено, что оборотной стороной этого состояния является хаос, беспорядок в голове и в делах. При исследовании этих состояний важно понять, на чём человек зациклился, и постараться «развернуть» «точку» в пространство. Иногда этому помогает и упорядочение внешнего хаоса. При этом можно использовать чертежи методологии «Спектральная логика» В.П. Грибашёва. Основной алгоритм овладения пространством или обуздения хаоса, я уже упоминала. Он включает в себя: осознание зацикленности на точке и её оформление в качестве Центра; выбор объекта для связи, то есть направления движения; осознание противоположного направления движения и поиск баланса между ними; выстраивание системы координат вокруг Центра; осознание многомерности жизненного пространства; выстраивание уровней, этапов развития тех или иных качеств личности и среды, сфер мироздания; усложнение «геометрии» внешнего и внутреннего жизенного пространства и их регуляция.

Моя одноклассница из города Торопца Татьяна Гофман-Буякова (она затем стала директором нашей школы; умерла в 2006 году) сказала мне, когда я попала в очень трудную жизненную ситуацию: «Ты всё равно «минус» обратишь в «плюс». Надо сказать, что я не подозревала за собой такого жизнеспособного качества, так как почти всегда ощущала себя в жизни пессимистом, часто чувствую себя неприспособленным к жизни «пораженцем». Нарушение баланса между внутренним и внешним миром можно также отслеживать и по отдельным качествам личности: дерзость-смирение; любовь-ненависть; вера-скептицизм и т.п. Но, в любом случае, если бы у меня не было духовного опыта работы над собой и знания «положительных» состояний сознания, преодолеть депрессию мне вряд ли бы удалось, как и преобразовать «минус» в «плюс». Наличие подобного опыта необходимо. Если его нет, то его необходимо привнести за счёт благодатного внешнего воздействия – например, в храме или при визите к старцу, к «экстрасенсу» (например, к психотерапевту М.Л. Перепелицыну, система которого «Дуплекс-сфера» позволяет гармонизировать биополе человека).

Итак, вот основные правила сознательной саморегуляции, которые я вывела для себя:

1. Следовать основным общечеловеческим заповедям и принципам.

2. Осваивать основной мировой опыт саморегуляции и самосовершенствования – как древний, традиционный, так и современный, научный.

3. Пытаться расшифровать свои положительные и отрицательные эмоции и с их помощью поддерживать внутреннюю и внешнюю гармонию, гармонию между полюсами качеств, проявлениями личности.

4. Следовать своей внутренней правде, истине, по возможности, не обманывать себя и других.

5. Искать и находить друзей и единомышленников, учителей и наставников.

6. Искать и обрести своё собственное место в природе и обществе, которое, как говорил П.К.Иванов, «никем не занято и не покупается ни за какие деньги».

7. Помогать другим людям найти себя, своё место в жизни и близких людей, передавать свой жизненный опыт.

8. При отвращении к жизни и нежелании жить надо стараться обнаружить хоть какую-либо «точку» интереса в жизни или в воображении, стараться развернуть эту «точку» в пространство связей.

9. Надо помнить, что любое состояние можно пережить.

10. Надо стараться перенести негативное отношение к жизни и её явлениям на собственное негативное состояние, вызвать к нему отвращение, постараться возненавидеть его (состояние), а не самого себя или других.

Для описания собственного опыта преодоления угрозы обособления и остановки в развитии использую геометрическую модель «регуляция на кресте» (вертикаль символизирует внутренний мир человека с полюсами «хочу» - «не хочу»; горизонталь - внешний мир с полюсами «надо» - «нельзя», рис. 2). То есть необходимо сочетать самосовершенствование с изменением окружающей среды, так как ощущение отождествления с теми или иными составляющими «мира духовного» должно сопровождаться соответствующим преодолением отдельности от «мира материального» (социума, природы). При этом последовательно, слой за слоем, уровень за уровнем. Поэтому «регуляцию на кресте» я позднее дополнила регуляцией уровней бытия и сознания (набором концентрических окружностей). Кстати, у транспсихологов есть аналогичная модель «холоархии». Я только не согласна с их мнением, что чем выше уровень сознания, тем он содержательнее, так как убеждена, что, достигая одного, мы что-то другое обязательно утрачиваем.

Данную модель можно применить, например, для интерпретации спектра ощущений при стрессе невесомости в исследованиях Л.А. Китаева-Смыка. На основании этой модели я бы выделила следующие стратегии преодоления стресса: 1) при ощущении «падения» необходим поиск «опоры»; 2) при интенсивном «подъёме» необходимо найти способ «заземления»; 3) в случае «зацикленности» на внутренних ощущениях искать способ для «расширения», «открытости», обрести внешний интерес, дело; 4) при ощущении «разноса», «разброса» и избыточной эйфории нужно начать «сжатие» к точке, сформировать центр, остановиться на чём-то, взять на себя некий «груз»; 5) процесс «разборки» или «хаоса», «распада» необходимо преодолевать «сборкой», «организованностью», сосредоточенностью на детальной работе; 6) состоянию «одержимости» может противостоять «сдержанность»; 7) при чувстве «растворения» в пространстве можно прибегнуть к «сохранению целостности» и индивидуальности; 8) излишняя «организованность», «кристаллизация» и «структуризация» может быть преодолена «хаосом» и включением «неопределённости».

Новая жизненная ситуация всегда сопровождается сильным эмоциональным переживанием. Если это переживание затаивается (задерживается), как бывает, например, в моменты опасности, когда человек концентрируется на ней и экономит все силы для «взятия барьера», то позднее это проявится как посттравматический синдром, стресс. Для описания подобных ситуаций можно применить «энергетический подход»: количество энергии, затраченной на решение проблемы и взятие барьера, должно быть вскоре восполнено. Если этого не происходит, то организм переходит на другой, более низкий уровень бытия и сознания, соответствующий наличному запасу в нём свободной энергии.

Эмоции при принятии самых важных решений отстают по скорости от мыслей, поэтому при опасности человек не успевает испугаться, но успевает подумать и принять решение.

Перечислю лишь несколько парадоксальных средств от стресса. Любое напряжение, стресс можно снять, например, через, своего рода, «расслоение» личности и использование многомерности жизни: путём использования инстинктов (еда, удовлетворение биологических потребностей); за счёт временного регресса; путём концентрации на любом действии (даже самом бесполезном); через другой стресс (голодание, купание в проруби, обливание холодной водой); путём переключения на самые насущные биологические потребности («очень в туалет хочется»); решая чужие проблемы и обслуживая, защищая интересы других людей – от самых родных и близких до «всего человечества». Даже механическое повторение молитв, мантр часто помогает…Конфликт на работе способен отвлечь от личной беды, а зубная боль может так «достать», что большое горе отойдёт на задний план (или, наоборот, усилится). Кстати, в прежние времена психические недуги неспроста лечили физическими средствами, так как телесная боль может иногда снять психическую, душевную боль. Но не всегда… Можно начать ремонт у себя или других или начать выполнять физическую работу под чьим-то руководством. А уж путешествия, перемена обстановки, места жительства или работы действуют почти безотказно!

Хочу поделиться также опытом преодоления горя от потери любимого мужа, которое усугубила смерть любимого кота Крыса, кошки Девчуры, ряд болезней и смертей родных и друзей. Свои переживания я описала в книгах «Спектральная логика» и «Диалоги на вечные темы». Конечно, эти книги – не для всех. Мои переживания слишком тяжёлые. Они камнем легли на мою душу. Жить просто не хотелось, негатив против себя самой, жизни и людей был столь сильный, что общаться с людьми было часто невозможно. Тем более не хотелось искать какой-либо выход из депрессии. Это состояние длилось более шести лет.

Но утверждение, что «ничто не забывается», - далеко не истина. Во-первых, всё же забывается. Прежде всего, уходят физические аспекты пережитого (например, телесная боль); затем – эмоциональные переживания; постепенно и память, как интеллектуальное проявление пережитого горя, тоже отступает. Тем не менее, бессознательный план личности всё же цепко хранит стрессовое состояние. Более того, то или иное пиковое состояние сознания (тоски, одиночества, злобы и т.п.) может надолго завладеть человеком, глубоко осесть в его сознательном или бессознательном, поэтому «выкурить» его оттуда бывает нелегко даже при наличии такого желания.

«Что делать?» - спросите Вы. «Впускать жизнь!» «Как?» - спросите снова. Если есть желание жить, то преодолеть негативное состояние можно, например, ругая себя или это состояние, то есть, действуя путём насилия. Можно молиться, призывая высшую помощь, либо сознательно устремлять себя на любое дело, интерес, перемещаться в реальном или воображаемом пространстве. Если повезёт – увлечься хоть на время чем-то или кем-то! А если жить не хочется, либо сил на это уже нет? Тут сложнее. Необходима внешняя помощь, даже чьё-то насилие. Толчком может быть также чувство обиды, мести, соперничества. Главное - вывести себя из затяжного состояния тоски и боли! Любой ценой! В конце-концов можно отдаться тоске до полного отвращения к ней, либо расслабиться и предаваться хандре как неизбежному состоянию. Ведь, если жизненная сила ещё есть, «логика жизни» сама выведет из прежнего состояния и введёт в новое.

Надо отдать должное «логике жизни», которой и я во многом доверилась. Никакие разумные доводы и самовнушения в тот период не действовали; ни личная, ни мировая перспектива просто не просматривались. Сейчас уже можно анализировать этот период и те факторы, которые помогли выйти из этого состояния. Да, желания жить, как и выйти из этого состояния не было! Я физически, а не только эмоционально, ненавидела себя и всю жизнь, во всех почти её проявлениях. Алкоголь и еда в начале помогали, а потом уже не давали отдохновения и не вызывали даже спасительных слёз. Но был автоматизм, хорошо отработанный механизм самоорганизации, который заставлял сохранять прежний ритм жизни пусть даже через «не могу!» Я упорно, хотя и с отвращением, ходила на работу, общалась с разными людьми, стараясь не «грузить» их своим негативом, который, конечно, всё равно прорывался. С работы меня не уволили, так как я с нею справлялась, как и с уборкой квартиры, поддержанием порядка в ней. Кстати, принадлежу к тем людям, стресс которым создаёт хаос, беспорядок и грязь в квартире, что усиливает душевный дискомфорт от главных жизненных событий (наверное, любовь к порядку, организованности, как и отвращение к хаосу, беспорядку, меня и спасли). Но при этом любая мелочь (неожиданное отключение телефона, компьютера, электричества, водопроводные и канализационные неисправности) в тот период вызывала у меня дополнительный стресс, неадекватный масштабу проблемы. Я всё время жила в ожидании чего-то плохого, худьшего, хотя понимала, что утрирую любую ситуацию. Научилась даже проверять себя, заранее предполагая, что плохой прогноз не оправдается. Но мне всё же повезло с работой, где ко мне относились с пониманием; у меня было несколько друзей, кому я могла расписывать свою депрессию; у меня были проверенные мастера в сфере компьютеризации, сантехники и электрики…

Пережить горечь вдовства помогали сны. Во время одного из них мне вернулось эмоциональное ощущение близости родного человека, которое было со мной долгие годы, но было утрачено после его смерти. Это эмоциональное чувство во сне было столь ясно, что я проснулась и, убедившись, что это лишь сон, заплакала от разочарования. Тем не менее, я спала хорошо именно в надежде вновь увидеть покойного мужа во сне, хотя снился он мне редко. А самое главное, мне встретился человек, который с недюженной бесцеремонностью вторгся в мою личную жизнь. Не буду называть его имени, скажу лишь, что он был тоже вдовцом, не утратившим жизненную энергию и интереса к жизни – у меня же сил и желаний было очень мало. Он почти безжалостно, не задумываясь ни о чём, так как не привык замечать реакцию других на свою личность, ломал мои жизненные стереотипы, привил мне многие новые привычки, хотя я не всегда покорно шла наповоду его желаний. Долго мне казалось, что я живу чужой жизнью, спрашивая при этом: «Нина, а тебе это надо?» Но такова было логика самой жизни! Главное: я была интересна теперь другому человеку, что казалось мне просто невероятным, невозможным, противоестественным и даже ненужным!

В начале «перестройки» ранее сложившейся у меня модели жизни и сознания я неоднократно обращалась к покойному мужу и Богу, стенала, что у меня нет сил, чтобы начать новую жизнь. Я по-прежнему не хотела жить. И лишь через 6,5 лет после смерти мужа у меня появились проблески «воли к жизни» - сначала слабые, неустойчивые, неуправляемые, в форме положительных эмоций, переживаний; потом возникло сознательное желание изменить своё отношение к жизни. Ради чего? В начале - ради любопытства, эксперимента («Неужели это может быть?», «Как именно это может быть?»). Потом возникла идея освоить переход от «негатива» к «позитиву» на практике, чтобы поделиться этим с другими. «Освоить вкус к жизни?» - «Ничего себе, замахнулась! У меня, ведь, его и в молодости не было!» Я купила несколько пар брюк, решилась путешествовать с любимым человеком…Видимо, в моей «жизненной матрице» были ещё жизненные пробелы, которые можно было заполнить. Да и запас жизненной силы, адаптационного резерва, наверное, всё же был…

Конечно, помогала и литература – умные книги. Жизнь дарила иногда и встречи с интересными людьми, которые меня понимали и принимали. Надо ли писать об этом подробнее? Или моя книга расскажет об этом сама?… Позднее я открыла для себя продуктивную форму разговора сама с собой - диалога «Я» и «Анти-Я». Эту форму самоанализа, в которой можно сочетать ассоциативность с рефлексией, может применять каждый. Заносишь в компьютер весь это разговор с собой, всё, что приходит в голову, что подсказывает тебе твой незримый оппонент, и делается легче.

Любителям рефлексии можно предложить следующий вариант самоанализа: «Мой воображаемый психолог»:

- Описать отрицательные проявления своего нынешнего состояния психики. (Например, можно отметить параметры: одиночество; болезни и их симптомы; фигуру, вес, возраст; работу, отсутствие признания, понимания, близких, перспективы в жизни и т.п.).

- Попытаться найти возможные причины появления данного качества у себя (наследственность; впечатления детства; собственные черты характера; привычки и стереотипы поведения; отсутствие воли; политическая ситуация; ущербность жизни человека вообще и т.п.).

- Оценить перспективу и средства преодоления неприятных качеств и свойств собственной личности и жизненных обстсоятельств. Наметить конкретные действия.

- Рассмотреть каждое проявление отдельно и сравнить своё положение с положением других людей, дать относительную оценку этому проявлению; попытаться найти «положительные» стороны каждого «отрицательного» проявления.

- Найти хоть какую-нибудь перспективу в своей жизни и следовать ей неукоснительно, стараться расширить своё жизненное пространство хоть в малом, включая воображение (перспектива всегда возможна, если прошлое не занимает всё жизненное пространство).

- Отслеживать динамику своих состояний, их изменение. При этом активность и даже агрессия лучше депрессии, безысходности, тоски, ужаса; сотрудничество лучше агрессии; творчество и собственная помощь другим лучше зависимости от внешних факторов и внешней поддержки.

- Тяжёлые прошлые события, негативные отношения к тем или иным объектам могут стать причиной одержимости, поэтому должны подвергнуться трансформации следующими приёмами:

- вытеснения (стремиться отгонять мысли о них);

- замещения (думать о чём-то новом и приятном, пусть даже иллюзорном);

- обесценивания (снижение значимости явления);

- изменения отношения к ним (поиск в них положительных моментов);

- переноса на другие объекты (поиск «козла отпущения»; поругаться на кого-то или с кем-то; негатив можно перенести на собственное негативное состояние);

- рационализация (путём анализа и переструктуризации, расчленения и т.п.);

- путём интеграции в нынешнюю жизнь благодаря извлечению уроков;

- пережить, принять как должное («так надо», своего рода мазохизм»; по возможности «расслабиться и получать удовольствие» от любого состояния).

Опишу свой конкретный опыт трансформации превращения «минусов» своей жизни в «плюсы»:

- конфликт моих родителей между собой и детская травма от этого (теперь я поняла и люблю их обоих, как и их несовместимость, что стало средством моего развития; я согласовала их позиции внутри себя);

- любовь к школе и книгам была сильной, но это привело к чрезмерной теоретизации и погружению (поэтому я научилась действовать вопреки своей склонности к инерции);

- боязнь контактов с противоположным полом в юности (в результате мне стала доступна сознательная поздняя настоящая любовь);

- отвращение к медицине - в детстве меня прятали от прививок и врачей (это стало средством обращения к здоровому образу жизни и натуропатии);

- особая чувствительность и повышенная эмоциональность, высокая интенсивность жизненных переживаний, склонность к депрессиям (привело к поиску выхода и изучению духовных традиций и психологии, написанию книг);

- в детстве мне не позволяли брать в постель кошек (отыгралась в зрелом возрасте и нашла среди кошек настоящих друзей);

- отношение ко мне других иногда было насмешливым (искала настоящего понимания в среде себе подобных, участвовала в создании фирмы «Социнновация»);

- нелюбовь к поездкам, переменам (поступила на геологический факультет университета и заставляла себя путешествовать, ходить в походы);

- если замечала в себе чрезмерное проявление какого-то качества, то старалось откорректировать его меру, либо примирялась с собой.

Чтобы поменять знак какого-либо события (например, оно всё время вызывало боль, раздражение, тревогу, стресс), надо оказаться в том же месте в прекрасном, радостном настроении или душевном равновесии; посетить это место с тем, с кем тебе очень хорошо, либо с тем, кто испытывает при этом противоположные тебе чувства. Чтобы расстаться с «плохим» прошлым, надо хоть отчасти его обесценить и увидеть перспективу в будущем, а также – обрести любой, пусть маленький, смысл и ценное дело в настоящем.

Для борьбы с депрессиями в обществе возможны следующие преобразования и методики:

- Осознание изоляции (физической и духовной) и экстремального состояния психики (стресса) как реальных факторов жизни и возможности превращения их в угрозы для всего человечества и общества.

- Определить пути преодоления различных форм изоляции и стресса.

- Заново определить, что значит «быть человеком» и при каких условиях возможен «дефективный человеческий материал» (выражение В.С. Мухиной). Изучение «повреждений личности» и условий их приобретения.

- Анализ условий деградации и условий для обеспечения необходимого и достаточного развития личности.

- Факультативное изучение опыта преодоления негативных и стрессовых жизненных ситуаций; обмен опытом на базе клубов единомышленников.

- Обучение методам преодоления стрессов всех желающих.

Закончу на весьма сомнительной для многих ноте: «Иллюзии в этом мире неизбежны; они – производные этой жизни и её охранители. Как же без них?» Ф. Ницше высказался по этому поводу весьма заумно: «…без допущения логических фикций, без сравнения действительности с чисто вымышленным миром безусловного, самотождественного, без постоянного фальсифицирования мира посредством числа человек не мог бы жить, поскольку отречение от ложных суждений было бы отречением от жизни, отрицанием жизни. Признать ложь за условие, от которого зависит жизнь, - это, конечно, рискованный способ сопротивляться привычному чувству ценности вещей, и философия, отважившаяся на это, ставит себя уже одним этим по ту сторону добра и зла».

 

4. Ничто не забывается и ничто не приобретается даром.

Утраты и расплата «экстремалов»

 

«Мы должны иметь способность сокрушаться о своих грехах»

Владыка Кирилл

 

«Все перемены чреваты утратами,

так же как все утраты требуют перемен»

Роберт А. Нимейер

 

«Горя бояться – счастья не видать».

Русская пословица

 

«Неядовитых веществ нет. Яд или не яд – определеяет только доза»

Парацельс

 

«Но нет следов, что исчезают без следа…»

Слова Е. Евтушенко к песне

 

Народная мудрость и фольклор, наряду с религиозными традициями, всегда отдавала дань абсолютному, вечному и непреходящему в мироздании, выражая его понятием «Бог», которое отражает склонность человеческого сознания к тоталитарному мышлению, основанному на той или иной доминанте: «Жить – Богу служить», «Бог полюбит, так не погубит», «Без Бога ни до порога» (сборник В. Даля в трёх томах «Пословицы русского народа», М.: Русская книга, 1991).

Но склонность к бинарным и противоречивым оценкам – также исконное качество человеческого сознания, как и мышление, абсолютизирующее тот или иной жизненный фактор. Эту противоречивость отражает, например, пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Как гласит другая русская пословица: «Горя бояться – счастья не видать», - то есть одна эмоциональная и жизненная крайность связана с другой! Двухполюсность и противоречивость всех жизненных явлений – общеизвестный факт, закреплённый на уровне жизненных и логических конструкций.

В реальной жизни, как и в процессе развития человека и общества, не существует абсолютного выигрыша. За всё надо платить – и не только, не столько деньгами, сколько усилиями, энергией и утратами. То есть идея абсолютного прогресса опровергается самой жизнью на всех её уровнях. Не говоря уж о том, что большинство перемен в жизни каждого человека совершается не по его желанию и даже не по его вине, а, как говорится, «по логике жизни»….

И всё же от жизни большинство людей ждут «позитива», счастья, либо его ищут. Некоторые умеют его создавать. В молодости или иногда при следовании предписаниям религии кажется, что если жить «правильно» или «безгрешно», то всё получится, так как страдания и наказания происходят и случаются от нарушения правил, законов жизни. Но любые правила и законы тоже меняются, что порождает неверие и даже ненависть к людям и жизни в целом. Это – обратная сторона любой веры в «позитив». Недаром многие тома западной философии (например, А.Камю: «Миф о Сизифе»; рассуждения Ф. Ницше, Кьеркегора и других) заполнены непрерывным поиском смысла жизни, как и рецептов преодоления её кажущегося или явного абсурда. В них можно найти немало умных и интересных рассуждений, которые не всегда помогают в конкретной жизненной ситуации, зато могут служить алиби для любого пессимиста – «Я не одинок в своих страдниях и поисках». Непрерывная рефлексия если и не исцеляет, то отвелекает и занимает, хотя иногда и изматывает. К тому же таким путём можно найти единомышленников и почитателей собственных теорий. Негативная оценка того или иного события и воздействия – это и способ защиты от реальности, вынести в полной мере которую никто не может. Наверное, для каждого человека существует своя «доза» реальности, которую он может принять, а также свой способ её «освоения». Поэтому не только йога и буддизм, но и Киплинг в стихотворении «Человек» словами «и пораженье от победы уж ты не должен отличать» передал необходимость преодоления «чёрно-белого» восприятия реальности. Но адекватно ли такое восприятие самой реальности?! Ведь выживают в этом мире люди с различными моделями мира, то есть каждая модель мира обладает своими способами приспособления к реальности, отражает её по-своему. Но при этом она имеет и свои слабые стороны, «болевую точку».

Доктор геолого-минералогических наук, профессор кафедры национальной экономики Тихоокеанского государственного университета из Хабаровска Юрий Сергеевич Салин в книгах «Иная цивилизация. По стране оленных людей» и «Пизанская цивилизация» раскрывает читателю неоценённую современниками глубину почти утраченных ныне земных цивилизаций: народов Севера, индейцев Южной Америки и других. Он ставит под сомнение не только нравственность, но и линейность, непререкаемость научно-технического прогресса: «Прогресс – это же контрэволюция! Если эволюция - это развитие и совершенствование живого за счёт мёртвого, то прогресс - развитие и совершенствование мёртвого за счёт живого…Homo sapiens утрачивает статус не только человека, он перестаёт быть одушевлённым существом. Творение информационного общества даст сто очков вперёд любому зомби…А, может, выход из кризиса надо искать в достоянии альтернативных культур?

…Доколумбовы цивилизации Нового света и народные культуры многочисленных племенных образований не знали рабовладения и частной собственности, их развитие не несло с собой угрозы уничтожения природы и народов…». Ю.С. Салин отмечает, что хотя так называемое «цивилизационное сознание» стремилось отделить человека от основополагающих инстинктов, они никуда не исчезли, а лишь потеряли контакт с сознанием, проявляя себя посредством физических сиптомов в случае неврозов или «путём разного рода инциндентов, как-то: безотчётного настроения, внезапной забывчивости или речевых ошибок», о чём писал и К.Г. Юнг.

Поэтому Ю.С. Салин, вслед за очень многими учёными и мыслителями, включая Кропоткина («Этика»), ставит под сомнение основополагающую значимость для развития природы и общества конкуренции. Куда значимее и многомернее по форме и содержанию в природе и в обществе сотрудничество и дополнительность. На примере живучести вирусов и их способности, с одной стороны, превращаться в неживые кристаллы, а, с другой, в микробы (об этом писал Г.М. Бошьян в книге «О природе микробов и вирусов» - опубликована в 1949 году), Ю.С. Салин сомневается в возможности и целесообразности полного уничтожения вирусов и отстаивает их право на существование. Так как «у любого мельчайшего существа есть своя доля, ведь многокрасочный пир жизни – общий для всех!». Даже эпидемии «приходят и уходят, как приливы и отливы, независимо от усилий эпидемиологов, почему во время магнитных бурь, несмотря на все меры по соблюдению чистоты опыта, в сосудах обнаруживаются не те микробы, которые там посеяны, а совсем другие»…«Вывод: полной, абсолютной стерильности не существует, микроб и вирус уничтожить невозможно; он ускользает, меняет форму, становясь даже неживым, превращаясь в кристалл, а затем снова в вирус».

В разделе 1.5 мы уже упоминали, что, рассуждая о неизбежности кризисов в развитии цивилизаций, А.П. Назаретян также подвергает сомнению идею абсолютного прогресса общества, рассматривая веру в исторический прогресс и абсолютную эволюцию, как своеобразный «архетип» человеческого сознания, отмечая, что «фактическое обоснование идеи эволюции опиралось на представление о деградации». Он убеждён, что кризис развития любой системы, включая человеческую цивилизацию, создаёт новые возможности, хотя при этом отмирает старое. О несостоятельности единого подхода к развитию на примере истории и необходимости учёта характеристик наблюдателя, пишет и С.Б. Переслегин в книге «Самоучитель игры на мировой шахматной доске».

То есть: любое развитие сопровождается деградацией, в природных и общественных процессах нет абсолютного выигрыша. Развитие всегда относительно. Мир есть и остаётся многоукладным и неоднородным, так как это обеспечивает его непрерывное существование и развитие во всей полноте жизни. Поэтому необходимо отказаться от односторонних оценок любого явления, от стремления закреплять исключительно «негатив» или «позитив» за теми или иными явлениями, от стремления уйти от «негатива» любой ценой. Хотя, конечно, и то, и другое, и третье всё равно будут происходить. Любая оценка отражает условия, а выбор реакции на то или иное явление отражает уровень «адаптационного резерва» конкретного человека, общества, уровень их сознания, является доминатой их модели мира.

Отсутствие абсолютного выигрыша (но при этом возможен выигрыш, успех в сфере определённого, отдельного аспекта жизни человека) в процессе функционирования и развития живого существа применительно к экстремальным жизненным условиям означает, что даже «успешное» выживание обходится организму и психике человека дорого. В этом свойстве всего живого, наверное, выражается закон сохранения энергии.

То есть неизбежность утраты тех или иных качеств в процессе естественного развития объектов и приобретение новых – факт очевидный. Возрастная психология может поведать нам очень много о неизбежных изменениях в организме, психике и интеллекте индивида. В современных науках о человеке мы всё чаще наблюдаем отказ от однозначных оценок при сравнении достоинств и недостатков того или иного этапа развития человека, отдельных индивидов и даже культур, цивилизаций.

Например, Олег Дмитриев в книге «Разумная Вселенная» доказывает «отсутствие превосходства мышления взрослого над мышлением детским». Детское мышление «слабо дифференцирует близкие, а иногда и далёкие понятия», «у ребёнка мы наблюдаем слабое удержание мысленного инварианта», откуда проистекает и слабость критического отношения к действительности («дитя всё принимает за «чистую монету», легко поддаётся внушению»); у детей довольно слабая координация между различными органами чувств. Наконец, ребёнок не может «адекватно выразить свою мысль словами, его мышление явлется насквозь предметным, ребёнок мыслит образами, а не словами», он во многом «витает» в своём мире, не замечая реальности». Но взрослое мышление имеет свои недостатки по сравнению с детским. Среди них: позиция эгоцентризма, отсутствие открытости, искренности, непосредственности, честности, непредсказуемости (спонтанности), повышенного любопытства. Все эти качества больше свойственны детям. «Интеллектуальная работа взрослого, «отягощена» опытом, стереотипами,…продиктована той или иной прагматической направленностью…».

Украинские авторы книги «Библия как праксеологическая система жизнедеятельного бытия» (Белая Церковь, Институт праксеологии, 2014), рассмотрели проблему соотношения различных человеческих качеств на каждом из этапов развития личности, из которых (по Шопенгауэру) и складывается «мир как воля и представление». По трактовке немецкого философа в детстве вещи интересуют человека больше с виду, то есть «со стороны представления», а не со стороны их бытия. Затем возникает жажда действительной жизни. Юношеский возраст – это во многом «погоня за счастьем, предпринимаемая в предположении, что в жизни можно добыть его». В результате: «Характерной чертой первой половины жизни является неутомимая жажда счастья; второй половины – боязнь несчастья». Более того, если в юности люди чувствуют себя покинутыми другими, то «в позднейшие годы они чувствуют, что сами убежали от людей». «С точки зрения молодости жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости – очень короткое прошлое». С годами также увеличивается страсть к обладанию, начинает ускоряться течение времени. «В более широком смысле можно сказать, что первые 40 лет нашей жизни составляют текст, а дальнейшие 30 лет – комментарии к этому тексту, дающие нам возможность понять его истинный смысл и связность, а также все детали и нравоучение, из него вытекающее». Познание в старости более свободно от переживаний, приобретает оттенок созерцательности, многие потребности отмирают в результате их удовлетворения. Естественное умирание в возрасте около 100 лет происходит практически безболезненно. Шопенгауэр связывает также этапы развития человека, его возраста с действиями основных планет. В десять лет человеком управляет Меркурий, определяющий его повышенную подвижность и коммуникативность; с 12 лет наступает царство Венеры, когда человеком овладевает любовное томление; на тридцатом году сильно влияние Марса: человек становится воинственным и гордым. В пятьдесят лет владычествует Юпитер: человек достигает расцвета своих сил, начинает повелевать другими (например, молодым поколением); на шестидесятом году наступает время Сатурна, который наполняет жизнь человека медлительностью, инертностью, «свинцовой тяжестью» и разочарованностью в жизни. Затем, по аналогии с действием Урана, человеку «пора идти на небо». Нептун ассоциируется с этапом соединения конца с началом, то есть, наверное, с тем, что Ницше называл «философией вечного возврата».

Здесь мне невольно вновь пришли на ум строки перевода из стихотворения одного немецкого автора: «И покуда не поймёшь, смерть – для жизни новой, хмурым гостем ты живёшь на Земле суровой!» Продолжая эту мысль, должна заметить, что высшей жертвой человека является жертва собственной жизнью, которая осуществялется ради вечной жизни на Земле у атеистов и «жизни вечной» в христианстве. Обычная же, «среднестатистическая жизнь», во многом эгоистична, она чужда жертвенности, построена на однозначном «поедании» других существ, принятии чужой жертвы (в начале со стороны родителей, затем – со стороны общества). Но среднестатистический человек всё же способен и на жертву: по отношении к своим детям, родителям; он вынужден жертвовать временем, силами и иногда даже жизнью на работе и службе. Все народы приносят жертвы своим предкам и божествам, наверное, чтобы откупиться от них, «заплатить» за продление своей жизни. Нормальная жизнь всегда не только эгоцентрична, строится на привлечении, использовании вещества, энергии, информации из окружающей среды и даже жизни других живых существ, но она, хоть отчасти, – обмен всеми этими благами и составляющими с окружающими людьми и мирозданием. В лучшем случае, человек соблюдает меру использования «даров природы» или своих жизненных преимуществ путём посильного ответного обмена, то есть он развивается путём возвышения потребностей; в худьшем – он стремится всегда быть первым, успешным и получать от жизни как можно больше, отдавая взамен только отходы жизнедеятельности (то есть он, в основном, функционирует). Возможно, у каждого живого существа, включая человека, есть мера допустимого потребления «даров жизни», определить которую, наверное, можно по эмоциональному настрою самого человека и его окружения, другим показателям.

Развитие – это всегда изменение, которое может порождать «футуршок», вести к болезни и даже смерти, оно никогда не воспринимается однозначно разными группами населения и отдельными индивидами. Далеко не всем удаётся выжить в условиях кризиса, сильного стресса, да и плата за выживание и интенсивное развитие может быть различной. Выжить любой ценой и за счёт других – либо путём личных усилий и жертвы – вот вечная альтернатива этого мира. Но тот и другой путь также не однозначен: усилия нужны как хищнику, так и тровоядному; жертвовать приходится не только жизнью, здоровьем, ресурсами, но и свободой, способностью к развитию

В издании «Психологический институт в современном научно-психологическом пространстве: Международные Челпановские чтения 2014» (статья Э.Ф. Николаевой, Е.А. Денисовой, С.Ю. Николаевой) на примере исследования социальной адаптации в условиях реформ в России показана её неоднозначность и многомерность. Адаптация – это процесс приспособления организма к внешней среде; Ф.Г. Меерсон, например, выделял генотипическую (выработанную в ходе эволюции и передаваемую по наследству) и фенотипическую адаптацию (приобретается в процесс индивидуального развития). Ж. Пиаже считал, что адаптация протекает в двух аспектах – ассимиляции (это воздействие на среду, которое приводит её в соответствие с требованием организма) и аккомодации (приведение поведения в соответствие со средой). Эти процессы протекают вместе. Э.Эриксон, изучая проблему адаптации, полагал, что «в системе «индивид-среда» одной стороной адаптационного процесса являются конфликты и защиты, а другой – сотрудничество и гармония. Процесс адаптации рассматривается им как непрерывное движение от противоречий к тревоге, затем к защитным реакциям и только лишь потом возможен результат этого процесса, выраженный либо в гармоничном равновесии, либо в конфликте. А. Маслоу адаптацию рассматривет как динамический процесс взаимодействия личности и среды, а показателем адаптированности, с его точки зрения, является её интегрированность со средой». Поэтому, в частности, социально-психологическая адаптация, – это сложная совокупность разноплановых составляющих.

Исследования последствий перенесённых сильных стрессов приведены в работах А. Кемпинского. Антон Кемпинский, польский психиатр (1918-1972 гг.), был одним из первых, кого заинтересовали психологические проблемы бывших узников фашистских лагерей смерти. В 1939 году, будучи студентом медицинского факультета Ягеллонского университета в Кракове, он стал солдатом польской армии и принимал участие в сражениях Второй мировой войны. После разгрома Польши оказался во Франции, откуда попал в Испанию, где был интернирован в концентрационный лагерь. Пройдя лагерный ад, он убедился, что человек, не переживший его, не в состоянии представить, что там происходит. Но человек, пройдя через это, становился уже другим. Ему трудно бывает приспособиться к обычной жизни, даже труднее, чем к лагерной жизни. Отсюда происходило естественное чувство отстранённости от обычных людей, поиск референтных групп среди бывших узников, хотя были и примеры повышенной открытости и общительности. Обо всём этом Кемпинский писал в работе «Экзистенциальная психиатрия».

Предложение заняться тематикой концентрационных лагерей исходило от доктора Станислава Клодзильски, бывшего многолетнего узника Освенцима. Профессионалами это предложение было воспринято с сомнением, так как многие психиатры посчитали невозможным постичь проблемы, которые выходят за границы человеческих дел. Благодаря помощи Краковского клуба «освенцимцев» удалось установить контакты с бывшими узниками. Было обследовано около 500 человек. Эти люди оказались иными. Их «инаковость» обнаруживается, когда они начинают говорить о лагере, – они словно не могут вырваться из «лагерного круга», при этом они оживляются. В лагере происходили ужасные и прекрасные вещи; они познали, что есть человек, но эта загадка продолжает их мучить. При этом психиатрический контакт с этими людьми оказался даже легче, чем с теми, кто не дошёл до края человеческого существования. У этих людей – общая неприязнь к позе и маскировке, у них определились своеобразные черты, которые были названы «прогрессирующей астенией» или «синдромом концлагеря», «КЛ-синдром» при разнородной картине соматических и психических последствий пребывания в лагере. Но определить словами сходство всех этих людей трудно, в нём есть что-то неуловимое. (Те, кто прошли через лагеря военнопленных, КЛ-синдромом не страдали, отмечает Кемпинский). Они очень трудно приспосабливаются к обычной жизни, словно не могут вернуться на землю. При этом чувство одиночества в обычной жизни им кажется большим, чем в лагере, где они были среди своих людей. Там, как это ни парадоксально, они «познали вкус настоящей встречи с человеком. Такая встреча часто спасала им жизнь, из номера снова превращала их в людей». В лагере давно автоматизированные с детства движения и действия вновь становились полем борьбы и овладения, шла регрессия к первым годам жизни, всё время нужно было бороться с самим собой, с инерцией тела. «Уменьшение внутреннего напряжения, связанного с желанием выжить, означало, как правило, конец жизни». В лагере такое состояние отказа от борьбы называли «мусульманством». Это состояние особой атараксии, внутреннего одеревенения, нечувствительности к страданиям. Заключённые часто шли с упрямым вызовом на своих мучителей: «Ну, прикончи меня!» Для выживания нужно было найти свой «высокий замок», что поднимало над повседневностью.

Но необходимая для выживания мобилизация сил не могла остаться без последствий. У некоторых наблюдался преждевременный процесс инволюции. Стресс концентрационного лагеря долгое время мог оставаться скрытым, но мог проявиться неожиданно под воздействием иногда пустяковых факторов физического и психического характера. По-видимому, трудности адаптации при возвращении к нормальной жизни во многом объяснялись изменением основных жизненных установок и иерархии ценностей, «признанием лагеря как центральной точки отсчёта». Формы человеческого общения на воле поражали лицемерием, а дела повседневной жизни казались пустяковыми.

А. Кемпинский убеждён, что что-то изменяется при этом в самой структуре человека. Наблюдающиеся у узников изменения личности касаются в основном трёх измерений: общей жизненной динамики, субъективно ощущаемой как настроение; отношения к людям; способности сдерживаться. В основном встречается снижение настроения, недоверчивое отношение к людям и повышенная возбудимость; но случаются изменения и в противоположном направлении. Кемпинский приводит слова профессора, бывшего узника концлагеря Захсенхауза, Яна Медоньски: «Концентрационный лагерь научил меня одному: ненавидеть дисциплину и порядок». Но ведь «порядок» - не причина страданий; он лишь сопутствовал конкретному отрицательному опыту профессора, ассоциировал с действиями тюремщиков; да и «порядок-порядку – рознь». Хотя, конечно, проблема порядка, его восприятия, связана с властью, то есть со стремлением преобразовать жизнь на основе собственной модели мира. По моему представлению, - это стремление «транцендировать собственный уровень организации во внешнюю среду». Это можно рассматривать также как одну из форм борьбы за пространство жизни. Кемпинский считает, что три рода власти над окружением можно определить посредством местоимения «мой». Это: 1) пища, квартира, деньги и другие предметы, которые обеспечивают сохранение жизни; 2) лица, обеспечивающие сохранение вида, принадлежащие к семейной, национальной, религиозной, профессиональной, классовой и т.п. группе; 3) собственные впечатления и переживания, знания и решения, действия. При этом власть над окружающим миром является источником удовольствия, а её отсутствие – источником неприятных чувств. «Чужой мир возбуждает страх и агрессию; стремятся от него бежать или его уничтожить».

Атрибуты власти Кемпинский представляет в трёх основных пунктах: ответственности, одиночества и зависимости (от исполняющих волю властителей). Творчество во многом заменяет борьбу, так как формы отношения с окружающими значительно богаче в горизонтальной плоскости, чем в вертикальной, где преобладает принуждение.

Изменения личности в лагере происходили не только у заключённых, но и у их тюремщиков. Стремление к порядку в лагерях достигло апогея чудовищного абсурда в период разрушения Третьего Рейха, в котором совестью человека был приказ вождя, а чувство вины рождалось, когда приказ был выполнен плохо. Как пишет Кемпинский, «лагерный невроз Гесса проистекал не из чувства вины, что он является причиной гибели сотен тысяч людей, но из того, что уничтожение людей осуществлялось недостаточно эффективно. Невротические симптомы уменьшались, когда методы уничтожения были усовершенствованы путём применения газовых камер». А.Кемпинский раскрывает «психопатологию сверхчеловеков» путём анализа биографии Рудольфа Гессе, в котором потеря человечности была обусловлена верой в провозглашённые идеалы Третьего Рейха и пристрастием к чистоте и порядку. При этом вопреки распространённому представлению о фашистах, чувство ненависти Гессу вообще было чуждо; в заключённых он видел лишь препятствие к окончательной победе в войне. «Люди-роботы, - пишет Кемпинский, - действительно многих вещей не видят, ибо цель закрывает у них всё поле зрения. Они утрачивают способность смотреть на вещи с различных точек зрения». Сомнение в правильности своих действий у Гесса появилось значительно позднее, в польской тюрьме. Кемпинский утверждает, что военные преступники не являются «выродками-садистами» (за исключением отдельных случаев), для своего окружения они были людьми добрыми, а основной причиной их жестокости была трактовка человека как номера. Уничтожать людей надлежало исключительно точными, научными методами. И этот подход характерен для всей нашей технической цивилизации! Кемпинский невольно иронизирует по поводу того, что «диалог майора Этерли с венским философом Гюнтером Андерсом имеет большие шансы остаться в будущем символом атомной эпохи. Его апокалиптичность заключается не в угрозе атомной гибели, но в том, что во всём американском народе нашёлся только один человек, который чувствовал себя ответственным и виновным за сбрасывание первой атомной бомбы. И этот человек обществом и психиатрами был признан психически больным человеком». Психиатр Мак Эрлой нашёл у пациента Клода Этерли «очевидный случай изменения личности». Кемпинский констатирует по этому поводу: «Удивительные это времена, в которых единственный голос совести оказывается голосом шизофреника… Возможно, для того, чтобы удерживаться в границах так называемой нормы, нужно иметь в наше время кожу носорога». Кемпинский в своей работе попутно исследует противопоставление «космонавтской» установки технического мира установке спонтанного и индивидуального отношения к жизни, которую он называет «артистической». Он убеждён: чтобы человеку не потеряться в современном мире, ему необходимо согласовать эти две установки и найти собственное место в нём. Психиатр предполагает, что человек стоит перед эволюционным скачком, «а его невротические симптомы являются сигналом необходимости внутренней мобилизации для совершения такого скачка».

Американский психолог Арлин Одергон в книге «Отель «Война». Психологическая динамика вооружённых конфликтов» приводит ряд приёмов, используемых в терроре и при военных действиях в разных странах мира. Среди них: запугивание, пытки, убийства, изнасилования, унижения, попрание святынь, уничтожение культурных ценностей, книг, дезинформация, насаждение хаоса. Она отмечает ряд последствий, которые люди испытывают до конца своих дней. Но: «вместе с тем некоторые из жертв пыток рассказывают: их дух превозмог все жестокости, и они почувствовали связь с чем-то священным, находящимся за пределами их личной истории, за пределами власти, силы и устрашения; они освободились от этих тисков, они – больше не жертвы. Они словно бы вдруг перестали придавать значение власти в её нелепых и отвратительных проявлениях». Таким образом, «вдохновляющими являются примеры людей, обретших надежду, внутреннюю гармонию и решимость не на основе наивной веры, а через опыт соприкосновения с пределами человеческой выносливости, показывая нам эти пределы. Заклятье спадает, за привычным горизонтом становятся видны новые возможности, власть террора преодолевается». Отличительной чертой военной травмы является также состояние неистовства («берсеркер» у скандинавов – обезумевший воин, идущий в бой раздетым догола без доспехов, в состоянии божественной или демонической одержимости). Берсеркер как бы покончил с той жизнью, которой живёт большинство. «Берсеркер полон огня, но совершенно холоден к проявлению жизни и смерти». Эти люди часто погибают в бою. Если они выживают, то часто утрачивают память о своих переживаниях и действиях.

И всё же: «Жизнь людей с психической травмой состоит из периодов нечувствительности, связанных с желанием забыть о происшедшем, и жестоких приступов, когда пережитые события вторгаются в сознание…в форме ночных кошмаров, эмоциональных реакций и телесных симптомов». Травматический опыт (это не только шок, расщепление личности и перегрузка сознания) бывает как индивидуальный или групповой, так и коллективный, исторический; этот опыт имеет свойство воспроизводиться; многие люди, перенесшие травму, особенно в условиях боевых действий, остаются чрезвычайно насторожёнными, подозрительными, человек зацикливается на событии. Необходимо преодолеть свою изоляцию, поведать кому-то об этом опыте, почувствовать сочувствие и общность с другими людьми. Нередко «старые травмы разжигают в людях воинственность». Стремление к мести – это не только желание наказать и добиться справедливости; это и необходимость ослабить внутреннее психическое напряжение, преодолеть безысходность и «встать в полный рост», даже сменить роль. «Для того чтобы вырваться из порочного круга психической травмы, необходимо понимать личностное, коллективное, а также трансперсональное измерение травматического опыта», - утверждает А. Одергон. Ведь «психологическая травма – это общественное и политическое явление», хотя в современном обществе наблюдается тенденция вытолкнуть травматический опыт вовне, в результате чего он лишь усиливает своё воздействие. Необходимо не только «уметь испытать горе», но привлекать для его проработки и трансперсональный опыт.

Если неизбежность потерь (при сомнительных «приобретениях») во время пребывания в тюрьме, концлагере, при вооружённом конфликте с целью выживания признаёт каждый, то в лечебной практике, как и в духовном опыте, большинство людей зачастую готовы видеть лишь положительные стороны. Склонность к тоталитарному мышлению понуждает человека искать панацею, как от болезни, так и от всех бед. Психотерапевт из Украины С.С. Яновский, в частности, на примере регуляции индивидуальных психических проблем, отмечает неоднозначную эффективность психологической помощи: «парадоксальными последствиями успешной индивидуальной терапии может быть также резкое ухудшение супружеских взаимоотношений, возникновение новых проблем и заболеваний у остальных членов семьи. Поэтому целью работы стало изменение скорее стереотипов взаимоотношений, чем персональных характеристик её членов».

Поскольку «стрессор», по Г. Селье, – это «экстремальные воздействия» факторов внешней среды, вызывающие напряжение и перенапряжение нервных, физиологических и физических процессов в организме, «экстремальность» всегда относительна и имеет вероятностную природу. Предельным состоянием при стрессе является умирание, деструкция (разрушение) организма, которому предшествует состояние болезни. Болезнь включает ряд аварийных, защитных механизмов, направленных на предотвращение умирания, на ликвидацию опасных факторов. Между нормой и болезнью существует промежуточное (третье) состояние, которое часто называют экстремальным. Показателями экстремального состояния являются: первый субъективный комплекс (от ощущений дискомфорта до чувства непереносимой болезненности); второй показатель экстремальности (степень дееспособности человека).

Экстремальность стрессоров, по мнению психологов, определяется факторами: 1) субъективная оценка опасности стрессора; 2) субъективная чувствительность к стрессору; 3) степень неожиданности; 4) близость стрессора к крайним точкам шкалы «приятно-неприятно»; 5) продолжительность действия; 6) продолжительность неопределённости; 7) степень контроля стрессора, 8) изменчивость экстремальной ситуации вследствие собственной динамики, 9) непредвиденная субъективная избыточность стрессора. Экстремальность стрессора можно рассматривать как проявление степени согласованности человека и среды. Некоторые авторы различают при этом требования человека к среде и требования среды к человеку.

Показателем экстремальности стрессора во многом являются эмоции. В Х1Х веке развернулась дискуссия – остаются ли в памяти эмоции. Есть точка зрения, что чувства, ранее пережитые, не попадают в сферу бессознательного. Различают «действительные» («периферические») и «воображаемые» («центральные») эмоции. Первые заметны извне, вторые переживаются субъектом душевно. Л.А. Китаев-Смык считает, что «стресс закладывает в неосознаваемые глубины психики (в подсознание) взрывчатую магму эмоциональной памяти». Из глубин памяти эмоциональные образы могут извлекаться с помощью стимулов-воспоминаний (это может быть и ассоциативный звук, и вкус, и встреча с каким-то человеком и т.п.). Китаев-Смык изучал приступы ночных страхов в Чечне во время боевых действий, применяя оперативную психотерапию, включающую интеллектуальную нагрузку. Часто неприятные события вообще вытесняются из памяти (например, определённые персоны, эпизоды интимности). Не ясно также, что возникает в начале в памяти: эмоции или связанные с ними воспоминания. У разных людей эмоциональное сопровождение воспоминаний различное. Данным специалистом исследованы особенности памяти при коротком и длительном стрессе. Был разработан метод «внедрения» в подсознание людей заданных представлений путём использования микроструктуры эмоционального стресса при усвоении информации. Лучше, если стресс-стимулы образно или по смыслу выделяются из общего информационного потока. Механизм возникновения в организме отпечатков перенесённых стрессов и их проработки можно изучить на примерах посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР).

ПТСР отличается от обычного стресса двумя особенностями: психологические, физиологические и социально-психологические изменения продолжаются и после устранения стрессора; расстройства возникают спустя несколько месяцев после пережитой психотравмы. Л.А. Китаев-Смык в монографии о стрессе пишет, что различают виды ПТСР: острое развитие (не больше 3-х месяцев), хроническое (больше 3-х месяцев), отсроченное (спустя месяцы и годы), без ярких проявлений, но с деформацией характера. Различают активные (неадекватная агрессивность, повышенная реактивность в сходных ситуациях и т.п.) и пассивные проявления (уклонения от напоминания о травме) ПТСР. К числу проявлений ПТСР относятся: «навязчивость прошлого», «непрошенные воспоминания», галлюцинаторные переживания, ночные кошмары, бессонница, невыносимые горестные ощущения, отождествление себя с безвременно умершим; вина выжившего; побуждение к суициду, «вторичный послевоенный синдром» (добровольный уход из жизни как присоединение к погибшим на фронте). Комплекс вины может повышать виктимность человека, то есть вероятность стать жертвой неблагоприятных или трагических обстоятельств. К проявлениям ПТСР можно также отнести: нарушения памяти, внимания, немотивированную бдительность и способность к мгновенной защите, ярость, агрессивность, избегание тесных эмоциональных контактов, депрессию.

Возможны разные формы патологического развития ПТСР. Среди них: психосоматизация заболевания («уничтожение» болезненным процессом внутри организма локусов стресса, либо «уничтожение» субъектом самого себя); регрессия психики (уход от понимания и переживания неустранимых, незабываемых последствий психотравмы: инфантилизация, дебилизация); диссоциация сознания и подсознания (расщепление сознания); приступы доминирования подсознания над сознанием в форме криков, скандалов, агрессии; приступы самоагрессии; уход во внутренний мир, не адекватный окружающему; припадки благодушия; проваливание в яркие образы событий; проявление множественности характеров в поведении человека и т.п.

Выделяются типы ПТСР: тревожный, астенический (с вялостью, слабостью); дисфорический тип (постоянная раздражительность, мрачное настроение); соматоформный тип (массивные болезненные телесные ощущения); фанатический тип развития личности (замкнутость, отчуждённость в сочетании с расстройством адаптации); с эффектами на семейную жизнь (склонность к насилию, ограниченность эмоциональной близости, общая неудовлетворённость семьёй, развитие созависимости).

Ссылаясь на В.Г. Василевского и Г.А. Фастовца, Л.А. Китаев-Смык отмечает стадии развития ПТСР: 1) острые аффективные реакции, 2) эмоциональное истощение с астенией и переживания опустошённости, 3) ощущение возврата хорошего настроения (латентный период), 4) невротические реакции, 5) патологические (невротические) изменения характера, 6) стойкое, многосимптомное, развёрнутое ПТСР. С позиций академиков П.К. Анохина и К.В. Судакова стадийность развития ПТСР можно рассматривать как последовательность формирования функциональных систем, способствующих адаптации психологически травмированного человека к требованиям жизни.

В психологии нет единой теории патогенеза ПТСР (посттравматических стрессовых расстройств). Предложены разные модели: психодинамическая, когнитивная, психосоциальная, психобиологическая, условно-рефлекторная и др. Нередко основной причиной ПТСР является «травма прошлым», нанесённая переживанием ужаса или боли. Причиной может быть и «травма нынешней жизнью» (своей новизной или невзгодами), «травма ожидаемым будущим». ПТСР – это, во многом, сложнейшая, так или иначе трансформированная, не удовлетворённая страсть отмщения. Не отреагированная ситуация лишь загоняется внутрь. (Но как «правильно» можно отреагировать, чтобы боль от травмы ушла навсегда? Возможно ли это?).

Причинами ПТСР бывают как обычные, так и экстремальные жизненные явления. При пережитых стихийных бедствиях и катастрофах, например, отмечаются стадии: 1) «синдром катастроф»: панические действия; 2) экзальтированная радость спасения, которая сменяется утомлением, апатией; 3) усиленное чувство коллективизма, «братство» переживших близость смерти; 4) осознание горестных последствий и тревога за будущее. Т. Пирсон считает, что у 87% профессионалов, призванных купировать инциденты, возникают симптомы ПТСР.

Стресс может стать причиной серьёзных психических расстройств. Л.А. Китаев-Смык пишет, что нет единого взгляда на психические болезни стресса. Согласно «Триаде Ясперса», есть связь между психотравмой и расстройством; психотравма отражается в мыслях и переживаниях больного. Личность, склонная к невротическим расстройствам, исключает из ожидаемых ею событий события нежелательные (это - антиципационная несостоятельность; антиципация - способность личности принимать решения с определённой степенью упреждения в отношении ожидаемых событий). Неврозы – болезни личности, вызванные психотравмами без органического поражения психики. (На субмикроскопическом уровне всё же замечены церебральные изменения). Некоторые специалисты видят причину невроза в наличии конфликта между личностью и значимыми для неё сторонами действительности.

Более подробно классификация психических и характерологических особенностей людей и неврозов была представлена в разделах 1.5 и 3.3. Здесь упомянем лишь основные формы невроза: неврастения (симптомы: раздражительность, слабость, повышенная возбудимость), невроз навязчивых состояний (волевая навязчивость, навязчивость расщеплённой воли, навязчивое бездействие), истерия (притворство, стремление вызвать к себе определённое отношение), психостения (повышенная застенчивость, нерешительность). Некоторые авторы добавляют к этому перечню: ипохондрический невроз, невроз страха, депрессивный невроз. Истероидность, как потребность в высших раздражителях, это, прежде всего, потребность в интенсивном энерго-информационном обмене с окружающей средой. И удовлетворяться эта потребность может не только за счёт «революций», войн, но и путём организации «экстрим-туризма» и интенсификации общения, концентрации коммуникаций. Речь может идти также о высокой «плотности», напряжённости внутренней жизни истероида – внутренняя пружина требует более интенсивной раскрутки, богатства впечатлений, эмоций.

Даже в обычной жизни может возникнуть парадокс: уходя от негатива, «отрицательного» полюса бытия путём его подавления в себе самом, мы сталкиваемся с ним снова и снова, на более высоких ступенях нашей борьбы с ним уже при социальной, общественной работе. И здесь зачастую мы начинаем жить в негативном состоянии, в страдании, вне категории личного благополучия и счастья, жертвуем ими ради достижения чего-то более значимого, к чему, возможно, подводит нас само страдание. Чего же именно?

В обществе всегда есть как категория людей, которая верит в жизнь вечную, в физическое бессмертие, так и те, кто хотел бы остановить время и процесс изменения, так как он связан, прежде всего, с утратами, потерями, которые хоть и могут сопровождаться приобретениями, почти всегда вызывают протест и страдания. В любом случае достижение высшей стабильности и благополучия в этом нестабильном мире возможно лишь на пути принятия неизбежности перемен и баланса полюсов («сила – бессилие», «болезнь-здоровье», «жизнь-смерть» и т.п.) и на пути к бесконечному, вечному превращению. Но в жизни происходит чаще всего так: чем больше энергии и сил человек затрачивает на какую-то привязанность, тем больше он утрачивает с гибелью и потерей дорогого ему объекта. И не всегда эти потери можно восполнить за счёт новой привязанности. Поэтому многие традиционные системы предписывают «непривязанность» как единственное средство профилактики неизбежного во многом горя от потери, либо декларируют привязанность к Богу, как неистощимому источнику любви и энергии. Таким образом, человек как бы старается преодолеть двойственность жизни, «обыграть» саму природу. Неоднозначность оценок различных жизненных явлений и отказ от крайностей проявления был свойственен традиционным культурам Востока. В йоге, буддизме, во многих религиозных практиках приветствуется равновесие духа, сдержанность эмоций, а то и вовсе бесстрастие. Если взять общество в целом, можно предположить, что большинство людей изначально не стремятся к высокому накалу страстей, счастью, не ищут большой любви и не хотят совершать особых усилий. И в этом, наверное, мудрость жизни, её экономность. Лишь наиболее сильные духом, телом и умом люди не боятся крайностей, не страшатся бури на море и сильных чувств! Подобно буревестнику Максима Горького они их ищут и призывают. И за свои большие радости, переживания и достижения, как правило, они расплачиваются сильными страданиями, горестями, обидами и непониманием окружающих, а то и подвергаются гонениям, изоляции, физическому уничтожению! Либо сгорают, уходят из жизни быстрее других (таковыми, наверное, несмотря на различие жизненной миссии и позиции, были Феликс Дзержинский и Владимир Высоцкий).

Любому человеку свойственен, с одной стороны, страх смерти, а, с другой, страх жизни, то есть страх перед теми или иными её проявлениями, прежде всего, экстремальными.

Известно, что стадии смерти, как формы трансформации, предшествующей новому «рождению», пробуждению к духовной жизни, моделируются многими эзотерическими традициями (например, масонством). При этом человек отчасти или совсем лишается страха смерти, может постоянно и спокойно о ней думать, «советоваться» с ней (как это делал дон Хуан у К. Кастанеды). Но в этом есть и обратная сторона – опасность отупеть к проявлениям обычной жизни и уход в «иное» бытие, «подлинную» реальность.

Ограниченность человеческих возможностей при преодолении стресса и экстрима подтверждает, в частности, то, что преодоление страха в том или ином аспекте не обеспечивает абсолютного бесстрашия. Спектральная природа человека как бы «освобождает» его от тоталитарного, абсолютного бесстрашия. Например, смелый и отважный мореход, лётчик может робеть перед начальством, пасовать перед интеллектуалом и быть беспомощным перед чиновником пенсионного отдела. Охотник, смелый в тайге, может заблудиться и растеряться в большом городе. А иной гениальный интеллектуал боится летать на самолёте, испытывает потусторонний страх в ночном лесу, теряется на перед плитой на кухне …

Страх, как и реакция на стресс, в частности, в невесомости, по-видимому, как и характер «расщепления» личности при стрессе, определяет сильное и слабое звено в структуре личности и в структуре ситуации. Например, человек с сильным мышлением и ценностными ориентациями страх возьмёт под контроль за счёт этих качеств. Можно один вид страха преодолеть другим – «страх перед начальником», «палачом» и т.п. может быть преодолён страхом перед Богом или путём осознания долга перед обществом, любовью к близким людям, гордостью. Тот или иной страх можно преодолеть не только за счёт «сильного звена» личности, но и путём сотрудничества с другими, за счёт жалости и сочувствия.

Мы уже отмечали, что любые экстремальные условия порождают стресс и изменённые состояния сознания (ИСС) (раздел 2). Все древние культуры придавали им большое значение. Это излюбленная тема трансперсональной психологии, так как ИСС - важное средство изучения скрытых аспектов мироздания, источник духовной и психической силы для человека. Многими отмечается, какой целительной силой обладает чувство единства со всей Вселенной, «космическое сознание». На примере Н. Морозова мы уже убедились в этом; чувство единства с Вселенной было ему присуще само по себе, не покидало его все 28 лет тюремного заключения и потом, на воле, до смерти в возрасте 93 лет. Было ли это биологическим свойством мозга, либо следствием перенесённого стресса с последующим просветлением? У меня нет данных, что он занимался молитвенной практикой или специальной медитацией, если не считать таковой его кропотливую научную работу. Но позднее Морозов страдал рассеянностью, не замечал близких людей; некоторые его представления психологи могли бы счесть «не адекватными».

Мы уже отмечали, что «космическое сознание» посещает людей и в результате приёма алкоголя, в период влюблённости, при приёме тех или иных лекарств. И это явление тесно смыкается со всем восточным опытом работы над сознанием. Транспсихологи в книге «Пути за пределы «Эго», ссылаясь на мнения экспертов, пишут: «желание периодически изменять состояние сознания является нормальной врождённой склонностью, аналогичной голоду или сексуальному влечению». Но наша культурная традиция связывает психическую «норму», как и представление о «реальности», лишь с вполне определённым состоянием сознания: «реальность – это общепринятое, хотя и условное соглашение; изменённое состояние сознания может представляться антисоциальным, неправильным способом существования», - отмечают транперсональные психологи. Но те, кто занимается духовной практикой, нередко абсолютизируют переживаемые ими состояния, однозначно считают их высшими. Нередко признаются более значимыми и интеллектуальные, творческие («креативные») проявления личности, по сравнению, например, с простым физическим трудом, что создаёт иногда пропасть между учёными, интеллигентами и так называемыми «простыми людьми». Во многом это происходит потому, что в сознание большинства людей прочно внедрена строго иерархическая модель Вселенной и общества, соотношения различных видов деятельности.

Примером исследования различий между привычным для каждого представлением о жизни и миром «подлинной реальности» является опыт, предлагаемый учением мексиканского мага дона Хуана, представленный в работах антрополога Карлоса Кастанеды и идеях Тимоти Лири. Президент США Никсон назвал его «самым опасным человеком в Америке» (Н.Н. Непомнящий «Карлос Кастанеде», М.: Вече, 2013). Этот опыт, как и книги К. Кастанеды о доне Хуане, послужил во многом основой «контркультурного» движения в США и во всём мире, основанного на понимании духовного прогресса как преодоления привычного восприятия мира. Новое («подлинное») восприятие строилось не только на основе приёма психоделиков, но и за счёт использования сложнейших систем достижения как духовного, так и физического, социального освобождения. Как отмечает Н.Н. Непомнящий, «Карлос всегда говорил о начале революции. Он хотел помочь всем угнетённым мира, особенно странам Латинской Америки», а «в шестидесятые годы многие дети-цветы желают порвать с западной цивилизацией, где правят деньги».

Представитель угнетённых индейцев дон Хуан учит представителя угнетателей, Карлоса Кастанеде, основам предельного освобождения от иллюзорного мира (тоналя) ради достижения «совершенно достоверного иного мира» (нагваля)». «Основной задачей дона Хуана, - пишет Н.Н. Непомнящий, - было разрушить все уже сформировавшиеся в мозгу Кастанеде рамки и заставить его увидеть не узую полоску реальности, а весь огромный и бесконечно разнообразный мир». Это достигалось путём очень жёстких мер (чуть подробнее об этом - в конце раздела 3.1) и за счёт приёма растительных психотропных средств. На этом пути Кастанеде, чтобы стать воином, предстояло не только «ускользнуть от любой определённости», «стереть свою личную историю», постичь «внутреннее безмолвие», но и «остановить мир». В пределе предстояло «избежать смерти», что, как свидетельствует Кастанеде, стало доступно самому дон Хуану. Но бессмертие или «полная свобода» по учению шаманов Древней Мексики, как уже отмечалось в разделе 3.1, – это превращение «в неорганическое существо, то есть в самоосознающую энергию, проявляющуюся как целостная система, но лишенную организма», то есть «в этом состоянии осознанность оказывается освобождённой от ограничений общественной жизни». Это, по-видимому, означает отказ от личного бессмертия по-христиански. При этом сам Кастанеде умер от рака печени 27 апреля 1998 года. Он был очень противоречивой натурой, понять которую не решился никто. Он признавался, что «система верований, которую я собирался изучать, поглотила меня, и, для того, чтобы продолжать свой критический обзор, я должен платить ежедневно необычайной ценой – своей жизнью как человека в этом мире». Тем более что «тот, кто ступил на путь воина – «путь с сердцем», - уже никогда не сможет повернуть вспять». На этом пути смерть была необходимым советчиком для принятия особой ответственности за свой выбор. Была ли местью дон Хуана угнетателям Запада и его населению передача через Кастанеде столь «разрушительного психотропного оружия»? При желании это можно легко доказать, как пытаются доказать некоторые, что христианство – средство разрушения арийского психотипа. Мне этот подход представляется не бесспорным убеждением людей с дуалистическим мышлением, хотя, несомненно, даже в нём есть доля истины. С позиций «спектральной логики» мне кажется не бесполезным изучение проверенных веками (или даже тысячелетиями) средств преодаления запрограммированности сознания человека. Как пишет исследователь системы дона Хуана-Кастианеды Алексей Ксендзюк, «мы подавлены тяжестью мира. Его однозначная и утомительная структура порабощает нас, принуждая исполнять запрограммированное действие, имеющее всегда один сценарий: выживание». Чтобы уйти от этого, люди придумывают сказки, поэтому, по выражению создателей Агни-йоги, «опасность одурения возрастает».

Да, современного человека очень страшит отсутствие выбора или его неосознанность, отсутствие свободы. Но не предлагают ли нам через учение Кастанеде-дона Хуана и другие системы ещё одну сказку, миф о свободе выбора и путешествии в иные миры и бессмертии? Ведь полная сознательность выбора для человека, как и полная свобода, невозможна. Если мы выбираем духовный путь – несём одни потери; живём обычной жзнью – потери будут другие; хотя в наше время возможно путешествие туда и обратно, как и смена верований на манер И.Охлобыстина и других странников. Но в этом случае сознание человека чаще всего пребывает как бы в хаосе. Возможно, для современного человека основным стимулом, ставшим и символом веры, является стремление к благополучию, счастью. В этом случае заменой истины, мерой её «потребления», усвоения может стать соответствие собственных достижений - актуальной структуре потребностей и желаний личности, их насущному «спектральному составу». На этом пути не нужно, конечно, позволять себе всё, но можно попробовать уже многое. (Но даже в этом есть своя обратная сторона!). Не приведёт ли это к потере смысла жизни, утрате её ценности и абсолютизации воли человека по Ницше? Одним из возможных следствий этого может стать та или иная форма духовного и социального экстремизма, включая фашизм, терроризм и т.п. Но возможен и выход к регуляции полноты жизни.

А что же говорят нам авторитетные представители традиционных форм духовного подвижничества, представители основных религиозных конфессий, независимые исследователи трансперсональных и изменённых состояний сознания? Как они сами расценивают «цену» достижения самых совершенных состояний сознания и результативность духовных практик, своего рода «издержки» духовных свершений, вынужденного и добровольного уединения?

Прежде всего, мы сталкиваемся с откровенным признанием очень высокой «платы» за все духовные достижения. Плата за все эти достижения – это, прежде всего нравственные страдания, отрицательные эмоции, переживания, которые хоть и преодолимы, но лишь огромными усилиями. Это, зачастую, физические страдания: реальное распятие на кресте Христа, мучения апостолов и святых. А также - болезни, разнообразные лишения: многочисленные физиологические самоограничения – в еде, в питье, в одежде и комфорте, жилище, отказ от благополучной и сытой жизни, культ нищеты, отказ даже от гигиены. Иоанн Кронштадский, например, пишет: «Объедение пригвождает нас к земле и обсекает, так сказать, у души её крылья. А посмотрите, какой высокий полёт был у всех постников и воздержников! Они, как орлы, парили в небесах; они, земнородные, жили умом и сердцем на небесах и слышали там неизречённые глаголы и там научились божественной премудрости».

Это также - психологическое и социальное неблагополучие (например, отсутствие здорового мужского потомства у Магомеда); поругание современниками, их хула и непонимание, изгойность и презрение. Это – и высочайшее интеллектуальное напряжение и духовный труд, подвиг, а в некоторых случаях – даже утрата разума (юродство).

Для того чтобы обрести жизнь вечную (во Христе или по заветам ислама) надо иногда ещё при жизни умереть для этой жизни. Ведь в приобщении к инобытию – суть таинства крещения и любого посвящения.

Помимо высокой цены за духовные достижения путём отказа от многого и выживания в любых экстремальных условиях (добровольных или вынужденных), надо отметить противоречивость духовного опыта, отсутствие в нём однозначности. Достижения, как и само выживание, обеспечиваются не только в процессе неустанной борьбы с собой или обстоятельствами, с другими составляющими жизни (например «грехом», «соблазнами»), но и с незримыми сущностями («дьяволом», «сатаной», «демонами»). То есть налицо двухполюсность, дихотомия состояний ума, сознания, психики и даже физического тела, длительная или всегда непрекращающаяся их борьба и смена.

Но многие православные, католические, суфийские, буддийские и представители других религиозных течений и доктрин, как и интеллектуальные, духовные, социальные новаторы и подвижники всех времён и народов, вовсе не скрывают от непосвящённых тёмных тайников своей души, борьбы с негативными явлениями, которую приходится вести всю жизнь. Иоанн Кронштадский, например, признаётся: «Сердце в одну минуту может измениться несколько раз к доброму или к худому, к вере или неверию, к простоте или лукавству, к любви и ненависти, к доброжелательству и зависти, к щедрости и скупости, к целомудрию и блуду. О, какое непостоянство! О, сколько опасностей! О, какое нужно трезвление и внимание к себе!». При этом в соответствии с традицией, основной враг достижения незамутнённого состояния сознания, благости и божественной благодати, - это, «дьявол», который принимает иногда очень коварное обличье: «Несомненно, что дьявол в сердцах весьма многих людей сидит какою-то сердечною вялостью, расслаблением и леностью ко всякому доброму и полезному делу, особенно к делу веры и благочестия, требующему сердечного внимания и трезвения, вообще духовного труда.. Надо постоянно внимать своему сердцу, прогонять из него мглу лености и окаменелого нечувствия, наблюдать, чтобы оно всегда горело верою и любовью к Богу и ближнему и готово было на все труды и самопожертвования для славы Божией и для спасения ближнего».

При этом, чаще всего, выражаясь языком психологии, основным методом борьбы с тёмной стороной души остаётся её подавление и перенос, освобождение от негатива путём, например, отождествления с дьяволом, с грехом. Светлая же сторона личности всегда связана с Богом, поэтому следующим этапом борьбы является наращивание, формирование в своём духе, создание положительного, благостного состояния личности, психики. Иоанн Кронштадский (1829-1907 гг.) в размышлениях «Моя жизнь во Христе» советует по этому поводу: «Всё искусство лечить болезни духа состоит в том, чтобы нимало не останавливаться на них вниманием и нимало не потворствовать им, но тотчас отсекать их; напала на тебя гордость – скорее смирись до земли; напала на тебя скупость - скорее будь щедр; напало сребролюбие – скорее похвали нестяжание и возревнуй о нём. Напала на тебя иная болезнь - не потворствуй ей, не грей её, а бей, распинай её».

Эта методика православного священника совпадает со многими другими древнейшими и даже современными приёмами очищения души, психологического оздоровления! Учёный-буддист Шри Дхамананда, например, в книге «Как жить без страха и тревоги» так излагает «процесс самоочищения, предписанный Буддой:

1) Отречься от уже проявившихся вредных мыслей;

2) Уничтожать возникающие вредные мысли;

3) Питать возникающие здоровые мысли, практикуя их ежедневно;

4) Культивировать здоровые мысли, которые пока что не возникли».

При этом он отмечает: «Несмотря на то, что многие люди решают не следовать этим путём, а предпочитают сдаться диктату своей жажды, желания и отвращения, всё равно мы не должны уподобляться им, если мы по-настоящему хотим обрести счастье».

Зададим крамольный вопрос: «А если мы не хотим счастья?» Или хотим счастья для других, как, например, хотел его революционер Дзержинский, как желали христианские подвижники? Ведь даже буддизм, кроме очищающей душу нирваны, собственного благополучия и блаженства, предлагает некоторым путь добровольного самопожертвования бодхисатв.

Здесь я вновь воспроизведу (из раздела 1.4) мнение митрополита Вениамина (на основе опыта архимандрита Иоанна (Раева). Он сравнивает монашество с цветущим лугом (сверху – цветы и яркая зелень, а внизу – грязь и даже черви): «Так и монашество,- говорил о. Иоанн, - лишь на высотах и совне – красиво; а самый подвиг иноческий и труден, и проходит через нечистоты, и в большей части монашеской жизни является крестной борьбой с греховными страстями». Да «и в Житиях Святых описываются большей частью светлые явления из жизни их и особенные подвиги. А о греховной борьбе упоминается обычно кратко и мимоходом…».

Независимо от методов достижения любые трансперсональные переживания – выход сознания за пределы привычного «эго», «я» и ограничений времени и пространства. Это могут быть: архетипические, мифологические переживания, состояния отождествления с универсальным разумом; переживание метакосмической пустоты; пробуждение кундалини и раскрытие чакр человека с мгновенным высвобождением энергии. Но в экстремальных условиях и при духовной практике часто формируются качества: презрение к другим и миру; их отторжение; духовный и моральный экстремизм. Приобретённый опыт создаёт барьеры общения с другими людьми; возникает тоска по инобытию; иногда усиливается ощущение изгойности, затерянности в этом мире; возможна и заторможенность в развитии многих человеческих качеств и свойств; возникает страх неугодности Богу и другие «отрицательные» проявления.

Разрушение прежней личности при этом проходит этапы:

- обесценивание и вытеснение прежних представлений;

- разрушение прежней душевной организации и структуры сознания;

- душевный хаос, размытость восприятия;

- изоляция от мира и противопоставление ему;

- депрессия, крайняя степень подавленности;

- самоуничтожение.

Если человек способен на созидание и находит в себе силу на это, то последний этап может не состояться и произойдёт процесс перерождения личности, то есть параллельно с разрушением прежних структур сознания будет происходить:

- насыщение психики новыми, «чужеродными» элементами;

- поиск ориентиров для жизни («поисковая адаптация» по физиологу В.В. Аршавскому);

- концентрация воли и жизненных сил на выбранных ориентирах;

- наполнение позитивной энергией действия за счёт взаимодействия с внешним миром, памятью и собственным опытом;

- соблюдение ритма и темпа реализации поставленных целей;

- самоорганизация новых и прежних элементов психики;

- формирование нового качества личности.

Считаю, что все эти процессы далеко не однозначны, так как не существует жёсткой иерархии состояний и уровней сознания. Развитие – это не только приобретение неких преимуществ по сравнению с предыдущим уровнем существования, но и неизбежная утрата каких-то свойств. Пора, наверное, отойти от понимания развития как чего-то абсолютного и исключительно самоценного! Необходимо системное, спектрально-целостное, рассмотрение различных состояний и уровней сознания не только самих по себе, но и в их сложном взаимодействии. Тем более что любое развитие, включая развитие сознания, - трудный процесс, а человеку свойственно бояться развития.

В книге У. Броуда «Научная йога. Демистификация» анализируются как положительные, так и отрицательные достижения и последствия занятий йогой: оздоровление тела и психики, долголетие, освобождение от депрессий. В книге приводятся исследования феномена «пробуждение кундалини» швейцарским психиатром Карлом Юнгом. «Кундалини, заключил Юнг, «наносит удар по самым основам человеческого существования и способно высвободить такой поток страданий, о каком ни один разумный человек и не помышлял». Юнг сравнивал подобный опыт с «намеренно спровоцированным психозом, который у отдельных лиц с неустойчивой психикой может легко вызвать реальный психоз», сопровождающийся бредом, галлюцинациями, резкими перепадами настроения и т.п. Одна из оптимистических оценок данного явления принадлежит психиатру из Сан-Франциско Ли Санелле (он изучал также наркотики и секс, религию и философию). Но и для него, как отмечает У. Броуд, данный опыт неоднозначен: «для Санеллы вопрос заключается в том, к чему приводит эта энергетическая встряска – к гениальности или безумию, либо же к непонятной смеси того и другого». Это не означает, что данный опыт подлежит лишь осуждению, как и экстремальные практики самосовершенствования в христанстве и исламе, как любые научно-технические достижения человечества. Человек в своей жизни должен соединить практику самопознания, самосовершенствования с практикой совершенствования мира, содействия в развитии другим. То есть дополнить «вертикальную» форму регуляции «горизонтальной», освоение внутреннего, психического жизненного пространства – освоением пространства внешнего.

А что говорит нам о невозможности абсолютного выигрыша в природе и жизни наука в лице синергетики, междисциплинарной науки, развивающейся на стыке философии, физики, химии, биологии? Английский учёный Эткинс в книге «Порядок и беспорядок в природе» так выразил, по сути, проявление закона сохранения энергии и второго начала термодинамики, связанное «с неизбежными потерями энергии в процессе преобразования неупорядоченного движения в упорядоченное, происходит ли то в тепловом двигателе, химической реакции или в живом организме»: «Как известно, в открытых системах возможно возникновение локальной структуры из хаоса, что неизбежно компенсируется повышением энтропии где-либо в другой области окружающей среды», поэтому пресловутая теория «тепловой смерти Вселенной», неуклонной деградации её энергии, по-видимому, не верна. Тем более что хаос или энтропия (как и порядок, нэгэнтропия) – это всегда некая условность, относительность, связанная с точкой зрением («мишенью наблюдателя») на тот или иной процесс или объект. Как отмечено в книге В.Г. Буданова «Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании», «хаос, образно говоря, повсеместно присутствует,…он наблюдаем (видим) лишь под углом определённой перспективы». Более того, имеет смысл говорить о «творческой, созидательной роли хаоса как генератора новой информации». Автор, на примере наблюдения за жизнью некоторых людей сделала вывод: оцениваемый, как крайний хаос или беспорядок, «порядок» в квартире, делах или в чувствах того или иного человека, всегда сопровождется сверхупорядоченностью, зацикленностью на «точке», на том или ином жизненном аспекте. Да и психиатр Антон Кемпинский отмечал у людей, страдающих депрессией, сужение до точки их жизненного пространства. То есть душевный хаос психически больного человека выражается через высокую степень организованности, сжатости, его жизненного пространства в каком-то аспекте. На психическом и ментальном уровне хаос, во многом, это состояние, когда «всё равно», безнадёжно, так как сделать выбор невозможно. Для исцеления можно идти путём организации самого хаоса, его структуризации…А можно определить точку сжатия жизненного пространства, зацикленности, и развернуть её в пространство путём, в начале, выстраивания взимодействия с другой точкой пространства, а, затем, путём постепенного наполнения этого пространства другими точками и связями с ними...

Многие психологические и религиозные методики нацелены на управление эмоциями (тоской, злобой, раздражением и другими), которые нередко разрушительно действуют на психику и даже приводят к гибели. Но цена управления эмоциями, на мой взгляд, это, во многом, их обесценивание. При этом обесценивается и объект, вызывающий эти эмоции. Так, например, происходит при потере самых близких людей, при расставании с прежними привязанностями и идеалами…Человек, его сознание, неизбежно как бы перемещаются в Едином Пространстве Жизни, чаще всего, не по своей воле. Цена любой организованности, преодоления так называемого хаоса, - во многом, ущемление широты выбора, фиксация выбора на определённом объекте, цели.

Более того, «в сложных системах, где отдельные виды растений, животных и индивиды вступают между собой в многочисленные и разнообразные взаимодействия, связь между различными частями системы не может не быть достаточно эффективной, между устойчивостью, обеспечиваемой связью, и неустойчивостью из-за флуктуаций имеется конкуренция. От исхода этой конкуренции зависит порог устойчивости», - отмечается в работе «Порядок из хаоса» И. Пригожина и И. Стенгерс. То есть устойчивость системы («структурная устойчивость») – это всегда баланс противоположностей. Перестройка сложной системы на новый режим функционирования связана с вмешатетельством того или иного фактора, предсказать полностью воздействие которого на систему в целом невозможно. Так происходит, например, в обществе при внедрении тех или иных новаций, то есть «мы приучены мыслить в терминах линейной причинности, но теперь нуждаемся в новых «средства мышления». Поэтому парадигма оптимизации при управлении сложными объектами может давать непредсказуемые сбои. Грегори Бейтсон в «Шаги в направлении экологии разума» отмечает: «человек совершает ошибку целенаправленного мышления и пренебрегает системной природой того мира, с которым ему приходится иметь дело. Психологи называют этот феномен «проекцией». В конце концов, человек действовал в соответствии с тем, что имело для него здравый смысл, а теперь обнаруживает себя среди хаоса…Он по-прежнему не видит себя частью той системы, в которой существует хаос, и обвиняет либо остальную систему, либо себя». Таким образом, цель или здравый смысл вступают в противоречие с абсурдом жизни, а логика ума – с логикой жизни. Согласовать их отчасти можно лишь на основании «квантово-волнового» подхода, описания объектов мира с помощью «Спектральной логики».

Хочу проиллюстрировать вышесказанное одним примером. Интересное объяснение особенности памятников Ленину дал учёный из г. Новосибирска Алексей Петрович Крысин. Он пишет: «Давайте обратимся к памятникам. У Музыканта на памятнике выбивают ноты, у Морехода – парусный корабль. У Сказочника – сказочные герои охраняют его покой, а Ленин стоит с вытянутой рукой. Что же это означает? Я задумался об этом.

В буржуазном обществе время движется по улитке, довольно быстро мы сталкиваемся с проблемами, которые уже были. История «зеркалит»… А что сделал Ленин? – Он вместе с партией сделал гигантские усилия, чтобы выпрямить улитку времени. Его жест означает «Время, вперёд!» И оно стало работать на Советский строй. Главное, гениальное достижение Ленина – это новое время, которое он запустил. А буржуи по времени крутятся себе по улитке…».

Но не будем спешить с выводами. «Цель оправдывает средства». Кажется, Ленин и большевики следовали этому правилу. Ведь они абсолютизировали линейность научного и исторического прогресса, но реальность по-прежнему оставалась многомерной. Отсюда и излишние жертвы, репрессии, борьба с инакомыслием. И чтобы не было по Черномырдину: «хотели как лучше, а получилось как всегда», сам Ленин и наиболее успешные управленцы в СССР постоянно отклонялились от линейной логики. Они словно колебались по отношению к некоторому, выбранному ими, вектору движения, направленному к определённому состоянию, идеалу. При неэффективности провозглашаемых ими принципов (народовластия, демократии, власти Советов и даже классового подхода, планирования) они смело прибегали к противоположным мерам (военной и силовой диктатуре, централизованной власти партаппарата, НЭПу, привлечению в страну буржуазных инвестиций и специалистов, рыночным отношениям). То есть, на практике управление, как и мышление, наиболее успешных вождей, было гибким, диалектичным, системным («спектрально-целостным»), а их успехи сопровождались утратами (труд историков «Наше отечество. Опыт политической истории», 2 тома; Л.А. Данилкин «Пантократор солнечных пылинок»).

Возможно, что напряжённые факторы современной жизни, воспринимаемые многими как хаос, абсурд, требуют естественного отбора людей, способных к жизни в этих условиях и успешно преодолевающих стрессовые кризисы всех рангов. И методы преодоления будут комплексными и различными. Об «успешном» преодолении стресса и страха жизни и даже смерти свидетельствуют и некоторые примеры из раздела 1 нашей книги. На этих примерах надо учиться и нашим современникам. Тем не менее, я убеждена, что ничто не проходит даром! Приобретая одни качества, мы утрачиваем другие. Но если даже ты готов к жертве и страданию – не пренебрегай благами жизни.

Любой выбор, как та или иная цель, без которых невозможна жизнь любого автономного объекта, строится на концентрации энергии и сил на чём-то определённом, поэтому всё прочее часто уходит в тень, отторгается и аннигилируется. Но любой успех предполагает агрессию, неприятие, отторжение «неуспеха» или неуспешных людей, вплоть до их уничтожения…Проблема согласования цели и средств, хаоса, турбулентности и порядка, прямолинейного движения, конечного и вечного требует особого, отдельного исследования. Только в Боге, как в преспективе Вечности, человек может избавиться от страха исчезнования. Но для этого надо любить Бога, то есть, по сути, отвергать свою ограниченную жизнь, несовершенный мир в его вечном превращении и изменении, составляющей которых является и смерть, как предельный вариант превращения. Но это несёт страдание, поэтому необходим жизнеспособный баланс вечного и преходящего, чему учат нас почти все духовные традиции, включая православие.

Можно сделать следующие общие выводы об «эффективной двойственности» конкретных средств выживания человека в экстремальных условиях:

1. «За всё надо платить!». И вовсе не деньгами. Во всяком случае, не только ими, так как оплата деньгами чаще всего мешает развиваться чему-то большему, как мешает этому и доступность, избыток ресурсов: комфорт разлагает, НТП разрушает природу, достижения цивилизации лишают жизненной силы и создают привязки; рационализм мешает непредсказуемости и чувству. Список можно продолжить…

2. В природе и жизни не существует абсолютного выигрыша. Поэтому невозможна абсолютная власть и мировое господство, как и вечная жизнь. Жизнелюбие и успех привязывает к текущему, быстротечному, как депрессия привязывает к страху смерти и жизни, к тоске и ограниченному существованию. А «платой за вечное» является жертва повседневным и текущим. Смерть конечных объектов мироздания – плата за вечность и неперерывность самой жизни. Вновь приведу перевод строчек стихов немецкого поэта: «И покуда не поймешь – смерть для жизни новой, хмурым гостем ты живёшь на земле суровой».

3. Есть только перемены, что является неизменным, но человек всегда стремился создать «полюс стабильности» и абсолютной власти. Отторжение жизни в большинстве её проявлений как раз и связано со стремлением овладеть ритмом изменений, поставить его на службу своей жизни, создав, тем самым, центр или полюс стабильности. Часто организация жизни человека и общества использует тоталитарные или иерархические подходы. Дальнейшее повышение сложности и открытости системы, рост количества её свободной энергии вступает в противоречие с простотой, замкнутостью и тенденцией к сбережению внутренней энергии. Необходим динамический баланс противоположностей.

4. Но даже каждое негативное состояние психики является своеобразным приспособлением к стрессу, выполняет защитные функции и позволяет индивиду пережить стресс наиболее присущим для него способом, что заключает в себе положительный аспект.

5. Представление о мироздании («картина мира») и о человеке, как основа выбора пути в жизни и способа выживания в любых условиях

 

«К сожалению, модными являются только простые модели»

Сергей Глазьев

 

«Жизнь каждого человека – это конкретный способ структуризации её пространства»

Автор

 

Зададимся вопросом: почему одни люди от отчаяния и безысходности жизни, оказавшись в экстремальных условиях, приходят к вере в Бога, а другие – к безверию, полному отрицанию не только Творца, но и высшего смысла жизни? Есть и те, кто постоянно колеблется от одного к другому.

В политических, научных и бытовых спорах люди всегда опираются на ряд факторов, среди которых: настроение, реакции (они могут быть спровоцированными); состояние и ближайший интерес, потребность; уровень сознания, как устойчивая доминанта выбора. Трезвая оценка ситуации встречается реже. В любом случае, человек опирается на ту или иную модель реальности, даже если не подозревает об этом, хотя элементы этой модели взаимодействуют между собой и с окружающей средой. Иногда человек стремится приблизиться к более точному отражению реальности, иногда не задумывается об этом вовсе; в некоторых случаях впадает в агностицизм, не верит в истину и в саму реальность. И модель мира – это не нечто застывшее, неизменное, а своеобразный динамичный фильтр, соединяющий внутреннее пространство жизнедеятельности человека с внешним пространством, при относительности деления на внешнее и внутреннее пространство и при взаимодейсвии отдельных элементов модели между собой.

Модель мира, как представление человека о реальности, о самом себе и окружающем мире, от чего она зависит? Меня, как обычного человека, прежде всего, волнует вопрос: как наиболее адекватно, «правильно» и «счастливо» жить в этом мире? Тем более что «логика жизни» снова и снова заставляет человека не только искать символ веры, приемлемую идеологию и религию, но и безжалостно разрушает прежние представления и устоявшиеся модели мира.

 

5.1. Отношение к реальности и развитие «моделирования» мира сознанием

«Якi oчi – такiй свiт». «Какие глаза – таков мир»

(украинская поговорка и русский перевод)

 

«Свобода нужна тому, кто чего-то хочет, чему есть препятствие. Но она не нужна тому, кто ничего в жизни ещё или уже не хочет»

Автор

 

Поскольку в построении моделей мира активно участвует сознание человека, остановимся на различных представлениях о его природе. Есть две основные (противоположные) тенденции рассмотрения природы сознания. Одна связана с «материалистическим» представлением о сознании, как функции мозга; другая, «идеалистическая» или религиозная. Она связывает сознание с наличием «нематериальных» или «тонкоматериальных» структур человека, типа души. Кроме того, существует и «безличностный» подход к определению сознания. Так, например, известный исследователь «семантических полей» и «изменённых состояний сознания» математик В.В. Налимов говорил о существовании «континуальных потоков сознания», которые существуют в едином пространстве жизни и на которые человек может выходить посредством своего сознания. Налимов верил в идею метапсихоза (перевоплощения), которая была осуждена Церковью только в середине V1 века. Тогда возникло противоречие, между, с одной стороны, идеей перевоплощения и идеей креацинизма, сотворения мира, с другой стороны, фактом неповторимости человеческой жизни, признаваемых христианством. Налимов говорил о многослойности сознания, «двоеверии» и даже «многоверии», поскольку был уверен, что «социокультурный монизм не способствует выживанию: теряется способность адаптации в быстро меняющихся ныне условиях существования. Монокультура всегда анемична». Его «конёк» - это «смысл, как организующая структура сознания и его относительная размытость, вероятностность». Об этом он писал в работе «Вероятностная модель языка».

Но у большинства исследователей и обычных людей бытует мнение: сознание связано со строением мозга человека, то есть: те или иные проявления сознания связаны с определёнными разделами мозга и центральной нервной системой человека. Центральная нервная система, которая руководит всем организмом человека и сохраняет гомеостаз, состоит из: головного мозга и спинного мозга. Функциональной единицей центральной нервной системы является некое подобие клетки, называемой нейроном. Нейрон получает импульс через тонкие волокна (дендриты), которые ведут внутрь нейрона. Передача импульса дендритам другого нейрона происходит через особые волокна другого типа (аксоны). Место соединения аксона одного нейрона с дендритом другого называется «синапс». Импульс через синапс достигает другого нейрона при помощи химических медиаторов-посредников. Мозг делится на кору, промежуточный мозг (зрительный бугор и гипоталамус), средний мозг, варолиев мост, продолговатый мозг и мозжечок. Все эти структуры делятся на две симметричные половины, каждая из которых руководит противоположной стороной тела. Кора мозга, в свою очередь, состоит примерно из 4-х отделов: 1) лобной (связана с интеллектуальной функцией, отвечает за речь и абстрактное мышление; от её целостности зависит чувство юмора и нравственные устои; часть лобной доли ближе к теменной заведует движением; затылочная часть получает зрительные импульсы; остальная часть коры отвечает за осязание и слух), 2) височной, 3) затылочной, 4) теменной доли. Промежуточный мозг (зрительный бугор и таламус) – ретранслятор чувственных ощущений. В гипоталамусе берёт начало вегетативная нервная система (регулирует основные телесные функции, которые не поддаются произвольному контролю: сердечный ритм, кровяное давление, функции желудочно-кишечного тракта). Один из отделов вегетативной нервной системы, - симпатическая нервная система, - управляет организмом во время экстремальных ситуаций; другая - парасимпатическая нервная система, работает в обычных условиях. В зависимости от условий нагрузка на ту и другую нервную систему перераспределяется. Гипоталамус касается поведенческих аспектов эмоций. Кора мозга подавляет его активность. Средний мозг регулирует движение скелетных мышц. Мозжечок обеспечивает равновесие и пространственную ориентацию.

Но признание определяющей значимости связи между материальным носителем сознания, в качестве которого выступает, прежде всего, мозг человека, и его способностями, приводит иногда к парадоксам. Так, например, учёными при сопоставлении гениев было выяснено, что самым большим мозгом обладал писатель Иван Сергеевич Тургенев (его мозг весил 2200 граммов), но мозг ещё большего размера (2220 граммов) оказался у идиота! Мозг французского писателя Анатолия Франса весил всего лишь 1135 граммов («Парадоксы мозга», газета «Новые известия», 15 сентября 2001 г.). Были выявлены также разделы мозга: «бугор любви и страсти» (оказался где-то на затылке), а также - «шишка жестокости и преступности», «центр жадности» и «центр удовольствия». Но френология зашла в тупик, так как выяснилось, что, преуспевая в одном деле, человек может отставать в другом: «Ни объём, ни вес, ни форма мозга, ни количество и глубина его извилин не дают стопроцентной гарантии гениальности и нормальности одновременно. А вот нехватка какого-нибудь из этих «слагаемых» может основательно подпортить жизнь».

Доктор медицины из США, Норманн Дойдж в книге «Пластичность мозга» сообщает: «впервые карты мозга человека были составлены в 1930-х годах канадским нейрохирургом доктором Уайлдером Пенфилдом…». То есть в мозге были найдены «проекционные зоны», которые связаны с теми или иными частями тела и функциями организма. Например, было обнаружено, что кора мозга в области лобных долей отвечает за моторную, двигательную систему мышц. Ещё три зоны коры (височная, теменная и затылочная) образуют сенсорную, чувствительную систему мозга, обрабатывая сигналы, поступающие от всех органов чувств.

То есть мозг подвержен чёткому «разделению труда» между его частями. И это, наверное, так и есть. Иначе наше поведение, как и вся жизнь, отличалось бы нестабильностью… Но исследователь Мерцених, пишет Н. Дойдж, «выяснил, что карты мозга не являются неизменными и универсальными, а имеют разные границы и размеры у разных людей». Были открыты «критические периоды» в развитии человека, во время которых создаются наиболее благоприятные условия для освоения тех или иных жизненных функций и навыков (например, овладение языком происходит с младенчества до половой зрелости). Этолог Конрад Лоренц, изучая животных, развил идею о сенситивных, «критических периодах» в развитии, открыв процесс «импринтинг» («запечатление»). З. Фрейд, по сути, также исследовал данную проблему и выделил в развитии человека периоды, в которые он должен испытывать определённые переживания. Стадиями развития личности в соответствии с возрастной предрасположенностью к освоению тех или иных функций и жизненных навыков занимался и американский психолог Э. Эриксон.

В результате многочисленных исследований была выявлена пластичность мозга, то есть «отсутствие однозначной связи между двигательной картой мозга и определённым движением». Н. Дойдж утверждает, что «пластичность мозга существует с момента рождения человека до его смерти». Более того, он убеждён, что «мозг постоянно переделывает сам себя» и «мозг не просто учится; он всегда «учится учиться». Таким образом: «Представления о том, что ваши мозговые ресурсы постоянны и не могут быть существенно улучшены или изменены, крайне деструктивны».

Возможно, что древние мудрецы всегда знали не только о связи отдельных частей мозга с функциями организма, но и о пластичности мозга, хотя не занимались анатомией. Они, наверняка знали об этом благодаря «экстрасенсорному» восприятию энергетических каналов и анатомического строения людей, других живых существ (и сейчас есть «люди-рентгены»). Тем более что «образы нашего нематериального сознания оставляют материальные следы», а представительство мозга и различных функций организма во многих частях тела (в ушной раковине или на радужной оболочке глаза, на стопах ног, на руке и т.п.), умение ими пользоваться для лечения издревле доказывает наличие этого знания.

В книге «Деструктивные эмоции» Далай-Лама и группа учёных из разных стран подробно обсудили связь отрицательных эмоций с теми или иными разделами мозга, как и способы влияния на настроение, состояние человека путём буддийской медитации. «Экспериментально доказано, что миндалевидное тело имеет очень большое значение для некоторых видов негативных эмоций, и мы знаем, что отдельные участки лобных долей способны понижать его активность. С помощью этого механизма мы можем изменить мозг, сделав акцент на позитивных реакциях», - отмечется в этой книге. Кстати, подобным исследованием занимается и так называемая «когнитивная терапия» Запада.

А.В. Фалеев в основе работы мозга видит три основных механизма:

«1. Мы – это набор динамически изменяющихся привычек (И.П. Павлов).

2. Привычки функционируют по принципу доминанты (А.А.Ухтомский).

3. Привычки располагаются в подсознании и направляют работу сознания (Л.С. Выготский)».

«Привычка – это то, что предохраняет нас от пугающей неизвестности». Мозг реагирует негативно на любые непривычные изменения, как «положительные», так и «отрицательные». (Мне представляется, что при этом надо учитывать запас свободной энергии, её количество и качество; необходимо соотносить изменения со структурой личности). При этом инстинкт самосохранения, отмечает А.В. Фалеев, диктует необходимость «оставить всё, как было» (мне представляется, что это не всегда так, так как механизм «положительно-отрицательных» эмоций подсказывает выход по типу «да-нет», то есть путём выбора альтернатив, как показал А. Кемпинский). Но в любом случае организм на новую ситуацию реагирует стрессом, то есть мобилизацией резервов организма, что может привести и к истощению.

Доминанта – «выигравший в конкурентной борьбе очаг возбуждения», который «захватывает практически все ресурсы мозга», поэтому в мозгу нет равноправия разнообразных очагов возбуждения. И если у животных очагов (потребностей) не так уж много, то у человека большая часть потребностей иллюзорна. Доминанта прекращает своё существование, если она удовлетворена, и если она вытесняется более важной потребностью. «Мир человека таков, каковы его доминанты» - такой важный вывод сделал А.А. Ухтомский». И в этом смысле мир справедлив, так как относится к нам так, как мы относимся к нему.

Психотерапевт А. Эллис, пишет Фалеев, выделил три группы требований, которые гарантированно приводят к неврозу. Это, прежде всего, стремление делать всё хорошо и получать одобрение. Человек имеет склонность ожидать от других справедливого и хорошего отношения (иначе оценивает другого как «плохого» человека), а от жизни - нужные и благоприятные условия для существования. Но это завышенные требования. «Требования – это основной сценарий, по которому развивается любой невроз. Мы чего-то хотим, а нам этого не дают – это прямая дорога в собственный психологический ад». Но ведь далеко не все потребности, тем более, у каждого человека, могут и должны удовлетворяться, хотя регулировать свои отношения с собственными потребностями, соразмеряя их с возможностями своими и чужими, могут далеко не все. Отказ от ненужных потребностей – секрет к счастью, но отказываться трудно, прежде всего, потому, что мы живём в такое время, когда доступно многое. А.В. Фалеев, ссылаясь на И.М. Сеченова, пишет: «животное живёт в условиях постоянных боевых действий», а мозг человека призван эволюцией принимать решения в условиях опасности, поэтому в период войны резко снижается количество заболеваний, а их пик приходится на 10-12 год после окончания боевых действий. Мне представляется, что во всём должна быть мера, так как количество может перейти в качество. Кстати, я заметила, что большинство людей справедливым считают лишь то, что улучшает их жизнь, как правило, не задумываясь над тем, за счёт чего (или кого) это улучшение происходит.

Л.С. Выготский «озвучил важную формулу: поведение человека определяется его подсознанием». Сознание человека больше связано с корой головного мозга, а подсознание (бессознательное) – с подкоркой, то есть большим мозгом (занимает 4/5 объёма мозга). Сознание часто плохо понимает подсознание, которое во многом определяется инстинктом самосохранения. Эксперименты учёных показывают, что сознание человека отступает чаще всего под влиянием подсознательного страха. Но «наше сознание подсовывает нам иллюзии, к реальном миру не имеющие никакого отношения». Поведение человека чаще всего определяется не его взглядами и мировоззрением, а эмоциями, страхами и желаниями, то есть наборами привычек и доминант. Кроме того, сознание и подсознание говорят как бы на разных языках. Сознание оперирует знаками (словами), а подкорка – ощущениями и эмоциями. Подкорка ответственна за реализацию самых насущных, физиологических потребностей организма, а сознание преследует высшие цели.

На примере эволюции человеческого мозга и его пяти различных нервных структур (раздел 3.3) Д. Ч. Пирс в книге «Биология трансцендентного» показывает, как формируется модель восприятия мира человеком в процессе развития. Исследователь Пол МакЛин назвал «семейной триадой потребностей»: аудивозиальную коммуникацию, воспитание и игру. Аудивозиальное общение востребовано, прежде всего, Р-системой мозга человека, то есть системой, связанной с эмоциями. Эта потребность удовлетворяется в процессе общения ребёнка с матерью. Воспитание во многом связано с развитием эмоционально-когнитивной системы на основе лобных долей мозга и его связи с сердцем. Эксперименты показали: «если беременное животное поместить во враждебную или соревновательную среду, вызывающую постоянное беспокойство, то самка родит детёныша с увеличенной затылочной частью мозга, крупным телом, чрезмерно развитой мускулатурой и уменьшенными лобными долями мозга». В противоположном случае родится детёныш с увеличенной передней частью мозга и уменьшенной затылочной. Когда потребность в безопасности и некоторые другие удовлетворены, разворачивается игра, которая связана во многом с неокортексом. При этом огромную роль играет образец, как природный императив. Д.Ч. Пирс утверждает, что «потребность в наличии стимулирующего образца относится ко всем нашим способностям», включая способность человека к языку, способность видеть (она начинается с различения лица человека, то есть включения сознания) и разумность сердца (пробуждается благодаря близости тела ребёнка к сердцу матери), поэтому, если «нет образца, нет развития». Таким образцом в утробе и в девять-двенадцать месяцев после рождения является мать. Поэтому процесс медицинского вмешательства в роды и в кормление ребёнка негативно сказывается на его развитии. Было отмечено, в частности, исследованиями Тюбингенского университета в Германии в 1960-е годы, «заметное снижение уровня чувственного восприятия и развития сознания среди студентов». Поэтому для формирования знаний им потребовались «возбудители высокого уровня», то есть у современных людей, взращенных в более искусственной среде, порог восприятия окружающего мира значительно выше, чем у представителей традиционных цивилизаций. Д.Ч.Пирс пишет: «Исследование Томатиса показало, что каждая клетка кожи работает как ухо, принимающее сигналы звуковой волны. Результаты другого исследования показали, что на каждом пласте мышечных волокон есть…небольшое нервное окончание, соединённое с перферической нервной системой и мозжечком». «Развитие ребёнка, как результат следования окружающим образцам поведения, идёт от универсалий к более точным и особенным индивидуальным вариантам».

В современном мире «рождённые между 1949 и 1969 проявляют снижение мозговой активности. Рождённые после 1969 года демонстрируют функционирование мозга по новому образцу: новое поколение может вынести предельно резкий звук или диссонанс…», а гармоничные звуки не воспринимаются «из-за опустошительных возбудителей». «То, что раньше вызывало надлом или раздвоение сознания, сегодня стало казаться нормой». В результате нарушается логика восприятия, так как возникает способность соединять логически несвязанные элементы окружающей среды, «в результате чего молодой человек ко всему относится с одинаковым безразличием». Мозг современного человека обрабатывает всё больше информации, но лишь часть её доходит до сознания. При этом есть предположение, что если раньше мозг приспосабливался к окружающей среде, то теперь «он восстаёт против мира и перемен в нём происходящих, против изменения себя». Существенно снизился уровень эстетического вкуса и уровень получаемого удовольствия. «Пятнадцать лет назад, - пишет Д.Ч. Пирс, - люди были в состоянии различать 300 000 звуков, сегодня многие дети не могут расслышать более 100 000, а средний уровень составляет 180 000. Двадцать лет назад человек в среднем мог различать 350 оттенков цветов; сегодняшнее число различаемых цветовых нюансов – 130. Мозг теряет свои стандарты и деградирует до диалектической обработки чувственных впечатлений…Мозг просто хранит противостоящие и противоречащие блоки информации, не создавая синтеза». Словарный запас учащихся высшей школы в США в 1950 году состоял из 25 000 слов, сейчас состоит из 10 000. Немецкие психологи предполагают, что всё это вызовет необходимость прибегать к искусственным стимулам, которые нормальный мозг не может выдержать. При этом, как показали некоторые исследования, уровень чувствительности и осознания у детей из примитивного окружения на 25-30% выше, чем у детей из индустриально развитых стран. Более того, способность к обучению этих детей в 3-4 раза выше, чем у детей из благополучных семей. В результате, общество должно всё больше строить тюрем, увеличивать объёмы производимых медицинских препаратов и, конечно, методов псхокоррекции. Д.Ч. Пирс отмечает: «Примите во внимание и следующее пророчество, сделанное рядом более светлых умов, чем мой, о том, что компьютеризированные школы приведут весь этот усиливающийся хаос к ужасающему, необратимому финалу. Использование электронных устройств, не соответствующих возрасту, уничтожит ценность самих устройств».

Доводы Д.Ч. Пирса способны убедить нас в том, что модель мира человека связана с развитием определённых частей мозга, которые, в свою очередь, связаны с подражанием и свойством окружающей среды развивать природные задатки человека. Вывод, в общем-то, тривиальный. «Следует отметить, что при первой возможности природа с упора на физическое выживание переключается на усиление интеллектуального развития. Так она постоянно стремится к большему развитию и увеличению лобных долей мозга». Во время любой катастрофы основная структура человеческого мозга испытывает задержку в развитии. При возврате в благоприятную среду, функции могут восстановиться. «Мать служит моделью для развивающегося ребёнка на каждом этапе его роста». Предрасположенность к самозащите, сформированная в небезопасной среде, программирует усиленную склонность к изменению общества. Д.Ч. Пирс во многом упрекает культуру и, прежде всего, церковь, в том, что они становятся между человеком, его духом и Иисусом, превратились в посредника между сердцем и мозгом человека. По его концепции в таком посреднике человек не нуждается, так как Божье начало в человеке напрямую связано с Иисусом. Тем не менее, именно культура (то есть, «возделывание») в лице матери, других людей и окружающих человека реалий, формирует не только физические его потребности, но и духовные, включая способность к трансцендентности.

Проблему сознания, связанную с трудностями обработки информации в современном мире, образно раскрывает Михаил Эпштейн («Независимая Газета», 4 февраля 1999). Он считает, что так называемый «постмодерновый» индивид всему открыт, то есть он впитывает всё многообразие окружающих его знаков, не пытаясь даже проникать внутрь их. В результате, у него как бы снижена «смысловая чувствительность», то есть попросту «мы не всегда понимаем, что видим», хотя «избыток разнообразия может также травмировать, как и однообразие». В западной культуре происходит натиск средств массовой информации, травмирующий восприятие человека. Современному человеку всё больше не хватает глаз, ушей, рук для восприятия и передачи всей информации, необходимой для исполнения человеческих функций из-за необходимости его встраивания в «грандиозное распростёртое информационное тело человечества», то есть в культуру. Натиск информации действует на сознание как взрыв атомной бомбы, так как по мере возрастания «протезно-электронных составляющих индивидуального тела» возникают препятствия к «глубинному постижению объектов», а возникающая при этом эйфория от жизни является всего лишь последствием травмы восприятия мира. Только исключительные индивиды могут контролировать этот процесс и понимать смысл, стоящий за скрывающими его образами искусственного мира. Большинство же будут жить в мире иллюзий и «симулякров» в то время как «цивилизация понесётся вперёд». «Между человеком и человечеством становится всё меньше общего». Выражаясь просто, реальность будет скрыта от нас за плотной завесой её описаний.

Есть точка зрения (изложена в работах доктора биологических наук, писателя и учёного Алексея Афанасьевича Яшина), что Фундаментальный Код Вселенной (ФКВ) (терминология А.А. Яшина) предначертал жёсткий сценарий завершения биологического этапа эволюции жизни на Земле и перехода её в постбиологический этап, виртуальный в ноосфере. А.А. Яшин выстраивает эволюционную цепочку движения живой материи, включающую в себя: химический, предбиологический, биологический (биосферный), социальный (биосферный), ноосферный (социальный), ноосферный (информационный) и ноосферный финиширующий этапы. Он полагает, что человек «опередил эволюцию на социальном её этапе». «Природе явно не нужна дальнейшая биотрансформация человека как вида». В результате, лишь «виртуализация социума и всего ноосферного мироустройства есть единственный способ компенсации нарушения естественной логики». На этом пути будет превалировать коллективный разум (homo noospheres) над индивидуальным мышлением (homo sapiens).

А.А. Яшин не отрицает на ноосферном этапе развития эволюции возможность «разделения живого и виртуального – по своим «экологическим нишам», а также обсуждает возможность «цикличности биосфер-ноосфер» и вероятность «укороченного цикла» биосферно-ноосферного этапа, что связано, например, с природными катаклизмами типа взрыва Йеллоустонского сверхвулкана. Он подробно излагает «гипотетическую теорию о сихронизации эволюции жизни и разума во Вселенной с учётом её мультиверности». Но виртуализация социума предстаёт при этом, прежде всего, как «путь нарушения естественной логики», то есть как переход к логике нелинейной. И это, наверное, позволяет человечеству выбирать и комбинировать различные способы компенсации данного состояния.

Кроме того, в условиях бесконтрольного распространения достижений науки и техники электромагнитные волны (ЭМВ) могут быть средством бесконтактного переноса информации о текущем физиологическом состоянии с одного биологического объекта (БО) на другой БО (А.А. Яшин провёл в этом направлении серию экспериментов). Он доказал, что наличие объединяющих отдельных индивидов устройств ЭМВ (например, бытовой техники и, тем более, средств телекоммуникации) может способствовать биополевому усреднению физиологических характеристик людей. Это, конечно, противостоит нынешнему биологическому и психическому разнообразию живых существ природы и общества.

В связи с этим у меня возникает вопрос: «А что, если, эволюционная цепочка не верна?» То есть, ноосферный этап развития жизни на Земле с его витруализацией жизни человека и общества вовсе не отменяет ни химическую форму движения материи, ни биологическую и т.п.? Так как они, по сути, вовсе не этапы эволюции, а отдельные измерения Единого Пространства Жизни или мироздания? Ведь и сам Яшин предполагает, что формальная логика не действует в процессе создания нового знания! Кроме того, «как в ДНК человека содержится запись ДНК всей предшествующей жизни, начиная от предбиологических вирусов, так и на любом этапе эволюции действуют, но не в экстремуме, понятно, признаки – характеристики предшествующих этапов, начиная с химического. Более того – уже на химическом и предбиологическом этапах действует эффект «воспоминания о будущем». Поиск причины и начала, как и идея линейной эволюции, – возможно, естественные «дефекты» или свойства человеческого сознания (мышления). По сути, только индийская логика пыталась преодолеть данное свойство привычного мышления. Кстати, аналогичный подход с абсолютизацией ноосферы мы находим у сторонников полного перехода всего человечества в коммунистическую формацию. Мне же представляется более правдоподобным, своего рода, «сожительство», «сосуществование» как общественно-экономических формаций, так и «этапов» (измерений) развития жизни на Земле в Едином Пространстве Жизни Вселенной.

Философы и политики, наверное, всегда будут спорить о первичности-вторичности бытия и сознания, материи и духа, природных и общественных факторов при формировании восприятия реальности. Будут они спорить и о роли наблюдателя, то есть критериях оценки объективности восприятия и знания; критериях истинности и зависимости объекта от познающего его субъекта («мишени наблюдателя»). «Следуя Канту, Шопенгауэр, - пишет П. Гардинер в биографии Шопенгауэра, - упорно настаивал на том, что наш опыт и наше познание «феноменального» мира, мир, каким он является на уровне восприятия здравого смысла и научного исследования, неизбежно соответствует некоторым фундаментальным моделям и принципам, причём последние имеют основание в нас самих». При этом Шопенгауэр считал, что представления – это особый класс мыслимых объектов, «существующих только в уме человека, в его воображении». И они существенно отличаются от тех образов, которые мы воспринимаем посредством органов чувств. Поэтому, например, пространственные и временные характеристики мира имеют «субъективное» происхождение. Анализируя проблему причинности явлений, Шопенгауэр отмечал, что «действительные причины, предшествующие конретному событию, могут быть многочисленными и сложными», поэтому «говоря о конкретной причине, мы обычно выбираем только последнюю или решающую из целого ряда предшествующих причин, условий или обстоятельств».

Теория объектных отношений, которая широко применяется в психоанализе, отчасти помогает понять механизм формирования моделей мира. «Для понимания теории объектных отношений важно иметь в виду, что в психике находятся не сами объекты, а фантазии о них, …воспринимается лишь образ, который отражает субъективное ощущение объекта… Внутренняя способность индивида разрешать конфликты и справляться с неудачами тесным образом связана со зрелостью и глубиной внутреннего мира объектных отношений», - пишет психоаналитик из Украины С.С. Яновский в монографии «Семейная психоаналитическая терапия».

Ссылаясь на Фрейда, С.С. Яновский отмечает, что тот обнаружил «двойную реальность», в которой живёт пациент во время анализа по отношению к аналитику. «Теперь мы признаём вездесущность переноса, так ясно определённую краткими словами Левальда: «Без переноса не существует ни реальности, ни реальных отношений». Каждый объект, с которым мы устанавливаем отношения, одновременно существует на нескольких уровнях».

Какое бы явление жизни или её отражение в сознании человека (наукой или искусством) в процессе любой профессиональной или бытовой деятельности мы бы ни взяли, мы должны понимать, что в человеческом сознании всегда уже присутствует некая модель мира, то есть представление о действительности. Даже в том случае, когда кажется, что какое-либо определённое представление о реальности отсутствует. Неопределённое представление – это тоже представление. Поэтому при рассмотрении любых явлений и при дискуссиях (особенно на телевидении) надо всегда учитывать мишень наблюдателя, то есть, по возможности, учитывать сознательное или бессознательное представление человека о мире, о своём месте в нём и т.п.

Обращаясь к любым произведениям искусства и литературы, тем или иным теориям и концепциям жизни, мы всегда выбираем из них те, которые больше всего соответствуют зоне нашего ближайшего интереса и развития. При смене стереотипов наши прежние интересы уходят в бессознательное, но продолжают жить в нём, хотя сменяются другими стереотипами, доминантами и теориями. То, что мы не воспринимаем или даже отвергаем, как правило, вредит нам в силу своей несвоевременности, информационной избыточности, либо, наоборот, примитивности и недостаточной сложности. Помните, как первые пьесы Антона Павловича Чехова были восприняты отрицательно, как и живопись импрессионистов в своё время? Тем и другим явлением нарушался стереотип восприятия мира как чего-то определённого и застывшего, как преимущественно одномерного («положительного» или «отрицательного»). Только человек с вероятностным восприятием мира мог записать в своей записной книжке: «Он и она поженились, и были несчастливы» (А.П. Чехов). Поэтому и свои пьесы он называл «комедиями», хотя они, как и сама жизнь, во многом печальны и даже трагичны. В ответ на вопрос жены, что такое жизнь, он лишь сравнивает жизнь с морковкой, так как и на вопрос «Что такое морковка?» можно ответить, что это – морковка и ничего другого! Казалось бы, это сравнение Чехова свидетельствует об отсутствии у него понимания глубины жизни! Но не спешите с выводами. Наверное, он, как и Ницше, был предельно честен в своей вере и безверии, в поиске смысла жизни. Как настоящий мыслитель и философ, он не знал окончательных ответов на вечные вопросы бытия, на которые человек, возможно, и не может, не должен знать и, тем более, давать окончательные ответы. Та или иная оценка реальности зависит от позиции наблюдателя, от модели его мира. И точнее понять, почему одним людям достаётся «выгодная» позиция, а другим – «ущербная», мы можем лишь введя «мишень наблюдателя», то есть, учитывая структуру личности наблюдателя (его потребности и возможности), его включённость в процессы жизнедеятельности на всех его уровнях – от личного и бытового уровня, до общечеловеческого и Вселенского.

Приведу пример из оздоровительной практики, как «мишень наблюдателя» определяет те или иные теории, концепции, а также – их критику. А.В. Фалеев в книге «Ошибки системы Малахова» пишет об исследованиях эффекта плацебо (плацебо – это имитация лекарства, лекарство-«пустышка», применяемая вместо него для успокоения больного) в Калифорнийском университете. Было показано, что плацебо может действовать не хуже лекарства, так как активизирует кору головного мозга (35 % испытали облегчение при его приёме). С помощью плацебо выводили даже бородавки, то есть «эффект от плацебо примерно равен эффекту от лекарств». Исследования в 1986 г. во Франции показали, что при приёме плацебо головные боли проходят в 62% случаев, язвы и гастриты исчезают у 58% пациентов, у каждого второго проходит ревматизм. Такой эффективности нет даже у реальных препаратов. Эффект от лекарств, тем самым, значительно меньше, чем принято считать, так как «человек способен трансформировать надежду на исцеление в осязаемые биохимические реакции». «Сейчас многие известные медики всерьёз предполагают, что вся история лекарств представляет собой историю плацебо». Лечит не таблетка, а какие-то силы организма, таблетка только запускает их действие.

Кстати, исследования ведущих российских медучреждений и данные Росздравнадзора в отношении нежелательных и даже пагубных воздействий лекарств на организм человека показали, что только в 2015 году количество зарегистрированных жалоб на побочный эффект лекарств превысило 23 тысячи. Несмотря на то, что большинство врачей по разным причинам не сообщают в Росздравнадзор о побочных проявлениях лекарств (статья «Побочный эффект», газета «Известия», 22 ноября 2016). «По данным Всемирной организацииздравоохранения (ВОЗ), побочные действия и нежелательные реакции на лекарства входят в десятку основных причин смерти во всём мире. Только в странах Евросоюза от этого ежегодно умирают 197 тысяч человека». Нет лекарств, которые, помогая в одном аспекте, не вредят в другом. Абсолютной панацеи не существует.

Древние и современные мыслители пытались понять, насколько полно и адекватно человеческое сознание отражает реальность; некоторые даже сомневались в её существовании, как и в способностях человеческого сознания к её отражению. На данном этапе развития своего понимания мира автор предполагает, что человеческое сознание способно отражать лишь часть реальности, поэтому мы всегда имеет дело лишь с информационными моделями мира. Это утверждение, конечно, не снимает вопроса о степени полноты отражения сознанием реальности и о возможности коренным образом её увеличить, приблизившись, тем самым, к реальности. Восточные практики (прежде всего, йога и буддизм) отвечают на этот вопрос по-разному, хотя многие оставляют надежду на всё более полное отражение реальности; западный мир пребывает в уверенности, что прогресс в познании мира и развитии человеческих возможностей абсолютен, хотя эту идею легко оспорить, если начать перечислять очевидные «отрицательные» последствия любого прогресса.

Отношение к реальности, модель жизни формируется с детства в повседневной жизни. Светлана Махлина в монографии «Семиотика культуры повседневности» отмечает: «Система языков, пронизивающих повседневную жизнь человека, включает в себя знаковость вещей, знаковость жилища, знаковость одежды, знаковость поведения, социальных институтов, профессий и технологии, знаковость речи». То есть можно говорить о многомерном программировании человека, его бытия и сознания не только через природу, но и через социум, культуру. С.Т. Махлина пишет: «В семье с дества вырабатывается определённый язык коммуникаций». Формируется уклад жизни, который во многом связан с географическими, природными условиями. «Различна еда, ритуалы, сопровождающие человека»; возникают специфические стереотипы поведения. «В итоге во взрослую жизнь человек входит, имея индивидуальный набор кодов». А «любое общество состоит из ряда слоёв. В каждом из них своя система общеупотребительных знаков», а «власть захватывают те, кто наиболее полно освоил систему общеупотебительных знаков в данном сообществе. Это могут быть люди умные, талантливые, но чаще – это те, кто усвоил алфавит знаковых кодов». Принципы любого человека, как правило, соответствуют той общости, в которой он сформировался и с которой он себя идентифицирует. Искусство и литература помогают нам изучить системы знаковых кодов и моделей мира других людей и различных культур. Но есть некие закономерности, способствующие пониманию и взаимодействию людей с разными моделями мира и знаковыми системами. Специалисты выделяют вербальные (словесные) и невербальные (бессловесные) знаковые системы и системы коммуникации или коммуникативные пространства. К невербальным средствам коммуникации относят: акустические (звуковые), тактильные (связанные с кожной чувствительностью и прекосновениями) и визуальные (через зрение) каналы. Помимо лингвистики, изучающей структуру языка и речи, то есть вербальные средства коммуникации, существует паралингвистика, изучающая звуковые коды невербальных коммуникаций. Это кинесика (наука о жестах, мимике и позах); окулесика («наука о языке глаз и визуальном поведении людей»); аускультация (наука о слуховом восприятии звуков); гаптика (наука о языке касаний и тактильной коммуникации). Среди невербальных систем коммуникации - гастика (наука о знаковых и коммуникативных свойствах пищи и напитков); ольфакция (наука о языке запахов, смыслах, передаваемых с их помощью). Невербальные коммуникации изучает также проксемика (наука о пространстве коммуникаций, их структуре и функциях) и хронемика (наука о времени коммуникаций, их культурной функции). С.Т. Махлина подробно рассматривает семиотику повседневности, которая представлена, прежде всего, в жилище, доме. Она полагает, что с конца V-1V вв. до н.э. «единсто природы и человека начинает распадаться», хотя ни греческая, ни римская культура «не знала изображений замкнутого пространства». При этом «дом для античности – это дом для богов, храм», хотя «мир греков центростремителен, направлен на человека», а «мир древнего римлянина «агрессивно центробежный». Для средневекового человека характерно странничество, бездомность, «это скиталец…в постоянном ожидании жизни птусторонней, вечной…». В эпоху Возрождения, как и в последующие времена, «дом – место проживания человека», хотя и остаётся «чувство безграничной бездомности мира». Таким образом, «дом – это модель мира, образ родины, выполняющий защитную, сакральную, эстетическую, социальную и ритуальную функции». (Я бы добавила: «и не выполняющий эти функции»). Структура дома как бы повторяет структуру внешнего мира («потолок – небо, пол – земля»). Интерьер и его структура, наполненность конкретными вещами отражают внутренний мир человека и его структуру. Значимым является также двор и пространство возле дома.

Не менее красноречивым представительством модели мира конкретного человека, помима повседневности и её элементов (дома, жилища), может быть семиотика личности. С.Т. Махлина, выделяет, прежде всего, имя человека. Оно выполняет следующие функции: «идентифицирует тождество человека с самим собой; дифференцирует, отличает одного от всех остальных; становится регулятором отношений в обществе – оно может воодушевлять, возвышать, духовно обогощать, или, наоборот, огорчать, подавлять и унижать». Оно выполняет также функцию общения, познавательную и воспитательную функцию, является «социокодом и хранилищем коллективной памяти и средством трансляции культуры». В разных культурах существуют «разные способы имянаречения людей». Значимым является также характер звучания человеческого голоса, что изучает паралингвистика, и семиотика костюма, которая «содержит информацию о возрасте, половой и этнической принадлежности личности, её социальном статусе, профессии». Существует также семиотика татуировки и семиотика сексуальности. С.Т. Махлина рассматривает также семотику денег и семиотику рекламы и товарных знаков. При смене власти в стране или парадигмы мышления в обществе всегда происходит дешифровка символов. Они подвергаются не только забвению или осмеянию, изгнанию, компрометируются или уничтожаются, либо искажаются, переиначиваются.

Реальность – что это такое? Психотерапевт А.М. Васютин так образно выразил способность человека к отражению реальности: «Я считаю абсолютно здоровыми в психическом плане людьми только дебилов… Мы потому и считаемся нормальными людьми, что реагируем на стимулы, идущие из внешнего мира, очень гибко…. Самую главную проблему, которая встаёт перед человеком в его жизни, можно сформулировать примерно так: в нужное время в нужном месте требуется делать нужное дело. Если у него это получится, то человек будет полностью адекватен той реальности, что его в это время окружает… Уход в болезнь зачастую является своеобразным компромиссом».

В буддизме реальность тесно связана с её осознанием, то есть уровнем сознания и моделью мира. Канадский буддист-астролог Д. Шенман в книге «Буддистская астрология» отмечает: «Нагарджуна, самый известный буддистский святой, который исследовал понятие пустоты, даёт правильное понимание реальности. В главе 24, стих 18 своего произведения «Муламадхьямака Карика», он пишет: «Для некоторых учёных видимость того, что объекты воздействуют друг на друга, означает, что они имеют подлинное существование. Они думают, что взаимосвязь является следствием существования вещей. Для меня взаимосвязь демонстрирует как раз противоположное. Так как все явления взаимосвязаны, они вообще не имеют подлинного существования. Именно взаимосвязь позволяет феноменам проявляться. Если нечто подлинно существует, то это противоречит принципу взаимосвязанности». Осознание открытости и взаимосвязанности объектов мира позволяет понять многомерность выбора в любой ситуации. Ничто заранее не определено. События не могут иметь одной причины, иначе они были бы изолированы. Выбор создаёт сознание человека, его разум, который может приближаться к мудрости.

Наряду с религией (раздел 3.1), психологией и социологией, которые мы рассматривали во многих разделах, на помощь человечеству во все времена во всех жизенных ситуация приходила философия, не только как стремление человека к мудрости и склонность к размышлениям, но и как средство формирования модели мира, его отражения сознанием. Доктор философских наук Евгений Георгиевич Родчанин в своём учебнике по философии в доступной и увлекательной форме изложил историю философии и современное её состояние. Кратко изложим её по его учебнику, выдержавшему несколько изданий, поскольку история философии во многом передаёт процесс развития моделей мира.

Философия выполняет в обществе следующие основные функции: онтологическую, гносеологическую, мировоззренческую, воспитательную, аксиологическую, критическую. «Философия - не только наука, но и мировоззрение, которая формирует определённую модель мира. Мировоззрение – совокупность наиболее общих взглядов на мир в целом». Первым типом мировоззрения, отмечает Е.Г. Родчанин, является мифологическое. В нём сочетаются фантастические образы и зачатки научных знаний. Миф всегда содержит в себе огромный пласт культуры. Религиозное мировоззрение опирается на веру; философское – на человеческое мышление, его разум.

Процесс познания мира – основная задача философии. Он «выглядит как процесс взаимодействия субъекта познания (мыслящего человека) и объекта познания…». Основные этапы познания могут быть представлены как: ощущения (через пять органов чувств); восприятие (через мозг); представления; понятия.

Основным вопросом философии считается отношение бытия к сознанию (сознание не сводится лишь к мышлению), а также – вопрос о вечности мира и наличие в его создании какой-то причины (материальной или идеальной, Творца, Бога). «Субъективные идеалисты утверждают, что сознание «творит» мир, и познаваемый мир оказывается на самом деле лишь миром самого сознания…». Отсюда вытекает вывод о непознаваемости мира (агностицизм). По мнению объективных идеалистов (Гегель) «мир в своей основе логичен и развивается по законам, внутренне присущим разуму». Материалисты утверждают, что мир вечен и познаваем.

Ни одна сфера знаний не обходится сейчас без использования философских категорий, среди которых: закон, сущность, явление, причина, необходимость и т.п.

Наиболее древние философские учения возникли в государствах Древнего Востока: в Египте (1V – Ш тысячелетие до н.э.), Вавилоне, Индии, Китае. Наиболее развитые формы философии присущи Древней Греции. Первые мыслители античного мира стремились найти «первооснову всему сущему». Для Фалеса это была вода, для Анаксимена – воздух, для Демокрита – атом. Философы пытались понять природу («натурфилософия») и ответить на вопросы, которые ставили конкретные науки (математика, физика). В философии Древней Греции выделяют 4 основных этапа:

- этап ранней классики или натурфилософии: Милетская школа – Фалес, Анаксимандр, Анаксимен; Пифагор, открывший «золотое сечение»; Демокрит – учение об атомах и пустоте и детерминизм; он - основатель логики;

- этап средней классики или антропологический: Сократ, предметом изучения которого была не природа, а духовное «Я» человека и этика; софисты, которые отстаивали тезис об относительности всех человеческих знаний;

- этап высокой классики: синтетическое учение Платона об идеях, диалектике, устройстве государства; философия Аристотеля, осуществившего первую классификацию наук и форм движения материи (возникновение, уничтожение, изменение по качеству, изменение по количеству, перемещение); Аристотеля называют «отцом науки логики»;

- этап эллинизма: проблемы морали и свободы человека; скептицизм: Пиррон и другие считали, что вещи совершенно непознаваемы; эпикуризм: достижение безмятежности; стоицизм: Зенон и другие, противоположные эпикурейцам.

В средневековой философии отмечают этапы:

- патристика (1V-VШ вв.) – это философия «отцов церкви» с идеей абсолютного, истинно сущего бытия и представление о человеке, основанное на четырёх положениях христианской религии: догмате о творении, грехопадении, искуплении и воскресении; представление о времени в патристике цикличное;

- схоластика (1Х-Х1V вв.) – для неё характерна идея соотношения веры и разума, реализм.

Если в античной философии вопрос о добре и зле рассматривался с позиций разума (зло – это неразумное поведение), то в средневековой философии добро – это абсолютное бытие, которое принадлежит Богу, а зло – это небытие. Тело в средневековой философии во многом отождествлялось со злом, а свобода состоит в праве выбирать между добром и злом; совесть – орган координации между всеобщим разумом и индвидуальной волей (в античной философии эти понятия одного порядка).

Основной парадигмой философии эпохи Возрождения является идея гуманизма и «открытие человеческой индивидуальности». Человеческие качества были поставлены выше социальных, классовых и сословных признаков. В эпоху Возрождения появляются учения социалистического утопизма. Философия Нового времени связана с началом капитализма. Для неё характерны: опора на эксперимент при материалистическом и механистическом взгляде на мир, дифференциация знаний при утрате целостности. Философия эпохи Просвящения (середина ХVП в. - конец ХVШ в.) упрочила веру в мощь человесческого разума, безграничность возможностей науки и образования. Ж.Ж.Руссо обосновал естественные права человека: право на жизнь, право на свободу, право на высказывание своего мнения, право на частную собственность.

Немецкая классическая философия (ХVШ – начало Х1Х в.) отмечена именами: Иммануиил Кант, Шеллинг, Г. Гегель, по убеждению которого мир в своей основе логичен, всё действительное разумно. Зато Фейербах был последовательным атеистом и материалистом. Русская философия Х1Х – ХХ веков отмечена именами Чаадаева, Достоевского, Владимира Соловьёва (идея «цельного знания» и «всеединого сущего», богоподобного человека), Л.Н. Толстого (его волновал вопрос о смысле жизни как отношение конечного и бесконечного, смертного и бессмертного; определение сущности Бога, как высшего нравственного закона и принципа реализации «Царства Божьего на Земле»); П.А. Флоренского (развивал идею «всеединства»); С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева (идея выйти к свободе духа через творчество); Н.Ф. Фёдорова (главное зло – смерть, поэтому он призывал к всеобщему вскрешению); А.И. Герцена (социальная философия) и других.

Марксистсая философия искала способ построения более справедливого общества и выделяла роль пролетариата, как его создателя и организатора. Современная западная философия весьма неоднородна, впитав в себя элементы предыдущих этапов развития и развивая их «во все стороны». Бытие в современной философии – всё то, что реально существует: 1) «первая природа» - бытие окружающей нас природы; 2) «вторая природа» - это, по сути, вся материальная и духовная культура общества; 3) бытие человека; 4) бытие духовное (делится на индивидуализированное духовное и объективизированное); 5) бытие социального; 6) бытие общества. Современная философия понятие материя не отождествляет с конкретной субстанцией или веществом, с конкретными её формами: «материя – это та часть нашего бытия, которая существует вне и независимо от сознания и отражается им». Её свойства: быть объективной реальностью, сохранность, структурированность, неисчерпаемость (нет сведения материи к определённой форме) и свойство отражения. Формы материи: неорганическая, органическая и социальная. По структурным признакам это: вещество, поле, кванты. Противоречивость материи заложена в её свойствах: непрерывности (волновые свойства) и прерывности (кванты).

Движение в философии рассматривается как любое изменении вообще. Энгельс выделял пять форм движения материи: механическая, физическая, химическая, биологическая, социальная. На основе современных исследований выделяют три основные группы движений: 1) абиогенная группа (неживая природа: пространственные перемещения, теплота, кристаллизация, структурные изменения в твёрдых, жидких и газообразных телах), 2) биогенная группа: обмен веществ, внутривидовые и межвидовые отношения, 3) общественная группа: деятельность людей, революции, войны, борьба и т.п. Пространство и время представляют собой всеобщие формы существования материи.

Е.Г. Родчанин отмечает, что сознание в философии рассматривалось со следующих позиций: 1) наивно-материалистической на уровне атомов; 2) наивно-материалистической на уровне физиологии (сознание объяснялось физиологическими процессами в мозге); 3) наивно-материалистической на уровне электронно-кибернетическом, нано-технологическом. Отражение, присущее сознанию, включает в себя, прежде всего, простейшие формы (в форме механических, физических, химических, энергетических и других процессов в неживой природе; они как бы вплетены в акт взаимодействия). Затем выделяют отражение в форме раздражимости (характерна для живой природы и предполагает возбуждение как ответ на раздражение) и чувствительности (происходит разграничение раздражителей, а ответом является специализированная реакция – свойство специального «аппарата» - нервной системы). В эволюции психики выделяют три стадии: 1) сенсорная (обеспечивает элементарные реакции организма); 2) перцептивная психика (способна также конструировать образ); 3) стадия интеллекта (появляется способность не только отражать, но и строить ситуационные отношения между качествами явлений). Современная философия считает, что особая роль в развитии сознания принадлежит труду и деятельности. В освоении действительности можно выделить два основных уровня: рационально-чувственный (это познавательные способности и информация) и эмоционально-ценностный. Самосознание – это внутренний диалог человека с собой.

Основной метод рассуждений в современной философии - диалектика (искусство спора). Противоречие – необходимое условие для размышления. Важнейшим принципом диалектики является принцип всеобщей связи и принцип развития, а также: принцип детерминизма, принцип объективности, единства исторического и логического, восхождения от абстрактного к конкретному. Отмечается 2 главных подхода к развитию – диалектический и метафизический (рассматривает развитие как количественный процесс без скачков, без борьбы противоположностей; источник развития предполагается вне системы). Разновидностями метафизического способа мышления являются: догматизм (отказ от признания зависимости от условий, места и времени); релятивизм (абсолютизация момента изменчивости); софистика (использовние доводов, правильных по форме, но приводящих к ложным выводам); эклектика (соединение различных, даже противоположных взглядов и теорий). Диалектика различает законы: частные, общие и всеобщие (универсальные). Законы диалектики были описаны Гегелем: закон единства и борьбы противоположностей (тождество-различие-противоположность, противоречие); закон взаимного перехода качественных и количественных изменений (качество-количество-мера); закон отрицание отрицания (формально-логическое отрицание не отражает процесса развития; метафизическое отрицание – полное уничтожение объекта; диалектическое отрицание – сохраняет положительное и убирает отжившее). Категории диалектики – это фундаментальные понятия. Они выполняют онтологическую, гносеологическую, логическую и методологическую функции. Это: общее и единичное (их единство выражается как особенное); целое и часть (система – элемент - структура); содержание и форма; необходимость и случайность; сущность и явление; причина и следствие (причину следует отличать от условий и повода); возможность и действительность (действительность заключает в себе разнородные возможности).

Теория познания в философии имеет три аспекта: 1) вопрос об исходном первичном в природе и истории; 2) отражение – свойство материи; 3) адекватность отражения реальности. Если для Гегеля существует тождество бытия и мышления, для агностиков мир непознаваем до конца; «кантианство» утверждает: «истинная природа вещей принципиально недоступна нашему познанию». Материалистическая традиция идёт от Демокрита: процесс познания развивается от чувственного созерцания к рациональному мышлению и заканчивается практикой, которая является критерием истины. Отражение для человека оформляется в форму знания, которое имеет двоякую природу – чувственную и логическую. Этапы познания: восприятие – формирование образов – представления (через обобщения) – суждения – умозаключения. Интуиция – это постижение истины путём прямого её усмотрения вне логического доказательства. Критерии истины: интуитивная самоочевидность; общезначимость; принцип верификации (проверка); полезность (прагматизм); красота (гармония); практика.

Отношение природы и общества прошли ряд этапов: в античной философии они не противопоставлялись; в христианстве природа рассматривалась как сотворённая Богом, душа ставилась выше тела; при капитализме возникла тенденция господства над природой. Термин «охрана природы» появился в 1913 году после созыва в Берне 1-й Международной конференции по охране природы. Современное общество признаёт, что природа не обладает свойством неисчерпаемости, а нуждается в плановом использовании. Общество в философии рассматривается как саморазвивающаяся система. Движущей силой общества считают противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Общественное сознание относительно самостоятельно от бытия.

В продолжение сложившихся в философии представлений о реальности и её отражении, рассмотрим несколько оригинальных концепций реальности.

Ф. Ницше принадлежит понятие «перспективизм» («Новая философская энциклопедия в четырёх томах», том 3), которое представляет собой признание наличия множества точек зрения на тот или иной объект, на мир в целом, включая представление о нём как о хаосе. Ницше связывал точку зрения с волей к власти, которая позволяет выхватывать из мира лишь отдельные фрагменты. При этом глаз видит взглядом «из своего угла», а всякая перспективная точка зрения претендует на захват зримого, то есть обладает волей к власти. «Субъект» для Ницше не представляет собой кантианское транцендентальное единство Я, но является множественным. Его сфера действий то расширяется, то сужается, она смещается в собственной сфере и то господствует над внешними ему позициями и точками зрения, то подчиняется им, ослабляя своё присутствие в мире (вплоть до исчезновения, полной утраты воли к власти). Человека сменяет сверхчеловек как новая точка зрения по отношению к человеку», - отмечается в философской энциклопедии. По концепции Ницше не существует никакого иного мира, кроме совокупности перспектив, поэтому неизбежна «смерть Бога» (вернее, отход от пантеона прежних богов) и становление сверхчеловека, способного принимать жизнь с её неудачами и падениями, то есть умение говорить ей «Да». Но мне кажется, Ницше понимал, как много надо сделать для того, чтобы действительно принять жизнь и реальность без Бога. То есть: «Сказать жизни «да» - ещё не значит сделать это в действительности».

Рассматривая специфику науки и бытия Нового времени, Мартин Хайдеггер в работе «Время картины мира», отмечает, что в картине мира Нового времени человек «эмансипируется от средневековой связанности, освобождая себя себе самому». Не только «человек становится субъектом», но и возникают взаимные переходы между субъективизмом и объективизмом. Для многих философов Нового времени человек становится точкой отсчёта, а не просто наблюдателем сущего (как это было «в великое греческое время»), человек уже волевым образом создаёт и удерживает определённую картину мира. «Основной процесс Нового времени – покорение мира как картины. Слово «картина» означает теперь конструкт опредмечивающего представления. Человек борется здесь за позицию такого сущего, которое всему сущему задаёт меру и предписывает норму». Но, в то же время, несмотря на «мощь всеобщего расчёта, планирования и организации», повсеместный «гигантизм», «неподрасчётность невидимой тенью нависает над всеми вещами в эпоху, когда человек стал субъектом, а мир картиной». И эта «тень», по выражению Хайдеггера, «указывает в свою очередь на нечто иное, знание чего нам, теперешним, не даётся». И «страусиная слепота», «малодушное и заносчивое бегство в традицию» не способствуют осмыслению «неподрасчётного», то есть истины. И лишь «творческое спрашивание и созидание» приближают нас к новому, почти невыносимому (!) осмыслению. И процесс «обесценивания верховных ценностей», то есть нигилизм (так его, по версии Хайдеггера, понимал Ницше), сводится к осознанию, что «ни понятием «цели», ни понятием «единства», ни понятием «истины» интерпретировать совокупный характер существования не удастся». И возникает ужасный парадокс: «отныне мир выглядит «неценным». Чтобы удержаться, жить в таком мире, приходится искать ценности в самом человеке. Поскольку ценности по своему существу привязаны к господству, философы Нового времени находят их в «воле к власти», которая должна увести от «тоски по ничто». Теперь «ценность есть высший квант власти, который может вобрать в себя человек». То есть человек как бы конструирует самого себя. Да, но остаются вопросы: из чего он будет это делать и как? Возникает и проблема соотношения, сосуществования всего разнообразия «квантов» воль, частиц или индивидов сущего.

Кстати, в свете конструирования самих себя и своей жизни, советский опыт формирования человека не утратил своей значимости. По сути дела для советского человека всегда стоял вопрос не только о максимально полном и адекватном отражении реальности, но и целостности личности, её гармоничном развитии, которое предполагало наличие цели жизни, её смысла и достижения счастья. Б.Н. Попов в работе «Взаимосвязь категорий счастья и смысла жизни» отмечает: «выработка индивидом подлинного понимания смысла жизни проходит три этапа: возникновение потребности смысла жизни, стабилизация этой потребности и создание интеллектуальной концепции смысла жизни». И в этом процессе велика была роль не только семьи, коллектива, общества, но и самовоспитания, в частности, «привычка самоанализа», что невольно смыкает советский опыт формированя личности с многовековым традиционным опытом духовной работы.

Выработка «правильной», «адекватной» модели реальности всегда связана с поиском истины и осознанием заблуждений.

В.И. Ефимов в монографии «Ошибки, заблуждения, ложь, обманы» определяет информацию как «любые сведения, соответствующие реальности (факты, научные данные, идеи, точки зрения и т.п.). Дезинформация, в отличие от информации, есть «искажённое содержание информации, которое не соответствует реальности, это неверные сообщения, неправда». Дезинформация, в свою очередь, подразделяется на заблуждения и ложь, а процесс дезинформирования может быть как неумышленным (как распространение заблуждений), так и обманом (как распространение лжи). В итоге: сведения – это либо правда, либо неправда (заблуждения или ложь). В.И. Ефимов анализирует также термин И.В. Дубровского «полуправда», считающего правду «одной из высших ценностей». Он отмечает, что, например, «институциальным субъектам… (правительству, ведомству и т.п.), или общественным организациям, властным лицам может быть известна «полная» правда, исчерпывающая информация о чём-то или о ком-то». Но не каждый может «впитать» полную правду, если она кому-нибудь известна. Кроме того, может быть, например, «добродетельный обман», совершаемый из благих побуждений. Бывает и самообман. В процессе познания человечество прибегает к абстрагированию, как «процессу…вычленения субъектом интересующего его предмета», отдельный этап которого, «остановка» может объявляться окончательным представлением о реальности, истиной. Этот автор выделяет «абстрактно-упрощённый подход», «абстрактно-идеализированный», «абстрактно-умозрительный», «абстрактно-формальный», «абстрактно-огульный». Процесс познания, считает В.И. Ефимов, всегда начинается с фиксирования и исследования какой-то одной стороны, признака явления или объекта. То есть «односторонний подход» - свойство сознания и мышления. Сравнение предметов осуществляется часто путём контрастности и «чёрно-белого» подхода». Разочарование в чём-то или ком-то рождает подход «из крайности в крайность». Так, в частности, развивалась наша недавняя история («перестройка»). Данный автор анализирует также разные формы «алогизма», среди которых: нарушение правил логики (тезисы должны чётко формулироваться и не подменяться в процессе рассуждения на другие; в качестве доводов должны использоваться мысли, истинность которых доказана, подтверждена практикой; это не должно подменяться ссылкой на авторитет, выгоду, здравый смысл и т.п.; не допустимо применять приёмы типа агитации, угроз, воздействия на чувства и т.п.); своевольное обращение с фактами, цитатами; вольность в отношении терминов и понятий; хитрости со смыслом лозунгов; вольное обращение со смыслами праздников; нарушение правил доказательства и опровержения; абсурдность мысли и действия.

«Один из источников порождения неистины – это субъективизм», - отмечает В.И. Ефимов. Он выделяет четыре основных варианта субъективизма: неумышленный, нечаянный; умышленный, осознанный; выражающий симпатии субъекта; выражающий антипатии субъекта. Комбинания этих вариантов приводит к конкретным проявлениям субъективизма: восхваление, самовосхваление; холуяж, подхалимаж, несоответствие между словом и делом; лицемерие, двуличие, двойной стандарт; выдавание желаемого за действительное. К видам субъективизма, выражающим антипатии, относятся «маскировки». Среди них: «смещение акцента», прикрытие, «очковтирательство», «в чужом глазу…», «поиск врага», измышления и выпады, запугивания и мошенничество, демагогия и популизм. Распространены также такие формы субъективизма с проявлениями антипатии, как «измышления», злословие, клевета, инсинуация; мошенничество, афера; кощунство и запугивание.

Российский философ Максим Вячеславович Бахтин в своей диссертации «Эпистемология социально-исторического знания (модели истории и философско-антропологические репрезентации)» задаётся вопросом «о природе истины вообще». Ведь с позиций, так называемого постмодернизма и господства принципа плюрализма мнений (с конца 70-х – начала 80-х гг. ХХ столетия), наметилась тенденция «тотального скептицизма и релятивизма в познании человека и общества», а не только в области эпистемологии истории. М.В. Бахтина интересует проблема поиска критериев исторической истины и проблема генезиса достоверного знания, «формирования теоретических моделей истории и их философско-антропологических репрезантаций». Есть ли у истории смысл? Есть ли смысл у самого бытия человека? Есть ли смысл и единственная тенденция общественного развития? М.В. Бахтин рассуждает о «диалоге точек зрения» при учёте временных размерностей различных исторических процессов, «закономерностях пространственно-временной дифференциации истории» и «универсальных форм типологизации исторического процесса». Он отмечает, что необходим, своего рода диалог между органикой истории и символическими её конструкциями, то есть моделями. В человеческое сознание, по-видимому, заложено стремление видеть мир как целое, одновременно составленное из частей. М.В. Бахтин пишет об эстетической ценности такого восприятия в отличие от «социального аутизма», при котором отсутствует диалог между конструируемыми сознанием мирами. Диалог он рассматривает как универсальный способ преодоления социального отчуждения: «совершенно справедливо высказывание М.М. Бахтина о том, что быть – это быть в диалоге». Он ссылается на принципы исторического моделирования О. Шпенглера и А. Тойнби, который предлагает при теоретическом моделировании исторического процесса в каждый исторический момент обращаться к двум уровням причинности – обусловленному предшествующими фактами истории и обусловленному самим моментом. К этому М.В. Бахтин добавляет подход М. Вебера к эпистемологии истории, основанный на отличительных особенностях образа жизни (и, конечно, «моделирования» реальности!) различных социальных страт общества. В дальнейшем это находит развитие в моделировании исторического процесса К. Поппером, который противопоставлял «открытые» и «закрытые» общества и рассуждал о «логике ситуации», позволяющей перейти при моделировании к многофакторному взаимодействию. В этом смысле всегда существует «внеинтеллектуальное, интуитивное, образно-символическое освоение реальности» (я различаю, например, «логику ума» и «логику жизни»). М.В. Бахтин размышляет также об «отличии интерпретации от понимания».

Сложившаяся парадигма восприятия истории, да и реальности в целом, как правило, исходит из представления, что «человечество развивается согласно определённым законам, которые доступны познанию и пониманию». Это является предпосылкой более эффективного управления развитием, так как историческое сознание не противоречит сознанию человека, его субъективной способности познавать нечто универсальное в мире (Гегель, Маркс). Другая точка зрения рассматривает сознание человека как антитезу историческому сознанию, то есть человек живёт в мире смыслов и ценностей, которые сам же и порождает (по сути, в виртуальном или иллюзорном мире).

М.В. Бахтин, в результате, предлагает такую классификацию подходов (моделей) восприятия истории: 1) восприятие исторического как внешнего к человеку и поэтому трагического; 2) вызов абсолюту со стороны рефлектирующего человеческого сознания; 3) «третья ступень рефлексии исторического открывает иллюзорность этого абсолюта и делает человека единственной сознательной силой истории, а саму историю превращает в коллективное знание»; 4) «на четвёртом шаге осознаются условность и относительность любых притязаний разума на построение исторического»; 5) «…открытие исторического как части трансцендентального основания сознания», когда «человек начинает ощущать это историческое как непостижимое». Пятый этап соответствует постмодернизму с его «концом истории», когда сам мир становится бессмысленным, возникает вопрос о смысле бытия человека и человечества. Европейское сознание, отмечает М.В. Бахтин, «не может выйти за рамки системы координат «истинно» - «ложно» и абсолютизации ценности жизни (Бытия) над смертью (Ничто). Человек как бы осуществляет свободный выбор между тем и другим, а в случае позитивной оценки бытия человеком происходит своего рода «философская реабилитация телесности». «Относительность смыслов не исключает абсолютности фактов наличного бытия субъекта в мире». (В этом, на мой взгляд, торжество «логики жизни»).

При анализе процесса «моделирования» мира сознанием, прежде всего, нужно обратиться к историческому опыту человечества в этой сфере. Довольно широкий анализ этого опыта представлен в диалоге о человеке в книге автора «Диалоги на вечные темы».

Первобытные представления о мире часто связывают с космологическим или мифологическим представлением о нём (на наш взгляд, те и другие отличаются; они свойственны почти любому человеку, как и абсолютизация тех или иных жизненных явлений и факторов). Космологичность отражает, прежде всего, представление о связи тех или иных земных и человеческих измерений с космическими, вселенскими процессами (это присуще не только астрологии, но и многим научным дисциплинам, изучающим связь энерго-информационных параметров космического пространства или «малых воздействий» с социальными, природными явлениями на Земле).

Наиболее развёрнутое космологическое представление о мире предполагает значительную степень связи и сходства между устройством, строением земных и небесных объектов, вплоть до их тождества, то есть между «макрокосмом» и «микрокосмом». В сборнике статей «Очерки истории естественно-научных знаний в древности» говорится, что таким образом «для первобытного сознания всё космологизировано, поскольку всё входит в состав космоса». Тем не менее, в этом космосе всё выстроено разнообразно, то есть признаётся негомогенность, неоднородность пространства и времени. Есть «верх» и «низ», центр и периферия, есть сакральное и мирское; зачастую «центр мира совпадает с центром ряда вписанных друг в друга сакральных объектов, которые в этом смысле изоморфны друг другу и изофункциональны». «Мероприятием» по организации ближнего космоса (то есть на земле) является ритуал. Автор одной статьи из вышеупомянутого сборника, В.Н. Топоров, помимо принципов подобия и неоднородности, различных вариаций на тему причинности и иерархичности, подчёркивает такие элементы организации космоса, как «система бинарных противопоставлений», «Мировое дерево» как универсальный знаковый комплекс», числовые характеристики. Ннаиболее значимыми и распространёнными являются тройка, четвёрка, семёрка и двенадцать, которые в разных традициях используются в качестве основных модулей общепринятых классификаций (например, пятичленный ряд космогонического порядка у китайцев).

А.Е. Лукьянов в работе «Становление философии на Востоке. Древний Китай и Индия» (М.: Инсан, 1992) выделил в истории развития представлений о мире у народов Индии и Китая «пять предфилософских моделей космоса: тератоморфная, фитоморфная, зооморфная, антропоморфная и техноморфная». Но он отмечает, что они не стоят особняком, а «сочетаются своими частями между собой и наслаиваются друг на друга» (то есть «логика развития» представлений о мире нелинейная). Для подобного «моделирования» характерно также творческое взаимодействие человека и космоса с превалированием последнего над человеком и при признании высокой степени организованности последнего, порядку которого человеку лишь надлежит следовать. Но в техноморфных моделях «зооантропоморфные покровы сняты с природы и рода. Природа становится мировоззренчески открытой для физического воздействия человека: её расчленения, дробления, смешения веществ, испытания огнём, водой и т.п.», но «без всякого раскола родового единства или посягательства на родовой авторитет первопредка». По мере освобождения от родовой зависимости экономически и идеологически, при движении от рода к государству «коллективное духовное творчество отходит на второй план», общество и человек нуждаются в новых мировоззренческих ориентирах, которые объективизируются в субъекте «мудреца». А.Е. Лукьянов пишет: «У китайцев он называется шэн жэнь «совершенномудрый человек», у индейцев – риши «мудрец». Это был выходец из народа, который, с одной стороны, тяготел к родовому коллективизму, с другой – к государству и политическому вождю. Он был связующим звеном между верхами и низами. Структурно китайская и индийская предфилософия представляет собой «пятичастный крест», пятичленный принцип организации мироздания, который содержательно связан, например, с четырьмя сторонами света (посередине – связующий центр), стихиями (огонь -вода и дерево-металл; земля – посередине) и т.п. При этом, делает вывод А.Е. Лукьянов, как индийская, так и китайская предфилософия, исходит «из общей мировоззренческой картины: верхи и низы общества, природа и сознание разведены и ничем не связанные противоположности, между ними находится социальная, природная и духовная пустота», которая и заполняется мудрецом или содружеством мудрецов на более позднем этапе развития общества.

Личность в китайской традиции как бы не имеет в себе субъективного ядра, она рассеяна в отношениях с другими людьми, реализует себя в «сообщительности с миром». Но правда её бытия, правда о сообщительности, постигается внутри её опыта, и её отношения с миром носят интимный характер. «Назначение же человека есть не знание, не творчество, даже не спасение через личное бессмертие, но…правильное функционирование в гармонии «единотелесности» Пути».

Отношение к реальности и её моделированию в науке посвящены многие доклады Любищевских чтений. Известный биолог А.А. Любищев всерьёз задавался вопросом об отражении реальности, как индивидуальным сознанием, так и наукой в целом: «.. что более реально? Наше сознание или внешний мир? Одно решение: оба реальны, но по-разному... наше сознание, конечно, реально, но это не есть конечная, истинная реальность» (ХШ Любищевские чтения, 2001, сборник докладов, Ульяновск: Ульяновский государственный педагогический университет им. И.Н. Ульянова, 2001). В данном сборнике рассматривается вопрос «о числе измерений смыслового пространства», а теория самоорганизации в лице синергетики образует триаду рассмотрения объектов и реальности «нелинейность-когерентность-открытость», а «платформа А.А. Любищева, открывающая вид на проблемы самоорганизации, может быть обозначена в следующих положениях: 1) Многомерная диалектика. 2) Комплексирование упарвляющих параметров. 3) Постижение целостности». Но при этом «вырвавшись из мира линейных уравнений, синергетика продолжает оставаться линейной, и тем самым одномерной, в структурах, порождаемых бинарной идеологией». Тем самым, как констатирует Р.Г. Баранцев в докладе из вышеназванного сборника, «бинаризм – мощное орудие традиционной аналитической парадигмы, и стеретотипы его, забетанированные в подсознании, оказались очень сильны…». «Деление мира явлений на пары противоположностей – это врождённый принцип упорядочения, априорный принудительный шаблон мышления, присущий человеку с древнейших времён», - пишет К. Лоренц». («Оборотная сторона зеркала. М., 1998).

Идея творческого взаимодействия человека и мироздания (космоса) на современном этапе развития философии находит своё развитие, в частности, в теории средового подхода к внедрению новаций. В сборнике «Междисциплинарные проблемы средового подхода к инновационному развитию» под редакцией В.Е. Лепского (М.: «Когито-Центр», 2011) оценено современное состояние инновационного развития России. Отмечен «кризис инновационных сред в России». В СССР в 1991 году было подано 190 тысяч заявок на изобретения, сейчас – порядка 22 тысяч. У ведущих стран Запада расходы на НИОКР составляют 2-3 % ВВП, у нас примерно 1% ВВП. Наука не востребована. Бюджетные расходы на науку и образование сокращаются. Отмечается смещение акцента мировой конкуренции из материальной сферы в нематериальную. Это: «соревнование идей, проектов и схем развития, социальных и организационных технологий, методов воздействия на сознание, наращивание человеческого капитала и т.п.». Критикуя проект «Сколково», В.Е. Лепский отмечает, что «фактически мы получаем в суперсовременной упаковке обычный технопарк с элитным жилым комлексом, ориентированный на экспорт…», не возникает мотивации к сотрудничеству. «Нужна междисциплинарная научная основа» и создание «соответствующих инновационных сред в ключевых отраслях, которые определят поддержание техносферы в рабочем состоянии и прорыв в V1 технологический уклад».

И хотя, как отмечает В.Е. Лепский, «сегодня уже существует практика констуриирования культурных микросред, через которые возсожна коммуникация разных научных дискурсов», на мой взгляд, особую проблему при этом составляет различие типов рефлексии и «моделей мира» как субъектов принимающих решения на государственном уровне, так и изобретателей, представителей «креативного», творческого слоя общества. Но и это не главное, так как сама включённость разных субъектов в жизнь, как сложный и непрерывный процесс жизнедеятельности с трудом поддаётся как дискретному описанию (тем более, языком науки), так и сознательному контролю (это моя мысль). То есть остаётся проблема как описания реальности разными субъектами, так и их согласования. В.Е. Лепский отмечает, что субъект не только отражает реальность, но и её «создаёт», то есть можно говорить о «среде множественной реальности». И в плане осмысления такой «реальности» можно выделить как «парадигму самоорганизации» с возможностью человека к сознательной «селекции сред», так и парадигму «коэволюции, то есть совместной эволюции человека и природы» (подход Н.Н. Моисеева), а также – «синэнергетики», в которой именно среда определяет аттракторы, то есть пути развития объектов. По сути, речь идёт о взаимодействии человека в процессе управления со средой по принципу «субъект - объект» (парадигма классической науке), затем по принципу «субъект-субъект», когда среда является активной («постнеклассический тип научной рациональности»), и по типу «полисубъектного управления» (парадигма «субъект-полисубъектная среда»).

В том же сборнике В.Э Войцехович рассматривает «становление средовой парадигмы» как развитие философского понимания взаимоотношения «бытия» и «мышления». Если на первых уровнях существования они разорваны, то на последующих появляется «вещь», понимающая своё собственное существование, мыслящая и творящая». Затем мышление сливается с бытием, чтобы в пределе, возможно, человек мог превратиться в «дискретное существо..., в многофункциональное, многомерное существо, а затем и в континуальное, непрерывно заполняющее (потенциально) собой целое пространство».

О переходе к «самосознающей Вселенной как рефлексивно-активной нелинейной инновационной среде» рассуждает и В.И. Аршинов, опираясь на термин «эндофизика», предложенный физиком-теоретиком Дэвидом Финкельстайном. В этом ракурсе «моделируется не только мир, но и наблюдатель». К сожалению, за «птичьим» языком (в моём определении) изложения данной парадигмы описания реальности не так-то легко разглядеть её суть. Я могла бы определить её суть так: многомерная сложность среды (внешнее пространство жизни) накладывается на многомерную сложность бытия-сознания (внутреннего пространства жизни) налюдателя.

Философ Е.Н. Князева так определяет основные характеристики сложной системы: наличие множества элементов; разнообразие системы и её элементов; многоуровневость системы; её открытость; эмерджентные, то есть неожиданные проявления; наличие памяти или гистерезиса; регулируемость «петлями обратной связи».

Различные модели субъектных сред в том же сборнике рассматривает В.И. Моисеев. Он отмечает, что для сложных систем растёт риск разрушения, а «в основе каждой системы лежит свой код – основной язык функциональной системы, выделяющей «своё» и элиминирующий «чужое». Моисеев развивает модели «субъектных онтологий», при которых в бытии системы можно выделить три уровня: «интегральное эго субъекта»; «систему его афферентных и эфферентных органов»; «систему ценностей субъекта». Он считает, что система ценностей задаёт направленные факторы деятельности, что, на мой взгляд, не всегда так. Выбор при этом осуществляется либо на основании критериев, либо благодаря «бинарному отношению предпочтений».

«В контексте инновационного процесса главной проблемой, - отмечает В.Э. Войцехович, - становится полисубъектная высокохаотичная среда, в которой действует множество возникающих и исчезающих, часто меняющих правил игры свободных индивидов и коллективов». «Постнеклассическая наука (ПНК – наука) вырастает из синэнергетики, виртуалистики, антропного принципа, теории сложности. Её предметом являются человекомерные сложные системы», речь можно вести также и о «гуманитарной математике» или «математике духа», сущность которой сводится к «алгоритму как потоку творческого сознания, производящего мыслеформы».

Каждый наблюдатель и представитель реальности, наверное, вправе предложить свою модель реальности и метод их классификации, основанный на тех или иных признаках, параметрах мира и доминантах сознания. Моделировать реальность и классифицировать модели мира можно по-разному, в зависимости от степени развития сознания и его доминант. При этом могут быть важны такие качества личности и её сознания: отношение к различиям; степень гармоничности личности, её качеств; степень хаоса в душе; мера принятия и отторжения мира и его составляющих; оценка степени иллюзорности этого мира и возможностей отражения его сознанием и т.п. Можно идти путём исследования соотношения противоречий: дерзость - смирение; альтруизм - эгоизм; коллективизм - индивидуализм и т.п.

 

5.2. «Модель мира» как основа выбора пути в жизни и способа выживания в различных условиях жизни

 

«Русскому человеку не хватает желания желать»

А.П. Чехов

 

«Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится»

Ежи Лец

 

А.А. Гостев, Н.В. Борисова в работе «Психологические идеи в творческом наследии И.А. Ильина» отмечают, что «человек воспринимает окружающее с позиции индивидуальной картины мира, искажённой негативным личным опытом». «В связи с принципом открытости картины мира «следует изучать феномен синусоиды духовного пути», то есть человек на жизненном пути переживает чередования духовных побед и поражений (смену переживаний райского блаженства и адских страданий). Сопротивление возрастает по мере духовного продвижения, поэтому стремление отказаться от негативных состояний, что нередко предписывают психотерапевты, далеко не всегда справедливо, как и установка на достижение лишь земных целей, так как в православной традиции «все земные цели могут быть лишь средствами достижения иных целей». Если отрицательные мирские переживания загрязняют душу, то сокрушение о своих грехах, по православной традиции, наоборот, душу очищает. «И.А. Ильин подчёркивает, что все люди «вращены» в мировой процесс, сплетены в великое всемирное единство, уходящее корнями в прошлое и ведущее в будущее». Зло при этом не имеет самосущного бытия, оно – лишь противление твари своему изначальному бытию. «Зло «паразитом» живёт на теле добра».

Рассматривая конфликтные ситуации, прежде всего, в «горячих точках планеты», как многомерные явления, американский психолог Арлин Одергон также затрагивает проблему «модели мира» участников конфликта, как степени осознания своей позиции, а также возможности её трансформации в более системное видение реальности. Если модель мира тоталитарна или бинарна, то примирения или компенсации за обиду, дискриминацию достичь невозможно. На бинарную модель мира работает, прежде всего, укоренённость в психику любого человека с детства страха. В условиях конфликта необходимо переступить через своё упрямство, через границы своей позиции и системы в целом, так как «переключение» на другую позицию означает не капитуляцию в каком-либо вопросе, а рост над собой» (к сожалению, не всегда). Несмотря на то, что в конфликтной ситуации человек не в состоянии бывает отойти от своей позиции, «в конфликтной ситуации мы можем осознать свои реакции и чувства, находясь в контакте с тем полем, из которого они рождаются». Арлин Одергон рассматривает идентичность не как однозначную привязанность к неким свойствам и качествам сознания, проявлениям личности, а как сознательный и динамический процесс. «Распознавая свои проекции и растворяя привязанность к той или иной идентичности, мы начинаем пробуждаться». С позиций проработки разных своих ролей и проекций, борьбы со своей поляризацией, она рассматривает и методы преодоления конфликтных ситуаций. Так возникает новая, более сложная и многогранная, целостность. При этом конечно, всегда будут области, в которых сознание не сможет отойти от привычной точки зрения. Рефлексия того или иного состояния (например, эйфории или депрессии; вражды, агрессии или принятия, терпимости) всё же не выходит за пределы этого состояния, то есть анализ всегда умозрителен, а не тождественен состоянию. На мой взгляд, данный подход приближается к подходу на основании «Спектральной логике» В.П. Грибашёва. На подобных принципах работают и социальные технологии - децентрализация власти и сетевая организация, хотя то и другое купируется и используется для собственных целей транснациональными корпорациями, а сетевые принципы работают и на террористов. При этом в любой позиции, включая и «спектральную», нужно видеть как слабые, так и сильные стороны. Слабое звено при взаимодействии с миром как бы создаёт пустоту, хаос; сильное - навязывает миру свою позицию, целеполагание.

Абсолютного хаоса в мире, наверное, нет. Всегда есть конкретная и индивидуальная степень упорядоченности по некоторым параметрам жизнедеятельности, которая доступна тому или иному наблюдателю (или деятелю). «Какой бы конкретный смысл мы ни вкладывали в термины «порядок» и «хаос», ясно, что в некоторых случаях последовательность бифуркаций приводит к не обратимой эволюции и детерминированность характеристических частот порождает всё большую случайность, обусловленную огромным числом частот, участвующих в процессе», - утверждается в работе И. Пригожина и И. Стенгерс «Порядок из хаоса». В переводе на человеческий язык это означает не только сложность согласования бытия и становления, вещества и излучения (волны и кванта), но и наличие способности человеческого сознания пренебрегать предельной системностью бытия («хаосом») ради жёсткого планирования и целеполагания. А значимость параметров и целей задаётся «мишенью наблюдателя», то есть «целевой функцией личности». И, наверное, не только ими. Лев Чиворепла («Образы сущего») считает, что Хаос, как и Космос, подчинён Абсолюту, а проблема человека сводится к поиску границы между между ними, но «на границе всегда опасно, нужно удержаться по эту сторону». Кроме того, «мы ничего не можем сделать для Хаоса без предателства Космоса». Помимо поиска баланса между противоположностями, который, как и границу между ними, человек иногда с трудом определяет с помощью, как мышления, так и органов чувств, инстинктов и интуиции, человек стремится к целостности, как условию продления своего существования, жизни. Возможно, что состояние целостности и наличие центра, «места сборки» разных качеств, способствует контролю и лучшему использованию жизненной энергии.

При этом принятая обычно форма описания его внутреннего мира приближается к шару, вернее, к набору концентрических окружностей или сфер, вложенных друг в друга (рис. 1, 2). В этом состоянии энергия системы упорядочена и может использоваться более разумно и концентрированно; отдельные составляющие личности находятся под контролем целого, центра; полюса каждого измерения личности, по возможности, уравновешены и гармоничны. Чем больше разброс значений той или иной составляющей личности («дерзость-смирение», «любовь-ненависть»; «вера-сомнение» и т.п.), тем, наверное, большую энергию надо затрачивать на их уравновешивание центром. Чем многограннее личность, тем большая организованность целого требуется, тем важнее стабильность центра, его многомерная координирующая роль. Люди верующие полагают, что этот центр контролирует Бог.

Мир, вольно или невольно, путём разных воздействий и взаимодействий нарушает, разрушает целостность личности, парализует работу центра. В этом случае усиливается душевный и физический хаос, нарушается гармония полюсов, усиливается агрессия, скептицизм, своеволие. Модель мира является не только инструментом защиты «Я» от мира, реальности, способом их отражения, взаимодействия с ними, но и способом поддержания единства внутреннего жизненного пространства, его организованности. Это и способ, форма существования в этом мире и взаимодействия с ним.

Психиатр Антон Кемпинский рассматривал основные ориентации человека в мире как установки «к» окружению или «от» (безразличная установка, по сути, является также негативной), а также – более сложную – установку «над». Установка «от» во многом порождается страхом, который может быть: биологическим, социальным, моральным и дезинтаграционным. Оценка человеком самого себя во многом зависит от отношения окружающих. Кемпинский отмечает, что в изоляции самооценка подвержена большим колебаниям: «отшельники чувствовали себя то близкими к святости, то к бездне греховности». Нарушение сложившихся эмоциональных структур можно представить в трёх плоскостях: в отношении к окружению; к самому себе; к собственному творчеству. Лекарства от нарастающего числа психических травм в современном мире Кемпинский призывает находить в «усилении чувства ответственности за своё отношение к другому человеку». Анализируя проблему барьеров между внутренним и внешним миром, он отмечает глубоко скрытую тягу (влечение) человека к разрушению барьеров, «к растворению во вселенной», что отчасти реализуется в потребности в творчестве. (Я связываю это стремление с потребностью в трансцендентном). Кемпинский рассматривал также механизмы расщепления и интеграции личности. При общении с шизофрениками, например, возникает впечатление, что они «профилософствовали» свою жизнь. Повседневная жизнь у них отходит на задний план. Но и любой человек обладает способностью отрываться от конкретной жизни, перемещаться в пространстве и времени, создавать абстрактные структуры и навязывать их окружению. Тем самым он невольно отдаёт себя во власть своим и чужим философским структурам (моделям мира). Эти структуры постоянно меняются и взаимодействуют между собой.

В любом случае, воображение и реальность связаны между собой, а виртуальный мир в чём-то реален. Например, деньги никогда не решают всё, как и богатое воображение, поэтому человек может попасть в плен, как рациональности, скептицизма, так и фанатизма, фантазий. Понять себя и мир можно лишь отчасти, хотя многие стремятся ко всё более полному постижению реальности – иногда с целью владеть миром, иметь что-то; реже - с бескорыстной целью быть в этом мире незамеченным и свободным от потребностей.

Отношение «Я» и «Мира» может быть представлено спектром: 1) стремление разрушить мир, абсолютное его неприятие; 2) стремление разрушить себя, «исчезнуть» из этого страшного мира; 3) устремлённость к нему, максимально принять все его воздействия; позиция «к» по А. Кемпинскому; 4) стремление закрыться от мира, уход во внутренний мир; позиция «от» по А. Кемпинскому; 5) стремление стать выше мира; позиция «над» по А. Кемпинскому; 6) стремление его переделать, перестроить по собственному плану; 7) сочетние подходов.

Степень адекватности отражения и взаимодействия между внутренним и внешним жизненным пространством может быть оценена в категориях психического и физического здоровья. Наличие депрессии, как и нездоровья, «негатива» может быть не только проявлением неадекватности, но и признаком смены модели мира, её преобразования, а также – степени созвучности ближайшему окружению, непосредственной социальной среде. Наверное, важно не само воздействие или событие (в том числе и смерть близких людей), сколько их оценка человеческим сознанием, а также - способность регулировать их отношение. Всегда существуют границы терпимости к тем или иным факторам воздействия; существуют и признаки оценки факторов воздействия в качестве как «позитивных» (положительных), так и «негативных» (отрицательных). Возможно, чем больше человек развивает свою способность к пониманию мира и рефлексии своего состояния, тем больше шансов он имеет, в случае необходимости, извлекать «позитив» из «негатива» жизненных обстоятельств и трансформировать, преобразовывать своё отношение к действительности в желательном для него направлении. Мера, степень принятия и освоения мира и его составляющих может, наверное, служить критерием оценки уровня развития личности и её сознания. Но на формирование модели мира оказывают влияние такие параметры личности, как адаптационный резерв, то есть запас свободной энергии человека; строение мозга и физиологические особенности; сложившиеся стереотипы восприятия мира и доминанты сознания; непосредственные воздействия среды и их интенсивность, сила; образование, воспитание, культура и имеющийся опыт, навыки саморегуляции.

Модели мира имеют свойство меняться с годами и под воздействием тех или иных жизненных обстоятельств.

Известная актриса Зинаида Шарко (БДТ г. Санкт-Петербурга) рассказывала, что, приехав во МХАТ, который представлялся ей храмом искусства, и, зайдя в приёмную, была поражена тем, что секретарша ела солёный огурец. «Что хотите, девушка?» - спросила та. «Ничего!» - ответила Шарко. Она шла по улице и плакала: была растоптана её мечта.

Психологи скажут, что в данном случае у Зинаиды Шарко была неадекватное представление о театральной реальности. Она идеализировала МХАТ, хотя любой знаток истории театра знает, что в этом «храме искусства» никогда не было абсолютного благополучия: были интриги, обиды, несыгранные роли знаменитых актрис, творческие провалы, депрессии, старость, гнев начальства, руководства страны, страх перед публикой… Много всего! Хотя, конечно, также были: вдохновение, мастерство, аплодисменты, слава, зарубежные гастроли, поклонение зрителей….

Я не случайно эпиграфом к одной части книги взяла слова Владимира Высоцкого: «Я не люблю фатального исхода, от жизни никогда не устаю…». Если проанализировать его модель мира на основе лишь этого стихотворения, то она представится «дихотомической», так как он что-то решительно любит, а что-то ненавидит, как и большинство людей. При этом, казалось бы, приверженность, верность тому или иному полюсу здесь определённая и однозначная. Но, если мы посмотрим внимательнее, с учётом реальных фактов его биографии, то нам не только откроется отсутствие жёсткой приверженности данному утверждению, способность принимать решение в зависимости от ситуации, но и явный перегиб в оценке стойкости заявленного качества (в конце концов, кто из людей не устаёт от жизни?!). Этим поверхностным анализом я не хочу принизить личность Высоцкого. Он для меня, как и для многих, - гений, новатор в поэзии и в жизни. Я только хочу ещё раз подчеркнуть, что декларируемая модель мира (или, как скажут культурологи, идентичность) не только отличается от действующей модели (динамичной, многомерной, неоднородной, противоречивой, сложной и т.п.), но и по-разному сопрягается с самой реальностью.

Бывший диссидент Буковский, например, отмечал такие качества модели мира «вора в законе»: жестокость; наивность; презрение к работе; независимость от государства и общества; отчуждение от общества, конфликт с ним; иерархичность, основанная на силе и авторитете; жизнь по особым, своим законам; жажда крови.

Процесс изменения представлений о мире, существенная перестройка «моделей мира» в некоторых традиционных системах связывают с посвящением; называют его трансмутацией, трансформацией и изменением сознания; психологи могут называть его кризисом; его можно сравнить и с непредсказуемой «бифуркацией», поскольку на какое-то время привычный мир человека как бы разрушается, воспринимается как хаос, а новая модель мира, его новый «порядок» пока не просматривается и представляется многовариантным. Как отмечает в работе «Меланхолия» польский психиатр Антон Кемпинский, «замена моделей окружающей действительности обычно происходит постепенно и незаметно для нас… Случаются, правда, озарения, когда замена одного образа другим происходит неожиданно и от одного образа действительности мы «скачком» переходим к противоположному». «Явление «скачка» можно трактовать как момент установления новой модели». Психиатр А. Кемпинский в этом процессе усматривал две основные фазы информационного метаболизма, то есть процесса информационного обмена и последующего преобразования информационных моделей реальности, которые, в той или иной степени, всегда запечатлены в организме человека на всех его уровнях, во всех элементах психики и в различных частях сознания. Первая фаза информационного метаболизма, по его наблюдениям, отличается конкретностью и работает по принципу «да» - «нет» («от» или «к» данной ситуации) на основании эмоций и чувств, то есть она является бинарной, дихотомичной, «цифровой». На этом этапе выбор моделей мира, то есть откликов на воздействия внешней среды и внутреннего мира является ограниченным. Из множества моделей реакций и смыслов выбираются наиболее правдоподобные с точки зрения устоявшихся стереотипов восприятия. Этот выбор, по-видимому, осуществляется на основе более древних структур мозга, нервной системы и подсознания. Вторая фаза информационного метаболизма является как бы аналоговой и осуществляется с помощью более сложных и относительно молодых разделов мозга и нервной системы. В период этой фазы образ действительности становится абстрактным и обрастает на основе уже не чувств, а мышления большим количество элементов и взаимосвязей.

Тем не менее, хотя выбор реакции в первой фазе осуществляется на основе иерархии сложившихся в сознании человека ценностей, сама эта иерархия уже может подвергаться серьёзной перестройке под воздействием резких воздействий среды. Во второй фазе информационного метаболизма человек вступает в сферу уже сложившихся в его сознании, хотя и многочисленных, культурных и социальных стереотипов, поэтому фикцией, считает А. Кемпинский, является не только абсолютная свобода человека, но и его одиночество в этом мире. При этом А. Кемпинский предупреждает, что «не существует «чистых» мыслей, как не существует «чистых» чувств и настроений…Обе фазы переплетаются друг с другом…. Их взаимосвязь….вытекает из интегрального характера деятельности нервной системы». Более того, А. Кемпинский ни в коей мере не ставит мышление выше чувств, так как убеждён, что «эмоциональное развитие возможно наравне с интеллектуальным». Психиатр откровенно признаёт: «Не существует бреда, который можно было бы назвать чистым бредом. Каждая созданная человеком модель окружающей действительности является хотя бы тенью правды, хотя бы и была минимально правдоподобной».

Для чего я повторно прибегла к свидетельствам опытного и нестандартно мыслящего психиатра? Прежде всего, для того, чтобы поставить под сомнение самодостаточность и абсолютную адекватность любой модели мира, а также – любой иерархии и классификации этих моделей. Этот вывод многим покажется тривиальным.

Тем не менее, человеческому сознанию представляется, что «критерий истины есть практика», хотя практика – практике рознь. Да, практика однозначно приходит на помощь, если речь идёт о проверке наличия картошки в соседнем магазине или даже того или иного соматического заболевания у человека. Если же речь идёт о представлении о Боге, либо о структуре мироздания в целом, то мы вряд ли сможем в этом вопросе произнести окончательный приговор. Что при этом покажется адекватнее: Библейская версия сотворения мира по предварительному замыслу Творца или развитие мира от простого к сложному, либо возникновение его из частиц атомов при Большом взрыве? А что если ответ на этот вопрос, как и сама его постановка, - всего лишь обусловлены тем скромным местом, которое занимает человечество в структуре мироздания?

Изменение образа мира, как и его формирование, - это, конечно, душевный, духовный кризис, который связан со стрессом. Изменение связано также с таким психическим феноменом, как выгорание, которое может, как способствовать разрушению прежней модели мира, так и провоцировать его. Поскольку образ мира отражает, с одной стороны состояние человека, а, с другой, - его представление о мире, то если эти компоненты действуют синхронно, как отмечает психолог В.Н. Орёл (монография «Синдром психического выгорания»), личность в меньшей степени подвержена психическому выгоранию. Более того «структура «невыгоревших» профессионалов более высоко интегрирована, что свидетельствует о разносторонней мотивационной системе…», которая гармонично сочетает творческую активность с работой по строго установленным правилам, стереотипам. При этом имеет смысл говорить об оптимальной степени интегрированности, так как излишняя монолитность и «сцементированность структуры» лишает интеллект гибкости и эффективной адаптации к окружающей среде. Большая многогранность «невыгоревших» (например, среди учителей) проявляется и в оценках окружения, которое ими воспринимается также более многогранно при осознании как положительных, так и отрицательных сторон личности учеников и коллег. «Низкая степень выгорания способствует формированию структуры дифференцированных оценок о других людях при общей положительной их окраске. В то же время, структура представлений учителей с высокой степенью выгорания характеризуется высокой степенью интегрированности разных аспектов оценки, которые…приводят в конечном итоге к упрощённому стереотипному представлению о личности окружающих людей по принципу биполярной шкалы типа «хороший»/»плохой» со смещением в сторону негативного полюса». То есть учителя с низким уровнем выгорания рассматривают личность с разных сторон, отдавая предпочтение положительным оценкам.

Но любая, даже многогранная рефлексия, психоанализ, самоанализ необходимо периодически перетряхивать и поверять путём хаоса, что в полной мере невозможно. Наверное, поэтому человек и не бессмертен, так как он не способен к бесконечной трансформации своего тела, сознания и убеждений. Да и познание себя – вещь не только полезная, нужная, но и не безопасная, даже в чём-то сковывающая спонтанную жизнь! Иногда не только трансформация сознания, но и познание себя и мира превосходит силы и возможности человека, требует огромного преодоления себя и обстоятельств, что причиняет невыносимые страдания.

Поэтому, чаще всего, мы из одной крайности шарахаемся в другую, то есть от приверженности тому или иному свойству, качеству личности или жизни, переходим к противоположному, даже не замечая этого, так как мышление человека в своей основе тоталитарно. Обычный человек стремится к полному контролю над природой, обществом, хочет обладать абсолютным знанием, верой, мудростью, совершенным здоровьем, а то и вовсе – бессмертием, духовным совершенством. Он хочет покорять неограниченное пространство Вселенной и путешествовать в параллельных мирах. И он пытается достичь этого всевозможными способами, которые соответствуют его реальным возможностям и представлениям об устройстве мироздания и человека (то есть соответствуют его модели мира). При этом: либо он покоряет пространство и природу, продлевает жизнь и улучшает здоровье с помощью достижений науки и техники, либо обращается к духовному опыту разных времён и народов. Тоталитарность мышления во многом объясняется теорией доминанты Ухтомского. При все объекты реального мира, включая человека, несовершенны; речь может идти лишь о «необходимом и достаточном совершенстве», хотя человек обречён искать что-то абсолютно верное и надёжное в жизни, которое он часто называет словом «Бог».

Тоталитарность, предельная избирательность и абсолютизация того или иного фактора, явления жизни создаёт иногда непреодолимые противоречия, так как человек начинает отдавать предпочтение вере перед разумом, а в социальном плане - любви, семье в противовес служению Отечеству (или наоборот). А поскольку окружающий мир, как и природа человека, всё же обладают разнообразием и многомерностью, ему приходится согласовывать самые разнообразные явления жизни, ценности. Возможно, что так возникает необходимость в иерархии. Иерархия – это уже многоуровневая вертикальная структура нашего мышления, которая стремится все явления выстроить в один, причинно-следственный ряд. Отношение к причинности, соотношению причины и следствия вообще и, в частности, отношение к вопросу о творении мира, наличию Бога-творца или другого Высшего начала, является едва ли не самым важным свойством той или иной модели мира. Рассматривая разные религиозные подходы, да и методики преодоления сложных жизненных ситуаций, мы уже много об этом говорили. Повторяться не стану. Отмечу лишь, что однозначная, линейная связь причины и следствия, столь распространённая в обыденном сознании, далеко не столь очевидной предстаёт не только в буддизме, йоге, арабо-мусульманской философии. Более широко и не столь однозначно связь причины и следствия трактуется и в греческой античной философии («Новая философская энциклопедия», том три). Аристотель считал, что причинность не мыслима без целесообразности, но сущность любого явления сводима не к одному вопросу, а к четырём: «что есть что?» (формальная причина); «из чего состоит?» («материальная причина»); «как это произведено?» (действующая причина) и «для чего это?» (целевая причина)». Позднее, Лаплас видел «ограничительным принципом для применения принципа причинности неполноту знания». Лишь абсолютный ум, которым человек не обладает, способен видеть сразу все условия. (В самом деле: кажущаяся причина того или иного явления может быть лишь следствием более общей причины, а более совершенный ум обладает системным, точнее, объёмным мышлением). На ограниченность применения закона о причинно-следственной связи указывал и Кант. В арабско-мусульманской философии понятие причины отражено во многих логических конструкциях и трактатах. Подобно подходу Аристотеля в «арабоязычном перипатетизме причины делятся на: «формальную»…, «материальную» …, «действенную»…и «целевую». Причина может быть «ближней» и «дальней»; по логике понимания Ибн Сины «причина должна постоянно поддерживать существование следствия, а не просто однажды наделить его им». «Линейное понимание причинности преодолевается в суфизме…», так как смысл любой вещи в своём существовании укоренена в «в вечностной стороне миропорядка, то есть в божественной самости». То есть переход возможного в необходимое, что является проявлением перехода причины в следствие, осуществляется не путём воздействия одной вещи на другую, а путём её собственного изменения, которое, к тому же, определяется не текущим моментом, а вечностью.

Критику причинно-следственной, линейной логики и попытки внедрить вероятностные и многомерные подходы к оценке явлений жизни и, прежде всего, человеческого сознания и научного труда, можно найти в работах математика В.В. Налимова. «Причинно-следственная интерпретация явлений внешнего мира, по-видимому, свойственна самым ранним формам человеческого мышления», - пишет В.В. Налимов. Поэтому описания мира в детерминистских представлениях, по его мнению, «носят скорее исторически обусловленный психологический, а не логический характер…Схоласты средневековья укрепили и углубили веру в детерминизм в широком его понимании. Успехи классической механики на долгое время закрепили веру в причинно-следственную картину мира». И лишь последующее развитие физики начало эту веру расшатывать.

Но в природе и обществе для успеха того или иного дела создаются, как правило, иерархические структуры. Среди них: армия, церковь, правительство, партии, в которых часто првозглашается демократический принцип. Показателем жизенности иерархической модели мира является «Эффект Матфея» в социологии, то есть эффект накопления преимуществ («деньги к деньгам», почести и власть к почестям и т.п.). Такое название восходит к «Евангелию от Матфея», глава 13, п. 12: «ибо, кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеется».

В какой-то момент выбранная стратегия жизни и вера в одну причину может дать сбои. Если человек не зациклился на ней окончательно (в этом случае он может погибнуть), то он может её сменить. Как правило, он меняет её в пределах основной сферы деятельности (например, на пути духовных исканий переходит из буддизма в православие; из нейрохирурга становится натуропатом, то есть лечит естественными методами); но нередко бросается и в противоположную крайность. Так человек открывает диалектику, «дихотомию», что часто не мешает ему оставаться тоталитарным, то есть одну веру просто поменять на противположную. Народы и страны, к сожалению, также во многом следуют подобной логике развития общественного сознания. Но и бинарные модели несовершенны.

В психологии, например, принята типология Юнга, основанная на бинарах «интраветры-экстраверты». Кстати, З. Фрейд в своём «Письме к Ромену Роллану» (З. Фрейд. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Книга 1», Тбилиси: «Мерани», 1991) по поводу модели Юнга пишет: «Разрешите мне несколько замечаний о критике психоанализа: различение «экстраверсии» и «интраверсии» исходит от К.Г. Юнга, который и сам тоже в большой мере мистик и уже много лет как более к нам не принадлежит. Мы этому различению не придаём особого значения и отлично знаем, что человек может принадлежать одновременно к обеим этим категориям и, как правило, это так и бывает. Дальше: такие наши выражения, как регрессия, нарциссизм, принцип наслаждения - чисто описательны и не содержат оценочного суждения. Направления душевных процессов часто перемежаются и сочетаются, так, например, размышление – процесс регрессивный, хотя оно от этого не теряет достоинства или значения. И для психоанализа, наконец, тоже существует шкала ценностей, но его цель – высшая гармония человеческого «Я», задача которого состоит в успешном посредничестве между требованиями жизни первичных позывов («Оно») и требованиями внешнего мира, т.е. между внутренней и внешней реальностью».

Мы все хорошо знаем, к каким бедам и страданиям может приводить «бинарная» модель представления о мире, когда она становится руководством к действию большой группы людей или доминантой государственной идеологии: национальная, религиозная и классовая нетерпимость приводят к огромным и неоправданным, с позиций разума, жертвам. Одна из жертв репрессий 1937 года в СССР – исследователь изменённых состояний сознания и искатель легендарной Шамбалы, организатор центра «Единого Трудового Братства», Александр Васильевич Барченко так комментировал в протоколе допроса ГПУ процесс изменения своей «картины мира»: «…по мере поступательного движения революции возникали картины крушения всех общечеловеческих ценностей, картины ожесточённого физического истребления людей. Передо мной возникали вопросы – как, почему, в силу чего обездоленные труженики превратились в зверино-ревущую толпу, массами уничтожающую работников мысли, проводников общечеловеческих идеалов, как изменить острую вражду между простонародьем и работниками мысли? Как разрешить все эти противоречия? Признание диктатуры пролетариата не отвечало моему мировоззрению…Для меня всё больше усугублялся вопрос: стало быть все кровавые жертвы революции оказались впустую, впереди ещё большие кровавые жертвы новых революций и ещё большее одичание человечества?!» Отсюда возникло стремление к скрытому знанию легендарной Шамбалы и отрицанию классовой борьбы в обществе, созданию «Единого Трудового Братства», в которое могли вступить люди разных воззрений и происхождения (О.А. Шишкин «Битва за Гималаи»).

Во все времена бинарные, дихотомические модели, основанные на привлечении полярных, противоположных проявлениях, качества объектов были весьма популярны. М.И. Беляев в работе «Канон единого знания», отмечает, что «математические и др. модели не представляют собой Объективно существующую реальность. Модель всегда балансирует на грани между точностью (приближенностью к реальности) и сложностью построения». Он предлагает модель, выстроенную на принципах «относительности» и «дополнительности», прежде всего, дополнительности полюсов и противоположностей. Он убеждён: «Модель «Рычажные весы» является универсальной и может быть использована для исследования систем любой природы, и порождать множество иных моделей («качели», «линза», «маятник», «песочные часы» и т.д.)». При этом «пропорция (и рычажные весы) являются главным инструментом исследования объективно существующей реальности, порождая все основные (статические и динамические) модели (и методы) исследования и многомерные модели реальных систем». Гармоничные взимодействия между объектами мира могут быть описаны пропорциями. «Основное свойство пропорции: произведение крайних членов равно произведению средних», что означает также: «А так относится к B, как С относится к D». Тем не менее, в этой модели не рассматривается сам процесс выбора «дополнительных» объектов, создающих пропорцию.

Современная конфликтология, основанная, по сути, на исследовании и трансформации бинарных моделей взаимодействия людей и объектов в более сложные и многомерные, как пишет Е.И. Степанов, признаёт «значение социальных конфликтов в качестве повседневного и естественного явления общественной жизни». Причём выявлена позитивная, конструктивная сторона этого явления. То есть конфликт не рассматривается уже как отклонение от нормы, за которую нередко выдаётся «полное единство сознания и интересов всех составляющих общество групп, слоёв, граждан». Более того, как отмечает Е.И. Степанов в работе «Современная конфликтология», «в анализе конфликта необходимо учесть сложнейшую диалектику взаимодействия факторов бытия и сознания конфликтующих сторон». Выход из конфликтных ситуаций всё чаще достигается не только путём согласования интересов и потребностей конфликтующих сторон, но и через «трансформацию ценностных ориентаций и мотивационной сферы конфликтующих субъектов». Таким образом, меняются как сами участники конфликта, так и их среда. Ведь «конфликт по своей природе субъективен, ибо возникает в ходе осознания социальным субъектом своих интересов и целей». При этом некоторые авторы рассуждают о «темпах процесса осознания» (П.И. Куконков), то есть можно говорить о различии уровней сознания людей в обществе и «мишени наблюдателя», как свойстве сознания выделять лишь определённые, значимые для сознания, элементы бытия.

На мой взгляд, преодоление противоречия, то есть выход за пределы бинарной модели мира, почти всегда возможны путём более широкого представления о жизни. В результате, несовместимость целей, ценностей «снимается» в более широком контексте общих целей и ценностей (например, проблемы экологии, исследование космоса и т.п.). Но возможен уход и в более локальные цели, способные объединить, согласовать конкретных индивидов или группы людей (например, через спорт, культуру, искусство, выживание в экстремальных условиях и т.п.). Именно поэтому переход от бинарной модели к «троице» или некоторому синтезу противоположностей – естественный этап развития сознния. Человек становится более терпимым и даже отчасти равнодушным к крайним проявлениям жизни за счёт расширения сознания и понимания. Но бинарность мышления полностью не утрачивается.

Кстати, психолог А.В. Забарин (статья «Менеджмент восприятия как психолого-политический феномен: генезис проблемы»: Вестник политической психологи, № 1, С.-П., 2001) увидел опасность утраты воприятия реальности человеческим сознанием в том, что, восприятие и отражение мира посредством знака и слова, то есть ориентация на имя, название предмета, уступает образному отражению мира через иероглифы, который позволяет видеть за ними конкретные объекты мира. Он отмечает, что на Руси до принятия кириллицы существовала «славянская иероглифика», которая легла в основу китайской. «Иероглифику уничтожили также в Монголии, Северной Кореи…, пытались уничтожить её в Китае и в Японии». В то время как «иероглифика представляет собой, по сути, мощнейшую систему тренировки образного восприятия мира, развития психической ориентации на реальность», «мышление пользователей фонетическими письменностями (применяющими, например, латинский алфавит)... оказывается в более рыхлой связи с действительностью, чем, скажем, мышление китайца или японца, оперирующих понятийными знаками – образами». Я бы отметила также преимущественно цифровое или «бинарное» свойство западного мышления в отличие от многомерного мышления человека, оперирующего иероглифами. Тем не менее, каждое из них имеет и свои достоинства, и недостатки. То есть качества тех и других должны оцениваться в зависимости от места и времени и в зависимости от решаемых задач. Поэтому если мы будем развивать наше понимание дальше, то мы постигнем относительность любой иерархии и ограниченность линейной логики, причинно-следственной связи, а все объекты этого мира предстанут нам в своей многомерной и разноуровневой сложности.

Прогрессивизм, то есть вера в абсолютность прогресса, - миф, основанный на примате тоталитарного мышления и высокой избирательности, концентрации на определённой цели. На самом деле всегда имеется веер, пучок боковых ветвей развития и связей с другими объектами мира, которые в определённых условиях могут активизироваться. Условия активизации иных смыслов и вариантов, то есть факторов жизни далеко не всегда могут сознательно анализироваться (исследованием поиска неизвестного предлагал заниматься учёный Побиск Кузнецов и методолог Спартак Никаноров).

Нерешительность, сомнение и скептицизм, свойственные уму человека, хоть и уводят от веры в абсолютное и приводят к пониманию, что любой прогресс осуществляется за счёт чего-то, то есть сопровождается регрессом, то есть выводит нас к равновесной модели мира, тоже может стать единственным и абсолютным символом веры, что, по сути, чревато отсутствием избирательности и бездействием.

Так можно прийти к «спектральной логике», которая представлена в книге В.П. Грибашёва и Н.И. Шелейковой и аналогом которой является объёмная модель «Спектроглобус Грибашёва». Она объединяет все вышеупомянутые подходы и модели.

«Спектральная логика» В.П. Грибашёва, на наш взгляд, позволяет наиболее системно описать структуру личности, сознания и модели мира. Но важно не только пытаться охватить максимальное разнообразие признаков и качеств личности, параметров жизнедеятельности человека и общества, свойств мироздания, но и выделить наиболее значимые для того или иного этапа развития человека и общества противоречия между ними.

На основании спектральной модели мира то или иное качество личности, вероятно, связано с частотными характеристиками единого информационного поля (Единого Пространства Жизни). Спектральная структура личности - это сложный динамический процесс, определённость которого задают доминирующие в данный момент признаки, качества личности, активизированные воздействиями внешней среды по принципу резонанса, из более полного спектра их проявлений (необходимо различать потенциальную и актуальную структуру личности).

В других работах автор приводит классификацию моделей мира на основе «спектрального подхода». Наиболее распространённое их разделение основано на бинарном принципе, делении на основе противоположных признаков или представлений, о чём мы уже сказали. Поэтому можно выделить: научные и ненаучные (религиозные и т.п.) модели и представления о мире; первобытные и современные (цивилизационные); естественно-научные и философские; натуралистические и метафизические и т.п. Механизм возникновения мира, по большому счёту, описывается двумя разновидностями моделей: 1) эволюционного усложнения (сложное постепенно образуется из простого); 2) программирующего универсума (создание мира на основе целостного плана или программы, которую задал Творец, Бог, дух или природа, материя).

Надо сказать не только о логических принципах построения моделей: тоталитарном, иерархическом, бинарном, прогрессивистском, равновесном и спектрально-целостном, но и об их назначении (функции). Можно выделить следующие функции моделей: перенос своего состояния, которое отражено в создаваемой сознанием модели. Имеет смысл говорить о «моделировании» как средстве защиты от реальности, и, конечно, как о способе взаимодействия с окружающим миром, постижении и организации связей с ним. И, конечно, любая модель мира является способом познания и осмысления мира, а также, - средством достижения целостности сознания. Это всё пассивные функции моделирования. Активные его проявления, на мой взгляд, это: воздействия на мир с целью овладения силами и свойствами природы (этот аспект можно назвать «магическим»); конструирование новой, иной реальности; удовлетворение потребности человека в ориентации (в пространстве и времени жизни).

Можно также анализировать формы моделей отражения мира, начав с наиболее осязаемых, представленных объектами, архитектурными строениями или геометрическими конструкцями. Формой модели мира может стать и образ отдельного существа, явления, и объекта природы (например, это зооморфные формы: рыба, кит, змея, лягушка; антропоморфные и человекообразные; растениевидные – дерево, например). Это и абстрактные образы, впечатления (спирали, круги, радуги). Распространённой формой отражения объектов мироздания был подход с точки зрения числа. Можно также говорить о звуке или о цвете, как о слышимом и видимом проявлении формы. На Западе, на современном этапе развития человечества, основанном во многом на рациональном уме и семантических, вербализованных средствах восприятия и отражения действительности, чаще всего, говорится о мыслеформах и концепциях и даже о методологиях, идеологиях как о формах отражения, моделирования мироздания. Как современные философские школы, так и древние традиции, давно ведут спор в отношении того, насколько человек вообще способен отражать мир в концептуальной и вербальной форме.

Связь мыслеформ с геометрическими формами признаётся современной психологией. Станислав Гроф предполагает, что природные константы формы могут организовывать не только текущее восприятие, но и процессы эмбрионального развития. Болгарский палеонтолог Т. Николов в книге «Долгий путь жизни» отмечает 6 основных форм жизни: спираль, сфероид (клубок), пятиугольник, труба, дерево и звезда. Каждая из этих форм служит своим целям; имеет как свои достоинства, так и недостатки.

Если следовать законам линейной логики, то любой процесс развития и отражения мира выстраивается в чёткую последовательность этапов и форм, которая в жизни никогда не встречается, так как абстрактный линейный процесс развития того или иного объекта формируется на фоне сложного взаимодействия с окружающим миром, то есть смешивается с другими процессами. Этот процесс смешения можно хорошо передавать цветами спектра и описывать спиралью или «вихрем».

На рисунках спирали в книгах автора показана своего рода «идеальная» спираль, которая описывает полный цикл развития новации, либо личности новатора посредством взаимодействия с внешней средой. Но в жизни идеальной, спиралевидной, логике развития мешает многомерная, «спектральная» логика жизни! Поэтому мы всегда имеем объёмную спираль, которая может быть описана многомерной матрицей (таблицы данной книги).

Проблема классификации моделей мира, как и сравнимости различных научных и ненаучных теорий и концепций нашла своё выражение в концепции парадигм Куна.

Проблему сравнимости экономических теорий и смену исследовательских парадигм рассматривает в одноимённой публикации Л.А. Кузьмина (журнал «Эпистемология. Философия науки», т. ХШ, № 3: М., «Канон+», 2007). Она пишет: «Само понятие предмета исследования в экономической теории постоянно меняется: от изучения «природы и причин богатства народов» (А. Смит) до исследования условий и способов поведения отдельных экономических субъектов…». В частности, в совремеменной экономической теории сложился «целый набор альтернативных вариантов – от модифицированных версий неоклассики до более радикальных направлений её критики». На этом пути возникает естественное сомнение в линейном прогрессе, которое М. Блауг в работе «Экономическая мысль в ретроспективе» сводит к конфликту между «абсолютизмом и релитивизмом». Отклонения от линейности, по его мнению, связано с «запросами времени и места», а «принятие релятивистского или абсолютистского толкования предмета целиком зависит от вопросов, которые ставят экономисты». «Принцип индивидуализма» при разработке и сравнении различных теорий («мишень наблюдателя» - у автора), признаёт предвзятость любого мнения, значимость прошлого опыта и ожиданий.

Здесь я хочу изложить одну современную модель, направленную не только на выживание в наше непростое время, но и на достижение счастья, которое, на самом деле, является лишь средством достижения общей гармонии в обществе. В.А. Курилов изложил её в красиво оформленной книге «Теория счастья. Азбука жизни». Он считает, что человечество накопило уже достаточно знаний, чтобы создать не только теорию счастья, но и начать воплощать её в жизнь. Эта теория – нужная для достижения успеха картина мира. В.А. Курилов отмечает, что «человечество давно осознало, что пускать на самотёк процесс формирования картины мира человека нельзя. Для решения этой сложной задачи была изобретена религия как особая форма мировоззрения». Картина мира Курилова основана на представлении, что наука, которая отличается от религии наличием сомнения (у науки должна быть вера «в возможность всеобщей гармонии, достижение которой зависит только от нас»), вывела основное отличие живой природы от неживой. Это отличие состоит в том, что «главный закон жизни – это способность живой клетки преобразовывать внешнюю энергию в устойчивую во времени форму, накапливать и использовать её для компенсации уменьшения внешнего потока энергии». Курилов предполагает (в отличие от Эйнштейна, который положил в основу своей модели мира «закон сохранения массы-энергии»), что «если энергия и вещество – это одно и то же,…всё вокруг нас есть энергия в различных формах и видах». «Происхождение энергии неизвестно. За это отвечает некая Высшая сила». Поэтому все живые существа, включая растения, двигаются с целью добычи новой энергии, хотя, отмечает Курилов, «энергия в природе существует в виде вещества и энергетических полей». Время, по сути, это процесс изменения энергии, а пространство отражает лишь различные формы энергии. «Расстояние можно определить через определённое количество энергии-вещества с заданными свойствами». Жизнь есть совокупность определённых форм энергии; существуют различные виды и формы энергии, которые могут взаимодействовать и переходить друг в друга. Курилов не исключает существования единого информационного поля, с помощью которого люди могут общаться. Человек, в отличие от животных, научился ставить цель, создавать её образ, искать и находить пути её достижения. А, самое главное, у него может возникать настойчивое желание достигать определённых целей и решать самые сложные общественные проблемы. Но в настоящее время, хотя каждый человек стремится к счастью, «все вместе мы пока делаем всё, чтобы быть несчастными». Одна из причин – несправедливое распределение добытой всеми членами общества энергии существующей системой власти путём, прежде всего, насилия. Как противодействие, появились учения, направленные на достижение «свободы, равенства, братства».

Курилов отдаёт должное опыту США, пытавшихся создать государство на основании соблюдения прав человека, что на деле было заблуждением и обманом, так как благополучие части граждан строилось на рабстве и колонизации других стран, то есть за счёт внешних ресурсов. Нужен был и внешний враг. А СССР шёл путём неизбежного перенапряжения внутренних сил; существовала и несправедливость, неравенство. Право на жизнь – это, по сути, право доступа к энергии. Курилов видит выход в создании более совершенной системы управления, в которую должны прийти «самые умненькие». Деньги этот автор считает «многосторонним договором», сравнивает их с одеялом, которое накрывает всех, но кто-то может тянуть одеяло на себя. «Деньги – кровь общества. Они должны беспрепятственно циркулировать, нигде не застаиваясь». Чтобы выжить, каждый должен иметь прибыль не меньше инфляции. При управлении любым процессом повышается значимость такой формы энергии, как информация. При этом Курилов как бы заново формулирует главную цель правильного управления: «создание единого общества-организма, цель которого гармоничное развитие каждого на благо всего государства». Чем более высокий уровень общества, тем более сложной должна быть система управления, механизмы регулирования, тем «умнее» люди, приходящие в управление.

 

5.3. «Спектрально-целостная» модель мира

«Все небеса и все круги ада вмещаем мы, как возможности нашего сознания»

Лама Говинда

«Я полагаю радугу Мою в облаке, сказал Бог Ною, чтобы она была знаменем / вечного/ завета между Мною и между землею» (Быт. 1Х, 13).

Стр. 594 «Библейской энциклопедии»

 

«Абсолютной, идеальной, нет прямолинейности»

«Белый свет» в цвет окрашивает среда. Прямая линия «завихряется».

А.Н. Другов

 

В разделе 1.5 мы уже отмечали, что 9-я научно-практическая конференция «Философские проблемы биологии и медицины: стандартизация и персонализация» при Московском государственном медико-стоматологическом университете им. А.И. Евдокимова (сборник «Философские проблемы биологии и медицины, выпуск 9. Стандартизация и персонализация», М.: Навигатор, 2015) выявила дилемму «стандартизация-персонализация» и проблему необходимости постоянного изменения («переформатирования») модели реальности. То есть, как и в математике, так и в медицине, произошла «утрата определённости»: я бы сказала – детерминированности и однозначной причинности.

Выделение парадигм (основопологающих идей) развития того или иного объекта, процесса всегда опирается на тот или иной тип мышления. Типов мышления может быть много, как и их классификаций. Автор достаточно подробно рассмотрела эту проблему в работе «Что такое «Спектральная логика» и «Спектроглобус Грибашёва». Там, в частности, отмечено, что надо различать «мышление» и «логику», так как мышление не сводится только к логике.

Как отмечает Б.А. Серебренников в работе «Язык и мышление», «большинство лингвистов и философов придерживатся той точки зрения, что человеческое мышление может совершаться только на базе языка». Тем не менее, «всё более накапливаются доказательства в пользу понимания мышления как своеобразного динамического процесса, который может осуществляться различным психическим материалом, происходить в любой «психической среде», во всякой «области психики». При отражении действительности происходит кооперация различных форм отражения, осуществляется их взаимосвязь и кооперация. Б.А. Серебренников выделяет следующие типы мышления: словесное мышление (осуществляется при помощи языка; «скрытой формой словесного мышления является проговаривание про себя»); авербальные формы мышления (они, как отмечает этот автор, «требуют меньшего количества физиологических затрат»). К «авербальным» формам мышления можно отнести образное мышление, то есть мышление с помощью образов. «Практическое мышление» - это способность решать практические задачи без привлечения теоретического рассуждения или словесного мышления. Одной из форм практического мышления является «наглядно-действенное» мышление (оно используется, например, при ориентировке на местности). «Так называемое «лингвокреативное мышление» способно создавать слова-понятия или формы, содержание которых может далеко не охватывать объёма понятий, существующего в действительности». «Редуцированное мышление» – это «сокращённое» мышление, для которого может быть характерно упрощение синтаксиса, при котором в речи опускаются некоторые слова. «По всей видимости, - пишет Б.А. Серебренников,- мышление человека характеризуется совокупным участием разных типов мышления».

Представитель тибетского буддизма Лама Анагарика Говинда показал в работе «Творческая медитация и многомерное сознание», что «логика мозга отличается от логики жизни». Если первая «линейна», то вторая «объёмна», так как движение, как и жизнь в целом, никогда не слудуют по прямой линии – она существует лишь в математике. Автор также в одном из своих диалогов в книге «Далоги на вечные темы» постаралась подкрепить отличие логики ума и логики жизни многочисленными примерами из жизни. Повторяться не будем. При этом, как пишет Говинда, «наше дело – не объяснять мир, а придавать ему смысл. То же относится к тайнам жизни и сознания. Всё, что можно объяснить, тем самым теряет свою беспредельность и становится ограниченным, конечным, заключённым в пределы, и превращается в «вещь». Вещность противоположна живому, всему сознательному…». «Духовная жизнь не может существовать без признания предельной тайны и благоговейного трепета перед ней».

После обзора подходов к моделирующей реальность деятельности и её классификациям (разделы 5.1 и 5.2), попытаюсь изложить авторские подходы к моделированию реальности, которые, конечно, субъективны, и изложены также в других моих книгах.

Свой способ моделирования я называю «спектрально-целостным» или «квантово-волновым». Суть этого подхода в том, что каждый объект этого мира (от отдельного атома до человека, общества и природы в целом) является «спектральной целостностью», сочетанием духовных и материальных факторов; любой объект способен на информационное, энергетическое и материальное взаимодействие с другими объектами. Вопрос о «первичности» или «вторичности» при таком подходе отпадает. Материальное не произошло от духовного, а духовное – от материального, то и другое – если не вечны, то относительно независимы; вещество всегда имеет информационную составляющую, а информация – материальный носитель. Отношения между составляющими спектра могут быть не только иерархическими, но и взаимодополняющими. Поэтому можно ставить под сомнение сугубо физические теории создания мира, типа Большого взрыва, как и происхождение сложного из простого (из атомов), а живого - из мёртвого (автору представляется это редукционизмом). Все объекты мира созданы (или существуют сами по себе) по принципу «спектральной целостности», по которому они взаимодействуют, а также – размножаются: «Спектр размножается спектром!»

Мир по этой концепции вечен, а вопрос о его творении неразрешим с позиций линейной, причинно-следственной логики. То есть на вопрос о сотворении мира и Боге нельзя ответить ни «да», ни «нет»; возможно, можно ответить «и да, и нет», хотя настоящий ответ на этот вопрос автор не знает. Возможно, этот вопрос вообще лишён смысла, хотя человеческое сознание будет задавать его снова и снова!

Автор также ставит под сомнение наличие абсолютной иерархии существующих и обозримых человеческим сознанием миров. Иерархия всегда выстраивается по принципу значимости тех или иных признаков объектов; но разные типы сознания и разные типы живых и неживых объектов оперируют различными типами иерархий. Всё это, конечно, не мешает нам снова и снова искать и находить антропоцентрические, наиболее жизнеспособные схемы организации нашего внутреннего и внешнего мира, «полноты жизни», спорить об их соответствии норме, негэнтропии, «Божественному» порядку. Поэтому я тоже решилась предложить свою спектрально-целостную или квантово-волновую модель мира, способную объяснять многое и на основе этого принимать жизнеспособные решения. По этой модели каждый объект мира может быть описан через набор двухполюсных параметров, характеристик (соответствует многомерной системе координат), находящихся на определённых уровнях развития (символически это может быть изображено набором концентрических окружностей), связанных между собой. При этом связи между параметрами и этапами их развития могут быть как горизонтальными (на одном уровне), так и вертикальными (иерархическими), осуществляться как по прямым линиям, то есть последовательно, так и по спиралям, то есть более или менее произвольно.

Любой человек выделяет в окружающем мире лишь отдельные фрагменты реальности, которые ему интересны. Он их замечает, отмечает как «события», то есть он неизбежно «квантует» единое пространство жизни. И такой квант полноты жизни он называет «событием», что соответствует его «зоне ближайшего развития» и «зоне текущего интереса».

На основе «спектрального подхода» автор выделяет семь основополагающих, базовых уровней сознания: 1. Стихийный. 2. Обособленный. 3. Зависимый. 4. Самоутверждающийся. 5. Сотрудничающий. 6. Творческий. 7. Подвижнический.

Можно высказать предположение, что каждый последующий уровень сознания является «более энергетичным» и «более организованным» по сравнению с предыдущим, но в каждом из них есть как свои «плюсы», так и «минусы». Если один уровень сознания эффективно проявляет себя в условиях постоянства среды и достатка, наличия необходимых для жизнедеятельности ресурсов, то другой – превосходит прочие в условиях лишений и борьбы за существование. Сотрудничающий, например, уровень сознания успешен в коллективе, творческий - лучше всего проявляет себя в уединении и при самостоятельной работе; обособленный - неплохо работает в условиях рутины и отсутствия опасности, самоутверждающийся - при риске, непрерывной переоценке ситуации или при соперничестве, конкуренции. Зависимый уровень сознания необходим в привычных условиях, когда нужно жёстко подчиняться чужой команде, догме или традиции; подвижнический - при прорыве в будущее, он не заменим в случае, когда необходима высокая степень самоотречения и жертвенности.

Возможно, распределение людей по уровням сознания в той или иной большой группе подчиняется законам нормального распределения. Больше всего в обществе людей зависимых (примерно треть, 33%), чуть меньше - изолированных, обособленных и сотрудничающих (вместе их порядка 50%, то есть примерно по 25%). Остальные 17% - это: творческие, самоутверждающиеся (по 6-7%), стихийные и подвижники (по 3-5%).

Изменение условий существования во многом сужает спектр сознания, а каждая его составляющая может перемещаться в более ограниченную сферу деятельности.

Предложенному спектру уровней сознания можно поставить в соответствие набор основных жизненных целей: 1. Жить, чтобы жить. 2. Самосохранение. 3. Комфорт, благополучие. 4. Самореализация, самоутверждение. 5. Социальная справедливость. 6. Познание мира и его отражение, развитие. 7. Сокращение в мире страданий, утверждение добра.

Запас свободной энергии связан с уровнем сознания, осознания тех или иных явлений. Чем выше уровень сознания (осознания), тем больше должен быть свободный запас энергии, то есть адаптационный резерв.

Каждый индивид потенциально обладает всеми основными качествами сознания, но устойчиво тяготеет к определённому типу отношения к жизни. Сознание любого человека неоднородно. То есть, в одном жизненном аспекте человек может находиться на высоком уровне осознания, зато в чём-то другом оставаться полным профаном. Предложенный спектр уровней сознания также хорошо иллюстрирует «диалектику развития» человеческого сознания: чтобы перейти со «стихийного» уровня на «обособленный», необходимо замкнуться в себе, обособиться от мира. Чтобы с «обособленного» уровня сознания перейти на «зависимый», надо преодолеть свою закрытость, обособленность, присоединиться, примкнуть к кому-то, начать кому-то служить. Переход с «зависимого» на «самоутверждающийся» уровень сознания часто связан с конфликтом и разрывом связей, уходом от прежней зависимости. Чтобы начать «сотрудничать» предстоит ограничить своё «я», воздержаться от самоутверждения. Для «творчества» приходится отойти от «сотрудничества», вновь уйдя в себя. «Подвижничество» означает растворение во внешнем мире, самоотдачу другим, оно требует отказа даже от «творчества».

Анализ жизни отдельного человека и общества в целом, как и перечень рекомендаций «Что делать?», никогда не был однозначным, он зависел от «мишени наблюдателя», то есть от системы знаний и модели мира эксперта-аналитика. В любом случае мы всегда имеем «спектр мнений» и альтернатив представлений о жизни, её предназначении, оценок происходящего в России и в мире в целом. Наиболее системный, адекватный анализ настоящего необходим не только сам по себе, для выявления основных проблем, болевых точек общества, но и для предвидения будущего. То есть из-за различия уровней сознания не может быть единого взгляда на существующую действительность и оценку причин системного кризиса в России? То есть будут различные ответы на вопрос «Кто виноват?» и «Что делать?» (Об этом можно подробно прочесть в книгах автора). Более целостное и правильное представление о происходящем можно формировать лишь на основе сочетания различных оценок, обязательно вводя в них характеристики наблюдателя.

И, хотя нет единого взгляда на мир и на происходящее в России, как не может быть и единственного, оптимального для каждого, образа жизни, всё же существуют общие стереотипы мышления и поведения, которые могут быть представлены следующим спектром подходов (парадигм мышления и управления):

- стихийный (когда человек руководствуется случайными, неосознаваемыми импульсами и оценками),

- тоталитарный (с верой в единственную и абсолютную причину и способ решения всех проблем),

- иерархический (авторитарный) (в надежде на лучшего правителя без собственной ответственности за происходящее),

- бинарный, дуалистический (возлагая ответственность за происходящее на «врагов», «зло», «естественный отбор» и вытесняя конкурентов на задворки истории),

- прогрессивистский (с верой в неодолимую силу научно-технического прогресса человечества, «устойчивое развитие», не размышляя о цене такого продвижения за счёт сил природы и других людей),

- равновесный, системный (с попыткой найти способ согласования разных мнений и интересов при трезвой оценке потерь и приобретений каждого этапа развития),

- спектрально-целостный, который соотносит между собой все прочие подходы.

С позиций «спектрального подхода» можно описать и основные параметры картины мира. К этим параметрам можно отнести следующие: общее представление о мироустройстве; представление о происхождении мира; идеал власти; способ освоения мира; общественный идеал; назначение человека, смысл его жизни; движущие силы мироздания. На наш взгляд, просматривается некая логика развития «картин мира» в процессе развития отдельного субъекта и человечества в целом, которая может быть отчасти выражена геометрическими символами. В чём-то она коррелируется с типологией уровней сознания.

«Картина мира» на первом этапе развития как бы точечная, дискретная и неопределённая. Она соответствует во многом стихийному уровню сознания. На этом этапе индивид следует своим случайным порывам и эмоциям и руководствуется непосредственной нуждой, необходимостью удовлетворять свои самые насущные потребности. У него отсутствует продуманная жизненная стратегия, а оценки тех или иных жизненных явлений складываются под воздействием ближайшего окружения, сиюминутных проблем. Идеалом жизни, наверное, является «жить, чтобы жить», выживать за счёт удачи и индивидуальных, несложных усилий и навыков. Преобладает потребительское отношение к людям и окружающему миру.

Второй этап связан с замкнутой (моно-центрической) системой представления о мире. Её геометрическим аналогом может быть окружность с точкой-центром (субъектом) внутри. На этом уровне главенствует забота о самосохранении и охране своего «мирка», сложившегося образа жизни и образа мыслей. Кругозор чётко очерчен, ограничен. Ярко выражена уже идея порядка, который может поддерживаться теми или иными догмами и доктринами. Идея совершенного миропорядка связана с высшими силами и Богом, творцом и повелителем всего мира, центром мироздания («креационистская» модель мироздания). Общественные (в том числе, семейные) отношения регламентируются религиозными заповедями и доктринами и предстают неизменными в пространстве и времени. Инакомыслие осуждается, другие формы жизни часто вызывают отторжение и непонимание, по отношению к «чужим» преобладает страх или неприятие. У человека на данном этапе развития отсутствует любопытство, страсть к самопознанию и познанию мира. Представление о времени - циклическое.

Третий этап можно связать с иерархическим представлением о мире. Геометрическим символом является вертикаль-лестница или треугольник, пирамида с вершиной, направленной вверх, а также – набор концентрических окружностей. На этом этапе важным является понимание различий между людьми и своего места в иерархии.

Бог на этом этапе находится «на небе» и управляет миром отчасти со стороны, он не имманентен, присущ этому миру, как на втором этапе. Но он является творцом единого мира. Отношения между людьми строятся не только на строгом разделении труда между отдельными сословиями, но и на их жёсткой иерархии (отчасти такая модель общественного устройства может быть описана в характеристиках феодальной общественно-экономической формации). Целью данного этапа существования, в основном, является личное благополучие (в том числе духовное), а богатство и власть рассматриваются как органичная его основа. Роскошь, удовлетворение потребностей (в том числе нематериальных) считается прерогативой богатых и знатных, составляющими их образа жизни.

Четвёртый этап, на наш взгляд, связан с состоянием борьбы и экспансией, противопоставлением себя миру, что можно объяснить преобладанием дуалистического (двухполюсного) представления о мире, бинарного мышления. Геометрическим аналогом представляется двухполюсная и двумерная система координат или «крест».

Бинарное мироустройство предполагает довольно жёсткое разделение на «своих» и «чужих», «богатых» и «бедных» и их противопоставление, а также – борьбу за «лучшее», более высокое место в иерархии, то есть конкуренцию. Наверное, как ответ на это, возникает потребность в христианском Боге, который не только «примиряет», согласовывает полюса, но и вносит существенный элемент «неопределённости», непредсказуемости в общий порядок и отношения между людьми, при котором человек принимает решения не только на основе корысти, выгоды или иерархического представления о мире и власти, но и под воздействием «милосердия Божьего». Открываются новые горизонты самореализации и взаимодействия, как для отдельного человека, так и социальных структур.

Здесь мне хотелось напомнить о тех социальных последствиях, которыми чревата дуалистическая логика, на историческом примере не только ГУЛАГа в СССР, но и на примерах Первой и Второй мировой войн. Они, во многом, явились следствием порочного представления так называемых «демократических держав» (прежде всего, Англии и США) о возможности достижения мирового господства путём разрушения своих геополитических конкурентов (России, CCCР и Германии). Об этом сейчас пишут многие историки (например, Н.В. Стариков).

Книга Н.В. Старикова «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина. Роковая ошибка Гитлера» помогла мне в очередной раз укрепиться в представлении, что «спектральная логика» жизнеспособней и ближе к «логике жизни» не только на примере анализа истории Второй мировой войны, но и путём сравнения позиции Троцкого и Сталина. Если первый не видел у революции предела, готов был воевать с мировой буржуазией до победного конца, то Сталин, на мой взгляд, был ближе к пониманию неизбежной многоукладности мира, его разнообразия. Многомерность мышления Сталина, на мой взгляд, помогла ему сохранить державу путём отказа от тех или иных догм, отождествляемых с учениями Маркса и Ленина (на деле и их учения не монолитны, а противоречивы, диалектичны и неоднородны).

Хочу привести пример преодоления дуализма и конкуренции на частном примере опыта чемпионов Европы по фигурному катанию Волосожар и Максима Транькова. Траньков вспоминал, что из-за недавней смерти отца он забыл о соперничестве, «понял, что не надо соревноваться, а надо просто кататься», то есть он возвысился над конкуренцией.

Пятый этап направляет идея бесконечности прогресса и линейного о нём представления. На этом этапе эволюция жизни на Земле от простого к сложному не оспаривается. Геометрические аналоги - прямая восходящая линия или восходящая спираль.

Преобладают оптимистические оценки научно-технического прогресса, науки, просвещения, хотя на самом деле происходит восхождение лишь по какому-то одному измерению жизнедеятельности. Человек осознаёт себя властелином если не Вселенной, то Земли и покорителем природы. Атеизм, естествознание, вера в безграничность человеческого разума приходят на место богословия и идеи Бога-Творца. Но картина мира во многом основана на механистических представлениях, вере в возможность абсолютной объективности человеческого познания, а физика элементарных частиц предстаёт наукой всех наук. В общественные отношения начинают проникать идеи социальной справедливости, прав человека, хотя о правах природы, миллиардов «неразумных» и безгласных существ мироздания почти не вспоминают. Живая природа всё больше замещается искусственной средой, биотехнологии провозглашаются очередным спасителем человечества.

Шестой этап связан с пониманием не только цикличности всех жизненных явлений, ритмизацией времени и пространства, но и с осознанием ограниченности любого развития и прогресса, с необходимостью поиска баланса полюсов бытия по принципу их «дополнительности». Данный этап можно условно назвать «равновесным». Геометрическим символом его можно считать «звезду Давида» (два наложенных друг на друга треугольника, символизирующих восходящий, эволюционный процесс, и нисходящий, инволюционный). Более полным аналогом может быть «двойная спираль».

Отношение к любой власти, политике на этом этапе у большинства людей весьма скептическое. Люди начинают понимать, что решить все жизненные проблемы никогда не удастся, но они верят в вечные перемены.

В научное мировоззрение начинают проникать «принцип дополнительности» и «теория относительности», общественные отношения становятся всё более демократичными и терпимыми. Наряду с разумом, «реабилитацию» переживает и чувство, как и интерес к бессознательному миру человека, к «иным мирам»; общественная жизнь делается разнообразней. От линейной идеи полного перехода одной социально-экономической формации к другой общество приходит к пониманию многоукладности. Идёт поиск не столько «устойчивого развития» (этого отзвука веры в безграничность человеческого и научно-технического прогресса), сколько - подвижного динамического баланса между чувством и разумом в человеке, различными интересами людей в социуме и даже между «царствами» природы в биосфере Земли. В обществе происходит освоение разнообразных систем саморегуляции, религиозных доктрин и духовных практик, на основе синтеза которых возникают интегральные технологии организации самосознания и полноты жизни.

«Отрицательный» полюс жизни получает рациональное объяснение и обретает право на существование, ярлык «зла» или «добра» не закрепляется жёстко за тем или иным явлением, не связан лишь с авторитетной или догматической оценкой, а приобретает характер относительности. Всё большую популярность приобретают технологии «двойного» и трансформирующего назначения. Идёт «возврат в Природу» на новом витке, и всё натуральное, естественное ценится больше искусственного. Признаётся принципиальная непознаваемость мира с помощью только человеческого разума; Бог (как символ силы жизни) рассматривается как направляющее и координирующее начало мироздания, становится организующим началом для большинства человечества, надёжной опорой, стимулом для подлинно духовного развития. Идея покорения внешнего мира человеком сменяется идеей их взаимозависимости и взаимообусловленности, равноправного сотрудничества, гармонии и обмена веществом, энергией и информацией.

Человек как бы обращается к вечности и всё больше живёт во всей полноте «времени и пространства Земной жизни».

К слабым сторонам этого уровня можно отнести отсутствие чёткого выбора, нерешительность. А.П. Чехов отмечал: «Русскому человеку не хватает желания желать». То есть он начинает руководствоваться не «чёрно-белыми» моделями мира, а спектральными. На этом этапе человек начинает объединять «этот мир» с «иным миром», так как он понимает безраничность бытия и сознания, их вечность.

Ускорение любого процесса требует «скопления» изменений, их концентрации, то есть большей плотности пространства связей, их сжатия.

Седьмой этап мы связываем с квантово-волновой парадигмой восприятия мира, геометрическим отражением которого может быть «Спектроглобус Грибашёва». Эта модель включает в себя и все предыдущие, как отдельные элементы системы.

На этом этапе человек, понимая своё несовершенство, как и сложное строение, пытается лучше узнать себя и окружающий мир не с целью подчинить их себе, достичь какого-то успеха, а с целью «бытия» в нём на всех уровнях мироздания. На этом этапе не только люди - братья, но и все «царства» Природы привлекают внимание человека не для механического научного исследования, а для равноправного взаимодействия. Человек может стать на место другого живого существа; с помощью воображения он путешествует в пространстве и времени, осваивает разнообразные состояния сознания, живёт многообразной жизнью. Обосновывается и находит подтверждение идея не единственности нашего мира.

На этом этапе можно по-разному объединять субъективный и объективный подход; творчески подходить к моделированию внутреннего мира и окружающей среды, выживать и даже жить более полной жизнью в самых разных условиях. Необходимо найти или создать своё подлинное место в мироздании.

Каждому этапу развития «картины мира» отчасти можно поставить в соответствие ту или иную религию или идеологию.

Но в реальной жизни общества мы не только всегда имеем дело с многоукладностью экономики, но и с сочетанием разнообразных «картин мира», так как единое пространство жизни неоднородно. Один и тот же человек в разных сферах жизни, в разном возрасте и при смене обстоятельств может руководствоваться различными «картинами мира» и сочетанием большого разнообразия их элементов, даже не замечая этого. Идентифицировать, как и управлять этим процессом в полной мере, конечно, невозможно, но можно, руководствуясь «спектральным подходом» при анализе мировоззрений, находить новые формы и методы согласования людей.

6. «Так жить нельзя!» - «А как можно и нужно?»

«Как ни странно, но опыт показывает, что народам легче выносить насильстивенное бремя рабства, чем дар излишней свободы».

А. Герцен

 

«Мир – это благо. Но не любой ценой»

А.А. Громыко

 

«Больше возможностей – больше проблем»

Наблюдение автора

 

На основании «спектрального подхода» легко опровергнуть мнение некоторых политиков и даже философов, что вражда и война двигают всеобщим развитием. Типы взаимодействий, отношений между людьми, как и между разными видами в природе, могут быть представлены спектром: вседозволенность (стихийность); обособление, изоляция; владычество, иерархия, притеснение; экспансия, вытеснение, вражда, агрессия; взаимообмен, сотрудничество, кооперация; взаимообучение и соразвитие; взаимная жертва, сострадание и любовь. Природа человека, как и структура мироздания, не одномерна, тоталитарна, она - спектрально-целостная, многомерная, поэтому нельзя сводить все отношения людей к тому или иному типу взаимодействия, хотя каждый конкретный индивид, группа людей и даже народ в определённом состоянии имеет явную склонность к тому или иному типу отношений, включая вражду и агрессию.

Тем не менее, политические события в мире и в России в частности заставляют нас предполагать, что человечеству, жителям планеты Земля, возможно, уже в ближайшие годы этого столетия предстоят тяжёлые испытания. На многочисленные «тупики развития», риски и угрозы, связанные с трудноразрешимыми социально-экономическими, духовно-нравственными, экологическими проблемами, которые порождены самими людьми, накладываются многочисленные угрозы природного происхождения.

В процессе управления миром в условиях роста угроз и рисков особенно значимым, на наш взгляд, становится фактор неоднородности Единого Пространства Жизни, который связан с ростом миграций, передвижений и свободой распространения информации. И тот, кто научится управлять этой неоднородностью, которая порождает не только конфликтность, но является и стимулом для развития, будет управлять миром!

Модель мира на основании методология «Спектральная логика» В.П. Грибашёва и «спектральный подход», на наш взгляд, могут помочь выработать новую модель управления для организации процесса «сборки частей в целое» в соответствии с более глубоким пониманием места каждого объекта (субъекта) в отдельности в едином процессе жизни.

Но наше общество нуждается сейчас больше всего не в теориях и в метаидеях, а в метапрактике. И если в качестве метаидей автором предлагается «Регуляция полноты жизни» и методология «Спектральная логика» В.П. Грибашёва, то в качестве метапрактики универсальный способ «сборки частей в целое» - своего рода, универсальная и многогранная «Социальная диспетчерская», - «Центр регуляции полноты жизни», для связи «всего со всем» с учётом уровня развития и возможностей каждого индивидуального или коллективного участника. Подобная сборка сможет обеспечить нужную концентрацию информации и коммуникаций для прорыва в будущее и произвести революцию в развитии как общества в целом, так и в сознании отдельного человека.

Учёный А.П. Крысин из Новосибирска прислал мне как-то письмо с копией письма Л.Толстого Николаю П, отметив его своевременность. Напомню, что великий писатель призывал императора предвосхитить чаяния народа, обеспечить ему движение вперёд путём образования, свободы вероисповедания, отказа от отжившей системы управления (самодержавия) и частной собственности на землю. К сожалению, я не разделяю восторга о «своевременности» письма. Толстой, как и А.П. Крысин, - идеалист. В чём-то он прав, в чём-то заблуждается. Народ всегда во все времена был разный. Поэтому разные его группы по-прежнему хотят разного. Выражу, например, мнение насчёт абсолютного обобществления земли в наше время, да и перед революцией 1917 года. Наверняка многие люди – мелкие собственники и хотят землю в вечную собственность, как и жильё. В статье «Была ли донская Вандея» о настроениях казачества в журнале «Российская Федерация сегодня», № 7, 2017 г., например, отмечается «характерная черта казачьего конформизма: когда власть сильна – они её защищают, когда власть слабеет, они защищают свои хутора». На мой взгляд, подобное поведение характерно для любого «нормального» человека.

В современной России нынешних людей обольстили капитализмом и приватизацией, но большинство людей поддерживают общественную собственность на природные ресурсы, на крупные заводы и фабрики. Референдум, думаю, может это подтвердить. Поэтому идти наповоду у мнения «народа» означает учитывать широкий спектр мнений, создавать баланс между выразителями крайних интересов в обществе. Так, наверное, и делал Николай П. Чем это кончилось – известно каждому. Но всё равно бывают моменты в истории, когда любой баланс нарушается и не возможен. Любому правительству на месте Николая П не поздоровилось бы.

Любая социальная система подвергается встряске, проходит «точки бифуркации», что напрямую не связано с качеством власти и личностбю правителя. Революция разрушает прежнюю жизнь; в её период многие могут побузить, помыкаться, чтобы потом отдать власть тому, кто достаточно жёсткими мерами её удержит. О справедливости подобной политики будут потом спорить многие…

Что сейчас творится в Европе? Идеалисты евроинтеграции конфликтуют с вполне разумными умеренными националистами. Неужели дождутся, что появятся националисты жёсткие? И фашисты или глобалисты «олигархического», то есть «плутократического» разлива» на общей драке придут к власти, чтобы уменьшить число мигрантов, ограничить население Земли и сократить общее потребление ресурсов? Или разумную жёсткость проявят так называемые «демократы»? Ведь многие процессы, как и декларируемые потребности людей, должны стать управляемыми, как внутренними, так и внешними методами. Но путём только провозглашаемого народовластия («демократии») и свободы эти потребности у большинства жителей Европы и Земли не придут к гармонии с возможностями природы и общества. Необходимо сочетание жёсткости управления с многообразием его методов, о чём писал, напимер, методолог Спартак Петрович Никаноров.

Да, народ всегда чего-то хочет! Но эти желания не осуществимы, так как нельзя хотеть всего и сразу – нужно жертвовать одним ради другого. И «сильные мира сего», думаю, лучше других понимают, как по-дурацки («абсурдно» по А. Камю) устроен мир, и манипулируют людьми на основании этого знания. И, возможно, это не худший вариант, так как ещё хуже - полный хаос и бардак мнений. Тем самым жизнь продолжается!

Хочу перефразировать слова К. Маркса о том, что философы издавна объясняли мир, но пришло время его переделать. Сейчас, считаю, пришло время его снова объяснять, то есть понять, почему есть то, что есть. И сделать это предлагаю с помощью модели мира, основанной на «Спектральной логике». Для начала проанализируем перечень проблем, угроз и отношение к ним, отмеченных самыми разными аналитиками и политиками, а также изложим некоторые предложения по выходу из создавшегося в России и мире кризиса.

 

6.1. Современные проблемы России и человечества и пути их решения

 

«Дороги созданы для странствий, а не для цели»

Восточная мудрость

 

«Вселенная – Природа – не терпит пустоты.

Нет пустого места – нет свободных мест.

Абсолютно все несут несвободы крест»

А.Н.Другов

 

Человечество через своих, наиболее чувствительных и знающих представителей (основателей религий, пророков, подвижников духовной сферы и учёных), неоднократно получало послания о том, что может грозить человечеству в целом, отдельным странам и народам. Были как очень мрачные, абсолютно бесперпективные предсказания, так и прогнозы, связанные с необходимостью выполнения тех или иных предписаний, условий, которые могли бы смягчить последствия предполагаемых катастроф, спасти ту или иную часть человечества от неминуемой гибели.

Учёный из г. Ростов-на-Дону, Курбатов Владимир Иванович обобщил многочисленные прогнозы в книге «Великие пророки и прорицатели мира». Он отмечает, что предсказаний о конце света было очень много (наверное, самое древнее содержится в Авесте, священной книге древних персов, 1 век до н.э.; Исаак Ньютон, например, предсказывал, что мир закончит своё сущестивование в 2060 году; многие предсказатели называли 2030 и даже 2015 год). Как отмечает В.И. Курбатов, все они «совпадают в одном – на мир надвигается глобальный катаклизм».

Но не слишком ли долго он надвигается? Ведь он не раз уже надвигался. А, может, человечество страдает психозом «конца света»? Почти все угрозы человечеству мною перечислены в книге «Вечный «старо-новый» мировой порядок». Повторю из них лишь некоторые, дополнив новой информацией.

К привычным для всех угрозам в современном мире добавились опасности новые. Например, применение биологического оружия. Возможность его использования оценивается в книге Ю.А. Бобылова «Генетическая бомба». При этом в условиях роста терроризма, который, по сути, является войной без общепринятых правил, то есть действует по собственным правилам, вероятность применение биологического оружия увеличивается.

Современное и глобальное применение информационного и психического оружия (они существовали, по сути, всегда) обсуждается во многих изданиях. Использование «экстрасенсорики» в военной разведке и проблема необходимости разработки «Доктрины планетарной безопасности» и охраны «психосферы Земли» рассматривается в книге, написанной военными российскими и американскими профессионалами «Пси-войны. Запад и Восток. История и свидетельства очевидцев» (авторы: В.А. Рубель, А.Ю. Савин, Б.К. Ратников). Отмечается, что так называемая «экстрасенсорика», то есть способность людей выходить в изменённые состояния сознания (ИСС) и использовать их для получения нужной информации, необходима для: подготовки политических и социальных прогнозов; предсказания природных и техногенных катастроф; для управления погодой; для выявления геопотагенных зон; для поиска полезных ископаемых; для выявления источников скрытых угроз, считывания информации из закрытых документов и других источников; для определения местонахождения различных объектов, в том числе, и по топографическим картам; для раскрытия преступлений и предотвращения террристических актов; для определения и развития некоторых способностей людей и их лечения; для других целей.

Исследователи НЛО (неопознанных летающих объектов) во всём мире, то есть уфологи, всерьёз занимаются проблемой влияния на жизнь землян «пришельцев». Один из уфологов США, Грант Камерон проанализировал причины, почему правительство предпочитает скрывать реальное существование инопланетян (выдержки из его материалов опубликованы в ежеквартальном информационно-аналитическом вестнике «Аномалия» Ассоциации «Экология непознанного», 1 квартал 2013 г.). Среди причин сокрытия информации об НЛО основными являются: незнание, что с этим делать; страх не только перед неизвестным, неведомым, сложным явлением, но и страх потерять власть и контроль над происходящим, вызвать насмешки населения или волну возмущения за сокрытие информации; вероятность утраты прежней системы верований, разрушение религиозных, культурных и научных устоев; реальное безразличие к данной проблеме со стороны большинства людей. Грант Камерон не исключает даже, что между «пришельцами» и власть предержащими существует договор или сговор, так как нас не только изучают, но и эксплуатируют. В любом случае проблема не проста. Тем более что, вероятнее всего, мы сильно от них отличаемся не только по уровню развития техники, технологий, психических и ментальных свойств, но и по внешнему виду, форме жизнедеятельности. Поэтому даже находиться вблизи «пришельцев», вступать в непосредственный контакт с ними чревато психическими и физическими катастрофами. Не зря опытные уфологии, как и религиозные деятели, предупреждают об особой осторожности, если контакт с НЛО намечается. Хотя контакты, по-видимому, на протяжении истории Земли всё же происходили, но наиболее продуктивная, конструктивная их форма осуществляется лишь через отдельных людей (в их числе, наверное, великие пророки и провидцы, основатели религий), а также – через творческое воображение и сознание людей. В любом случае – нужна особая «подготовка» или готовность психики и сознания для контакта с «иными мирами». Любопытную, хотя и не бесспорную информацию, можно найти на эту тему в работе Г.С. Белимова «Близость с пришельцами. Тайны контактов 6-го рода».

Далеко не новость, что «человечество продолжает обкрадывать планету», - отмечает Ася Гельман в аналогичной статье (газета «Metro», 3 августа 2017 г.). Оно использует ресурсы, для создания которых потребовалось бы 1,7 таких планет, как Земля. На 70% больше природных ресурсов и услуг истратило человечество в 2017 году, чем может возобновить наша планета. Прежде всего, из-а вырубки леса, вылова рыбы, выброса двуокиси углерода. Для сокращения потерь природы уже сейчас каждый может сделать следующее: экономно расходовать воду; больше ходить пешком, передвигаться на велосипеде или общественном транспорте; стараться путешествовать на поезде, а не на самолёте; экономить электричество; сократить потребление полоуфабрикатов и продуктов высокой степени переработки.

А.П. Федотов в работе «Глобалистика: начало науки в современном мире» (М.: Аспект Пресс, 2002) с горечью отмечал, что «подавляющее большинство учёных со своими научными интересами остались, к сожалению, в ушедшем в историю мире с неограниченными возможностями Земли и ушедшими закономерностями его развития». А глобалистика, как наука подчинённая высшей цели сохранения Земной цивилизации, свидетельствует о необходимости стабилизации (невозрастания) усреднённой по миру экономики, энергетики и численности населения мира. И эта цель предполагает поиск соответствующей модели управления миром и целесообразность перехода со стихийного капитализма, разрушающего Землю, к социально-экономической системе управляемого, планового типа. Эта цель трактуется многими экспертами, как устойчивое развитие и экологический социализм. А.П. Федотов неоднократно предрекал, что «наукой доказано, что время жизни нашего традиционного мира (мира как он есть) составляет всего 20-25 лет». Состояние коллапса может наступить к 2025 году, когда «произойдёт самопроизвольное падение объёмов промышленного производства и производства пищевых продуктов, сокращение численности населения…». Он вводит понятие «индекс социально-экономической дисгармонии мирового сообщества», который является показателем углубления пропасти между богатыми и бедными странами, «мерой деградации культуры и личности».

При этом, как отмечает В.С. Голубев во «Введении в синтетическую эволюционную экологию» (М.; Папирус Про, 2001), «главный вопрос развития – способна ли биосфера сохранить сама себя в форме, пригодной для человека, при возрастающих антропогенных нагрузках, или же функцию сохранения такой биосферы необходимо брать на себя человеку? Что означает последнее: должен ли человек управлять биосферой или же требуется управление самим собой?». При этом некоторые оптимисты, которые считают человека царём природы, полагают, что он сможет существовать и в искусственной среде; пессимисты же, рассматривающие человека как часть природы (даже «рабом» её или Бога), полагают, что необходимо самоограничение и сотворчество человека и природы. Сторонники этого пути предлагают «смену антропоцентрического мировоззрения на нооцентрическое – необходимое условие для преодоления глобального экокризиса». И прогресс антропосферы на этом пути должен осуществляться путём перехода от экстенсивного развития экономики к интенсивному – «к экоразвитию», что неодолимо связано «с ростом качества человека на основе оптимизации материальных и возвышения духовных потребностей». То есть центральной проблемой человечества на данном этапе развития становится совершенстование социального строя и самого человека, что соединяет идеи социализма и коммунизма с духовными практиками основных религий. Ведь «человеком можно стать лишь тогда, когда обогатишься знанием всех тех богатств, которые накопило человечество».

Известный итальянский журналист, экс-депутат Европейского парламента Джульетто Кьеза в интервью журналу «Российская Федерация сегодня» (№ 12, 2011 г.) выразил откровенное опасение, что в результате того, что «человечество потребляет больше, чем способно давать», то есть «пирог быстро уменьшается, а желающих отщипнуть свою долю, всё больше», многие страны и их лидеры готовятся к катастрофической схватке, победителей в которой не будет. Он призвал «бить во все колокола, чтобы собраться всем вместе и не допустить катастрофы». В этих условиях даже достижения науки и техники (типа АЭС) могут превратиться в оружение массового поражения, а «города превратятся в каменные джунгли». Но реагировать на опасность нужно уже не традиционными методами. Необходим поиск альтернативы «скольжению в пропасть». Он же в статье «Круги от взрыва башен-близнецов спустя пятнадцать лет» (в журнале «Российская Федерация сегодня», № 9, 2016 год) изложил прогноз: в период 2020-2025 годов рост мирового ВВП приблизится к нулевой точке. «И это ознаменует конец иллюзий последнего десятилетия…Отложенный системный взрыв произойдёт не позднее ближайших десяти лет». Кажется, что основные причины ясны. Прежде всего, это банкротство устаревшей ростовщической мировой финансовой системы. «В 2008 году Федеральной резервной системе во главе с Аланом Гриспеном понадобилось вбросить 10 триллионов долларов, чтобы спасти от банкротства ведущие западные банки». А самое главное, необходимо отказаться от патологичной идеи мирового господства, с которой не могут расстаться некоторые страны и политические лидеры. Как отмечает Д.Кьеза, за три года до крупнейшего теракта (взрыва 11 сентября 2001 года башен центра торговли в Нью-Йорке) «группа неоконсерваторов во главе с Полом Волфовицем подготовила «Проект для нового американского века» (PNAC)… Они продекларировали идею доминирования Америки ещё на одно столетие! В мире с 7-миллиардным населением, где есть такие экономические гиганты, как Китай и Индия, это равносильно объявлению войны против остальной планеты». Д. Кьеза полагает, что «надвигающийся кризис продиктовал изобретение двух новых «врагов», помимо фундаменталистского ислама, - России и Китая». Возможно, в США «идёт стадия подготовки прямого противостояния» с Россией. Избрание Президентом США Дональда Трампа, кажется, дало шанс для выхода отношений между США и Россией, как и любых других стран, из тупика конкуренции. Но готово ли человечество преодолеть свою тягу к неограниченному росту – понимаемому исключтельно линейно? Ведь голоса о том, что «национальных или региональных решений проблемы сохранения планетарного экологического равновесия сегодня просто не существует, и настала пора глубоко осознать, что будущее нашей планеты связано с совместной, целенаправленной деятельностью всех стран», раздаются давно, а решение сугубо экономических проблем связано с политикой, образованием и нравственностью. (Д. Львов. Роль России в гармонизации процессов мирового развития», журнал «Свободная мысль – ХХ1, № 8, 2002 г.).

Исследования проблем человечества, как и прогнозирование будущего, представленные, например, в «Малой энциклопедии прогностики», в многочисленных книгах некоторых российских и зарубежных футурологов (прежде всего, И.В.Бестужева-Лады), давно раскрыли нам сложную и неоднозначную перспективу существования человечества. «Альтернативистика», как одно из направлений исследования будущего (во многом она возникла как реакция учёных всего мира на первые доклады Римскому клубу), рассматривает, в основном, пять главных проблем современного мира: состояние мировой энергетики (самый острый вопрос – переход к «чистой», качественно новой энергетике и необходимость сократить всё более растущее её потребление; решение здачи, как «перейти к иному, «аскетическому» качеству жизни»); глобальные балансы (речь идёт о поддержании самых важных жизненных балансов: топливно-энергетического, минерально-сырьевого, продовольственного, транспортного, торгового, демографического, экологического, градостроительного, образовательного, криминального и других, так как почти все они нарушены); демилитаризация (разоружение); экология (требуется отказ от абсолютизации экономического критерия и ограничение деятельности человека); состояние образования и культуры (основная проблема – воспитание разумного и гуманного человека).

Л.Г. Ивашов в статье «Глобальные угрозы человечеству и мировая роль России» (журнал «Сибирский международный», № 13, 2011) отмечал такие главные мировые диспропорции и противоречия:

- между ресурсами и уровнем потребления: «Нас всё больше – ресурсов всё меньше»;

- между промышленной и сырьевой ориентацией разных стран;

- между «богатыми» и «бедными» странами (Север – Юг);

- между нациями, национальными элитами и транснациональными элитами;

- между финансовой системой и реальным производством, экономикой;

- между финансовой и политической властью;

- между бездуховностью, безнравственностью «свободного рынка» и духовными основами различных цивилизаций.

«Развитие современной Цивилизации определяется тремя глобальными силами: транснациональным сообществом, западной цивилизацией и совокупностью «традиционных духовных цивилизаций» (цивилизаций восточного типа)», - считает Ивашов. Традиционные духовные цивилизации стремятся к созданию многополярного мира. В начале ХХ1 века чётко обозначились три глобальных геополитических центра силы: Северная Америка, Европа, Китай. Этот эксперт считает необходимым формирование четвёртого геополитического пространства в составе: Россия (СНГ), Индия, Иран, Япония, плюс прилегающие страны третьего геополитического уровня.

Одна из значимых угроз современного мира – терроризм и экстремистская деятельность. И.И. Бикеев, А.Г. Никитин в работе «Экстремизм: меджисциплинарное правовое исследование» (Казань: Познание, 2011) выделили следующие детерминанты экстремистской деятельности: а) геополитические детерминанты. К ним относят прекращение существования СССР, слабость политики России, снижение обороноспособности и безопасности; б) социально-экономические детерминанты. Сюда относят дефицит бюджета и низкую оплату труда, обесценивание сбережений, безработицу и т.п.; в) социально-психологические детерминанты, то есть свойства личности, которые способствуют той или иной модели поведения; г) идеологические и политические детерминанты. Это: распад КПСС и снижение роли коммунистической идеологии, социальных идеалов прошлого; д) неопределённость новой идеологии и прав человека; е) религиозный детерминизм. Происходит переосмысление роли религии; ж) информационные детерминанты, связанные со свободой распространения информации и развитием Интернета; з) исторические детерминанты, обусловленные во многом с пересмотром итогов Второй мировой войны; и) миграционные детерминанты.

«Современный мир очень хрупок», - констатировал Председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин (статья «Право против хаоса», «Российская газета», 24 ноября 2015). «Мы можем однажды проснуться и понять, что того мира, в котором мы жили, больше нет. А есть мир, отрицающий права человека, гуманность, терпимость, готовность к диалогу, рациональность, ту правовую культуру, которой мы посвятили жизнь». Он полагает, что именно столкновение с «демократическим идеализмом» (в форме его насильственного насаждения) заставило часть общества в странах с собственной древней историей, в качестве сопротивления «невыносимой новизне» обратиться «к своей социокультурной архаике», то есть «вызванный из бездны «демократизирующими вмешательствами» джинн так называемого «Исламского государства» приобрёл воистину глобальные амбиции». И этот «джинн» способен к распространению хаоса, регресса и средневековой архаики на другие регионы мира. «Правовые мусульмане не могут полноценно интегрироваться в общество, которое считают глубоко аморальным». Это порождает со стороны даже законопослушного большинства «агрессивное отторжение» меньшинств (не только тех, которые разрушают привычные ценности большинства, но и тех, кто отличается от большинства по этнорелигиозным признакам). Да и современные «сетевые механизмы трансляции» этой архаики играют немалую роль в глобальном мире, как и фактор распада CCCР, как претензии США на глобальное лидерство. В современном мире Зорькин видит необходимость выбора между свободой и безопасностью, констатирует ослабление и дефицит «нравственного закона внутри нас» (по Канту). Выход из многочисленных конфликтов он предполагает не только в ограничении любой новизны её целесообразностью, но в реформировании правовой основы ООН, принятии строгого и исчерпывающего международного правового документа о борьбе с терроризмом. Немалую роль должны сыграть и элиты стран, социальное большинство которых исповедует ислам.

В статье «Праворазрушители» («Российская Газета», 27 апреля 2017) Валерий Зорькин подробно исследует «социокультурные корни терроризма». Среди них он отмечает: «исключение задач воспитания молодёжи из системы образования, которая превращена в «сферу образовательных услуг»; нехватку времени на образование и воспитание у родителей; оторванность молодёжи от традиционной культуры; свободное распространение различных радикальных взглядов и идеологий; утрату современным общественным сознанием «образа будущего». Меня, как сторонника «спектральной логики», особенно порадовало то, что В. Зорькин засомневался в строго иерархической структуре человеческих потребностей. Он пишет: «отмечу, что знаменитая «пирамида мотиваций» американского социолога Маслоу, представляющая иерархию человеческих потребностей и очерёдность их удовлетворения от низших к высшим, вовсе не является универсальной… В реальности же многие люди решительно переступают через низшие потребности и мотивируются именно высшими, идеальными». То есть, террористы – это люди, готовые пожертвовать всем и даже жизнью во имя идеалов и фантастических целей. Кстати, доктор психологических наук Валерий Фёдорович Венда предложил исследовать, прежде всего, социально-психологические причины терроризма, то есть искать причины, которые толкают людей на любые формы убийства и самоубийства. Что же должно происходить в психике человека и под воздействием каких внутренних и внешних причин, чтобы он начал активно отвергать жизнь, стремиться к смерти?

Среди главных причин терроризма другие эксперты называют такие внутренние, личностные факторы: негативные семейные отношения; отсутствие перспективы в жизни (безысходность); потеря близких (вдовство) и невозможность устроить свою жизнь; крайняя степень отчаяния; месть, желание отомстить; деградация личности; ненависть к предполагаемым или явным противникам; политические мотивы (сменить власть и режим в стране); идейные и религиозные мотивы. Внешние, социальные факторы: разрушение привычного уклада жизни; бесправие; наличие террористических баз и группировок; их финансирование извне; зомбирование, психообработка, наркотизация; сексуальное насилие (над женщинами-шахидками) («Проституция и женский терроризм в России. Информационно-криминологический сборник. 1991-2013». Сост.: Литвинов Н.Д., Даньши И.В., Колесникова Е.С., Экспертный центр «Национальной безопасности», Воронеж, 2015). Авторы упомянутого сборника отмечают, что такое явление, как «женский терроризм» в организованной форме появился в России с теракта Веры Засулич в 1878 году и движения народовольцев и эсеров, хотя даже поступок иудейки Юдифи, отрезавшей голову сирийскому полководцу Олоферну, можно отнести к этому разряду. В последних случаях террористками двигали определённые идеи – вера в «светлое будущее» или в Бога. Женщины-террористки гораздо опаснее мужчин: они фанатичнее, хладнокровнее и решительнее. Среди них больше молодых женщин, у которых снижен инстинкт самосохранения и нет ответственности за семью, детей. Наверное, играет особую роль и большая эмоциональность женщин, ведущая, как это ни покажется парадоксальным, к большей «зацикленности» на той или иной идее или состоянии психики (безнадёжности, например). В России, кстати, зафиксирован рост женской преступности. Русский психиатр В.П. Кащенко обратил внимание на связь агрессивного, разрушительного поведения с сексуальной распущенностью. Нельзя сбрасывать со счёта и национальные особенности психотипа и характер образа жизни, социализации, которые обостряют, например, чувство обиды, отверженности, формируют чувство вины и долга перед своей семьёй, народом, Аллахом.

Таким образом, террористические и другие угрозы, по сути, коренятся в сознании человека, в его восприятии действительности. Ведь любой аспект деятельности человека можно рассматривать с позиций как «шанса», так и «угрозы» (китайцы помнят об этой двойственности, структуре восприятия событий). Кстати, австралийские учёные из университета Монаша провели исследования, как человеческий мозг «оправдывает убийство и насилие» (газета «Metro», 27 апреля 2015). Моделирование ситуаций на компьютере показало: когда испытуемые как бы стреляли в мирных жителей, активизировался отдел мозга, ответственный «за принятие моральных решений», но при убийстве вражеских бойцов такой активизации не происходило; то есть испытуемое человеком чувство вины связано с пониманием моральной оправданности или неоправданности убийства – поэтому и уничтожение «врагов народа», как и геноцид не угодных народов фашистами, националистами, может не сопровождаться угрызениями совести.

Джефри Д. Сакс (директор Института Земли при Колумбийском университете) в статье «Какова роль США в формировании «Исламского государства»: газета «РБК», 28 ноября 2015) отмечал активную роль Запада и, особенно США, в создании условий для формирования и расцвета ИГ. «Начиная с 1979 года ЦРУ мобилизовало, набирало, готовило и вооружало молодых людей для борьбы с Советским Союзом в Афганистане», прежде всего из мусульман (в том числе в Европе), «чтобы сформировать моджахедов, многонациональную боевую силу, чтобы вытеснить советских неверных из Афганистана». Туда же был доставлен и выходец из богатой Саудовской семьи Бен Ладен. Для операций США было характерно «опираться на финансирование Саудовской семьи и доходы от местной контрабанды и торговли наркотиками». Закалённая боевая сила, являющаяся основой «суннитских джихадистских мятежей, в том числе создание ИГ», опиралась на идеологию джихада «для защиты земель ислама (дар аль-ислам)». И если первоначальной целью джихадистов был Советский Союз, в настоящее время в список неверных вошли США, Европа (прежде всего, Франция и Великобритания) и современная Россия. После расширения военного присутстивия США (в Саудовской Аравии, война в Ираке в 2003 году, свержение Муаммара аль-Каддафи в Ливии, свержение избранного правительства «Братьев-мусульман» в Египте) прежние союзники стали врагами. «В Сирии после насильственного подавления президентом Башаром Асадом мирных публичных протестов в 2011 году США, Саудовская Аравия, Турция и другие региональные союзники помогли разжечь военный мятеж, который толкнул страну в нисходящую спираль хаоса и насилия».

Д. Сакс считает, что для победы над ИГ, во-первых, США необходимо прекратить секретные операции ЦРУ в качестве «секретной армии по дестабилизации». Во-вторых, странам-членам Совете Безопасности ООН необходимо прекратить междоусобицу и создать основу для сирийского мира. В-третьих, надо создать условия для устойчивого развития на Ближнем Востоке, который страдает множеством социальных проблем, включая нехватку питьевой воды, опустынивание и безработицу. «Война ничего не решит», - убеждён Д. Сакс.

Секретарь Совета безопасности РФ Николай Платонович Патрушев в интервью «Российской газете» 15 октября 2014 г. (статья «Вторая «холодная») отмечал, что российские аналитики ещё год назад прогнозировали развитие ситуации на Украине. Он дал оценку роли США и НАТО, являющейся продолжением плана Збигнева Бжезинского по развалу СССР и дальнейшему отрыву Украины и других республик бывшего СССР от России, «тотального переформатирования постсоветского пространства под американские интересы». США постоянно «создавались условия и предлоги для цветных революций, что обеспечивалось щедрым государственным финансированием».

События на Украине в 2013-2015 гг. поставили человечество на грань

«горячей» войны. Американский политолог и журналист Пол Крейг Робертс отмечал в материале «Вашингтон бьёт в барабаны войны»: «В статье эксперта Эрика Зюсса подтверждаются мои выводы о том, что Вашингтон готовится к нанесению ядерного удара по России» несмотря на то, что «победителей в этой войне не будет. Погибнут все». Но ведь «девять ядерных держав имеют в своём распоряжении 16 300 боеголовок» (журнал «Национальный контроль. РФ», №№7-8, 2014 год). Расширение НАТО на Восток, если даже это и не несёт реальной угрозы России, является откровенным политическим вызовом, который способен спровоцировать ответные действия России.

В статье «Как Сорос украинские СМИ подкупал» сообщается, как «Сорос собственноручно составлял в начале 2015 года для президента Украины Петра Порошенко «Краткосрочную и долгосрочную перспективу комплексной стратегии новой Украины», в которой, помимо прочего, объяснял, как нарастить боевую мощь армии в обход Минских соглашений, советовал «создать подобие стабильности валюты и работоспособности банковской системы», а также констатировал нежелательность партнёрских отношений с Россией» («Российская газета», 17 августа 2016 г., со ссылкой на сайт «Вики-Ликс»).

Интересную информацию можно почерпнуть из интервью бывшего главы секретной службы Израиля (директора «Натив»), выходца из СССР Якова Кедми («Российская газета», 16 августа 2016). Анализируя историю нашей страны, он отмечает, что «крушение царизма в России было неизбежным. Однако распад Советского Союза можно было предотвратить». Яков Кедми считает, что «нельзя судить о коммунизме только по сталинским репрессиям. Это то же самое, что судить о христианстве по инквизиции. Развалился не коммунизм, а та система власти, которая провозгласила его лозунги. Китай, оказавшийся в похожей ситуации, нашёл другой выход». Он отмечает также, что Запад всегда боялся укрепления России, так как «Россия угрожала их претензиям на мировое господство». «Террор стал инструментом большой политики» ещё в Афганистане, чтобы ослабить Советский Союз. «Затем подпитывали боевиков «Талибана» и экстремистов «Аль-Кайда». Кадми считает, что самый большой вкладчик капиталов в экономику США – Катар; он же – «главный спонсор братьев-мусульман и не только их». «Катар давно манипулирует американской внешней политикой». Есть стремление любыми способами сохранить сложившийся за последнии 25 лет мировой порядок. В США с трудом вызревает понимание, что «надо проводить ревизию всей антироссийской политики. Надо договариаться».

Известный философ и политолог Александр Панарин (1940-2003 гг.) в монографии «Стратегическая нестабильность в ХХ1 веке» (издана в 2004 году) утверждал: «Я констатирую имеющийся факт: новая мировая война уже началась». Оценивая стратегическую нестабильность ХХ1 века, то есть непредсказуемую способность к геополитическим пертрубациям, А. Панарин рассматривал её не только как следствие накопления экономических и других преимуществ США и Запада по отношению к другим странам, но и как «идеологическую одержимость», в основе которой лежить вера в собственную исключительность и возможность абсолютной власти и мирового господства. Но А. Панарин не пытался обвинять только сильного; он видел «неадекватность поведения слабого», которая состоит «в его неготовности вовремя взглянуть в лицо реальности». Миф Хантингтона о войне цивилизаций зиждится не только на вере США в собственную исключительность, но и на убеждённости современного человека в абсолютный прогресс и собственный разум, на пути которых в настоящее время встала экологическая проблема. В этих условиях, как полагал А.С. Панарин, Россия должна сплачивать слабых и бедных в борьбе против сильных и богатых, так как «сейчас в мире идёт гражданская война, развязанная богатыми против слабых, она идёт вне границ и цивилизационной идентичности» (последнее интервью А.С. Панарина, газета «Трибуна», 3 марта 2005 г.).

Президент Международного центра геополитического анализа Л.Г. Ивашов неоднократно констатировал, что современная война во многом отличается от войн прошлого. Так, например, в американских военно-нормативных документах обозначены такие военные операции, как: «операции по подрыву потенциалов, операции на основании эффектов, информационно-психологические операции…и другие». Есть даже «проникновение в управление». Сейчас, повидимому, активизируется финансово-экономическая война, после чего, полагает Ивашов, «последует добивание военными средствами, если мы не развалимся сами или не сдадимся. Пощады в любом случае не будет». Ивашов описывает даже возможный сценарий такого удара и задаётся вопросом: как мы дошли до такого состояния? И отвечает: во-первых, у нас никогда не было столь некомпетентной и безответственной, даже предательской власти.

О.Н. Яницкий в статье «Качественная модель осаждённого города: случай Алепп (Сирия) (журнал «Социологическая наука и социальная практика», № 1, 2017) отмечает: «Мир становится всё более беспокойным. Конфронтации и конфликты нарастают». В этих условиях возникают войны нового типа, гибридные войны («информационно-коммуникационные»). По сути – это форма тотального риска, которому подвержены природные экосистемы, технологические комплексы и человеческие общности любого масштаба. Среди характеристик современной гибридной войны он называет следующие: 1) война ведётся одновременно во всех пространствах: космическом, воздушном, наземном и подземном; 2) она глобальна; 3) такая война чаще всего ведётся «чужими руками»; 4) чаще всего она бывает договорной, то есть военные действия перемежаются переговорными паузами; 5) информационная война – неотъемлемый её элемент; 6) непременными её участниками являются благотворительные и правозащитные организации; 7) города, попавшие под воздействие таких войн, после них не возвращаются к довоенному образу жизни.

Анализируя сущность современных войн, которая состоит «в перераспределении ролей субъектов глобального процесса», коллектив учёных в «Материалах круглого стола в Международной школе бизнеса «МИРБИС» 19 апреля 2002 г. «Сущность и содержание современных войн» (М.: БФРГТЗ «Слово», 2002) отметил, что «к новейшим средствам ведения войн можно отнести такие, как «шоковая терапия», «монетаризм», «энергетический крючок» (сырьевики против ВПК), «технологический диктат» (компьютерные программы, лицензии на различные виды техники), организационная «утечка мозгов», психотропная атака («выборы» президента) и пр. Привязывание курса рубля к доллару, контроль над Интернетом, компьютерные вирусы – всё это разновидности средств и способов достижения господства». Технологию «организованного хаоса» также относят к средствам ведения нынешних войн многие методологи (А.И. Владимиров и другие, газета «Знание - власть!»). Главным объектом атаки является само национальное сознание народа и его культура. При этом люди как бы даже приучаются жить в обстановке явного абсурда, основным источником которого становятся средства массовой информации.

Целями агрессии США, НАТО и Евросоюза в отношении России известный политик и эксперт С.Ю. Глазьев считает стремление за счёт эскалации международных конфликтов списать долги, присвоить чужие активы и ослабить геополитических конкурентов. «Симбиоз нацистов и крупной буржуазии» ради сохранения и насаждения собственной власти, как отмечал С.Ю. Глазьев, в своё время породили и Гитлера, «которого поддержала крупная немецкая буржуазия, соблазнившись возможностью под прикрытием национал-социалистической риторики заработать на госзаказах и милитаризации экономики. И не только немецкая, но и американская, и европейская» (статья «Еврофашизм. Цель агрессии США и Евросоюза», журнал «Национальный контроль. РФ», №№ 7-8, 2014).

Анализ экономики, осуществлённый С.Ю. Глазьевым (статья Олега Фаличева «Рубль всему голова», «Военно-промышленный курьер», 4-10 ноября 2015), показывает, что экономика России функционирует «в угоду спекулянтам». «По сути, наш финансовый рынок американоцентричен, поскольку в основе его эмиссия доллара США». Ни одна страна мира не бросает свою национальную валюту в свободное плавание, «но мы решили идти своим путём». «Недостаток денег в экономике, высокая процентная ставка привели к тому, что наши корпорации пошли занимать за рубежом» (внешние источники кредитов составляют 70%). Вслед за займами за рубеж уходят права собственности. «Доля нерезидентов в нашей промышленности составляет в среднем более 50 процентов». «По сути, Россия выступает донором мировой финансовой системы». С.Ю. Глазьев отмечает: «Напрашивается вывод, что наши денежные власти поражены когнитивным оружием. Это когда в вашу голову внедряется идея прямо противоположная кровным интересам». Есть опасность, что подобная практика продолжится. «В соответствии с «Программой денежно-кредитной политики России до 2018 года» денежная база в реальном выражении у нас к обозначенному сроку будет сокращена на 30%. Мы придём к крайне низкому уровню монетизации экономики, порядка 36 процентов от ВВП, который является критически опасным». В этих условиях, считает Глазьев, задача номер один – обеспечить стабильность рубля за счёт освобождения нашей экономики от спекулянтов, так как «основные деньги уходят на спекуляции и работают против стабильности». Необходим контроль над целевым движением денег.

Лидер КПРФ Г.А. Зюганов не раз отмечал особую роль США в деле подчинения всего мира власти транснациональных финансовых и экономических структур, инструментами которых являются, в частности, глобальные торговые соглашения, направленные на «сдерживание Поднебесной» (Китая) и на «превращение нашей страны в страну-изгоя». Создание огромной зоны свободной торговли повысит статус США, снизит роль национальных государств и лишит ЕС, по убеждению депутата Европараламента от партии «Объединённые левые» М. Альбиоль, «возможности заключать соглашения с Россией». Выходом для России может стать дишь «мобилизация собственных ресурсов для построения полноценной экономики на основе социального государства», - считает Г.А. Зюганов. Для этого надо, прежде всего, сформировать правительство народного доверия. (Г. Зюганов «Новое оружие глобалистов», М.: 2015).

Кстати, идея «мирового правительства», призванного обеспечить стратегию развития не только отдельных стран мира, но и всей планеты, не такая уж нелепая. Она восходит к истории тамплиеров, которые ещё в ХП веке создали надгосударственную финансовую структуру, но в Х1V веке их орден был разгромлен, после чего масонство (возможно, с 1717 г.) стало приемником тамплиеров. После Первой мировой войны США всё упорнее внедряли в общественное сознание доктрину своей особой исторической миссии, на пути которой стоял СССР, предложивший альтернативный глобализму мировой проект. В 1954 году в нидерладском Остербеке, сообщается в статье Вадима Бондаря «Наследники масонов» (газета «Культура» № 20, 2015), было создано, своего рода «теневое мировое правительство», Бильдербергский клуб. В то время основной его акцент делался на борьбе с коммунизмом. Распад СССР и внедрение в систему управления России группы советников Федерального резервного банка Нью-Йорка (возглавлял группу председатель Бильдербергского клуба Дэвид Рокфеллер), создание так называемого Российско-американского банковского форума, сблизили позиции российской «элиты» с теми, кто претендует на роль «мирового теневого правительства». На собрании Бильдербергского клуба 12 июня 2015 года один из его влиятельнейших членов Джеффри Сакс заявил: «Решения, принятые правительствами стран мира на серии встреч в следующие шесть месяцев, будут иметь решающее значение в обеспечении безопасности будущего планеты», то есть для спасения планеты осталось мало времени.

Н.В. Стариков в книге «Шерше ля нефть. Почему наш Стабилизационный фонд находится ТАМ?», анализируя устройство мировой экономической системы, отмечает особую роль в ней нефти. Расцвет многих стран мира произошёл за счёт доходов от продажи нефти. Россия обладает примерно 6-7% разведанных запасов нефти и 30-36 % - газа. Наша современная цивилизация во многом держится на нефти. В годы перестройки ловкие реформаторы в первую очередь приватизировали нефтяные скважины, а либералы всячески выступали против государственной собственности на систему нефтедобычи в России, кивая на Запад. Важна также цена на нефть, которая должна быть высокой. В мире всегда доминирует денежная система самой сильной державы, поэтому продажа наиболее важных товаров (прежде всего, нефти), осуществляется за доллары, которые, как известно, не обеспечены реальной товарной массой, не говоря уж о золотом эквиваленте. С 1968 года началось бегство от доллара, поэтому либо надо было заявить о банкротстве государства, либо запретить его конвертацию в золото, что было отменено в 1973 году. Деньги стали товаром, то есть стоимость доллара обеспечивалась реальным спросом на него. Федеральная резервная система США, частная организация, созданная 23 декабря 1913 года, определяет ценность доллара. «О том, что деньги получились из воздуха, никто не упоминает». Н.В. Стариков называет данную систему «жульничеством поистине вселенского масштаба», хотя в ряде стран мира это называют «эффективной экономикой». «Неизбежный коллапс своей экономики США смогли отсрочить три раза: первый раз – отменив золотой стандарт, второй – слив надувщийся «долларовый пузырь» в Китай, третий – обрушив и обглодав советскую экономику». Но снова замаячили трудности, так как больше на нашей планете обрушать и поглощать некого! Чтобы регулировать процесс снижения доллара, надо теперь уменьшить цену на нефть, но поднять цену на другой товар. Этим товаром теперь является продовольствие. И реальная угроза голода встаёт перед миллионами людей…Но одним этим сохранить свою дутую экономику США не смогут. Новые возможности открывает им война. Она даёт им ряд преимуществ: увеличивает спрос на вооружение и спрос на доллары; многим требуется политическая поддержка США; позволяет ослабить геополитического соперника и сместить неугодные правительства; приводит к застою экономики воюющих и ослабленных стран. В этих условиях России надо быть сильной. «Главное сегодня – это «укрепить» мозги населения Российской Федерации».

С.А. Строев убедительно показал в брошюре «Инструментарий капиталлократии» (СПб., Издательство Политехнического университета, 2009) формирование мировой олигархией виртуальной финансовой системы, основанной на мнимой силе доллара, которую поддерживают не только банки, продажные правительства разных стран, небогатые вкладчики, но и рядовые потребители. Доллар, по сути, – это многомерная финансовая пирамида, «способ безвозмездной экспроприации мировых запасов сырья мировой капиталлократией», которую поддерживает даже заурядный спрос обывателей на самые ходовые товары. «Доллар не обеспечен ничем, кроме готовности людей отдавать за него реальные ценности», включая не только труд, жизненную силу, вложенную в то или иное производство, но и поддержку сугубо рыночной, корыстной, коммерциализированной структуры общества. И в этой капиталлократической системе агрессивная мировая экспансия США является лишь инструментом. Капиталлократия должна непрерывно расширять сферу своего влияния путём вовлечение в рыночные отношения всё новые сферы жизнедеятельности людей, новые сферы отношений между ними, включая не только отношения собственности, но и семейные, межполовые отношения. Для этого необходимо осуществлять контроль над сознанием людей, над их ценностными ориентирами путём, например, навязывания престижности определённого образа жизни. Но С.А. Строев критикует и популярную «теорию заговора» элиты, предположение, что у капиталлократов есть чёткий проект будущего типа «золотого миллиарда» или «золотого стомиллионника», так как на деле природная среда и биосфера, культурные и другие артефакты всё более вовлекаются в сферу потребления, растрачиваются и уничтожаются. Поэтому так называемым «хозяевам мира» остаётся «лишь устраивать пир во время чумы». Таким образом, мы все, вольно или невольно, «рубим сук, на котором сидим». Можно ли выйти из общей игры и изменить их правила?

В статье декана экономического факультета МГУ Александра Аузана «Наша элита живёт одним днём?» («Российская газета», 18 августа 2016) сообщается, что по данным ВЦИОМ, каждый десятый россиянин считает, что в России не существует никакой элиты. При этом 75% опрошенных считают средством допуска в элиту деньги; 59 % называют связи; 20% - деловые качества; 23% - протекцию влиятельных групп. В защиту бюрократии как элиты А. Аузан высказывает мнение, что «дело не в том, сколько у нас чиновников, а в том, что они производят». Чиновники должны производитьoбщественные блага, но нужен хороший отбор бюрократии. Он отмечает, что в России самые сильные общественные институты те, которые «добывают естественную, административную, монопольную ренту», а не те, которые занимаются производительной деятельностью. Если рассматривать отечественную буржуазию как элиту, то это, как правило, люди, которые «вообще не видят смысла вкладываться во что-нибудь, не приносящее моментальной отдачи». Более того «они боятся будущего. Они боятся его, потому что их собственные судьбы не определены. И ещё потому, что многие серьёзные проблемы сегодня не имеют решения, и никому не хочется думать, что будет дальше». Манера мышления правящей группы людей не предполагает «заглядывания дальше, чем на два-три года вперёд». Если говорить о передаче бизнеса по наследству, то это редко удаётся, так как есть, своего рода, «дурной закон, который нередко проявляется в экономических династиях, когда дед - создатель и накопитель капиталов; отец – управленец, а внук – прожигатель».

Многие аналитики и политики давно догадались, что в основе большинства войн и конфликтов лежит идеология, которая аппелирует к вере в мировое господство той или иной страны или «модели мира», поскольку она основана на тоталиторном мышлении.

При этом можно говорить об особой уязвимости и даже разрушении логического мышления (С. Кара-Мурза. Экспертное сообщество России: генезис и состояние, М.: ИТРК, 2001). С. Кара-Мурза отмечает множество методологических приёмов и способов такого разрушения, применаемых многочисленными зачинщиками «перестройки» и нынешней политической элиты России. Среди них: отход от здравого смысла; редукционизм и стереопизация проблем; нарушение критериев подобия; тоталитаризм утверждений. Конечно, это и «откровенная ложь», а также – «не прямая ложь, а умолчание», «манипуляция числом и мерой», а также – словами и образами. С. Кара-Мурза отмечает даже такие сложные способы, как «создание некогерентности (несоизмеримости частей реальности)» - например, в вопросе платы за пользование недрами для частных компаний (она смехотворна мала), и превозглашение нынешнего пути России как «магистральный путь, которым идёт всё человечество» и которому «альтернативы нет», о чём говорит и президент. Те эксперты, которые выступают против подобных призывов, занимают маргинальное положение в обществе, их заявления либо игнорируются, либо высмеиваются (например, Г.А. Зюганова, депутатов КПРФ). В сознание людей внедряется множество ложных понятий, для обоснования изменений распространяются ложные концепции (типа «рыночной экономики») при замалчивании реальных намерений тех или иных проектов и создаются разные мифы.

В сборнике «Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательного совета США» (М.: Издательство «Европа», 2009) отмечено, что «с подъёмом Китая, Индии и других стран возникнет глобальная многополярная система». Произойдёт развитие биотехнологий, связанных с замедлением процессов старения человека. Но разве продление жизни человека, как и расширение его технических и технологических возможностей, не создают новые проблемы? То есть, если не будет поставлен вопрос о качествах человека и общественного строя, способного обеспечить не только прогресс, но и, отказаться от человека «ресурсозатратного», не будет предложена модель формирования человека и общества, ориентированных, преимущественно, на духовные и интеллектульные потребности, мир окажется в ещё более глубоком кризисе.

Всех угроз человечества не перечислишь; большинство из них связаны между собой. Так, например, одна из главных проблем современности, - перенаселение планеты Земля, но её, как отмечает лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, заслуженный конструктор РФ Юрий Рябцев (газета «Правда Москвы», 24 марта 2015 г.), «надо помножить на жажду сверхпотребления. Эта мещанская психология внедрилась по всему миру, и она сама себя раскручивает». И паразитическое общество не станет само по себе сокращать своё потребление. Но к 2030 году, по оценкам экспертов, 80% разведанных запасов природных ресурсов, без которых немыслимо потребление, будут исчерпаны. «После 60-х годов ничего принципиально нового в ключевых областях не было создано», КПД двигателей (это, возможно, самый важный показатель эффективности технологий) изменился незначительно. К тому же высвобождение рабочей силы («в Америке, например, до 30% населения никогда не работало и работать не будет», большинство населения занято в сфере услуг) создаёт социальные и политические проблемы – от преступности и целого спектра вредных привычек до «оранжевых революций». Несмотря на то, что в России «лишь около 45 процентов населения располагает доходами сверх двух прожиточных минимумов на члена семьи», а различие в доходах составляет 4,5-40 раз (статья «Прощайте иллюзии», журнал «Российская Федерация сегодня», № 3, 2015 г.), 44% населения России ориентировано на западный образ жизни, мнят себя самодостаточными. То есть их не беспокоят проблемы страны, общественное благо, они думают, что не нуждаются в социальной поддержке государства, они не собираются поступаться удобствами. В этих условиях возможен захват ресурсов России другими странами, как революционным путём, так и путём использования настроений «пятой колонны» (впрочем, последние 20 лет так и происходило). Но решит ли это главные проблемы россиян и землян в целом? На наш взгляд, выход возможен лишь путём перехода человечества к новой парадигме жизнедеятельности, основанной на возвышении потребностей, согласовании их с возможностями и природными условиями, на более совершенном сотрудничестве людей между собой и разумной системе управления.

А что же общественное и индивидуальное сознание человека и его формирование в современных условиях? Как отмечается в издании «Психологический институт в современном научно-психологическом пространстве: Международные Челпановские чтения 2014» (статья Е.М. Дубовской «Процесс социализации в условиях транзитивного общества: постановка проблемы»), современный процесс социализации становится всё более сложным и неоднозначным. «В целом можно охарактеризовать современную социальную ситуацию следующим образом: удлинение периода детства, увеличение разрыва между поколениями, ускорение динамики институтов социализации». Меняется и ценностная структура социального опыта. Е.М. Дубовская предполагает, что идёт процесс формирования «новой теоретической парадигмы феномена социализации – парадигмы индивидуального пути развития, суть которой сводится к тому, что жизненный путь каждой личности уникален и неповторим». При этом трансформируется и понятие нормы, а также – возникают трудности при формировании представлений «о социализации как нормативном процессе». То есть происходит отход от представлений о социализации как процессе «вхождения» личности в стабильный, определённый, жёстко структурированный социум к пониманию социализации как процесса конструирования своего социального пространства, построения связей с множеством других социальных пространств».

Но этот сложный процесс конструирования, к сожалению, не подкрепляется соответствующей системой образования. Как отмечается в статье И.Е. Козырева в том же сборнике Челпановских чтений, «современная средняя школа не формирует у учащихся потребности в самообразовании, а значит – саморазвитии, самоусовершенствовании…В обществе набирает силу процесс психической инфляции», при котором человек неадекватно оценивает свои возможности, сознание как бы загипнотизировано самим собой. Возможность по каждому поводу использовать Интернет мешает человеку мыслить самостоятельно, «в сознании современного молодого человека сиюминутное становится главным, а вечное – второстепенным». «Инфляционный процесс» охватывает и развитие одарённых детей (статья Л.И. Ларионовой в том же сборнике). Прежде всего потому, что «современные учителя, родители, школьники (наши респонденты) ожидают от одарённой личности в большей степени проявлений ума, креативности, умения решать задачи (когнитивная составляющая), а духовную составляющую (альтруизм, желание помогать, честность, порядочность и т.п.) они относят на последнее место». Исследования показали, что в этих условиях повысился уровень интеллектуальной составляющей одарённости, но креативность снизилась наряду с ухудшением духовной составляющей, то есть происходит «обеднение» и «вымывание» ресурсов одарённости, их дисгармонизация.

Надо особо отметить отношение общественного сознания к любым угрозам и рискам. М.В. Корнилова в статье «Риск: приемлемость, защищённость, социальное распределение» (журнал «Социологическая наука и социальная практика», № 3, 2015 г.) классифицирует риски и угрозы по причинам возникновения (природные, социальные или антропогенные; техногенные), по масштабу охвата (индивидуальные, коллективные и т.п.); по степени приемлемости риска (допустимый, пренебрежимый, неприемлемый), по уровню защищённости от риска, степени уязвимости тех или иных объектов. Опрос Института социологии РАН в одном из районов Центральной России исследовал следующие угрозы:

- материальный риск (потеря имущества, собственности; связан с наличием средств на питание, лечение);

- социальный риск (связан с преступностью, наркоманией, пьянством, безработицей);

- психологический риск (стресс, потеря самоконтроля);

- духовный риск (связан с проблемой получения хорошего образования, снижением ориентации молодёжи на семью);

- моральный риск (связан с безответственностью власти, взяточничеством, жестокостью молодёжи);

- экономический риск (утрата сбережений).

Оказалось, что большинство людей (от 88% до 100%) не принимают риски ни при каких условиях. Было отмечено, что тревога по поводу, особенно природных и экологических рисков, развивается по нарастающей, то есть наиболее незащищённо люди чувствуют себя по отношению к экологическим рискам (до 90% опрошенных). Высоко оценивают граждане и риски от аварий на транспорте. Зато в отношении духовных рисков «респонденты более склонны считать, что «в реальной жизни проблемы нет: она выдумана СМИ». В этом отношении было выделено 2 группы людей: 49% осознанно примут жизнь в условиях риска (из них 44% будут надеяться, что ситуация разрешится сама собой; 5% примет жизнь в новых условиях). Из 51%, не принимающих риски, 17% смирится с ситуацией, 25% - будут активно протестовать, 9% - переселятся в другое место. При этом 80% считает, что риск, как и конкуренция, необходимы для развития экономики.

Ю.В. Латов (статья «Протестные настроения и протестные действия россиян» (журнал «Социологическая наука и социальная практика», № 1, 2017 г.) отмечает широкое распространение в современной России «контрреволюционной ментальности», то есть «стало принято обвинять всех революционеров (всех времён и народов) в предательстве национальных интересов и аморальности». Он объясняет это «трояким способом»: нейтрализацией тех, кто «требует радикальных перемен» со стороны «стабильного политического режима»; «сказывается специфически-российский эффект «обманутых надежда» после событий 1990-х гг.; изменение современного «революционно-протестного дискурса во всём мире». Это проявляется в переходе от борьбы за социальную справедливость, как имущественного равенства, к борьбе за «равенство возможностей» (либеральная идея) или к пониманию справедливости как равенству правоверных, «своих» (идея «исламской революции»). Ю.В. Латов констатирует: «Перечисленные три причины сформировали своего рода общественный «спрос на застой». Тем более, «массовая протестная активность становится показателем «хрупкости государства» и отпугивает потенциальных инвесторов…». Ещё Ленин сформулировал три основных критерия созревания революционной ситуации: «обострение выше обычного нужды и бедствий народных масс»; рост массовых протестных выступлений («низы не хотят»); усиление противоборства между элитными группами («верхи не могут»). Внешние деструктивные факторы и ангажированность СМИ, полагает Ю.В. Латов, играют меньшую роль. Социологические исследования показали, что «фактическое количество тех, кто оказывается в роли участников каких-либо акций протеста на протяжении последних 15-ти лет в России, скорее всего, колебалось на уровне 2-4% всех граждан (в масштабах страны это примерно 3-5 млн. человек)». В последние годы протестные акции имеют, в основном, «экономическую подоплёку». Опрос показал, что в случае ущемления своих прав 29% предполагали решать проблемы через судебные органы; 27% не намерены обращаться ни к какому способу защиты своих интересов, «поскольку эффективных способов воздействия на власть сегодня нет»; 26 % привыкли сами решать свои проблемы; «петиции, обращение в органы власти» выбрали 19%, а обращение в СМИ – 17%. «Радикальные варианты – демонстрации, гражданское неповиновение, вооружённое сопротивление» поддержали лишь 15% респондентов. Наиболее радикальные меры борьбы при отстаивании своих интересов (революционную смену власти; распространение оскорблений, клеветы; захват зданий; формирование боевых отрядов; насилие в отношении представителей власти и правоохранительных органов; драки, избиение своих противников; убийство и т.п.) считают мало допустимыми или практически не допустимыми от 82 до 90% опрошенных. Ю.В. Латов полагает, что «если призрак революционной ситуации снова через год-другой начнём материализовываться, то речь пойдёт… именно о сценарии мирного противоборства». Более того, «пока есть «вожди без войска» /либеральная оппозиция/ и «войско без вождей» /протестующие против существующих социально-экономических «правил игры»/, существующему режиму нет реальных угроз».

Тем более что «взгляды тех, кто именует себя оппозицией, сводятся к формуле «дайте нам порулить – и всё будеи в порядке». Что, мягко говоря, не подкрепляется известным нам предыдущим опытом этих людей. Да, у этих людей нет опыта порулить – всегда получалось воровство и подсудное дело. Зато хватает опыта спровоцировать общество на бессмысленный протест и вывести тысячи молодых людей на такое же бессмысленное столкновение со стражами правопорядка» (В.Ю. Сухнин «Две беды», журнал «Стратегия России», № 5, 2017).

Л.В. Савин, С.Н. Федорченко, О.К. Шварц в работе «Сетецентрические методы в государственном управлении» (М.: НП «Институт экономики и законодательства», 2015) анализируют влияние сетей (в том числе, Интернета) на национальную безопасность государства. «…Люди находятся под сильным влиянием сети близких соратников, и эти ассоциации имеют решающее значение для поведения индивида». Не удивительно, что современные оборонные инициативы во многом связаны с использованием сети, которая в процессе глобализации снижает функции отдельных государств и их суверенитет. Поэтому цифровой суверенитет, электронная безопасность – составляющие информационной безопасности. Таким образом, любая сеть (в том числе, Интернет) – структура неоднозначная и сложно управляемая.

Особая роль Интернета и социальных сетей в качестве угрозы и основного механизма «оранжевых революций» и «революций 2.0» была проанализованы в «Докладе Изборскому клубу» (авторы К. Черемных, М. Восканян, под редакцией А.Б. Кобякова «Новый 1968 год»: мировоззренческое содержание и механизмы «революций 2.0», журнал «Изборский клуб», № 6, 2013). Авторы доклада отмечали, что основная причина таких революций - вовсе не рост самосознания людей, прежде всего, молодёжи и среднего класса. Для подобных протестных действий характерно сочетание отрицания любой социальной иерархии и риторика борьбы за свободу (прежде всего, доступа к информации) и справедливость. Участники протестных движений чаще всего руководствуются эмоциями вместо разума, страдают нарциссизмом (верят в свою исключительность, особенность) и иллюзией современности; стремятся к откровенному шоу и известности; провозглашают принципы открытости и независимости. Виртуальное пространство Интернета на уровне массовой психологии создаёт: феномен гиперсоциальности (избыточного общения); феномен растраты времени (в ущерб познавательной и творческой деятельности); феномен виртуализации личных связей (иллюзию подлинного общения и родства). «Единственное, что может противостоять чужим ценностям и смысловым атакам, - считают авторы доклада, - уверенная собственная позиция».

Доктор философских наук из Краснодара В.Г. Торосян, анализируя современную историю и роль в ней философии, отмечает, что если на Х1Х веке лежала «печать тяжёлого трудового дня» (Ортега), ХХ век казался «растленной эпохой», с провалившимися переворотами, обезумевшей техникой, истощённой идеологией и т.п. (А. Камю), то в ХХ1 веке могут победить «посредственные силы», которые способны всё уничтожить, то есть «к опасности физического самоуничтожения человека прибавилась не менее реальная угроза – его духовного вырождения и гибели». То есть: «в Х1Х в. «умер Бог», в ХХ в. – «умер человек», а в ХХ1 в. «убийство жизни» дополняется «убийством смысла жизни» (от чего предостерегал ещё Ницше), уже начавшейся смертью духовности» (статья «Любовь к смыслу как смысл образования», Вестник Российского Философского общества, № 2 (54), 2010).

Н.Д. Соколова в монографии «Популярная культура Web 2,0: к картографии современного медиаландшафта» полагает, что капитализм из способа производства превращается в «производство способов», а жизнь становится неотделимой от работы. То есть проблема использования знания и власти не только не исчезает, но и обостряется.

Надо отметить, что тот, кто рассуждает «лишь бы не было войны», имея в виду войну «горячую», не всегда понимает, что войны бывают и «холодными». Более того, как отмечал выдающийся мыслитель нашего времени Побиск Георгиевич Кузнецов (сборник «Из научного наследия мыслителя», М., 2014), «так называемое «мирное время» представляет собой период, где сознанию масс навязывают идеалы мира, который будет «после войны». Ведь, если «идеалы» того мира, что будет «после войны», не войдут в плоть и кровь масс, то некому будет воевать». То есть всегда идёт война идеологическая. Целью любой войны является мир, но мир, сформированный на основании определённых представлений. Представлений, «модели мира» стороны, войну затеявшей! Где же выход?

П.Г. Кузнецову принадлежит также мысль о взаимозаменяемости «потребностей» и «возможностей», «целей» и «средств», своего рода, их относительности, та как «не существует потребностей, которые не могут быть выражены как рост той или иной возможности. Не существует ни одной возможности, которая не была бы когда-то той или иной потребностью». Выход из кризиса цивилизации он видит в существенном сокращении бесполезных потерь энергии, а не в интенсивном пути увеличения мощности, то есть в повышении к.п.д. использования энергии.

Американский психолог Арлин Одергон (работа «Отель «Война». Психологическая динамика вооружённых конфликтов») рассматривает горячие точки планеты не только как неиссякаемый источник боли и возмущения, так как «…горячие точки можно рассматривать как точки бифуркации, в результате чего может происходить либо дезинтеграция, либо радикальное изменение в самоорганизации системы…». «Предпринимаются всевозможные попытки восстановить порядок в этом хаосе…». Этот процесс «может привести к дифференциации и углублению общественной жизни», к новому качеству взаимодействия между элементами системы, что напрямую связано с дифференциацией в сфере чувств и мыслей, с богатством восприятия мира и других людей. Арлин Одергон убеждена: «В последние годы люди, изучающие теорию сложности, заявляют, что осознание является самым удивительным и загадочным «эмерджентным феноменом» среди всех известных явлений. Способность к рефлексии – глубоко заложенное свойство нашей природы». Но осознание, по сути, означает новую интеграцию, преодоление хаоса путём организации внутреннего жизненного пространства и (или) организации жизненного пространства внешнего. (Помочь такой организации может «Спектральная логика»). Но осознание, в условиях роста дезинтеграции, разрушения прежнего мира и представлений, наступление хаоса, наступает не всегда. Возможно и разрушение системы без осознания.

А теперь вспомните, как герой пьесы А.П. Чехова «Дядя Ваня», профессор-теоретик, собирался писать книгу о том, как надо жить, и советовал всем «дело делать». Не смешно ли это!? Как сказала бы одна моя подруга детства: «Теоретики вы, теоретики!» Давайте, всё же попытаемся понять, как нам надо жить дальше.

Методолог С.П. Никаноров (статья «Идеал идеалов, или Что сделал Побиск Кузнецов». Экономическая и философская газета. № 51-52, 2010 г.; № 5, 2011 г.) предлагает реализацию идеи П. Кузнецова - построение идеала идеалов путём смены идеалов. Идеал 1, отражающий необходимость, является наиболее приземлённым и высшей ценностью провозглашает благосостояние. Идеал 2 – свобода, как снятие необходимости. Идеал 3 – ещё не осмысленные, но ограниченные устремления. Идеал 4 – «утверждает осознание человеком себя как продукта Природы и, преодолевая Идеал 3, устанавливает принципиально новую, абсолютную необходимость для человека – быть должником Природы, быть орудием Природы, созданным ею для решения своих задач (религиозные боги – предчувствие четвёртого Идеала)». Жизнь на Земле – продукт солнечного света. Освоение Космоса – в интересах Природы. Жизнь во Вселенной есть, будет и была всегда. Все существа вселенной, включая человека, выполняют роль органов Природы. Вера в человечество является необходимой составляющей идеала идеалов. Необходимо проектирование человека и его образа жизни. Центр внимания человечества должен быть перенесен на создание и развитие культуры Неизвестного. Создание Центров учёта Неизвестного и формирование Общей картины состояния Неизвестного, разработка концепция преодоления текущего Неизвестного.

Прогнозирование неизбежности тех или иных изменений – условие для продления жизни любой системы, как и исследование неизвестного. Поэтому одним из очевидных для многих факторов гибели «советской цивилизации» является отсутствие должного развития не только нашей экономики, но и её социума. А развитие, это, прежде всего, - новации и их внедрение (инновации), то есть государственная поддержка необходимых изменений. Тем не менее, современное управление давно не абсолютизирует пользу изменения самого по себе. Крупный теоретик управления и организации любых социальных структур, А.И. Пригожин, справедливо отмечает, что источником дезорганизации может быть любой член из предложенной им триады: развитие («синергики»), непосредственное разрушение («энтропики») и даже сохранение («синкретики»).

Но, на наш взгляд, всё выглядит ещё сложнее и нуждается в многомерном, «спектральном» анализе. Антитезы «изменение-сохранение», «разрушение-созидание» составляют, наверное, суть нашего представления о мире. Поиск меры между их составляющими – проблема поиска наиболее «адекватного» управления, наиболее жизнеспособного состояния любой «системы» или объекта нашего мира. Поэтому и отношение к любым новациям и их внедрению никогда не станет однозначным и до конца терпимым. О «положительном» и «отрицательном» отношении к новациям и новаторам, как в Западном, так и Восточном обществе, можно говорить много (см. книги Н.И. Шелейковой). Ведь новация может быть не только благотворным выходом из тупика общественного развития, но и являться, своего рода, «наваждением», признаком творческой «одержимости» и причинять как его носителю, так и окружающим людям, много ненужных страданий и бед. Изменение ради самого изменения не поощряется даже в «рыночном» обществе, как и пустая погоня за прибылью. Но и избежать изменений и сопутствующих им потерь в этом мире никому не удастся.

Наиболее сильно страсть к новациям и изменениям воплощается в отдельных людях: своего рода, революционерах, преобразователях существующей действительности. Таким людям в жизни часто нелегко. Некоторым из них всё же удается стать успешными, даже счастливыми, реализовать свои замыслы, вписаться в окружающую среду, найти настоящее понимани.

Хочу упомянуть интересный подход Олега Ярославовича Бондаренко из Киргизии, который в работе «Математика человечности» и в других (они есть в Интернете) предложил многоуровневый нелинейный подход к описанию любых систем, включая человека. Он считает, что чем выше уровень, тем сложнее система, а «высота» уровня определяется степенью контроля над процессами и их координацией, то есть уровнем воли, степенью её свободы. При этом движение системы осуществляется не «внешним» образом, а внутренним, то есть становится «развитием». Он предполагает, что все системы устроены так, что они пытаются развиваться в сторону оптимального состояния, то есть они управляют своим движением – и это, наверное, движение по прямой («стрела оптимальности»).

Учёный из Тулы А.А. Яшин во многих своих работах настойчиво проводит мысль, что будущее человечества состоит в переходе в виртуальную реальность. Причиной этого, по В.П. Казначееву, видится, прежде всего «исчерпание витальных возможностей человечества». Дело в том, что в процессе жизнедеятельности человек должен непрерывно извлекать упорядоченность (нэгэнтропию) из окружающего пространства, что возможно лишь при дальнейшем развитии мышления, которое в своём пределе «единственное безэнтропийное явление на фоне всеобщей энтропийности». А.А. Яшин предполагает, что имеется единый Фунаментальный код вселенной (ФКВ), который записан «на неучтожимых объектах космоса». И не исключено, что в нём записана идея смоуничтожения человечества («но это нам знать не дано и не будет дано»). «Мироздание вечно, но невечен мир, постоянно погибающий в своей мыслящей ипостаси и вновь возрождающийся на островках бесконечной Вселенной».

Излагая философскую версию перспектив развития человечества, как представителя «мыслящей материи», Э.В. Ильенков в работе «Космология духа», по сути, строил мост между религиозными и научными концепциями предназначения человека, смысла его возникновения и существования так как «судьба мыслящего духа обусловлена судьбами более широких – космических – процессов…». Поскольку человечество при развитии науки и техники для извлечения энергии идёт по пути разрушения «всё более простых, а тем самым всё более прочных структур материи, высвобождая при этом всё большее и большее количество связанной в этих структурах энергии», то в пределе будет найдено средство расщепления самой малой частицы материи для того, чтобы запустить обратный процесс разогрева материи. Тем самым «мышление….выступает как то самое звено всеобщего круговорота, посредством которого развитие мировой материи замыкается в форму круговорота – в образ змеи, кусающей себя за хвост, как любил выражать образ истинной (в противоположность «дурной») бесконечности Гегель». Таким образом «высшая и конечная цель существования мыслящего духа оказывается космически грандиозной и пантеистически прекрасной», а «гибель человечества (и мыслящего духа вообще) представляется в свете этой гипотезы не бессмысленной…., а оправданной…с точки зрения всеобщего круговорота мировой материи…». При этом: «Как нет мышления без материи, так нет и материи без мышления».

Мне же представляется: дух, мышление – не атрибут материи, так как то и другое, как и бытие, и сознание, – равноценные модусы Единого Пространства Жизни. Е.М. Степанов из г. Королёва в работе «Энергетика структуры пространства» попытался выстроить единую шкалу развития источников энергии: древесина; вода; ветер; торф, уголь; нефтегазовые продукты; энергия недр Земли; энергия Солнца; энергия атома; термоядерная энергия; энергия структуры пространства. Но речь может идти и должна идти, на мой взгляд, не только об использовании физической энергии пространства, но и об освоении психической энергии коллективного и индивидуального пространства жизнедеятельности, освоением и использованием, которых, по сути, до сих пор занимались только основные мировые религии.

И резервы перехода человечества к иной парадигме мышленияи развития, которую можно называть «экологическим социализмом» или Эрой Света, заложены в природе человека и, прежде всего, в его сознании и психике.

Подытоживая мнения многих экспертов, перечислю основные проблемы и противоречия, с которыми уже сейчас столкнулись как Россия, так и человечество в целом, и которые вряд ли могут быть разрешимы на основе прежней парадигмы управления (они уже перечислялись в моих книгах).

1. Прежде всего, меняется природная среда обитания, истощаются материальные ресурсы жизнедеятельности: «Нас всё больше – ресурсов всё меньше». 8 миллиардов населения Земли; учёные зафиксировали ускоренное (в сотни раз) вымирание видов животных на нашей планете. В случае нехватки ресурсов может произойти коллапс экономики и потребления, снижение уровня жизни для большинства человечества. Возможен и «передел мира», борьба за территорию, ресурсы, за качество среды обитания. Усилится процесс вынужденной миграции, обострятся национальные и социальные противоречия, что приведёт к ужесточению «полицейских мер» и укреплению систем безопасности государств, которые могут стать объектами притязаний, «донорами».

Возможны даже превентивные удары по конкурентам и оппозиционерам со стороны наиболее развитых государств, а также - геноцид, физическое уничтожение народов, которые захотят оказать сопротивление. Возможен рост социальной, межнациональной и международной агрессии, которая может перейти в вооружённые конфликты, гражданскую и мировую войну. В целом продолжится процесс расслоения стран мира и отдельных регионов внутри стран по уровню комфортности проживания и благосостояния.

2. Поэтому в сфере геополитики произойдёт усиление неравноправной и неравномерной глобализации. Наверняка усилится влияние Китая, других развивающихся стран мира и исламских государств, при стремлении США сохранить свою гегемонию и сформировать однополярный мир. Обостряются и внутренние противоречия США, что может привести к разрушению страны с непредсказуемыми последствиями для всего мира. Против США и империалистической глобализации объединяются многие страны мира, которые пытаются идти «некапиталистическим» путём развития. Проблема безопасности всё в большей степени связана и с природными факторами, стихийными бедствиями, изменением климата (есть опасность «всемирного потопа» из-за таяния льдов Антарктиды), реально обсуждается метеоритная угроза Земле. Нельзя сбросить со счёта даже инопланетное вторжение.

Провозглашение свободы передвижения людей и информации, как и призывы к безграничной терпимости, привели в Европе к осознанию необходимости их ограничения. Ведь между людьми возникает взаимная угроза отъёма накопленных преимуществ, жизненной энергии и даже жизни. Футуролог И.В. Бестужев-Лада более 30 лет назад предупреждал, что «Европу погубит жадность», имея в виду дешевизну рабочей силы мигрантов. Отрицательные стороны миграционных процессов, вызванные не только потребностью в дешёвой рабочей силе, но и войнами, изменениями климата, неизбежно приведут к усилению жёсткости и конкретности любых границ (не только между государствами, но и между организациями, группами людей и отдельными индивидами).

При высокой степени смешенности идеологий, мнений и моделей мира в каждой точке пространства создаются, с одной стороны, реальные предпосылки для своеобразия, уникальности каждого социального объекта и индивида. С другой стороны, неизбежен рост внутренних и внешних противоречий и конфликтов. В качестве противовеса отрицательным сторонам «смешения всего со всем» и уникальности каждого неизбежно возникнет потребность в более точном знании «кто есть кто» и в электронном контроле за каждым объектом. Возникнет и необходимость создания более совершенных и глубоких систем коммуникации. Противников ИНН и других информационных технологий контроля и взаимодействия между людьми и социальными структурами немало, так как они несут опасность различных злоупотреблений и глубоким проникновением в бессознательное, нарушают право человека на частную жизнь, ограничивают обособление от общества. Но не происходит ли при этом эволюционно обусловленное присвоение социумом, своего рода «божественной» функции, адекватной евангельскому принципу «нет ничего тайного, что не станет явным»? И где проходит жизнеспособная граница между неизбежным и избыточным, свободой и контролем, личной и общественной пользой и безопасностью?

3. В сфере техники и науки, как мне кажется, будет наблюдаться перевес негативных факторов научно-технического прогресса над позитивными. Цивилизация во многом идёт по пути развития не знаний, а средств коммуникаций и передачи информации. Тормозятся проекты по развитию альтернативной энергетики. Развитие военных технологий и средств уничтожения обгоняет внедрение достижений науки и техники в промышленность и мирные сферы жизнедеятельности. Техническое и научное развитие, промышленность не сообразуются с возможностями биосферы Земли.

Можно предположить изобретение нового смертоносного оружия и методов губительного воздействия на человека и жизнь на планете. Например, генетическая бомба, этническое и геофизическое оружие. Вполне возможны техногенные и экологические крупномасштабные катастрофы, гибель всего живого на Земле, биосферы или деградация человечества. При этом человечество может оказаться запертым на тесной Земле.

В этих условиях, на наш взгляд, повысится роль истинных знаний, глубины понимания структуры мироздания и человеческого сознания, его возможностей, так как управляемость процессами жизни, в том числе и геополитическими, достижимо лишь при повышении уровня его сложности. Достижение лучшей управляемости многих процессов возможно лишь на пути к истине. Но даже на этом направлении возможны злоупотребления со стороны тех, кто выберет власть, а не всё более полное осознание самого себя и мироздания.

4. Производство и распределение благ, потребление подчинены стремлению к прибыли и являются ресурсозатратным и неразумным, не учитывают возможности биосферы Земли и реальную (гармоничную) структуру потребностей. Наблюдается паразитирование финансово-кредитной системы на общественном производстве и бытии, отрыв её от реальной экономики. Сформировалась оплата труда, неадекватная затратам жизненной силы и квалификации; происходит «виртуализация» экономики, всей жизни общества и реальности. Как следствие, наблюдается разрушение природной среды и потеря ценностной ориентации человеком и обществом. Растёт социальная напряжённость во всём мире, происходит отчуждение людей от производства и труда.

5. Причиной большинства перечисленных бед, на мой взгляд, во многом являются общественные отношения и неразумная система воспроизводства человека. В обществе наблюдается распространение вражды, агрессии и конкуренции; над сотрудничеством преобладают подчинённые и иерархические отношения. Происходит накопление материальных, властных, образовательных и других преимуществ одними за счёт узурпации права на жизнь и развитие других.

Преобладает силовое решение многих социальных проблем и конфликтных ситуаций при ответной реакции в форме терроризма и т.п.

Нерационально, однобоко и в ущерб всему человечеству используется энергия социума и психическая энергия отдельных людей. Преобладает обесценивание человеческой жизни, превращение её в ресурс, средство для немногих и товар. Большинство отмечает регресс морали и нравственности, рост эгоизма и индивидуализма, внедрение неестественного образа жизни и замена естественной среды обитания искусственной.

6. Как следствие, наблюдается деградация личности, может произойти вырождение и вымирание человечества.

И причиной этого, на наш взгляд, является искажённое представление о структуре потребностей, в определении которой на нынешнем уровне понимания преобладает ориентация на биологические и материальные потребности. В то время как доктор медицинских наук И.А. Гундарев убедительно показал, что качество жизни человека на 80 % зависит от психического состояния и лишь на 20% - от условий бытия. Поэтому ограничение смысла жизни лишь погоней за материальными благами ведёт человечество к смерти. Но для изменения приоритетов нужна коренная смена не только системы образования, но и общественного строя.

7. Во многом ответственна за эту ситуацию власть и сложившаяся система управления. Хотя повышается сложность управленческих задач, почти отсутствуют модели управления, адекватные сложности существующих проблем, организации социальных и природных систем. Такие модели есть, но при узурпации власти немногими, при стремлении свести управление к силовым и регрессивным, упрощённым формам и методам, они не могут быть внедрены в жизнь. Из-за роста общего страха и растущих угроз безопасности возникает тяга к «сильной руке», жёсткой власти и создаются предпосылки диктатуры, прежде всего, националистической, которая призвана противостоять финансовой диктатуре империалистической глобализации.

Как следствие, неизбежен рост психических и информационных перегрузок людей, принимающих решения, повышение уровня непредсказуемости решений и роли малых воздействий в сложных системах.

Всё это повышает значимость адекватного управленческого труда в элитных структурах, при стремлении большинства людей вообще устраниться от власти и ответственности. Поэтому происходит сужение спектра альтернативных решений, которые всё чаще принимаются в интересах малокомпетентного и агрессивного меньшинства.

Всё это, как мне кажется, формирует массовое недоверие к власти, хотя сопротивление несправедливому «мировому порядку» носит, в основном пассивный характер.

В зависимости от степени и стиля (методологии) решения основных проблем Россию и мир в целом может ждать тот или иной сценарий развития мировых и российских событий. Мне по-прежнему видятся следующие основные сценарии:

1. «Катастрофа». - Общепланетарная катастрофа и хаос в результате ядерной войны, серии техногенных катастроф и стихийных бедствий, которые распространятся и на территорию России.

2. «Борьба миров». - Столкновение цивилизаций и общественно-экономических систем, в которое может быть вовлечена Россия, в форме глобальной войны, либо серия изнурительных войн и «разборок».

3. «Железная пята». - Совмещение мирового тоталитаризма, всевластия ТНК, роскошной жизни «золотого миллиарда» с «гетто» для большинства. (Для России это означает медленное вымирание нашего народа с заселением территории страны другими народами: сценарий «Подогрев лягушки», то есть незаметное и медленное исчезновение).

4. «Всеобщая игра ХХ1 века». - Облегчённый и «просвещённый» вариант сценария «Железная пята», гибкое управление многими конфликтными ситуациями на планете при «виртуализации» жизни общества и при сохранении нынешней паразитической финансово-кредитной системы, империалистического характера глобализации. (Для России этот сценарий может означать «Протекторат» при «Правительстве соглашателей»).

5. «Полицентрический («многополюсный») мир». - Сценарий установления дипломатическим путём (то есть при минимизации силового давления) динамического баланса интересов стран разного уровня развития. (Для России это может воплотиться в форме сценариев: «Национал-капитализм с человеческим лицом», «Косметический ремонт», «Коалиционное правительство народного доверия». При этом Россия войдёт в качестве сознательного партнёра в ряд международных и региональных союзов государств, международных организаций).

6. «Устойчивое развитие», которое предполагает нормирование и частичное обобществление потребления, планирование производства и потребления, а также - согласование потребностей и возможностей, способностей, как отдельных людей, так и частей социума, отдельных стран с учётом возможностей биосферы Земли. (России может быть отведена одна из ведущих ролей в геополитике, будут востребованы научно-технические достижения России на разных этапах развития страны.)

7. «Прорыв», при котором Россия возьмёт на себя роль мирового системообразующего и духовного лидера, координатора в формировании образа будущего на пути смены парадигмы управления природой и обществом, всей жизнедеятельности человечества. В основе новой парадигмы - возвышение потребностей, выстраивание общественных отношений на принципах сотрудничества и соразвития. Это потребует мобилизации всех сил, накопленных возможностей и знаний. Герои, подвижники и пассионарии выйдут на первый план.

В современном мире можно фиксировать заметную девальвацию основных идеологий и тоталитарных представлений об устройстве мироздания, то есть наблюдаются проблески понимания «сложного и вечного мироустройства», необходимости согласования различных представлений о мире. Почти все крупные политические лидеры понимают неизбежность отказа от идеи мирового господства и стремления к лидерству любым путём. Например, бывший премьер-министр Японии Ясухиро Накасоне в книге «После «холодной войны», делает важный вывод об исчерпании как «однополярной» (с мировым главенством одной державы), так и «биполярной» модели мира. Он отмечает, что неизбежность «мира посредством сотрудничества» сдерживается не только «силовыми играми», соперничеством и противоречием экономических моделей, но и отсутствием «многомерного мышления».

Методолог О.С. Анисимов в работе «Стратегический проект цивилизационного обновления и развития России: первые шаги (версия СЭВ и ММПК)» (М.: 2016) отмечает, что проектировщик обновления должен задаваться такими вопросами:

- «из какого состояния нужно осущестлять «выход», находя в нём «отрицательные» характеристики наряду с «положительными», к какому состоянию следует прийти, в котором «отрицательные» характеристики перестали бы проявляться и какими «внешними» и «внутренними» факторами обеспечивается переход к будущему, «желаемому» состоянию;

- в чём состоит «качественный», т.е. «развивающий» переход, содержание «первого» и «второго» диалектического отрицания».

Поскольку проектно рассматривается «страна», необходимо также определить: «что такое «страна» вообще; каков «тип страны»; в каком состоянии находится «этот» тип страны, т.е. России».

Лидер КПРФ Г.А. Зюганов убеждён, что человечество может развиваться дальше только как целое, так как иначе оно не справится со своими глобальными (прежде всего экологическими) проблемами. На этом пути неизбежно возникнет и новая общепланетарная система управления. Но, продвигаясь неуклонно ко всё более тесному и всестороннему единству, нашему государству, как структурному подразделению единого человечества, необходима научно обоснованная стратегия возрождения как единой нации, готовой к нелёгкой борьбе и миссии по определению главного вектора человеческого развития. Ведь великие идеи, как правило, возникают как ответы на великие вызовы, к числу которых Зюганов относит и вызов глобализации по-американски. Назрел качественный перелом в развитии человеческой цивилизации и выбор дальнейшей альтернативы развития: либо новая форма человеконенавистничества – «либеральный фашизм» с райским островом для «золотого миллиарда» и «гетто» для всех остальных, либо народы мира перестроят свою жизнь на справедливой основе с разумным управлением своим развитием, что возможно только в рамках социалистической и коммунистической альтернативы. Краеугольными камнями нового мировоззрения и экологического социализма должны стать - социально-экономическое учение К. Маркса и учение В.И. Вернадского об организованности биосферы, являющейся продуктом сложного превращения энергетических и информационных потоков живым веществом, и переход её в ноосферу. В то время как учение Маркса основано на предположении неограниченного экономического роста, так как в эпоху создания учения не стоял вопрос о допустимом пределе антропогенного воздействия, учение Вернадского раскрывает механизмы взаимодействия природы и общества. Современная наука глобалистика развивает учение Вернадского, вводя в него количественные критерии.

 

6.2. Хаос и порядок. «Логика ума» и «логика жизни»

«Тайна бытия для нас в абсолютной необъяснимости этого «есть» - в необъяснимости, почему всё, что есть, всё-таки есть»

С.А.Жигалкин

 

«Если кто сетку из чисел

Набросил на мир,

Разве он ум нас возвысил?

Нет, стал наш ум ещё более сир!»

В. Хлебников

 

«Место понимания занято борьбой интересов»

Спартак Никаноров

 

В России и в современном мире в целом у многих людей возникает ощущение хаоса, создаваемого перечнем нерешённых проблем в сочетании с кажущимся многообразием возможностей. Наличие возможностей и уже привычных достижений цивилизации, казалось, должны были сформировать в сознании большинства людей удовлетворённость и даже ощущение счастья, наметить перспективу, но почему-то этого не происходит повсеместно. Автор в своих работах неоднократно отмечала, что не существует одномерной связи ощущения счастья, благополучия и, тем более, смысла жизни, с теми или иными жизненными благами или проявлениями жизни. Тем более, не закреплено благополучие лишь за материальными факторами. Хорошо известно, что граждане некоторых бедных стран чувствуют себя зачастую счастливее жителей богатых государств, что отмечается многочисленными социальными исследованиями.

Приходится признать, что удовлетворённость жизнью определяется не только культурной традицией, преобладающим мировоззрением жителей той или иной страны, но и индивидуальным уровнем жизненных притязаний, ожиданий, уровнем развития сознания и этапом жизни. Цивилизованный человек склонен постоянно сравнивать свой жизненный уровень с уровнем других людей, да и переполнен он множеством иногда даже несовместимых желаний и потребностей, которые создаются СМИ и стереотипами воспитания. На этом фоне у некоторых граждан России возникает ностальгия по «сильной власти», которая сможет навести в стране порядок жесткой рукой. На примере Европы мы видим, к чему может вести так называемая демократия и неограниченная терпимость. Вызревает понимание, что психологические и социальные процессы нуждаются в управлении, то есть регуляции, то есть пространство жизнедеятельности должно быть структурировано.

Тем не менее, нельзя отождествлять порядок с единообразием и абсолютной согласованностью мыслей и действий, так как жизнь, в том числе и общественная, всегда существовала за счёт разнообразия её и видов, отдельных особей и сложного, многомерного их взаимодействия в Едином Пространстве Жизни (ЕПЖ).

Для примера приведём некоторые данные о взглядах на жизнь, полученные в результате опросов студентов различных типов университетов и курсов в России, Белоруссии, Украины, Армении (А.А. Овсянников, статья «Новое поколение: долгая дорога в поисках новых идеалов и смыслов жизни», журнал «Социологическая наука и социальная практика», № 1, 2015 г.). Молодое поколение россиян и граждан стран СНГ отличается от старого в своих оценках жизни. «Прямолинейность утопического сознания коммунистической идеологии, искусственные миры оптимистического и детерминированного будущего вдруг исчезли». Взгляд на жизнь как на «борьбу за существование» разделяет 21% (в 1991 было 39%); как на тяжкий труд, боль и страдание – 18% (в 1991 было 30%). «Жизнь – это грязная зловонная яма, полная преступлений и позора» - считает 8% (было 14%). 64% (против 56 % в 1991 году) убеждены: «жизнь – это праздник, нужно взять от неё всё, что можно». Для 7% (раньше 15%) «жизнь – это скука и тоска обыденности». Для большинства (70% и 64% в 1991 году) «жизнь полна тайн и ярких впечатлений…». Большинство (62%) убеждены, что лишь личная ответственность, а не политика, определяет личную судьбу и судьбу страны; намечен тренд: «отход от гуманистической модели самоценности человека и принятие модели ценности деятельного и энергичного человека», наметилась явная «актуализация гедонистических тенденций» (до 70%). «Образ современного студента вполне конкретен. Это достижение материального благополучия, личного успеха, карьеры и богатства. Они мечтают о жизни, наполненной удовольствиями, без стеснения моральными нормами». Более того, «по сути, молодые люди давно живут без Бога, и ресурсов их приобщения к религиозным ценностям на данный момент практически нет». Труд обрёл свойства «социального обременения, обузы и жёсткой необходимости». Даже наука привлекательна лишь для 5% студентов. Возрос нигилизм и скептицизм: «каждый третий из молодых людей убеждён, что его поколение – это поколение лишних людей, не имеющих никаких идеалов». Всё это несёт в себе угрозу социальной анемии, потери солидарности, нынешняя молодёжь деидеологизирована. Но любовь они по-прежнему представляют как реальную силу, правящую миром. Таким образом, оценка жизни в целом людьми даже одного поколения никогда не бывает одинаковой. Но реальное разнообразие взглядов, «моделей мира» и, тем более, действий и образа жизни по душе не всем. Поэтому всегда были и будут возникать концепции, логические и образные представления о мире и структуры, которые их основатели готовы претворять в жизнь, предлагать и даже навязывать другим в качестве единственной панацеи. Речь идёт, прежде всего, об идеологии. Но и без структуризации ЕПЖ – будь то рефлексия собственного поведения и анализ его мотивов или иерархия органов власти и управления страной, обойтись невозможно. В той или иной степени та или иная структуризация организует внутреннее и внешнее жизненное пространство (ЕПЖ), противостоят хаосу.

Уроженец г. Баку (родился 4 февраля 1921 года) Лютфи Заде создал теорию «Нечётких множеств», которая была принята официальным математическим сообществом в дополнение к представлению о «чётких множествах». То есть, если речь идёт об относении того или иного человека к категории людей с ростом 170 сантиметров, то множество будет чётким, так как критерий отнесения объекта к множеству определённый и чёткий. Если речь идёт об отнесении, например, той или иной женщины к категории красавиц, то, оказывается, возможные ответы будут распределяться с той или иной вероятностью. И подобное множество будет нечётким. Лютфи Заде была создана логика, при которой на один вопрос может быть дано много, даже бесконечное количество ответов, а не только ответы типа «да» и «нет» (статья «Чёткая судьба», журнал «Баку», декабрь 2015).

А что говорит нам о хаосе и порядке наука в лице синергетики, междисциплинарной науки, развивающейся на стыке философии, физики, химии, биологии? Английский учёный Эткинс в книге «Порядок и беспорядок в природе» так выразил, по сути, проявление закона сохранения энергии и второго начала термодинамики, связанное «с неизбежными потерями энергии в процессе преобразования неупорядоченного движения в упорядоченное, происходит ли то в тепловом двигателе, химической реакции или в живом организме»: «Как известно, в открытых системах возможно возникновение локальной структуры из хаоса, что неизбежно компенсируется повышением энтропии где-либо в другой области окружающей среды», поэтому пресловутая теория «тепловой смерти Вселенной», неуклонной деградации её энергии, по-видимому, не верна. Тем более что хаос или энтропия (как и порядок, нэгэнтропия) – это всегда некая условность, относительность, связанная с точкой зрением (я называю это «мишенью наблюдателя») на тот или иной процесс или объект. Как отмечено в книге В.Г. Буданова «Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании», «хаос, образно говоря, повсеместно присутствует,…он наблюдаем (видим) лишь под углом определённой перспективы». Более того, имеет смысл говорить о «творческой, созидательной роли хаоса как генераторе новой информации».

Отмечу, что, например, оцениваемый, как крайний хаос или беспорядок, «порядок» в квартире, делах или в чувствах того или иного человека, всегда сопровождается сверхупорядоченностью, зацикленностью до «точки» в том или ином жизненном аспекте. Психиатр Антон Кемпинский отмечал у людей, страдающих депрессией, «сужение до точки» жизненного пространства – так душевный хаос психически больного человека выражается через высокую степень организованности, сжатости его жизненного пространства. На психическом и ментальном уровне хаос, во многом, это безразличие, равнодушие ко всему, состояние, когда «всё равно». Но ко всему ли? Ищите точку зацикленности!

Синергетика занимается поиском «ритмических космо-земных корреляций в самых различных проявлениях на планете» - утверждает В.Г. Буданов в сборнике «Синегретическая парадигма» (М.: Прогресс-Традиция, 2003). Некоторые определяют её как «науку о становлении бытия». В.Г.Буданов выделил семь основных принципов синергетики: «Два принципа Бытия: 1) гомеостатичность и 2) иерархичность». Они характеры для фазы стабильного функционирования. «Пять принципов Становления: 3) нелинейность, 4) неустойчивость, 5) незамкнутость…; 6) динамическая иерархичность,…7) наблюдаемость…».

Об «относительности хаоса», его роли «переключателя режимов в мире» и условии самоорганизации, как «балансировании на краю хаоса» рассуждает Е.Н. Князева в том же сборнике «Синергетическая парадигма». Ведь «нарушение целостности культуры», как и «нестабильность в социокультурных процессах» (статья О.Н. Астафьевой), рост неопределённости, как и необходимость «второго рождения» (то есть жизненной трансформации) (публикация Л.А. Колесовой) порождают многочисленные стрессы и неврозы на индивидуальном уровне и ведут к росту всевозможных акций протеста. Всё это требует модели управления, основанной не только на тоталитарных, одномерных схемах или жёстких иерархических подходах и бинарных предпочтениях, а многомерной и индивидуальной оценки и последующей сложной программы действий.

Тем не менее, «в сложных системах, где отдельные виды растений, животных и индивиды вступают между собой в многочисленные и разнообразные взаимодействия, связь между различными частями системы не может не быть достаточно эффективной, между устойчивостью, обеспечиваемой связью, и неустойчивостью из-за флуктуаций имеется конкуренция. От исхода этой конкуренции зависит порог устойчивости», - отмечается в работе «Порядок из хаоса» И. Пригожина и И. Стенгерс. То есть устойчивость системы («структурная устойчивость») – это всегда баланс противоположностей. Перестройка сложной системы на новый режим функционирования связана с вмешательством того или иного фактора, предсказать полностью воздействие которого на систему в целом невозможно. Так происходит, например, в обществе при внедрении тех или иных новаций, то есть «мы приучены мыслить в терминах линейной причинности, но теперь нуждаемся в новых «средствах мышления». Поэтому парадигма оптимизации при управлении сложными объектами может давать непредсказуемые сбои. Грегори Бейтсон в «Шаги в направлении экологии разума» отмечает: «человек совершает ошибку целенаправленного мышления и пренебрегает системной природой того мира, с которым ему приходится иметь дело. Психологи называют этот феномен «проекцией». В конце концов, человек действовал в соответствии с тем, что имело для него здравый смысл, а теперь обнаруживает себя среди хаоса. …Он по-прежнему не видит себя частью той системы, в которой существует хаос, и обвиняет либо остальную систему, либо себя». Таким образом, цель или жёсткий здравый смысл, «логика ума», «модель мира» вступают в противоречие с «логикой жизни», то есть «системностью», многомерностью мироздания, реальности.

В приложении 2 автор приводит свою, весьма несовершенную матрицу «Хаос». Приводим лишь одну её позицию, с перечислением наиболее известных и типичных определений, аналогий «хаоса»:

- беспорядок, разруха;

- бездна, смерть, небытие;

- тьма, отсутствие света;

- зло, злые силы и существа иного мира;

- первозданный состав, единое начало мироздания;

- иррациональное, неконтролируемое;

- энтропия, неопределённсть.

В основе оценок происходящего и организации нашей жизни всегда лежит стиль нашего мышления, «логика ума». Если мы задумаемся о причинах явного упрощения действительности, то обнаружим их немало, большинство которых заключается в природе человека. Так, например, однозначность многих решений, стереопипность мышления связана с необходимостью концентрации энергии на чём-то, а «назначение», например, врага или виноватого за происходящее на свете (будь то дьявол, власти, люди другой национальности или собственный супруг) помогает эту энергию «канализировать» в одном направлении. Ведь жизненной энергии на всё не хватает. Любые жизненные контакты требуют энергии и сил, как и реальное единство, любое объединение людей, которое, к тому же достижимо лишь по некоторым параметрам и то не навсегда.

Но «Витязь на распутье» с его альтернативностью, избирательностью и отсутствием абсолютного выигрыша, словно подсказывает нам, что надо избавляться от тоталитарного подхода, предвзятости, стереотипности выбора и исследовать преимущества и недостатки любой программы действий. И понимать, каковы критерии выбора и тех или иных программ, включая выбор спутника жизни и политического лидера. Это: сила, мощь, воля или знания, опыт? Но почему природа устроена так, что у человека может быть много силы, энергии, но мало ума и нравственности? Жажда жизни может сочетаться с её относительной бесполезностью и даже порочностью, а отсутствие желания жить - с большим умом и высокой организованностью. Красоты много, а благородства мало – так тоже бывает. Здоровья нет, а курить и жить хочется! Всё у человека есть, а жить не интересно и не хочется…

Мы знаем массу примеров, когда приверженцы тех или иных идеологий, религий отступали от их принципов и постулатов ради решения тех или иных реальных, насущных социальных задач или даже ради сохранения самой власти. И они при этом выигрывали. В то же время, есть масса случаев, когда те, кто был верен своим принципам до конца, не только теряли авторитет в массах, но и расставались с жизнью. То есть «логика жизни» всегда по-разному взаимодействует с «логикой ума». Приведём лишь несколько примеров из истории об их взаимодействии.

Историки знают, что французского короля Генриха 1У упрекали в беспринципности. Он, католик, принявший протестантство, и благодаря усилиям королевы переживший резню Варфоломеевской ночи, снова принимает католицизм в соборе Шартра со словами: «Париж стоит мессы», так как после неудачной осады Парижа, не принявшего протестантство, решил отступить и не проявлять жестокость к своим подданным. Приняв католичество, он вернулся в Париж законным королём.

Хочу привести пример «одномерной», «тоталитарной» логики банкира, революционера и политика Жака Лафита (статья Анны Коппола «Судьба олигарха», журнал «Компания», № 9 от 11.03.2013), которая не оправдала себя из-за «логики жизни». «Без преувеличения можно сказать, что Июльская революция во Франции была совершена именно на его деньги, которых у Лаффита к тому времени насчитывалось 40 млн. франков». Эта революция в июле 1830 года привела к свержению Карла Х и возведению на престол Луи-Филиппа, герцога Орлеанского. Предполагается, что Лаффит сказал по этому поводу: «Теперь Францией будут править банкиры». Но его ждало разочарование: в новом правительстве он сначала был «министром без портфеля», через два месяца ему предложили сформировать весь кабинет министров, хотя он хотел быть министром финансов. Фактически это послужило началом краха его репутации. Далее Лаффит колебался между противоположными политическими силами, вынужден был даже отступить от либеральных идей, отстаиваемых ранее. В результате, большинство его решений разочаровали и тех, и других. «Закончилось же всё тем, - пишет А. Коппола, - что в марте того же года Луи-Филипп заменил его на посту премьера страны консерватором Казимиром Перье. Банкир был эмоционально разбит и публично просил «у Бога прощения за свою роль в возведении этого человека на трон». Без политической поддержки короля, в которого Лаффит инвестировал в своё время огромные средства, капиталы его быстро испарились. Это пример того, что абсолютизация как экономики (сведённой к тому же к финансам), как и политики, не соответствует «логике жизни».

Приведу примеры из отечественной истории, свидетельстующие о том, что любые теории, концепции и идеологии, отражающие «логику ума» их создателей и последователей, дают сбои под давлением обстоятельств, то есть «логики жизни». Описывая предреволюционную ситуацию в 1917 г. Г.П. Аксенов в работе «В.И. Вернадский», отмечает «вялость и неэнергичность» лидеров демократов, которые не смогли ограничить монархию. В 1905 году они знали, что надо делать, но «пережили своё время»: «Так и тянулся семнадцатый год, как под гипнозом, - под знаком вялости одних и исключительной, прямо-таки бесовской энергии других, в конце концов, вытеснивших первых. Демократы видели опасность исключительно ясно, видели, как большевики разжигали самые тёмные инстинкты народа под лозунгами «углубления революции». И хотя директор ИРИ РАН Юрий Петров (статья в газете «Культура», 6-12 октября 2017) убеждён, что «любая революция снизу – это главным образом вина правительства», а «перехват управления страной в 1917-1918 годах можно назвать, скорее торжеством вооружённой охлократии» («охлократия» - господство толпы), и отмечает, что «даже Карл Маркс называл переворот самым жестоким и варварским способом разрешения социальных проблем», избежать крайностей, скачков в развитии общества, как и точек разрыва между объектами, невозможно. Смешно предлагать революционерам: прежде чем осуществлять переворот, определите, хватит ли у вас сил на планируемые преобразования, и куда эти преобразования приведут. Ведь эмоции и инстинкты, стихийные реакции почти всегда опережают здравый смысл и расчёт, а в обществе нередко действуют одни, а размышляют и анализируют действия другие. Поэтому и революцию, как правило, совершают одни; её воздействию (как благому, так и жестокому) подвергаются другие; порядок в стране наводят третьи; самые разные оценки дают потом многие. Ю. Петров отмечает, что в Европе некоторые считают Октябрь 1917-го года «точкой цивилизационного скачка человечества», не говоря уж о достижении поголовной грамотности советских людей и распаде колониальных владений империй.

Н.А. Бердяев в работе «Истоки и смысл русского коммунизма» наиболее чётко выразил иррациональный характер, не поддающийся окончательному осмыслению, русской революции. Он обосновывает это путём анализа противоречивого и многомерного характера и духовного склада русского человека: целостность восприятия мира, духовность уживаются в нём с невозможностью примириться с действительностью, максимализмом её отрицания вплоть до богоборчества, атеизма, ниспровержения любых авторитетов и власти, нигилизма. «Нигилистические основы» Н.А. Бердяев отмечает и в натуре Ленина. «Нигилизм есть негатив русской апокалиптичности. Он есть восстание против неправды истории, против лжи цивилизации, требование, чтобы история кончилась и началась совершенно новая, вне-историческая или сверх-историческая жизнь». Нигилистически настроенные люди не столько бывают устремлены к будущему, что предполагает Бердяев, сколь не имеют никаких надежд для себя лично как в земной, так и вечной жизни. Это их превращает в устойчивых бойцов с любой реальной властью и жизнеустройством, вплоть до крайней аскезы и анархизма, что делает их противниками как буржуазного, утилитарного, так и любого рационального мироустройства.

При этом, как отмечает философ, «деятели революции сознательно могут исповедовать самые рационалистические теории и во имя их делать революцию, но революция всегда является симптомом нарастания иррациональных сил». «Ленин, - считает Бердяев, - был крайним рационалистом, он верил в возможность окончательной рационализации социальной жизни. Но он же был человеком судьбы, рока, то есть иррационального в истории. Революция есть судьба и рок». «Революция подобна смерти, она есть прохождение через смерть, которая есть неизбежное следствие греха».

Тем не менее, после революции жизнь должна продолжаться, то есть включать в себя и рациональные аспекты. Многомерная рациональность революции, широкий спектр её требований, свобода мнений тех, кто её осуществлял, создаёт впечатление хаоса, абсурда. И это разнообразие неизбежно должно быть обуздано диктатурой, в основе которой должна лежать какая-то одна главная идея, идеология, рациональная цель. В 1917 году такой идеологией был марксизм, теория классовой борьбы, диктатура пролетариата, которая стала не столько реальной властью пролетариата, сколько властью правящей партии. Но поскольку, как отметил Бердяев, «озлобленность была сильнее великодушия», а «крестьяне были готовы мстить за своих дедов и прадедов», даже после революции ортодоксальный марксизм и власть партии утверждалась во многом за счёт насилия и внедрения в умы соответствующего миросозерцания. При этом над экономической доминантой главенствовала доминанта политическая, а вера в будущее и коллективный разум превалировала над настоящим и человеческим. (Отмечу, что психологическая доминанта вообще в то время не учитывалась). Выстроить жизнеспособный баланс между различными противоположностями, как и приблизиться к пониманию «логики жизни», – задача для политиков нашего времени как в России, так и во всём мире.

А.И. Косарев в работе «Российская революция в мировом революционном процессе» (М.: Юриспруденция, 2017) рассматривает революцию как средство самообновления жизни путём смены форм общественного бытия и возвышения на следующую ступень развития. При этом он отмечает, «что высшее не всегда лучшее», так как «высшее способно паразитировать, угнетать, подавлять живое, ускоренно ведёт к исходу» и «лишь первый шаг свободен, но мы рабы второго». (На мой взгляд, оценки «высшее-низшее», как и «плохое-хорошее», - принадлежат исключительно человеческому уму). Оценка революции в историческом контексте невольно «искажается приверженностью той или иной концепции». А.И. Косарев выделяет V1 этапов революции: 1. Предварительный этап, на котором происходит накопление социального напряжения, когда делаются «попытки мирного перехода к новому строю»; П. Взрыв старой системы, который одними воспринимается как катастрофа, а перед другими окрывает перспективу «безграничных возможностей». Этот этап сопровождается «всплеском требований немедленных преобразований», что невольно подводит к Ш-му этапу революционной диктатуры. В России, например, для этого этапа характерны: порыв пролетарских масс и марксистская теория классовой борьбы, идея мировой революции и «нереалистическая цель установления единообразной социальной справедливости во всём мире». На этом этапе «побеждает радикализм преобразований, наступает время войны и террора»; 1V-й этап революции в России был отмечен военной диктатурой. На этом этапе революция доходит до своего верхнего предела. В России при этом «противостоять коммунистической религиозности было почти невозможно», первостепенное внимание отводилось «утверждению морально-политического единства народа». Насилие становится «повивальной бабкой» нового. Экспансия коммунистической идеологии осуществлялась уже не в рамках идеи мировой революции, а путём «создания широкого антиимпериалистического движения и создания социалистического лагеря государств». V-й этап революции можно считать этапом отступлений и движений вспять. В России на этом этапе «здоровые преобразования были прерваны сначала застоем, затем поражением в холодной войне, перестройкой и разрушением СССР», восстановлением буржуазного строя не в лучшем варианте. V1-й этап – это «плавно восходящее движение», для которого характерно широкое использование компромиссов. Ему свойственно совмещение многих противоречий и противоположностей (например, стремление народов к самоопределению, отстаивание суверенитета и глобализация; раскрепощение личности и сохранение коллективистских, соборных начал; «свободы и стабильности в страведливости»; «сохранения и развития» и т.п.). «Революционный процесс на завершающей стадии плавно восходящей линии развития переходит к цивилизационному традиционализму, что знаменует также и отход от абсолютизации идеи прогресса». Для этого этапа, полагает А.И. Косарев, характерно «не идиллистическое примирение, но противоборство и соподчинение противостоящих сил».

А.И. Косарев отмечает: «Истина не сводится к манихейскому чёрно-белому видению мира и революций. Не нарушая целостности знания, они предполагают наличие всей палитры красок, окрашивающих наблюдаемое». Тем более что «абсолют насилия и свободы разрушителен». «Путь к лучшему во многом зависит от чувства реальности и нахождения меры, от нашей способности правильно осознать своё время и себя в нём, от воли к преодолению своих слабостей и решимости дать ответ на вызов времени».

Логика уму и логика жизни часто не совпадают, как не совпадают, например, смысл и значение слов. По большому счёту правда, истина, либо не нужны, либо не доступны обычному человеку, хотя многие говорят, что стремятся к ним. Нельзя не согласиться во многом и с позицией «антисоветчика», русского эмигранта-монархиста Ивана Лукьяновича Солоневича, который в труде «Народная монархия» подверг критике во многом теоретический характер основных национальный идей и идеологических конструкций, которые столетия задавали вектор социального развития России и других страна мира. На мой взгляд, он убедительно показал отличие «логики ума», выражением которой является любое литературное произведение или философская теория, и «логики жизни», которая присуща самым простым людям, так как у них всегда есть пусть маленькое, но дело. Анализируя историческое развитие России, а также ошибочное представление о России и её людях наиболее известных её «завоевателей», включая Гитлера, он отмечает, что все они полагались на своё понимание русских людей, почерпнутое из русской литературы. «Дело, в частности, заключается в том, что всякая литература, в особенности большая литература, всегда является кривым зеркалом жизни. Её интересует конфликт и только конфликт». Кроме того, «большая литература есть всегда литература обличительная. Именно поэтому благонамеренной литературы нет и быть не может…». Но реальная жизнь, особенно жизнь простых людей, как и «творчество жизни», отличается от литературы. «Психология русского народа была подана всему читающему миру сквозь призму дворянской литературы и дворянского мироощущения». «Русская литература была великолепным отражением великого барского безделья. Русский же мужик, при всех его прочих недостатках был и остался деловым человеком…Дело русского человека – дело маленькое, иногда и нищее. Но это есть дело. Оно требует знания людей и вещей, коров и климата, оно требует самостоятельных решений и оно не допускает применения никаких дедуктивных методов, никакой философии». Наверное, справедливо замечание Солоневича о том, что «можно выпустить на литературный рынок любую теорию – анархическую или порнографическую, утопическую или вовсе сумасшедшую…Но нельзя выпустить на рынок автомобиль, который окажется неудачей: фирма будет разорена. Философско-политическая статистика может врать, сколько ей угодно, и врёт, сколько ей угодно. Но страховое общество врать не может – ибо это означает разорение, - оно должно иметь настоящую статистику». Именно поэтому, как отмечает Солоневич, когда-то министр Николая Первого, граф Уваров, говорил историку Погодину: «Наши революционеры произойдут не из низшего сословия, они будут в красных и голубых лентах». Простой же русский народ оставался всегда сильным народом, как с физической, так и с психической, умственной точки зрения. И выбор того или иного дела конкретным человеком осуществляется на основании конкретного проявления воли к жизни, формы влияния. А любая теория и философия, включая оценки критикуемого Солоневичем Бердяева, есть обман, как и любая литература, поэтому, Запад, знание которого основано на знании России, понимании русского человека и, прежде всего, простого мужика, посредством исключительно русской литературы, не сумел и не сможет завоевать Россию. И именно поэтому все утопические идеи – и анархическая, и социалистическая, авторы которых обещали народу, что при них обязательно будет хорошо, на практике показали свою несостоятельность.

Но, отстаивая жизнеспособность монархии, как наиболее присущего русскому человеку реального жизнестроя, И.Л. Солоневич впадает в то же «теоретизирование», как и другие, возводя монархию в ранг абсолюта, отождествляя её с реальностью. Тем не менее, трудно не согласиться с И.Л. Солоневичем, что именно сложная идентичность русского человека сформировала такое неизбежное в этих условиях качество, как уживчивость, склонность к образующей государство деятельности, имперскому мышлению. В России отсутствовали войны за сепаратизм, они велись за централизм и национальное единство.

На мой взгляд, доказательством значимости психотипа того или иного народа при выстраивании того или иного общественного жизнестроя по тем или иным рациональным «лекалам», как и безуспешность теоретических конструкций, не основанных на реальной жизни, является рассказ И.Л. Солоневича о попытке Советской власти «одомашнить» кочевой цыганский народ. Созданный для этой цели Центральный Совет Цыганского Национального Меньшинства, расположившийся в бывшем ресторане «Яр», вскоре вернул это заведение в прежнее состояние, и «при первых же лучах весеннего солнца Центральный Совет Цыганского Национального Меньшинства в одну единственную ночь стройно и организованно распродал весь свой дворец и скрылся в неизвестном направлении. Были сорваны портреты со стен и кожа с кресел, сперты буфетные часы и брошены на произвол судьбы сочинения Маркса-Ленина-Сталина и культурно-просветительная литература, распроданы пишущие машинки и арифмометры. Личный и ответственный состав исчез совершенно бесследно: растворился в каком-то таборе и пошёл кочевать, вороваь и гадать по всем республикам СССР. Ни автомобилями, ни портфелями не соблазнился никто. Даже и ОГПУ махнуло рукой: где их теперь поймаешь? Да и какой смысл?». «Вот это и есть – цыганская доминанта, определяющая черта национального характера, по-видимому, неистребимая даже и веками», - подводит черту Солоневич. И почти такую же черту в форме всякого посредничества, отмечает он, демонстрирует и еврейский народ. Таким образом, не только уживчивость, но и «организация единства во имя общего блага», а не западноевропейский феодальный принцип навязывать свою волю остальным по праву сильного, - главная доминанта русского человека. Там где она подвергалась перестройке на западноевропейский лад, включая советский период с его «догнать и перегнать», или современный период, построенный на накопительстве, «имперская» российская стройка была успешной. Но надо отметить, что принцип доминантности при анализе психотипа того или иного народа отдаёт всё же «логикой ума», так как в сложные исторические моменты максимально проявляется «смешанная идентичность» любого народа. А русский народ, как мне представляется, обладает повышенным разнообразием состава психотипа. Подробнее рассмотрим этот вопрос в разделе 6.3.

Применительно к истории России подтверждений нелинейности и противоречивости «логики жизни» и успешности политической деятельности на основе нарушения «логики ума» можно найти множество. С.Ю. Рыбас в биографии «Сталин» не без оснований утверждает: «Россия никогда не была единой. В ней существовало, по крайней мере, три России: одна воевала с внешними врагами и администрировала, вторая кормила государство; третья постоянно уходила из-под нестерпимого давления власти и бунтовала. В культурном и даже религиозном плане это тоже были разные общности…» (европеизированное петербургское общество; наследники простонорадной Руси, как приверженцы канонического православия, так и магического православия).

Политика В.И. Ленина и И.В. Сталина, если их тщательно проанализировать, содержит массу примеров гибкого (не линейного, не прямолинейного) управления страной и народом в самых сложных жизненных обстоятельствах. Продразвёрстка и военный коммунизм сменяется нэпом, чтобы потом перейти к политике ускоренной индустриализации и коллективизации на селе. Идея мировой революции заменяется идеей победы социализма в одной стране, а убеждённые большевики-революционеры во власти заменяются прагматичными государственниками. Торговое сотрудничество с фашисткой Германией обрывается кровавой войной и договором с союзниками, чтобы, затем, перейти к политике «холодной войны» и «железного занавеса» по отношению к Западу…Подобных примеров нарушения «линейной логики» исторического процесса бесконечно много!

На фоне всех геополитических событий, на мой взгляд, значимой проблемой является проблема адекватного представления о реальности, которое в ряде случаев становится запредельно виртуальным, далёким не только от повседневной жизни, но и действительности. Несмотря на рост интенсивности общения посредством Сети, люди вовсе не становятся ближе друг к другу и понятнее; по-прежнему, в соответствии с различием уровней сознания и моделей мира, они живут как бы в параллельных мирах. Люди (не только в России) по-разному оценивают базовые ценности общества, по-разному видят будущее.

В книге о личности и философии Фридриха Ницше «Метафизика вечного возвращения» С.А. Жигалкин пишет: «Поскольку если нет бытия, нет и тайны бытия. Но бытие есть и, боле того, вечно есть. И вместе с ним вечно есть тайна бытия».

Попытки осмыслить кризис на Украине с библейских позиций необходимости следовать Божьей воле предприняли украинские авторы книги «Библия как праксеологическая система жизнедеятельного бытия» (Белая Церковь, Институт праксеологии, 2014). Они связывают её с праксеологией, то есть с эффективной деятельностью; эти авторы сделали попытку проанализировать историю СССР и Украины в контексте развития мира и выявить «нарушения» праксеологического принципа, наметить пути возврата к нему. Авторы видят выход в необходимости достижения «более высокого уровня рациональности жизнедеятельности и миропономания».

Но, на мой взгляд, это во многом необходимое, но не достаточное условие, так как «рациональность рациональности – рознь». Разве не рационально стремление получение прибыли от любой деятельности, не вдаваясь в её суть (хотя, конечно, в этом случае можно считать слабостью разума отсутствие оценки нежелательных последствий любой деятельности); разве не рационален подход разработчиков системы миропорядка, основанного на процветании «золотого миллиарда» представителей человечества при упразднении (сокращении) большинства населения Земли? Эту идеологию мондиализма украинские авторы также критикуют, но противопоставляют ей лишь противоположную идеологию, основанную на: приоритете социальной справедливости, общинности, верности национальным и религиозным традициям. Таким образом, сторонники праксиологического подхода, заявляя, что новая идеология построения жизни не должна быть ни «левой», ни «правой», лишь заимствуют качества той и другой, догадавшись о необходимости её многоукладности и многомерности, то есть, по сути, осознав необходимость «спектрального подхода» при формировании осмысленного жизнестроя. Опять же нельзя однобоко сравнвать «рациональность» таких идей, как справедливость, общинность и эффективность.

Поскольку «уровень неравенства между богатыми и бедными» (название статьи в газете «СПР – Рабочая сила», № 1, 2016) продолжает тревожить многих, не утихают разговоры о социальной справедливости. «Один процент самых богатых людей на земле имеет капитал, равный активам всего остального человечества. Такой вывод содержится в исследовании благотворительной организации Oxfam». (Среди самых богатых людей планеты россиян нет, но в нашей стране наблюдается самый высокий уровень имущественного неравенства: доходы 10% наиболее обеспеченных граждан России в 16 раз превышают доходы 10% наименее обеспеченных; в большинстве развитых стран этот разрыв составляет 5-7 раз). В 1% богатейших людей мира (62 богача) входят: Уоррен Баффет, экс-мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, индийский бизнесмен Дилир Шангви. 20% этих богатств имеют отношение к финансам и стахованию. Богатства 1% этих граждан планеты превышает 50% активов остального населения мира. Отмечено, что «мировое благосостояние всё больше концентрируется в руках «маленькой богатой элиты». Но представление о справедливости всегда зависело и зависит от модели мира. «Неограниченная свобода всех приводит к тому, что часть людей достигает своего благополучия за счёт самовольного ущемления интересов других людей», - пишет И.П. Шохов в книге «Правда о справедливости». Он и М.В. Костина («Жить по справедливости») проанализировали отношение к этому понятию на протяжении истории у разных народов и мыслителей. Справедливость И.П. Шохов предлагает понимать как «высший признак удовлетворённого существования», своего рода, идеал лучшей жизни. Основные подходы к обеспечению справедливости – уравнительный и воздающий по заслугам. Выделяется правовое регулирование и морально-нравственное (нормы морали и правила поведения заложены в природе человека; каждый отдаёт предпочтение тому, что есть для него благо и вред, поэтому справедливым может быть польза для другого и не причинение вреда). Инвалиды и немощные люди резонно полагают, что нуждаются в поддержке и помощи больше других. Облечённые властью и ресурсами люди не предполагают расставаться со своими преимущестами и хотят пользоваться благами и свободой выбора в большей мере, чем другие. Те, кто производит основные блага, справедливость понимают как призание их наибольшей значимости в обществе. Пётр Романов в работе «Державный крест» (М.: Палея, 1997 г.) трактует социальную справедливость как процесс обеспечения, прежде всего, тех слоёв населения, которые обеспечивают экономический рост и благополучие остальных, так как обеспечить всех одинаковыми благами невозможно. Творцы, создаваемые уникальные идеи и вещи, также претендуют на особую награду.

Уинстон Черчилль говорил, что у того, кто не был радикалом в своей молодости, нет сердца, а у тех, кто не стал консерватором позднее, нет ума. Но нормально развивающийся человек, общество, то есть развивающаяся система движется отчасти по типу маятника – из крайности в крайность, хотя отклоняться в ту и другую сторону можно лишь в определённых пределах. И эти пределы определяет окружающая жизнь и внутренний дискомфорт самой системы, то есть «логика жизни». Но накал и избыток энергии, прежде всего, у молодёжи (конечно, далеко не у всей) иногда порождает самые причудливые способы её «сброса» и применения. Например, у современных молодых людей, помимо бунтов на Болотной площади, увлечений сетями и экстримом, рэп, рэпперы - неплохой приём концентрации агрессивной или избыточной энергии и направление её в «никуда», превращение в бессмыслицу, хаос. Игра, виртуальная реальность и уход в иллюзорный мир, как и обесценивание любого смысла и даже жизни, нигилизм, порождены не только праздным воображением современного человека, освобождённого от необходимости в поте лица зарабатывать на жизнь. Большое разнообразие доступных средства жизнедеятельности, по-видимому, неизбежно подводит человечество к новому этапу своего существования, на котором оно само будет формировать, конструировать себе смысл. Если сможет. Это конструирование может осуществляться на основании различных логических и «нелогических» схем. Причинно-следственные связи, линейная логика и детерминизм, «логика ума», как предполагал математик и философ В.В. Налимов, подвергнутся разрушению, так как «живыми хочется называть такие системы, которые в своём существенном проявлении нам представляются случайными…». По мере наглядного роста объёма научных знаний, будет расти убеждение в «неполноте логических систем» (теорема Гёделя) и понимание принципиальной непознаваемости мира (В.В. Налимов. Облик науки. СПб – М.: Центр гуманитарных инициатив, Издательство МБА, 2010). Но рост направлений научных знаний без их ограничивающей «фильтрации» неизбежно столкнётся с ограничивающей ролью реальной жизни, прежде всего, за счёт экологии. Замечание о неполноте того или иного знания и контроля над явлениями жизни можно отнести и к вере во всесилие вышеперечисленных угроз национальной безопасности России, к оценкам и страху перед угрозами всему человечеству. В этих условиях сознание человека испытывает большие перегрузки и неизбежно трансформируется. Но происходит не столько (не только) уничтожение и замена прежних ценностей, разрушение идентичностей, сколько осуществляется смешение прежних и новых параметров жизнедеятельности и проявлений личности. При этом конечно, у многих возникает ощущение хаоса, смешение всего и вся, чувство безысходности. Но старое почти никогда не исчезает без следа, остаётся в глубинах бессознательного. Интегрируясь в целостность, те или иные факторы обретают иное звучание. Да, это процесс не лёгкий! Он не всегда успешен, но такова трансформирующая «логика жизни», то есть целого, которая отличается от «логики ума»! А те, кто верит в собственное всесилие, в возможность добиться абсолютного контроля над явлениями жизни, невольно зацикливается на чём-то значимом для себя, подменяет процесс духовной трансформации соревнованием за первенство в том или ином аспекте жизнедеятельности. Та же геополитика, как и пресловутая глобализация, не может быть сведена лишь к борьбе. Она неизбежно включает не только элементы игры, соревнования, но и сотрудничества и даже иногда жертвенности… Программируя и манипулируя другими, мы сами себя обкрадываем. Изменяясь вместе с другими, мы становимся многомерными и богатыми. Такова логика жизни, познание которой должно стать объектом современного образования. Сможет ли логика ума приблизиться к логике жизни, то есть реальности – вот в чём вопрос.

Интересные данные в отношении неизбежного перехода человечества к «социальным формам мышления», «коллективному разуму» я нашла в книге Олега Дмитриева «Разумная Вселенная». Он пишет о предпосылках качественного изменения той или иной системы. «Например, частицы, состоящие из десятка атомов металла, не обладают характерными свойствами металлической пластинки, таких как блеск, пластичность, высокая электропроводность». Поэтому однажды немецкий физик Вольфганг Паули поставил перед учениками задачу: «Какое минимальное количество атомов необходимо для того, чтобы атомный ансамбль обладал бы такими же характерными физическими свойствами, как и большой макроскопический объект?» Оказалось, что необходимое количество атомов должно быть порядка 10 в 10-й степени – 10 в 11-й степени. Кстати, ниже границы 10 в 3-й степени числа атомов происходит ещё один качественный скачок в изменении физических свойств тел. Аналогично этому, количество переходит в качество и при образовании человеческого мозга. Один нейрон не способен привести к мыслительной деятельности; для возникновения разума необходимо порядка 10 в 10-й степени – 10 в 11-й степени нейронов. Невольно возникает вопрос, что даст миру подобное объединение отдельных особей (имеется в виду, человеческих особей)? Ведь даже у муравьёв цельная команда возникает тогда, когда достигается критическая масса! Мне, кстати, представляется, что важно не только количество особей, но и способ их объединения (качество).

Кстати, пока жив человек, даже помимо своей воли, он способен меняться в силу «логики» самой жизни, Кроме того, он может подвергнуться воздействию посторонних факторов жизни. Это могут быть как «отрицательные» события (например, собственные утраты, либо несчастья друзей и близких), так и «положительные» (внезапно возникшее чувство к другому человеку, новое увлечение и т.п.). Как говорил мой хороший друг, театральный режиссёр Владимир Симоновский «А ВДРУГ?», то есть внезапность и сила внешнего воздействия, которое само по себе является стрессом, может разрушить или преодолеть стресс прежний, отодвинуть его.

По сути, расхождение логики ума и логики жизни можно свести к степени постижения сознанием человека реальности, которая никогда не бывает совершенной и абсолютной. Эта тема наиболее полно изучена различными религиозными и философскими системами: йогой, буддизмом, христианством, суфизмом т.п. Автор анализировала её, как и проблему адекватного отражения реальности моделями мира, выстраиваемыми сознанием человека, в книгах «Диалоги» и «Вечный «старо-новый» мировой порядок». Повторяться не стану, но сошлюсь на немецкого профессора и психолога. Дитрих Дёрнер («Логика неудачи. Стратегическое мышление в сложных ситуациях», М.: Смысл, 1997) проанализировал данную тему средствами когнитивной психологии. Человек включён в разные динамические системы, поэтому принятие решений осуществляется не по цепочке «причина-следствие», а приобретает сетевой характер. Первоначально незначительный фактор может приводить к экспоненциальному процессу, то есть мыслить необходимо не в «каузальных цепях», а в «каузальных сетях». Это усиливает нагрузку на психику человека. Исследование Д. Дёрнера показывают, что наше мышление мало приспособлено к изучению сложных систем и проблем. По его мнению, одна из причин – экономия усилий и мышления, стремление поддерживать собственное чувство компетентности. Д. Дёрнер развивает теорию стратегического мышления. Один из парадоксальных его выводов – это выражение тенденции нечувствительности к реальности. Мы склонны недооценивать интенсивность нарастания изменений ситуации, если они выходят за пределы простого линейного прироста. Поэтому полное планирование приобретает характер снежного кома. Возникает естественная тенденция его ограничения. Мы всегда не учитываем проблемы, которых нет в данный момент. Мы также порождаем новые проблемы собственными действиями. Никакие заранее приготовленные рецепты не гарантируют успеха принимаемых нами решений. Надо видеть то, что лежит за ситуацией и включать её в контекст другой. «Мышление встроено в контекст чувств и эмоций, воздействует на этот контекст и само находится под его влиянием. Мышление также всегда включено в систему ценностей и мотивов личности…Конфликт между высшими ценностями и считающимися необходимыми мероприятиями может привести к удивительным «вывихам» мышления: «Бомбы для мира!» Первоначальная ценность обращается при этом в свою противоположность»... «Важны мотивы и намерения, которые стоят за мышлением». Люди, особенно в политической сфере, склонны отделять намерения и мотивы от мышления и действий. Д. Дёрнер на отдельных примерах показывает сложное взаимодействие мышления, системы ценностей, эмоций и настроений при организации действия. Он связывает качественное стратегическое мышление со способностью выносить неопределённость, не уходя от ответственности, не отвлекаясь на новую информацию и на решение лишь простых проблем. Надо уметь видеть своё бессилие и беспомощность в трудных ситуациях, не стремясь уйти от них в определённость и уверенность. Поэтому из-за страха показаться некомпетентными многие люди, принимающие важные решения, слабость и недостаток мышления чаще всего обнаруживают у других. «Групповое мышление» является частой угрозой при принятии политических решений, так как оно, как правило, обеспечивает максимальный комфорт. Д.Дёрнер рассматривает основные признаки комплексных практических ситуаций. «Обычно человек видит в системах то, что он хочет увидеть». Модель реальности может соответствовать и не соответствовать действительности. Люди упорствуют в своих ложных представлениях. Нежелание знания, а не его отсутствие – частая причина неправильного решения. Необходимо иметь представление, что должно быть сохранено при изменениях. «Люди, приступающие к изменению чего-то, лишь в незначительной степени учитывают, что должно быть сохранено». Этот автор критикует поведение «аварийной службы», которая ориентируется на случайные и ложные проблемы, которые «громко вопиют». Выбор проблем зависит от собственной компетенции. Решаются те проблемы, которые можно решить, а не те, которые нужно решать. Человек затягивается настоящим. Иногда промежуточная цель становится конечной. При неуверенности люди отправляются на поиск проблем, но чаще всего выбирают те проблемы, явления, которые на виду. Решаются ложные проблемы. Причина – неполное знание реальности. Люди уходят в хорошо освоенные уголки реальности и безопасности. Между пользой и затратами часто существуют антагонистические отношения. Минимизация затрат и максимизация пользы – часто две разные цели. Иногда прибегают к инверсии цели или даже отказываются от неё. Часто «люди хотят сохранить одно, не отказываясь от другого. И ведь на словах всё сочетается» (пример: свобода, равенство, братство). «Другая форма преодоления конфликта целей ещё более опасна. Она заключается в построении «теории тайного заговора». Исследование тенденций (изменение во времени) чаще всего имеет характер экстраполяции, линейного продолжения во времени; либо испытывает давление центральной идеи. Но экспоненциальный закон может реализовываться только при неограниченных ресурсах. (Например, рост заболеваний при эпидемии обязательно замедлится естественным образом). Предвидение будущего чаще всего возникает как структурное продолжение настоящего, либо его инверсия. Процессы движутся на только по нарастающей или убывающей; они иногда меняют направление. В некоторых случаях необходимо сменить пространство поиска. Процесс планирование (как и выбор целей) - это процесс сужение поиска. При неуверенности часто преобладает очень тщательное планирование. Бывает и «математизированная некомпетентность». В повседневной жизни мы не нуждаемся в планировании, так как план уже есть на уровне автоматизма. Наличие готовых методов иногда порождает неоправданный оптимизм, уверенность в себе. Дёрнер приводит слова Иммануила Канта: «Планирование зачастую превращают в пышное, хвастливое духовное занятие. Представляя себя творческим гением, требуют того, чего сами не могут достичь, порицают за то, что сами не могут сделать лучше, предлагают то, что сами не знают, где найти». «Баллистическое поведение» - повышение дозы мероприятий для достижения целей. При этом цель оправдывает средства. Этот автор перечисляет ряд дефектов человеческого мышления при решении сложных проблем, которые мы здесь не приводим, и отмечает, что не существует общего, единственного способа улучшить мышление. Надо учитывать обстоятельства, собственные дефекты и особенности мышления, включая присущие способы «бегства» в привычные и комфортные формы бытия и осознания реальности, так как они могут нанести большой вред в экстремальных условиях.

Аналогичной проблемой - достижения более совершенного мышления, задаётся Тони Бьюзен в «Научите себя думать!» (Минск: «Попурри», 2008). На основании сравнения работы двух полушарий мозга он отмечает, что «способность мозга к построению схем, или «степеней свободы» варьирования в мозгу настолько велика, что если выразить её числом и попытаться написать это число обычным почерком на листе бумаги, то получился бы ряд цифр длиной в 10,5 миллиона километров». Но почему же столь обширные способности не используются? Т. Бьюзен видит причину в том, что человек ничего почти не знает, как использовать свой мозг. Более того, общепринятая «линейная схема мышления», основанная на понимании линейности процессов чтения и письма опровергнута современными исследованиями, которые показывают, что «головной мозг работает намного более многомерно и схематично». Тем самым даже слушающий чужую речь человек воспринимает её не путём поглощения длинного списка слов, «он воспринимает каждое слово в контексте окружающих его слов», интерпретируя его по-своему, в соответствии с внутренней структурой физиологических и информационных схем. Мозг не только нелинеен, но и предельно сложен, как и мышление человека. Но повседневная жизнь человека требует от него линейности и последовательности не только мышления, но и поступков. Иначе жизнь общества превратится в хаос и станет непредсказуемой, что разрушит её.

Чтобы приблизщиться к пониманию «логики жизни», надо отказаться от упрощённого, «одномерного» представления о мире, безоговорочной веры в неограниченный линейный прогресс, что обусловлено соответствующим мышлением. Автор в своих работах неоднократно формулировала основные недостатки нашего, привычного, мышления – склонность к абсолютизации своей позиции и бинарным оценкам, поиск единственного спасения, «правителя» или виновного, «козла отпущения», неоправданный оптимизм в отношении будущего без осознания ограничений и относительности любого прогресса. Для преодоления этих недостатков была сформулирована «Спектральная логика» с её многомерным представлением о мире, относительности любого успеха, достижения, правдивой оценкой своей ограниченности и «мишенью наблюдателя», то есть с учётом интересов и потребностей конкретных людей и народов.

В каких случаях логика ума и логика жизни могут совпадать? Или приближаться друг к другу? Вопрос, прежде всего, не корректный. Ведь «логика жизни» - это, наверное, всё же метафора, придуманная умом. Речь может идти лишь о совпадении того или иного представления о мире, о реальности или расчёта ума, разума человека с действительностью. Например, мы знаем, что в том или ином магазине всегда есть нужный нам товар, и мы всегда его там находим. В случае получения урожая зерна на засаженном нами поле быть уверенным в совпадения наших надежд с действительностью значительно сложнее, но и здесь прогноз ума, план может совпадать с реальностью, если не случатся непредвиденная засуха или непрерывные дожди. С прогнозом погоды, как скажут метеорологи, ещё сложнее. Но человек, понимая многомерную логику жизни, способен оценивать свои возможности по тому или иному конкретному параметру в условиях стабильности достаточно точно. Если параметров становится всё больше, возникает ощущение хаоса и уровень контроля над «логикой жизни» снижается. В этих условиях человек стремится расширить границы своего контроля за счёт оценки, понимания неизвестных ему ранее факторов. Но оценить их все он не сможет никогда. «Логика жизни» всегда сильнее «логики ума»! Как говорил режиссёр Анатолий Эфрос на репетициях «Вишнёвого сада» Чехова: «Жизнь – это вихрь. А вихрь сбивает людей…».

 

6.3. Неоднородность Единого Пространства Жизни (ЕПЖ) и способы его структуризации

 

«Цена любой организованности, преодоления хаоса, - ущемление свободы выбора, фиксация выбора на определённом объекте, цели»

Автор

 

В «Новой философской энциклопедии» (т. 3, М.:«Мысль», 2010) пространство определяется: 1) как «форма созерцания, восприятия предствления вещей…»; 2) «способ существования объективного мира, неразрывно связанный со временем». В йоге и буддизме пространство неразрывно связано с сознанием, степень отражения которым реальности может изменяться. В бытовом плане пространство принято рассматривать как территорию, место, вместилище объектов и как направление движения.

Подытоживания различные определения пространства, можно отметить целый ряд характеристик, связанных с понятием пространства: наполненность, направленность, протяжённость, измерения. Философами пространство может рассматриваться как сущее и не сущее; имеющее форму или не имеющее; оно может быть однородным, гомогенным и изотропным, либо - неоднородным и иерархизированным; Кант рассматривал его как «трансценденальную априорную форму чувственности», то есть оно может быть осязаемым (чувственным) или воображаемым; несотворённым и вечным, либо сотворённым и временным; непрерывным и дискретным и даже обладающим энергией и материей…

Автор считает, что все эти качества, в той или иной степени, могут быть присущи отражению мироздания в сознании человека и предлагает использовать понятие «Единое Пространство Жизни» («ЕПЖ») для наиболее полного описания мироздания и его отражения (представленности) в бытии и сознании каждого человека. В это определение мы вкладываем не только содержательный смысл, то есть наполненность пространства индивидуальной и всеобщей жизни самыми разными объектами (мелкими и крупными; живыми и неживыми; реальными и воображаемыми), а также многообразие связей между любыми объектами, но и готовы обсуждать форму пространства, структуру, его измерения, параметры, кривизну и т.п. В частности, те или иные физические проявления мироздания – цвет, звук, физические поля и т.п. могут рассматриваться как с содержательной, так и формообразующей стороны, рассматриваться как способы структуризации пространства. То есть ЕПЖ всегда имеет структуру и содержание.

Авторская концепция «Регуляция полноты жизни» выделяет в Едином Пространстве Жизни составляющие: 1. «Внутреннее жизненное пространство», то есть характеристики, параметры жизнедеятельности конкретного человека, индивида; 2. «Внешнее жизненное пространство» - описание окружающего природного и социального пространства, а также – 3. «Регуляцию», как, своего рода, фильтр связи между внутренним и внешним миром человека. Все три блока могут быть описаны с различной полнотой, детальностью и разрешающей способностью.

Но важна не только содержательная сторона описания, её полнота. Важна и форма организации этого пространства. Для этого мы используем «спектральный подход» как элемент методологии «Спектральная логика» В.П. Грибашёва, а также многомерную систему координат, на которой размещена иерархия концентрических окружностей, связанных между собой многочисленными спиралями.

Большое разнообразие представлений о формах организации пространства представлено в многочисленной религиозной и эзотерической литературе. Некоторые из них автор упоминает в своих «Диалогах», так как представления людей о мироздании и своём месте в нём всегда имело то или иное содержание и облекалось в ту или иную форму. Наиболее распространённые элементы общепринятых описаний пространства совпадают и с элементами авторского описания ЕПЖ. Это: точка, центр; круги; двухполюсные линии связи или системы координат; спирали.

В своём диалоге «Так что же такое – «Спектральная логика» (книга «Диалоги не вечные темы») и разделе 6.1 автор стремилась показать, как и почему «логика ума» отличается от «логики жизни». Степень их отличия зависит не только от силы ума отдельного человека или уровня знаний в целом, она зависит от полноты самой жизни, разнообразия её неожиданных проявлений, широты и глубины спектра этих проявлений, то есть наполненности ЕПЖ. Анализируя модели мира и жизненный путь наиболее известных и успешных людей и, прежде всего, политиков, в очередной раз убеждаешься, что зачастую декларируемая модель мира и абсолютная в неё вера, корректируется «логикой жизни». Логика ума, чаще всего одномерна и линейна, а логика жизни – многомерна, противоречива и сложна, она является проявлением неоднородности и сложного строения Единого Пространства Жизни (ЕПЖ).

Иллюстрацией неоднородности Единого Пространства Жизни (ЕПЖ) является смешанная идентичность русского человека, о чём пишут и говорят многие психологи и политики. В работе «Размышления о человеке и мире» автор уже отмечала неизбежность «спутанности идентичности» современного человека, противоречивость психотипа русского человека, которые сформировала, как говорится, сама «логика жизни». И попытки разных людей («логики ума») свести эту идентичность к тем или иным чётким определениям, предложить те или иные концепции «русской идеи», чаще всего отражают степень осознания идентичности самими создателями. Насколько это осознание близко к реальности – не мне судить, так как приходлится вновь и вновь признавать, что многие создатели имеют неверное представление даже о собственной идентичности, связывая её, например, с православной верой или марксизмом или другой чёткой определённостью. И вновь возникает вопрос, звучащий в детской песне: «Из чего же, из чего же сделаны наши девчонки, из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки…».

Надо отметить, что оценки национального характера русского человека, как и русской культуры, всегда были весьма противоречивыми. Н.А. Бердяев полагал, что в основу национального русского характера легли два противоположных начала: природная, языческая стихия и аскетически-монашеское православие. Именно в этом он видел причину того, что русский народ в высшей степени поляризован в своих проявлениях и совмещает противоположности: деспотизм - анархизм; жестокость, склонность к насилию - доброту, человечность; рабство - бунт и т.п. Житейскую диалектику (противоречивость) русских хорошо иллюстрирует русский фольклор и, прежде всего, пословицы и поговорки. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», «Горя бояться – счастья не видать».

Русский характер сложился путём взаимодействия различных религий и идеологий, впитав языческий «ведизм», на фундаменте которого христианская религия сформировала православную веру, - и атеистическое богоборчество, вскормленное марксистской верой в царство Божье на Земле. Марксизм-ленинизм органично дополняется на почве поиска справедливости и преодоления отчуждения православием. Национальная идея ищет баланса между капитализмом и социализмом, между социальной справедливостью и классовым обществом. Дистанцированность от любой власти сочетается с надеждой на справедливого правителя и президента; почти буддийская нирвана или отрешённость исихазма сочетается с «сансарой» земных забот и политической полемикой. В характере русского есть как «восточные», так и «западные» примеси, в спектре его качеств есть «резонансные частоты» очень многих народов и этносов! «Русская идея, как и русская душа, как бы это ни раздражало «славянофилов» и «западников», не тождественна ни одной частности или изведанности, которую ей предлагают. Но она «ни одно, ни другое, ни третье», не потому, что она – «ничто» или «ни то, ни сё», а потому, что она – «и одно, и другое, и третье», и, вместе с тем, что-то новое и неизведанное!» (Н.И. Шелейкова «Герои нашего времени», М.: Талицы, 1996).

На наш взгляд, характер русского человека, как и его исторический путь, обладает тремя важными особенностями: 1) широтой и многоликостью, сложной полнотой; 2) противоречивостью; 3) крайностью проявления противоположностей. Конкретно это можно проследить в различных сферах жизни: в отношении русского человека к себе и к другим; по отношению к труду, богатству; к власти и государству; к новому и творчеству, знанию; в отношении к миру и при выборе жизненных ценностей, а также - на жизненном идеале и отношении к Богу. Трудолюбие русских дополняется «обломовщиной», которая таит в себе запрос на высший смысл труда. Жертвенность уживается с самолюбием; довольство малым - со склонностью к излишествам, пьянству. Бережливость нередко сочетается с расточительностью; национальная гордость - с классовой солидарностью, интернационализмом; державность - с дистанцированностью от власти. Общинность, коллективизм не мешает стремиться к уединению. Близость к природе, земле уживается с чувством «не от мира сего»; спасительный характер мессианства русского человека сочетается с эсхатологизмом, ожиданием конца света и истории; соборность - с чувством личной самоценности; религиозность, духовность - с богоборчеством; праведность - с человечностью, простотой и доступностью в общении; раскованность, естественность – со стеснительностью и собранностью.

Хотя многие исследования свидетельствуют, что объединяющих большинство русских идей практически нет, а каждый россиянин и русский на деле идентифицирует себя с широким спектром верований, идеологий, представлений и привычек, которые зачастую противоречат друг другу, некоторые по-прежнему твердят о «спутанности идентичности русских» и заняты поиском некой единственной, объединяющей всех русских идее! Тем, кто отмечает спутанность идентичности русского человека, прежде всего, как отрицательное явление, недостаток, хочется вновь предложить исследовать собственный состав. Некоторые хотят видеть идентичность русского человека одномерной, однозначной (тоталитарной, стабильной), то есть тождественной тем или иным качествам человека, определённым ценностным ориентациям, потому, что сами обладают одномерным мышлением. Но в этом случае отсутствует понимание идентичности, как сочетания сознательных и бессознательных факторов; действительных и воображаемых; личностных и общественных; национальных и общечеловеческих. Ведь идентичность – не нечто застывшее и определённое, а процесс. «Размытость» идентичности русского человека мне представляется не столько недостатком, сколько естественным проявлением «спектрально-целостного» или «квантово-волнового» характера организации и проявления всех жизненных явлений, накопления личностью разнообразных психофизических качеств и проявлений. Нормальной идентичностью можно считать не столько наиболее распространённый психотип (характер) личности, а индивидуальный и сложный её состав, адекватность которого можно оценивать не только по критерию «живучести», способности выживать в любых условиях, но и по критерию более совершенной организованности внутреннего мира, жизненного пространства человека. То есть сложная, многомерная, динамичная идентичность не только русского человека, но и землянина, неизбежно становится нормой, она неизбежна, как неизбежна утрата той или иной идеологией, религией и общественной системой однозначности выбора во всех случаях жизни. Она продиктована самой «логикой жизни». Поэтому надо искать новые способы описания и организации этой «спутанной идентичности». Если хотите, динамичный алгоритм организации сложной идентичности – это вопрос выживания человека в этом мире. Формирование идентичности, как и преодоление кризисов развития, – сам по себе противоречивый, не линейный, а объёмный процесс, то есть он обладает, во-первых, свойством естественной противоречивости, во-вторых, свойством «спектральной целостности», связан с обилием составных частей и потенциалом развития личности. С этой позиции можно выделить следующие проявления идентичности: сознательную и бессознательную; мнимую, воображаемую и действительную. Можно разделить её по содержанию: идеи, образы, чувства, ощущения; по сферам проявления: бытовая, социальная, сакральная, трансцендентная. И хотя идентичность всегда строится во многом на усвоенных с раннего детства архетипах, она представляет собой непрерывный процесс их трансформации, взаимодействия, как во внутреннем мире человека, так и под воздействием внешней природной и культурной среды. Именно представлению об идентичности, как процессу, как своеобразному «вихрю» на наш взгляд, и соответствует характер, психотип русского человека. Автор убеждена, что «спутанная идентичность» русского человека - это, своего рода, «вихрь» для «распаковки», проявления невиданной, по широте и глубине, внутренней и внешней полноты жизни!

На наш взгляд, противоречивость, как и сочетание крайностей, свидетельствует о широте, глубине русской души, то есть полноте внутреннего пространства жизни. Но ведь внутреннее пространство во многом отражает внешнее пространство жизни! А оно вмещает в себя и Запад с Востоком, и Север с Югом, и Атлантизм с Континентализмом. Не зря многие деятели считают Россию перекрёстком разных миров, Срединной Землей, «мостом» между различными частями света, способным обеспечить стабильность жизни людей на всём Земном шаре, спасти народы мира от взаимоуничтожения. Сложная, многомерная, спектрально-целостная идентичность личности, как и внутренний мир человека, отражает неоднородность Единого Пространства Жизни (ЕПЖ).

Кстати, хочу здесь отметить, что не менее многомерная и противоречивая история Китая, высокая степень неоднородности его социума пока не мешает его нынешнему руководству успешно регулировать социальные и международные отношения. Наверняка залогом этого является то, что образованный китаец вмещает в своём сознании элементы мировоззрений даосизма, конфуцианства, буддизма, марксизма и либерализма. И хаоса в умах у большинства китайцев почему-то не возникает!

В двухтомном издании «Наше отечество. Опыт политической истории» авторы проанализировали сложную проблему смешения народов и этносов на территории России более чем за два тысячелетия, выявили, своего рода, нелинейный характер формирования русского народа и российской государственности, неоднозначное отношение к религии, праву, любой власти. Авторы цитируют одного из теоретиков народничества 60-х годов Х1Х века, Н.К. Михайловского, который, практически, осознал «спектральный» характер организации и взаимодействия социальных объектов на примере истории, в которой не царит «…беспричинная случайность. Но она очевидно слишком сложна и разностороння, чтобы её можно было построить на каком бы то ни было одноцветном фундаменте», в частности, «... вопрос брюха и вопрос духа совсем не обязательно исключают друг друга».

Мы уже отмечали в разделе 6.2, что «логика жизни» одерживала верх над «логикой ума» на примере принятия решений некоторыми успешными политическими вождями. И хотя многие приверженцы политики Ленина или Сталин и сейчас убеждены, что те однозначно верили в полную победу своей идеологии и во всех случаях отдавали предпочтение классовой борьбе, никогда не сомневались в пользе научно-технического или общественного прогресса и стремились к неукоснительному переходу одной общественно-экономической формации в другую, на практике успешность их деятельности во многом обеспечивалась не только верой в торжество своей идеи, но и за счёт «спектральной логики», умения чувствовать и использовать фактор неоднородности Единого Пространства Жизни. Г.А. Зюганов отмечает в работе «Сталин и современность»: «Сталин не рассматривал пролетариат как некую однородную революционную силу. Класс наёмных рабочих, по Сталину, не был устойчивым и чётко оформленным социальным образованием; он выделял в нём три слоя. «Первый слой» - это основная масса пролетариата,…которая давно уже порвала связи с классом капиталистов. «Второй слой» - это выходцы из других классов, недавно только влившиеся в состав пролетариата и внёсшие в рабочий класс свои навыки, свои привычки, свои колебания, свои шатания… «Третий слой» - это «рабочая аристократия»… Этот слой представляет наиболее благоприятную почву для откровенных реформаторов и оппортунистов».

С.Ю. Рыбас в биографии И.В. Сталина пишет, что ещё в 1924 году в докладе на ХШ партийной конференции Сталин отмечал: «Троцкий утверждает, что группировки возникают благодаря бюрократическому режиму Центрального Комитета…. Это немарксистский подход, товарищи. Группировки у нас возникают, и будут возникать потому, что мы имеем в стране наличие самых разнообразных форм хозяйствования – от зародошевых форм социализма до средневековья. Это во-первых…Затем мы имеем НЭП, т.е. допустили капитализм и возрождение соответствующих идей, которые проникают в партию. Это, во-вторых. И, в-третьих, потому, что партия у нас трёхсоставная: есть рабочие, есть крестьяне, есть интеллегенты в партии….Если бы у нас был максимально свободный режим, то группировок было бы гораздо больше». (Как необходимо это понимать современным сторонникам единообразия мышления и искателям единой общенациональной идеи!). Кстати, призывы Троцкого к демократии Сталин рассматривал, как попытку обмануть людей и передать актив партии на расправу учащейся молодёжи (он словно предвидел угрозу «оранжевых революций»). При обсуждении постановки во МХАТе пьесы М.Булгакова «Дни Турбиных» Сталин так ответил на реплику своего воспитанника А.Ф. Сергеева о том, что в пьесе показаны «… белые, враги»: «Там не все белые, не все враги. Вообще, люди разные, среди них мало совсем белых и совсем красных….». При этом он хорошо понимал, что «честные» Серафимы и приват-доценты были вышиблены из России, несмотря на свою честность потому, что «сидели не шее у народа».

Проанализировав ряд политических решений Сталина по биографической книге С.Ю. Рыбаса «Сталин», с уверенностью можно утверждать, что Сталину была не чужда «спектрально-целостная модель мира», являющаяся почти во всех случаях более жизнеспособной моделью отражения мира, чем модель мира «бинарная». Подтверждением этому является не только возрождение в СССР перед Великой Отечественной войной государственной и державной риторики и идеологии, соединение классового подхода с национально-патриотическим, использование для подъёма духа советских людей культурных и политических достижений царской России, возрождение традиционных для большинства людей ценностей и расширение рамок марксизма (пропаганда творчества Пушкина, исторического вклада Александра Невского, Петра Первого; запрет публикации статьи Ф.Энгельса «О внешней политике царизма», так как нельзя было перед войной унижать Россию; разрешение издания книг депутата Государственной думы В.В. Шульгина «Дни» и «1920»; открытие исторических факультетов в университетах; пересмотр отношения к религии, возрождение патриаршества, восстановление православных храмов и мечетей; использование выражения «Мать-Родина» и другое). Юрий Жданов, например, вспоминал, что Сталин отмечал культурную роль монастырей: «Они несли людям грамотность, книгу».

В биографии С.Ю. Рыбаса о Сталине, как в зеркале, отразилась неизбежная противоречивость любой политики и любого этапа исторического развития. История – не прямая линия эволюции форм жизнедеятельности общества от простого к сложному, от первобытно-общинного строя к коммунизму, как её зачастую представляют сторонники абсолютного прогресса (линейная логика). Но на каждом её этапе всё же можно обнаружить те или иные доминанты развития, определяемые через деятельность конкретных людей (Наполеона, Маркса, Ленина, Сталина, Гитлера и других), через сформулированные (прежде всего для широких народных масс) идеологии (коммунизм, либерализм, национал-социализм и т.п.). Мир остаётся сложным, многоукладным, а деятельность наиболее успешных политиков не укладывается в строгие идеологические схемы, но должна содержать и жёсткие элементы определённости, направленности к той или иной цели.

Надо отметить, что активное использование отдельных элементов более сложной, чем бинарная или тоталитарная модели отражения мира, сопровождалось непониманием и даже противостоянием, борьбой тех, кто исповедовал прежнюю веру: профессиональных революционеров и сторонников перманентной революции (Троцкий), носителей идей коммунистического романтизма, «экспорта» революции за рубеж (Тухачевский), русской «всемирности» и еврейского мессионизма. Но, если все процессы пересмотра истинности тех или иных подходов, идеологий расценивать как ревизионизм, фальсификацию истории, считать исключительно враждебными, то можно загнать себя и общество в такую ложь, мимикрию, выбираться из которой придётся лишь через кризис, революционную ситуацию, переворот, либо – через тотальное уничтожение всех разнообразных инакомыслящих. Накапливаясь, ложь создаёт мимикрию и неопределённость для большинства малоактивных граждан; увеличивает преступность и риск предельно активных и малокультурных; ведёт к депрессиям, психическим отклонениям и самоубийствам наиболее сознательных; развращает власть предержащих, то есть тормозит развитие как индивидуального, так и общественного сознания. Но как же избежать накопления лжи, непонимания причин противоречий и неправильного выбора направления развития? Прежде всего, необходимо признать, что каждый человек – сложная, неоднородная и несовершенная система, так как каждый из нас в течение жизни вбирает в себя множество противоречивых и разнородных представлений о себе и мире. Из этого и надо исходить при формировании новой стратегии развития человека и общества.

А крестовые походы христиан и жестокие методы миссионерства Латинской Америки? Разве они согласуются с исходными постулатами христианства? Упрёки, адресуемые к коммунистической и социалистической практике, как и к демократии, насаждавшихся всегда с применением насилия, разве они не подтверждают всё тот же закон неоднородности Единого Пространства Жизни, любого жизенного явления и объекта мира? Этот закон сочетается с многомерным характером организации мироздания и человека, их «спектральной целостности».

Фактор неоднородности в психологии давно является предметом исследования и даже регуляции. Основатель российской психологии развития Л.С. Выготский (1896-1934) установил, что развитие человека идёт неравномерно, представляя собой цепь качественных изменений. При этом отдельные проявления и параметры психики имею собственный темп развития и свои особые периоды развития и кризисы. Способность к восприятию того или иного фактора жизни или обучающего воздействия задаётся «зоной ближайшего развития». О «неравномерности и гетерохронности (асинхронии) протекания возрастных процессов» пишет психолог И.С. Кон: «Закон гетерохронности развития универсален и действует как на межличностном, так и на внутриличностном уровне. Межличностная гетерохронность означает, что индивиды созревают и развиваются неодновременно, а разные аспекты и критерии зрелости имеют для них неодинаковое значение. Внутриличностная гетерохронность выражается в несогласованности сроков биологического, социального и психического развития и несовпадении тепмов созревания или инволюции отдельных подсистем одного и того же индивида, например, темпов его физического роста и полового созревания, наличии диспропорций между интеллектуальным и нравственным развитием и т.п.». (И.С. Кон «Жизненный путь как предмет междисциплинарного исследования», сборник «Человек в системе наук», М.: «Наука», 1989). (Автор исследует неоднородность внутреннего мира человека, «Внутреннего пространства жизни», спектры которого представлены в приложении 2).

Неоднородность сознания и поведения людей нужно понимать и учитывать тем, кто пытается объединить людей, найти неопровержимые доказательства единства мира, природы и общества, воодушевить всех общей национальной идеей. При этом всегда были и будут попытки подвести жизнь под те или иные схемы, а также предъявить жизни те или иные требования с точки зрения человеческих потребностей и одномерных целей. Нагляднее всего это проявляется в социальной и политической жизни. Например, в оценке деятельности тех или иных политиков, от которых ждут более чем «конфуцианского» совершенства и мудрости во всех проявлениях, включая личную жизнь и образ жизни. Чаще всего, политиков упрекают в непоследовательности их действий и чуть ли ни предательстве. Хотя надо всегда отличать изменения, связанные со сменой обстоятельств жизни самого народа, потребностями жизни, её «логикой» от тех, которые продиктованы инстинктом личного самосохранения, ленью или невежеством самого правителя.

В современном мире фактор его неоднородности станет особенно значимым, что связано с ростом миграций, передвижений и свободой распространения информации. И тот, кто научится управлять этой неоднородностью, которая порождает не только конфликтность, но является и стимулом для развития, будет управлять миром! Лауреат Нобелевской премии, экономист Томас Сарджент заметил, что «война и кризис чем-то схожи. И то и другое рождается из обманутых ожиданий и противоречий в интересах». Тем более что как интересы, потребности людей, так и их ожидания, как раз и порождают социальную неоднородность, они должны согласовываться не только между собой, но и с возможностями социума, природы.

В аспекте управления неоднородностью и противоречиями напрашивается, прежде всего, регрессивная модель, связанная с многочисленными запретами, ограничениями, разделениями и социальным расслоением. И, надо признать, что мир идёт сейчас именно по этому пути! И нельзя отрицать высокую степень вероятности, что режим выживания для всего человечества породит невиданную ранее олигархическую и «людоедскую» власть, которая ради сохранения своих преимуществ пойдёт на повсеместный геноцид народов Земли, повсеместное создание резерваций с перспективой полного исчезновения большинства. Мир может распасться на множество «параллельных миров», каждый из которых будет жить в собственном пространстве-времени, на том или ином уровне социально-экономического и технического прогресса (при той или иной социально-экономической формации). Одни будут пытаться выжить за счёт примитивного собирательства, другие – трудоёмкого и малопроизводительного аграрного труда, третьи станут исполнять роль «обслуги», четвёртые – торговать, пятые – добывать знания, разрабатывать новые технологии для власть предержащих… И лишь избранные смогут управлять миром с помощью, знаний, силы и денег.

При определённом развитии событий все «болевые точки общества», социальные противоречия, включая национальные и межэтнические, как и любые знания, могут стать эффективным средством регрессивного, манипулятивного, управления. Но мне представляется, что проблески всё же есть. Хоть слабо, но начинает проявляться принцип «добровольного отказа от накопленных преимуществ». Например, 77-летний американский миллиардер Уоррен Баффет (входит в тройку самых богатых людей планеты, его состояние журнал «Форбс» оценивает в 52 миллиарда долларов) выступил с предложением – не передавать по наследству крупные состояния, ибо это создаёт капиталы, не нажитые трудовым путём, и увеличивает разрыв между богатыми и бедными. Более того, он считает, что с богачей надо драть три шкуры. Только такой подход может обеспечить максимальное сохранение равенства возможностей и демократию, которая в противном случае перейдёт в наследственную плутократию.

Несколько поколений людей разных национальностей на территории нынешней России выросли при социализме, в стране Советов, Союзе Советских Социалистических Республик. Почти все современные политики, бизнесмены, ученые и деятели культуры, старше 25-30-ти лет, являлись свидетелями прежнего порядка, власти КПСС, приобщились к советскому образу жизни; очень многие были членами коммунистической партии, комсомола или хотя бы октябрятами…

В настоящее время многим людям советское прошлое кажется во многом жестоким, даже безжалостным по отношению к людям, а принесённые ими жертвы видятся в свете утраты справедливого вознаграждения за них, отсутствия воздаяния за ошибки и преступления прошлого, - напрасными. Чрезмерными и даже нелепыми кажутся некоторым понесённые страной потери. И всё это – на фоне цинизма нынешней власти и вскрывшегося многолетнего обмана и мистификации общественного сознания. Ведь очень многие из тех, кто был идеологом коммунизма, трубил о героизме советских людей и взывал к новым трудовым и воинским подвигам, сам не верил в пропагандируемые идеалы, обманом зарабатывал на хлеб с маслом! И многие окружающие это ясно осознавали и никогда не забудут, как вряд ли смогут простить и человеческие жертвы, предательство общенациональных интересов со стороны бывшей верхушки КПСС и ВЛКСМ. Невольно естественное осуждение переносится не только на «перевертышей» в нынешней власти, но и на верных носителей прежних идеалов – как в советском прошлом, так и в настоящем (В.И. Ленин, И.В. Сталин, Г.А. Зюганов, КПРФ находят понимание и встречают доверие не более чем у трети населения России).

Советский период отечественной истории, как и любой другой, не должен стать всеобщим пугалом, источником только отрицательных оценок и эмоций. Негоже огульно охаивать наше недавнее прошлое. Бывшее население СССР и нынешней России распад СССР, как и предшествующий развал КПСС и ВЛКСМ, утрату этими политическими структурами власти и управляемости страной никогда не оценивали однозначно, то есть общественное мнение по поводу оценки нашей истории, как и недавних преобразований, весьма неоднородно. В демократический характер событий 19-21 августа 1991 года, как в 1994, так и в 2005 году, верило не больше 10-11% опрошенных; с 27 % в 1994 году до 36 % увеличилось число убеждённых в трагичности этих событий для страны и её народа; но большинство видели в этом лишь «эпизод борьбы за власть в высшем руководстве страны» (53 % в 1994 и 43 % в 2005). Весьма сходная оценка общественного мнения получена опросом 2003 года и по поводу событий 1993 года (сторонников Ельцина не более 11%; сторонников или сочувствующих Верховному Совету РСФСР – около 32 %; нейтральных – 37 % и 18% - не определившихся).

Самое сложное и важное, наверное, – не только провести всесторонний анализ общественного мнения о прежней и нынешней власти, об общественном строе, выявить ценностные ориентации отдельных групп людей и глубину понимания целей и задач, стоящих перед каждым отдельным человеком, Россией и человечеством в целом. Намного важнее - извлечь уроки из недавнего прошлого, обрести в нём не только огромный жизненный опыт, но и энергию, заряд для движения вперёд, - к лучшему, «светлому будущему», как хотелось бы верить большинству наших людей.

Неужели от «Советской цивилизации» (С. Кара-Мурза), от «Советской империи» (А. Проханов) и «Советской державы» (Г.А.Зюганов) останутся только «рожки да ножки», а прежнее поколение «советских людей» вымрет как мамонты по тем или иным причинам?! «Распалась связь времён!» - этот гамлетовский тезис нуждается в антитезисе, устремляющем нас если не к «жизни вечной», то к более полному существованию во всей совокупности земной жизни. Необходимо выстроить, своего рода, коридоры, мосты между прошлым и будущим, соединить в живом, эмоциональном и практическом порыве мысль и усилия людей разных поколений, восстановить диалог между ними.

Такие мосты не могут строиться из ненадежного информационного материала «либеральной цензуры» (вдумайтесь в это сочетание!) или закоренелого цинизма кухонных пересудов любой власти, непрерывной односторонней рефлексии при дремучей отстранённости от ответственности за происходящее. Лозунги: «Мы всё равно ничего не решаем» и «Все они одинаковы» (излюбленная оценка любой власти), - на самом деле несут большой заряд агрессии и разрушения, хотя и выстраданы некоторыми в период их неудачного «хождения во власть», в результате утраты своей профессиональной значимости, заданы общей социально-экономической ситуацией в стране. Мост между прошлым и будущим должен строиться общими усилиями и, по возможности, с противоположных сторон: со стороны власть предержащих и «простого народа»; со стороны молодёжи (будущего) и со стороны ветеранов (прошлого).

 

6.4. Спектральная модель сознания и бытия человека

 

«Я полагаю радугу Мою в облаке, сказал Бог Ною, чтобы она была знаменем / вечного/ завета между Мною и между землею» (Быт. 1Х, 13).

Стр. 594 «Библейской энциклопедии»

 

«Абсолют Материи – это профанация.

Не вспыхнет без Идеи Материализация»

А.Н. Другов

 

«Человек – не дух, не тело, - человек – их связь, - Третья, триединая это ипостась»

А.Н. Другов

 

Спектральная модель человека и мира, конечно, - не новость. Не обошла их и философия, экономика и наука. Невозможно перечислить все подходы и методы стратификации и классификации, используемые во всех сферах жизни общества. Прежде всего, это традиционные и современные модели, описывающие уровни сознания человека, а также – стратификации природы и общества. Они есть в индуизме, йоге, буддизме, христианстве и суфизме (в предыдущих разделах они нередко рассматривались). Их используют в эзотерике и даже в науке, в том числе, в психологии. На эту тему часто появляются интересные интегральные и междисциплинарные подходы. «Спектральность» широко используется при описании разнообразия форм и видов жизни на Земле и их классификации. Необходимое и достаточное разнообразие элементов той или иной живой системы (например, биоценоза) – естественное условие для её развития, но оно не может быть безграничным, так как разнообразию противостоит унификация. Поэтому при использовании «спектрального подхода» к разработке систем управления всех уровней надо придерживаться баланса противоположностей. Иначе, как предполагал известный методолог Спартак Никаноров, будет происходить «рост Неизвестного, о котором пока имеется крайне наивное представление» (С.П. Никаноров «Уроки СССР», «Экономическая и философская газета», № 37, 2013). По сути это означает нарастание неуправляемого хаоса.

Мироздание как многослойная система концентрических, вписанных друг в друга окружностей, - одна из самых распространённых моделей мира. Ни одна религиозная или культурная традиция не обошла это представление стороной. Все хорошо знают о «кругах ада» и «кругах рая», представленных в «Божественной комедии» Данте, опирающихся на аналогичные христианские представления. Знатоки знают «спектральные модели» сознания и мироздания в йоге, буддизме и исламе (раздел 3.1).

Спектр (от лат. Spectrum, видимое, видение) – совокупность всех значений какой-либо величины, характеризующей систему или процесс; в физике рассматривают спектры колебаний, имеющих разные частоты, спектры энергий, импульсов и масс частиц. Спектр может быть дискретным (например, спектр масс элементарных частиц или линейчатый оптический спектр) и сплошным (спектр излучения раскалённого твёрдого тела). Спектральный анализ, в общепринятом смысле – определение состава вещества или объекта путём изучения его спектра. Наиболее известные спектральные приборы: спектрограф, спектрометр, спектроскоп.

Невозможно избежать субъективности при составлении содержательных «спектров» тех или иных объектов и явлений, их классификации, искусство выстраивания которых в некоторых случаях равнозначно научным открытиям. Примером высококлассной спектральной классификации является «Периодическая система элементов» Д.И. Менделеева, которая позволила на основе знания общего принципа периодичности прогнозировать и открывать новые химические элементы и их свойства.

«Спектральный подход» продуктивен для детального описания духовного мира человека и его духовного пути (разделы 3.1, 3.4). А.Н. Гостев, Н.В. Борисова («Психологические идеи в творческом наследии И.А. Ильина»), рассматривая духовно-нравственное начало человека в современной психологии и православной традиции на основании философии И.А. Ильина, отмечают, что «духовность» является многогранным понятием. Понятие «духовности» включает в себя следующие аспекты: 1) социально-значимые и общественно-полезные установки человека, приобщающие к «общечеловеческим ценностям»; 2) «нравственные чувства человека, особые переживания экзистенциальных, этических, эстетических аспектов бытия»; 3) творческие процессы, высшие психические процессы; 4) «подчёркивается направленность человека к «высшим метафизическим сферам». Разные авторы (философы и психологи) отмечают разнообразные аспекты проявления духовности человека, связанные со смыслом жизни, высоконравственными переживаниями, мотивациями блага для других, жертвенностью и героизмом; «системообразующим качеством социального взаимодействия». Согласно православной святоотеческой традиции в человеке действуют: 1) закон тела, 2) закон души, 3) закон духа – закон любви, свободы и благодати. Человек, созданный «по образу Божьему» представляет собою триединство тела, души и духа. «Дух в христианской традиции – это высшее в человеке, сила, влекущая его от видимого мира к миру невидимому, от временного к вечному, отличающая его от всех других тварей земных». «Душа является разумной, свободной, непознаваемой, оживляющей тело, бессмертной деятельной силой, полученной от Бога, дающей возможность человеку беспредельного развития и обожения». Душа – целостное образование, способное на многообразие проявлений.

Но при этом в православии не утихает спор по поводу «первичности-вторичности» духовного и материального начала в человеке. Психолог Т.А. Флоренская, с опорой на русскую духовную традицию отмечает, что «этимология слова «человек» указывает на укоренённость вечности: корень слова «век» (по-славянски «век» - «вечность»); «чело» - говорит о сознании, разуме. Разум, обращённый к вечности, - вот суть понимания человека, отображённая в русском языке» (Т.А. Флоренская «Диалог и духовное пробуждение личности», Материалы Челпановских чтений – 2011.Т.2. СПб.: Нестор-История, 2011). Рассматривая понятие «духовности», Т.А. Флоренская не отождествляет её ни с интеллектом, ни с нравственностью и даже с религиозностью (автор разделяет это представление, развивая в «спектрографии нравственности»). Она ставила целью своих психологических работ не столько решение конкретных проблем человека, связанных с потенциалом личности, сколько с пробуждением человека как Образа Божия. Как утверждает во вступительной статье к сборнику вышеупомянутых материалов Игумен Иоасаф, «есть грех в мире, есть и зло, есть страшные, тёмные силы; но есть и ещё большее – есть иное – Свет, который не может объять никакая тьма, во всём есть сияние Божие, которое в человеке пребывает, сколько бы ни падал он. Беспредельная наша мерзость – но ещё беспредельнее Свет и правда, данная Господом каждой душе, приходящей в мир».

Как отмечается в издании «Психологический институт в современном научно-психологическом пространстве: Международные Челпановские чтения 2014» (статья Л.Ф. Шеховцовой), «учение, утверждающее параллелизм физических и психических процессов, называется психофизическим параллелизмом, или даулизмом». То есть «корректно говорить только об одновременности протекания физических и психических процессов…Реальна не только материя, но реально и психическое… «Если нет причинной связи между физическим и психическим, то значит, для психического есть другие источники», - пишет Г.И. Челпанов…Корректно сказать: физические изменения в мозгу сопровождают психические процессы, но нельзя сказать – порождают, «превращаются».

Аппелируя к отечественной традиции организации жизни общества авторы нескольких статей журнала «Теория и история» подчёркивают единство духовной (Церкви) и светской (государства, правительства) властей в противовес их избирательности и последующей борьбе либерализма и консерватизма. Тем более что «в жизни общества ничего такого в «чистом виде» не бывает в силу их взаимного влияния, что, безусловно, не означает, что мы не должны различать стандарты (либерализм, консерватизм и симфонию духовной и светской власти)», - отмечает Н.М. Чуринов в статье «Идеология светской власти».

Идея единства духовного и материального, представленная не только в Восточной философии, но и в античной философии Запада, как представляется многим исследователям, нашла своё продолжение в трудах византийских философов (статья Д.Е. Гигоренко в том же журнале). Совершенствование материи в рамках того или иного объекта (вещи), то есть его движение «к своему наилучшему бытийному состоянию» возможно лишь «по благодати», то есть путём приобщения к Софии (знанию и слову), а в конечном итоге – к Богу. При этом вещь (объект) реализует свою волю, заложенную ей по божественной природе, а не внешнюю, чужую волю, как представляется на основании эволюционных теорий.

Патриарх Русской Православной Церкви Владыка Кирилл, справедливо предостерегает верующих от идолопоклонства, под которым подразумевается не только служение Золотому тельцу, погоня за наслаждениями, выгодой и прибылью. Ведь за всем этим стоит потеря целостности личности, поэтому неукоснительное, прямолинейное следование той или иной религии – проявление идолопоклонства, так как высшей ценностью может быть только Бог.

Надо сказать о спектральной модели применительно к жизни любого конкретного человека. И хотя для описания внутреннего мира человека существует множество разнообразных религиозных, научных и прагматических концепций и моделей, почти все они используют, в той или иной степени, «спектральный принцип». Игорь Ларионов в «Интра йоге» отмечает, что во многих учениях древних и, прежде всего, египтян, человек обладает не только физическим телом, «но целым спектром тел, пронизывающих одно другое…Отголосок этой доктрины представлен русскими матрёшками…». Но искажающим влиянием христианства, считает И.К. Ларионов, да и других теорий, людям была внушена «биполярность души и тела»; первая была признана божественной, а тело греховным, но при этом человека устремили к посмертному воскрешению в физическом теле! «Спектральный подход» используется для описания различных «тел» человека и воздействия на него различных планет в астрологии (работы А. Подводного, И.В. Ульрих и другие).

Человек воспринимает мир, другого человека или отдельный объект всегда на основе спектра восприятий, в который входит самый широкий спектр ощущений, чувств и даже мыслей, а также – бессознательно воспринимаемых физических полей, малых и больших воздействий. Да, широкий спектр может сужаться сознанием до тех или иных понятийных или эмоциональных доминант и получать оценку по типу «да» - «нет» («плохо» - «хорошо»), то есть спектральное восприятие и даже спектральная обработка сигналов внешнего и внутреннего мира человека может под воздействием сознания, оценок становиться как бы линейной и однозначной. Тем не менее, в природе человека заложена возможность пересматривать свои оценки, дешифрировать, уточнять их до бесконечности. Спектрально-целостная природа человека это позволяет делать.

Если мы обратимся к структуре человека, как психофизического существа, то обнаружим, что он живёт не только в единстве духовных и материальных потребностей и возможностей, но и более сложной их раздробленности. (Под структурой человека будем понимать содержание и форму наполнения его всем разнообразием свойств и качеств). При этом соотношение и взаимоотношение любых потребностей и возможностей у людей различны. Есть люди, обладающие очень большим разнообразием, широким спектром проявлений и качеств; есть, наоборот, склонные проявлять определённые свойства, которые могут быть развиты у них чрезмерно. Первые, наверное, предпочитают перемену труда и рода деятельности, совмещение разнообразных функций и профессий; вторые хотят отдаваться определённому роду деятельности, они являются узкими профессионалами. То есть структура личности первого типа отличается более широким спектром проявлений. Наиболее важным при этом является совпадение структуры личности с требованиями внешней среды, то есть, наличие возможности следовать своей индивидуальной структуре личности.

Надо также отличать потенциальную структуру личности от актуального её проявления. Структура личности во многом задаётся с рождения (это потенциальная структура). То, насколько она реализуется (то есть станет актуальной структурой), будет зависеть от самого человека и окружающей среды. Ломка предрасположенности допустима лишь в ограниченных пределах.

Этапность развития творческих особенностей человека (во времени) подробно представлена в йоге и буддизме. Её можно рассматривать также в качестве примера применения «спектрального подхода». Человек проходит стадию домохозяина и семьянина перед тем, как в старости стать монахом и уйти служить Богу. Нечто подобное в конце жизни говорил Л.Н. Толстой, изображая два треугольника, соединённых вершинами («песочные часы»), – материальное с возрастом убывает, духовное – возрастает. Это, возможно, отражает, прежде всего, его собственную стезю, так как есть и другая тенденция описания личности (на основании пространственного подхода): люди все изначально разные, с различной структурой потребностей. Поэтому в Индии существуют касты, каждая из которых имеет свою предрасположенность к тому или иному образу жизни. Можно сказать с уверенностью, что стадийность хоть и работает, но не всегда. Есть дети, от рождения предрасположенные к духовной жизни, а другие – к материальной (я, например, уже с 4-х лет думала о смысле жизни, меня мало тянуло заниматься материальными вещами). Л.Н. Толстой видел три вида нравственности: нравственность дикости (нравственно то, что служит на пользу моему «я»); нравственность варварства (нравственно то, что служит своему кругу); нравственность общечеловеческая - это тоже применение «спектрального подхода». У меня есть статья «Спектрография нравственности», которая рассматривает нравственность с разных позиций с применением разрешающей способности 7 по каждому параметру (таблицы даны в Приложении 2).

Мне представляется, что в наше время происходит, своего рода, «мифологизация креативного творчества», что хорошо объяснимо с позиций «спектрально-целостного» подхода к личности. Человек - это целостность, отдельные составляющие (качества) которой находятся на разных уровнях развития. Поэтому уровень развития интеллекта (из основного спектра уровней: гений – талант – способный – обычный – дебил – имбецил - идиот), может не согласовываться с социальным уровнем развития или уровнем развития нравственности. Поэтому творческие способности (тем более, в определённой области) могут сочетаться с любыми другими качествами личности. Ведь иной гениальный физик не сможет прибить дома даже гвоздь, а другой, не менее гениальный, прекрасно владеет столярными инструментами и хорошо поёт; иная талантливая женщина-философ не может сварить даже кашу, но другая прекрасно готовит, шьёт и т.п. В обществе всегда есть эрудированные, талантливые личности с умелыми руками и высокой нравственностью (гармоничное «совершенство»), но их мало. И всегда есть люди «одномерные» или даже «отсталые» по своим задаткам – «полнота жизни» предполагает разнообразие.

Эффективность применения «спектрально-целостного» подхода можно также показать на примере анализа феномена «выгорания личности», о котором пишет Л.А. Китаев-Смык (представлено в разделе 2).

Кен Уилберн («Интегральное видение») убеждён, что ему удалось выявить главное во многих системах развития человека с «целью создания целостной карты всего человеческого потенциала» (синоним – «интегральная операционная система (ИОС)». Он полагает, что это может помочь каждому человеку ускорить своё развитие и приобщиться к более широким и глубоким способам бытия. В своей модели он применяет, по сути, «спектральный подход». Главное в ней он сводит к пяти простым факторам: секторы; уровни; линии; состояния; типы. При этом он рассматривает, своего рода, «спектр сознания», выделяя стадии сознания, которые можно называть уровнями и даже волнами. Уилберн выделяет три стадии: 1) доконвенциональный или эгоцентрический (стадия «тела»), которая характерна для младенцев; 2) конвенциональная, на которой происходит освоение социальных ролей (стадия «ума»); 3) мироцентрическая («духовная»). Уровни развития: физический, эмоциональный, ментальный, духовный. Под секторами К. Уилберн понимает взаимодействие человека с самостью («я», индивидуальное внутреннее), культурой («мы», коллективное внутреннее) и природой («оно», индивидуальное внешнее), а также - их взаимодействие («они», коллективное внешнее). Он рассматривает различные типы иерархии (холоархии), например, потребностей, сопоставляя их с цветами радуги. Линии развития отражают развитие способностей по разным направлениям: по когнитивному направлению (сознание того, что есть), по межличностному (насколько человек социально адекватен в общении), по моральному (сознание того, что должно быть), по эмоциональному (аффективному, по спектру эмоций), эстетическому (линия красоты, смысла); направление потребностей; линия самотождественности («кто я?»); психосексуальная (весь спектр Эроса); духовная; линия ценностей (то, что человек считает для себя наиболее важным). Каждая из них может развиваться по тем же 3-м стадиям. Психограмма позволяет описать эти процессы системно. Этот автор рассматривает мужскую и женскую типологии, обращается к систематизации древних на основании тел человека – грубого, тонкого и причинного. Они соответствуют состояниям энергии. Всем этим качествам соответствуют отчасти уровни развития сознания, а также разделы мозга: рептильный ствол мозга (рудиментарный уровень сознания); лимбическая система млекопитающих (тонкое тело и чувства, эмоции); триединый мозг с неокорой (неокортекс) (мироцентрическое восприятие).

Несмотря на то, что отражение окружающего мира, включая и социум, человеческим существом происходит не только на уровне сознания, и, тем более, разума, то есть немалую роль в процессе отражения играют всевозможные ощущения и не осозваваемые до конца чувства, для человечества особое значение имеют всевозможные знаковые системы, которые изучает семиотика. И.В. Враймуд в своей работе «Знаки и знаковое сознание» представила следующую модель этапов семиогенеза: 1 стадия – объект реальный; 2 стадия – семиотический объект; 3 стадия – естественный знак; 4 стадия – образный знак; 5 этап – изобразительный знак; 6 этап – языковый знак; 7 этап – символьный знак; 8 этап – идеальный объект. Меня заинтересовал вывод автора о том, что «каждой ступени семиогенеза можно поставить в соответствие тип мышления, преобладающий на соответствующем этапе…». И этот автор выделяет следующие типы мышления: «Предметно-действенное, Наглядно-образное, Образное, Художественное, Вербальное, Символьное, Абстрактно-логическое». Тем самым И.В. Враймуд подчёркивает факт, «что мышление человека многослойно. Разные задачи требуют от него выполнения того или иного типа мыслительной деятельности…». Каждому типу мышления «можно поставить в соответствие тип памяти». Далее может быть выстроена и стадиальная схема роста и развития человека в социуме, в которой типы мышления и этапы семиогенеза коррелируются с возрастами человека. Но, по моему мнению, в силу отсутствия чёткого совпадения этапов развития разных факторов между собой, сознание человека представляет собой сложное пространство их взаимодействия, отличающееся в некоторых случаях большой степенью неоднородности. Поэтому, например, преклонный возраст человека может коррелироваться с начальной стадией семиогенеза или мышления. И, наоборот, подросток может обладать развитым мышлением и оперировать при отражении внешнего мира высшим уровнем семиогенеза.

Работа В.И. Якунина, В.Э. Багдасаряна, С.С. Сулакшина «Цивилизационно-ценностные основания экономических решений» (М.: Научный эксперт, 2008) - прекрасная иллюстрация к необходимости применения «спектрально-целостного» подхода к анализу экономики и неоднородности экономического пространства. «Современные науки, длительно развиваясь по пути специализации и накопления эмпирического багажа, - констатируют авторы, - дошли в своём «туннельном» развитии до того предела, когда стали утрачивать способность к целостному восприятию предмета своего исследования». Они усматривают успехи всех экономик мира в процессе исторического развития в «цивилизационном ресурсе», который заключается, прежде всего, «в специфических механизмах организационно-управленческих и мотивационных основаниях трудовой деятельности». То есть прибыль, выгода, как превозносимые либералами основные стимулы деятельности, таковыми не являются и даже не являлись на протяжении всей истории человечества. Мораль, нравственные, общественные и религиозные ценности, идеалы направляли хозяйственную, экономическую деятельность людей во все времена не в меньшей (иногда даже в большей) степени, чем исключительно «экономические» стимулы. Авторы отмечают, что «продуктивный труд коррелирует с религиозным мировосприятием, ориентированным на представление о посмертном воздаянии», а «Русская традиция выдвигала этическим идеалом нестяжательский образ жизни, существования на минимуме удовлетворения материальных благ». Эти авторы приводят ряд ссылок на исследования, подтверждающие «существование различных типов экономического менталитета», что, на мой взгляд, является предпосылкой многоукладности. Среди рыночно ориентированных фигурантов доминируют протестантские страны. Авторы рассматривают природу труда, как многофакторное явление, так как для мотиваций трудовой деятельности характерен не столько доход сам по себе (если бы это было так, то потребительская и криминальная мораль полностью бы вытеснила трудовую). Ещё более важна «идейно-духовная мотивация трудовой деятельности» (это, прежде всего: божественные заповеди; общественное служение; самореализация человека; а также – эстетическая составляющая). В.И. Якунин, В.Э. Багдасарян, С.С. Сулакшин рассматривают ряд факторов, обеспечивших успешность тех или иных национальных экономик: доминирующая позиция государства, его заметная регулирующая, контролирующая роль в экономике; монополия государства во внешней торговле; значимая идеологическая составляющая (отказ от идеологии в России ведёт к космополитизации и компрадорству); целесообразная мера автаркизации, обособленности от мирового рынка (то есть отказ от излишней специализации и глобального разделения труда); коллективистский принцип хозяйственной самоорганизации; принцип опоры на собственные силы (а не на инвестиции и заимствования). Во всех успешных странах мира множество примеров государственной поддержки так называемых «нерентабельных» производств и отраслей экономики, так как важен не только экономический, но и статусный, социальный и оборонный фактор значимости отрасли или производства. Иллюзии крайних взглядов на экономику авторы противопоставляют «реалистическую многоукладность экономики», её «цивилизационного многообразия».

Но в силу, как мне кажется, сложившегося главенства тоталитарного мышления, бытует представление о линейном направлении экономического и исторического развития в целом, из чего вытекает потребность в «догоняющей» модели развития, то есть необходимость для каждой страны идти в форваторе достижений наиболее развитых стран мира. Наряду с верой в единый универсальный ход развития экономики встречается и «дихотомический» подход, когда окончательный выбор делается между противоположными направлениями развития, например, между либеральной (рыночной) и тоталитарной (плановой) моделью экономики. Но для выхода из экономического тупика любой стране, на самом деле, необходима самоидентификация на основе набора альтернатив по многим направлениям экономики. Нет «чистых», «идеальных» моделей; мы всегда имеем многоукладность; вопрос заключается лишь в мере присутствия каждого отдельного уклада в единой системе, структуре экономики.

Примером применения, своего рода, «спектрального подхода» может быть та или иная стратификация общества. «Классовый подход» при стратификации социума известен каждому. Но даже эта классификация неоднозначна и изменяется со временем. А.Ш. Жвитиашвили в статье «Классовые схемы современного общества в западной социологии» (журнал «Социологическая наука и социальная практика», № 1, 2017 г.) отмечает три основных типа классовых схем общества. Первый тип он называет «дуальным», так как в нём сохранена противоположность между трудом и капиталом. Второй тип называет «плюральным», который учитывает и другие формы различия между слоями общества. Третий тип он считает «смешанным». В нём противоречие между трудом и капиталом утрачивает прежнюю остроту, а внизу социальной иерархии находится не рабочий класс, а ещё более «депривированный класс капиталистического общества». А.Ш. Жвитиашвили приводит схемы социальной старитификации разных авторов. Э. Райт делит социум на две большие группы – класс собственников на средства производства и класс наёмных работников («не собственники»). Дж. Гордторп ориентируется на критерий – «место индивида в структуре занятости». Отмечается заметный рост социальной дифференциации и статуса слоёв, обладающих неэкономическим капиталом. Подобные схемы можно отнести к «дуальным».

Среди «плюральных» подходов – классовая схема датского социолога Г. Эспинг-Андерсена, который делит общество на группы: 1) профессионалы и учёные; 2) представители технических профессий и полупрофессионалы; 3) квалифицированные работники в сфере обслуживания; 4) обслуживающий пролетариат; 5) аутсайдеры (те, чей труд не востребован). В классвой схеме М. Сэвиджа семь групп: 1) элита; 2) сложившийся средний класса; 3) технический средний класс; 4) класс новых состоятельных рабочих; 5) традиционный рабочий класс; 6) класс сервисных работников; 7) прекариат (неустойчивый и наиболее депривированный слой общества). «Смешанный» тип стратификации приводит Г. Стэндинг. В ней 7 групп: 1) элита; 2) салариат (стабильная занятость и высокая заработная плата); 3) квалифицированные кадры или профессионалы; 4) работники физического труда; 5) прекариат; 6) безработные; 7) низшая социальная группа (живущая «подачками общества»). (Ниже рассмотрим стратификацию Г. Стэндинга подробнее на основании его книги).

Многоукладность, как проявление неоднородности ЕПЖ создаёт множество проблем. Надо отметить, прежде всего, проблемы социально-психологические, среди которых нестабильность и даже растерянность перед сложностью жизни. Британский социолог Гай Стэндинг считает мировой проблему появления в эпоху глобализации большой «социоэкономической группы» людей, разнородной по составу, у которых есть нечто общее – «ощущение, что их работа вынужденная, случайная и ненадёжная» («Прекариат: новый опасный класс», М.: Ад Маргинем Пресс, 2014). Понятие «прекариат», считает Г. Стэндинг, «следует определить как неологизм, образованный от двух слов: precarious /в переводе с английского означает «нестабильный», «неустойчивый»/ и хорошо знакомого всем «пролетариат»…Прекариат – это класс в процессе становления, если ещё не класс «для себя» в марксистском понимании этого слова». Как уже упоминалось выше, Г. Стэндинг в современном обществе выделяет семь социальных групп. «На самом верху крошечная «элита», состоящая из небольшого числа невероятно богатых граждан мира». За элитой следует «саларат», группа со стабильной трудовой занятостью. Затем – группа profitians – «квалифицированные кадры». Затем идёт уменьшающееся «ядро» работников физического труда - костяк старого «рабочего класса». Именно о них думали в первую очередь, когда строили государство с развитой социальной системой. Ещё ниже этих четырёх групп: «растущий прекариат», «армия безработных» и «обособленная группы социально обездоленных, живущих подачками общества». При этом, в условиях роста значимости фактора неоднородности общества, сетевое наблюдение превращается в потребность не только работодателей и государства, но и тех, кто стал объектом наблюдений, так как «большинство людей не знает, какую информацию о них собирают и кто имеет к ней доступ». «Скоро можно будет оценивать в «рейтингах» всех и каждого», а не только врачей и учителей, а «когнитивно-поведенческая психология» становится для некоторых государств неотъемлемой частью социальной политики. Г. Срэндинг отмечает «истончение демократии и появление неофашизма». Он видит необходимость в создании «новой политики рая», пусть даже слегка утопичного. Необходимо освободиться от «полной товаризации труда», обеспечить контроль над временем; найти способ перераспределения финансового капитала, связав это с реальными трудозатратами; предоставить свободу собраний и обеспечить представительство прекариата, обеспечить для него общественное пространство, чтобы собираться и общаться, развиваться и иметь трудовые гарантии, перспективы и культурный досуг.

Мы уже отмечали, что о спектральной природе человека давно известно на Востоке. Отметим эффективность его использования в медицине. Специалист по Восточной медицине Э.Т. Гоникман пишет: «Человеский индивид, равно как и рисунок калейдоскопа, индивидуально расцвечен различными меридианами, обладающими своими частотно-волновыми акциями цвета».

Интегральный (своего рода, «спектральный») подход к здоровью и лечению человека, объединяет три составных части интегративной медицины: академическую, народную и традиционную медицину (А.А. Карпеев); Материалы Международных Форумов «Интегративная медицина» 2007-2011 гг.). Традиционная медицина лечит больного, а не болезнь, целостность организма, учитывает его единство с внешней средой, целесообразность строения каждой клетки, ткани, органа, системы и организма. О.Ф. Федрунова (Модель организации центра интегративной медицины в Томске) ставит задачу изменения стиля взаимодействия врача и пациента и предлагает построение программы индивидуального обследования и лечения. Интегративная медицина прошла путь от идеологии к методологии и предлагает комплексное и системное исследование больного и болезни и их лечение, сочетание профилактики с лечением, взаимодействие узких специалистов, взаимодействие врача и пациента (А.В. Шабров, С.А. Парцерняки другие).

На Форумах интегративной медицины рассматриваются многочисленные аспекты оздоровления:

- Влияние и управление здоровьем путём системных законов биоритмов (В.В. Егоров, М.И. Васильченко). (Например, дважды в день (около 13 и 21 часа) резко снижается деятельность органов кровообращения, поэтому в это время человеку противопоказана большая физическая нагрузка, высокие температуры, кислородная недостаточность). Биоэнергия является первичной составляющей жизнедеятельности организма, её различные уровни объединены в энергетическую систему. «Полный круг циркуляции биоэнергии начинается с 3-5 часов в меридиане лёгкого, проходит за 24 часа по 12 меридианам и завершается в часы наибольшей активности меридиана печени 1-3 часа. Меридиан или группа меридианов может находиться в состоянии избытка энергии или гиперфункции и недостатка энергии или гипофункции». Время недомогания или проявления беспокойства в часы активности меридиана является сигналом к поиску патологии в соответствующем меридиану органе. Через 12 часов максимальной активности наступает минимальная активность. Пары меридианов, сопряжённые по времени, действуют так, что прилив энергии в одном из них убавляет энергию в другом и наоборот. «Наряду с 12-ю классическими меридианами (их ещё называют региональными меридианами), осуществляющими замкнутый круг циркуляции энергии, имеются ещё пять меридианов более высокого уровня – магистральные или сердцевинные (центральный, переднесрединный, заднесрединный, левый сердцевинный и правый сердцевинный…Функциональное нарушение определённой части тела, органа, клетки находится под непрерывным контролем определённой чакры, которая своим воздействием через соответствующие БАТ устраняет это нарушение. БАТ являются своеобразными ключевыми передаточными звеньями, обеспечивающими ЖД функции клеткам и органам». «Закон гомеостаза базируется на балансе полярностей (процессов созидания и разрушения, регенерации и выделения), который определяется биоэнергетическим состоянием. Изменение этой полярности определяется динамикой электромагнитного и кислотно-щелочного взаимодействия между Ян и Инь».

- Зависимость жизнедеятельности организмов от структуры воды, типы воздействия на воду, включая информационные воздействия (С.В. Зенин; Я.С. Ибадов, Е.А. Коломинская, В.Т. Шкатов).

- Информационная медицина связана с передачей информации сигнальными характеристиками организма, с целенаправленным воздействием малых доз миллиметровых электромагнитных излучений, квантов в диапазоне 30-300 ГГц для диагностики и лечения. Она стимулирует клеточные адаптационные резервы. Рассматривается информационный аспект питания. Помимо питательных веществ (белков, жиров, углеводов) важна энергетическая ценность продуктов (В.А. Колоколов и другие).

- Отмечается кризис нейробиологической парадигмы, в основе которой заложен принцип обработки информации на уровне нейронных цепей коры ГМ. Новая парадигма основана на феномене полевых информационных взаимодействий, связана с возможностью существования полевых механизмов сознания и памяти. Существуют механизмы переноса и перекодировки информации с клеточного уровня на полевой и наоборот. Предложена полевая концепция механизмов памяти и сознания (А.В. Бобров).

- Состояние организма может быть охарактеризовано величиной энтропии. В здоровом организме она должна находиться в определённом диапазоне.

- Рассматривается связь между сознанием и здоровьем человека на основании волновой модели мозга. Так, например, степень гармонии личности (определяется согласованностью работы обоих полушарий мозга) является психологическим иммунитетом человека от жизненных потрясений и болезней и устанавливает зависимость между сознанием человека и его здоровьем. Степень гармонии меняется по синусоидальному закону. При низкой степени гармонии у человека возникает чувство неполноценности, негодности и даже стремление уничтожить себя. Предложена модель психики из 3-х частей: сознание (левое полушарие), сверхсознание (правое полушарие), подсознание (оба полушария) (А.Н. Ануашвили)

Умение поддерживать свою «спектрально-целостную» природу многообразно. Прежде всего, это нахождение жизнеспособного баланса «полюсов»: открытости - закрытости, альтруизма - разумного эгоизма; разума - чувства; пассивности - активности и т.п. Это умение установить нужный ритм, его смену (в соответствии с механизмом «положительно-отрицательных эмоций»). Кроме того, нужен баланс, гармония основных составляющих жизнедеятельности: физического плана – эмоционального – интеллектуального – волевого. (Можно за основу взять «семислойку тел человека» астролога и эзотерика А. Подводного). Если «выгорание» эмоций уже возникло, то после анализа причин и перекосов в развитии личности, необходима кардинальная переструктуризация внутреннего жизненного пространства или внешнего (вернее, контактов с ним). То есть человек должен на основании механизма положительно-отрицательных эмоций отслеживать объём того или иного контакта, ограничивая или усиливая его. Если осуществить это невозможно, то можно применять технику «переструктуризации» самих контактов, то есть делать их более или менее содержательными, включать элемент игры, непредсказуемости и т.п.

 

6.5. «Спектральный подход» и «Спектральная логика» как инструменты организации ЕПЖ

«Необходимы огромные системные усилия для изменения, как сознания, так и бытия»

Автор

 

В разделе 5.3 мы уже перечисляли основные свойства «спектрально-целостной модели мира». Примеры описания с её помощью разных параметров индивидуальной и общественной жизни представлены в предыдущем разделе 6.4 и Приложении 2.

Мы уже отмечали, что в реальной жизни человек использует сочетание разнообразных «картин мира», так как Единое Пространство Жизни (ЕПЖ) неоднородно. Неоднородность любого явления и объекта жизни – неоспоримый факт, хотя далеко не всем присуще его понимание и сознательное применение. Неоднороден внутренний мир человека (микрокосм); неоднородны природа и общество (макрокосм). Неоднородны и многомерны связи между микрокосмом и макрокосмом. Неоднородность – естественная предпосылка возможности описывать мир с помощью «спектрального подхода». Ритмичность всех процессов, этапность развития и изменений всех объектов мира, их многомерность, многослойность – также проявления неоднородности. Идею получения энергии на основании использования структуры пространства Е.М. Степанова мы уже упоминали. В получении электрической и атомной энергии неоднородность пространства, проявяющая себя через разницу электрических зарядов и сил притяжения, также участвует. Но мы мало пока задумываемся, что в основе всех социальных и психических процессов так или иначе задействовано ЕПЖ, то есть всегда участвует энергия пространства, мощь и направление которой зависит от степени неоднородности ЕПЖ по тем или иным его измерениям. В общественной жизни, как и в физике, неоднородность проявляет себя через разнообразные проявления «притяжения» и «отталкивания» между людьми и группами, что создаёт не только конфликтные ситуации, является спусковым механизмом войн и революций, но и формирует устойчивые общественные и личные объединения, союзы и государства. Любые политики и властьпредержащие так или иначе используют фактор неоднородности социального пространства; некоторые борются с ним или стараются сгладить, вновь и вновь провозглашая идеал равенства и братства. Систематизация, типология, классификация – это способы не только научного, но и традиционного описания неоднородности. Идентифицировать, как и контролировать неоднородность в полной мере, конечно, невозможно, но можно, руководствуясь «спектральным подходом» при анализе мировоззрений и образа жизни, находить новые формы и методы согласования людей, то есть структурировать ЕПЖ.

Способом описание неоднородности ЕПЖ может стать «спектральный подход» и методология «Спектральная логика» В.П. Грибашёва.

Спектральный подход - это своеобразный вариант системного подхода (анализа), при котором объект или его часть разбивается на 7 частей, соответствующих 7 цветам видимой части спектра света и расположенных в логике восхождения от простого к сложному, то есть в естественной логике развития объекта. Каждый цвет (частота спектра) соответствует этапу развития объекта: красный, оранжевый, жёлтый цвета соответствуют более зрелым стадиям развития объекта, зелёный - переломный момент в развитии. Голубой, синий и фиолетовый - олицетворяют более ранние этапы развития.

По замыслу автора «Спектральной логики» В.П. Грибашёва каждая «семислойка» должна описывать весь период развития объекта или его части и принадлежать к одной смысловой парадигме описания объекта. Например, шкала основных уровней интеллектуального развития человека может быть описана «семислойкой»: 1) идиот, 2) имбецил, 3) дебил, 4) нормальный, 5) способный, 6) талант, 7) гений.

Но «спектральный подход» - это лишь элемент методологии «Спектральной логики» В.П. Грибашёва. Наиболее полно она изложена в книге В.П. Грибашёва, Н.И. Шелейковой «Что такое «Спектральная логика» и «Спектрлоглобус Грибашёва?». Повторяться не буду. В основу своей методологии Валентин Грибашёв заложил стремление наиболее полного, адекватного отражения предмета и мира в целом; на начальном этапе он называл его «Типовой метод управления информацией». В.П. Грибашёв даёт следующее краткое описание своего метода: «Методологической основой типового метода управления информационным обменом является аппарат диалектической логики как инструмент познания объективных свойств предмета и его отношений в мире других предметов, отражающих развитие самого предмета.

Специфическая особенность этого инструмента заключается в возможности осуществлять одновременно противоположные по смыслу действия – такие как мыслительные операции анализа и синтеза, а также – рассуждения и расчёта.

Эта особенность обусловлена имплицитно существующим в аппарате диалектической логики механизмом математического расчёта: этимоны «dia», «lek» и «etika» означают соответственно «раздвоение», «счёт» и «правило», что позволяет перевести слово «dialektika» как «правило счёта путём раздвоения». Объединение со словом «logike» (мысль, выраженная в слове, рассуждение, смысл) даёт значение «правило рассуждения путём раздвоения смысла».

История развития т.н. «западно-европейской философской мысли» демонстрирует процесс постепенного «вымывания» из понятия о предмете «диалектическая логика» его математической составляющей, тем самым лишая аппарат диалектической логики функции конструирования в практически- прикладном значении этого слова.

Восстановление утраченной функции в рамках типового метода управления информационным обменом осуществлено с помощью цветографического геометрического подхода к формированию модели информационного пространства и использования основных цветов видимого спектра в качестве знаковой системы формализации сведений, характеризующих свойства предмета.

Цветографическая геометризация информационного пространства минимизирует неопределённость качественных признаков предмета за счёт образовавшихся в результате построения количественных отношений между ними…».

По авторскому замыслу предложенная методология может применяться в любой предметной области знания. Среди них: политика, управление, образование, производство, наука, здравоохранение и экономика. Существенным отличием подхода В.П. Грибашёва от обычной диалектики является «Упорядоченное бесконечное движение в глубь предмета», которое начинается с деления его на 2; затем происходит бесконечный процесс деления на 2 («дихотомия», «геометрическая прогрессия», «модель мира»). Если «дихотомия – простое арифметическое деление на «2», которое, по мнению В.П. Грибашёва, - «искусственный приём, простота которого позволяет на конструктивной основе постигать «связь всего со всем», то метафизическое определение такого деления - «смысловое рассмотрение, раскрывающее предмет или его свойство с двух противоположных, взаимоисключающих сторон, порождающее логику «дуализма».

«В результате, «модель мира», можно представить в следующем виде: 40 n ~

1/ 2 + 1/ 4 + 1/ 8 + 1/ 16 + 1/ 32 + 1/ 64 + … + 1/ 2 + …. + 1/ 2 + … + 1/ 2 = 1

Что в переводе означает: «мир един, но бесконечен в своих проявлениях», - комментирует Валентин Грибашёв.

Если в рамках исходного пространства рассуждения об объекте предполагается использование 98 его признаков, то предельное число признаков рассмотрения на основании данного метода – 98, умноженное на 2 в 39 степени!

Но при чём тогда «спектральная логика», если можно ограничиться постепенным делением, дроблением объекта на два? Изучая представления древних, включая словарь древнееврейского языка, Валентин всё больше осознавал, что диалектика, то есть двоичная система дробления объектов, - лишь начальный этап рассуждения о них. Настоящая жизненная сила, энергия (как созидательная, так и разрушительная) заключается в «седьмице» (по-гречески «гептаде»). Вот как сам В.П. Грибашёв видел процесс применения «гепталектического» подхода к рассмотрению объекта:

«Любой предмет может быть представлен в виде системы, т.е. некоей целостности, составленной из частей. Качественное представление признаков предмета (его частей) зависит от составителя и определяется задачей, которая перед ним стоит. Количество признаков, дающих исходное представление о предмете, строго ограничено и равняется 2 х 7 х 7 = 98:

O - предмет

O O

ooooooo ooooooo

ooooooo ooooooo

ooooooo ooooooo

ooooooo ooooooo

ooooooo ooooooo

ooooooo ooooooo

ooooooo ooooooo ».

Но, как пишет В.П.Грибашёв, «… дело не в цифре 7. Дело в том, что стоит за нею. А за нею стоит «каждый охотник желает знать, где сидят фазаны», то есть семь основных цветов видимого спектра, которые находятся в определённой последовательности и могут служить языком формализации при составлении классификатора для любого предмета любой природы происхождения. Один и тот же предмет могут рассматривать представители совершенно разных сфер деятельности, каждая из которых имеет свой специфический язык описания и свой характер интереса к ней, но предмет один! И при этом бесконечно многообразен как по своему составу, так и по формам своего проявления! Одним словом, бесконечен как спектр. Вот и даёт возможность наша «таинственная гептада» рассматривать предмет с бесконечного количества точек зрения с помощью инструмента, в основе которого лежит конечное число разнородных составляющих, но рассматривать его «определённо, непротиворечиво, последовательно и обоснованно», то есть в соответствии с правилами «элементарной логики».

Таким образом, цветографический геометрический подход к формированию модели любого анализируемого объекта, то есть использование основных цветов видимой части спектра света в качестве знаковой системы – это, своего рода, образ этого объекта. При этом: «Использование цвета делает модель не только наглядной, доступной пониманию представителя любой области знания и любой сферы деятельности, но также позволяет производить классификацию признаков и упорядоченную интерпретацию их комбинаторных сочетаний.

Последовательное осуществление процедуры интерпретации расширяет диапазон информационного поля, увеличивает многообразие информационного спектра, повышает информационную энергию и усиливает информационный импульс от 1 + 2 информационных элементов в начале процедуры до 1 + 98 х 2 в 39-й степени информационных элементов в конце процедуры».

Кстати, Общая теория систем (ОТС) также утверждает, «что только семью различными способами неживая, живая природа и общество могут творить свои объекты-системы». То есть «объект-система в рамках системы объектов одного и того же рода…переходит…либо в себя – посредством тождественного преобразования, … либо в другие объекты-системы – посредством одного из семи, и только семи, различных преобразований, именно изменений: 1) количества, 2) качества, 3) отношений, 4) количества и качества, 5) количества и отношений, 6) качества и отношений, 7) количества, качества, отношений всех или части его «первичных» элементов». Этот вывод приводится в книге под редакцией В.С. Тюхтина и Ю.А. Урманцева «Система. Симметрия. Гармония» (М.: Мысль, 1988).

Искусство семеричного дробления (расчленения) объекта при этом заключается, по мнению В.П. Грибашёва, в: «1) в способности к отбору из множества признаков, отражающих свойства предмета, семи и только семи признаков, отражающих основные свойства данного предмета; 2) в способности так распределить признаки, чтобы они располагались последовательно – от первого до седьмого в логике движения от простого к сложному, от абстрактного к конкретному; 3) в способности сохранить единство объекта и связи его частей между собой».

При этом:

«1) все признаки должны относиться только к вполне определённому (конкретному) предмету;

2) отбираются только те признаки, которые в совокупности отражают свойства предмета в пределах поставленной задачи;

3) из множества признаков отбираются семь и только семь основных с точки зрения исследователя;

4) каждый признак должен отражать относительно автономное свойство (качество) предмета;

5) каждый признак должен быть связан с каждым другим;

6) отношения между признаками определяются структурой их расположения;

7) отношения между признаками должны рассматриваться как соотношения и как взаимоотношения».

Кроме того, первый и седьмой члены «семислойки», по замыслу автора, отражают полярно-противоположные свойства (качества), а средний (четвёртый) член должен обладать системообразующим признаком, то есть фокусировать в себе все остальные свойства «семислойки». Получается, что для того, чтобы предлагаемый Валентином инструмент семеричного последовательного дробления сработал продуктивно, необходимо в начале определить противоположные по смыслу составляющие предмета. Но в любом случае построение «семислоек» является субъективным процессом и отражает представление их автора об объекте исследования.

Валентин Грибашёв постоянно корректировал свои прежние рассуждения. Он предложил и математический способом изложения своей методологии, которая определяла числовой ряд, соответствующий долям всех семи членов «семислойки». Эти доли, в соответствии со «Спектральной логикой Грибашёва», могут быть представлены рядом чисел: 1) 1; 2) 0, 0987791; 3) 0, 2517019; 4) 0, 2959657; 5) 0, 2285533; 6) 0, 1076625; 7) 0, 0173375. Данные количественные отношения были получены путём расчёта объёмов семи оболочек шара, образованных границами структурных уровней, полученных на его чёрно-белых схемах при установлении непосредственных отношений каждого признака любого анализируемого объекта с каждым другим признаком. Описание объектов на основании «гепталектики», то есть семеричного их дробления вкупе с цветовыми иллюстрациями в разработке В.П. Грибашёва (они представлены в вышеназванной книге), мне кажется, вполне может соответствовать спектральному подходу к описанию многих объектов и явлений жизни, принятому в естественных науках, музыкальной и другой культуре, который применяю и я. Именно поэтому с 1994 года свою разработку В.П. Грибашёв стал называть «Методология «Спектральная логика».

В 1997 г. В.П. Грибашёв изготовил пространственную модель своей методологии, которую назвали «Спектроглобус Грибашёва».

«Спектральная логика» позволяет:

- понять квантово-волновой или спектрально-целостный и объёмный характер объектов мира, описать их неоднородность;

- выстроить многомерное и многослойное взаимодействие между объектами и их частями;

- понять относительность любой иерархии, неравноправия и ограниченность линейной, формальной логики;

- понять ограниченность вражды и вытеснения в природе и общества и необходимость осознания принципа дополнительности и сотрудничества;

- иерархический и доминантный принцип организации социальных структур дополнить принципами полицентризма, включающего в себя биоцентризм, геоцентризм и космизм;

- внести в любое описание явления систему координат наблюдателя («мишень») для снижения относительности и неопределённости;

- довести сложность описания объекта, соотношения и взаимоотношения его частей до разрешающей способностью 98 х 2 в 39 степени!

«Спектральный подход», как элемент «Спектральной логики», – это универсальное средство описание любого объекта, то есть некой целостности, а также для описания взаимодействия объектов. Ведь «Спектр размножается спектром!».

Образным выражением «Спектральной логики» является радуга, а также - свет. Но, как отмечает исследователь природы смеха, В.И. Зазыкин, несмотря на то, что свет в сознании человека, как правило, имеет устойчиво «положительный», «хороший» смысл, а «оппозицией свету-смеху служит тьма-печаль», «присвоение человеком свету знака плюс вовсе не отражает природного порядка вещей, за этим символом стоит только отношение человека к свету». Солнечный свет и свет вообще амбивалентен, так как с рассветом не только распускаются цветы, но и обостряется борьба за существование, а солнечные лучи на экваторе причиняют много бед; с приходом же ночи жизнь замирает до утра. Радуга же, в отличие от света, как и её «весёлость» «в значительной мере обусловлена её многоцветием». Цветовым эквивалентом солнечного света является белый цвет.

Автор использует «спектральный подход», прежде всего, для описания уровней сознания (представлены в Приложении 2) и для описания основных типов мышления, которые определяют выбор и поведение человека, как на сознательном, так и бессознательном уровне (уже рассмотрены в разделе 5.3):

- стихийный (когда человек руководствуется случайными, неосознаваемыми импульсами и оценками),

- тоталитарный (с верой в единственную и абсолютную причину и способ решения всех проблем),

- иерархический (авторитарный) (в надежде на лучшего правителя с собственной малой делей ответственности за происходящее), 773

 

- бинарный, дуалистический (возлагая ответственность за происходящее на «врагов», «зло», «естественный отбор» и вытесняя конкурентов на задворки истории),

- прогрессивистский (с верой в неодолимую силу научно-технического прогресса человечества, «устойчивое развитие», не размышляя о цене такого продвижения за счёт сил природы и других людей),

- равновесный, системный (с попыткой найти способ согласования разных мнений и интересов при трезвой оценке потерь и приобретений каждого этапа развития),

- спектрально-целостный, который соотносит между собой все прочие подходы.

Для перехода с одного уровня сознания и типа мышления на другой необходимо определённое количество энергии определённого качества. Предполагаю, что энергия не столько поступает извне (в основном, с пищей, так как энерго-информационный обмен с другими объектами в этом процессе действует как сигнал, а не как непосредственный источник энергии), сколько энергия переходит из связанного в свободное состояние и, наоборот.

Тоталитарная составляющая мышления человека склонна абсолютизировать значимость того или иного жизненного явления или параметра жизнедеятельности. От её «избытка» возникает, например, тяга к мировому господству, идею которого мы неоднократно подвергали критике с позиций «спектральной» организации мироздания и необходимости перехода к объёмной логике. Нигде и никогда ни один завоеватель и властитель не осуществлял свою гегемонию вечно и однозначно. Нигде и никогда мы не встретим бессмертных людей и нерушимые империи, государства. Их гибель, как и смена лидерства, неизбежна не только по причине борьбы, конкуренции (по представлениям так называемых либералов), либо социальных революций (по представлениям «левых»). Но в силу неизбежности самого развития, неоднородности мира, диктующего необходимость смены доминант развития, хотя поддержание нынешнего «статуса-кво», желание вернуться в положение лидера, восстановить территориальные и другие владения также двигало войнами и конфликтами. Мир был и остаётся неоднородным, многоукладным, он был таким всегда, но многомерность, многоаспектность общественных отношений, включая международные, в наши дни становятся особенно значимыми. Поэтому в сфере геополитики многие эксперты, как уже говорилось в разделе 6.1, отмечают «тендению развития мира к многополярности», что предполагает и многообразие подходов к обеспечению развития, безопасности, регуляции международных проблем. Вечность мира и его воспроизводство в пространстве и времени («философия вечного возврата» по Ф. Ницше) в широком разнообразии форм и содержания – предпосылка для формирования новой, спектрально-целостной модели мира, парадигмы мышления и условие для перехода к парадигме управления, которую можно назвать «спектрально-целостной».

Примером линейной логики является утверждение типа: «Зачем нам балет, космос, когда денег не хватает на питание людей?» Но мир существует в разнообразии, то есть все объекты мира созданы и существуют по принципу спектральной целостности.

Приверженность линейной логике рассуждений и анализа природных и общественных явлений, на мой взгляд, во многом не соответствует реальной, спектрально-целостной организации мироздания, хотя, несомненно, является её частью, частным случаем. При структуризации жизненного пространства любого уровня необходимо, прежде всего, учитывать фактор многомерности природы и устройства человека.

Не менее распространённой особенностью мышления является биполярность, осознание противоречивости любого явления. Метод биполярности широко распространён в социальной практике. Например, подбор кадров и их тестирование в бизнесе (М. Золотарева «Шкала жизни», журнал «МедиаПрофи», № 6, 2013) на основании типологии личностных предпочтений Майерс-Бриггс (Myers-Briggs Type Indikator или MBT), основанной на психологической типологии К. Юнга, выделяет 4 основные биполярные шкалы, предпочтение по которым может быть выражено в той или иной степени. Шкала № 1 – это «экстраверсия-интраверсия». Шкала № 2 – это «ощущения-интуиция»; шкала № 3 – «мышление-чувство»; шкала № 4 – «суждение-восприятие».

Конечно, окончательный и бесповоротный переход к многомерной модели отражения мира и выстраивание на её основе «многополюсной», «полицентрической» модели управления общенациональными и мировыми процессами маловероятен и сложен. Во-первых, не все осознают и верят в его перспективность. Во-вторых, между осознанием и практическим использованием – пропасть, которая требует больших знаний и навыков. В-третьих, все прочие модели отражения мира продолжают активно работать, а их энергетика иногда разрушает самые благие пожелания системно мыслящих людей. В этом суть и нового подхода – невозможность окончательно отказаться от наследия прошлого. Его сложность – в искусстве соотнести, гармонизировать прошлое и настоящие, будущее, выстроить жизнеспособную, динамическую связь между большим (конечно, не всем!) разнообразием уровней сознания, уровней жизни, общественно-политических укладов и типов личности, способную обеспечить непрерывный во времени и пространстве и минимально конфликтный процесс сосуществования и соразвития самых разнообразных объектов этого мира.

Сейчас многие политики и даже учёные говорят об общей национальной идее. Одни видят её в сильной государственности, другие - в православии, третьи связывают её с гражданским обществом и демократией, четвёртые - с социализмом или даже с ноосферой. Есть даже такие, кто отстаивает самодержавие и либеральный рынок. Перед нами предстаёт неоднородное пространство мнений, за которым стоит неоднородность пространства жизни, которые так или иначе нуждается в организации. Но прежде, чем заняться вопросом организации этого пространства, зададимся вопросом, кому и зачем надо объединяться и искать общую идею? Мне кажется, что этим стремлением озабочено не так уж много людей. Прежде всего, это политики и власть предержащие, которым легче управлять людьми, когда те объединены. Наверное, этого, так или иначе, хотят звёзды шоу-бизнеса, деятели культуры, литераторы, чтобы собирать полные стадионы зрителей, нравиться читателям и т.п. Без массового привлечения внимания к своему товару не могут обойтись и бизнесмены. Даже учёные не могут прожить без признания своих заслуг и почитания. Деньги, почести, восторг, преклонение, понимание - вот основные формы той энергии, которую даёт любое объединение, соединение людей - будь то в семье, в рабочем коллективе или на международном семинаре в Давосе. Но стремление к объединению и пониманию (как к интеллектуальной форме объединения) - естественное стремление людей. Возможно, оно отражает наиболее общую потребность любого человека вообще - потребность в трансценденции, то есть в расширении своего сознания, «самости», бытия. Наверное, на удовлетворение этой потребности работает не только религия, идея Бога, и даже наука, но и Интернет, телевидение и телефон. Но, к сожалению, трансценденция может направляться самыми разными мотивами – иногда человек приходит в «мир иной», в котором ему не только не уютно, но и опасно, с позиций угрозы для души и тела…Автор изложила одну из моделей объединения людей «Социальная диспетчерская» в книге «Размышление о человеке и мире на основе «Спектральной логики».

Мир и Россия движутся к пониманию «спектральной» природы мироздания и человека, что позволит установить в России многоукладность с преобладанием «высокочастотных» составляющих этого спектра, которые по своим качествам ближе к идеологии коммунизма и социализма, чем к идеологии капитализма. Мне кажется, что необходимыми и достаточными требованиями к новому, «спектрально-целостному» мировому порядку (глобализации по-русски) являются следующие:

1. Переход от цивилизации материального потребления к цивилизации разумного самоограничения. Возвышение потребностей людей при раскрытии их способностей.

2. Совершенствование индивидуальной и коллективной безопасности на принципах единства жизни, с ограничением жестокости, насилия и уничтожения.

3. Совершенствование производительных сил общества и производственных отношений на основе лучших достижений науки и техники, непрерывной системы образования и перемены труда. Внедрение новых научных открытий для обеспечения ресурсо- и энергосберегающей экономики и стратегии развития. Освоение на базе справедливого международного сотрудничества и научно-технического прогресса новых территорий, жизненных пространств и сред обитания (космос, океан, подземный мир, сфера «малых воздействий» и «тонких энергий»).

4. Отказ от самодовлеющей, «ростовщической» системы финансирования и переход к системе распределения всех благ на основе учёта широкого спектра затрат и потребностей энергии на жизнедеятельность человека.

5. Организация природосообразного социума и справедливого жизнестроя людей, способных обеспечить более полный учёт и раскрытие возможностей каждого при сознательном участии в управлении.

6. Формирование общедоступной непрерывной системы образования и переквалификации. Переход от человека ограниченного к разумному и целостному.

7. Смена модели восприятия мира человеком, переход от наивного антропоцентризма и богоборчества к сотрудничеству со всеми царствами природы и религиозными традициями. Раскрытие внутренних, то есть духовно-нравственных возможностей человека на основе поэтапного освоения лучших духовных практик человечества.

 

6.6. Выживание и полнота жизни. Концепция «Регуляция полноты жизни»

«Зарабатывая на жизнь, мы теряем её»

«Сказать жизни «Да» - ещё не значит

сделать это в действительности».

Автор

«Конец света висит над каждым, и именно поэтому жить приходится

так, как если бы этого не было»

Критик Л.А. Аннинский

 

«Прекрасное далёко, не будь со мной жестоко, жестоко, жестоко…»

Слова из песни

 

Популярный французский писатель Бернард Вебер в романе «Голос Земли» наметил семь основных систем (сценариев) развития человечества: 1) либерально-капиталистическая со стремлением «больше производить, больше потреблять, больше рожать, больше развиваться»; 2) религиозная, главная соперница капитализма, делающая упор на аскезе и воздержании; 3) технологическая с верой в научно-технический прогресс и Интернет; 4) геронтологическая, целью которой является биологическое бессмертие; 5) «феминистическая» с расширением роли женщин; 6) поиск нашего будущего в космосе и его колонизация; 7) противостоящая капиталистической с убеждением, что человечеству надо «уменьшиться в размере». Сам Вебер выделяет восьмого игрока – саму Землю, у которой, наверное, есть своя душа и сознание. Поэтому люди – «это блохи на теле собаки», которые могут стать невыносимы для неё, и тогда она их сбросит со своего тела. «Все мы должны меньше потреблять и меньше оставлять после себя отходов, а также контролировать свою численность…». (Статья «Какого цвета Вебер?»).

Доктор геолого-минералогических наук из г. Новосибирска Л.И. Шабалин в своей книге «Саморазвитие природы и стратегия выживания человечества» предполагает, что заканчивается период расцвета человеческого общества и, тем более, общества потребления, так как природа ограничивает рост материальных потребностей человека. Капиталистическое общество, поэтому, менее предпочтительно, чем социалистическое, которое позволяет нормировать потребление и отказаться от прибыли, как главного критерия эффективности развития общества. Он считает: «Следует начинать уже сейчас готовиться к жизни в согласии с природой с тем, чтобы как можно лучше подготовиться к этому этапу, и самое главное: как можно больше сохранить невозообновляемых полезных ископаемых для будущего человечества». Он предлагает создавать научные институты по исследованию проблемы стратегии выживания человечества (эта идея смыкается с идеей Спартака Петровича Никанорова и Пабиска Кузнецова о необходимости исследования Неизвестного). Первым шагом на этом пути Л.И. Шабалин видит осуществление кардинальной и детальной ревизии всех видов невозобновляемого ископаемого сырья.

Казалось бы, что на фоне глобальных природных катаклизмов на второй план должны отойти многочисленные распри и конфликты, чтобы человечество перед лицом этих угроз смогло сплотиться во имя всеобщего выживания путём освоения принципиально новых подходов к организации жизнедеятельности, прорывных технологий, освоения подземного, океанического, земного пространства, космоса, «нано-мира», духовного пространства….Межпланетные энергетические станции, геотермальные источники энергии смогли бы, наверное, открыть иную перспективу жизни на Земле, но они потребуют лучшего способа интеграции усилий и достижений различных стран мира, чем это предлагает империалистическая глобализация сегодня. Ещё более фантастический путь открывается перед человечеством при освоении «свободной энергии пространства», получении энергии за счёт его неоднородности, или приближение к пониманию беспроводной передачи энергии на огромные расстояния Николы Теслы.

Но мне представляется, что многие, сегодня фантастические проекты, могут осуществиться лишь при условии перехода большей части человечества к принципиально иному общественному устройству жизни на Земле, которое с полным основанием можно называть коммунизмом. Лишь в этих условиях будет освоена энергия социального синтеза, энергия неоднородного пространства (включая психическую составляющую), которая уменьшит нагрузку на природу.

В разделе 6.1 уже были сформулированы основные проблемы и задачи, которые не могут быть решены на основе прежней парадигмы жизнедеятельности и управления, так как требуют перехода к иной парадигме, содержание которой мы представим в конце данного раздела.

Надо понять, что нет жесткого и однозначного сценария развития будущего, оно альтернативно. Современная Западная цивилизация связывает своё будущее, прежде всего, с информацией и знанием, т.е. успех любого народа и государства будет зависеть от возможности сконцентрировать и использовать большее количество информации и коммуникаций. Но количественный подход должен быть дополнен лучшим качеством обработки и распределения информации. Решить эту задачу лишь за счет совершенствования технических средств невозможно, так как качество самого человека и характер общественных отношений приобретают решающее значение.

Биотехнологии продления и сохранения жизни конкретного человека за счёт привлечения дополнительных сил природы и общества не учитывают наиболее тонких (нематериальных) составляющих жизни, то есть они не требуют совершенствования самого человека. Ведь биологическое омолаживание, как и продление жизни, вступает в конфликт с реальным возрастом организма, который определяется не только состоянием его отдельных органов, но и психическим настроем, уровнем интеллекта и нравственности. К тому же решение многих проблем конкретного человека за счёт достижений научно-технического прогресса и коллективных усилий, то есть, по сути, путём присвоения чужих возможностей и экплуатации других людей, не улучшает качество самого человека.

Дальнейшее выживание земной цивилизации, по мнению многочисленных экспертов, возможно лишь на пути не только и не столько научно-технического, но и социально-экономического, духовно-нравственного прогресса отдельного человека и всего общества. Но, на мой взгляд, возможность такого прогресса не только труднодостижима, но и пока маловероятна. Скорее всего, число неблагоприятных факторов, мешающих «нормальной» жизни человечества, будет нарастать лавинообразно, что может вызвать не только коллапс финансово-экономической системы общества, но и его технического, технологического потенциала, а самое страшное – ещё больше обострит в обществе все социальные противоречия, станет источником повсеместных и неконтролируемых психозов и взаимной агрессии. И в основе нашей социальной несостоятельности при решении основных жизненных проблем человечества надо искать в природе самого человека.

Так что же делает человека человеком? Что есть «человек»? И можно ли всё в мире измерять человеком, а его жизнь во всех случаях ставить выше всего? Большинство представлений человека о мире и о себе, констатируют ограниченность человеческих возможностей, из которых возникает ряд психических проявлений:

- страх смерти, то есть угроза конца индивидуального существования;

- страх перед концом Света и гибелью мира;

- страх перед страданиями, включая муки родов и рождения, потерю близких;

- стремление обрести опору и смысл в жизни;

- тоска по совершенству;

- стремление к бессмертию;

- мечта об инобытии;

- страстное желание изменить свою земную жизнь, сделать её благополучной и счастливой.

Логически из этого списка может вытекать целый перечень «мероприятий» или «проектов», «технологий» (реальных, полу-реальных и трансцендентных), которые возникают в противовес ограниченности человеческих возможностей (отчасти, как защитные психологические средства). Они складывались веками, на протяжении всей истории человечества, хотя среди них есть сомнительные или недопустимые. Среди них:

- вера в вечность мира и в его единство;

- вера (и её поддержание!) в посмертное существование человека и жизнь вечную;

- вера в Царство Божье, в рай или в ту или иную форму «инобытия» (включая «инопланетную», которую нельзя отрицать);

- вера в Бога, с его неограниченными или абсолютными возможностями, как в некую опору мироздания и человека;

- вера в возможность человеческого контакта со Всевышним;

- вера в возможность контакта с «иными мирами» (через обряды «перехода», «крещение», «второе рождение», инициацию и даже смерть); путешествие в столь недоступные места и путешествие во времени;

- вера в возможность контакта с родными и близкими после смерти;

- реальное расширение психических человеческих возможностей и освобождение от страданий посредством овладения теми или иными психотехниками или методиками перехода в «изменённое состояние сознания»;

- возможность улучшения человеческой природы или её более полного раскрытия, включая достижение физического бессмертия;

- возможность улучшения условий жизни человека и общества, достижение их благополучия за счёт изменения общественных условий, социальных преобразований и научно-технического прогресса.

В разделе 3.3. мы подробно, со ссылками на исследования авиационного психолога В.А. Пономаренко и психиатра А. Кемпинского, отмечали, что следование только биологическому императиву и материальным потребностям недостаточно для выживания человека в пепростых или экстремальных жизненнных условиях. В.А. Пономаренко предполагает, что в человека заложена эволюцией «программа более разумного видения своего предназначения», «поэтому, видимо, следует методологически сформулировать концепцию – от резервов выживания к резервам созидания». Психолог пишет о необходимости для ракрытия подлинных резервов организма заняться поиском механизмов, раскрывающих «геокосмический феномен человека», так как «не Землёю един человек», а «резервы – это уже на пассивный запас сил для защиты организма, а преобразователь воспринятой энергии в смысле её приложения».

В разделе 3. 4 мы уже отмечали, что в борьбе за жизнь выигрывают те системы, которые не только наиболее убедительно могут сформулировать глобальную цель жизни, но и обеспечить, упрочить её. Как правило, для этого приходится задействовать несколько мотивов и потребностей человека. Для этого надо было располагать средствами или методами, к числу которых можно отнести, прежде всего, достижение и поддержание на протяжении всей жизни «положительных», благостных изменённых состояний сознания (ИС) и успешную борьбу с «отрицательными», разрушительными состояниями, поддержание веры в высший смысл жизни. Мы уже отмечали, что для современных рекомендаций и методик выживания во многом характерен синтез научных и религиозных подходов; прослеживается также согласование, поиск баланса многочисленных противоположных тенденций при описании жизненных явлений и человеческого сознания: материального и духовного начала; внешнего и внутреннего; индивидуального и социального; стабильного и динамичного и т.п. Это продиктовано, прежде всего, ростом значимости фактора неоднородности Единого Пространства Жизни (ЕПЖ). В результате формируется «смешанная идентичность», создаётся социальная и психическая турбулентность, в сознании многих людей возникает ощущение хаоса, неразберихи. Справиться с этой турбулентностью, то есть выжить, можно лишь путём организации собственного душевного хаоса и организации внешнего жизненного пространства, обращаясь к форме, своего рода «геометрии», организации пространства. Эта геометрия включает в себя, прежде всего Центр; далее, неизбежно, возникают линии связи с Центром, система координат, отражающая согласование полюсов тех или иных проявлений жизни и качеств человека. Затем, как правило, идут окружности, которые описывают уровни развития качеств или параметров системы, этапы самосовершенствования. Возможны и более сложные геометрические построения. Все эти элементы структуры ЕПЖ, на мой взгляд, совместились и нашли своё продолжение и развитие в методике «Дуплекс-сфера» психотерапевта Михаила Львовича Перепелицына, методологии «Спектральная логика» В.П. Грибашёва и концепции «Регуляция полноты жизни» автора.

Таким образом, выживание – лишь необходимое, но не достаточное условие достижения полноты жизни, что означает увеличение степени доступа к содержанию Единого Пространства Жизни и его организованность, структуризация.

Для приближения к полноте жизни, человеку, наверное, нужно обеспечить следующие условия: 1) наличие желания жить; 2) обеспечить запасом жизненной силы и здоровья; 3) сформировать стремление к познанию и самосовершенствованию; 4) обеспечить условие защищённности и нужности; 5) создать возможность для удовлетворения основных базовых потребностей при навыках их разумного самоограничения; 6) создать условия для необходимой и достаточной свободы перемещения в географическом, социальном и информационном пространстве (включая возможность выбора и перемены деятельности в соответствии с уровнем развития); 7) научить находить смысл жизни и своё место в Едином Пространстве Жизни («быть там, где уместно, и с теми, кому нужен, кто понимает тебя»); 8) открыть перспективу жизни на Земле и жизни «вечной».

В своё время автор попыталась сформулировать необходимые и достаточные условия благополучия. «Модель благополучного жизнестроя» охватывает 7-мь основных уровней социума: 1. Человек. 2. Семья. 3. Община. 4. Предприятие. 5. Поселение. 6. Страна. 7. Планета Земля (человечество). Каждый спектр содержит как материальные, так и духовные составляющие. В модель может быть введен расчет, то есть могут быть даны числовые значения отдельных составляющих для каждого конкретного уровня социума на основе тестирования, экспертных оценок или самодиагностики. Распределение соответствующих ресурсов (например, времени, денег и т.п.) человек (или другая составляющая социума) всегда осуществляет в соответствии со своей реальной структурой потребностей и возможностей. Далее должны быть расписаны действия каждого из уровней социума для достижения благополучия, то есть то, «Что должны делать» человек, семья, община, поселение, государство, человечество в целом. Для построения конкретных программ достижения благополучия необходимо наметить «Как делать», то есть провести распределение обязанностей между всеми участниками. Предлагаем читателям на предложенной основе провести деловые игры, чтобы выйти на реальное социальное проектирование. Таким образом, спектральный подход может помочь выстроить хотя и сложную, но целостную программу перехода к новой парадигме жизнедеятельности, в которой могут быть прописаны и взаимоувязаны как основные уровни социума, так и сферы деятельности. Но настоящая работа по разработке глобальной модели жизнестроя только еще впереди!

Но при реализации предложенного спектра необходимых и достаточных условий благополучия или полноты жизни нельзя доверять любому уму, если он захочет ограничить стремления людей лишь материальными факторами, провозгласить благом цивилизации потребление и т.п. Лишь человек, вооружённый образованием и знанием, может предложить альтернативы даже в самых невыносимых условиях. В вопросе достижения благополучия эмоции являются тем компасом, который способен вывести любого человека на верный, только ему нужный курс. При этом даже мифы, иллюзии, на которые способно воображение человека, его символы веры могут спасти от безисходности и прозы жизни. В любом случае нужно сочетать сознательные и бессознательные методы и факторы регуляции, использовать лучшие достижения духовных практик всех времён и народов. При этом нельзя доверять только чувству свободы и радости. Надо использовать и противоположный полюс, так как природа «негатива» заложена в самой полноте жизни и в неизбежности перемен и развития, в болезненном прохождении кризисов роста и изменения. Заложена она и в обозримой ограниченности природы человека и его жизни. Негатив является также признаком лжи и обмана (самообмана), когда человек идёт по жизни не своим путём, выбирает жизнь и окружение не в соответствии со своей природой, спектрально-целостной структурой личности (подробно мною это рассмотрено в диалего Счастливцева и Несчастливцева в книге «Диалоги на вечные темы».) Всё это - банальные истины, которые сознание человека стремится преодолеть. Сделать это можно за счёт расширения если не своего бытия, то сознания, на пути принятия полноты жизни и стремления к истине, то есть к лучшему пониманию самого себя и жизни.

Поскольку человек живёт в объёмном мире, он связан с ним множеством потребностей, каждая из которых преследует свою цель, изменяющуюся в пространстве и времени, то есть зависящую от личной мотивации, возможностей, а также – окружающей среды. Казалось бы: мозг, обладающий громадной разрешающей способностью анализа и синтеза всех этих многочисленных факторов, способен справиться с любой неопределённостью, но он почему-то даёт сбои. Процесс разрушения линейности, стереотипной последовательности событий и удовлетворения тех или иных потребностей, в той или иной степени, происходит постоянно; разрушается привычный процесс достижения целей, поэтому создаётся хаос в уме и душе человека. Средства достижения некоторых целей становятся недоступными, либо они теряют свою привлекательность и значимость. Но человек вынужден удовлетворять свои потребности, даже если ему приходится их перестраивать. «Перестройка» может быть как добровольной, вследствие изменения бытия и сознания, включая возрастные возможности и интересы. Но она может быть навязана внешней средой, в которой всегда найдутся революционеры или «чубайсы», которые навяжут изменения. Эти изменения могут обрушить привычные средства достижения сложившейся структуры потребностей, либо вообще сделать недоступным их удовлетворение. Чем больше несоответствие между желаемым, привычным и возможным, тем более глубокий эмоциональный отклик оно вызовет. Форма отклика может быть как предельно активной, даже агрессивной, так и пассивной, депрессивной, переходящей в соматическое заболевание. Эмоциональная реакция, её сила и характер - верный индикатор несоответствия. Но иногда за ней может последовать огромная мыслительная работа по переводу хаоса в приемлемый для данного индивида или общества порядок. Подобным образом на сознание человека действуют стихийные бедствия, революции, войны и терроризм. Многих людей они ломают и уничтожают, не позволяют выжить; других ведут к более высокой степени организованности, к полноте жизни. Я бы даже высказала парадоксальную мысль: мышление, как и сознание человека, усложняется от неизбежности, даже безысходности. На этом пути рождаются не только великие открытия и технические изобретения. Но и возникают феноменальные виртуальные схемы, модели мира и реальности – не только новые течения в искусстве, но и в религии. В буддизме, например, многомерная схема сознания и отражения реальности столь сложна, что современная западная психология пока не может даже приблизиться к её разрешающей способности отражения внешнего и внутреннего мира. А если ещё исследовать и сравнить структуры подобного отражения, то этот процесс можно осуществлять вечно! Было бы желание! Человечество, наверное, ждёт золотой век изучения и конструирования индивидуальной модели реальности, которая должна приближаться к подлинной реальности!

Но этот «путь к себе» (не только по Владимиру Леви), поиск себе подобных, а также поиск своего места в обществе и Природе, которое, как говорил подвижник здорового образа жизни. П.К. Иванов, «никем не занято и не покупается ни за какие деньги», - требует не только волевых усилий, немалых знаний, но и смелости, даже отваги при отстаивании самого себя. Хотя, конечно, отстаивая себе и собственное мнение, надо видеть и право другого человека на самоопределение. Все эти процессы имеют вероятностную, а не детерминированную природу, описать которую отчасти можно через многомерную спираль .

Если жизнь человека рассмотреть с позиций наполненности впечатлениями, событиями, идеями, смыслами, то за всем этим стоит степень доступа к Единому Пространству Жизни (ЕПЖ), что связано, прежде всего, с сознанием человека, его включённостью в мировые и вселенские процессы. Это понимали всегда не только буддисты и представители разных философских и религиозных традиций, но и многие учёные и даже революционеры (вспомните высказывания на этот счёт Морозова и Дзержинского). Более того, даже феномен не успешности, на мой взгляд, можно рассматривать с позиций изоляции от тех или иных общественных благ, как недостаточно полную включённость того или иного индивида, группы людей или даже целого народа в полноту жизни, в Единое Пространство Жизни. С позиций вынужденного или сознательного ограничения, усечения пространства-времени жизни можно рассматривать также депрессию, жизнь многих инвалидов, вдовство и даже духовный опыт религиозных и научных подвижников. Тем не менее, в жизни каждого имеет значение не только объём доступного человеческому бытию и сознанию пространства-времени, но и их качество, организованность, соответствие этапу развития того или иного индивида или даже народа. Например, депрессия – это состояние, когда пространство-время человека как бы «схлопывается», превращается чуть ли ни в точку. Об этом пишет в книге «Меланхолия» психиатр Антон Кемпинский. Данное ограничение доступа к ЕПЖ происходит как бы само по себе, без видимых, по крайней мере, причин и внешних воздействий. При тюремном заключении или при инвалидности пространство видимых связей с окружающим миром тоже сужается, но пространство связей воображаемых может остаться тем же или даже расшириться: феномен Морозова, который сидел 25 лет не в крепости, а во Вселенной, тому пример. Да и многие другие отмечают расширение, углубление сознания или контактов с другими в условиях вынужденного физического ограничения и изоляции (например, у Председателя КГБ Крючкова это выразилось в особой откровенности его писем родным; некоторые испытали в изоляции подобие Божественных откровений, «космическое сознание» и т.п.).

Мы уже писали об идее использования энергии пространства, имея в виду не только использование его физической энергии, но и освоение психической энергии коллективного и индивидуального пространства жизнедеятельности, освоением и использованием, которых, по сути, до сих пор занимались только основные мировые религии. Перед нами стоит задача понять «механизмы» овладения пространством-временем ЕПЖ, точнее – его связи с индивидуальным сознанием. И этот процесс, возможно, является обоюдным, взаимным, то есть он строится вовсе не на механической основе, а на этической, то есть предполагает ответную реакцию Единого Пространства Жизни. Например, при депрессии, когда внутренни мир человека сходится к тоске, можно и нужно её развернуть в пространство. Для начала точку необходимо соотнести с другой точкой; между ними будет проложена линия связи, знаменующая ту или иную доминанту психики; затем возникают всё более сложные фигуры…Внутренний мир человека из точки разворачивается в пространство. Так, наверное, воссоздаётся заново мироздание Самим Богом. Данный процесс в чём-то иллюстрирует графика «Спектральной логики» В.П. Грибашёва, которую он вначале называл «Теометрией».

Человеческое сознание – это спектральная целостность, часть внутреннего жизненного пространства, часть ЕПЖ. Человеку предстоит раскрывать в себе доверие к жизни и к самому себе, освоить навыки жизни в согласии с разными составляющими сознания, пытаться их организовать не жёстко, а в форме «вихря». Ещё лучше, если человек научится принимать и различные «деструктивные» факторы внешней среды, если даже он не обязан это делать по роду своих занятий: психотерапии, охраны порядка, защиты Отечества, религиозного подвижничества, экстрасенсорики.

«Я не работаю с негативом», - как-то сказал мне один психолог. Думаю, он просто ещё не готов к этому, в чём честно и признался. «Крест», как и степень выхода в ЕПЖ, конечно, должны соответствовать возможностям человека.

Один мой старый знакомый, который числился шизофреником, как-то признался: «Если бы я сумел навести порядок в своей квартире, то я бы выздоровел!» Я задумалась над этой фразой. В результате, у меня родилась концепция «Регуляция полноты жизни». Её суть в том, что человек – сложная, многомерная система. У человека есть физическое тело, органы чувств, эмоции, ум (интеллект), воля. Он всегда, даже если не подозревает об этом, имеет мораль и нравственность, жизненные ценности (то есть его тянет к чему-то, а от чего-то он регулярно отталкивается). У него есть цели и, возможно, жизненная миссия. Во многих эзотерических учениях этот состав человека обозначают следующими элементами: физическое тело – эфирное тело – астральное тело – ментальное тело – каузальное тело – будхиальное тело – атманическое тело. Это, так сказать, «Внутренняя полнота (пространство) жизни человека».

Индивидуальный образ жизни должен соответствовать сложности личности, структуре её потребностей и возможностей, способности к её наращиванию. Например, если ты не способен принимать должный уровень сложности нынешней жизни, ему соответствовать, то иди в подсобные рабочие на ферме предпринимателя (пока он не разорится), в контролёры пригородных поездов, в сборщики мусора. Способность к восприятию сложности снижается с возрастом. Сложность личности складывается путём прохождения основных этапов развития человечества. «Онтогенез» эмбриона человека во многом повторять «филогенез», поэтому социализация личности должна строиться на усвоении основных навыков организации жизнедеятельности на протяжении исторического развития своего народа.

В вопросе структуризации внутреннего пространства жизнедеятельности тех или иных объектов мироздания, прежде всего, необходимо сохранение необходимой и достаточной автономии, то есть выживания объекта. В этом вопросе важно, прежде всего, сохранение целостности, при организации жизнеспособного обмена с окружающей средой, без которого нет жизни. Л.А. Китаев-Смык, изучая взаимодействие людей при изнурительном трудно терпимом стрессе в условиях тюрьмы, показал его сложную многофакторность, которая проявляется в ограничениях: свободы воли, пространства, связей с внешним миром, в выборе деятельности, сексуальности, досуга. Наказанием также становится тюремное будущее, плохое питание и санитарно-гигиенические условия. Мне представляется, что даже в экстремальных условиях необходимо стараться сохранить естественную, природную целостность человека, поскольку её разрушение приводит к стрессам и гибели. Отстаивая свою целостность, человек может сохраниться даже в экстремальных условиях. Пример астронома Морозова, Кампанеллы, Григория Просветителя (все они провели в заключении многие годы) показал, что выстоять им помогло воображение, интеллектуальный труд, своего рода «расщепление» психики, то есть использование воображаемой спектральной целостности. Это же воображение помогает нынешнему молодому поколению выживать благодаря Интернету.

Но все части человеческого существа, будучи отчасти автономными и независимыми, связаны между собой, взаимодействуют. Иногда они враждуют, часто действуют слаженно, некоторые очень развиты и доминируют над всеми прочими (например, человек подавляет свои эмоции и биологические потребности волей и интеллектом), иногда – находятся в упадке и в загоне, то есть «Внутреннее пространство жизни» неоднородно, о чём мы уже сказали. Предрасположенность к тому и другому зависит, прежде всего, от генетики, наследственности. Зависит она и от места-времени рождения (включая астрологию и звёздное небо, космическое пространство); обусловлена она и воспитанием в семье, влиянием улицы, школы, любой учёбы и культурной среды. Трудовой коллектив может проявить в человеке, как самое лучшее, так и худшее. Огромное влияние оказывают самые близкие, любимые люди, друзья и духовные, религиозные авторитеты. Иногда книги, Интернет, СМИ и прочие «виртуальные» учителя формируют наш неповторимый облик. Все эти качества внешней среды жизнедеятельности человека я называю «Внешняя полнота (пространство) жизни».

Человек как бы состоит из мира, формируется под его воздействием. (Помните детскую песенку «Из чего же, из чего же, сделаны наши девчонки? Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки?». Дальше идёт красноречивое перечисление их состава). Вот и получается, что, разгребая хаос в собственном доме, наводя порядок в шкафу или на кухне, мы не только упорядочиваем свой внутренний мир, но и исцеляемся от тоски, злости и раздражения. Хочешь набить морду начальнику, - иди в спортзал или на футбольное поле! Не можешь простить жене обиду, зайди в храм или поезжай на рыбалку, вскопай грядку на даче! Чем сильнее тоска или хаос в душе, тем сложнее и грандиознее должна быть физическая или умственная работа. Если же пассивно взирать на беспорядок в доме и в стране в целом, негатив в душе будет лишь усиливаться! В какой-то момент он захлестнёт полностью.

При наведении порядка в душе посредством внешней упорядочивающей работы почти безразлично, чем заняться для восстановления душевного равновесия, - рукоделием, стиркой, спортом, архивной работой, пасьянсом или танцами, чтением или мантрами… Важен результат: это помогло! При тюремном заключении, особенно в одиночке, необходимость любой упорядоченной и рутинной работы очевидна! Она помогает выжить и не сломаться. Народоволец Морозов в Шлиссельбургской крепости просидел 25 лет и перелопатил «Библию», чтобы изложить свою многотомную версию цивилизации. Кампанелла написал в тюрьме «Город Солнца». Но и здесь есть свои правила и секреты: чем сильнее дисгармония, чем больше составляющих человека она затронула, тем многомернее, сложнее должна быть работа. По-видимому, необходимо структурное соответствие между внутренним и внешним миром человека, резонанс, соответствующий его нынешнему состоянию бытия и сознания. Как говорится, человек должен получать информацию из зоны «ближайшего развития». О точности попадания в эту зону будут свидетельствовать эмоции человека. Если они положительные (человек испытывает подъём, радость), то это соответствует такой зоне. Если эмоции спят, либо слишком захлёстывают, то тут что-то не то! Значит, в данный момент выбранный метод, способ упорядочения не работает!

Таким образом, между внутренним миром человека и миром внешним существует постоянная связь. Но как конкретно они связаны? Почему один человек, подвергнутый плотскому или моральному искушению, сделает выбор в соответствии с наставлениями старших, начальника или учителя, священнослужителя, а другой поддастся ему в полной мере – впадёт в грех прелюбодеяния, украдёт, возьмёт взятку, а то и вовсе убьёт человека, вставшего на пути исполнения его желаний, удовлетворения своих потребностей? То есть между внутренним миром человека и миром внешним (их раздельность в целом как бы относительна) существует своего рода фильтр. Будем называть его «Регуляция полноты жизни». И этот фильтр всегда многомерен и вероятностен, то есть человек обладает огромным арсеналом средств, вариантов реакции на те или иные свои как внутренние, так и внешние побуждения и потребности. Даже если об этом он и не догадывается! Поэтому, когда он заявляет, что не мог поступить иначе, то по большому счёту, его собственный выбор совпал с обстоятельствами!

В современной науке и практике, включая духовную, распространено два основных подхода оптимизации бытия человека - путём внутреннего совершенства (восточный подход) и путём изменения внешней среды (западный подход). На мой взгляд, недостаточно или искажённо используется третий подход - поиск оптимального взаимодействия внутреннего и внешнего мира человека. В настоящее время этот процесс осуществляется, в основном, стихийно. Главное – найти своё подлинное место, соответствующее своему уровню бытия и сознания. Помочь этому может наличие «спектра связей» с различными слоями общечеловеческой культуры предыдущих поколений. Помочь процессу оптимизации взаимодействия человека с внешней средой, могла бы некоторая метапрактика организации жизни, которая на основе «спектрального подхода» поможет осуществить «сборку» отдельных людей и коллективов, их стыковку по принципу соразвития на базе, своего рода, «Социальных диспетчерских». Работа должна осуществляться, преимущественно, бесплатно. Основой подобной метапрактики может стать метатеория, интегрирующая Русская идея «Регуляция полноты жизни».

Содержательно, концепция «Регуляция полноты жизни» состоит из триады: 1) «Человек», т.е. внутреннее пространство жизни (включает в себя физическое, физиологическое, эмоциональное, интеллектуальное, деятельностно-волевое, ценностное и нравственное измерения человека в их динамике и развитии).

2) «Полнота жизни», т.е. внешнее пространство жизни (развертка времени-пространства бытия и сознания природной и социальной жизни, представленная основными их измерениями).

3) «Регуляция полноты жизни» (многомерный и многоаспектный вероятностный фильтр связи между внутренним и внешним пространством жизни).

Формой или интегральным ключом (алгоритмом регуляции полноты жизни) организации внешнего и внутреннего пространства может быть следующая геометрическая структура (своего рода «вихрь») (см. рисунок 1,2,3) - двумерная «спираль», которая олицетворяет развитие внутреннего мира человека (одного из измерений внутреннего мира) посредством внешнего мира или разворачивание цели объекта посредством средства, то есть, мы наблюдаем по сути, взаимодействие «Хочу» и «Надо». Этот рисунок опубликован в работе: Н.И. Шелейкова «Вечный «старо-новый» мировой порядок», М.: Беловодье, 2015, стр. 129. Вертикальная система координат на изображает:

- Цели или состояния объекта (+) («Хочу», Внутренний мир человека): 1) бытие, существование; 2) безопасность; 3) благополучие; 4) адекватное представление о себе и среде; 5) созидание нового качества бытия; 6) совершенствование; 7) передача опыта.

- Антицели объекта (-) («Не хочу», Внутренний мир человека): 1) небытие; 2) самоуничтожение; 3) наказание, неблагополучие; 4) неверное представление о себе и мире; 5) отказ от нового, изменений, застой; 6) деградация; 7) нанесение ущерба другим объектам.

Горизонтальная система кооодинат отражает:

- Средства объекта (+) («Надо», Внешний мир, среда): 1) потребление; 2) осторожность, избегание угроз, опасности; 3) наслаждение; 4) отражение, подвижность, открытость; 5) расширение представления о мире, творчество; 6) вооружённость средствами; 7) расширение «самости», «трансценденция».

- Антисредства объекта (-) («Нельзя», Внешний мир, среда): 1) нужда, лишения; 2) риск; 3) страдание; 4) косность, несгибаемость, закрытость; 5) сужение представления о мире, рутинность; 6) разрушение средств достижения цели; 7) сужение «самости», неприятие мира, «богоборчество».

На рис. 3 представлена «Спиральная схема связи условий жизни (внешнего мира) с их восприятием сознанием человека. Этот рисунок не опубликован. Описание рисунка: это спираль на двумерной системе координат с семью концентрическими окружностями (1-7). Окружности символизируют: этапы взаимодействия сознания и внешней среды: 1. Контакт, взаимодействие. 2. Восприятие. 3. Ощущение. 4. Осознание. 5. Идентификация, изучение. 6. Реакция, действие. 7. Результат взаимодействия, итог, а также - изменения двух параметров жизнедеятельности: 1. Восприятие условий сознанием человека – вертикальная координата. 2 Качество условий, окружающей среды - горизонтальная координата.

Вертикальная координата отображает степень:

- позитивного восприятия условий сознанием (+): 0) безразличие, 1) терпимость; 2) принятие; 3) одобрение; 4) довольство, удовлетворённость; 5) радость; 6) счастье; 7) восторг, блаженство;

- негативного восприятия условий сознанием (-): 1) отвлечённость; 2) отчуждение, отстранённость; 3) недовольство, жалобы; 4) раздражённость, беспокойство; 5) страх, протест, отвращение; 6) депрессия, тоска; 7) обречённость, бесперспективность.

Горизонтальная координата отображает:

– позитивные качества условий, окружающей среды (+): 1) безопасные; 2) стабильные, подконтрольные, необходимые; 3) комфортные, удобные; 4) благоприятные; 5) перспективные, привлекательные; 6) желанные, вдохновляющие; 7) блаженные, «райские»;

- негативные качества условий (-): 1) неопределённые, непонятные; 2) непривычные, изменчивые; 3) неудобные, стеснённые, притесняющие; 4) напрягающие, изнуряющие; 5) вредные, враждебные; 6) опасные, непосильные, истощающие; 7) смертельные, гибельные, разрушительные.

Организационной формой метапрактики и метатеории «Регуляция полноты жизни» может быть «Центр регуляции полноты жизни» (ЦРПЖ) (или «Консультационный пункт по Регуляции полноты жизни»).

В своих работах автор уже писала о проблеме организации народной инициативы. В процессе её организации можно наметить такие этапы:

 

– 1. Мониторинг общественного мнения

 – 2. Мониторинг социальных новаций

– 3. Социальная диспетчерская

– 4. Служба содействия внедрению социальных новаций

– 5. Система самообеспечения по месту жительства

– 6. Центр «Регуляции полноты жизни».

– 7. «Поселение будущего».

 

    Суть данного проекта в одном – организация оптимального взаимодействия отдельного человека с окружающей средой с максимальной опорой на многовековой опыт человечества!

Формируя стратегию будущего, нужно лучше понять общество, в котором мы живем, а также человека, точнее определить место и роль человечества в мироздании. Нам видится следующий необходимый спектр преобразований основных сфер жизнедеятельности:

 

1. Природная среда обитания и материальные ресурсы.

 

Необходимо отказаться от нынешнего паразитического характера взаимодействия с биосферой. Создавая мертвые инфраструктуры и отходы, человек теснит живое и расширяет пространство смерти. Земля – живой организм более высокого порядка организации, чем человек, и она не принадлежит человеку. Это человек принадлежит Земле и Вселенной.

Известный экономист В.Леонтьев уже предложил выстроить межотраслевой баланс наличия и использования мировых природных ресурсов с учетом интересов не только мировых лидеров экономики, но и всех остальных стран. В этот баланс должен быть внесен экологический императив.

Отношение к природе и её ресурсам определяется потребностями и возможностями человека. То и другое нуждается в совершенствовании. Например, преимущественно мясное питание (с убийством животных) многих стран мира и России должно постепенно смениться преимущественно растительным как по этическим, так и по экономическим соображениям. (Кстати, содержание скота для смешенного питания требует увеличения расхода пресной воды в несколько раз по сравнению с растениеводством. С учетом роста дефицита воды на планете этот фактор крайне важен.).

Все природные ресурсы должны быть только в общественной собственности (в разных её формах – от государственной до коллективной).

 

2. Геополитика и проблема безопасности.

 

Россия должна трезво и непредвзято искать новые возможности бесконфликтного взаимодействия не только со своими давними партнёрами и союзниками, но и с привычными врагами и конкурентами. Надо сознательно освобождаться от военного противостояния как доминанты международных отношений. Но одновременно с ограничением вражды и амбиций надо не только развивать свой оборонный потенциал за счет, прежде всего, самого современного вооружения и техники, взращивать патриотический дух армии, всемерно повышать её престиж в обществе, но и создавать надежное как внешнее, так и внутренне пространство безопасности.

 

3. Техносфера и наука.

 

Можно предположить, что за веком информатизации наступит Эра Света. Во многих религиозных и философских традициях Свет выступает символом подлинного знания, истины и добродетелей. По нашему представлению, Свет - это спектральная целостность, которая в определённых условиях превращается в «серость» или может скрыться в «черной дыре».

Современный научный подход требует учитывать свойства субъекта (наблюдателя) в процессе исследования и его интерпретации. При этом центр тяжести научного исследования не должен перемещаться в виртуальный мир и в область построения чистых теорий, не опирающихся на практику и эксперимент. Научно-технические достижения должны проходить цензуру нравственного императива и «благоговения перед жизнью».

Наука и техника будущего повернётся к человеку и природе. Лучшие достижения науки и техники будут основаны не на покорении природы, не на бездумном присвоении её свойств ради дальнейшего возвеличивания человека, не на присвоении жизненной энергии одних людей - другими, а на развитии возможностей самого человека.

 

4. Производство и распределение благ, потребление.

 

Современная система производства, как и распределения, потребления произведенных и присвоенных благ отличается неразумностью. Теория расширенного воспроизводства вредна, так как мы живем в эпоху убывания главной производящей силы – природных ресурсов. Капиталом становится само развитие, которое не может рассматриваться как линейный рост того или иного экономического показателя или всей экономики в целом без учета других сфер жизнедеятельности и возможностей природы.

Не прибыль, а общественная польза, удовлетворение материальных и духовных потребностей людей и природосообразность должны быть высшими критериями экономики. Деньги могут выступать лишь в роли регулятора общественного и индивидуального потребления. Как считали Г. и Э. Одум «Инвестиции в новые отрасли производства не дадут положительных результатов без поступления новой энергии». Причина инфляции не в экономике, а в росте затрат на получение энергии, а также – сложившиеся правила «политической игры». Оборот капитала лишь увеличивает инфляционные процессы, т.к. уменьшает производство энергии. В качестве капитала должны выступать не только деньги (финансы) и фонды, но и культура. Товары, продукты должны оцениваться по энергозатратам на их производство, а не в деньгах (подход С.А. Подолинского).

Производство, как и все народное хозяйство, должно быть преимущественно плановым и регулируемым.

Каждому человеку должно быть гарантировано собственное комфортабельное жилье, нормы на которое устанавливаются законодательно в соответствии с имеющимся в стране жилым фондом. Отчуждать жилье при жизни человека можно только по суду и в особых случаях, с согласия самого человека.

Свобода реализации возможностей одних людей, удовлетворение их потребностей упирается в желания и волю других людей, бессловесные ограничения их возможностей и природные ресурсы. Поэтому речь может идти не о полном (тотальном) их удовлетворении, а о сложном динамическом балансе между человечеством и биосферой Земли; между отдельными странами, народами и континентами; между классами и группами общества; между отдельными людьми и между различными составляющими и потребностями внутри каждого человека; между биоценозами и видами внутри живого; между живым и косным веществом… «Спектральная логика» позволяет создать модель необходимого динамического баланса.

Потребление (качественно и количественно) зависит не только от развития производства (как считали классики марксизма) и общественных отношений, но и определяется уровнем сознания конкретного человека, его культурой и включенностью в те или иные малые группы людей. При этом практически через любое звено социальной организации (семью, трудовой коллектив, общину по месту жительства) можно влиять на другие уровни социума или сферы жизнедеятельности. Вопрос заключается лишь в степени любой связи и силе воздействия, что сводится к сложному балансу свободной (и связанной) энергии в системе.

Должно поощряться разумное ограничение материального и ресурсозатратного потребления за счёт возвышения и изменение структуры потребностей, расширения сферы общественного потребления, создания потребительских кооперативов.

 

4. Общественные отношения. Можно предложить следующую классификацию общественных отношений: 1. Естественно-природные отношения. 2. Бытовые. 3. Имущественные (в т.ч. отношения собственности). 4. Производственные и профессионально-деловые. 5. Общественно-политические. 6. Социально-психологические. 7. Интеллектуальные и духовные.

Но любые отношения между людьми это, прежде всего, обмен веществом, энергией и информацией. Как считала геофизик М.А. Киричек-Бондарева «город (как объект цивилизации) поглощает биологическую энергию, в т.ч. и людей». Но, на наш взгляд, это не совсем так. Ведь люди живут и взаимодействуют не только на биологическом уровне, но и на уровне социальном, т.е. они обмениваются своей психической энергией (в форме эмоций и образов), интеллектуальной (в форме идей и мыслей, информации). Они взаимодействуют на материальном уровне, производя, используя и обмениваясь определёнными вещами, а также – на уровне жизненных ценностей и идеалов. Они формируют определённые организационные структуры, которые не только связывают их жизненную энергию в более сложные образования, но и дают энергию в виде новых стимулов для жизни и развития. Представляется, что роль подобных (не столько «малых», сколько незаметных и нынче мало исследованных наукой «воздействий», связей внутри общества) будет заметно возрастать в ХХ1 веке.

Связь общественных отношений с уровнем производства и материальным достоянием общества, с собственностью раскрыта К.Марксом. Но необходимо учитывать и психическое измерение человечества. Психолог К. Хорни, отмечала: «Иррациональное стремление стать собственником, столь широко распространенное в нашей культуре, не является общечеловеческим инстинктом. Даже в нашей культуре навязчивые собственнические стремления исчезают, как только порождающая их тревожность ослабевает или устраняется…» (К. Хорни. Невротическая личность нашего времени. М.: Прогресса, 1993). Таким образом, не только экономика, но и культура в целом может задавать ту или иную модель общественных отношений, существенно влиять на неё.

                                                                                                                                                                 6. Воспроизводство человека и его качества.

 

Человек имеет спектрально-целостную природу, то есть он может реализовать очень широкий спектр личной стратегии развития. В его проявлениях нет полной определённости и предсказуемости. Эти факты до сих пор недооцениваются, а иногда даже тщательно скрываются. Осознание человеком своей спектрально-целостной (квантово-волновой) природы и возвращение к ней – самая важная «хай-тек» (высокая технология) нашего времени.

Человек не всегда звучит гордо, так как не может быть единого подхода к определению его места в природе и обществе. Человека нельзя отождествлять только с добром или лишь со злом, так как он – часть природы, хотя создаёт и искусственный мир. Человек - это не только его качества и их соотношение, которое меняется от индивида к индивиду и с возрастом. Человек - это сосуд, который пронизывают связи со всеми царствами природы и уровнями социума.

Человек, который видит силу и даже свободу в своей изоляции от общества, закрытости от людей, обречён на слабость и зависимость. Он лишён возможности приобщиться к большему, стать соучастником полноты жизни, либо вынужден свести свои связи к постоянной манипуляции волей и свободой других людей, чтобы не оказаться без помощи и поддержки.

Внешний мир формирует «социальный запрос» на те или иные качества человека и высекает из него искру, либо позволяет ему дремать до любого пришествия. Но человек имеет возможность выбирать и формировать свою реальную или виртуальную среду обитания. Для развития нужна соответствующая среда, которая может программировать его в том или ином направлении. Человек может и должен искать и находить оптимальные условия для своего развития, перемещаясь для этого в пространстве своих связей. Но при этом он должен учитывать возможности окружающей среды, интересы других людей и общества. Личное развитие, как и достижение внутренней и внешней гармонии, является одной из высших ценностей жизни, но это не должно быть самоцелью, которая перекрывает другие ценности: самосохранение, сотрудничество, сочувствие другим.

Есть две крайние точки зрения на формирование человека: активное насилие над личностью, её усиленное формирование и призыв к полной свободе от внешней среды и обстоятельств. На самом деле то и другое – лишь абстракции. Переделка человеческой природы малоуспешна, так как любое насилие оборачивается ответной агрессией и жестокостью. Насилие внешнее в той или иной степени неизбежно, но оно должно дополняться внутренними усилиями человека по самосовершенствованию и активным поиском своего места в обществе и пространстве-времени всей полноты земной жизни.

Таким образом, развитие человека - это поиск своего места в природе и обществе, как процесс непрерывного познания себя и мира, «перемещение» в едином пространстве жизни.

Человек не одномерен («человек экономический», «человек играющий» и т.п.). Тот человек, который выгоден рыночной экономике и современной цивилизации «невыгоден» природе и не может быть идеалом современности, образцом новой парадигмы жизнедеятельности. Один и тот же «вызов внешней среды» может быть истолкован и использован человеком как «шанс» или «испытание», что связано не только с реальным запасом свободной жизненной энергии, потенциалом развития, но и с позицией, отношением самого человека. Развитие – негэнтропийный процесс, который перерабатывает внешний и внутренний хаос в космос («порядок»). Поэтому ГУЛАГ, тюремное заключение, тяжелая болезнь и нищета, любые испытания жизни могут стать поводом и средством прорыва к праведности и высокому качеству жизни. (Пример Христа, его последователей, Т. Кампанеллы, Н. Островского). В то же время любое преимущество и успех часто чреват поражением. Любое развитие некоего качества часто происходит за счёт деградации противоположного начала, хотя полная симметрия противоположностей отсутствует.

Человек нуждается как в ретроспективе (обращении к прошлому и в его анализе), так и в перспективе, развитии. Но любое интенсивное развитие всегда сопровождается стрессом, за него приходится «платить», так как нет абсолютного выигрыша ни в одном жизненном процессе. Любое совершенство не совершенно, так как даже у «королевы красоты» можно найти много недостатков: всё зависит от точки зрения на красоту и разрешающей способности анализа. Потенциал развития человека, как и его доминанта, вектор (направление) конкретны и определённы лишь отчасти.

Процесс «виртуализации», условности и «придуманности» внутреннего мира человека, как и обособление его от природы и общества, имеет как свои отрицательные, так и положительные стороны. Человека часто разрушает не физическое одиночество, а отсутствие духовного мира, воображаемого контакта со всеми духовными достижениями человечества. Часто религия, хоть и уводит от активной жизни, позволяет выжить и обрести реальную силу одинокому и обреченному человеку.

 

7. Власть и управление.

 

Можно предложить следующую типологию власти:

1. Патриархальная (по старшинству или принадлежности к определённому полу, роду и т.п.).

2. Сословная власть (по принадлежности к определённому классу или сословию).

3. Функционально-должностная власть (в т.ч. административная и исполнительная).

4. Ресурсная власть (определяется доступом и степенью контроля над теми или иными ресурсами: природными, имущественными, финансовыми, техническими, кадровыми, информационными).

5. Политическая власть (в т.ч. судебно-законодательная и правовая).

6. Власть знания (определяется профессионализмом, реальным контролем над той или иной сферой жизнедеятельности).

7. Духовная и нравственная власть (власть идей и личного авторитета).

 

Поэтому настоящими власть предержащими являются не только правители, политики и бюрократия, но и все остальные – на своём месте и по отношению к контролируемой ими сфере жизнедеятельности.

Упрощённое представление о власти, как о насилии над чужой волей и эксплуатация других для достижения чуждых им целей, основано, прежде всего, на отрыве власти от реального управления. Подлинная власть - это осуществление управления, то есть достижение тех или иных целей, посредством привлечения нужных людей и ресурсов. Целью управления может быть как достижение общего блага, так и сохранение накопленных узким кругом лиц преимуществ.

Сейчас часто высказывается мнение, что на некотором этапе развития сознание и разум человека превращается в главную направляющую силу. Но в этом утверждении отражается склонность мышления к одномерным суждениям, поэтому такое мнение не верно. Если бы было так, то власть не только в России принадлежала бы самым умным и разумным; она же досталась самым энергичным и волевым, но не всегда облечённым, при этом, высоким интеллектом. Существующая во всем мире система власти довольно удачно использует спектральную природу человека с целью манипуляции и для удержания своих преимуществ. Современная власть умеет формировать мотивированные альтернативы. В острых ситуациях она умело «схлопывает» спектр энергии масс, направляя её по строго бинарной схеме, на нужного власти «врага» или цель.

Спектральный подход позволяет лучше понять личность носителя власти, которая может обладать тем или иным уровнем компетенции и воли, направляться определёнными мотивами и отношением к происходящему; обладать определённым мировоззрением, жизненными интересами и уровнем нравственности. Автор выделяет следующие типы элит:

 

1. Старейшины, патриархи.

2. Аристократия (знатные).

3. Плутократия (богатые).

4. Олигархия (немногие).

5. Бюрократия (чиновники).

6. Знатоки (творческие, профессиональные).

7. Подвижники (новаторы, жертвенные).

 

Творя насилие над собой, живя в несоответствии со своей реальной структурой потребностей личность делается способной к внешнему насилию над другими.

Чтобы управлять сложным объектом, надо соответствовать уровню его сложности. Если в стране чрезвычайная и неблагополучная ситуация, то и управлять ею смогут лишь люди с чрезвычайной судьбой, сумевшие преодолеть своё личное неблагополучие, но не те, кто лишь формирует новый хаос, требующий внешнего управления, или пытаются от него уклониться.

Нынешняя эпоха перемен требует системы управления, ориентированной на сбережение энергии как всего общества и природы, так и отдельного человека, его оптимального включения в энерго-информационный обмен с окружающим миром и другими людьми. Современные средства передачи информации уже позволяют доставлять её очень быстро почти в любую точку пространства, но проблема заключается в адекватности её поставки. Адекватность может определяться не только объективными методами, но и субъективным состоянием сознания, готовностью к восприятию данной информации, так как каждый воспринимает её лишь в соответствии со своей «зоной ближайшего развития», то есть уровнем бытия и сознания.

Из характера объёмного, многомерного мирозданя вытекает ряд выходов и из тупиков глобализации. Во-первых, становится понятна принципиальная невозможность тотального господства в этом мире, как и окончательная победа какой-либо идеологии. Во-вторых, следует необходимость жизни с учётом спектрально-целостной природы всех объектов и явлений, которая на практике часто попирается и недооценивается, но она же внушает оптимизм, так как открывает путь к множеству альтернатив личного и коллективного бытия и развития. «Выживание» при этом противостоит «полноте жизни» прежде всего потому, что люди не видят нестандартные выходы и абсолютизируют свой частный уровень сознания и свою собственную модель восприятия мира.

Конечно, это не означает, что «Спектральная логика» может легко овладеть умами и помочь людям обрести оптимизм, перспективу развития и полноту жизни. Но этот процесс можно ускорить.

Один из выходов из нынешних тупиков развития автор видит в коллективном формировании глобальной модели жизнестроя на базе концепции «Регуляция полноты жизни». Организационной формой данной модели может быть Центр регуляции полноты жизни. Это своего рода социальная диспетчерская, осуществляющая в пределе связь «всего со всем» и организующая взаимодействие между отдельными людьми и коллективами по принципу со-развития (взаимного развития) с учётом конкретного этапа развития каждого.

 

Заключение

«Я ничего говорить не буду, а то опять что-нибудь скажу»

В.С. Черномырдин

 

«Зачем написана эта книга?» - спросят некоторые.  Зачем «нормальному» человеку знать о «ненормальных», экстремальных жизненных состояниях? Тяжёлые испытания, переживания и так его найдут, если такова будет его судьба. Большинство людей оправданно избегают экстремальных состояний и тяжёлых стрессов, так как они чувствуют себя не готовыми к этому, как и к выходу в космическое пространство. Избегают многие и размышлений, «умствований» на предложенные автором темы. Я согласна, что ко всем отклонениям от обычной жизни, должна существовать определённая мера толерантности, которую каждый человек определяет, прежде всего, на основании собственных положительных и отрицательных эмоций (приложение 3).

Более того, суть дела можно было бы изложить в 10 и более раз короче. Можно было бы привести лишь модель автора и осуществить анализ стресса, экстремальных условий существования с точки зрения «спектрального подхода», а не привлекать для доказательства его эффективности свидетельства других авторов.

К тому же, данный труд автор не может считать завершённым, так как ранее предполагаемые матрицы (21 матрица), описывающие Единое Пространство Жизни (ЕПЖ) через триаду: 1. Внутрененнее пространство жизни («Человек»). 2. Внешнее пространство жизни («Природа и Общество»). 3. Фильтр связи между ними («Регуляция полноты жизни»), так и не были составлены. Возможно, автор вернётся к этой задаче, если будет желание и необходимость…Тем более, что каждый человек в состоянии самостоятельно проанализировать свою жизнь и жизнь общества собственным умом, если даже он противоречит логике жизни. Автор могла бы прокоментировать причину написания своей книги словами детской песни: «Из чего же, из чего же сделаны наши девчонки…». То есть я, как автор и любой человек, сделана из очень многого. И всему этому мне захотелось отдать дань, то есть вставить в столь многословный текст. Благодарю всех людей и книги, которые помогли мне что-то понять в этой жизни… Председатель Московского отделения партии «Яблоко» Сергей Митрохин выпустил брошюру «Модернизация и архаика. К столетию русской революции». Много правильного и интересного в ней. Только вот с позиции противопоставления архаики и модернизации ответить на все вопросы не получится. Во-первых, от «мишени наблюдателя» зависит, что относить к тому или другому («А судьи кто?»). Во-вторых, даже если бы были известны абсолютные критерии новаторства и регресса, архаики и модернизации, абсолютизировать ту или иную оценку нелегко. Архаика или прогресс - частная или общественная собственность? Архаика или прогресс – применение или отказ от удобрений в сельском хозяйстве и работа на полях в некоторых случаях вручную? Архаика или прогресс - признание браков между гомосексуалистами и выбор между моногамией и полигамией?... Список можно продолжить. Ответом может быть: «В зависимости от места и времени». На протяжении истории тот или иной уклад жизни мог признаваться отсталым, но на новом витке спирали развития вдруг становился востребованным и перспективным. В-третьих, при погоне за прогрессом и модерном надо соблюдать необходимый и достаточный баланс традиций и новаций. Всегда и во все времена общество было многоукладным – только эта «многоукладность» перемещается из одной сферы в другую, да и соотношение укладов может меняться. В-четвёртых, всё сразу и везде модернизировать не получится – иногда даже собственную отсталость и архаику мы просто не замечаем. И, в-пятых, данный автор – сторонник не только бинарного «чёрно-белого» подхода к оценкам разных событий, но и прогрессивизма, веры в линейность прогресса. Но ведь существует и множество переходных форм между тем и другим полюсом, а этнографы во многом уже отказались от деления, например, цивилизаций, на развитые и отсталые. Даже жители джунгей Африки или пустыни Сахары что-то умеют делать лучше, чем нобелевские лауреаты Запада. В плане обеспечения непрерывности развития жизни на планете Земля можно сказать, что разнообразие её форм (необходимое и достаточное разнообразие), – залог её сохранения и развития; не только «Мамы разные нужны, мамы разные важны», но и вирусы, микробы и прочая «нечисть», выполняют роль в мироздании, которую нам понять до конца не дано.

Так в чём же дело? Мироздание многомерно и объёмно, оно, то есть Единое Пространство Жизни, неоднородно, поэтому выбранный раз и навсегда вектор развития, направление модернизации и борьбы с архаикой, рано или позже даст сбой. Возникнет социальная напряжённость, предреволюционная ситуация, хаос, точка бифуркации, турбулентность (можно называть по-разному), то есть появятся активисты, революционеры, идеологи и т.п. пассионарии, которые захотят изменить вектор развития, предложить иное направление движения в целом или в той или иной сфере жизни. Они начнут воздействовать и на общественное мнение, готовить участников модернизации или вообще переворота. В лучшую ли сторону – кому как. Но даже они это не всегда понимают. Слава Богу, между ними и теми, кто держится цепко за нынешнюю жизнь, есть прослойка людей (это всегда большинство), которые пассивно взирают на происходящее. Часть из них перейдёт потом на службу к победителям. И лишь малая часть обладает «опережающим отражением действительности» и понимает, что абсолютного выигрыша в развитии не существует.

В современной России снова созревает «завихрение», турбулентность. Появляются носители новых «векторов развития». Они рвутся в бой и готовы предложить собственную панацею от всех бед. Активисты, отождествляющие себя с новациями и прогрессом, есть не только в политике, идеологии, экономике. Они есть везде…Значимость фактора неоднородности из-за роста роли СМИ, миграций, смешанной идентичности людей и стран нарастает. Высокие заборы, охрана, телекамеры, по сути, являются средствами борьбы с социальной неоднородностью, но они же загоняют социальные проблемы в тупик, способствуют разделению людей, обособлению их друг от друга. В то время как развитие общества и каждого индивида требует более интенсивного и открытого контакта – живого и многомерного общения, а не только путём «выпускания пара» на телешоу и спортивных мероприятиях. Содержательное и подлинное общение между людьми всё более заглушается шумными акциями, свадьбами и скандалами сомнительных звёзд, показом удивительных людей. Лишь иногда в СМИ прорываются проникновенные рассказы о жизни обычных людей и провинции. Мало кто понимает сейчас, что в действительности происходит, и к чему мы скоро придём. И только повышением уровня сознания, пониманием этого процесса некоторыми нам, к сожалению, не обойтись. Да, «Спектральная логика» может кому-то помочь…Но неизбежно в массовом сознании возникает стремление усилить контроль над всем этим разнообразием, которое сродни мошенничеству в крупных размерах. В этом смысле почти неизбежным становится тотальный электронный контроль над всеми и каждым в отдельности. Во избежание, как говорится, худшего. Но, к сожалению, неизбежность более глубокого понимания «Кто есть кто?» и «Кто Я?», которое могло бы помочь более совершенному взаимодействию людей между собой, создание, своего рода, «Социальных диспетчерских» для развивающей всех и каждого «сборки частей в целое» с учётом индивидуальной структуры личности и уровня сознания, пока не просматривается. Обрести «себя настоящего» и близкого по духу человека в этом хаосе затруднительно, почти невозможно. Одна из причин, помимо неоднородности внутреннего и внешнего пространства жизни, - нежелание, неумение и невозможность замахнуться на понимание жизни, как сложного явления, данного человечеству не для собственного удовольствия и в вечное владение. Звание человека надо ещё заслужить.

Необходимы новые подходы для понимания и использования турбулентности, хаоса в интересах большинства. Возможно, подобно тому, как турбулентность используют птицы, и как предлагается уже использовать в авиации путём усложнённого оперения крыльев самолёта. Необходимо научиться согласовывать прямолинейное движение с криволинейным (это пытался сделать Авиценна), хаоса и порядка, вектора и турбулентности. Это можно сделать лишь на пути углубления понимания реальности, сложной структуры мироздания и места в ней человека.