Эммануил

Дата: 26 Июля 2017 Автор: Барышников Антон, Букреева Анастасия

Эммануил – чайник
Нина – чашка
Кромвель – интеллигентный крыс
Франсуа – сыр
Лаврентий – неопознанный страшный-престрашный предмет
Герман – свеча
Петя – пружинка
Иван – будильник
Марсело Гомесович – кофейная банка
Вера – веревка
Зина – фарфоровая чашка
Электрочайник
Утварь, мусор, салфетки

Сцена 1

Кухня. Кухонная утварь (ложки, поварешки, тарелки, кастрюли и прочее) неторопливо просыпается, шевелится и шепчется. На столе стоит чайник Эммануил. Вокруг него лежат салфетки со стихами. Носиком он выводит очередной «шедевр». Из-за серванта показывается мордочка крыса Кромвеля. В лапах у него кусок газеты.

Кромвель. Кухня – чудесное место для начала дня. Начало дня – чудесное время для любой интеллигентной крысы. Какое счастье, что глупые люди не любят рано вставать. О! Кофейное зернышко!

Эммануил. У неба нет таких божественных оков, какими сердце вы мое связали. Считаю этот мир прекрасным из миров лишь потому, что вы в нем оказались… Нет, не то… Нужно другое.

Откладывает салфетку в сторону. Остальные салфетки возмущенно фыркают. На столе появляются чашки. Одна из них, из чистого фарфора, надменно встает по центру.

Зина (Эммануилу). Что это у вас на крышке? Грязь?!

Эммануил подскакивает на месте. Салфетки рассыпаются по столу. Пытаются сбежать. Он собирает их.

Эммануил. Конечно же, нет, дорогая Зина. Это тень. Кипятка?

Чашки собираются вокруг Эммануила. Он наливает воду сначала в Зину, потом небрежно в другие чашки. Другие чашки неодобрительно шепчутся.

Зина. Сколько шума от них! Сразу понятно, кто с какого завода. Сразу.

Эммануил. Вы – с императорского.

Зина. Да, я – чистый фарфор. В отличие от некоторых.

Эммануил. Жалкие создания без рода и племени. А вы прекрасны! Я сочинил стихотворение для вас.

Зина. Опять? Рафаил, я лучше посмотрю телевизор.

Включается телевизор. Эммануил встает напротив экрана.

Эммануил. Эммануил. Меня зовут Эммануил, милая Зина.

Зина. Ладно, если вы так хотите… Читайте ваши стихи.

Эммануил. Вы так красивы, так умны и так добры… Фарфоровые тонкие черты… Изысканность и нежность в каждом жесте.

Зина. Не поняла.

Эммануил. Я типа вас люблю. Я рано по утру про вас пою. У вас цветок красивый на боку.

Зина видит Кромвеля, кричит. Скидывает ложку со стола. Ложка ударяется об стенку, ахает.

Зина. Какая гадость! Крыса на кухне!

Кромвель. Удивительно добрая чашка. За что ложку головой об стену? Что она вам сделала?

Зина. Уберите его!

Эммануил. Это возмутительно! Крыса! Убирайтесь немедленно!

Кромвель. Ты не узнал меня, Эммануил? Я – Кромвель, почетный крыс академии наук, ночной хранитель городской библиотеки. Я давал тебе уроки по литературе и молекулярной физике. Пушкин, Есенин, Кот Басё. Испарение и конденсация.

Эммануил. Не помню ни вас, ни вашу млепулярную литературу.

Кромвель. Молекулярную. Как быстро ты забыл мои уроки. А подавал огромные надежды. Ты был тогда совсем юным чайником. Очень любознательным.

Кромвель залезает в мусорное ведро, копается в нем.

Зина. Какой кошмар! Мусор!

Эммануил. Отвратительно!

Кромвель. Бывает, что в грязи находятся бриллианты. Сегодня ночью я раздобыл один бесценный документ и именно в мусоре. (Показывает на газету.) Здесь очень интересная статья. Про новую жизнь старых вещей.

Зина. На ней пятна! Нафанаил, пятна! Она заразная!

Кромвель. Моего ученика зовут Эммануил, милая барышня. Не Рафаил, не Нафанаил, не Гавриил, не Самуил, не Исмаил, не Феофил, не Даниил и даже не Иосиф.

Эммануил. Я вам не ученик. Убирайтесь вон вместе с вашей чумазой газетой. Иначе я плесну на вас кипятком. Я только что вскипел.

Кромвель. Ты понапрасну тратишь свою воду. Будь осторожен в выборе посуды.
Кромвель ныряет в дыру в углу. Открывается дверь. Кухню заливает яркий свет. Вся кухонная утварь замирает. На стол ставят коробку. Она открывается, внутри что-то светится, как волшебный фонарь.
 
Сцена 2

На столе стоит электрический чайник с подсветкой. Включается. Все с восторгом и удивлением смотрят на него.

Электрочайник. Полипропилен, нержавеющая сталь. Не подвержен образованию накипи, есть функция автоматического выключения при отсутствии воды или открытии крышки. Яркие цвета корпуса несомненно порадуют и внесут краски в вашу кухню.

Зина. Какая прелесть! А вы умеете сочинять стихи?

Электрочайник (отодвигает Эммануила в сторону). Текстовой генератор встроен в мою микросхему. Дай строчку, красавица.

Зина. Э-э-э…

Утварь (шепотом). Люблю грозу в начале мая, когда весенний, первый гром…

Электрочайник. А ты пустая и немая и спать домой скорей пойдем.

Зина восторженно крутится на месте.

Зина. Как красиво!

Эммануил. Это красиво? Это?! Вы хоть раз читали Пушкина? Есенина? Кота Басё?

Электрочайник. Режим чтения не предусмотрен.

Зина. Ах, как стало жарко!

Электрочайник открывает окно. Салфетки со стихами Эммануила вылетают на улицу.

Эммануил. Нет!

Эммануил начинает закипать.

Зина. Ну что вы переживаете, Феофил. Это всего лишь салфетки.

Эммануил. Всего лишь салфетки… Я просыпаюсь с мыслями о вас и засыпаю с образом любимым… То есть… Моя радость, моя слабость, моя рыбка, люблю тебя шибко. Всего лишь салфетки…

Зина. А вы могли бы подлить мне кипятка?

Эммануил. Конечно, Зина.

Зина. Нет… Не вы. Вы. (Показывает на Электрочайник.)

Электрочайник. Да легко, моя хорошая. Рекордное время закипания воды, противоударный сплав.

Электрочайник подливает кипяток в Зину. Эммануил закипает еще сильнее. Утварь волнуется.

Утварь (хором). Эммануил, очнись! Эммануил, будь осторожен!

Эммануил раскаляется.

Утварь. Эммануил! Остановись!

Пар из носика валит во все стороны. Раздается скрежет и скрип, эмаль Эммануила осколками рассыпается по кухне. Из дырки в углу появляется Кромвель.

Кромвель. Бедный глупенький Эммануил! Что ты натворил! Ай-яй-яй-яй-яй…

Открывается дверь. Свет заполняет кухню. Все замирают.

Утварь (шепотом). Бедный глупенький Эммануил.
 
Сцена 3

Мусорный бак. Темнота. Слышно тихое тиканье будильника. Эммануил приходит в себя.

Эммануил. Где я? Почему так темно?

Из темноты. У нас вечеринка.

Эммануил. Какой ужасный запах…

Из темноты. А ты думал, здесь будет пахнуть розами?

Эммануил. Что происходит? Где Зина? Это шутка?

Из темноты. Тебя выбросили.

Эммануил. Что? Это невозможно. Вы пошутили. Вы…

Из темноты. Это мусорный бак, здесь всегда темно, воняет и никто не шутит.

Эммануил. Но я, я… не могу быть в мусоре.

Франсуа. Герман, дай свет.

Свеча Герман слегка зажигает свой фитиль.

Франсуа. Меня зовут Франсуа. Я – сыр с плесенью, самый благородный из всех обитателей этой помойки.

Эммануил. Но у меня нет плесени. Я не испорчен. Меня не могли выбросить. Нет.

Франсуа. Ты в курсе, чайник, что в приличных домах сыр с плесенью считается деликатесом? Я – почетный начальник помойного бака. Называй меня просто – ваше величество.

Эммануил. Ой! (Брезгливо отряхивается.)

Франсуа. Что? Грязновато? Не волнуйся. Скоро все кончится.

Эммануил. Что кончится?

Франсуа. Всё.

Будильник Иван начинает тикать громче. Франсуа исчезает в темноте.

Эммануил. Эй! Сыр! Куда ты? Герман, посвети, пожалуйста.

Герман. Прости, если я не буду светиться, то смогу жить вечно.

Эммануил задевает кого-то. Слышится визг.

Пружинка Петя. Эй, полегче! Раздавишь! Герман, будь человеком. Дай свет.

В свете Германа начинают проступать контуры разных предметов: банок, разбитых тарелок, бутылок, тряпок, носков и прочего мусора.

Петя. Петя я.  (Показывает на кофейную банку). А это Марсело Гомесович. Приехал к нам из Бразилии.

Марсело Гомесович. Ola, amigo.

Петя. А там у нас сидит разбитый будильник. Это Иван. Он, как сюда попал, все время плачет. И тикает, зараза. Тикает… Франсуа ты видел. Его выбросили раньше всех.

Из темноты неожиданно появляется Франсуа. Грубо смахивает Эммануила в сторону.

Франсуа. А ну с дороги! Меня никто не выбрасывал. Я сам выбросился.

Чашка Нина помогает Эммануилу встать, смахивает с него кусочки мелкого мусора. У Нины отломана ручка, а на боку нарисован какой-то непонятный фрукт.

Нина. Меня зовут Нина.

Эммануил. Нина. Я при таком свете не очень хорошо вижу. Вы сделаны из обычного стекла?

Нина. Да, не все сделаны из фарфора.

Эммануил. Простите. Ваша ручка… Вам, наверное, больно?

Нина. Нет, уже не больно.

В мусорном баке возникает какой-то гул и шипение. Мусор прижимается к стенке.

Эммануил. Что это?

Франсуа. Тихо, дурень!

Эммануил. Что же это? Выпустите меня. Слышите?

Петя. Не кричи, ты нас погубишь!

Эммануил. Меня не могли выбросить. Я… я из хорошей семьи. И всегда был красивым и нужным.

Нина. Мы все когда-то были нужны.
 
Сцена 4

Марсело Гомесович. Очень долго я стоять в шкаф. Я увидел, как расти человеческие ребенки. Это дикий и опасный звери. Я быть рядом всегда, если они не знать, куда класть непонятное. Это спички, кнопки, старый-старый ручки. А потом я бросили в мусоре.

Франсуа. Мы все опечалены.

Герман. А меня зажигали по самым радостным случаям. На мне был узор из маленьких блестящих шариков. Это стразы.

Франсуа. Не смеши меня.  

Нина. Ваше величество, не мешай.

Герман. Был праздник. И какой-то мужчина с усами подарил хозяйке набор других свечей. Они горели хуже, но они так пахли… А меня раздели и бросили в ведро.

Эммануил. Это ужасно.

Петя. Ужасно не это, Эммануил. Ужасно то, что будет.

Эммануил. А что будет?

Герман. До нас были другие, но их больше нет.

Эммануил. Что с ними стало?

Петя. Никто не знает. Все, что попадает в мусор, попадает сюда лишь на время. (Иван начинает громко тикать.) Тихо ты! Иван! Франсуа – единственный, кто пережил это. Франсуа! Что нас ждет?

Франсуа. Ваше величество уважаемый король Франсуа. Ни слова не скажу. Сами все узнаете.

Сверху раздается грохот, чуть приоткрывается крышка. Мусор разбегается в разные стороны.

Герман. Началось. Прощайте, братцы!

Нина. Мне страшно.

Петя. А-а-а! Мы все умрем!

Все прячутся, кроме Эммануила. Он слишком любознателен.
 
Сцена 5

Сверху показывается мордочка Кромвеля.

Кромвель. Эммануил! Эмману-и-и-и-л! Мне так жаль, Эммануил.

Эммануил. Кромвель? Это ты?

Кромвель. Помнится, ты попрекал меня мусорным ведром, а сам угодил в бак. Я читал о таких случаях в своих книгах. Сегодня ты смеешься над старым интеллигентным крысом, а завтра крыс будет смеяться над тобой. Но я не смеюсь над тобой, Эммануил. Только люди смеются друг над другом.

Эммануил. Спаси меня, Кромвель! В твоих книгах наверняка есть что-то про такие случаи.

Кромвель. Спасти тебя?

Петя. А как же я?

Герман. И я?

Эммануил. Э-э-э…

Внутри бака происходит нервное движение. Слышится шипение и звон. Мусор рассыпается в стороны. Эммануил прижимается к стенке, пытается понять, откуда звук. Кромвель спокойно покачивает хвостом.

Эммануил. Кромвель! Ты еще здесь? Прости меня! Я прогнал тебя с кухни. Здесь так страшно, Кромвель. Здесь очень страшно.

Кромвель. Страшно не здесь, Эммануил. Герман, дай света.

Герман. Не дам.

Кромвель. Глупец. Кому нужен будет твой свет, когда наступит конец.

Эммануил. Конец чего?

Кромвель. Конец всего. Тс-с-с… Все, что попадает в мусор, попадает сюда лишь на время. Проходит миг, час, день – всякий раз по-разному – и вечно темное небо, что висит над вашей головой, озаряется ярким светом. Мир переворачивается, увлекая за собой всех, кто в нем находится. Потом вдруг все гаснет и начинается новый цикл. Короткие вспышки озаряют тьму, и появляется новая жертва. Я помню прежних обитателей этого бака. Мир перевернулся, и они исчезли.

Эммануил. Значит, мир перевернется? Когда же это случится?

Кромвель. Скоро, очень скоро, Эммануил.

Эммануил. А дальше? Кромвель, что происходит с вещами дальше?

Кромвель. Говорят, их съедает гигантское чудовище.

Кромвель исчезает в темноте.
 
Сцена 6

Иван начинает очень громко тикать.

Петя. Замолчи, Иван! Я же просил!

Франсуа. Давайте доломаем будильник? Может быть, тогда конца не будет? (Будильник резко затихает.) Старый крыс удрал. Он бросил тебя, Эммануил. Потому что ты прогнал его с кухни. Ах, какая печальная история! Зачем ему чьи-то проблемы? Каждый сам за себя. Смирись, глупый чайник. Все кончено.

Эммануил зарывается в мелкий мусор в углу. К нему приближается Нина.

Нина. Эммануил…

Эммануил зарывается глубже.

Нина. Эммануил… Говорят, вы пишите стихи.

Эммануил чуть показывается над поверхностью мусора.

Эммануил. Я больше не буду писать стихов. Никогда. Вдохновения нет. Улетело. В мусор. (Зарывается.)

Нина. Прочтите старые.

Эммануил. У вас цветочки на боках. Ах-ах.

Нина. Нет, не такие. Я просыпаюсь с мыслями о вас, я засыпаю с образом любимым, я душу вашу в профиль и в анфас давно рисую чувствами томимый…

Эммануил откапывается.

Эммануил. Но я не читал стихи в мусорном баке!

Петя. Не кричи, ты разбудишь Лаврентия.

Эммануил. Кто такой Лаврентий?

Петя. Не спрашивай. Он очень страшный. Страшнее страшного.

Герман. Но его никто никогда не видел. А тех, кто видел, больше никто не видел.

Петя. А-а-а! Мы все умрем!

Нина. Петя, не начинай.

Петя. Просто он очень страшный. Такой страшный-престрашный. Такой страшный, что ты больше не сможешь заснуть. И зубы у него страшные-престрашные. И нос, говорят, просто кошмарный. А уши, ну  такие страшные… А хвост…

Эммануил. Я не читал стихи в мусорном баке.

Нина. Вы читали стихи той красивой ухоженной чашке с императорского завода. Меня выкинули раньше вас, но вы, конечно, не заметили. Мы все это время жили на одной кухне, Эммануил.

Эммануил. Вам нравятся мои стихи?

Нина. Вас не могли выбросить. Вы хороший и нужный. Вы выдающийся!

Эммануил. Я не заметил вас… Кромвель, я знаю, что ты где-то рядом. Вернись! Нам нужна веревка, Кромвель! Пожалуйста!

Петя. Зачем тебе веревка? Все бесполезно! Мы обречены.

Эммануил. Кромве-е-е-ель! Прости меня. Я всегда о тебе помнил.

Марсело Гомесович. Поздно уже слишком сильно. Всего конец наступать.

Коробка в углу бака начинает двигаться.

Франсуа. Дурацкий чайник! Ты разбудил Лаврентия!

Герман тушит свет. В темноте предметы наскакивают друг на друга, кричат.
 
Сцена 7

Тишина.

Эммануил (шепотом). Нина…

Молчание.

Эммануил. Нина-а-а-а…

Нина. Я здесь.

Герман зажигается.

Герман. Все здесь? Король? Гомесович? Ваня! Петя? Петя? Где Петя?

Марсело Гомесович. Нет Петя. Лаврентий съесть Петя.

Франсуа. Это все из-за тебя, глупый чайник. Если бы ты не кричал, Петя был бы жив.

Нина. Он не виноват.

Франсуа. Я – король. И мне решать, кто виноват, а кто нет, дорогуша. Где Петя? Нет Петя. А почему нет Петя? А? Потому что глупый чайник орал на весь бак.

Эммануил. С какой стати ты стал начальником?

Франсуа. Я видел конец всего, и я выжил.
Эммануил. Может, ты откроешь нам секрет? Или нам лучше выбрать другого короля?

Франсуа (злобно). Есть один путь.

Коробка Лаврентия снова шевелится. Мусор прижимается к стенкам. Коробка замирает. Иван начинает громко тикать. Мусор собирается вокруг Франсуа. Франсуа забирается на крышку Марсело Гомесовича, довольно смотрит по сторонам.

Франсуа. Если вы не хотите попасть в зубы к Лаврентию. Если вы хотите пережить конец всего, то слушайте вашего короля.

Все (кроме Эммануила и Нины). Мы слушаем, говори.

Франсуа. Мы должны принести жертву.

Мусор шумит и возмущается.

Франсуа. Чтобы сохранить самое ценное, надо чем-то ценным пожертвовать. Чудовище надо задобрить.

Эммануил. Что будет жертвой, Франсуа?

Франсуа. Мы принесём в жертву самого лучшего из нас. Не считая меня, конечно. Кто-то же должен вами управлять. Кто у нас самый прекрасный?

Все молчат.

Франсуа. Отлично. Тогда сидите и ждите конца.

Молчание. Мир начинает трястись. Мусор летает из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга. Сверху падает свет, слышатся громкие голоса. Свет исчезает. Мир успокаивается.

Герман. Я, к-к-к-конечн-н-н-н-о, за в-в-в-в-всех не говор-р-р-р-ю, но ск-к-к-ажи, что нам д-д-делат-ть, ваше величество.

Франсуа. Да ничего особенного. Тащите вон ту чашку. (Показывает на Нину.)

Герман. Нину?

Франсуа. Конечно. Она будет нашей жертвой.

Эммануил. Не смейте её трогать!

Франсуа. Хотите закончить, как Петя?

Мусор нехотя двигается к Эммануилу и Нине. Чайник пытается заслонить чашку.

Эммануил. Стойте! (Отпихивает мусор.) Лучше возьмите меня.

Франсуа. Я же сказал, жертва должна быть ценной. Ты же не будешь спорить, что Нина среди вас, страшненьких, самая красивая?

Эммануил. Не трогай её! Не трогай, а то…

Франсуа. А то что? Ты один, чайник. Никто тебе не поможет.

Мусор подступает к Эммануилу всё ближе и ближе.

Нина. Стойте! Я готова стать жертвой. Если Франсуа прав, то все уцелеют.

Эммануил. Что? Нина, он не прав. Есть другой выход.  

Франсуа. Глупый чайник, другого выхода нет. Чего вы ждёте? Хватайте её!

Нина. Не надо. Я сама пойду. Спасибо, Эммануил. Спасибо и прощайте.

Эммануил. Стойте. Я хотел сказать вам, вы очень отважная и красивая чашка.

Нина. Дорогой Эммануил. Вы знавали красавиц получше. Я не выбирала этот персик. Мне приклеили его на заводе. На обычном заводе где-то под Ижевском. Вы, наверное, не привыкли к такому обществу. Вы, наверное, с императорского завода?

Эммануил. Какая разница! Забудьте про завод.

Франсуа. Так, ну хватит! Тащите ее сюда.

Мусор нехотя приближается к Нине. Нина и Эммануил отступают назад.

Нина. У вас такое интересное имя: Эммануил. Я сразу запомнила его.

Франсуа. У вас замечательный носик, у вас потрясающий глазик, у вас уникальное ушко, у вас прелестная ручка. Ах, простите. У вас нет ручки. Всё, хватит. Давайте её сюда.

Эммануил. Нина!

Франсуа. А его бросьте к Лаврентию. Иначе он все испортит.

Герман. Нет! Ваше величество, Лаврентий разорвет его на части!

Франсуа. Бросить чайник в коробку, я сказал.

Эммануила бросают в коробку Лаврентия.
 
Сцена 8

Коробка Лаврентия. Надпись на коробке: «Пиротехнические изделия». Эммануил пытается выбить крышку. Безрезультатно. В коробке страшно, внутри туман. В коробке что-то шевелится.

Эммануил. Я не боюсь тебя! Кто бы ты ни был!

Лаврентий (низким голосом). Зр-р-р-р-р-р-р-я-я-я. Я страшный- престрашный. Странный-престранный. Я такой страшный, что ты просто не сможешь заснуть. И зубы у меня страшные-престрашные, и нос просто кошмарный. А уши, ну, такие страшные… И хвост у меня ужасен. Весь покрыт ядовитыми шипами. Я поймаю тебя и проглочу.

Эммануил. Я… я не боюсь!

Лаврентий. Врешь! Я вижу, как трясется твоя крышка.

Эммануил. Ешь меня. Давай. Только не подавись.

Эммануил бросается на голос Лаврентия в кучу мусора. Хватает его носом, вытаскивает на свет.

Лаврентий. Ай, больно! Пусти! Отпусти, говорю!

Эммануил. Ты – Лаврентий?!

В свете видно, что Лаврентий – поломанная детская погремушка.

Лаврентий. Если ты кому-нибудь расскажешь об этом…

Эммануил. Что? Ты… Ты меня съешь?

Лаврентий. Я обижусь. Сильно-сильно.

Эммануил. Ты не страшный-престрашный. Но ты странный-престранный, это факт.

Лаврентий. Я здесь не просто так сижу, а на секретном задании. Мой брат, из пластмассовых пехотных войск, скоро прилетит за мной на вертолете. Понял?

Эммануил. Понял, а…  что ты сделал с Петей?

Лаврентий. Съел. Нет, аппетита не было. Вон он, спит в углу. У него стресс. Сильное перенапряжение. Но ничего, я из него сделаю солдата. А ты не трус. Я слышал, на кухне ты был довольно скучным типом. Разделял вещи по заводу-производителю. Кромвеля обидел.

Эммануил. Ты знаешь Кромвеля?

Лаврентий. Кто не знает старого учителя? Сколько раз он спасал меня от этого страшного лысого монстра, у которого весь день напролет текут слюни и режутся зубы. А однажды меня чуть не загрызла огромная злая собака. Видишь, не хватает шарика?

Эммануил. Мне жаль, Лаврентий…

Лаврентий. Мне тоже жаль. И тебя. И Нину. У неё нет ручки.

Эммануил. Нет. Зато у неё есть то, чего нет у всех фарфоровых чашек вместе взятых. И теперь ее хотят принести в жертву страшному мусорному чудовищу. Скоро конец всего, Лаврентий. Они боятся и слушают этого протухшего короля Франсуа.

Лаврентий. Тогда иди и спасай свою чашку.

Эммануил. Пойдём со мной.

Лаврентий. Не могу. Ты видишь, как я выгляжу? Кому я нужен там, среди нормального мусора? Я сломан, раздавлен и жду свой вертолёт.

Эммануил. Мы не мусор. Лаврентий. Не важно, какой ты формы. Есть у тебя ручка или нет. Важно, что у тебя внутри есть что-то, кроме плесени. Давай, выбирайся отсюда. Если, конечно, не боишься…

Лаврентий. Что? Это я-то боюсь?! Прости, но это не моя война. Я останусь здесь.

Эммануил. Как знаешь, Лаврентий.

Лаврентий показывает дыру в коробке. Помогает Эммануилу пролезть.
 
Сцена 9

Франсуа сидит возле трона из мусора, на котором лежит Нина. Он недовольно оглядывает своих подданных. Они без особого энтузиазма ведут строительство, подкладывая под трон всё новые и новые предметы.

Франсуа. Слуги мои! Почему вы отдыхаете? Стройте! Чудовище заберет то, что сверху, а нас оставит в покое. Герман, посвети!

Герман. Ваше величество король Франсуа, вы же знаете, как я отношусь к этому вопросу.

Франсуа. Зажигайся, я тебе сказал.

Из коробки вылезает Эммануил.

Франсуа. Что происходит? Откуда ты взялся?!

Эммануил пинает Франсуа так, что тот откатывается в сторону, после чего начинает  трясти и ломать недостроенный трон. Мусор удивленно наблюдает за этим.

Эммануил. Нина! Нина, не бойся! Я здесь.

Нина. Эммануил?

Франсуа приходит в себя, с силой врезается в чайник. Забирается на его крышку.

Франсуа. Всё, чайник, ты меня достал!

Эммануил. Слезь с меня, мне потом не отмыться.

Франсуа. Он оскорбляет короля. Хватайте его!

Мусор неуверенно приближается.

Марсело Гомесович.  Я есть не уверен быть.

Франсуа. Слушать мои приказы. Выполнять!

Из коробки вылезает Лаврентий.

Лаврентий. А ну назад! Не трогайте чайник!

Мусор смотрит на Лаврентия с большим удивлением.

Франсуа. Это еще что за явление?

Лаврентий. Я – Лаврентий.

Герман. Страшный-престрашный? Странный престранный зверь?

Марсело Гомесович. С клыком и хвостом ядовитыми?

Франсуа. Вы только посмотрите! Это Лаврентий! ЭТО. Какое ничтожество.

Лаврентий. Да, так уж вышло, что я вовсе не страшный-престрашный. Но ведь и ты, Франсуа, не элитный сыр. Тебя купили в универсаме «24 часа» со скидкой по акции, и назывался ты тогда Пошехонским.

Герман. Как так?

Лаврентий. Не верите, спросите Кромвеля.

Из-за спины Лаврентия показывается Петя.

Петя. Ты объявил себя королем, Франсуа. А на самом деле просто покрылся плесенью от старости.

Герман. Петя! Живой! Дай я тебя обниму!

Франсуа. Дурак. Пружина не может быть живой, тем более ржавая.

Петя. Я спокоен, я совершенно спокоен. Меня не трогают твои оскорбления.

Мусор отступает от Франсуа.

Лаврентий. Ты случайно прилип к крышке бака во время конца всего, и поэтому ты все еще здесь.

Марсело Гомесович. Это есть правда, король Франсуа?

Франсуа. Это клевета! Кого вы слушаете? Китайскую погремушку и дырявый чайник? Вы что, правда, думаете, что случайно оказались на помойке? Вы – мусор. Зачем вас спасать? Вас выбросили, всех, потому что вы неудачники. Иван – старый будильник, плебей беспородный. Герман, о чем ты? Какие у тебя стразы? Просто железки в парафине. Гомесович проржавел до дыр. Нина, кому ты нужна без ручки?

Эммануил. Мне! Нам всем. Мы все нужны друг другу. И не надо так… Мы еще много можем. В Гомесовиче монеты можно хранить. Петю… его можно поставить куда угодно. Да в тот же будильник. Вот – Герман, да? Он ещё посветит этому миру. Со стразами и без. В Нине… в тебе, Нина, в тебе может расти цветок… Мы все прекрасные вещи. А ты покрылся плесенью от злости, что не родился королем.

Франсуа. Зато я знаю, как СТАТЬ королем. А вы все скоро увидите конец всего. Конец всего.

Эммануил. Лучше увидеть конец всего, чем всю жизнь липнуть к мусорной крышке.

Крышка бака чуть отодвигается. Мусор в ужасе прижимается к стенам. В свете появляется мордочка Кромвеля.

Кромвель. Ку-ку. Это я – конец всего. Я пришел. Не ждали?
 
 Сцена 10

Франсуа откатывается в сторону. Прячется за трон. Все смотрят на Кромвеля.

Эммануил (Кромвелю). Ты вернулся…

Кромвель. Я полночи искал веревку для тебя, Эммануил.

Эммануил. Ты… искал для меня…

Кромвель. Когда я нашел подходящий экземпляр, он, то есть она, заявила, что никого спасать не собирается. Пришлось пригрозить, что я отгрызу ей хвостик.

Веревка. Он сказал, что разорвет меня на части.

Кромвель. У меня не было выбора. Как тебя зовут?

Веревка обиженно молчит.

Кромвель. Имя-то у тебя есть?

Веревка. Вера.

Кромвель. Эммануил, ты помнишь ту газету, которую я нашел в мусорном ведре? Там писали про один экспериментальный завод, где создают новые электрические чайники из старых железных. Мои братья и сестрицы обещали провести тебя туда. Ты только представь, Эммануил. Ты будешь новым электрочайником, с подсветкой и автоматическим выключением. Это поинтереснее императорского завода, а? Ты снова вернешься на кухню. К Зине.

Эммануил. Кромвель. Я не вернусь к Зине. Это не моя чашка.

Кромвель. Ты не ее чайник? Интересно… (Кромвель исчезает из вида. Возвращается.) Торопись, Эммануил. Я уже слышу, как приближается чудовище.

Кромвель бросает веревку в бак.

Эммануил. Я могу взять Нину? И ребят? Петю, Германа, Марсело…

Кромвель. Вы можете выбраться из бака. Но снова окажетесь здесь. Снаружи ходят дворники. Эммануил, я всего лишь крыса, не волшебник. И я пришел за тобой.

Лаврентий. Эммануил, не будь дураком. Без людей вещи долго не живут. Они быстро ломаются и погибают.

Эммануил. Может быть, ты сможешь помочь, Лаврентий? Ведь за тобой скоро прилетят.

Лаврентий. Никто не прилетит за мной, Эммануил. Когда ты больше не нужен, тебя выкидывают. Мы – мусор.

Эммануил. Мы не мусор, мы вещи! Хорошие вещи! Мы просто попали в беду. Нам просто нужно найти такое место, где можно будет жить долго и без людей. И без мусорных баков и без чудовищ.

Лаврентий. Нет такого места, Эммануил.

Кромвель. Быстрее, Эммануил! Я уже вижу пасть чудовища.

На улице слышится грохот и характерное пиканье подъезжающего мусоровоза.

Эммануил. Возьми Нину, Кромвель!

Нина. Нет, ты должен уйти. У тебя есть шанс, у меня его нет. Ты будешь жить долго и счастливо в двухэтажном серванте.

Кромвель (Вере). Обвяжись вокруг него.

Петя. Иди, братишка.

Марсело Гомесович. Жалеть нас надо не.

Герман. Ты еще должен посветить новой неоновой подсветкой.

Эммануил. Либо все светим, либо никто.

Кромвель (Вере). Обвяжи его, иначе я отгрызу тебе хвостик.

Вера обвязывается вокруг Эммануила. Кромвель начинает тянуть веревку. Оказавшись на одном уровне с Ниной, Эммануил раскачивается, чтобы приблизиться к ней.

Нина. Береги себя, милый Эммануил. Ты станешь замечательным электрическим чайником.

Эммануил. Нет, не стану.

Эммануил цепляется за трон, обнимает Нину, отвязывается и вместе с ней скатывается вниз.

Кромвель. Глупый чайник. Пока не поздно, хватайся за Веру.

Из темноты появляется Франсуа, расталкивает мусор и намертво прилипает к Вере.

Франсуа. Новая жизнь! Меня ждет новая жизнь!

Кромвель. Сырррррррррр!

Кромвель быстро тащит веревку вверх. Исчезает вместе с Франсуа.

Эммануил. Глупый сыр. Был королем и стал едой для крысы.

Нина. Бедный Франсуа.

Эммануил. Ох, Нина…

Герман садится рядом с Эммануилом и Ниной. Зажигает фитиль максимально ярко.

Герман. Я всю жизнь экономил свет. Я думал, что так я дольше проживу. Горел буквально минут десять и только по праздникам. Никого толком не согрел. Почти и не жил. Я хочу, чтобы вы видели друг друга. Чтобы вы видели друг друга очень хорошо.

Нина. У меня не на что смотреть.

Эммануил. Это неправда. Ты очень красивая, Нина. У тебя самый лучший рисунок на свете. И ни одна чашка в мире не сравнится с тобой.

Нина. Спасибо, Эммануил.

Снаружи слышится страшный грохот. Небеса открываются, озаряют всех ослепительным утренним светом.

Марсело Гомесович. Началось что-то.

Петя. Я спокоен, я совершенно спокоен.

Лаврентий. Держитесь, братцы, будет жестко.

Герман. Ну, вот и все. И я уже догорел.

Нина. Прощай, Эммануил!

Эммануил бросается к Нине. Раздается страшный грохот. Мир переворачивается.
 
Сцена 11

Темнота.

Эммануил. Нина…

Нина. Эммануил.

Эммануил. Нина, где мы?

Нина. Я не знаю.

Голоса сверху. Это то, что нужно. Забираем всё.

Петя. Куда забираем? Кто забирает? Где мы?

Марсело Гомесович. Ребята… Мы в Бразилия.

Лаврентий. Вряд ли.

Петя. Я спокоен, я совершенно спокоен.

Лаврентий. Петя, не надо. Будь собой.

Петя. А-а-а! Мы все умрем!

Эммануил. Кто это?

Марсело Гомесович. Люди! Нет! Они убить нас. Это конец всего.

Иван начинает очень громко тикать.

Нина. Эммануил!

Эммануил. Я здесь. Я с тобой.

Лаврентий. Иван, да хватит уже тикать, ну…
 
Сцена 12

Темнота. Звенит будильник. Загораются лампочки. Гирлянды и свечи освещают уютный художественный дворик, раскрашенный в разные цвета. Эммануил гордо стоит на разукрашенном во все цвета радуги двухэтажном серванте, чуть склонившись над Ниной. Лаврентий свешивается с балкона вместе с Марсело Гомесовичем. Рядом – художественные композиции из других обитателей мусорного бака. Над композицией висит прозрачный занавес, украшенный стразами Германа.

Марсело Гомесович. Бразилия!

Эммануил. И небо в стразах. Нина, дорогая! Прости, что нет кипятка.

Нина. Это неважно, дорогой Эммануил.

На сервант залезает Кромвель.

Эммануил. Кромвель, что такое инсталляция?

Кромвель. Это ваша новая жизнь, глупый чайник. Я был не прав. Иногда люди не так плохи. Среди них появляются такие странные-престранные существа…

Нина. Страшные-престрашные?

Кромвель. Нет, просто очень странные. Они создают прекрасные вещи из любого мусора. Иногда это называют искусством. Но чаще всего инсталляцией…

Эммануил. Мы не мусор.

Кромвель. Хорошо-хорошо. Ты не мусор, ты поэт. Почитай нам стихи, Эммануил.

Эммануил. Я больше не поэт, Кромвель. Не уверен, что смогу.

Нина. Дорогой, Эммануил. Ты сможешь.

Эммануил. Нет, я…

Утварь. Да, читай уже!

Эммануил. Стать настоящим можно лишь тогда,
Когда в другом увидишь ты себя...

К Эммануилу слетаются салфетки. Они засыпают все вокруг. Кромвель хватает их лапками. На них видны строчки.

Кромвель (читает). Не испугаешься печального финала,
Все потеряешь и начнешь сначала.

Нина. Когда живешь в любви, становишься собой.
Когда ты настоящий, ты живой.

Кромвель вытирает мордочку салфеткой. Сморкается в нее.

Эммануил. Кромвель, ты чего?

Кромвель. Плачу. Такие жуткие стихи, что хочется поплакать.

Люди. Крыса! Крыса! Какой кошмар! Гони ее! Гони!

Кромвель. В мире всегда есть что-то, что никогда не меняется…

Кромвель вздыхает, прячется в сервант вместе с салфетками. Включается иллюминация.
 
Занавес

Март 2017
Апрель 2017
 

 

Перейти в архив


Новинки видео


Другие видео(192)

Новинки аудио

Елена Крюкова "Обнаженная натура"
Аудио-архив(210)

Альманах"Клад"  газета "Правда жизни"  Книги издательства РОСА
© 2011-2014 «Творческая гостиная РОСА»
Все права защищены
Вход