«- Из магазина шла, на второй этаж взошла! Уморилась, уморилась, уморилася!»
Ефросинья Яковлевна очень любила шутить, чтобы люди вокруг неё чаще улыбались и смеялись. Заметив ожидающих кого-то своих соседок по лестничной площадке, она первая начинала разговор:
- Бабуленьки! Вы мои миленькаи! Ох! Зачем же? Кто? Выдумывали эти лестницы: взбираешься, опускаешься, каждый раз только и остерегаешься - как бы вниз не скатиться. Вот оно что! Думала я, думала, да решилася! Улучила момент – никого нет… Села на лестницу и съехала книзу стрелой! Получилося, что в мяч превратилася – все ступеньки пересчитала! Сколько их – потом скажу! Чуть, да, деда с ног не сбила. И откуда он, окаянный, взялся на мою голову?
Ефросинья Яковлевна тяжело вздохнула и потерла поясницу.
- Ох, спина-то как ломит, дело не шуточное… А он, дед, тот как увидал происшествие, сразу подошёл, утешил: « Жизнь прожить – не поле перейти! Терпение и труд всё перетрут!» И это он говорит мне, бабуленьке, которая прошла в своей жизни огонь, воду, и медные трубы? Несдобровать бы пересмешнику этому – сразу в ухо ему врезала! Пусть знает наших! Поднимаю руку, как к платку… А этот дед, не знаю как, видать, усищами своими почувствовал неладное – опасность… Вдруг иначе, ласково так , нежно заговорил: «Приглашаю вас в зимний сад сегодня! В помещении сём только шум да гром от виражей имеете». – Чего? – и поднимаю ручищу для удара.
«Извиняюсь, не на свидание, а на прогулку. Можно в парк. Свежий воздух всегда хорош!»
- Я как услыхала . аж глаза вылупила от аффекта. Предложение! Мне! Дождалася… Только… деды-то эти самые, точно, до-о-лго собираются. Это оно так. А дома подумала хорошо, не спеша… Ох, бабуленьки! Соседушки мои милаи! Ведь прав дед, прав! Кто разумным движением себя укрепить старается, тот – человек! Здоровьем своим на старости лет наслаждается, вот! Ведь прав дедулька, прав… Эх! Была – не была! Вперёд! Да с песней! Валенки, валенки, эх, да не подшиты, стареньки! Всё равно я их найду! Эх! Да на свидание пойду! Эх! Да на занятия пойду!
И, чувствуя удивленные взгляды соседок, Ефросинья Яковлевна, гордо подняв голову, не спеша, буквально проплыла до дверей собственной квартиры.