Мракобесие и просвещение. Кто кого?

Дата: 21 Октября 2015 Автор: Рымарь Виктор

Два месяца назад СМИ Санкт-Петербурга города бойко взяли в оборот и несколько дней активно муссировали факт исчезновения со стены одного из домов элемента его архитектурного декора. Журналисты и общественные деятели неустанно информировали граждан, подавая новость, в основном, в таком ключе: "В Петербурге уничтожен демон. С фасада исторического здания архитектора Лишневского вандалы снесли фигуру задумчивого Мефистофеля. Он как один из символов питерского модерна смотрел на город больше ста лет, помнит революцию и немецкие бомбежки, входил в большинство путеводителей..."

Далее авторы вопрошали: "Кому же помешал демон?"

И действительно: кому? Четкого ответа на этот вопрос до сих пор нет. Официальное следствие со всей определенностью ещё не установило настоящего заказчика, инициатора устранения скульптуры с фасада дома и её разрушения. Обвинение на момент написания данной статьи никому не предъявлено. Также нет и официальной идеологической версии события, то есть чем же, собственно, помешал горельеф? Есть только правовая оценка: «Статья 243 УКРФ. Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия…»

Но какая тут может быть ещё идеологическая версия или оценка? Казалось бы и так всё ясно: варварство и вандализм и как результат утрата ценной городской достопримечательности. Однако если вдуматься, идеологическая составляющая здесь как раз самая интересная и самая важная. Разрушение горельефа - это лишь следствие, это видимая часть ситуации. Корень же и причина, а также затаившаяся, зреющая сила кроется как раз в идеологии. Именно она вызывает к жизни энергию, которая направляется на то или иное действие.

 

 

 

В инциденте с горельефом мы имеем дело не с обычным бытовым вандализмом. Ведь не пьяный обыватель разбил урну в парке, выплёскивая избыток энергии и агрессии, не глупый подросток изрисовал стену из озорства. В нашем случае рабочие-альпинисты выполнили по заказу свою работу отделения от стены старой лепнины. Мало ли рабочим дается заданий что-то устаревшее разобрать, сколоть. Любое новое время меняет взгляды, эстетические вкусы, идейные установки. Когда-то, например, убиралась царская, религиозная символика, затем сталинская, включая статуи и горельефы, затем вообще всякая советская, коммунистическая. Люди переосмысливают отношение к вещам и от каких-то избавляются в силу меняющегося сознания. Вандализм ли это? Возможно, если таковым считать разрушение чего-то идейно чуждого. А если затронуты религиозная идеология и сознание, то можно применить и понятие иконоборчества. Другой разговор, что в обществе нет единого мнения, какая идеология правильная, а какая нет, какой объект является активным воздействующим на сознания людей символом, а какой просто произведение искусства, что надо сносить как устаревшее и вредное, а что сохранять и лелеять как ценность. Главное, нет четко работающих правовых механизмов регуляции этих вопросов. Вот и доходит часто до физических столкновений – то вокруг возведения чего-то, то вокруг сноса чего-то. И вопрос решается в основном с применением личного влияния тех или иных лиц, а не права. Чья воля реализовалась в нашем случае – пока не объявлено. Ясно одно: дело тут вряд ли чисто уголовное, хотя таковое  и было возбу́ждено в первую очередь. И суть здесь, конечно, не в самом по себе материальном «объекте наследия». Мы, несомненно, стали свидетелями акта осознанной борьбы - с заключённым в изваянии символом, а, возможно, даже с чем-то бо́льшим…

 

Людям, не верящим в бога, в ангелов, во что-либо потустороннее, твёрдо стоящим на позициях научного материализма и атеизма даже смешно слушать о каких-то царствиях небесных или преисподней. Для них все потусторонние сущности - и светлые, и тёмные - бог ли с ангелами или сатана с бесами - всего лишь сказочные персонажи, герои мифов, плод воображения далёких предков, в лучше случае - тематический материал для искусства, маскарадов и прочих забав. Таких атеистически настроенных людей в начале прошлого века в Европе и России появилось довольно много. Высших сил бояться перестали настолько, что всякого рода мистика вошла в моду, особенно в среде творческой интеллигенции. Инфернальные персонажи стали возникать в литературе, театре, живописи, скульптуре, архитектуре. Отсюда и появление соответствующих изваяний на зданиях. Мало помалу богоотступничество в нашей стране переросло в откровенно воинствующий массовый атеизм...

Однако сегодня последний заметно сдал позиции. Восстанавливаются старые и строятся новые церкви, религиозные праздники отмечаются наравне с государственными. Высшие должностные лица посещают храмы, присутствуют на обрядах. Многие люди вновь искренне верят в божественное сотворение мира и провидение, крестятся, молятся и активно практикуют изгнание бесов. Среди этих людей немало таких, которые в силу своих чувств совершенно не разделяют сожалений по поводу «падения демона». А так как по действующему законодательству религиозные чувства верующих подлежат защите, мы не можем не учитывать их мнение. Которое в переводе на светский язык таково:

 

"Что такое был этот горельеф Мефистофеля? Произведение искусства? Возможно. Культурная ценность? Допустим. Но что олицетворяла скульптура человекообразного существа с перепончатыми крыльями и длинными пальцами? Кому или чему являлась памятником и что символизировала? И что давала нашей душе? Ответ однозначен: олицетворяла силы тьмы, являлась памятником, по-русски говоря, чёрту. И если даже оный на изваянии был похож, как утверждают, на Фёдора Шаляпина в сценической роли Мефистофеля, то всё равно, это символ триумфа отнюдь не артиста, а его инфернального героя, восставшего из ада посредством человека. А как же ещё сатана является из тьмы на свет? Только воплощаясь, вселяясь в кого-то, обретая тем самым осязаемость и видимость. Всем известно, что "дьявол скрывается в деталях" и может принять обличье привлекательное, являться нам в стихиях природы, в образах людей, через искусство. Это та самая «прелесть»: дьявол нас прельщает, соблазняет. И чем тоньше произведение искусства, тем лучше в нём маскируется дьявол. Всякое чертыханье, всякое поминание нечистого – грех, ибо чревато его явлением в том или ином обличье. А уж что говорить об изваянии его. Изваяние - непрерывное воззвание к изображенному, постоянное его приглашение. Беса если и допустимо изобразить, то лишь как поверженного или в аду, терзающим грешников, - в назидание нам, но никак не в виде величественной фигуры. Если же потакать сатане, в конце концов он приходит основательно, вселяясь в умы людей, создавая разруху в головах, начинает творить безумия и бесчинства. Результатом всевозможного богоотступничества начала прошлого века явились события 1917 года и многих последующих лет. Но сегодня вера возродилась, души людей вновь открылись для благодатного просвещения божьего, твёрдо противостоящего всяческому мракобесию..."

 

Этому мнению, однако, противостоит другое:

"В наше время невероятного развития науки, техники, информационных технологий вера в существование ангелов, демонов, чертей, бесов и прочих потусторонних сил - хоть тёмных, хоть светлых - это проявление узости ума и необразованности. Лишь бездумное отрицание объективных достижений естествознания, упрямое сопротивление фактам мировой науки порождает эту слепую веру в сверхъестественное. В наши дни такие явления как отпугивание нечистой силы окуриванием, заклинаниями или жестами, такие как страх вселения духов в материальные объекты и в людей, поклонение реликвиям и тому подобное - это мракобесие, достойное лишь эпохи мрачного средневековья. Неужели в ХХI веке мы хотим в него вернуться и дойти до крестовых походов и костров инквизиции? Кажется, что такой агрессивный религиозный фанатизм сейчас невозможен. Но тенденция ведь наметилась. Уже сегодня происходит разрушение отдельных объектов культуры, препятствование светским мероприятиям, в которых люди с религиозным сознанием усматривают что-то по их представлениям недопустимое, и настроены они воинственно и решительно. Если эту тенденцию не остановить, она разрастётся, и дело может дойти до чего угодно, вплоть до погромов..."

 

Кто здесь прав, однозначно сказать довольно сложно, а может быть, и невозможно. Ведь атеистическое, научное сознание стоит на позиции разума, логики, научных фактов и доказательств, а религиозное - на позициях веры и тонкого религиозного чувства. А это совсем разные, вероятно, совершенно несовместимые позиции. А что, уважаемый читатель, об этом думаете вы? На чьей вы стороне?

 

Перейти в архив


Оценка (0.00) | Просмотров: (1344)

Новинки видео


Другие видео(192)

Новинки аудио

Елена Крюкова "Обнаженная натура"
Аудио-архив(210)

Альманах"Клад"  газета "Правда жизни"  Книги издательства РОСА
© 2011-2014 «Творческая гостиная РОСА»
Все права защищены
Вход