А плуг по лезвию обрезан,
И ставлен в ряд других плугов,
И пахнул черный дым железом -
Калильным зноем лемехов.
А я глядел, завороженный,
Насколько явь была лиха.
И хриплой астмой заражЁны,
Дышали старые меха,
Два кузнеца, на вид суровы,
Казалось просто на авось,
Не гвоздь ковали для подковы,
А самоё земную ось.
Их спины были, как из стали,
И угли – в тысячи карат.
И в лад мехам они дышали,
И по болванке били в лад
И отдыхали под березой,
И угорали в дымной мгле.
Как сердце нашего колхоза,
Стучала кузница в селе.
И мы не ждали бед, конечно –
Всегда подкован смирный конь,
И так, казалось, будет вечно,
Поскольку в кузне жив огонь.
И я, по глупости мальчишьей,
Ушёл надолго со двора.
Глупец, кто на чужбине ищет
Себе покоя и добра.
Страстей неверных давний узник,
Вернулся я под отчий кров -
И только холм на месте кузни,
Да кости ржавые плугов.
И я брожу по детству снова,
Ищу минувшего сквозь плач,
Но мне попалась лишь подкова,
Не приносящая удач.