Никто не покончит на могиле моей с собой, только мама тихо умрёт, глотнув новость. Не сложились мои отношения с этой землёй: там где жизнь выдают за роман, вижу глупую повесть…
Там, где рупь умножают на два, бродит бедная старость, удивляясь своей неприкаянности и ропща: почему с их рабочих столов, им же, стружки достались? И куда, хлопнув дверью, ушла Гордыня-страна?
И вот новая пылкая юность полощет знамёна, строит планы, стекло и металл вознося к небесам, солнца ждали, но скрыли восход новой кладкой бетона, толи краской, толи сединой замарав волоса…
Я брожу по высотным помойкам зеркальных проспектов – декорации… ещё не скрепят, но уж валится снег*… Я узоры судьбы обращаю в упругий вектор и сжигаю стихами, не ждя наступивший век.
Я уже не прощаюсь. Я со всеми давно простился, разметав от себя тропы и колеи всех дорог. Я взошёл на вершину вершин… и обратно спустился, неся скрижали в руках, на которых горит анекдот…
И всё-таки, немножечко жаль, но это – не горе, что на моей могиле никто не покончит с собой, ведь мой прах – разлетится над штилем предрассветного моря, и тогда… не наступит… мне неизвестный покой.
* «…это не снег идёт, это декорации валятся, Лолита!» - В.Набоков, роман «Лолита».