Как сажи след кружится вороньё, и небо мрачно видится из окон... решётка монастырская, окно и келия в прохладе одинокой; Но умаляет мрачную печаль перо, пергамент, сложенные свитки, осевшая в подсвечнике свеча и воронья разрозненные крики. Дубовый стол известной старины, треногий стул с затейливою вязью и человек под весом седины сквозь время удаляющийся взглядом; Он духом только-только из Москвы, в глазах ещё видныогни пожарищ, опущенное небо в копоть тьмы и скорбь тяжеле каменных седалищ. Он должен всё как видел записать, чтоб ничего не ускользнуло в лета... пергамент, свиток, новая печать торжественно в историю одета; Тяжёлый вздох меж строчек не вложить... в окно вошёл рассвет не умаляясь, а летописцу труд ещё пожить огнём времён нещадно опаляясь.