Пригласила на юбилей соседка по Верхососне . 70 лет Валентине. По молодости в колхозе работала, потом - в строительной бригаде. Мужа, Степана Абрамовича ,похоронила, детей подняла. Из некрасовских русских женщин, на которых земля держится. Но речь у меня не о Валентине, а о её маме - бабе Лизе Мальцевой. Чуть не в один день с дочерью отметила и она свой юбилей. Бабе Лизе исполнилось сто лет. Она была первой подругой моей покойной матери. Сажусь с ней рядом. Маленькая,сухонькая, подвижная, как ртуть. Всё помнит, на все разумение имеет. -Баба Лиза - трудно жилось ? -Аты там трудно! Кабы трудно, стока б не протянула. -Значит -счастливо? -Абы там счастливо. За мой век стока народу кругом померло, шо жутко. Как тока выжила. Господь, небось, семь жил мне дал. Я ж усю жизнь у работе, как жук у навезе. С мальству креме тяпки да подойника ничего и не знала. Нам, бабам, шо досталася? День у колхозе без разгибу. А дома тоже ты и лошадь, и бык. Тому картох навари, тому сопли подотри, мужика ублажи. И за всё-про все табе - бригадир трудодень у табель запиша. Мы ж деньги у руках када держали? Вот ты не поверишь - платили нам палочками, а налог драли рублями. Бывало - вырвисси на день из колеса - и у город пешочком. Через шею сабе на грудь навесишь две корзины. У одной яйцы, у другой сала, а сверху, на шнурочке - лапти.Их обую уже у городе, шоб по дороге не разбить. До Буденного двадцать километров, до Нового Оскола - тридцать. Вот и гадай, иде подороже продашь. А продам, деньги у тряпочку - да за пазуху. На двадцать копеек леденцов дитям куплю. А остальное - на налоги. Что ты! Налог - дело сурьбезное. Инспектор с наганом страшнее голода. А вот Сталин помер - сразу полегчало. Как-то в один год лапти пропали. Мы ж и при коллективизации, и усю войну - у лаптях. Дети у школу ходили у лапоточках. Моя Валька уже не помнит, ей у первый класс тапочки справили, на пуговичках. И ишо вот при Хрущеве хаты начали крыть черепицей. А уж при Брежневе и шифер пошел. Нынче у Верхососне ни одной хаты под соломой. А я помню - были усе. И школа, и сельсовет. Дюже давно, я совсем дитё была, так помню, как активисты большие дома жгли. Так те были под железом. Из них кулаков выселили. Что ты! Много справедливости было. -А нынче? -И нынче много хорошего. Тока люди вымерли. Раньше у нас на кажной улице колхоз был. А нынче и уже и улиц тех нету. Нихто и не помня, какие тут раньше песни играли. И лес был такой - дерево не обхватишь. А нынче не лес - хлыжинки. Усе помельчало. Какие уж при такой жизни песни!