1 Любимым изречением Владимира Калугина была известная фраза профессора Преображенского: «Не читайте советских газет перед обедом». Это стало его правилом, от которого он не собирался отступать. И не только перед обедом, а в течение всего времени суток. Калугин практически не смотрел телевизор, все программы – и политические и развлекательные казались ему сладким бредом для доверчивых русских душ. Лишь иногда, прыгая по каналам, он фиксировал для себя: «Час ненависти… Полчаса ненависти… Ого, здесь уже целых три часа…» Что там еще? «До сих пор женятся? За эти долгие годы можно было переженить всю страну…» В Интернете он также старался избегать официоза, поэтому не знал ни крупных политиков, ни звездочек шоу-бизнеса. Безумство реальности не могло пробить его защитный скафандр. Поэтому, несмотря на свой крошечный заработок, он оставался абсолютно счастливым. Нет, нет, он не бежал от мира. Он погружался в иной мир — истинно прекрасных вещей: поэзии, музыки, или великих событий прошлого. Тут его знаниям мог бы позавидовать академик. Но сегодня он решил изменить своим правилам. И причиной тому стал утренний звонок старой приятельницы Аллочки. Она была возбуждена сверх меры. — Слышал, сегодня по Первому будут показывать «Голову Великого Вождя»? — А что это? – спросил Владимир. — Нельзя быть совсем диким. Это нашумевший фильм Исаака Серебрякова. Его нет даже в Интернете. Сразу блокируют. — А кто такой Исаак Серебряков? — Ты шутишь или серьезно?.. Хорошо, постараюсь просветить, насколько это возможно. Исаак Серебряков был модным режиссером. Наимоднейшим. — Почему был? — Он погиб. Сгорел заживо. Точнее, его сожгли. — Какой ужас! Кто? За что? — Предполагают, именно за последний фильм «Голова Великого Вождя». Почитатели тирана и расправились с ним. — Я думал, что убийство за идеи отошло в прошлое. Сейчас с человеком расправляются только за деньги? — Как видишь, нет. Кстати, недавно точно такая же смерть постигла и актера, игравшего роль руководителя заговора. — Чушь какая-то, — пробормотал Калугин. — О чем хоть эта картина? — Действие происходит в СССР в тридцатые годы. Группа военных, недовольная культом личности вождя и террором, который он устроил в стране, решает все это прекратить. Вождя арестовывают и отправляют в камеру, где ему, как в свое время во Франции, отрубают голову. И руководит всем Тухачевский. — Сожгли актера, игравшего именно эту роль? — Да. — Странно. Это ведь сказка. Случись такое на самом деле, тех военных бы просто растерзали. — Говорят, в фильме они проделали все очень умно. На место старого вождя посадили нового – его полного двойника. — И двойник, конечно, начал битву за демократизацию и права человека. — Так ты смотрел! — Нет! Но все до банальности просто. — Погляди, — назидательно произнесла Аллочка. – Обещаешь? — Обещаю. Он сказал это только лишь для того, чтобы Аллочка отстала. Но волей-неволей зародилось зерно интереса. Почему бы не взглянуть? Просто так людей не сжигают. Владимир попробовал найти хоть что-то о смерти Серебрякова и «Тухачевского» в Интернете. Вот они: улыбаются, довольные успехом! А вот их обезображенные трупы, когда человека можно узнать только с помощью ДНК. Калугин невольно содрогнулся и мысленно спросил сначала одного, затем другого мертвеца: «Кто тебя так?» Далее шла информация, что у следствия пока одни намеки, догадки. Но главное версией преступления оставалось слишком «смелое» творчество Серебрякова…
2
Постепенно желание увидеть детище сожженного режиссера усиливалось. Владимир еле дождался вечера, когда должен был демонстрироваться фильм. Ровно за час до полуночи замелькали его первые кадры. Но… чем дальше разворачивались события, тем сильнее становилось разочарование. Никакого захватывающего сюжета, нудные, высосанные из пальца диалоги. Игра актеров – скучная, полупрофессиональная. А уж обстоятельства предлагаются столь неправдоподобные, что начинаешь сомневаться в здравом уме сценариста. Единственное, чего здесь хоть отбавляй — спецэффектов. Калугин хотел уже прервать просмотр, но почему-то не сделал этого. Точно неведомая сила не опускала его от экрана. И вот последние сцены. Свергнутый Вождь в тюрьме, с ужасом слушает Тухачевского о том, что его место занял двойник, а сам он должен умереть. В камере – гильотина. Вождь понимает, что с ним поступят так же, как с Дантоном и Робеспьером. Он молит о пощаде, кричит о неизбежном возмездии своим палачам. Но его никто не слушает. Тухачевский дает команду, и голова Вождя катится с плеч. Но маршал не успокаивается, он за волосы поднимает ее, словно демонстрируя: никто не сможет больше возвратить бывшего правителя к жизни… Мертвая голова – во весь экран. Владимир невольно впился в нее взглядом. Видна каждая оспинка на одутловатом, сером лице. И тут ему показалось, будто веки казненного… дрогнули. Еще одна страшная выдумка Исаака Серебрякова? Глаза Вождя тем временем открылись. Зрачки впились в онемевшего от страха Владимира, который попытался взять себя в руки: «Не на меня он смотрит, не на меня! Я лишь невинный зритель…» И тут понял, что ошибается. Именно Владимир Калугин стал кроликом для всемогущего удава. На несколько мгновений он потерял сознание… Очнувшись, понял, что фильм давно закончился. Шла другая программа, где веселый шоумен молол разные непристойности. Калугин в задумчивости прошелся по комнате. С одной стороны, он наблюдал апофеоз бездарности, с другой… сцена с отрубленной головой потрясала натурализмом. В душе возрастало убеждение, что открывшиеся глаза мертвеца были обращены именно к нему. Великий Вождь что-то хотел сказать своему потомку? Потребовалось титаническое усилие, чтобы забыть ужасающую сцену. Не читайте газет… не смотрите телевизор, даже Интернет, где тоже правят бал Серебряковы! Владимир резко нажал на кнопку выключателя, чтобы прервать шоумена. Захотелось выпить, но не вина (Калугин был трезвенником), а обычного сока. Он там, в холодильнике. Владимир открыл дверцу и… он не мог в это поверить, но и не поверить нельзя! В широком нижнем отсеке рядом с пакетом лежала… голова Великого Вождя… Глаза мертвеца как будто снова приоткрылись, а губы что-то зашептали. Вождь не желал больше общаться с экрана, а пришел в дом незваным гостем.
3
Владимир не помнил, как захлопнул дверцу холодильника. Но разве это спасет от призрака? Надо бежать! Как полу умный, он выскочил на улицу. Теперь им завладела еще одна мысль: если отрубленную голову найдут в его холодильнике, то его же могут обвинить в зверском преступлении. Но он все равно не станет скрывать находку, сообщит о ней органам. Должны же они хоть когда-нибудь в чем-нибудь разобраться. Как раз невдалеке проходил полицейский. Владимир бросился к нему. — Помогите, — хриплым голосом произнес он. Откормленный молодой парень посмотрел на него с откровенной скукой: — Что случилось? — В моей квартире покойник. — Вот как? – у полицейского сразу проснулся бешеный интерес. — Не просто покойник, а отрезанная человеческая голова. — И где она? — В холодильнике. — За что вы так бедолагу? — Да не причем я здесь. Не причем! — А как голова оказалась в вашем холодильнике? — Не знаю! В руках у полицейского появился пистолет. Последовал резкий приказ: — Ваши документы! — Документы?.. – Калугин сунул руку в карман. Там водительское удостоверение. Полицейский, продолжая держать наготове оружие, прочитал: — Калугин Владимир Устинович. Сколько лет? — Тридцать шесть. — Кем работаете? — Литератор. — Это не профессия. Где вкалываете? — В журнале. Литературный консультант. Так же пишу стихи, рассказы. — Понятно. А теперь вперед. Я за вами. — Я не могу возвращаться в квартиру. — Придется, уважаемый писатель. И не заставляйте прибегать меня к крайним мерам. Калугин вынужден был подчиниться. Спотыкаясь на каждой ступеньке, он довел стража закона до своей квартиры. Однако у двери остановился и решительно завил, что не переступит порога. Его дрожащие руки и стучащие зубы возымели действие, полицейский сказал: — Хорошо, подождите меня здесь. Говорите она в холодильнике?.. Он прошел внутрь и через некоторое время прокричал: — Зайдите. Не бойтесь. Владимир рискнул показаться в кухне. Полицейский стоял перед открытой дверцей холодильника, и продолжал внимательно все осматривать. Потом повернулся к хозяину: — И где ваша голова? — Там… внутри! — Да за такие шутки!.. — Она была там! Полицейский вплотную подошел к Владимиру. С языка готово было сорваться нехорошее слово. Однако он передумал: — Посмотрите и убедитесь. Калугин понял, что второй пытки не выдержит. Поэтому лишь кивнул: — Хорошо, но позже. Взгляд полицейского вдруг сделался мягче, в нем послышались нотки сострадания: — Не я вам нужен, а хороший врач. И, не прощаясь, покинул квартиру. Что оставалось делать Владимиру? Последовать совету и все-таки заглянуть в холодильник? И вдруг он подумал: «Сказанное полицейским ничего не значит. Он просто не увидел голову. В отличие от меня…» Нет, нет, не при каких обстоятельствах нельзя оставаться у себя. На улицу и – куда угодно. Хотя бы в соседний парк.
4
Когда-то этот парк был самым спокойным местом на свете. Но после того как в город приехали мигранты и поселились в соседнем общежитии, люди перестали сюда заходить по вечерам: столько случалось происшествий! Однако сейчас Калугин об этом не думал. Хоть куда, но только подальше от собственного дома! Темные аллеи были безлюдны. Тишину нарушал только легкий шелест травы. Такая обстановка помогала Владимиру сосредоточиться. Он мог бы сказать, что все это нелепое видение. Только слишком уж оно явственное. А странные смерти двух людей?.. Калугин присел на скамейку и продолжал размышлять. Первая жертва – Исаак Серебряков. Когда-то его предки породили культ Великого Вождя. За это многие из них потом поплатились. Теперь режиссер решил активно бороться против культа. И также поплатился. Вторым пострадал игравший Тухачевского актер. И с ним понятно, он помогал Исааку Серебрякову… «Но какое отношение ко всему этому имею я?» Внезапно он почувствовал, что… не один на скамейке. Но еще секунду назад она была пуста(?!). Осторожно повернувшись вправо, Владимир опять увидел голову. Теперь она была водружена на шею, и даже появилось подобие туловища. Кажется, Великий Вождь начинал воссоздавать себя в первозданном виде. Владимир завыл, как обезумевший зверь и, не разбирая дороги, бросился в чащу. Он налетел на дерево, ударился головой, да так, что она зазвенела, и -полный мрак перед глазами… Когда Владимир чуть отошел, перед ним возникла картина, от которой захватывало дух. Чаща озарилась сияньем, в центре которого в мундире генералиссимуса стоял Великий Вождь. Оспинки на его лице странным образом двигались; у Владимира создалось впечатление, будто это какие-то ползающие по коже насекомые. Несмотря на свой маленький рост, Вождь выглядел как настоящий великан. Указательный палец правой руки был направлен на Калугина, тот словно ощущал это колкое прикосновение. — Почему вы выбрали меня?! – вскричал Владимир. — А почему бы и нет? Или тебе нравится этот мир, где правят лопающиеся от золота подонки? — Нет! Я ненавижу его. — Настолько ненавидишь, что убежал от реальности? Но зачем тебе бежать? Иди ко мне. Смотри, я распахиваю объятия. Ручищи Великого Вождя стали огромными, они не просто касались соседних деревьев, они их обвивали! Такое ощущение, что воскресший мертвец готовился обхватить полмира! Словно стая дикого воронья набросилась на Владимира и стала заклевывать его. Он готов был упасть на колени и сдаться, но еще хватило сил, чтобы возразит самому Великому Вождю. — Нет, никогда! Твоя власть не лучше нынешнего хаоса. — Так чего же ты хочешь? — Жить, как жили мои предки, по законам свободных славян. Хочу быть свободным и от тебя, и от нынешних золотых подонков. — О, да ты еще опасней, чем желающий схоронить меня Исаак Серебряков. В глазах Великого Вождя вспыхнули искорки, быстро превратившиеся в столп огня. Калугин попробовал уклониться, но где там! Огонь набросился на него с сумасшедшей радостью. Боль была нестерпимой, но короткой. Несколько секунд – и между деревьями валялось полностью обугленное тело. На следующий день люди нашли его. Следствие установило, что сгоревшим оказался местный литератор Владимир Калугин.