Ах, зачем я возле речки встретил мужика немого, Он сказать не может слова, только стонет завывая. Барыня, как видно, злая их с собачкой разлучает. И решил мужик бедняжку утопить своей рукою. Тут лишился я покоя, говорю ему: «Послушай, Не бери ты грех на душу, мне отдай свою обузу, Пусть она мне станет музой. Я стихи ей почитаю, А она в ответ полает, так и время скоротаем.
Пожалел немой собачку – лучшую свою подругу, Лучик света в царстве тёмном – отдал мне на попеченье. Мы потом бутылку водки с ним распили из заначки За спасение собачки и заплакали, как дети. С той поры пошло мученье: я стихов не сочиняю, То завою, то залаю, как собачка на рассвете. А жена моя родная, уж из дому выгоняет – Не даёт ей эта шавка спать в объятиях Морфея.
По нехоженой аллее шёл к реке поэт угрюмый. Удручён тяжелой думой: как собачку сбыть скорее, Чтоб жена его родная в дом его пустила снова. От тоски ему хреново, а в душе решимость зреет. На луну завыл он волком, словно воду, выпив водку, Посадил собачку в лодку с грузом каменным на шее. И веслом теченье вспенив, обстоятельствам в угоду Со словами: «Прав Тургенев!» бросил он бедняжку в воду.