На помпезной старой вилле, что звалась когда-то замком, где слуга – мулат кофейный – приносил мне виноград, ишептал: «ah, bella, bella», – и смотрел немного странно, как святой глядит с иконы на укравшего оклад… На помпезной старой вилле, где фонтан довольно жалкий трогал ветер струйкой хрупкой, что дробилась на ходу, а в большой столовой зале, на фарфоре с монограммой церемонно подавали несъедобную еду… На помпезной старой вилле, где, аллей считая метры, щебетали поэтессы, звонкой дробью по стеклу, а скучающие мэтры – мудрый Рейн монументальный и ехидный Ерофеев нас учили ремеслу… На помпезной старой вилле, где картины стыли в рамах, Пушкин с Чеховым из бронзы, глядя вдаль поверх голов, так безудержно молчали, будто ждали постоянно от живых пока приезжих колокольно-звучных слов… Там, в тиши Сан Борромео, пышной виллы под Миланом, под журчание фонтана, подшофе от местных вин, на постели мятой белой хохотала Муза пьяно: – Ну, куда ты рвёшься рьяно? Кто крылатый – тот один!