Грязные танцы

Дата: 25 Апреля 2016 Автор: Виктор Верин

Спектакль  Московского театра «Современник»  «Потанцуем»
по мотивам рассказа Людмилы Улицкой «Женщины русских селений»
в постановке Анджея Бубень

      Казалось бы, что зрителю всего-то предлагается история о трех женщинах из бывшего Советского Союза, которые встретились в Нью Йорке и, изрядно выпив,  пытаются разобраться в своей жизни вообще и со своими нынешними и бывшими мужьями-алкоголиками, в частности.  А потом еще выясняется прямо там же, что у одной из них  онкология и ей срочно нужна дорогостоящая операция. И здесь-то как раз и проявляется женская дружба, как чисто российское явление…
 
      Но когда большая половина сценического времени спектакля занято мизансценами, построенными на пьянке, когда актрисы добросовестно излагают драматургический текст, состоящий из слов, которые  в приличном обществе услышать невозможно, то акценты восприятия сюжетной основы смещаются в сторону формы. И зрители, впервые пришедшие на спектакль, с облегчением вздыхали, когда одна из героинь все же не стала использовать по назначению унитаз, возвышающийся  как один из постоянных элементов декорации.
 
      Наверное, ценность художественного образа как раз в том и заключается, что драматург, режиссер, актер, художник, могут передать не только сюжет, картинку, но и чувства, не опускаясь до примитивного пересказа того, что видел и того, что слышал.
 
      Здесь же, такое впечатление, что пьесу, а потом и спектакль, лепили с учетом эксплуатации конкретных человеческих чувств, пристрастий и прочее, а не ставили перед собой какой-то сверх-сверх задачи, или, тем более, не шло речи о каком-то творческом вдохновении или непреодолимой потребности высказаться  о том, что накопилось в душе и на сердце.  Здесь потанцуем, здесь выпьем, здесь споем, здесь – про евреев, а там – про армян, немножко про лесбиянку, много - про пьянку, про смерть, про болезни, про свободу выбора и крах традиций…
 
      Так о чем все же постановка?  О том, что в России жить невозможно из-за государственной диктатуры, подавляющей всякое свободомыслие, без которого мужики спиваются сплошь и рядом, а нормальные женщины уезжают в Америку, чтобы обрести здесь истинное счастье? Или о том, что даже в Америке русские могут только пьянствовать до самой смерти?
 
       Но Улицкая не так проста. У нее во всех произведениях всегда множество планов, казалось бы, незначительных деталей, которые, на самом деле, исподволь западают в сознание зрителя или читателя, подводя его к нужному отношению к вопросам культуры личности или целого народа.  
 
      Старшая из героинь, самая опытная в отношениях со спиртными напитками, не устающая говорить о счастливой жизни с мужем Мишей,  постоянно ей изменявшим, вынужденным уехать из России и умершим от цирроза печени…
Вторая, проездом из Москвы в командировку в Бостон, постоянно находящаяся в поиске, меняет мужчин и мечтает реализоваться как свободная личность.
       И лишь Марго, у которой родители армянка и азербайджанец, а дети уже американцы, пытается жить в рамках каких-то традиций, хотя и ощущает их утрату, обращаясь к своим подругам с вопросом,  мол, у одной из них  тора, талмуд, вера и все такое прочее, у другой -  славянские корни, а у нее не разберешь что и откуда…
      Но из дальнейшего разговора оказывается, что как раз национальные традиции-то и являются кандалами на пути к свободе. Избавиться от них – и свободен. Ведь какого русского не поскреби хорошенько так либо татарин, либо еврей проявится… Поэтому лучше уж завести себе любовника, и бросит к чертям ненавистного мужа с детьми.. Вот это будет достойно западной женщины.
      Так вскользь перекинулись парой фраз и опять пьяные воспоминания о мужиках, кто кого у кого увел, что у кого больше и кому что к ее достоинствам полагается…
 
      А публике-то провинциальной нравится. Аплодисменты. Цветы. Оплаченный зал. Пригласительные…Что это?  Неужели мы сами себя так ненавидим и презираем? Или в зале были только те, кто мечтает сменить свое российское гражданство на американское или израильское? Или никто не слушал, как и о чем говорят на сцене? Или это только у меня какие-то сплошь и рядом неправильные русские попадаются, которые разговаривают на русском языке, а не на подзаборном подростковом сленге, которые чтут своих предков, традиции своего народа и никак не стремятся раствориться в болоте вседозволенности  ради удовлетворения примитивных  потребностей, разменяв свои убеждения, свою веру, свою культуру…  
 
      Никто не спорит, что жизнь сложна и многогранна, но культура проявляется не в умении держать нож для разделывания рыбы, а как раз в первую очередь, в  родном языке. А во вторую - в разграничении личностных характеристик человека, которые  могут стать предметом исследования художественного творчества и того, что является сопутствующей составляющей самого процесса существования  в этой среде.
 
       Ведь мир спасает красота….