Строгий вид, свежа рубашка – Чёрный шелк. Седых волос На висках сияет ярко Прядь другая, словно воск. Воротник скрывает пряжку Белоснежной чистоты. Разве крест нести сей тяжко Для святого, скажешь ты? Он не тронут и годами, Не обижен злой судьбой, Ни болезнью, ни огнями Не питался под стрельбой. Впрочем, я не досчитался Двух потерянных детей, Мёртвых лет, когда касался Жёнушки больной ногтей. Не дышал, не пил, молился Смерти страж, как адский пёс. А другой давно бы спился От любимой женских слез. Меркнет свет пустой палаты. В памяти не так стройны, Очертанья той утраты - Нитью в сан уж вплетены.