Кормильцы

Дата: 30 Ноября 2021 Автор: Филиппова Ольга

Последняя военная весна согревала землю и деревья, солнечными капельками украшала носы и щеки деревенских детей.  Худые, измученные холодом, голодом и непосильной работой женщины стаскивали с голов старые истрепанные платки и, улыбаясь, подставляли лица солнцу.  Как бы не было тяжело, но каждую грела надежда на конец войны. Наши войска уверенно шли по Европе.

Запасы овощей и картофеля закончились, и люди радовались первым одуванчикам и молодой крапиве: из них можно делать салат или варить щи.

 

В доме маленькой Люси, которая родилась ровно за год до начала войны, жили бабушка Маша, мама Оля, сестренка Аля и братик Витя. Отец семейства пропал без вести в июле сорок первого года.

 

Старшие дети уже помогали матери по дому, ходили с ней на работу, и только Люся была слишком мала. Однако этой весной и Люся стала добытчицей.

 

На краю деревни чудом уцелел птичник. Женщины - птичницы берегли курочек, резали только самых старых, уже переставших нести яйца, и раздавали по кусочку, стараясь оделить каждую семью.  Но кормить кур весной 1945-го года было нечем. Всю только начинающую пролезать возле птичника траву птицы склевывали мгновенно, а что не склевывали куры, то съедали люди.

 

Работницы собрали возле птичника самых младших детей.

 

- Ребята, война скоро кончится, вернутся ваши отцы, нам станет легче жить и работать. Но пока мы должны как-то выживать сами.  Ваши мамы, бабушки, братишки и сестренки – все работают. Вы, конечно, еще совсем маленькие, но и вы можете помочь взрослым. Нам нечем кормить наших курочек. Когда будет много травы, мы будем выпускать их на улицу, и они сами найдут, что поклевать. А пока найти корм для них мы поручаем вам.  Нужно поискать места, где растет трава, нарвать ее и принести нам. Мы будем кормить курочек, а они будут нести яйца. Это – ваша работа. За нее вы будете получать заработную плату.

 

 

Весна была холодной, не так давно сошел снег. За 4 года войны у детей не осталось ни целой обуви, ни теплой одежды. Ребятишки кутались в старое тряпье, которое подгоняли под их рост мамы и бабушки, и почти все ходили в сплетенных кое-как веревочных лаптях.

 

Деревенские дороги и в лучшие времена не отличались особыми удобствами, а весной на их месте разливались реки грязи, блестевшей на солнце.

 

Синие от холода ножки топали по обочинам грязевых речек, дети искали крапиву, мать- и-мачеху, одуванчики. Увидев зелень, с воплями кидались на полянку и вычищали ее всю до единой травинки. Большие тряпичные сумки наполнялись травой медленно, но к обеду малыши уже приносили к птичнику свою добычу.

 

 

За работу они получали по яйцу. Маленькие ладошки осторожно и бережно держали заработанное сокровище, дети шли домой медленно, боясь споткнуться или поскользнуться и уронить яйцо. Дома их встречали радостно, гладили по голове и кормили зелеными щами из той же травы, но в них было мелко–мелко накрошено вареное яйцо, принесенное маленьким кормильцем. Щи с яйцом казались и вкуснее, и сытнее.

 

Вместе со всеми ходила за травой и Люся. В компании она была самая младшая, не такая быстрая и расторопная, и травы ей доставалось меньше. Однажды Люся решила пойти за травой одна, без компании, никому об этом не сказав. И пошла в другую сторону, чтобы не встретиться с остальными детьми. Идти пришлось довольно далеко, рядом с деревней дети все вычистили.

 

На запад от деревни протекала небольшая речушка Вешняки. Весной она выходила из берегов и становилась широкой, хоть и мелкой, но очень быстро возвращалась в привычное русло.  Берега долгое время не просыхали, были топкими. Зная об этом, малышка старалась не приближаться к реке, но недалеко от нее, в овражке, девочка увидела невысокие густые заросли молодой крапивы. Радостно пискнув, она побежала вниз и, обжигаясь о листья, стала рвать растения и запихивать их в сумку. Крапива жгла невыносимо, но малышка со слезами на глазах терпела, представляя, как она принесет курочкам самую нужную для них траву, как курочки будут ее клевать и снесут еще больше яичек.

 

Наконец, обе сумки были набиты доверху. Люся с трудом подняла их и побрела к деревне. Ноги, обутые в лапти, вязли в холодной мокрой жиже, облипали грязью, становились все тяжелее и тяжелее. Маленькие руки по локоть покрылись красной сыпью и зудели. Она останавливалась, с наслаждением чесалась. Поднимать сумки уже не было сил, девочка тащила их за собой по земле и от усталости шла все медленнее и медленнее.

 

- Ничего, немного осталось, - подбадривала себя девчушка, - вон уже деревню видно. Сейчас вот посижу на этом пеньке, отдохну и пойду дальше.

 

 Она присела на старое трухлявое дерево возле тропинки.  Солнышко припекало совсем по-весеннему, Люся пригрелась, прилегла на широком пне, глаза сами собой закрылись, и она заснула.

Проснулась от того, что стало холоднее. Подняв голову, девочка увидела, что солнце висит совсем низко, а значит, скоро вечер и будет темно. Темноты она боялась. Подхватив сумки, Люся заспешила в деревню. Работницы птичника собирались домой. Куры в курятнике рассаживались по насестам. Растерянная девочка остановилась возле женщин и спросила:

 

- А курочки уже спят? А я им крапивы принесла, - и показала на две полные сумки у своих ног.

 

- Ах, ты, господи! - запричитала тетя Шура, соседка Люси, - да тебя небось дома потеряли, все ребятишки еще в обед траву принесли и разбежались. А ты что, одна ходила?

 

- Одна, - ответила девочка. – Я хотела побольше травки набрать, чтобы курочки голодными не ходили. Они вон какие худенькие, а яички несут. Им хорошо кушать надо.

 

Женщина подхватила ребенка на руки.

 

- Курочки у нее худые, надо же, - свозь слезы сказала она, - а сама-то толстая какая! Не весишь ничего!

 

Стоявшая рядом птичница, тоже вытирая слезы, протянула Люсе три яйца.

 

- Возьми, ты и правда много травы принесла, больше всех, да еще и самой лучшей! Заработала!

 

На руках у тети Шуры, бережно и осторожно держа в красных ладошках свою «зарплату», девочка поехала домой.

 

Её семья только что вернулась с работы и встревожилась, нигде не обнаружив Люсю. Старший брат, Витька, как раз вышел за калитку, собираясь ее искать.

 

- Здрасьте, теть Шур! Она что, вам с курами помогала?

 

- Здравствуй, Витя! Помогала, да так хорошо, три яичка заработала сегодня. Забирай помощницу! – и женщина опустила малышку на землю.

 

Витька пошире открыл калитку, пропустив сестру, и вошел в дом вслед за ней.

 

Мать, повернувшись от плиты, увидела и уставшее худенькое личико, и обожженные крапивой руки, и грязные выше коленей ножки, и три яичка в сложенных ковшиком ладошках, и сразу все поняла. Осторожно взяв добычу из детских ручонок, она посадила дочку себе на колени, и крепко прижав ее к себе, прошептала:

 

- Вот и еще одна кормилица выросла, - и расплакалась

 

Девочка, заглядывая ей в глаза, залепетала:

 

- Мамочка, разве я плохо сделала?  Мамочка! Я же три яичка принесла! Не плачь, я завтра еще три принесу.

 

Тут уже мать заплакала навзрыд, не в силах остановиться. Рядом начала всхлипывать старшая Люсина сестра Аля.

Малышка ничего не понимала. Почему мама плачет? Она неправильно что-то сделала? Она обидела маму?

И ребенок тоже разревелся.

Молча глядевшая на это море слез бабушка погладила ее по голове:

 

- Не плачь, внучка, не пугайся. Мама от радости плачет, что ты такая большая выросла и помогаешь семью кормить. Ты молодец. – И бабушка поставила на плиту кастрюльку с тремя яйцами. – Вот сейчас яичек наварим, поужинаем, и отдыхать.

 

Постепенно все успокоились и принялись за обычные вечерние дела.

Люсю выкупали в корыте, отмыли от грязи лапти, постирали старенькое пальтишко. Порозовевшая, чистенькая, девочка сидела на теплой печке и, задремывая, ждала, когда позовут к столу.

А на ужин бабушка положила Люсе в тарелку с зелеными щами целое яйцо, разрезав его пополам. Два ярко желтых, почти оранжевых желтка в белом ободке весело светились в зеленом вареве. Люся засмотрелась на эту красоту и вопросительно подняла взгляд на бабушку.

 

- Кушай, внучка! Ты теперь у нас кормилица!