В белоснежных полях под Москвой

Дата: 17 Июня 2020 Автор: Склифасовский Виктор

«Немецкие солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен...» 

Зоя Космодемьянская

 
 

    Командующий группы армий «Центр» фон Бок, как, впрочем, и Гитлер со своим генералитетом не могли понять, как же всё-таки так получилось, что обессиленные и не обладающие, по их мнению, никакими резервами «русские»,  внезапно погнали   вспять их непобедимые армии по белоснежным подмосковным полям. Ещё  ведь совсем недавно, два месяца назад, германские войска разгромили Западный, Резервный и Брянский фронты «русских», а затем преодолели и  Можайскую линию обороны. В конце  общего немецкого наступления «доблестных» захватчиков от Кремля  отделяло расстояние не более 30 км. У «русских» практически будто бы не должно было оставаться никаких надежд удержать свою столицу. Многим гитлеровцам казалось, что к советским ноябрьским праздникам падение Москвы будет неизбежным. И вдруг такой разворот событий ―  Красная Армия одновременно тремя фронтами на севере, юге и в центре, на тысячекилометровом протяжении перешла в контрнаступление. 

Мориц Альбрехт Франц Фридрих Федор фон Бок немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал

Наверное, чтобы понять, как это всё случилось, необходимо вернуться к истокам событий конца сентября 1941-го, когда ничего не подозревавшая о  скором крахе блицкрига самая мощная часть гитлеровской машины ― группа  армий «Центр», готовилась к операции «тайфун» (генеральное наступление немцев на Москву), ввязавшись в свои последние победоносные бои.

 В Москве,  тем временем, с 29 сентября по 1 октября  1941-го года проходила Московская конференция представителей правительств трёх стран: СССР, США и Великобритании  по совместным стратегическим задачам и, в частности, по поставкам тяжелых вооружений на советско-германский фронт. У союзников были сильные сомнения, что «русские» смогут выстоять. Помощник президента США Гопкинс их рассеял, ещё на втором месяце войны он уверил своего  президента Франклина Рузвельта, что советские руководители имеют  твердую решимость победить. И хотя вермахт с каждым днём всё ближе и ближе подбирался к воротам Москвы, на  Московской конференции были  приняты обязательства союзников ― начать заключать договора о поставках вплоть  до  июля 1942 года. Немцы  30 сентября будто бы  и приступили к своему  «победному тайфуну», но англо-американские союзники  СССР  в победу Германии, судя по всему, уже не очень-то и верили. Во всяком случае, поражения Красной Армии никто из них не желал.
 
Операция «тайфун»

      Группа армий «Центр» после овладения Смоленском в своём составе насчитывала 1,8 млн. солдат и офицеров, имела 1700 танков, свыше 14 тыс. орудий и миномётов. Для поддержки наступления ей было выделено 1400 самолётов. Немецкие полевые армии попарно с танковыми группами (далее по тексту А и ТГр соответственно) по трём направлениям двинулись на Москву. Германское командование планировало  сначала фланговыми ударами  с севера (9-й А  и 3-й ТГр) и юга (2-й А и 2-й ТГр) охватить Москву и затем окружить её на востоке. На центральном направлении для  фронтального удара в лоб были сосредоточены 4-я А и 4-я ТГр. Москву от наступающих немецко-фашистских  войск отделяли два рубежа обороны войск Красной Армии: Ржевско-Вяземский рубеж и Можайская линия обороны.

 

Справка

    16 июля 1941 года Главное командование Красной Армии, т.е. в конце первого месяца войны  приняло решение построить оборону Москвы,  состоящую из двух  внешних рубежей обороны Ржевско-Вяземского и Можайского. Из них Ржевско-Вяземский был расположен  много западнее границы Московской обл. Проектная протяжённость линии Ржевско-Вяземского рубежа, состоящего  из четырёх укрепрайонов (далее по тексту УР-ов) при двух оборонительных полосах, составляла 485 км; с севера на юг: Ржев (Калининская обл. ныне Тверская обл.) ― Вязьма (Смоленская обл.) ― Спас-Деменск (Калужская обл.) ― Брянск. Рубеж построили к сентябрю 1941г. Общая глубина обороны от переднего края обороны, занимаемого войсками фронтов, до столицы достигала 300–350 км. Проектная протяжённость Можайской линии обороны составляла 220 км с  глубиной обороны 50-80 км, на общей площади 380 км2., от Московского моря (Калининская обл.) ― через Волоколамск ― Можайск ― Малоярославец  ―  Детчино (Калужская обл.).  

Строительство оборонительных укреплений 

 

     Немцы, воспользовавшись тем, что командование «русских» после 3-х месяцев войны не успело наработать эффективных методов борьбы по предотвращению котлов, чему способствовало, прежде всего, отсутствие у Красной Армии резервов, могущих при прорыве обороны противником закрыть брешь, прорвали  Ржевско-Вяземский рубеж Западного, Резервного и Брянского фронтов.  Причём, командующий 2-й А фон Вейхс, принимавший участие вместе с командующим 2-й ТГр генерал-полковником Гудерианом в организации Брянского котла, превратились почти в профессионалов после Киевского котла, в осуществлении которого  они   принимали участие менее месяца назад. 
 

   Западный и Резервный фронты были окружены. Окружение сомкнулись за Вязьмой. Это было самой последней значимой победой группы «Центр», но и одновременно одним из тяжких поражений советских войск осенью 41-го. От действующего состава окруженцев, с учётом борьбы в  самом окружении со 2 по 13 октября,  Западный и Резервный фронты понесли ужасающие потери в людях до  85-90 %. В котле оказалось 12  московских дивизий ополченцев. Выйти из Вяземского котла удавалось только отдельными небольшими группами. К примеру, остатки 116-ой томской стрелковой дивизии (далее по тексту с. д.) кадрового состава смогли выйти из окружения почти рядом с Москвой  15 ноября в количестве 517 человек.

    При всех понесённых жертвах был ещё и утрачен один из рубежей защиты  Москвы, за который  при последующем освобождении территории от врага пришлось заплатить цену много большую, чем двойную. Ведь возвращать необходимо было в любом случае, а возвращать,  к сожалению, удалось  не только одним  контрнаступлением (Ржев, Орёл вернули через 1,5 года оккупации). На захват противником и на освобождение от него Сухиничей сил затратили вовсе не поровну.

    12 октября 41-го Государственный комитет обороны после катастрофы под Вязьмой принял решение о дополнительном строительстве двух рубежей обороны на ближних подступах к Москве и третьего ― непосредственно в черте города.

Строительство оборонительных укреплений 

Справка

Три рубежа обороны были внутренними оборонительными линиями Москвы:  дальний ― Клязьминское водохранилище ― Хлебниково ― Сходня ― Нахабино ― Красная Пахра ―    Домодедово; главный находился не ближе 15-20 км от Москвы; третий непосредственно в городе.
К оборонительному строительству  привлекли 250 000 человек жителей Москвы и Московской области,   в основном 75 % женщин.
 На Можайскую линию обороны, оказавшуюся после  падения Ржевско-Вяземского рубежа вдруг  на передовой,  в срочном порядке  пришлось дополнительно изыскивать не предусмотренные планом обороны силы, чтобы понадёжнее укрепить её  рубеж. Из глубины страны и из самой Москвы подтягивали и   бросали в бой резервы, сколоченные на скорую руку батальоны ополчения, батальоны из  будущих командиров ― курсантов военных училищ. На  теперь уже внешнем  рубеже обороны ― Можайском, из собранных сил развернули  пять вновь сформированных немногочисленных армий: 16-ю под Волоколамском, 5-ю под Можайском, 33-ю под Наро-Фоминском, 43-ю под Малоярославцем, 49-ю под Серпуховым ― на фронте протяжённостью 275 км.
 

    Из резерва Ставки, резервов  соседних Северо-Западного и Юго-Западного фронтов и резерва Московского Военного Округа состав Западного фронта в течение недели был  пополнен 14 стрелковыми дивизиями, 16 танковыми бригадами, более 40 артиллерийскими  полками и другими частями.
  

   Приводились в порядок войска, отступавшие и вышедшие из  окружения под Вязьмой и Брянском. На прикрытие Волоколамска, Малоярославца,  Можайска были присланы свежие силы сформированные в глубине страны.  С Северо-Зап. фронта в район Волоколамска 6 октября передислоцируется знаменитая панфиловская  316 с.д.  из Алма-Аты.  На рубежах Малоярославецкого укрепрайона 8 октября разворачивается актюбинская 312 с.д. из Казахстана. В Можайске 10 октября разгружается, снятая с Ленинградского фронта  дальневосточная 32 с.д., которая направляется в район Бородинского поля: она будет удерживать свои позиции шесть дней.

  Красная конница под Москвой 

   Сбить сходу войска Можайского рубежа, несмотря на растянутость полос дивизий по фронту и  глубиной  всего в один эшелон, наступающему противнику с танками и с двойным-тройным преимуществом в пехоте не удаётся. Скромные попытки советского командования усилить  свои дивизии артиллерией или  приданием батальонов курсантов не могли компенсировать  растянутость позиций, поскольку приданных войск не хватало на  оборону таких широких дивизионных полос (панфиловская дивизия 41 км, 32 с.д. была растянута по фронту  в 40-45 км, при норме 9км). Собственно оборонялись в тех же условиях, что и в самом начале войны, но с той  разницей, что тогда у войск отсутствовало управление, либо имело место разрозненное управление. Под Москвой всё же управление войсками было единым и осуществлялось  Верховным Главнокомандованием. Но, к сожалению, и при едином управлении случалось по-всякому. Обороняющиеся войска жаловались на отсутствие боеприпасов и противотанковых средств, на неожиданные перебрасывания сил и средств из-за резко меняющейся боевой обстановки на другой участок фронта. Так случилось с панфиловской дивизией, когда в самый разгар боя часть артиллерии из недостатка её в наличии фронта, артиллерию сняли и перебросили в другую армию. Силы, которые смогли изыскать против немцев, немцев  так и не остановили ― они  все равно продолжали с жестокими боями упорно продвигаться к Москве.
 Голос фюрера звал своих солдат вперёд: «Осталась Москва. Заставьте её склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по её площадям. Москва ― это конец войны. Москва ― это отдых».

Адольф Гитлер

 Но  продвижение его солдат всё-таки остановилось.  Распутица встала на пути настырных завоевателей. В конце октября состояние дорог, превратившихся в сплошное грязевое месиво, повлияло, прежде всего, на снабжение обеих воюющих сторон. Конец распутице положил только Генерал Мороз, да и то к середине ноября. Маршал Рокоссовский упоминает, что минусовые температуры сразу почувствовались по использованию вражеских моторизованных соединений вне дорог.
 

Константин Константинович  Рокоссовский, маршал Совесткого Союза

Москва на осадном положении и парад

     В самой Москве в связи со столь, можно сказать, молниеносной утратой одного из рубежей, сложилась крайне тревожная обстановка. Москва превратилась в прифронтовой город. Положение войск на фронте разглашению не подлежало, а тревога у населения день ото дня возрастала. 15 октября 1941 года наркому внутренних дел Л.П. Берии и первому секретарю московского  обкома  Щербакову было предписано ― в случае вступления неприятеля в столицу взорвать не подлежащие эвакуации предприятия, склады и госучреждения. Правительство Советского Союза  переводилось в Куйбышев (ныне Самара, находящаяся на ~450 км западнее Предуралья, что лишний раз подчёркивало  ― гитлеровский план Барбаросса, по которому Красная Армия немцами отбрасывалась за Урал, Советский Союз всерьёз не воспринял).

Лаврентий Павлович Берия, генеральный комиссар госбезопасности,  Маршал Советского Союза, заместитель Председателя Совета народных комиссаров  

 

     Из пяти железнодорожных магистралей, подходивших к Москве с востока и юго-востока, две наиболее мощные почти полностью загрузили перевозками по эвакуации. Срочно выводилось оборонные предприятия, Госбанк, из-за чего не выплачивалась зарплата. Станции метро минировались и были закрыты. Распространялись слухи  о бегстве руководителей предприятий, города и высшего руководства страны. Поговаривали, что уехал Сталин. Всеобщее смятение усиливалось на фоне грабежей и разбоев. Для прикрытия подходов к Москве ― Киевской и Минской автомагистралей; Калужского, Волоколамского, Ленинградского и Дмитровского шоссе, 17–18 октября за город были выведены четыре  московских  дивизии, в которых насчитывалось 40 000 москвичей. Москва, с 19 октября перешла на осадное положение. В тылу у немцев создавались диверсионные отряды, получившие задание оставлять перед наступающим противником одну ледяную пустыню, правда, после начала контрнаступления роли поменялись ―  немцы получили такой же приказ.

 

Александр Сергеевич Щербаков,  генерал-полковник, Первый секретарь Московского обкома ВКП(б), Депутат Верховного Совета СССР 

   

     И вот, в ту суровую осень Верховный Главнокомандующий тов. И.В. Сталин предложил отпраздновать 24-ю годовщину Великого Октября. Вместо 1,5 - 2 месяцев подготовки к параду в мирное время, в военное время на это выделили  только несколько дней.  31 октября был утверждён план проведения военного парада на Красной площади в обстановке строгой секретности. Сами участники парада думали, что занимаются обычными строевыми занятиями. Оркестранты явились на Красную площадь при полной боевой амуниции, планировалось  исполнить марш «Прощание славянки» два раза ― вначале и в конце шествия.

Ио́сиф Виссарио́нович Ста́лин, Маршал Советского Союза,  Председатель Государственного комитета обороны, Председатель Совета народных комиссаров СССР 

   

   Военный парад начался 7 ноября 1941 г. в 8 часов утра. ПАРАДОМ командовал начальник гарнизона Москвы генерал-полковник П. А. Артемьев, принимал парад маршал Совесткого Союза С.М. Будённый.

 генерал-полковник П. А. Артемьев                       маршал Совесткого Союза С.М. Будённый.

   

     В парадном марше приняли участие войска, находившиеся непосредственно в Москве: курсанты артиллерийско-миномётного училища, училища имени Верховного Совета РСФСР, Окружного военно-политического училища, а также сводные батальоны Московской стрелковой дивизии (ополчение), отряд инженерных войск НКВД, 2-я Московская стрелковая дивизия и 332-й Ивановская стрелковая дивизия, входившие в Московскую зону обороны, и другие части, выполнявшие задачи по обороне Москвы.


 
   

        Всего по Красной площади прошли 28 467 человек: пехотинцы, кавалеристы, танкисты, артиллеристы, зенитчики, минёры-подрывники, 140 орудий и 160 танков Т-34 и КВ-1, из них батальон  тяжёлых КВ прибыл  уже с Челябинского завода [1]. По окончании парада участники отправились к местам своей дислокации, которые для многих спустя неделю, ко времени начала второй части  операции «тайфун», превратилась в передовую.


 

   

     Парады прошли также в Куйбышеве  и Воронеже. Парад в Куйбышеве  рассматривался дублёром Московского. Московский парад транслировался по радио на весь мир, прозвучав словно голос Николая Черкасова из отечественного фильма «Александр Невский»:

«… скажите всем в чужих краях, что Русь жива!».
 

Последнее немецкое наступление на Москву

      Перед  вновь возобновившимся гитлеровским наступлением 16 ноября были развернуты неприятельские силы, имевшие в своем составе около 24-26 пехотных дивизий, 15-17 моторизованных и танковых дивизий ― всего около 40  (230 000 солдат), около 1800 полевых орудий, 1300 танков, 600–800 самолетов.  Равенство в пехоте, небольшое превосходство в артиллерии, авиации и более чем двойное превосходство в танках. Последнее позволяло  немцам теснить войска Красной Армии вплоть до 5-6 декабря 1941 года. Но так  происходило отнюдь не на всех участках Западного фронта. На рубеже за рекой Нара, занятого отступившими советскими войсками, ещё в октябре все потуги гитлеровцев в ходе второго наступления существенного влияния не оказали.  Второе наступление немцы  в основном стали вести на северном и южном флангах Западного фронта.  Во второй половине ноября  у немецко-фашистских  завоевателей сил на всё уже не хватало.


 

       Гитлер, как известно, поговаривал, что именно генералы украли у него победу. И до известной степени он был прав. Можно даже  прямо указать на этого генерала ― это командующий 2-й ТГр генерал-полковник Гудериан. Генерал Гудериан на Восточном фронте  являлся «злостным нарушителем трудовой и производственной дисциплины». Прорвав Брянский фронт, его войска продолжили  наступление в двух направлениях: южное крыло практически по прямой устремилось  через Севск, Мценск, Орёл к  Туле, северное крыло во взаимодействии со 2-й А фон Вейхса приняло участие в организации котла  для армий Брянского фронта. Однако из действий  на севере ничего не получилось: прорвав обратный немецкий фронт, 50-я А почти вся ушла на Белев, частям  3-й А  и 13-й А   также удалось вырваться.

   

Гейнц  Вильгельм Гудериан, генерал-полковник германской армии, 

 

Во всём этом  были виноваты  соединения  самого Гудериана. Генерал, теоретик танковой войны, не считал нужным заботиться о выставлении  боковых заслонов  перед окружённым противником. По счастью,  так он поступал и раннее в Белоруссии в Белостокском и  в Налибокском котлах, поэтому на  южной  стороне  этих котлов  окружённым частям РККА достаточно легко удавалось из них просочиться, чего нельзя было сказать о северной стороне,  где   окружение проводила   3-я ТГр  Германа Гота. Под Брестом танкисты  Гудериана так торопились захватывать новые земли, что на небольшие отряды красноармейцев, перебегавшие перед их танками,  они не обращали никакого внимания.

Имея цель захвата Тулы   в  качестве трамплина подходов к Москве, 2-я ТГр 30 октября взять город сходу не смогла. Первый эшелон в 100  «гудериановских» танков  гарнизон города с подошедшими  частями стрелковых дивизий, танковой бригадой и ополчением отбили с    большими потерями для немцев ― 500 солдат и офицеров, 38 танков, против  84 человек убитыми защитников Тулы и 3 танков. Гудериан своими танками «исковеркал» всю линию фронта под Тулой, превратив её в подобие  огромного кармана, бросаясь из стороны в сторону между  выбранными  второстепенными целями, растрачивая силы. Не получилось взять ни Тулу  (10 ноября), ни Каширу, ни Серпухов, ни тем более Коломну. Была даже смелая и очень опасная для Москвы попытка перерезать Рязанскую ж.д. взятием Ряжска, но выдвигающаяся 10-я резервная армия генерал-лейтенанта Голикова не позволила этого сделать.

Фили́пп Ива́нович Го́ликов, командующий 10-й армией

    В конце концов, в ночь с 5 на 6 декабря (редкостное совпадение с датой контрнаступления) Гудериан самовольно остановил наступление: «Перед лицом угрозы моим флангам и тылу и учитывая наступление неимоверно холодной погоды, в результате которой войска потеряли подвижностьотвести далеко выдвинутые вперед части…». Ещё он добавлял, что подтолкнули его к такому решению  сдача накануне (28 ноября 1941 г) немецкими войсками Ростова-на-Дону и последовавшее за этим смещение командующего группой «Юг» фельдмаршала фон Рундштедта.  С самим Гудерианом Гитлер обошёлся гораздо хуже ― его отстранили от командования и оставили не у дел до конца катастрофы на Волге в 1943 году.
 
22 ноября 41 г. по Ладоге начала действовать автомобильная Ледовая дорога жизни, доставляющая блокадному Ленинграду помощь продовольствием, боеприпасами и пр. с Большой земли.


 

      Во  время второго наступления на Москву, на правом  северном фланге Западного фронта,  враг имел бóльший успех и проявил бóльший  напор, чем на южном. Он оставил безрезультатное топтание вокруг захваченного Калинина (Твери)  и  на берегах  Иваньковского водохранилища (Московского моря), поскольку решение задачи выбить «русских» за правый берег Волги там  не получалось, фон Бок принял решение наступать, имея новую цель ― охват Москвы с   севера на  её ближних подступах. Тесня  к Клину и Солнечногорску сопротивляющихся  30-ю. А направлением на Дмитров, а 16-ю А с истринского рубежа на Крюково, немцы с упорными боями приближались  к  конечным местам своего  последнего маршрута. Село Перемилово (Перемиловская высота) в 1,5 км возле  Дмитрова было самой дальней северо-восточной точкой, куда ступала нога немецкого  солдата. Посёлок  Красная поляна[2] недалеко от аэропорта «Шереметьево» (в те времена ещё не существовавшего) был  ближайшим населённым пунктом  к Кремлю, который посетили вражеские войска 1 декабря 1941 г.

Автор, правда, неоднократно пытался по картам Яндекса уточнить расстояние  от крайней точки проникновения (развилка Рогачёвского шоссе (ныне Батарейная улица г. Лобня) ―  Букинское  шоссе) до Кремля, в любом случае получалось дальше 30 км.
 
     Начальник Генерального Штаба маршал  Б.М. Шапошников подчёркивал, что преобладающая часть дивизий в армиях правого (северного) крыла Западного фронта была малочисленна, танковые соединения имели большой некомплект. Напротив, противник, помня про 1300 танков  из своих трёх танковых групп, хотя со временем и поредевших,  всё-таки надеялся на выполнение  своего оперативного плана. В ходе второго наступления противник, поэтому продолжил  сосредотачивать крупные подвижные группировки.

Бори́с Миха́йлович Ша́пошников,  Маршал Советского Союза

 

    Немцам было известно, что когда у «русских» заканчивались снаряды, то красноармейцам, сидящим в окопах, танковые атаки отражать было практически нечем. Вот одно из октябрьских фронтовых сообщений из-под Малоярославца: Политрук Железовский: «…Вести борьбу с танками нам не чем было… В последующем в танки были брошены бутылки, но неудачно». Немецкие танки по дороге  безнаказанно шныряли мимо них, то в Малоярославец, то обратно.

  

Справка

     Зажигательные бутылки за исключением единичных случаев использовались в основном как дополнение к противотанковым гранатам (масса 1200 г) или связкам обычных гранат, которыми стремились остановить танк, а потом уже поджечь его. Статистика показывала, что доля танков, уничтоженных противотанковыми гранатами была крайне невелика и это всегда  было смертельно опасно для бросавших. Впервые действенное  оружие  против танков (противотанковые ружья[3] ) было применено стрелками панфиловской дивизии во время  отражения ими ноябрьского  наступлении немцев под  Дубосеково.

    Последние наступательные бои с 16-20 ноября подвижных частей немцев  к востоку от Волоколамска имели совсем небольшой темп наступления  всего 3–5 км в сутки (в начале войны по 50-70 км в сут.). Продвижение гитлеровцев за пять дней осуществилось всего-то  на 18-25 км.  Тем не менее,  и таких темпов хватило, чтобы 126-я с. д.  правого фланга 16-й армии под сильным натиском пехоты и танков противника неорганизованно отошла на Клин.  Бои  за  Дубосеково немцы с панфиловцами вели,   не только и не столько за овладение Волоколамским шоссе, которое проходило в тылу  у защитников на севере вдоль линии их обороны,  сколько   за  северо-восточное направление через Волоколамское шоссе  на Клин.

 

     В боях с 18 по 20 ноября  перед Клином  советская 58-я танковая дивизия в составе 78 танков понесла значительные потери (15 танков, 5 орудий и 350 чел.).   В течение 24 ноября бои на стыке 16-й и 30-й армий приняли весьма напряженный характер, особенно в районе Клина.
     Такие же бои велись на левом южном  фланге 16-й А в районе города Истра. Город пришлось оставить, но выйти на оперативный простор 40-му танковому корпусу вермахта не позволили. Помешали артиллеристы 78-й дальневосточной стрелковой дивизии с приданным  ей 871-ым истребительно-противотанковым полком, которые не допустили выхода немцев на Волоколамское шоссе, ставшим в районе г. Истра ещё ближе к Москве. «Сорок  орудийных стволов били по танкам ― писал командир дивизии Белобородов, ― На поле боя горели изуродованные вражеские танки, остальные откатывались на исходные позиции». Немецкая пехота весьма своеобразным способом попыталась помочь своим танкам «ликвидировать русскую артиллерию», нападая на прислугу, однако  такая тактика, применяемая немцами по всему Западному фронту,  к результатам сохранить  танки не привела. 


 

   Захватив Клин, германское командование усилило северную подвижную группировку четырьмя танковыми дивизиями, двумя моторизованными и одной пехотной. В течение 24 и 25 ноябри эта мощная группировка продолжила развивать наступление на Рогачево, Дмитров и по Ленинградскому шоссе через Солнечногорск на Черную Грязь. Правда, в самом начале, прорвавшихся  к Солнечногорску группы немецких танков и автоматчиков  некоторое время удавалось отражать. Под конец десятидневных ожесточенных боев на клинско-солнечногорском направлении  немецкие части вклинились между войсками 30-й и 16-й армий, нанеся им серьезный урон. Но противнику, несмотря на все усилия, не удалось, как в последний раз под Вязьмой, прорвать оборону двух армий на всю глубину и зайти  им в тыл. На северо-западе и западе от Москвы Западный  фронт устоял, потесненный и ослабленный.
 
Подготовка к Контрнаступлению

    В общем предусмотренная Планом Верховного Главнокомандования Красной Армии защита Москвы на дальних и ближних подступах, с образованием многополосной системы обороны (далеко не идеальной: недостроенной, до конца необорудованной, иногда не обеспечивающей необходимые секторы огня) по итогам осенних сражений смогла Западному фронту придать требуемую устойчивость. Расположение Москвы в тылу самого фронта  благоприятно  сказалось на  непрерывном притоке сил и возможности ими маневрировать. Опираясь  на укрепленные позиции, соединения и части  Западного фронта осуществили ведение упорной и активной обороны, измотали противника, истощили его ресурсы, сначала затормозив темпы его продвижения, затем  погнали его вспять, а на северном крыле фронта даже вовсе без  остановки.
 
    К моменту контрнаступления были созданы  оперативно-стратегические и мощные стратегические резервы в глубине страны. Конечно обстановка требовала  часть накопленных резервов расходовать и на пассивную защиту столицы, но оперативно-стратегические резервы сосредоточили у Москвы с расположением их за флангами, вне кольца возможного танкового окружения противником.
 

      Железнодорожный транспорт, находясь под бомбардировками  с воздуха и  под артиллерийским огнем на Октябрьской и Дзержинской  [4] (Курская) железных дорогах, своевременно доставлял резервы к местам их сосредоточения. Например, в период  с 20 ноября по 1 декабря железными дорогами были выполнены следующие перевозки: 44-й стрелковой бригады из Красноярска в Загорск (ныне Сергиев Посад); 56-й и 71-й стрелковых бригад из Чкалова ( ныне Оренбург) в Загорск и Дмитров; 352-й стрелковой дивизии из Бугульмы (Татарстан) в Химки (Окт. ж.д.) и 35-й стрелковой бригады из Ташкента в Ховрино (сев.-запад Москвы). Перевозки дальневосточных дивизий стали осуществляться ещё при первом наступлении немцев в середине октября скоростными эшелонами  со скоростями до 500 км в сут.

     Сталин после 12 октября 1941 года  позвонил командующему Дальневосточной Армии Апанасенко и спросил: сколько дивизий он смог бы перебросить на запад в конце октября и в ноябре. Апанасенко согласился на двадцать стрелковых дивизий и семь-восемь танковых соединений.


 

Апанасенко Иосиф Родионович, генерал армии 

 

 

     К слову сказать, что вторым генералом, а вернее, рейхсмаршалом авиации, на которого можно указать пальцем, что  он  тоже украл победу  у фюрера, был  его соратник ― Герман Геринг. Этот маршал Люфтваффе вместо того, чтобы  заставить как следует воевать своих лётчиков прельстился таким лакомым для бомбардировок куском как Москва.  

Герман Геринг

     Бомбить столицу  было главным занятием немецких авиаторов, но их самолёты едва прорывались на её окраины. Из 8 тыс. самолётов, начиная с 21 июля, за  пять месяцев к Москве прорвалось только 229, от них погибло 1235 человек. В основном от бомбёжки доставалось  правому флангу Западного фронта, собственно  говоря, доставалось при разгрузке эшелонов на северо-западе и севере столицы, однако даже в таких случаях существенных потерь  удавалось избегать. Помощь, приходящую в Москву с востока, гитлеровцы проморгали. Московская зона ПВО надёжно держала круговую оборону столицы  ― с высотой поражения до 10,23 км снарядами 85 мм калибра. Известный немецкий самолёт-разведчик Fw 189, на советском жаргоне «Рама», имел практический потолок только 7300 м.
 

     Для всех красноармейцев и командного состава РККА, начиная от младших офицеров до маршалов, доктрина вести боевые действия «только в наступлении» была не нова. Именно по ней готовились к будущей войне. Поэтому, когда речь зашла о переходе из фазы  ставшего привычным отступления в фазу наступления, минуя фазу обороны (остановки), никаких неожиданных нарушений, требующих особого времени на перенастройку, в войсках не произошло. Воспитанные в традициях наступления, во всяком случае, в этом отношении войска имели достаточную теоретическую подготовку и с накопленными Верховным Командованием  резервами,  они вполне смогли позволить себе начать контрнаступление без лишних задержек.
 
    Таким образом, контрнаступление началось не в порыве последнего отчаяния и не вдруг. Глубокие резервы, расположенные на линии Вологда, Пенза, после принятия решения о наступлении перебросили в новые районы сосредоточения, прежде всего, на фланги московской обороны против пытающегося охватить Москву с севера и юга противника. Скрытно от противника переброску осуществили, используя  железные дороги на востоке Московской области. Тогда превосходства в танках и артиллерии создать не удалось, не получилось и с самолётами ― их было несколько больше, чем у немцев, но многие из них были устаревших конструкций. Перевес в людях был тоже небольшим 1,3 : 1.
 
    За правым (северным) крылом фронта к началу декабря сосредоточились две резервные армии (1-я ударная[5] и 20-я армии), предназначаемые для разгрома клинско-солнечногорской группировки немцев; за левым – одна резервная армия (10-я А) для нанесения флангового удара по южной группировке противника (Гудериана).  
 
     1-я ударная армия была сформирована за две недели до контрнаступления (20 ноября 41 г.), и такая спешка, разумеется, повлияла на недостаточную обеспеченность вооружением и транспортом. Гаубиц и зенитных пулеметов  в армии не имелось. Личный состав армии ― 36 950 человек. По окончании сосредоточения армия в составе: 8 стрелковых бригад, 2 стрелковых дивизий, 11 лыжных батальонов, танковой бригады[6]. Перед армией была поставлена задача ― во взаимодействии с 30-й и 20-й армиями ей необходимо было разбить клинско-солнечногорскую группировку противника. 20-я армия была сформирована  так же,  как и 1-я ударная от 20 ноября 1941 года с непосредственным подчинением ее Верховному Главнокомандующему. В этой армии имелись и зенитные пулемёты и гаубийцы. Личный состав армии  был также малочисленным ― 38 239 человек. Сосредоточение армии было намечено в районе Лобня ― Сходня ― Химки;  армия была передана в составе:  2 стрелковых дивизий, 4 стрелковых бригад и 2 танковых бригад Западному фронту, где получила задачу наступать общим направлением Красная Поляна. Обе армии были сформированы в Московском регионе.
 
    10-й резервная армия ― самая многочисленная армия и для формирования (с 1 ноября по 2 декабря 1941 года), имевшая более продолжительное время по сравнению с 1-й ударной  и 20-й, а следовательно, и наиболее подготовленная с непосредственным подчинением ее Ставке. В состав армии включались 5 стрелковых дивизий, набранных из глубоких резервов в районе    развёртывания   штаба  армии в городе Кузнецке Пензенской области.  Довооружение частей и соединений армии продолжалось в пути следования и в районе сосредоточения. Боевой состав армии определялся в 94 180 человек, имевших на вооружении винтовки, пулемёты, миномёты, орудия. Прибыв к месту дислокации за стыком двух фронтов – Юго-Западного и Западного, 10-я армия была передана Западному фронту в изменённом  составе:  8 стрелковых и 3 кавалерийских дивизии.  
 
    Обращает  на себя внимание изменение состава резервных армий во  время  их передислокации к местам сосредоточения ― пополнения танками, кавалерией и стрелковыми подразделениями в состав армий зачастую  входили  в   виде бригад. Получалось это, потому что бригады собирались из самых малых тактических единиц ― батальонов, сколоченных на скорую руку, но по ходу дела они сводились в дивизии, как более отвечающие решениям боевых задач. 
 
 Все три резервные армии к началу декабрьского контрнаступления закончили сосредоточение в назначенных им районах и приступили к выполнению боевых задач.  Помимо резервных армий, в состав Западного фронта в ноябре – начале декабря были переданы 8  стрелковых и 7 кавалерийских дивизий, 4 стрелковые бригады, один воздушно-десантный корпус и большое количество специальных частей. Поджидали удобного момента  с тем, чтобы перейти в решительное контрнаступление с целью разгрома врага. И такой момент настал.
 
    Новоиспечённые  немецко-фашистские захватчики настолько  уверовали в  своё «боевое превосходство», что когда их части 27-28 ноября вели бой за овладение восточным берегом реки Яхрома у Дмитрова, то их командиры даже  не подозревали, что не позднее, чем к 10 декабря  1941 г.  части 1-й УА и 20-й А  произведут полную очистку от них всего  Дмитровского района.
 
      Критический момент для немцев  застал  их в нескольких десятках километров от Москвы, когда у оставшихся танков закончилось горючее, а Генерал Мороз  не дозволял их пехотинцам в летнем обмундировании принимать участие в бою. В конце концов, германский генералитет и снабженческие службы вермахта наплевательски отнеслись к экипировке своих войск в холодное время. Гитлер  также проявил халатность, не проследив  за поставками  тёплого обмундирования; он удовлетворился  выслушанным докладом о том, что зимняя одежда войскам уже была доставлена на промежуточные  склады в Варшаве,  где  так и пролежала  до весны.

 

    Можно было, конечно, ругать  собачий холод в России, отдавать немецким войскам приказы об удержании фронта до последнего солдата, отстранить от должностей всех трёх командующих группами армий во главе с главнокомандующим сухопутными войсками фон Браухичем, но исправить ничего было нельзя. Для уволенных из вермахта 177 генералов (66 из действующей армии) вдогонку своим командующим, и в большинстве считавших, что у «русских» нет резервов, что они обессилены и находятся на грани краха, Красная Армия оказалась вдруг непостижимым образом сильнее.
 
      На картах театра военных действий начала декабря 1941 года под Москвой вся линия обороны Западного фронта, да и не только его, а и линии обороны Калининского и Юго-Западного фронтов «ощетинились» красными стрелами наступления советских войск.
 
     На восточной стороне от Москвы, по всей видимости, недоступной разведке хвалёного абвера, Западный фронт располагал армейскими и фронтовыми тылами общей глубиной в 300–400 км, обеспечивавший нормальное размещение необходимых средств тыловых органов, частей и служб. Три железнодорожные магистрали, подходившие, к Москве производили оперативные перевозки и подвоз необходимых Западному фронту материальных средств. Фронтовые базы были развернуты на Горьковской, Московско-Казанской и Ленинской [7] (Московско-Рязанская) железных дорогах. Достаточное наличие запасов на складах НКО (Наркомата Обороны) способствовало тому, что  перебои в железнодорожных подвозах на материальном обеспечении войск не отражались. Руководители совхозов, колхозов даже  искали представителей интендантства и частей, чтобы сдать им назначенные к завозу запасы продовольствия и фуража. В распоряжение командования фронта поступили большие мобилизационные запасы горючего и смазочных материалов, запасы Комитета резервов и запасы с местных складов Главнефтеснаба. На складах горючего оказалось предостаточно, но недостаток транспорта и заснеженные дороги, мешали его доставлять наступающим войскам, которые постоянно испытывали некомплект артиллерийских снарядов. Армейские, фронтовые и московские стационарные склады при фактическом расходе в ноябре  в среднесуточных боеприпасах около 0,1 боекомплекта(около 1000 т), вполне позволяли обеспечивать ими фронт.

Справка

   Расход важнейших видов боеприпасов  за 20 дней (16 ноября - 6 декабря 1941 года) потребовал: для перевозки винтовочных патронов (24 000 тыс. шт.) 50 вагонов при 275 трёхтонных грузовиках; для перевозки 50 -120 мм  мин (224 тыс. шт.) 73 вагона при 366 трёхтонных грузовиках; для перевозки снарядов (334 тыс.шт.) 550 вагонов при 2785 трёхтонных грузовиках. Итого потребовалось 680 вагонов и  3426 трёхтонных грузовиков для перевозок боеприпасов,  причём доля грузов, приходившаяся  на  боеприпасы  к стрелковому оружию (патроны), составила,  совсем малую толику ― всего ~7%  от общего количества вагонов и грузовиков. Сам по себе размер снабженческих перевозок в сторону фронта был относительно небольшим, общий объем грузовых потоков достигал 20 поездов в сутки.  Для примера, на подтягивание 10-й резервной  армии в район сосредоточения пришлось задействовать 152 эшелона. В ноябре-декабре, в условиях подготовительного периода контрнаступления, перевозки приходилось осуществлять в исключительно сложных условиях. Массовая эвакуация, оперативные перевозки, необходимость организовать движение грузопотоков по новым направлениям сильно осложняли  работу железных дорог. 
 
    В конце октября 41-го стали прибывать готовые к бою, полностью экипированные и укомплектованные по штату кадровые дальневосточные дивизии. Некоторые из них имели приобретённый в 1938-39 гг. боевой опыт на  озере Хасан и реке Халхин-Гол; так, например,  32-я с.д., которую  направили сражаться на Бородинское поле, сражалась  и в Монголии на озере Хасан. Для сведения, первые четыре дальневосточные дивизии направили вовсе не под Москву, а на Северо-Западный фронт.
 
      На формирование и подготовку армии  давалось от недели  до  пятнадцати суток. При формировании армии приходилось в основном иметь  дело  с разнородными соединениями, которые со всех свободных уголков страны  присылали на защиту столицы своей Родины. В каждом  таком случае на лицо  имелась неодинаковую боеготовность, комплект вооружения  и снаряжения, некоторые из дивизий успевали пройти разную степень  боевой подготовки или наоборот почти не успевали пройти  таковую. В 1-й ударной армии  личный  состав был частично набран буквально из ближайших деревень Дмитровского и Загорского (Сергиево-Посадский) районов за считанные дни до контрнаступления.  К слову сказать, в дивизиях ополчения, которые состояли  только  из добровольцев,  могли находиться люди преклонных лет и даже те, которые никогда не служили в армии и не проходили  военной подготовки.
   
     Все прибывающие с периферии стрелковые дивизии формировались по одному штату в 11447 человек (немецкие ― в самые худшие времена, не меньше 12 тыс.). Штатная численность кавалерийской дивизии составляла около 3500 человек. Начальствующий состав дивизий комплектовался в основном из запаса, кроме командиров дивизий и начальников штабов ― они были кадровыми офицерами. Многие командиры полков не имели опыта командования частями,  единицы  из них закончили военные академии, у основной массы были обычные курсы усовершенствования старшего начальствующего состава, многим даже недоставало общего образования, у некоторых за плечами было только начальное образование. Среди штабных офицеров начальники основных отделов дивизий были  кадровыми офицерами, но, как правило, без опыта работы в должности. В артиллерийских частях дело обстояло несколько лучше ― там  командный состав состоял почти из кадровых офицеров. Офицеры-артиллеристы имели боевой опыт первых месяцев войны и обычно они поступали на укомплектование частей после лечения из госпиталей.
 
     География призывов в дивизии по стране  была весьма  обширна: европейские, не оккупированные области РСФСР, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь, Дальний Восток, Средняя Азия, Казахстан, европейские, не оккупированные области РСФСР, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь, Дальний Восток, Средняя Азия, Казахстан ―  преимущественно северные районы, периодически направляясь на советско-германский фронт, в том числе, и под Москву. При этом, немцы всех советских военнослужащих, одетых в полушубки, называли «сибиряками».
 
      Из четырёх, дополнительно выдвинутых к Москве армий, три из них - 26-я, 60-я и 61-я  были сформированы  в ноябре 41-го в Приволжском военном округе из дивизий и бригад, прибывших  к местам формирования из Саратовской области, Красноярского края, Карагандинской и Акмолинской областей. Четвёртую - 24-ю - после боёв, начатых ею ещё в июле, переформировали трижды.
 
      В ходе контрнаступления (конец декабря) 26-ю армию переформировали во 2-ю Ударную армию, имеющую в своём составе  три стрелковых дивизии и бригаду,  также две   кавалерийские дивизии, и отправили на Волховский фронт.  В начале декабря 60-я армия получила задачу оборудовать дополнительный оборонительный рубеж по левому берегу  Волги Горьковского [8] укреплённого района (такой тоже был построен). С 25 декабря 1941 года 60-я армия  была преобразована  в 3-ю Ударную армию, составом из шести стрелковых и одной кавалерийской дивизий, и направлена на Калининский фронт.
 
    В состав 61-й армии вошли: восемь стрелковых, две кавалерийские дивизии. Армия заняла своё место дислокации на стыке Западного и Юго-Западного фронтов.
 
     24-я армия осталась непосредственно под Москвой. На следующий день  после начала контрнаступления
(8 декабря) вошла в состав войск Московской обороны, заняв  оборонительный рубеж по реке Пахра (Подольск, Домодедово) в полосе 70 км, принимая в свой состав подходящие воинские части.
 
     Памятуя уроки недавней Зимней войны с финнами, командование решило под Москвой применить более 30 специальных лыжных батальонов (ОЛБ), которые в зимнее бездорожье по снежной целине обладали высокой проходимостью, способностью  проникать в тылы врага до 200, а то и до 500-600 километров, уничтожали немецкие штабы, склады, выбивали врагов из теплых изб, как можно дольше в ходе боя держали их на морозе, вытесняли за пределы деревень и уходили на  выполнение очередной боевой задачи.
«Снежной кавалерией» назвал ОЛБ командующий Западным фронтом Г.К. Жуков. В Челябинске, Перми, Кургане, Свердловске, Златоусте, Кирове батальоны формировались из спортсменов, из сибиряков-охотников, из матросов Тихоокеанского флота. Брали молодых, крепких, физически и морально выносливых парней, большое количество спортсменов-лыжников, поскольку каждому, далеко в тылу, пришлось в полной мере  перенести все тяготы и лишения  воинской службы. На себе  несли боеприпасы, пулемет или автомат, паек, гранаты, ватное обмундирование, спасающее от мороза, но затрудняющее в походе передвижение, иногда приходилось нести раненых товарищей. В таких условиях сам по себе бой расценивался  как  желанная остановка.
 

Контрнаступление
  

      Перед контрнаступлением под Москвой советские  армии   уже располагали сведениями, что у фон Бока все резервы исчерпаны ― нужно было, во что бы то ни стало только немного продержаться. Московская стратегическая наступательная операция  началась 5-7 декабря 1941 года шестью наступательными операциями: Тульской, Калужской, Еле́цкой, Нарофоминско-Боровской, Клинско-Солнечногорской, Калининской и продолжалось до 5-7 января 1942 года, т.е. один месяц.  Западный фронт, Калининский и правое крыло Юго-Западного фронта на тысячекилометровом протяжении, без приостановки отступления, все вдруг перешли в наступление.
 
    В декабре в Подмосковье и окрестностях установились сильные морозы с температурой минус 20-40 0С. Несладко приходилось  не только немцам, не привыкшим к холодам, но и «русским»: и у тех, и у других случались обморожения. Генерал Курт Типпельскирх сообщал, что под Москвой насмерть замёрзли сотни тысяч  немецких солдат. Наступавшие красноармейцы преимущественно находились на холоде, правда, одеты они были, не в пример немцам,  в ватные брюки, телогрейки, валенки и шапки, имели  меховые рукавицы, бойцы могли сидеть, лежать или спать на снегу, при возможности в лесу или в окопах разводили костры. Наступившая суровая многоснежная зима  больше благоприятствовала оборонявшимся. Гитлеровцы, хотя и были в шинелях и эрзацваленках[9], но перед боем    сидели в  тёплых избах и домах местного населения. Зачастую огневые точки фашисты оборудовали  прямо в помещениях, выгнав хозяев на улицу, и  в ходе боя  отстреливались из пулемётов, лёжа  на  тёплых печках.
 
    Именно в таких уютных условиях немцы организовывали оборону в небольших городах. Город Белев Тульской области можно назвать образцом организации такой обороны. В постройках монастырей, храмах, церквах и жилых домах города  были установлены пулеметные и орудийные огневые точки. Большой старинный монастырь с полутораметровыми каменными стенами, господствовавший над поймой Оки, был превращён в настоящий форт.  Городские 35 церквей,  само собой, были использованы и как огневые точки, и как наблюдательные пункты. Многочисленные каменные здания города фашисты оборудовали самостоятельными опорными пунктами с окопами для пехотинцев.        Все площади и улицы простреливались пулеметами и артиллерийскими орудиями, в том числе фланкирующим[10] и кинжальным огнём. Между городом и населёнными пунктами, равно как и между  ними,  немцы предусмотрели прочную огневую связь.
        Ожесточённые бои за город разгорелись утром 27 декабря 41 г. и длились несколько дней. К вечеру 31 декабря, как  только стало известно об охвате города с двух сторон соединениями 10-й армии, немцы преподнесли советским бойцам  подарок к новому 1942 году, став спешно уходить из города.
       Завоеватели начинали трепетать, когда неожиданно сталкивались с превосходящими силами Красной Армии.
       С рассветом 7 декабря на передовых постах танковой группы Гудериана у Серебряных Прудов (Московская обл.) и в соседнем Михайлове (Рязанская обл.) завязались бои. Немцы,  как «хорошие солдаты», стали упорно сопротивляться. Но, когда в ходе боя  фашисты поняли, какая сила их ломит, среди гитлеровских солдат и офицеров  началась паника: некоторые  из них на сильном морозе без шинелей и мундиров  вскакивали в автомашины, пытаясь удрать. Собственно, такое же случалось и летом при ликвидации  Ельнинского выступа генералом армии Г.К. Жуковым: гитлеровцы побросали всё своё имущество и технику и старались успеть проскочить узкий коридор выступа.  Ещё раньше на Юго-Западном фронте, сообщал  И.А. Хизенко: при взятии 80-й с.д. Христиновки, случилось так, что над будущими «победителями» в Уманском котле нависла опасность попасть к «русским» в плен, фашисты в ужасе стали прятаться, залезая в местный пруд, или забираться на деревья. Вот такие завоеватели пожаловали к нам в Советский Союз! Боялись эти подлецы расправы над собой, очень боялись. Но такое малодушие вовсе не помешало оккупантам своим разнузданным произволом снискать всеобщую ненависть советского народа.

         Известен факт поведения одного  из подразделений солдат вермахта в советском тылу, именно в советском тылу. Будучи разведчиками, а вовсе не карателями-эсэсовцами на оккупированной территории и не диверсантами,  они [разведчики] случайно наткнулись в заснеженной деревне Спасское Рязанской обл.  на сельскую больницу и из «хулиганских побуждений» подожгли  больницу ― другая  версия просто не приходит в голову.  Все находившиеся в больнице сгорели. Поведение фашистов само по себе подстёгивало бойцов Красной Армии к ожесточению в бою. К несчастью, примеров гитлеровских зверств, с которыми после наступления советские бойцы  впервые воочию столкнулись, было предостаточно, чтобы ожесточиться душою. 
 
    В селе Петрищево Рузского р-на Московской обл. поздней осенью гитлеровцами была злодейски казнена боец разведывательно-диверсионной части Зоя Космодемьянская. Сталин, узнав о  её казни, приказал военнослужащих 197-й пехотной дивизии вермахта в плен не брать.

Зоя Космодемьянская

     В Белевском р-не Тульской обл. ни диверсанта, а  сестру милосердия ― военфельдшера Елизавету Шамшикову изуверы застрелили с 70 неэвакуированными, тяжелоранеными красноармейцами. Лизу убили последней. Сарай, в котором лежали раненые, сожгли вместе с ними.   
 

    В Плавске  на морозе несколько недель содержались в нетопленных помещениях и сараях 5 тысяч советских военнопленных. Трудно объяснить, каким чудом 840 красноармейцев, пребывавших, по крайней мере, около полумесяца (5-19 декабря) при температуре минус 20-40 градусов  полураздетыми, полузамёрзшими, больными, голодными среди своих умерших товарищей остались живы.
 
     Насмотревшись своими глазами на безобразия, творимые солдатами «великой Германии», бойцы и их командиры становились только крепче боевым духом. Морально-психологическое состояние бойцов сложилось таковым, что в решающие моменты боёв, по призывам своих командиров  и комиссаров они в едином порыве устремлялись вперёд на врага.                                                                                  
 
     Немецко-фашистскому командованию необходимо было всему этому что-то противопоставить. Начальник штаба 4-й А  Г. Блюментрит писал, что Гитлер понял, что германскую армию ждёт  неминуемая катастрофа и стал предпринимать усилия, чтобы этого избежать. Его фанатичный приказ, обязывавший войска стойко держаться на каждой позиции, был, безусловно, правильным. Нельзя было отступать целым фронтом, такое отступление неизбежно должно было  привести к распаду всего фронта.

       Основной лозунг Гитлера в любой критической ситуации ― удерживать линию обороны до последнего солдата.
 Более здравомыслящим от него последовало наставление командирам и офицерам ― воздействовать на войска группы «Центр»: удерживать свои позиции и оказывать фанатически упорное сопротивление противнику, чтобы выиграть время для переброски подкреплений. Только при занятии резервами тыловых  рубежей в глубине линии обороны и  готовых препятствовать действиям  прорвавшегося противника, только тогда разрешалось отступить  на эти рубежи.

       «Стоп-приказ» Гитлера  от 16 декабря 41 г. о приостановке отступления запрещал отход крупных сил на больших пространствах.  В приказе группе «Центр» была поставлена задача: подтянуть все резервы, ликвидировать прорывы и удерживать линию обороны. Гитлер приказал перейти к стратегической обороне, используя при этом суровые зимние условия, нанеся как можно больший урон «русским», т.е. откровенно призвал Генерала Мороза в помощь германскому Рейху. Глубокий снежный покров и сильные морозы способствовали преследуемым затруднять «русским» применение маневра по целине в сторону от дорог с целью отрезать пути отхода противнику и делали   почти невозможным подвоз боеприпасов. Немцы, отступая на всём пути минировали дороги, избы, в которых устраивали ловушки. При этом,  Гитлер в своих приказах наставлял, что в случае если по приказу вышестоящего командования пункт должен быть немецкими войсками оставлен,  то необходимо все сжигать дотла, а печи обязательно взрывать. 
 
     Чем дальше  на запад с победоносными боями продвигалась Красная Армия, тем больше она  сталкивалась с возрастающим сопротивлением гитлеровских войск. Если выразиться точнее, то чем больше из Берлина исходило грозных приказов-окриков  о том, что необходимо как можно глубже зарываться в землю и стоять, стоять и стоять, тем ещё боязней было их нарушать. Именно поэтому  на левом южном крыле Западного фронта  против четырёх стрелковых дивизий 10-й армии в Сухиничах (Калужская обл.) закрепился окружённый, немногочисленный немецкий гарнизон, усиленный германским командованием  пехотной дивизией генерала фон Гильза из Франции. Немецкий гарнизон в Сухиничах продержался целый месяц до вывода его своими с 28 на 29 января 1942 г. Система обороны в Сухиничах ничем не отличалась от обороны в Белёве, Плавске, Михайлове, но первый немцы оставили через неделю, два других города красноармейцы заняли в день начала штурма.
 

      Говорили: «Гильза имеет смелые войска, но боящиеся холода». Однако у  фон Гильза были три других секрета длительной обороны: это страх принуждения, достаточное количество средств для ведения боя и неутихающие  попытки извне прийти окружённым на помощь.  Фон Гильза, пресекая расстрелами панику и оставление города, нагнал на гарнизон больше страху, чем  осаждавшие его «русские». В городе Гильза располагал целым арсеналом боеприпасов. Остальным необходимым гарнизон беспрепятственно снабжался транспортными самолётами. Наконец, помощь ему оказывали 47-й армейский и 24-й моторизированный немецкие корпуса.
 
   Характерно то, что на всех трёх фронтах немцы, засевшие в оборудованных ими «городах-крепостях»,  держали оборону чрезвычайно стойко, а  навязанные ими фронтальные бои заставляли   самих атакующих нести большие потери.  Но так продолжалось до тех пор, пока противник не совершал  охват  или  не пытался окружить «защитников», после чего  последние начинали спешно покидать город. Советскому командованию в  снежных условиях танконепроходимой местности  в целях проведения быстрых охватов очень удобно  было использовать в качестве мобильных соединений, конницу. Кавалерийский корпус генерала П.А. Белова  именно  так  и помог в ходе освобождения  Козельска (28 дек.), Калуги (30 дек.)  и других населённых пунктов. 
 
    На Юго-Западном фронте кавалеристы [11] 5-го. корпуса сумели окружить и своими силами удержать рвущихся из кольца окружения  немецкие части 2-й А. Вот там-то, на первый взгляд,  стойкие немецкие вояки  как раз  и показали, чего они  стоят на самом деле после потери управления. Командир 134-й пехотной дивизии генерал Кохенхаузен лично возглавил прорыв окруженных немцев и был убит. Оставшиеся без командира подчинённые сдались или разбежались замерзать по лесам.
 
     Под Наро-Фоминском советские войска ещё с конца октября прочно закрепились на реке Нара. В октябре-декабре дислоцированные дивизии были усилены личным составом и вооружением, к рубежу  из глубины страны периодически прибывали свежие части. Находившиеся  на сопредельном рубеже немцы времени тоже даром  не теряли. Поскольку  передовые позиции  были расположены в 50-70 километрах от Москвы, то со стороны немцев наблюдались неоднократные попытки прорвать советскую линию обороны. Последняя была отмечена 1-2 декабря в створе между Кубинкой и  Алабино.
       Безусловно, что для оборудования позиций своих рубежей  обороны немцы поступили  так же,  как было описано  выше: оборудовали тщательно, по-немецки, особое внимание, обратив на возможность простреливать те  участки, которые не имели сплошной линии обороны.
Наступающая 43-я армия  взломала часть обороны противника, освободив сначала станцию Балабаново, за ней 2 января 1942 года Малоярославец. В случае, с Наро-Фоминском,  немцы, испугавшись как всегда окружения,  покинули город. Ранним утром 4 января таким же способом  от фашистов  был освобождён Боровск.
 
     На правом северном крыле Западного фронта теряющий силы противник  всё-таки оттеснил 16-ю и 30-ю армии до дальней  внутренней оборонительной линии Москвы.
     Части 16-й армии  вышли на рубеж своего  последнего отступления: Клушино― Матушкино― Крюково[12] (ныне Зеленоград) ― Баранцево.  Командующий 16-й армии генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский: «Снаряды и мины рвались на улицах Крюково. На северной окраине части отбивались от немецких танков. В контрнаступление перешли без всякой паузы. За Крюково немцы цеплялись  как только могли».

    Из «вчерашнего отступления»  до Крюково панфиловцы (316 с.д.), а это были они, усиленные людьми, танками, пушками и кавалеристами, а,   самое главное, двумя дивизионами «катюш», перешли  в «сегодняшнее наступление».  Сразу же в Каменке (тоже Зеленоград) подобрали брошенные два тяжёлых 300-мм орудия, которыми противник собирался бомбардировать Кремль.

      На  истринском рубеже в ледяной декабрьской воде  бойцы-сибиряки форсировали Истринское водохранилище. (Это  было в тех местах, где две-три недели назад командующий Западным фронтом  Г.К. Жуков потребовал  от командующего  16-й  А К.К. Рокоссовского стоять насмерть. Но тогда оперативные планы немцев не совпали с мнениями обоих военноначальников. Гитлеровцы  просто обошли  Истринское водохранилище с севера и  двинулись на Солнечногорск).
     Вот как генерал Рокоссовский описал дальнейшее преследование противника: «Преодолев истринский рубеж, войска 16-й армии продолжили наседать на противника. Стараясь сохранить свою живую силу, враг, отступая, бросал все, что мешало его бегству. Без преувеличения стали попадаться подброшенные заминированные трофеи: сотни танков и самоходных орудий, тягачи, орудия разных калибров, тысячи всевозможных машин, ящики с боеприпасами  …  в обязательном немецком порядке, было  тщательно  всё заминировано, в том числе, обочины дорог по сторонам таких завалов».
     Так немецкие 3-я ТГр  и 4-я ТГр выполнили заветы  Гитлера по переходу от одного рубежа на реке Истра к подготавливаемому  рубежу на реке Руза. С приданием 16-й и 30-й армиям двух  ударных армий  резерва ― 1-й и 20-й ― полоса наступления каждой из четырёх армий значительно сузилась, и за счёт этого появилась возможность создать второй эшелон и наращивать силу удара там, где могло возникнуть оказание противником сильного сопротивления. Это уже получалась не одна 16-я армия, которая при отступлении на дмитровском направлении была похожа  на вытянутую нить, все время грозившую где-нибудь лопнуть.
       

        Согласно оперативному плану:  30-я и 1-я ударная армии наносили удар на Клин и далее; 20-я армия наступала  на Солнечногорск, Волоколамск; 16-я армия, развивала удар на Истру и севернее неё, с дальнейшим  продолжением наступления  в направлении  рек Руза и Лама. Немецкие   3-я и 4-я танковые группы  были разгромлены, а остатки их соединений были отброшены. После поражений, длительного отступления и потерь  появились захваченные у бегущих немцев трофеи (без учета уничтоженного), составившие: 314 танков (на  начало последнего немецкого наступления это четвёртая часть танков); 517 орудий (тоже, более чем треть); 35 бронемашин; 3960 автомашин  (через полгода в конвое союзников PQ-17, как бы «взаимозачётом», немцами будет утоплено 3350 автомашин); 841 мотоцикл; 1044 велосипеда; 451 пулемет (вооружение дивизии); 35 000 снарядов (условно около ~300 грузовиков); 1 млн. патронов  (условно ~11 грузовиков) и др.
 
     Города Солнечногорск, Клин, Истра и,  даже  к 20 декабря Волоколамск (110 км от Москвы) были взяты  и достаточно быстро, и только после  выхода на рубежи рек Руза  и Лама  наступавших  наконец-то ожидало организованное сопротивление противника.
 
         Чем дальше отдалялись соединения и части Красной Армии от Москвы, тем постепенно становилось сильнее  и сильнее сопротивление противника. На Волоколамском  рубеже  немцы успели закрепиться, организовав прочную оборону. Советские дивизии  понесли в боях большие потери, но для пополнения в течение месяца ни одной маршевой роты не получили. После боёв  их численность уменьшилась до 2-4 тысяч человек. Советская дивизия  с началом Великой Отечественной имела личный состав 8 тысяч бойцов. Численность личного состава немецкой пехотной дивизии, как упоминалось выше, даже после значительных потерь под Москвой, была не меньше 12 тысяч. Хотя противник и  был  отброшен от Москвы на 100 и более  километров, боеспособности он не потерял.  К сожалению, у наступавших войск ощущалась  малочисленность в людском составе и слабое вооружение:  недостаточно танков и по разным причинам постоянная нехватка артиллерийских и минометных боеприпасов. На взламывание  немецкой обороны сил  в начале 1942 года стало недостаточно.
 Маршалы Советского Союза  К.К. Рокоссовский и Ф.И. Голиков в своих мемуарах отмечали, что находившийся против 16-й и 10-й армий на северном и южном флангах Западного фронта (соответственно) противник значительно превосходил  их войска и получался парадокс: более сильный оборонялся, а менее сильный — наступал.
 

      Оказывается, что можно было  привести большое войско,  умеющее наступать,  а когда требовалось умеющее обороняться, достаточно вооружённое,  имеющее даже храбрость вступать в рукопашную    с «русскими» и при всём при этом не суметь  их победить, тогда когда Москва уже была буквально перед носом.  Наверное, ответ получается с учётом следующих фактов: «солдаты Германии и фюрера» оставаясь без управления, мгновенно из солдат, имевших завидную боевую выучку, превращались в полузамёрзших фрицев с заготовленными пропусками в  «русский» плен: «Гитлер капут».

       Здесь уместно сравнение  из одного фронтового донесения  из-под Малоярославца от 16.10.41 г. по поводу приданных 43-й армии четырёх батальонов курсантов  подольского пехотного училища. На первый взгляд,  такое донесение во время войны являлось будто  бы малосущественным: «Довольствие курсантов производилось сухим пайком, так как в училище походных кухонь не было, вследствие этого люди на всем протяжении боев горячей пищи не получали».

       Трудно сказать, то ли походные кухни военному училищу были по штату не положены, то ли их не было по иным причинам. Но с такими же,  совсем непростыми  бюрократическими задачками «Как стать на кухонное довольствие?» сталкивались после  возвращения из  вражеского тыла, где приходилось обедать мёрзлыми галетами и мёрзлым  хлебом, в том числе, и лыжные батальоны,  и разведывательно-диверсионные группы.

       Подобных препон у бойцов Красной Армии, помимо немцев с принесённой ими войной, было предостаточно: то не знали, как и к кому прикрепить  их на довольствие, то не успевали шинели подвести, но гитлеровский блицкриг они все равно затормозили.
Да так, что под конец блицкриг остановился уже сам по себе.
 
       За чрезвычайно короткие сроки оккупации ― три месяца,  два,  один, а в некоторых местах и  за считанные дни, вермахт успел породить против себя ряды народных мстителей.  В немецком тылу, кроме разведывательно-диверсионных групп, в Калининской (Тверской), Московской, Калужской, Тульской областях действовали  местные партизанские  отряды. Партизанам было за что и за кого мстить ― несостоявшиеся оккупанты оставили после себя  разрушенные советские города, сотни сожжённых сёл, школ, больниц, разорённых колхозов, тысячи замученных и расстрелянных мирных жителей.
 
       Участник освобождения  рязанской, тульской и калужских земель 10-й резервной армией генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, оценивая преступления немецко-фашистских войск на советской земле,  был убеждён в том, что врага надо во что бы то ни стало и как можно скорее уничтожить, одолеть и выгнать с нашей земли, пользуясь любой возможностью.
 

       В Верховном Главнокомандовании преобладало такое же мнение, и с 5 января 1942 года была организована новая наступательная операция ― Ржевско-Вяземская. В ходе проведения операции,   имеющиеся силы были перегруппированы: одни армии отправили в резерв, другие придали на усиление. Советские войска взломали немецкий рубеж на реке Рузе и организованный немцами рядом с ранее освобождённым городом Волоколамском,  Волоколамский рубеж.
 
           Новая наступательная операция  для первой ударной армии в районе Волоколамска началась 10 января 1942 года. Мороз стоял свыше 30 градуов. В своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков писал, что в прорыв в направлении Шаховской был введен 2-й гвардейский  кавалерийский корпус с пятью лыжными батальонами, перед которыми стояли сложные задачи. Самыми полезными лыжные батальоны оказывались, как правило, там, где фронт останавливался, и батальоны согласно своему предназначению  отправлялись в тылы противника, разрушая там все его связи и взаимодействия с фронтом. «В темные зимние ночи в маскхалатах, как призраки, проходили они сквозь боевые порядки фашистов и внезапными штыковыми, так называемыми «тихими атаками», приводили врага в неописуемый ужас».
 

Георгий Константинович  Жуков

     5-я армия утром 20 января 42 г. вернула Можайск, а за ним и Бородинское поле. В городе немцы взорвали Троицкий собор, Вознесенскую церковь и другие каменные здания. В центре города некоторые из них выгорели, оставив после себя  только одни стены. Западным фронтом от гитлеровцев были освобождены города, которые также как и  Можайск не успели освободить в первое наступление ― Верея, Руза, Сухиничи, Медынь, Юхнов, Мосальск, Киров. Юго-Западный фронт освободил город Ливны (Орловская обл.), которому ещё полтора года пришлось оставаться прифронтовым городом.
 
       Большая часть Калининского фронта до контрнаступления представляла собою условно прямую линию протяжённостью с запада на восток в 146 км, как бы стягивающую Волгу двумя точками:  на  западе  в районе Селинжарово и   на востоке  в городе Калинин.  Русло реки Волги образовывало впадину, спускающуюся  на юг ко Ржеву и после него поднимающуюся к   Калинину. Учитывая такую географию,  фронт,  со своей стороны, достаточно успешно провёл декабрьское контрнаступление. Калинин был освобождён путём создания для 9-й немецкой армии угрозы отрезать ей пути  отступления по шоссе на Ржев через Старицу. Отступив ко Ржеву, 9-я армия пришла в себя и организовала против войск генерал-полковника  И.С. Конева устойчивую оборону.
 
         К сожалению, дальнейшие  наступательные действия Калининского и Западного фронтов  зимой-весной   1942 года к успеху не привели.
В ходе проведения операции не удалось разгромить ржевскую, вяземскую и оленинскую группировки врага.  9-я армия Моделя, благодаря своевременно получаемым свежим подкреплениям из Германии, почти  свыше  года удерживала плацдарм подо Ржевом, Только общее ухудшение обстановки весной 1943 года на советско-германском фронте заставило вывести немецкие  войска  с Ржевского выступа.
Как известно, нечто подобное  уже практиковалось  в Сухиничах, но  несколько в меньших масштабах. 
 
        Освобождение Ржева, Вязьмы, Гжатска (ныне Гагарин), посёлка Оленино, Сычёвки откладывалось до 1943 года. То же произошло на восстановленном Брянском фронте в составе включённой из резерва 61-й армия  вместе с 3-й и 13-й армиями, который смог выйти на дальние подступы к городам Орёл и Брянск. 20 апреля войска  получили приказ о переходе к обороне, подписанный командующим  Западным направлением  генералом армии Г.К. Жуковым.
 
   В ходе сражения  под Москвой группа армий «Центр» потерпела поражение. Потери немцев составили 38 дивизий: они лишились техники и 500 000  лучших офицеров  и  солдат. Контрнаступление и общее наступление отбросило немецко-фашистские войска  на запад  от Москвы на 100—250 км. От врага были полностью освобождены  Тульская, Рязанская и Московская области, многие районы Калининской, Смоленской  и Орловской областей.
 
Судьба группы армий «Центр»

       Гитлеровское командование планировало взять Москву до 7 ноября и  устроить себе, прямо в день взятия столицы «большевиков», на Красной площади праздник — парад  немецко-фашистских войск. Позднее среди трофеев были обнаружены приглашения с билетами на «парад», парадные мундиры, заготовленные награды «Героям взятия Москвы» и  привезены материалы для строительства грандиозного монумента. Всего это не понадобилось. Парад прошёл, но без них. Операция «тайфун» провалились. Однако медали за участие в зимней кампании 1941-42 гг около 3 млн. военнослужащим вермахта раздали.

           Группа армий «Центр», потерпев поражение при декабрьском  контрнаступлении РККА под Москвой, так и не смогла вернуть себе утраченное положение. В течение 1942 г. и по 31 марта 1943 года  группа армий  была скована боями в  Ржевской битве.
Летом 1942 операция «Зейдлиц», проводимая со стороны немцев, для группы  «Центр», оказалась удачной, но в отличие от прошлой практики, организация советским соединениям котлов у  немцев  уже не задалась:  41-я армия почти полностью вырвалась из окружения,    вырвались также  остатки  39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса.

       Летом 1943  самую  многочисленную 9-ю немецкую армию из группы «Центр» придали  в помощь операции «Цитадель», в ходе её проведения с  незначительным продвижением и с большими потерями 9-я армия была отброшена Центральным фронтом  Рокоссовского на  исходный рубеж.

        И, наконец, летом 1944 в Белоруссии в ходе одной из крупномасштабных операций по очищению СССР от гитлеровской нечисти ― «Багратион», группа армий «Центр»  была  окончательно разгромлена и с этого момента  в прежнем составе перестала существовать.


 
P.S.

     Автор  после  изложенного   попробовал    взглянуть  на приведённые  исторические  факты несколько под другим углом  и   вот, что  из этого получилось. Гитлеровское командование не воспользовалось преимуществом после Вяземской катастрофы, когда дорога на Москву была  условно «открыта» и время  безвозвратно упустило. Во всяком случае,  армии «русских», которых впоследствии направили  на оборону Можайской линии, первое время  после взлома Ржевско-Вяземского рубежа ещё даже не находились на стадии  формирования.
 
   Второе [ноябрьское 1941 года] наступление  немцев под Москвой с целью взять столицу «большевиков» однозначно вырисовывается, как  полная авантюра. Не такое это простое дело ― брать  города, да ещё достаточно большие.  За два года войны немцы взяли один единственный большой город ― Варшаву. Известно, что после первых же боёв  за Варшаву взять город сходу немцы отказались. Через  три недели перед подписанием капитуляции город подвергся недельной массированной бомбардировке немецкой авиацией. Те лица из германского командования, которые  руководили штурмом  Варшавы в 39 году, в 41 году под Москвой  в рядах группы  армий «Центр» не значились.
 
    В самом начале вторжения в СССР группа «Юг» попробовала сходу овладеть Киевом, сравнимым с Варшавой (население 1,2 : 1.3  млн. чел. [13]),  но натолкнулась на укрепления Киевского УР-а. Захватчики заняли Киев спустя три месяца, когда Красная Армия прокинула город  под  давлением ухудшившейся стратегической обстановки. Следующим  по размерам (2,99 млн. жителей) городом  был Ленинград,  который немцы после  его окружения  подвергли блокаде с применением к  населению оружия массового поражения ― голода, сдаваться не собирался. Взять Ленинград штурмом у группы армий  «Север» сил не хватало.
 
   Группа армий  «Центр»  для окружения такого огромного города  как Москва, с площадью  в 326,2 км2 [13] и населением свыше 4,1 млн. чел., в  ноябре-декабре требуемыми силами просто не располагала. Боевой состав  гитлеровских войск перед началом второго наступления на Москву оценивался в 230-240 тыс. солдат; у их советского противника наблюдалось примерное равенство, но был  проигрыш  в  орудиях и миномётах   и, особенно, в танках. По танкам советские войска уступали немцам в два раза.
 
     Выдавливая в ноябре многочисленными подвижными группам с Можайского рубежа советские войска, немцы через северо-запад Московской области  к началу декабря добрались до внешнего рубежа Московской зоны обороны и  остановились,  поскольку резервы для продолжения дальнейшего наступления у фон Бока закончились. А вместе с ними оборвались и надежды на то, что «русские» убоявшись показного напора непобедимых войск «Великой Германии» возьмут да оставят свою столицу, в конце концов, Киев же оставили и индустриальный Харьков тоже… На юге  главный германский танкист Гудериан самовольно остановил  бесполезное  продвижение вперёд своей  армады. Не было резервов на охват Москвы с  севера и  также не было резервов и желания продолжать  его на юге. Оставалось   одно ― готовиться к зимовке у полуколец обороны, за которыми укрылась бы преследуемая армия «русских», и которая беспрепятственно воспользовалась бы  подпиткой помощью с  востока страны. Задействованию в штурме Москвы авиации не позволяло раннее зарекомендовавшее свою силу в отражении атак люфтваффе Московское ПВО.

      В перспективе  перед гитлеровцами замаячила возможность  умирать, замерзая  перед укреплениями Московской зоны обороны,  поскольку впереди  на внешнем рубеже зоны при лобовой атаке, которую они даже в хорошие времена старательно избегали, их ожидали сотни километров, заметьте, не 100 км фронта, как будет в Берлине, а сотни  километров: противотанковых рвов (676 км), эскарпов и контрэскарпов (445 км), надолб (380 км ), ежей. У одного только Хлебниково остатки немецкой армады  поджидало  24 тыс. противотанковых ежей. Было устроено 500 пулемётных и 200 артиллерийских огневых точек, за которыми залегли ополченцы четырёх московских дивизий.
Собственно говоря, 240 тыс. гитлеровцев атаковавших Москву  количеством было впору обороняющимся, нежели атакующим.
 

     Сопоставимый по размерам с Москвой Берлин 45-го, перед штурмом  сначала был окружён двумя советскими фронтами. Маршал Г.К. Жуков против 200 тыс. гарнизона  города выставил войск в 2,3 раза больше, что составило  464 тыс. чел. и сосредоточил 1,5 тыс. танков, орудий не 1,8 тыс. ― как группа «Центр» в 41-ом под Москвой, а целых 12,7 тыс.,   а также 2,1 тыс. установок «Сталинских органов». Только после указанных мероприятий Берлин за  десять дней штурма пал. У командования «Великой Германии» в декабре 1941 года шансов захватить Москву  не было никаких, даже при полном отсутствии у «русских» резервных формирований.  

      Напротив, Советское Верховное Главное Командование  осенью 1941 г. время не потеряло ― оно успело сформировать дополнительно три резервные армии общим количеством  всего  в ~ 170 тыс. бойцов,  уступавших    немцам по вооружению. Но   такого перевеса  в людях вполне хватило, чтобы  разгромить захватчиков ― отбросить их от  столицы и заложить морально-политическую основу на дальнейшее освобождение страны. Для незадачливых захватчиков вышло  так, что 1000  километров  от Бреста до Москвы  за  пять с половиной месяцев они  прошагали зря.
 


ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ     
Список литературы
1. РАЗГРОМ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ (Московская операция Западного фронта 18 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.), под общей редакцией маршала Б.М.Шапошникова. Военное издательство НКО Союза ССР 1943 год.
2. Рокоссовский К. К. Солдатский долг. — 5-е изд. — М.: Воениздат, 1988,— 367 с.: 8 л, ил. — (Военные мемуары). ISBN 5203004897.
3. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т., Т. 1. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — 415 с., ил. ISBN 5224031958 (общ.) ISBN 5224031966 (т. 1).
4. Еременко А.И. В начале войны. — М.: «Нaука», 1965.
5. Белобородов А.П. Всегда в бою / Литературная запись Н. С. Винокурова. / — М.: Экономика, 1984. (Текст печатается по изданию: Белобородов А.П. Всегда в бою. — М.: Воениздат, 1978.)
6. Голиков Ф. И. В Московской битве (Записки командарма). — М.: «Наука», 1967. 
7. Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск: Русич, 1999.
8. Хизенко И.А. Ожившие страницы. Издательство: М.: Воениздат, 1963 г.
9. П.А. Жилин.  Великая Победа под Москвой. (Комментарий военного историка). Т.2, Венок Славы. Москва: Издательство «Современник»  Государственного комитета РСФСР, 1987.
10. Д.Д. Лялюшенко. Из записок командарма. Битва за Москву.  Т.2, Венок Славы. Москва: Издательство «Современник»  Государственного комитета РСФСР, 1987.
11. Уничтожай фашистские танки из противотанкового ружья, ГАБТУ Красной Армии.― М.: Воениздат НКО СССР, 1942.
12. СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ: 1941 ГОД . НЕИЗВЕСТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ, руководитель  П. Н. Кнышевский. РОССИЯ В ЛИЦАХ, ДОКУМЕНТАХ, ДНЕВНИКАХ. МОСКВА: „РУССКАЯ КНИГА", 1992.
13. Лев Лопуховский.  1941. Вяземская катастрофа. — Издательство «Яуза», Издательство «Эксмо», 2008. ISBN 978-5-699-30305-2
 
 Интернет
 
Статьи  из Википедии интернета
Битва за Москву; Можайская линия обороны;  Московская зона обороны; Московская конференция (1941); Вяземская операция (Катастрофа под Вязьмой); Калининская оборонительная операция;  Тульская оборонительная операция; Калининская наступательная операция;  Клинско-Солнечногорская  наступательная операция;  Елецкая наступательная операция;  Тульская наступательная операция;  Калужская  наступательная операция;  Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция Парад на Красной площади 7 ноября 1941 года;  Советские партизаны в Великой Отечественной войне;  Космодемьянская Зоя Анатольевна;  Производство бронетехники в СССР во время Второй мировой войны; КВ-1; Коктейль Молотова; РПГ-40; Московская зона ПВО;
 
Статьи   интернета
 1.       https://russian7.ru/post/sibirskie-divizii-pod-moskvoy-lege/ Кирилл Шишкин. «Сибирские дивизии» под Москвой: существовали ли они на самом деле. ИСТОРИЯ. РУССКАЯ СЕМЁРКА.
 2.        https://zen.yandex.ru/media/cyrilsh/rihard-zorge-i-sibirskie-divizii-kotorye-spasli-moskvu-5cb84a53a07b5e00b2ccea50 Кирилл Шишкин. Рихард Зорге и сибирские дивизии, которые спасли Москву. 2019, Яндекс Дзен.
 3.       https://russian7.ru/post/kak-podolskie-kursanty-voevali-prot/   Кирилл Шишкин.  «Как подольские курсанты воевали против танковой дивизии СС «Райх». РУССКАЯ СЕМЁРКА.
 4.       https://maxpark.com/user/4295060674/content/1608864 Сергей Мосин.  Взятие немцами Ржева в октябре 1941 года/ MAXPARK, 2012
 5.       https://maxpark.com/community/14/content/2007214 Айзен Тайчо"Сибирские" дивизии. 2013
 6.       http://www.proza/ru/2010/06/22/1353  Борис Романов 22 июня и 10августа 1941 г. ― две мобилизации. Проза. Ру. 
 7.       http://rufort.info/index.php?topic=40.290  РЖЕВСКО-ВЯЗЕМСКИЙ  РУБЕЖ.
 8.       http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=80999.0  В. ВАШКЕВИЧ, Формирование и боевая подготовка дивизии. Форум Поисковых Движений, 2009.
 9.       http://megapredmet.ru/1-55901.html  Где и как воевали лыжные части.
10.   http://rhramma.ucoz.ru/publ/bogjdlovie Сражение за село Белый Раст - переломный момент в битве за Москву. 
11.      http://www.democracy.ru/article.php?id=2080  Приказ Ставки Верховного Главного Командования № 0428 – Демократия. Ру.
 
Примечания


 [1] С середины  октября 41 года на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ) начался выпуск первых серийных танков КВ-1. При  этом использовался труд  эвакуированных работников и части оборудования  с Кировского и  Ижорского заводов города Ленинграда. (Прим. Автора).
[2]  Посёлок Красная Поляна в настоящее время включён в подмосковный город Лобня в качестве одного из его микрорайонов.     
[3] Самозарядные и однозарядные ПТРС и ПТРД. Стрельба  бронебойно-зажигательными пулями калибром 14,5 мм, скорострельность 8-15 выстрелов в минуту. Вес 16-20,3 кг. Предпочтительное расстояние расстрела танков 50-100 м. Наиболее уязвимое место немецкого  танка  ― борт с размещённым между ветвями гусениц бензобаком. Трофейные ПТРС вермахт использовал на своём вооружении.
[4] Дзержинская дорога - 19 июля 1936 года Московско-Курская дорога была переименована в железную дорогу имени Ф.Э. Дзержинского. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13.09.1943 года дорога вновь была переименована в Московско-Курскую ж.д.
[5] Уда́рная армия (УА)― предназначались для разгрома группировок противника на важнейших направлениях. В их состав включались танковые. механизированные, кавалерийские корпуса.
 [6] В 1-й УА в качестве усиления  её ударной силы была использована «снежная кавалерия» 11 лыжных батальонов. (Прим. Автора).
[7]  Ленинская железная дорога была переименована в Московско-Рязанскую ж.д.
[8] Горьковский УР был возведён   по  левому берегу  Волги с октября 1941 г. по январь 1942 г.
[9] Эрзацваленки ― плетеные из соломы объёмные чуни  использовались солдатами германской армии на вместо теплой обуви.
[10 Фланкирующий  огонь ― обстрел противника с флангов продольным огнем.
[11]  В РККА кавалерийские части, спешившись, были способны держать  оборону до трёх суток.
[12] Крюково, Матушкино, Каменка ―  в настоящее время  территории  этих бывших населённых пунктов Солнечногорского района включены в город Зеленоград. (Прим. Автора).
[13] Численность населения городов Варшавы. Киева. Ленинграда и   Москвы приведены довоенными. Это же касается площади города Москвы. (Прим. Автора).

 

Перейти в архив


Новинки видео


Другие видео(192)

Новинки аудио

Елена Крюкова "Обнаженная натура"
Аудио-архив(210)

Альманах"Клад"  газета "Правда жизни"  Книги издательства РОСА
© 2011-2014 «Творческая гостиная РОСА»
Все права защищены
Вход