Глаза и ум, и вся блестишь ты, Невзгод житейских далека… И, молча, взорам говоришь ты, Как ночью пламень маяка… Но я, пловец, – завидя пламень, Своим спасеньем дорожу И, обходя подводный камень, От блеска дальше ухожу… Вот если б я волной был шумной, – Ветрам послушною волной, С какой бы страстью вольнодумной Примчался я к твоим стопам, Чтоб хоть на малое мгновенье Взыграть, разбиться и, – слезам Дав волю, – выплакать забвенье Своим безумствам и страстям.
Геннадий Голядкин Последний маяк
Даже самый безумный и глупый моряк Свой корабль никогда не ведёт на маяк… Пусть огонь маяка путеводным зовут, Но его избегают, к нему не плывут. Да, корабль – как Господь: он идёт по воде, Но пути для него пролегли не везде. А маяк – это суша, маяк – это твердь. Риф, скала или отмель – но всё-таки смерть… И суда проплывают, давая гудки, Оставляя вдали по бортам маяки. Корабли их обходят широкой дугой. Миновали один – и плывут на другой… Я иду к тебе. Ты ведь одна – и моя. Я скажу тебе – «Свет!», ты поправишь: «Маяк!». Если ты так захочешь – и ладно! И пусть! На тебя поплыву, о тебя разобьюсь. Если будешь светить мне – я не утону, Не пойду, как корабль заплутавший, ко дну. И, пока не поглотит сознание мрак, Я пребуду с тобой, мой последний маяк…