Это история из жизни в городе Севастополе. Город, который я никогда не забываю. Город, который снится мне. В своих снах я снова и снова дышу морским воздухом, снова иду с друзьями по улицам города. Мы молоды, бесшабашны, свободны и счастливы.
Читаем стихи, по субботам и воскресеньям ездим с концертами по кораблям. Бывает один концерт, а бывает и три в один день. И ничего, что мы поднимаемся в выходные также рано, как на работу, сонные едем в автобусе, потом к пристани подходит катер. Морской прохладный ветерок освежает лицо и окончательно снимает сонную усталость. 5-10-15 минут и наш катер причаливает к огромному авианосцу. Когда поднимаешь глаза вверх, то виден только борт корабля и совсем не видно неба. Поначалу было страшновато, но мы привыкли. Там в огромном чреве корабля нас ждут. Моряки только что вернулись из похода, который длился шесть месяцев. Сейчас мы для них самые лучшие гости, потому что корабль – это их железный дом. Матросы занимают места, кто-то уселся на банку, а кто-то уселся на трап, кому не хватило места, бросает бушлат на пол и садится. Моряки ловят каждое слово. Мы не боимся импровизировать, ошибаться…
После каждого номера - бурные аплодисменты. Концерт окончен. Все счастливы. Нас торжественно приглашают в каюту командира корабля и кормят вкусным флотским обедом. Ни один официант так грациозно не приносил блюда, как гарсон в капитанской каюте. Обед закончен, нас провожают к трапу. С высоты 12-этажного дома видно как внизу море покачивает катер. Издали он похож на игрушку. Крейсер слегка покачивается, мы спускаемся по трапу и садимся в катер. Прячемся от ветра в каюту. Причаливаем к Графской пристани. Теперь надо сдать реквизит и по домам.
Подходим к Дому офицеров. Небольшая афиша стояла сиротливо у входа: "Стихи Марины Цветаевой. Читает Анна Смирнова". И все. Я предлагаю заглянуть и немного послушать. Девочек вместе с ансамблем уже увезли на следующий концерт. На дачу Командующего. А мы тихонько проходим в зал.
Свет уже потушен, на авансцене стоит темноволосая невысокая женщина. Она медленно начинает читать стихи Цветаевой. Когда стихотворение заканчивается, она начинает читать письма к Блоку, к Андрею Белому. И снова стихи…
Мы с тобою лишь два отголоска: Ты затихнул, и я замолчу. Мы когда-то с покорностью воска Отдались роковому лучу… От тебя, утомленный анатом, Я познала сладчайшее зло. Оттого тебя чувствовать братом Мне порою до слез тяжело.
на фото Мария Цветаева с сестрой Анастасией
В зале стояла такая тишина, что не слышно дыхания. Только голос Анны продолжал звучать со сцены. Вот она накинула черный платок с яркими цветами и запела песню. Не песню – плачь. Платок медленно соскальзывает с ее плеч, и словно стон, звучат стихи…
Вчера еще в глаза глядел, А нынче - все косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел, - Все жаворонки нынче - вороны! Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О вопль женщин всех времен: "Мой милый, что тебе я сделала?!" И слезы ей - вода, и кровь - Вода, - в крови, в слезах умылася! Не мать, а мачеха - Любовь: Не ждите ни суда, ни милости.
на фото Анастасия и Марина Цветаевы с Николаем Мироновым
Чувствую, как дрожь охватывает меня от ритма стихов, от чувства слова. Время, время растворилось, остановилось. Было единство актрисы и нас зрителей. А Анна вела нас за собой, она была проводником в прекрасный мир высокой поэзии…
А над Волгой - ночь, А над Волгой - сон. Расстелили ковры узорные, И возлег на них атаман с княжной Персиянкою - Брови Черные. И не видно звезд, и не слышно волн, Только весла да темь кромешная! И уносит в ночь атаманов чeлн Персиянскую душу грешную. И услышала Ночь - такую речь: - Аль не хочешь, что ль, Потеснее лечь? Ты меж наших баб - Что жемчужинка! Аль уж страшен так? Я твой вечный раб, Персияночка! Полоняночка!
на фото Марина Цветаева в Коктебле
Маленькая пауза. Анна чувствует наше состояние и объявляет "Мой Пушкин":
"Скамейка. На скамейке - Татьяна. Потом приходит Онегин, но не садится, а она встает. Оба стоят. И говорит только он, все время, долго, а она не говорит ни слова. Скамейка, на которой они не сидели, оказалась предопределяющей. Я ни тогда, ни потом, никогда не любила, когда целовались, всегда - когда расставались. Никогда не любила - когда садились, всегда - когда расходились. Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он не любил (это я поняла), потому и не сел, любила она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушел, она осталась… Но еще одно, не одно, а многое, предопределил во мне Евгений Онегин. Если я потом всю жизнь по сей последний день всегда первая писала, первая протягивала руку - и руки, не страшась суда - то только потому, что на заре моих дней, лежащая Татьяна в книге, при свечке, с растрепанной и переброшенной через грудь косой, это на моих глазах - сделала. И если я потом, когда уходили (всегда - уходили), не только не протягивала вслед рук, а головы не оборачивала, то только потому, что тогда, в саду, Татьяна застыла статуей".
на фото Марина Цветаева
И снова льются стихи… Пауза. Зал в ожидании продолжения. Но актриса извиняется и говорит: "Концерт окончен".
И Анна продолжает читать. Она читает до тех пор, пока администрация не попросила покинуть зал и нас, зрителей, и актрису.
Мы выходим в маленький дворик и ждем Анну у выхода. Цветов никто не принес. Оказывается, руководство города опасалось одного упоминания имени "Марина Цветаева". Поэтому и афиша появилась за час до начала единственного концерта в Севастополе. Анна растрогалась, увидев у выхода группу обалдевших от счастья, обласканных словом поэзии поклонников. Мы медленно идем по улице Ленина, а Анна рассказывает, как она, бывший преподаватель литературы, увлеклась творчеством Цветаевой, прониклась ее стихами, как каждое лето она приезжает с мужем в Коктебель, чтобы в Доме Максимилиана Волошина почитать рукописи.
Наконец мы подходим к гостинице "Севастополь". Меня просят задержать Анну подольше. Анна оставляет мне свой адрес в Тбилиси. Рассказывает, о том, что программу ей составил ее муж. Видно, что она очень устала. Пытается пригласить нас в номер. Номер одноместный, а нас человек 20. Предлагает читать стихи в номере. Идет третий час ночи. Наконец возвращается мужчина, он все-таки раздобыл ночью у какой-то бабули хризантемы. Мы торжественно вручаем цветы и расстаемся.
Записная книжка исчезла, растворилась во времени. Но этот концерт никогда не стирался из моей памяти.
"И если я потом, когда уходили (всегда - уходили), не только не протягивала вслед рук, а головы не оборачивала..."
Стихи, проза Цветаевой надолго захватили меня. Помню, как искала в журналах ее "Пушкина", потом читала отрывок, пытаясь подражать Анне Смирновой.
Я пишу эти строчки по памяти. Та же дрожь по рукам идет…
на фото Анна Смирнова
Совсем недавно узнала, что на телеканале «Культура» был показан фильм-спектакль Анны Смирновой "Перекличка сердец в лабиринтах судьбы". Анна Николаевна все также полупеснями, полусказаниями читает письма-исповеди, стихи, раскрывает трагедию Цветаевой, которую не услышали и не поняли… А вот романсы в ее исполнении я услышала впервые. Исполнительская манера Анны Смирновой изумительна: в ней столько драматизма, глубины, такая выразительность, мудрость, благородство и величие! Она неповторима и незабываема.