Если бы небо могло рухнуть, то оно бы - рухнуло. И рыжая кошечка, еле живая, выбираясь из-под завалов, поспешила убраться прочь от этих ненормальных, которые чуть насмерть её не прибили. Сначала они даже не уразумели, что случилось. Вдруг стало так невыносимо друг с другом и легко врозь. Опьянённые долгожданной свободой, только спустя некоторое время начали искать что-то, чего им теперь нестерпимо не хватало внутри. Иногда стало выворачивать наружу, тянуть обратно с неистовой силой. Тогда, задыхаясь по ночам одни или с кем-то в постелях, одурманивались, чем могли. Но не помогало. Только добавляло боли, как если бы сыпать соль на открытый порез.
А они пели. Безумствовали. Облекали терзания в слова. Потому что ничего другого уже не оставалось. Невозможно сказать: "Я не могу без тебя. Я сделаю все, лишь бы быть с тобой". Всегда думается, что виноват другой. Он ушёл. Плохой! А со мной-то всё в порядке.
Бойкот продолжается. Кажется, что нельзя простить, нельзя отступить. Чтобы не потеряться в дебрях чужого сознания.
Но больше нет их по отдельности. Есть нечто большее, живущее само по себе и не дающееся отныне в руки. То, без чего невыносимо. То, чего нельзя найти нигде, кроме маленького мира, который увы разлетелся на микро атомы во Вселенной.
Отстроить заново не хватит уже ни желания, ни сил. И они стойко переносут добровольное заключение, ошибочно когда-то принятое за свободу. С улыбкой на лицах, говоря всем, что теперь счастливы. Что вот теперь легко. Ни один из них не пожелает признаться, что счастье ушло вместе с недобитой маленькой гостьей, мурлыкавшей прежде под боком...