В очередь за собакой

Дата: 22 Декабря 2016 Автор: Чёткина Екатерина

Софья Константиновна перекрестилась и с замиранием сердца переступила порог зала, где собралась комиссия по домашним животным. Позади месяц мытарств по разным инстанциям, сбор необходимых документов и рекомендательных писем, внушительные траты и постоянный страх за дочь вперемешку с надеждой.

– Здравствуйте, – тихо поздоровалась она, неуверенно улыбнувшись членам комиссии, состоящей из двух женщин средних лет и пожилого мужчины.

Ей кивнули в ответ, и тут же мужской голос электронного секретаря торжественно огласил:

– Двадцать второе сентября, три часа дня. Рассматривается прошение номер пятнадцать. Председатель комиссии Эрнест Захарович Куналин – доктор биологических наук, профессор.

Он произвёл на неё приятное впечатление. Простое лицо с аккуратной бородкой, опрятная, скромная одежда. Взгляд карих глаз внимательный и вдумчивый. Этот должен понять её ситуацию и пойти на встречу. Всё-таки на кону человеческая жизнь…

– В принятии решения участвуют представитель министерства природных ресурсов – Людмила Петровна Травкина…
Напротив яркой брюнетки загорелась синяя лампочка. Софья Константиновна лишь мельком взглянула на неё и вздохнула: «У этой на первом месте карьера, такая, наверное, и взятками не брезгует». У женщины была шикарная фигура, огранённая дорогой одеждой, на холёном лице застыло презрительное выражение, которое словно указывало остальным их место под плинтусом.

– … и специалист по психологии животных – Ирина Васильевна Трамп.

Лампочка мигнула, указывая на чуть полноватую шатенку в строгом костюме с миловидным лицом и зелёными глазами.

– Заседание объявляется открытым. С материалами дела комиссия ознакомилась в течение установленного законодательством времени. Сейчас слово предоставляется просительнице опекунства над взрослой годовалой собакой породы американский кокер-спаниель.

– Уважаемая комиссия, – начала Софья Константиновна, – я прекрасно понимаю, что не лучший кандидат для владения собакой. Я – обыкновенная учительница физики со средним достатком, у меня двухкомнатная квартира на семнадцатом этаже в районе с неблагоприятной экологией… Но у нас недалеко маленький парк, имеются оборудованные площадки для выгула.  Я очень прошу пойти мне на встречу. Моя дочка, Олеся, всегда мечтала о собаке, а теперь это её единственная возможность поправиться. Понимаете, она в этом году закончила школу. У неё высокие выпускные баллы, – с нотками гордости сказала она. – Олеся решила поступать в Государственный центральный университет естественных наук. Конкурс туда огромный, вот она и стала давать себе немыслимые нагрузки. Принимала с утра препараты для улучшения работы мозга и уходила заниматься на тренажёрах в Учебный центр… Два месяца назад мне позвонили оттуда и попросили приехать за дочкой. Перегрузка. Сначала я её по врачам возила, консультировалась, но они лишь разводили руками. Слишком сильный уход от реальности. Тогда мне сказали, что стоит попробовать зоотерапию, с аутизмом это давало неплохой результат.

– И вы решили использовать животное, как универсальную пилюлю, – закончила за неё брюнетка холодным резким тоном. – Я вижу не желание разделить с собакой жизнь, а грубый расчёт. Если дочь не поправится, то вы просто перестанете ухаживать за животным должным образом. А если очнётся, то вы на радостях тоже забросите собаку или, вообще, вернёте в приют. У неё будет психологическая травма или, не дай бог, проблемы со здоровьем. Между прочим, на собак огромные очереди, чтобы раздавать их недостойным.
На глаза Софьи Константиновны навернулись слёзы. Ей сделалось до невозможности обидно. Она одна воспитывала дочку, честно работала в поте лица, не клянчила пособия и льготы, никогда не увиливала от обязательных социальных работ… За что её оскорбляют? «Зря я пришла, – подумала она с тоской. – Не дадут они мне собаку. Сейчас такие требования к будущим владельцам и условиям содержания… А я еле сумму взноса насобирала».

Домашние животные в современном мире – роскошь доступная не многим. Во времена её детства всё было иначе. По улицам бродили стаи бездомных собак самых разных мастей, а в подъезды часто подбрасывали котят и щенят. Правительство с этим боролось и с каждым годом всё интенсивнее: отстрел, отлов, стерилизация, создание приютов, внедрение более строгих законов… А потом появился странный вирус, уничтожающий кошек и собак буквально за три, максимум четыре дня. Животное становилось вялым, отказывалось от еды, по прошествии нескольких часов появлялась рвота и резкое поражение слизистых, а через сутки оно уже не поднималось на лапы. Не помогали ни лекарства, ни даже переливание крови. Долгое время вирус был неуловим, лишь десять лет назад создали вакцину… В общем, строгая государственная программа и дефицит кошек и собак возвели в ранг роскоши желание иметь четвероного любимца.

– Людмила Петровна, вы слишком строги и категоричны, – сказал Эрнест Захарович. – Любовь к ребёнку не должна порицаться. Считаю, что в семье просительницы и для собаки найдётся место и ухаживать за ней будут хорошо.

– Спасибо, – прошептала Софья Константиновна, с благодарностью глядя на мужчину.

– А вы что скажете, Ирина Васильевна? – обратился он к последней из членов комиссии.

– Представленные документы в порядке. Условия, конечно, не совсем комфортные: высокий этаж, плохая экология в районе. Но люди ведь там живут… Справка психиатра подтверждает, что Софья Константиновна адекватный и ответственный человек. Глядя на неё, я со спокойной душой доверю ей эмоциональное здоровье собаки.

– Ну, что же, – начал Эрнест Захарович.

– Подождите, – вмешалась Людмила Петровна. – Коллеги, мы в первую очередь должны заботиться о животных! Никто из вас не отрицает плохие условия для собаки, поэтому я предлагаю отложить решение на три месяца. Если за это время не будет найден лучший кандидат, то мы удовлетворим просьбу Софьи Константиновны.

– Вполне разумно, – задумчиво отозвалась Ирина Васильевна.

– Но как же так? – прошептала с отчаянием Софья Константиновна. – Я же всё сделала… Олесенька и так очень долго ждала и… – Она судорожно вздохнула и смахнула рукой выступившие слёзы.

Эрнест Захарович тяжело вздохнул и сказал:

– Большинством голосов принято отложить решение о взятии собаки из приюта. Через три месяца вам придёт официальный ответ.
Софья Константиновна не сказала больше ни слова, лишь обвела всех печальным взглядом, словно спрашивая за что, и ссутулившись вышла из зала. Последняя надежда растаяла как дым.

– Прости меня, доченька, – еле слышно выдохнула она и горько заплакала.
 


-//-

Олеся испуганно озиралась, прислушивалась, медленно продвигаясь среди руин смутно знакомого города. Повсюду стояла мёртвая тишина. Она не знала, как долго здесь находится, но ей казалось, что целую вечность… Сначала она бегала, подгоняемая ужасом, кричала, а потом смирилась и стала просто идти по узкой мощёной дорожке, вьющейся между покорёженными машинами, огромными земляными провалами и домами, лишившимися некоторых этажей и угрюмо смотрящими на мир чёрными оконными проёмами. Солнце замерло в зените и нещадно обжигало её кожу и слепило глаза. «Где я? Почему?», – в который раз спрашивала себя Олеся. Последнее воспоминание: она сидит в университете на учебном тренажёре, нервничает, что не сдаст экзамен на отлично, и принимает решение подключиться к системе для дополнительной загрузки раздела  по органической химии. Потом перед глазами привычно замелькали текст и формулы. Она ещё порадовалась своей хорошей восприимчивости к новому ускоренному методу запоминания информации… А затем резко вспыхнула боль, Олеся попыталась отключиться, но не смогла, тело словно парализовало. Ей оставалось только мучиться, ощущая, что с каждой новой страницей учебника боль нарастает… Внезапно всё прекратилось, как будто перегорели органы чувств, и наступила абсолютная темнота, лишённая запахов и звуков. Очнулась она на огромной площади брошенного города. Олеся понимала, что он лишь плод её воображения, игра подсознания, но от этого не становилось легче. Выбраться отсюда она не могла, а ощущения были чересчур реальны… В первый раз с тех пор, как их бросил отец, Олеся вновь обратилась к Богу: «Пожалуйста, помоги мне! Я не такой уж плохой человек, чтобы всё вот так закончилось… Если не ради меня, то ради мамы. Как она там одна? Ну, пожалуйста, пусть я очнусь!».

-//-

Софья Константиновна, словно во сне, вышла из здания Министерства природных ресурсов. Окружающий мир расплывался от слёз, а голова противно кружилась.

– Осторожно, – раздался мужской голос, и Софья Константиновна почувствовала, как её поддерживают за локоть.

Она с трудом взяла свои чувства под контроль и подняла глаза. Худой невысокий мужчина лет сорока в чёрной куртке с накинутым на голову капюшоном. Он скользнул взглядом по её лицу и тихо сказал:

– Вижу, у вас что-то случилось. Я могу помочь?

Софья Константиновна помотала головой. Ей поскорее хотелось уйти, спрятаться от всех и дать волю слезам.

– Давайте отойдём в парк, и вы мне всё расскажите, – предложил мужчина и улыбнулся. Его невыразительное лицо преобразилось, от него словно повеяло добротой.
Она сама не поняла, почему согласилась и выложила ему всю правду как на духу. Бесстрастным тоном она поведала о том, что муж ушёл к молодой, и ей пришлось брать репетиторство, чтобы обеспечить дочь всем необходимым; о том, какая Олесенька выросла умничка и о трагедии, перечеркнувшей счастливое будущее.

– Они мне отказали, понимаете?! Я и моя дочь недостойны собаки, – еле слышно пробормотала Софья Константиновна, доставая белый платок и промакивая глаза.

– Это несправедливо, – согласился мужчина. – И это не должно так оставаться! Я вам помогу!

– Но как? – удивилась она.

Мужчина оглянулся и, не заметив никого поблизости, продолжил:

– Мой знакомый может достать собаку… Только сами понимаете, что не бесплатно.

Софья Константиновна ошарашено смотрела на него, не веря в услышанное: «Это же незаконно! Как, вообще, такое возможно?».

– Я думал, вы готовы на всё ради дочери, – еле слышно сказал он, но от этих слов её прошиб холодный пот.
«Ничего не имеет значения кроме здоровья Оксаночки… Я заключу сделку хоть с самим чёртом, лишь бы дочка поправилась», – подумала Софья Константиновна и спросила:

– Собака здорова? Как быстро он сможет её доставить?

– Не волнуйтесь, всё будет сделано в сжатый срок и в лучшем виде. Не поверите, как сейчас развит чёрный рынок, – усмехнулся мужчина, став сразу неприятным и опасным. – Только стоят наши услуги недёшево.

– Сколько? – выдохнула Софья Константиновна, мысленно прикидывая, сможет ли взять ещё один кредит в банке или что-то продать из вещей.

Мужчина назвал сумму, заставив её изумлённо охнуть:

– Я не смогу…

– Сможете, если захотите, – жёстко обрубил он.

– Цена для меня неподъёмная, понимаете? – заплакала Софья Константиновна. –Тем более, что собака без документов, мне придётся прятать её от соседей и…

– Не придётся, – перебил он её. – На собаку будут самые что ни на есть настоящие документы.

– Но как?

– Это уж наша забота, ваша – денежки готовить, – отозвался мужчина. – Ну, так что? По рукам?

Софья Константиновна тяжело вздохнула и согласилась. Обговорив следующую встречу и некоторые детали, они разошлись. Софья Константиновна поторопилась в банк, а мужчина вернулся к административному зданию, и как во врёмя. Дверь распахнулась выпуская на улицу красивую брюнетку. Он улыбнулся и шагнул на встречу.

– Привет, милый, – сказала она, обнимая мужа. – Надеюсь, день выдался удачный?
 


-//-

– Вот мы и дома, – сказала Софья Константиновна, распахивая дверь перед среднего размера пушистой рыжей дворнягой, которую она нарекла Бертой.

Собака с любопытством вытянула шею, принюхалась и забежала в квартиру. «Не верится, что всё получилось… Не обманул, хоть и преступник. И собаку такую милую привёл, и документы дал»,

– подумала Софья Константиновна.

– Подожди секунду, мы с тобой должны вымыть лапы.

Берта взглянула на неё умными карими глазами и послушно замерла, хотя, видно было, что подобное бездействие претит её характеру. В душевую кабину она зашла самостоятельно и вопросительно посмотрела на хозяйку, словно говоря: «Ну, что стоишь, кого ждёшь?!». Софья Константиновна улыбнулась и с удовольствием принялась мыть специальным шампунем лапы новому обитателю квартиры. «Как приятно дотрагиваться до шерсти, – отметила она с ноткой удивления. – Она словно шёлк… И совсем не противно пахнет. Даже наоборот, мне чем-то нравится». Софья Константиновна наклонилась слишком низко, чем Берта радостно воспользовалась, облизав лицо.

– Какая ты лизунья, – рассмеялась она, вытирая рукой щёку.

Она уже забыла, когда на душе было так спокойно. В этот миг ей казалось, что всё сложится хорошо.

Обтерев лапы махровым полотенцем, Софья Константиновна отпустила собаку обследовать новые владения, чем Берта и занялась. Она вдумчиво обнюхивала каждый угол и вещь, до тех пор, пока не упёрлась в закрытую дверь комнаты.  Берта уткнулась носом в щель и втянула воздух. Затем неуверенно поскребла лапой и тихонько поскулила. Никто её не пустил, хотя запах указывал на присутствие ещё одной хозяйки, с которой просто необходимо познакомиться. Поэтому Берта громко залаяла, требуя открыть дверь.

– Что ты шумишь? – спросила Софья Константиновна, выходя из гостиной, где переодевалась. – Сейчас пущу, и ты познакомишься с моей дочкой.

Ей до сих пор казалось, что Олеся просто спит… На месячную аренду капсулы жизнеобеспечения ушли всё накопленные за пять лет деньги, которые должны были подарить им долгожданный отпуск. После помог благотворительный фонд «Надежда», который давно поднимал шумиху вокруг учебных тренажёров и считал, что технология записи информации через подсознание опасна. Он же рекомендовал попробовать нетрадиционные методы лечения и завести домашнее животное. Софья Константиновна была готова на всё, лишь бы дочь поправилась. Она взяла кредит в банке на оплату издержек для оформления попечительства над собакой. Потом ещё один, чтобы выкупить Берту у «чёрных» продавцов… Жизнь ребёнка бесценна, а деньги как-нибудь заработает. Хотя, она и так преподавала в двух школах и занималась репетиторством, правда редко. Сейчас предпочитали пользоваться услугами учебных тренажёров, дающих возможность за короткое время усвоить максимум информации. «Вот и Олесенька хотела быть самой лучшей, а получилось… Эх, родная моя, вернись. Я же без тебя не смогу, – подумала Софья Константиновна, и глаза заволокло слезами. – Нельзя! Вдруг, она всё чувствует, а я начну сырость разводить».

Как только щёлкнул замок, и дверь распахнулась, Берта забежала, быстро исследовав двенадцатиметровую комнату, застыла около прямоугольной конструкции на колёсах, увенчанной полупрозрачной капсулой, где лежала бледная девушка с распущенными тёмно-каштановыми волосами. Её лицо скрывала маска, всюду торчали трубки, которые подводили питательные растворы, лекарства и отводили ненужное в нижние контейнеры. Прикреплённые на её тело датчики рисовали графики на трёх боковых дисплеях.

Берта плюхнулась на попу рядом с капсулой и начала недоумённо склонять голову то в один бок, то в другой, словно выбирая наиболее понятный ракурс.

– Гав! Гав!

– Тише, – попросила Софья Константиновна. – У меня от тебя в ушах звенит. Да и Олесеньке такое, наверное, вредно.

Она нажала рычаг, и верхняя часть капсулы распахнулась. Врачи говорили, что открывать можно лишь на несколько часов, в остальное время пациентка должна находиться под специально генерируемым электромагнитным полем. Но Софья Константиновна всегда её открывала, когда была дома, ей было страшно, что дочка очнётся и испугается, почувствовав себя замурованной. Она со щемящей нежностью дотронулась до руки дочери и тихонько погладила.

– Я тебе подругу привела, – прошептала она, улыбаясь сквозь слёзы. – Поправляйся быстрее и начинай её воспитывать, а то она тут таких дел натворит.

Софья Константиновна посмотрела на индикаторы капсулы, один из растворов подходил к концу, надо сходить в аптеку.

– Давай выходи, – сказала она Берте, но та лишь вильнула хвостом и осталась на прежнем месте.

Женщина постаралась её поймать и выпроводить за дверь, но собака упорно не давалась в руки.

– Ах, ну тебя, – махнула на неё рукой Софья Константиновна. – Оставайся!

За всей этой суматохой она забыла закрыть капсулу и ушла. Берта осталась рядом с Олесей, потерявшейся в собственном подсознании. Она встала на задние лапы и осторожно дотронулась влажным носом до руки девушки. Тёплая, но безвольная. Берта испуганно заскулила, а потом залаяла. Она не знала, чем она может помочь, но хотела этого всей своей душой…

-//-

Олеся резко остановилась и заозиралась. Ей показалось или она действительно слышала собачий лай? Звук был глухой и искажённый, словно доносился через огромный слой ваты или воды. «Это первый звук за долгое время», – подумала Олеся чуть удивлённо. В детстве она очень хотела собаку, ведь это настоящий друг, который всегда рад поиграть, погулять и выслушать все самые сокровенные секреты. Друг, который никогда не предаст, не посмеётся за спиной. Олеся представляла, как им будет хорошо вдвоём, как они будут веселиться, а вечерами лежать в обнимку на диване и ждать маму с работы… К сожалению, мечта о четвероногом питомце не осуществилась и с годами перестала быть такой яркой, но до конца из памяти не стёрлась.

– Я здесь, – попыталась крикнуть Олеся, но губы словно склеились.

Страх окатил удушающей волной, и она побежала, подчиняясь инстинктам. Ей надо было двигаться, чтобы окончательно не поддаться панике и не сойти с ума. С каждым шагом в этом забытом всеми, разрушенном городе она медленно приближалась к жуткому финалу…

Олеся бежала из последних сил, но разве можно оставить позади собственный страх? Она сходила с ума от ужаса, от неестественной тишины, от того, что не может произнести ни звука. «Пожалуйста, пусть я опять услышу хоть что-нибудь, – молилась она про себя, вспоминая лай собаки. – Неужели она тоже заблудилась в этом бесконечном мёртвом городе? Тогда ей намного хуже, чем мне, я хоть могу вспоминать, пытаться думать о другом, а она, наверное, забилась куда-нибудь и скулит от отчаяния. Надо попытаться её отыскать». Олеся остановилась и сконцентрировалась, готовая среагировать на малейший шорох. Сначала ничего, а потом вновь услышала лай собаки. Из еле различимого он перерос в громкий, даже оглушающий звук. Олеся зажала уши руками и закрутилась на месте, определяя его направление. Казалось, он идёт отовсюду, и набатом гудит в её голове. Звук всё нарастал, до тех пор, пока не дрогнула земля. «Боже, что это? Сначала этот громоподобный лай, а теперь и землетрясение? Я больше так не выдержу», – испугалась Олеся и, не удержавшись, упала. Повторный толчок был сильнее, по асфальту раскинулась сеть маленьких трещин, которая угрожающе быстро росла, обнажая чёрную влажную землю. Олеся ощутила, что правая рука погружается в грунт, попыталась высвободиться, но усилия привели к обратному результату. Олесю словно засасывало под землю неведомой силой. Это было настолько жутко, что всё разумное отринулось как шелуха, высвободив наружу животные инстинкты, помогающие отчаянно бороться за жизнь. Олеся чувствовала, что должна закричать, но склеенные губы не выпускали ни звука. Она упиралась, извивалась и безмолвно орала…

– Нет! – вырвался её долгожданный, выстраданный крик.

В следующий момент город пропал, и Олеся очнулась в своей комнате. Первое, что она увидела – счастливая морда рыжей собаки, которая тут же лизнула её правую руку и восторженно взвизгнула.

Перейти в архив


Новинки видео


Другие видео(192)

Новинки аудио

Елена Крюкова "Обнаженная натура"
Аудио-архив(210)

Альманах"Клад"  газета "Правда жизни"  Книги издательства РОСА
© 2011-2014 «Творческая гостиная РОСА»
Все права защищены
Вход