Насчет человека в окружении детворы
со старой фотографии у меня случилось сомнение, и развеять его я обратился к старожилу
Бирюча, девяностодвухлетнему Михаилу Ивановичу Пигидину. Он лишь глянул на
карточку,и уверенно подтвердил :
-Он, Леонид Николаевич Барбарин. А вот, второй от левого угла - я. Мне тогда
лет восемь было. Хорошо помню, как нас, школьников, повели к Леониду
Николаевичу. Он уже тогда слыл художником, и даже в своём фамильном доме
составил студию по рисованию. Так получилось, что меня он принял сразу, лишь
глянул на раскрашенную мной ромашку на листке из школьной тетради. Что
интересно - на первом же занятии дал он мне серебряный карандаш, и велел писать
набело. "Тебе надо руку ставить твёрдо - в жизни пригодится, - учил он. -
А серебряный карандаш не стирается - линии наносятся раз и навсегда".
Старый снимок мне передал потомок городской дворянской фамилии, теперь покойный
Борис Петрович Резников. Он же и рассказал тогда об этом замечательном
человеке, своём родственнике - Леониде Николаевиче Барбарине.
А подкрепленный рассказом Михаила Ивановича, я поехал к месту постоянной жизни
героя - в село Подсереднее. И вот там попал в музей Барбарина. Хотя,
собственно, оказалось, что самоё громадное село есть живая память этого
замечатального человека. Его помнят и чтят в каждом доме, а в сельской
картинной галерее расскажут вам о его жизни чуть ли не по дням и годам.
Оказалось - Леонид Николаевич родился в Бирюче, в старинной дворянской семье, в
самом конце ХХ века.. Барбарины имели в пригородной слободе Землянщина обширный
фамильный дом, завидный выезд и большой фруктовый сад. Маленький Лёня учился в
гимназии , рисовать приохотился сызмальства. После гимназии учился в Воронеже,
но Первая мировая война оборвала занятия, и наш юный талант опять оказался в
Бирюче.
После революции Барбариным в их собственном доме оставили одну угловую комнату.
Лихое время так распорядилось судьбами родных, что скоро Леонид Николаевич
остался один. Вот тогда он и создал в своей комнате студию рисования.
Надо сказать, что революцию и советскую власть Леонид Николаевич принял. Даже
по касательной воевал на Гражданской войне в красном войске. Потому новая
власть к нему поначалу отнеслась терпимо. Но скоро расширили районную больницу,
дом Барбариных отдали под инфекционное отделение, а бывшему хозяину велели
катиться на все четыре стороны.
Так он уехал в Подсереднее, ставшее его второй родиной. И здесь он с головой
ушел в работу. Время гремело стройками, пело песнями, урчало тракторами. Село
вошло в полосу своей колхозной поры, и всякий излом времени и судеб Леонид
Николаевич отражал в картинах. Его охотно печатали и в Московской "Бедноте",
и в окружной острогожской "Новой жизни", и в Воронежской
"Коммуне". Часто заказывали карикатуры и зарисовки на злобу дня, но
ещё чаще он сам по выбору отправлял пакеты по почте в большие и малые редакции.
Имя Леонида Николаевича стало широко известно.
Однако сам он всё больше уходил в основные свои работы - большие жанровые
полотна из жизни односельчан. В "Белгородской энциклопедии" Леонид
Николаевич представлен, как художник и график. Думаю - это не совсем правильно.
Не был он ни художником, ни графиком. Достаточно глянуть на его копиии с
великих мастеров - всё зыбко, рука нетверда. Хотя бы вот "Незнакомка"
Крамского. Впечатление незаконченности, неуверенности в себе у кописта видна
уже в наложении красок.
Да - Барбарин не художник. Но он - великий рисовальщик. Достаточно глянуть на
любое его жанровое полотно, чтобы признать непревзойденный талант. Есть в этих
мужиках и бабах, в их одеждах и жестах настоящая жизнь. Каждая картина - как
русская баба - кровь с молоком! Я не знаю, кого из самых известных мастеров
подобного искусства можно поставить рядом с Барбариным. Нико Пиросманишвили?
Нет, тот колюч и надломлен. Ефим Честняков? Есть в Ефиме некая угнетенность,
принижающая работы.
А у Барбарина всё освещено золотым солнцем. На первый взгляд - он работает на поле
наивного искусства. Но на деле его картины - исполнены высокого смысла . Их
задача была - посреди разливанного горя народного показать жизнь желаемую,
возможную. Отсюда такая подвижность людей на полотнах, такой задор, что всякому
зрителю впору хлопнуть себя по коленкам и влиться в озорной круг ликующих
подсередненцев...
На селе вам расскажут, что и в быту Леонид Николаевич сам был солнцем,
обогревал всех, с кем общался. Особая тема - его поздняя любовь, претерпевшая
мытарства. Они нынче и на кладбище лежат рядом - мастер и его верная маргарита.
А картины продолжают жить. Нынче в музее Бирюча развернута выставка работ
Леонида Николаевича. Он вернулся к нам шумом ярмарки, святочными играми,
пестрыми одеждами . В музее сразу посветлело и так хочется, чтобы изумительный
Барбарин остался в своем родном городе навсегда. Тем более, что его работы
вывешены рядом с картинами покойного Михаила Ивановича Пигидина. Вместе они
только дополняют друг друга - учитель и ученик. Выставка открыта до 15 июля.
На снимке: Леонид Барбарин; колядки